Александр Колокольников
«Древоходец». Деревенский колдун.
Предпоследним зашёл мальчик с глиомой зрительного нерва в сопровождении матери.
К их появлению Николай уже подготовил выписки по динамике развития опухоли, а также по состоянию зрения и последние анализы.
– Женщина села на предложенный стул, а мальчик остался стоять. Он, опустив голову, смотрел вниз. Чувствовалось, что очень напряжён.
–Я прочитал, как зовут молодого человека – Михаил. А вас? – обратился Константин Сергеевич к женщине. – И вы, конечно, мама?
– Татьяна. И да, я мать.
– Михаил, ты посиди в коридоре, пока мы с твоей мамой поговорим.
– Я и так всё знаю. Я знаю, что могу ослепнуть, – высказав это, мальчик остался стоять в прежней позе.
– Михаил, ты знаешь, что я не простой врач?
– Знаю. Вы колдун.
– Миша, нельзя такое говорить! – вскинулась было мать.
– Да, ладно, – Константин Сергеевич успокаивающе махнул рукой и продолжил:
– А когда колдуны пытаются узнать, как надо лечить, – они должны выполнять специальные, особые ритуалы. При разных болезнях разные. И если их нарушить, то ничего не получиться. Сейчас по ритуалу, мне надо, чтобы ты на некоторое время вышел.
– Вы всё придумали про свои ритуалы! Я вам не верю! Вы просто не хотите, что бы я знал правду! Вы меня обманываете! – дрожащим голосом выкрикнул мальчик.
– Откуда ты знаешь, обманываю я, или нет? У тебя, что? Много знакомых колдунов, и тебе известно, как они работают? У тебя нет знакомых колдунов? Ну если нет, то тебе придётся мне поверить и всё же выйти.
Мальчик резко развернулся и вышел.
Мать выбежала за ним. Через приоткрытую дверь было видно, как она, приобняв, что-то шептала ему успокаивающее.
Зайдя вновь, она сразу спросила: – Почему вы даже не хотите его осмотреть?
– Смысл? Все данные есть. Они свежие – месячной давности. Константин Сергеевич сделал паузу, оценивающе посмотрел на женщину и задал вопрос: – Татьяна, у вас деньги есть?
– С собой? Есть. А о какой сумме идёт речь?
– Сто пятьдесят тысяч долларов.
– Это для меня не деньги…, – тихо ответила женщина.
– Ну воти замечательно! – обрадовался Константин Сергеевич. – Примерно столько, может чуть побольше будет стоить одна операция…
– Вы меня не поняли. 150 тысяч долларов – для меня это не деньги. Для меня это какая-то абстрактная цифра. 150 тысяч рублей – я ещё могу представить, но долларов…
Татьяна прикрыла ладонями глаза и замерла в этой позе. Затем, убрав от лица руки, быстро волнуясь заговорила:
– Ну зачем, зачем вам столько денег? Почему так много? Мне говорили, что вы дорого берёте за лечение, но столько! Каким бы вы ни были замечательным врачом, но это же очень много! Мой мальчик может ослепнуть, а вам только деньги! Пожалуйста, пожалейте моего мальчика! – Последние слова женщина произносила, еле сдерживая рыдания.
– Я не просто жалею вашего сына, я предлагаю выход. И ещё, ваш мальчик может не только ослепнуть. Опухоль подошла уже к гипофизу. Если захватит гипофиз, последствия могут быть самые разные, любые – кроме хороших. Я не знаю, существует ли в мире клиника, где на этом этапе взялись бы вам помочь. Думаю, таких клиник нет. Я уже не говорю о цене, которую бы с вас взяли за подобную операцию…
– Никто не сможет нам помочь, а вы сможете, но только если я вам заплачу 150 тысяч долларов?
Я работаю простой учительницей, мой муж…
– Мне неинтересно, где вы работаете, – прервал её колдун.
– Но я вам объясняю, – у нас нет таких денег! Мы можем только продать, или заложить единственную квартиру –денег больше взять негде! Я вас прошу…
– Я не понимаю, о чём вы меня просите. Или вы считаете, что это я должен заложить свою квартиру, на оплату операции? Или вот – Николай Петрович заложит свою? И вообще, минимальная цена начинается с 200 тысяч долларов Озвучив сумму ниже, я и так оставляю себя без гонорара.
