Александр А.
Паша
Сняв верхнюю одежду и накинув рюкзак на плечо, девушки пошли в свой класс на первый урок.
– Кристин! Ты чего с рюкзаком снова пришла? – спросила Жанна, поднимаясь перед Кристиной по лестнице, виляя бёдрами.
– Потому что сегодня хореография!
– Так могла бы и пакетик взять с вещами и повесить в раздевалке.
– Вообще-то с рюкзаком удобней! Да и тем более какая тебе разница, поднимайся давай быстрее, а то мне кажется, что ты меня разозлишь, и мне придётся поддать по твоей виляющей попке своей пяткой!
Жанна рассмеялась:
– Хорошо, хорошо, не кипятись! С рюкзаком так с рюкзаком! Я просто предлагаю тебе, как лучше!
– Ага, спасибо, не нужно! Я сама прекрасно разберусь.
Поднявшись на третий этаж, они прошли в свой класс. Из всех, кто пришёл в этот день на занятия, сидели за своими партами, уткнувшись в смартфоны. Преподавателя ещё не было, и Кристина, взглянув на часы, поняла, что до начала урока ещё четыре минуты. Они с Жанной заняли свои места, после чего достали учебники и тетради по химии.
– Смотри, что мне написал Артём, – Жанна, достав свой смартфон, хотела продемонстрировать переписку с очередным ухажёром в одной из социальных сетей. Но вовремя подоспел учитель, которому Кристина была очень рада.
"И что же с тобой не так?" – подумала Кристина, посмотрев на Жанну и улыбнувшись. Та улыбнулась ей в ответ и прошептала, что только на перемене тогда покажет ей переписку.
Кристина кивнула ей в ответ и подумала с надеждой, что, может быть, Жанна всё же забудет об этом через сорок пять минут.
Через минуту прозвонил звонок, в школе в тот же миг стало очень тихо, суета и хаос мгновенно закончились, и учитель начал урок.
Кристина пыталась сосредоточится на уроке, но всё никак не выходило, в её голове постоянно происходили сценарии событий, картинки то рисовались адекватные, то самые страшные. Она пыталась прогнать и те, и те, чтобы не думать наперёд, а просто дождаться окончания дня. В её мыслях периодически появлялся Паша с перебинтованной головой и школьники, показывающие на него пальцем и смеющиеся, что-то нашёптывающие друг другу на ухо. "Как же тяжело ему жить с этим", – периодически думала она, и как бы они его не оберегали, как и говорит папа, что ему придётся лишь самому принять всё как есть и начать справляться со своими страхами. Правда, он ведь воспринял всё буквально и натворил дел полгода назад. Да, у их малыша просто начали сдавать нервы, оно было понятно. Когда то Кристина и Кирилл ничего не понимали и не замечали, для них он был младшим братиком, да им всем пришлось несладко после потери матери, но всё же им удалось сплотиться, и всё лишь благодаря папе. Пока рос Паша, и они все были маленькими, то всё было спокойно, у них была полноценная жизнь, полноценное детство с играми и игрушками, и всё было спокойно, пока они все не начали становиться старше. Там начались вопросы от сверстников, и чем они становились старше, тем и вопросы были жёстче. Кто-то позволял насмехаться над ними, но тогда вопрос решал либо папа, либо в дальнейшем Кирилл и Кристина. Паша ничего не понимал лишь до определенной поры, пока он не начал осознавать, что все эти насмешки касались лишь его, да и то только лишь из-за цвета его кожи. Кристина понимала, что с мамой что-то произошло не так, папа не особенно рассказывал о случившемся, но и она и Кирилл неоднократно обсуждали, насколько папе в то время пришлось тяжело. Ему ведь предстояло выбрать – дать Паше жить, как и ей и Кириллу, либо просто отдать на погибель. Кристина считала, что их отец, всё же будучи мужественным человеком, сделал ответственный выбор и в дальнейшем всячески оберегал их и учил сплоченности. А всё, что касалось Паши – так было видно, как искренне он любит его, так же, как и их, и что готов на многое ради сохранения их семьи. И сейчас наступил момент, когда не только её, но и всех их одолевал страх, а папа всё равно боролся и не отступал ради их благополучия. Ведь Кристина была уверена в том, что папа догадывался о возможных проблемах, которые могли произойти в будущем и всё равно не отступил. И благодаря ему Кристина и Кирилл тоже не отступали и старались всячески помогать справляться с постигшими их проблемами. Кристина уже в столь юном возрасте, подрастая и осознавая, что все люди одинаковы и цвет кожи не важен, что родными могут быть люди любой национальности, не могла принимать то, что основная масса этой безумной толпы, видя кого-то не такого, как они, будто трусливая стая диких волков, не принимая чужака, боясь его, причиняют лишь боль.