– Какую операцию…, – растерянно прошептала женщина и замолчала, обдумывая услышанное.
– Татьяна, – продолжил Константин Сергеевич, – вы что, вообразили – приносите мне деньги, а я попляшу с бубном, поглажу мальчика по голове, дуну, плюну и всё готово? Вы так это представляли?
– Да, я думала – вы его будете лечить. Мне рассказывали – колдун инсультников просто прикосновениями… Ой! —она ладошкой прикрыла рот.
– Пусть, я, как вы выразились, и колдун, но не мошенник. И да, я буду участвовать в лечении вашего сына. Но ему нужна операция. Не помню, какой раз я это говорю, наверное, только сегодня уже пятый, или шестой – я не делаю операций!
И ещё, вам представилась редкая возможность. Только два раза в месяц, мы можем применять подобный способ. Он позволяет удалять опухоль в любой части организма. По большому счёту это не операция – нет хирургического вмешательства. Сами понимаете, какие плюсы это даёт! Почти, как вы надеялись – будто шаман с бубном поплясал и всё. Очередной клиент на эту дату, с карциномой поджелудочной, просто не дождался – у него развились множественные метастазы, а с этим уже не справиться. Появилось окно. И это окно – шанс для вашего мальчика.
И ещё, это первая операция обойдётся вам в 150 тысяч долларов, но с вероятностью 70–80% понадобиться и повторная. Но она уже будет дешевле – где-то – 50 тысяч долларов.
– Ещё и повторная? А повторная то зачем? – спросила женщина.
– Есть некое устройство, мы называем его прибором, и он существует только в единственном экземпляре. Десять человек, две недели готовят его к работе – мы это называем «зарядкой». Дальше пациента на некоторое время погружают в искусственную кому. Устанавливают прибор, и он, под управлением специально созданной для каждого больного программой, начинает постепенно, маленькими участками, уничтожать опухоль. Но если опухоль большая, как в вашем случае, то зарядки на полное удаление может не хватить. И тогда, приходиться ждать клиента, у которого заряд после лечения ещё останется. Вот на этих остатках и будет проводиться повторная операция, если, конечно, она понадобиться.
– И где, в каком городе, это всё будет – здесь?
– Нет. В частной клинике в Москве.
Женщина немного помолчала обдумывая, и опять задала вопрос:
– А почему же такой удивительный прибор и только один? Неужели ещё сделать невозможно?
– Прибор один, потому как Константин Сергеевич один, – вмешался в разговор молчавший до этого Николай. – Прибор то, наверное, ещё можно изготовить. а вот его второго, где взять…
Татьяна, как бы в знак согласия с последней репликой Николая, часто закивала головой, но через минуту это стало больше похоже на нервный тик. Ей предложили воды, она жестом отказалась, и сказала:
– Понимаете, в любом случае я обязана посоветоваться с мужем. Он со мной не поехал – считает обращение к вам – «бабьей истерикой». И мне трудно будет его убедить. Он скажет: пойдём на поводу у шарлатанов – останемся бомжами и со слепым мальчиком. Поэтому хочу знать – какие у моего сына шансы на благополучный исход?
Константин Сергеевич вышел из-за стола и пошёл к выходу.
Женщина с тревогой посмотрела на него и спросила: – Вы обиделись на шарлатана, вы уходите? Извините меня!
– Муж ваш прав – шарлатанов расплодилось… Я займусь следующим, а Николай Петрович вам расскажет порядок действий, если решитесь. Но учтите, – у вас на обдумывание только три дня.
–Я, – он обратился уже к Николаю, – в массажном кабинете посмотрю последнего на сегодня. У него осложнения после компрессионного перелома в нижнем отделе. По снимкам глянул – думаю, сможем помочь. Дополнительного приёма сегодня не будет – я пуст.
Он открыл дверь, пригласил очередного больного. Вошёл, тяжело опирающийся на костыль мужчина, в сопровождении молодого парня.
– Дополнительного приёма сегодня не будет! —громко произнёс Константин Сергеевич. Кто мог, сразу вскочили со своих мест, и все вместе начали что-то говорить, но дверь в кабинет уже захлопнулась. Её тут же кто-то попытался открыть, но колдун повернул ключ. В дверь начали стучать, Константин Сергеевич, не обращая на это внимание, жестом показал новым пациентам на проход в массажный кабинет.
Сам задержался, достал телефон и позвонил Павлу – массажисту.
– Павел, почему покинул пост? Нам дверь ломают! Да, дополнительного приёма не будет. Быстро вниз!
Затем позвонил домой Дмитрию.
– Дмитрий, я освобожусь минут через 30–40. Подъезжай, заберёшь. А то сегодня обстановка нервная.
–А что так? – ответил Дмитрий. – Наверное дополнительный приём отменили. Бережёте силы на вечернюю водную феерию? Это правильно, в вашем возрасте силы надо распределять экономно, рассчитывать…
–Хватит болтать! Собирайся и приезжай.
–Да мне некогда. Я Борьку пришлю.
– Какого Борьку?
– Да, Решетникова. Я же вам говорил, он сегодня будет. Так вот, он уже здесь. Ему лишний раз вас лицезреть за счастье. Да и машина у него получше. Опять же с ним охранник – всё поможет от ваших инвалидов отбиться.
Константин Сергеевич убрал телефон, и прошёл в массажный кабинет.
В дверь продолжали стучать, что-то при этом крича.
– Татьяна, подвиньтесь поближе, а то из-за этого шума ничего не слышно. – предложил женщине оставшийся теперь за главного Николай.
– У вас так каждый раз заканчивается?
– Когда дополнительный приём отменяют – такое бывает. Люди же неделями ждут, комнаты в городе снимают. Многим сложно так долго, некоторые ведь ели ходят, или, вообще, приходиться возить.
В дверь раздался особенно сильный удар.
– О – о- о. Костылём долбить начали, – спокойно, без тени эмоций прокомментировал Николай.
Женщина вздохнула и прошептала: – Господи, как страшно!
– Да чего вы боитесь? Сейчас Павел – массажист придёт – быстро всех успокоит. – Слово «быстро» Николай произнёс тоже очень медленно, успокаивающе растягивая гласные.
– Да, я про своё. Что мне этот стук?
– А вы про операцию? Там тоже особо бояться нечего.
– Вам просто говорить. Квартира – это всё что у нас есть! И ещё, если бы гарантии были, а то неизвестно…
– Кстати, гарантии, и очень даже неплохие, у вас будут. Да! – Говоря это, Николай неожиданно оживился и протянул ей две карточки. – На одной адрес клиники и телефоны. А на второй адвокатская контора с медицинским уклоном, – пояснил он. Вам придётся с клиникой заключать договор, и лучше это делать под присмотром адвоката.
По договору, если операция не даст положительный результат – в вашем случае опухоль не будет уничтожена – вернут деньги. Тонкостей, нюансов очень много, и поэтому без помощи специалиста договор лучше не подписывать.
– Простите, но вам то какой резон – советовать мне адвоката? – Видимо смущённая подозрительным «пробуждением» Николая, поинтересовалась Татьяна. —Я так поняла: и вы, и клиника – сообщники… Ой извините! Я очень внутри напряжена, не слежу за языком. То «колдун» ляпну, то теперь ещё… Я имела в виду партнёры.
– Партнёры звучат, конечно, лучше, – ответил Николай, —но я лично к этой клинике никаким боком.
Единственное – Константин Сергеевич. Он и им даёт заработать, ну и мне. И, пожалуйста, если в клинике спросят, кто насоветовал эту адвокатскую контору – вы уж на меня не ссылайтесь. Между ними и конфликты разные были и суды.
– Вот, стучать перестали – значит Павел пришёл, разобрался, – заметил Николай.
– Я ещё хотела спросить…, —начала было женщина.
Но Николай её прервал: – Давайте я расскажу всё по порядку, что вы должны сделать, и с чего начинать. Первое – банк, договориться о кредите. В вашем случае, сколько я понимаю, под залог квартиры. Рекомендую Сбербанк.
И, как говорит Константин Сергеевич, – в этой стране кредиты надо брать только в рублях – их не так жалко возвращать. Договор заключать на как можно больший срок – меньше ежемесячный платёж.
Решите вопрос с кредитом – сразу с сыном в клинику со всеми медицинскими документами и справкой от нас. Там проведут обследование, проверят на аллергию. Если всё нормально, опять же, со всеми снимками, справками и, конечно, с проектом договора, – к адвокатам. Они посмотрят методы послеоперационного контроля. Если потребуется повторная операция, это тоже оговорить по срокам и взаимной ответственностью.