Прозвонил звонок, следующим уроком была математика, для этого следовало перебраться в другую аудиторию. Кристина собрала все свои учебные принадлежности в рюкзак и встала из-за парты для того, чтобы выйти из класса. Жанна сделала то же самое, и вместе со всем классом они вышли в коридор. Кристина всё ещё продолжала надеяться, что Жанна всё же забыла о переписке, которую хотела показать.
Но, к сожалению, все надежды рухнули, когда они заняли свои места в классе, где должен был состояться урок по математике.
– А, в общем, смотри! – Жанна подвинула свой смартфон Кристине.
– Жанна! Ведь это ваши личные сообщения и переписка в целом! Я не буду ничего читать! – Кристина отодвинула смартфон обратно в её сторону.
Жанна недоуменно взглянула на неё, а через какое-то короткое время произнесла:
– Да что с тобой происходит? Что в этом такого?
Кристина взглянула на свою подругу по классу и произнесла:
– Жанна, не обижайся, но это твоё личное! Если ты готова строить отношения с этим человеком, то какое дело должно быть мне до этого! Ведь, возможно, он питает к тебе чувства, и я не думаю, что он горит желанием, чтобы всё, что он пишет тебе, выдавалось на всеобщее обозрение! Я дам тебе совет, я понимаю, что опыта у меня нет в взаимоотношениях, но всё же, если тебе на него наплевать, то не терзай его душу, просто отпусти! А если тебе он дорог, то это должно быть сугубо вашим личным, – на душе у Кристины стало так легко, будто камень упал с плеч. Она всё не решалась сказать это раньше, но, видимо, благодаря событиям последних дней просто не выдержали нервы.
Жанна сидела в небольшом шоке, смотря на Кристину в недоумении. Она только было хотела произнести что-то в ответ, как зашла преподаватель точно в тот момент, как прозвенел звонок. Весь класс поднялся в знак приветствия учителя, и Кристина тихонько улыбнулась.
На протяжении всех сорока пяти минут Кристина чувствовала напряжение Жанны. Видимо, всё это время она переосмысливала услышанное, так как после того, как прозвонил звонок о перемене, то Кристина не поверила своим ушам.
– Прости, Кристин, я и вправду что-то заигрываюсь. Это и вправду моё личное, просто иногда хочется поделиться своим счастьем.
Теперь настало время Кристины взглянуть на свою подругу в недоумении. Она реально ожидала, что та обидится и на какое-то время разорвёт их общение, а тут она переосмыслила. Кристина улыбнулась.
– Прости, я не хотела так резко высказываться. Я очень рада за тебя и за то, что мальчикам ты нравишься. Просто дорожи своими отношениями, если они действительно для тебя что-то значат.
– Спасибо, подруга! – Жанна улыбалась, – но всё же я тебя не узнаю. У тебя точно всё в порядке?
– Да, в полном!
Следующий урок показался Кристине вечностью. По его окончанию должна была быть большая перемена, и ей хотелось поскорее пройти в столовую. Этот путь следовал мимо кабинета директора их школы, и она хотела увидеть там папу.