После подписания договора к нам. Константин Сергеевич осмотрит мальчика, и даст программисту данные с конфигурацией опухоли и привязку. А это уже, действительно – чудо. Вы ведь надеялись на чудо, когда шли на приём? Вот вам его и явят: без всяких томографов – посидит над мальчиком минут пятнадцать – и всё. Как он всё видит? Как записывает данные? Одни загадки!
Но для вас уже чудо – это то, что у вашего сына есть возможность сделать подобную операцию.
Вас бы и на приём к Константину Сергеевичу не записали, если бы не образовалось это окно.
Он назвал 150 тысяч, а были случаи, когда за эту операцию миллион долларов предлагали и даже больше, и не требовали гарантий – а он не соглашался.
– А почему отказывался? – спросила Татьяна.
– Конечно не всегда оказывался, но, если видел, что уже поздно – отказывался. Ведь каждая такая операция – спасение жизни, а делать можно только раз в две недели. Согласишься, пусть и за большие деньги, провести тому, кому бесполезна – убьёшь того, кому нужна, кому бы помогла.
Я вам сейчас составлю справочку – с ней в клинику. И помните – у вас только три дня.
Составив справку, Николай открыл дверь, и выпустил женщину. В коридоре народа поубавилось, но ушли еще не все. Николай закрыл дверь на ключ и развалился в кресле, ожидая прихода Константина Сергеевича.
Тот, со своими клиентами, через некоторое время вернулся из массажного кабинета.
–Запиши на вытяжение с инъекциями моих препаратов, – обратился он к Николаю. – И ещё, – у твоей матери комната свободна?
– Да свободна, – ответил Николай.
– Рекомендую, – это он уже обратился к клиентам. – снимите комнату. Вам здесь придётся жить три недели, а этот дом рядом с больницей, и, самое главное, там есть специальная кровать. Да и насчёт завтраков-обедов можете договориться. Мать Николая Петровича замечательно готовит.
Когда, записав адрес посетители ушли, Константин Сергеевич приоткрыл половинку окна и закурил.
– Вот опять! – возмутился Николай. – У меня завтра с утра в этом кабинете приём, а вы курите.
– Да, ладно! С одной сигареты – проветришь. Тем более за сегодня мне обязан – я твоим родным жильцов подогнал, на целых три недели. Кстати, о подгонках. Мать мальчика с глиомой – наверное, опять в эту адвокатскую контору направил. Как её? Что-то с адом связано… А вспомнил! – «Адвомед». Сколько они с клиента тебе отстёгивают?
Николай, не отвечая, что-то искал в компьютере.
– Знаете где они живут? Ну эта женщина с мальчиком. Я сейчас по карте нашёл. У них адрес указан в Москве, внутри Садового Кольца.
– И что? – поинтересовался Константин Сергеевич.
– А то. Продав квартиру, они спокойно и операцию могут оплатить, да ещё и на покупку дома в нашем городке останется.
– Зря вы мальчика не оставили в кабинете, – продолжил Николай. – Если бы он всё слышал, мать не смогла бы отказаться от операции. А так – приедет домой, с мужем обсудят, тайком пошепчутся. Квартиру продавать, или закладывать – жаба задушит. И всё, приехали – погубят мальчонку. – А если бы он всё слышал, а они всё равно отказались бы от операции? Такое могло быть? – Могло! Тогда ещё хуже – знать, что родители тебя предали и твою жизнь променяли на квартиру, – ответил Константин Сергеевич, надевая плащ. – С другой стороны, возможно, ты и прав. Мы не знаем всех обстоятельств. Вот ты сказал про Садовое Кольцо – появилась какая-то ясность. Быстрее всего, – ты прав. Надо использовать все возможности, чтобы убедить принять правильное решение, а не думать о чьих-то переживаниях.
Он достал из шкафа трость, и указав ей на входную дверь спросил: – Как там?
– Вроде бы сегодня всё спокойно, – сказал Николай.
– Значит выстраиваться «свиньёй» для прорыва не придётся? Хорошо, тогда двинулись.
Константин Сергеевич пошёл первым. Николай отстал, закрывая дверь.
Надежды на спокойный выход не оправдались. Дорогу преграждал мужчина в коляске. Он костыли упёр в стену, с другой стороны, в коляску вцепилась высокая и худая женщина – таким образом полностью перекрывая проход. Стоявший рядом Павел, увидев выходящих из кабинета врачей, только беспомощно развёл руками.
Константин Сергеевич, передал трость Павлу, быстрым шагом подошёл к мужчине в коляске, остановился и приложил ладонь к его голове. Попросил убрать костыли – мешают. Несколько секунд простоял с закрытыми глазами. Колясочник и его сопровождающая с тревожным ожиданием смотрели ему в лицо.
– Что скажите доктор? – спросила женщина, когда он открыл глаза и убрал ладонь.
– Ну, что ж, температура нормальная, – бодрым тоном произнёс Константин Сергеевич, и уже беспрепятственно пошёл дальше по коридору. Павел, держа трость наперевес, бросился его догонять.
– Как вы так можете! – закричала ему вслед женщина.
– В том и дело, что сейчас я не могу никак. Ни так, ни этак. Я пустой!
– Но мы же были первыми в дополнительном списке. Вы уж трёх-то всегда принимали, а то и больше. Почему сегодня никого?
– Он девочку с эпилепсией обследовал из дополнительного, – вмешался Николай. – Следующий раз и вас обязательно примут.
– Да они с матерью – аферистки! Припадок подстроили, чтобы без очереди пройти, – по-прежнему громко заявила женщина. – Я слышала мать с дочкой переживали: врач опаздывает, вдруг всё закончиться, а он ещё не подойдёт. Мы сегодня первые были, а эта вертихвостка цирк устроила…
– Люся, прекрати, не надо! – попытался утихомирить жену колясочник. —Девочка маленькая, жалко же…
– Всех жалеешь! Ты бы себя и меня пожалел. Который раз мы сюда притаскиваемся? И сколько ещё придётся? Сегодня чуть с крыльца не свалился – еле удержала…
Константин Сергеевич остановился и повернулся к Павлу. Он знал, как по этому городу, как, впрочем, и по любому другому городу России, тяжело перемещаться инвалиду в коляске. Правда, у мужчины были костыли, что говорило: частично он может передвигаться самостоятельно, но всё равно – для двух пожилых людей каждый поход в больницу был настоящим испытанием.
Он забрал трость у Павла, и тихо сказал: – Завтра с утра я посмотрю его в твоём кабинете. Помоги им добраться до больницы. Только помни: я не при делах – это твоя инициатива. Можешь даже немного денег с них взять, а то бескорыстная помощь в наше время подозрительна.
Павел понимающе кивнул, развернулся и пошёл договариваться.
Константин Сергеевич направился дальше к выходу. Идущий рядом Николай произнёс:
– Надо же, какая смелая!
– Ты о ком?
– Да об этой – с девочкой припадочной. Вызвать искусственно – опасно… Да и как сумела?
– Она мне говорила: в интернете много зависала.
– Каким только гадостям в интернете не научат! – осуждающе покачивая головой Николай
– Вообще-то, я тоже считаю: такое в интернете сложно найти, если вообще возможно. Наверное получилось, как говориться, эмпирически.
– Как, как получилось? – переспросил Николай.
– Коля, не строй из себя идиота больше, чем есть.
– Константин Сергеевич, конечно, извините, но вы с пациентами говорите чётко, внятно. А когда один на один… Я вот сейчас, в конце фразы, только свист какой-то услышал.
– Дикция моя не нравится? Забылся? Нарываешься! А в жабу? В бородавчатую жабу?
– В жабу не сможете. Только сейчас жаловались – сил нет.
– А ты и осмелел? Хорошо в жабу бородавчатую не смогу, но бородавку наколдовать на носу – легко.
– Вы же говорили, что открыты для критики, готовы выслушать любые суждения. А сейчас – простое замечание, и сразу, какие-то экзотические угрозы.
– Это когда же я такую дикую глупость говорил, что открыт к критике? Наоборот, я мог сказать, что критику в свой адрес не принимаю, потому как считаю себя идеальным. Или есть сомнения в моей идеальности? – Задав вопрос, он остановился и хищным взглядом впился в нос Николая.