Когда, наконец, прозвенел долгожданный звонок, Кристина и Жанна направились в столовую. Весь путь до столовой Жанна держала Кристину под руку, будто ещё пару часов назад не было совершенно никакого конфликта. Через несколько минут Кристина приметила знакомый силуэт.
– Папуля!
Тот оглянулся и улыбнулся своей дочери.
Жанна в этот момент немного дёрнула Кристину за рукав и произнесла шёпотом сквозь улыбку:
– Ты чего не предупредила, что твой папа здесь!? – Кристина просто промолчала в ответ и, приблизившись, поздоровалась с папой.
– Здравствуйте, Евгений Леонидович! – произнесла Жанна, строя глазки. Кристина недоуменно помотала головой.
– Здравствуй, Жанна, – отец Кристины, как обычно, улыбался.
– Пап, ты к Валентине Сергеевне?
– Да, именно к ней…
Поговорив с Евгением и попрощавшись, Кристина и Жанна продолжили свой путь. С лица Кристины не сходила улыбка, ведь их план потихоньку приходил в действие. Отходя всё дальше по коридору сквозь шумную толпу, Жанна прошептала ей на ушко:
– Блин, я просто балдею от твоего папы. Вот ты говоришь, личная жизнь, а я бы вот многое отдала, чтобы с твоим папой замутить! – произнеся это, всё ещё держа Кристину под руку, она оглянулась и проводила её папу заинтересованным взглядом.
– Тебе пора лечиться! Я серьёзно.
– Да, жду не дождусь, когда меня кто-нибудь вылечит! – Кристина в ответ просто помотала головой, улыбаясь.
Придя в столовую и выбрав, что поесть, девушки заняли нужный столик и сели за него. Всю перемену Кристина уже не слышала то, что говорит Жанна. В мыслях она предполагала различные варианты дальнейших событий, обдумывая то, о чём папа может сказать директору. Она верила, что Валентина Сергеевна так просто это не оставит, ведь за всё их с Кириллом время обучения в этой школе случались различные инциденты, и она, будучи директором, старалась искоренять подобные поступки самым жестким способом, вплоть до исключения из школы. В голову Кристине так же периодически приходили мысли о том, что если бы Паша изначально смог попасть в эту школу, то, возможно, ничего подобного здесь не произошло. Очень многое всё-таки зависит от того, кто руководит тем или иным заведением, будь это школа или детский сад. Ведь не просто так бабушка и дедушка часто говорят такую фразу, что «рыба всегда гниёт с головы», есть всё-таки в этом смысл.
– Чего это твой папа пришёл к директору? – задала этот вопрос Жанна, когда они пришли в класс после обеда.
– Не знаю. Ты ведь знаешь, что мой папа связан рабочими моментами со школами. Поэтому у него свои дела здесь.
– А, ну да. Я что-то и забыла уже об этом.
После четвёртого урока Кристина еле сдержалась от желания позвонить папе, да и она не хотела, чтобы Жанна услышала что-то лишнее, поэтому этот звонок она приберегла к концу занятий. Но всё изменилось после того, как в начале пятого урока, которым была физика, преподаватель произнесла, что на следующей перемене всем следует отложить свои дела и проследовать в актовый зал.
Кристина сразу же смекнула, в чём дело.
– Интересно, что там будет? – шёпотом произнесла Жанна, посмотрев на Кристину.
Кристина же в ответ просто пожала плечами, перекинув взгляд на учительницу.