– Шеф, вы и-с-с – ключительный и во-с-с- хитительный! – совершенно без улыбки, в своей флегматичной манере просвистел, парадируя колдуна Николай.
– То-то же! Вижу, осознал. И это… Можешь почаще, насчёт восхитительного. Я не против.
И ещё, так уж и быть, с поправкой на образовательный уровень выпускника Алтайского университета, поясню и разжую, – продолжил Константин Сергеевич. – Я сказал: «Она пришла к этому эмпирически». Эмпирически, Николай, это значит – опытным путём. Постарайся запомнить: может где вставишь в беседе – блеснёшь. Николай с шумом вдохнул воздух, помотал головой, но от комментариев воздержался. – Случайно, нечаянно, вызвали припадок. Затем повторы при схожих обстоятельствах. Что спровоцировало? Запах, еда, таблетки – бог знает. Но разобрались, а сегодня воспользовалась… Я сейчас вспомнил: она так странно взглянула, когда я разливался на тему, как трудно вызвать эпилептический припадок. Это действительно бывает сложно, а иногда и невозможно. Но у девочки, они уже регулярные: раз в неделю – подгадать легко.
Закончив фразу, Константин Сергеевич некоторое время шёл молча. В этот час коридор больницы был практически пуст. Посетителей осталось мало. Впереди санитарка гоняла шваброй грязную тряпку по линолеуму пола. Услышав сзади шаги, она, не оборачиваясь, сварливым голосом потребовала остановиться и подождать. Врачи послушно встали. Некоторое время она ещё повозила тряпкой, затем развернулась и, не разгибаясь, подсунула швабру к их ногам. Потребовала: «Вытирайте!». Константин Сергеевич первым наступил на тряпку. Санитарка сначала упёрлась взглядом в трость. Медленно, как бы ещё не веря, стала поднимать голову и вдруг с криком: «Матушка Пресвятая Богородица!» – выронила швабру и отпрыгнула назад, едва не опрокинув ведро с водой.
– Вы давно здесь работаете? – строго спросил у неё колдун.
– Четвёртый месяц, – пробормотала женщина.
– И что же, столько времени здесь, а всё шарахаетесь от меня, как коза ушибленная? Когда, наконец, успокоитесь?
– Ой, извините! Вдруг случилось… Растерялась…
Константин Сергеевич вытер подошвы о тряпку и двинулся дальше. Николай же тряпку брезгливо обошёл, и быстрым шагом бросился догонять колдуна. Догнав, пошёл рядом широко улыбаясь.
Заметив его улыбку, Константин Сергеевич спросил:
– Что здесь особенно смешного? Ну глупая зашуганная тётка.
– Зря она вас боится. Вы со своими методами уже ей не страшны, – продолжая улыбаться ответил Николай.
– Чего так? Почему не страшен?
– А вы видели, какая роскошная бородавка у неё на носу?
– Чего, чего? Бородавка? Николай, возможно ты и удивишься, но подобный атрибут в женщинах меня – ну совсем не заводит! Вероятно, я уже старомоден. Может для тебя: молодого эстета – это как вишенка на торте… Интересно, а какие у тебя ещё предпочтения? Ну-ка, ну-ка – поделись, поделись – не стесняйся! Наверное, ещё и геморроидальные…
– Вы только что мне угрожали, —поспешил перебить Николай, пытаясь «сбросить» собеседника с «фантазий на тему». —Вы обещали мне бородавку на нос наколдовать, а ей, этой женщине, и бояться нечего: всё уже в наличии.
– А -а, вот ты о чём! Воочию увидел возможные последствия. Поверь, к данному случаю – не имею никакого отношения. Но если эта, так сказать, конкретная бородавка, доставляет тебе столько радости – могу взять за образец, и поселить прямо у тебя перед глазами. Представляешь, как удобно: только открыл глаза и сразу – вот моя радость.
Игра: злоехидный колдун третирует нерадивого ученика, и сообразный лёгкий трёп на эту тему – являлся дежурным способом расслабиться. Так они переключались, снимая напряжение. На приёме у Константина Сергеевича было много не рядовых случаев. Сложных и в диагностике, но главное – сложных и тяжёлых из-за реакции людей на поставленный диагноз. Ещё больше негатива выливалось на них при отказе в лечении. Колдун часто был последней надеждой, и, понятно, отказ в лечении – это крушение надежд, слёзы, истерики.