У всех них в будущем были разные пути, Кирилл уже выбрал свой, Кристина ещё не определилась, а Паша – и тем более. Кристине после одиннадцатого класса предстояло выбрать дальнейшие действия. В первую очередь, когда в их жизни появилась Валерия, то Кристина очень много времени проводила с ней и в её мастерской. Она, будучи ещё маленькой девочкой, заинтересовалась живописью, и Валерией ей был даже выделен отдельный мольберт. Вначале она рисовала то, что хотела, пробовала и акварелью, и маслом, а после и вовсе научилась использовать, так же как и Валерия, уголь и простой карандаш. Конечно, до мастерства Валерии было ещё далеко, но всё же важнее было то, что Кристина целиком отдавала себя живописи, забывая обо всём остальном. Со временем у всех членов их семьи стало традицией приезжать на то место, где и произошла их первая судьбоносная встреча. Кристина также вспоминала, как изменился их папа после этого, он был по-прежнему таким же улыбчивым и добрым, как и прежде, но изменился его взгляд. Кристина всё никак не могла объяснить, что именно изменилось в его глазах, но ей казалось, будто в них появилось желание жить полноценно. В те моменты, когда они находились на Финском заливе именно в том месте, то казалось, что каждый раз делали какие-то новые открытия. Моментами было даже смешно, особенно когда они проезжали каждый раз мимо маяка и не видели его, хотя он был буквально в двух шагах от них. Валерия была даже удивлена, когда указала на него, и все четверо были в шоке от увиденного, она всё никак не могла поверить в то, что можно проехать мимо такой красоты. Как-то раз Валерия и Кристина вместе поехали к этому маяку с мольбертами и, расположившись напротив, принялись писать, каждый по-своему. В итоге эти две картины с их подписями украшают кухню в их квартире и, смотря на них, всегда становится как-то уютно, будто тепло тех дней окутывает их целиком каждый раз. Так что первым вариантом было что-то связанное с художественным образованием. Второе было связано так же с искусством, только в мире архитектуры, совсем недавно Кристину заинтересовала наука о проектировании зданий и сооружений, в связи с чем она всё таки склонялась к Архитектурно-строительному университету. Над этим ей предстояло ещё поработать и пройти до конца онлайн-курс, к середине одиннадцатого класса принять решение. Опять же ко всему этому её привела Валерия, так как видела в ней очень сильную заинтересованность и хороший результат в этом направлении.
Когда прозвенел очередной звонок, то Кристина начала волноваться. Собрав рюкзак, она понимала, что, скорее всего, речь пойдёт именно о Паше, и тогда все одноклассники, да и не только они, да и вся школа обо всём узнает. Ей в целом было плевать на чужое мнение, переживала она лишь за своего младшего братика. За все эти годы она так же, как и вся их семья, адаптировалась ко всем этим взглядам и высокомерию со стороны окружающих, хотя какое может быть отношение к людям другого цвета кожи, если такие же взгляды на себе испытывают и дети с ограниченными возможностями.
– Как ты думаешь всё-таки, что там будет? В очередной раз что-то поучительное! – сама же ответив на свой вопрос, произнесла Жанна.
– Не знаю, Жанн. Не знаю, – соврала Кристина, двигаясь в сторону актового зала.
По-видимому, туда пригласили абсолютно всех учащихся. Со всех этажей школьники шумно двигались лишь в одном направлении. Кристина, видя всю эту толпу, уже даже начала сомневаться, а действительно ли она права. Волнение было жутким. Жанна же, напротив, была расслаблена и лишь продолжала нести чушь про парней из старших классов, которые так же присутствовали в этом помещении. Аудитория заполнилась до отказа, стоял неистовый шум, все о чём-то болтали без умолку, кто-то рядом из стоящих задавал друг другу вопрос о том, по какому случаю всех их здесь собрали.
Актовый зал в их школе был огромен, периодически в нём происходили различные мероприятия, посвящённые различным праздникам, а также школьные дискотеки и выпускные. В школе в данный момент обучалось около двух тысяч человек, и зал с лёгкостью справлялся с тем, чтобы разместить их всех.
Когда Валентина Сергеевна не спеша подошла к микрофону, который был установлен посередине сцены ближе к краю, и попросила тишины, то все мгновенно притихли. Директора школы все очень уважали, она действительно делала очень много для развития не только учеников, но и школы в целом. В своих решениях она была строга, но рассудительна и никогда не допускала, так скажем, беспредела, в связи с чем всегда, абсолютно всегда находила справедливый, но порой жёсткий выход из неприемлемых ситуаций.
Когда директор после наступившей тишины начала монолог, у Кристины в голове всё сошлось. Да, она была права, после того как её папа поговорил с Валентиной Сергеевной, то та сразу же начала предпринимать меры. Кристина была поражена и счастлива, но надеялась лишь на то, чтобы никто не догадался, в чём дело, кроме неё, ну и, конечно же, тех подонков, которые устроили всё произошедшее. Директор вела спокойный, но строгий разговор, и всё казалось просто, кто-то перешёптывался и тихонько шутил, а вот когда неожиданно для всех после приглашения Валентины Сергеевны на сцену вышел сотрудник полиции и встал к микрофону, то многие поглотили ком в горле, а Кристина, заметив это, лишь улыбнулась. За весь разговор и обращение к школьникам не прозвучало ни намёка на какое-то отношение Паши ко всему этому. Кристина поняла, что зря волновалась, она просто в очередной раз убедилась в мудрости директора и в её ответственности за жизнь школьников в целом. В конце, на выходе из актового зала, Кристина ненароком прислушивалась к диалогам присутствующих со стороны и, к её сожалению, ничего, на чём можно было бы заострить своё внимание, услышать не удалось.
– Интересно, к чему всё это?– спросила Жанна, беря под руку Кристину. На шестой урок они уже опаздывали на десять минут, но у них, так же как и у остальных школьников и учителей, была на это уважительная причина.
– Без понятия! – Кристина улыбалась, говоря это. Она была счастлива, что дело двинулось с места именно таким способом.
– А чего ты улыбаешься? Ведь ещё двадцать пять минут назад на тебе лица не было.
– Не скажу!
– Ага, ну и кто же он? – Жанна прищурила глаза, когда посмотрела на подругу. – Колись давай! Это тот, что с одиннадцатого "б"?
Кристина помотала головой, всё ещё улыбаясь и думая про себя: "Что же с тобой не так, подруга?"
На последнем уроке учитель их задержала на десять минут, для того чтобы успеть рассказать запланированную тему. В связи с задержкой по требованию директора школы преподаватель имела полное право задержать всех учащихся на десять минут после звонка. После окончания урока Кристина, как и планировала ранее, после школы отправилась домой к Жанне. Им обеим следовало подготовиться к приближающейся контрольной работе по математике. В десятом классе экзаменов не было, но для того, что бы перейти в одиннадцатый, по каждому предмету следовало сдать контрольные задания. Конечно, до хореографии оставалось около трёх часов, и они не собирались тратить на подготовку все три часа.
Выйдя из школы, Кристина первым делом хотела позвонить папе и рассказать о случившемся, но быстро передумала. Она знала, что, скорее всего, он на работе и решила оставить приятные новости до вечера. До дома Жанны они добирались, прогуливаясь лёгкой походкой. Они, как обычно, шли под руку и Жанна, на удивление Кристины, ни разу не обмолвилась о мальчиках. Они шли чаще молча и, несмотря на городскую суету и шум где-то неподалёку, прислушивались лишь к шуму листьев от несильного ветра и пению птиц. Благодаря этим звукам и тому, что Жанна молчала, Кристина утонула в воспоминаниях.