Год назад Константин Сергеевич попросил подобрать напарника. Тигрыч предложил Николая, ссылаюсь на спокойный характер молодого врача, и почти полное отсутствие эмпатии. Но и со «слабой эмпатией», первое время Николай захандрил, начал даже «прикладываться». Тягостные ощущения навивало чувство своей никчёмности и ущербности рядом с колдуном. Но со временем он справился с депрессией, подстроился под напарника, укрывшись за шутливой маской бесталанного и ленивого ученика. Для себя же решил просто набираться опыта, и, конечно, подзаработать денег. И ещё у него была отдушина – ему доставляло огромное удовольствие шпынять колдуна, если удавалось уличить в ошибках, или незнании.
Константин Сергеевич замечания воспринимал спокойно, добродушно отшучиваясь. Если с окружающими колдун часто зло ёрничал, или грубил, стараясь всех оттолкнуть от себя, то с коллегами на работе вёл себя совершенно по-свойски, не «давил авторитетом», а стремился выстроить непринуждённые отношения.
До Николая, напарницей на приёме была сорокалетняя женщина, тоже терапевт. Она с таким неприкрытым пиететом и обожанием относилась к Константину Сергеевичу, что, в конце концов, он не выдержал, и потребовал замены, жалуясь Тигрычу, что хочет нормальных человеческих отношений.
– Понимаешь, – объяснял он Тигрычу, – когда она так на меня смотрит, ну как на бога, сошедшего с небеси, у меня появляется непреодолимое желание: или выругаться матом, или громко испортить воздух.
– Ну и испортил бы воздух! Только думаю, она учуяла бы лишь запах ладана и этой, как её…, и мирры, – с хохотом ответил Тигрыч.
Ради сохранения душевного комфорта своего самого ценного специалиста, Тигрыч всё же пошёл навстречу его пожеланиям и предложил Николая.
И вот сейчас, Константин Сергеевич с Николаем, закончив очередную совместную смену, теперь уже молча подходили к выходу.
Николай шёл и думал о завтрашнем дне, представляя, насколько он будет серым и скучным. Рутинный приём пациентов в поликлинике маленького провинциального городка. Больничные листы, измерение давления и температуры, рецепты: аспирин, но-шпа. Он будет сидеть, выполнять пусть и нужную, но заурядную, нудную работу и ждать.
Если, поначалу работая с колдуном, он страдал от своей «никчёмности», то со временем с этим справился, затем, как-то незаметно, пришло другое – он плотно «подсел» на сильные эмоции, выплеск которых сопровождал каждый приём у колдуна. Сам по себе Николай был человеком холодным, скупыми на эмоции, но сильные проявления у других людей, как бы подпитывали его энергией, повышали тонус жизни.
И теперь он постоянно ждал следующего приёма с колдуном, надеясь на очередную дозу подпитки.
Константин Сергеевич, в отличие от идущего сейчас рядом с ним Николая, о завтрашнем дне, не думал. У него ещё и на сегодняшний вечер было запланировано несколько дел, и он в уме, выстраивал временной график, чтобы не опоздать на основное событие – «свидание» с Аннушкой.
Николай сдал ключи от кабинета вахтёру, тот бросил их в стол и кивнув на выходную дверь, сказал: «Всё спокойно!».
Они попрощались с вахтёром и вышли на улицу.
– Побегу, – надо мать о постояльцах предупредить, – сказал Николай и махнув рукой, двинулся по улице. Темп его передвижения абсолютно не соответствовал заявленному: «Побегу».
От стоявшего недалеко от входа тонированного «Гелендвагена» подошли два мужчины и за руку поздоровались с колдуном.
Один из них – блондин, выше среднего роста, с мелкими чертами лица – Борис Викторович Решетников. Второй – невысокий, но крепко сбитый, – его охранник – Жора.
В машине был ещё и водитель, но его имени Константин Сергеевич не помнил.
– И где же толпы буйных инвалидов, от которых нужно вас спасать? – поинтересовался Борис.
– Сегодня обошлось. Нынче инвалид спокойный пошёл, снулый. Буйных и яростных борцов совсем мало осталось, а бывало, – сбегал через приёмное отделение…
– И заборами, заборами, – продолжил Борис.
– Случалось и такое, – согласился Константин Сергеевич.