Воспоминания касались деревни, в которой жили бабушка и дедушка. Кристина с теплотой помнила, как они всей своей семьёй проводили некоторое время у них. Летом, когда температура воздуха доходила до двадцати пяти градусов тепла, они всей весёлой компанией и местными друзьями посещали озеро, гуляли по лесу, а по вечерам, бывало, приходили все друзья, и они вместе собирались в беседке, которую построили дедушка и папа. Кристина вспоминала, как она и Кирилл помогали в её строительстве, а маленький Паша так же не отставал. Дедушка как-то смастерил ему из дерева молоток и раскрасил его в чёрный цвет, а ручку оставил так, выглядел он как настоящий, издалека даже не было возможности отличить. В моменты, когда соседи заглядывали в гости, она немного приходили в шок, видя, как двухлетний мальчик бегает с молотком в руках и держит его так уверенно, будто плотник высшего разряда. Иногда приходилось объяснять, что молоток не настоящий, чтобы успокоить цокающих дам, что это непозволительно – давать в руки детям настоящий инструмент. Это был забавный момент. В построенной беседке поначалу все играли в карты, казалось бы, двадцать первый век на дворе, и все должны быть «в смартфонах», но в деревнях оставались ещё некоторые традиции с прошлого, что в действительности было неплохо, и была возможность отдохнуть полноценно, забыв о том, что было в городе нормой. Там же, в этой беседке, у Кристины случился первый поцелуй с мальчиком, который ей нравился. Как бы это ни было странно, но поцелуй произошёл просто-напросто из-за игры в бутылочку. Кристина в тот момент покраснела от смущения, и в итоге поцелуй не остался незамеченным. После поцелуй повторился, но уже без свидетелей. Мальчик был так же не местный, но приезжал в деревню с Мурманска, казалось бы, общались каждое лето на протяжении многих лет, и всё это время она думала, что её симпатия не взаимная, но благодаря какой-то глупой игре оказалось, что она ошибалась. В этом году ей так же хотелось посетить деревню, в первую очередь потому, что она безумно соскучилась по бабушке и дедушке, которые, к сожалению, не молодели по прошествии лет, а лишь увядали, и им требовалась забота. Естественно, приезжали они туда не только для того, чтобы гулять, а ещё немаловажным делом была помощь. Бабушка была ещё той огородницей, поэтому за её огородом нужен был уход, так что приходилось чаще всего полоть грядки от сорняков, пока мальчишки и папа помогали дедушке с каким-нибудь ремонтом. Кристина находила в огороде лишь пользу, во-первых, если полоть лишь в купальнике, то можно очень быстро и незаметно загореть, а, во-вторых, было ощущение какого-то выполненного долга перед старшим поколением, особенно когда были видны результаты проделанных работ. Ещё одним плюсом было то, что можно было совершенно забыть про маникюр, за которым периодически нужно было следить в городе, а здесь была весомая причина не делать этого. По вечерам бывало, что она брала мольберт и поднималась на холм, откуда открывался чудесный вид на лес и на закат, который Кристина переносила на полотно то акварелью, то маслом. Дом у бабушки с дедушкой был весь увешан её работами, и когда кто-то из соседей приходили в гости, то они с гордостью демонстрировали новые работы своей внучки, а те любовались. Мальчишки же постоянно что-то ремонтировали, крутили гайки и что-то изобретали, в особенности Кирилл, а Паша метался, помогая то ему, то папе, то дедушке, то Кристине с бабушкой, лепя домашние пельмени. Домашними пельменями, конечно, они все любили заниматься, во-первых, это было весело, например, кто больше из всех слепит, а, во-вторых, так просто-напросто было быстрее и за более короткий срок, нежели это бы делал кто-то один, за пару часов создавался запас, которого хватало на несколько месяцев, конечно, с учётом того, что их не придётся кушать каждый день. Да, деревня, было всё-таки что-то в ней притягательное, какое-то единение с природой: просыпаться под кукареканье петухов, а, открывая глаза, слышать ещё вдобавок лишь щебетание птичек и жужжание проснувшихся после ночи пчёл за окном.
С воспоминаниями о деревне Кристина не заметила, как они с Жанной подошли к её дому. О том мальчишке, кстати, она так и не рассказывала своей однокласснице и подруге по совместительству, ведь всегда считала, что это лишь личное.
– Отличная всё-таки погода! – произнесла Жанна, когда они зашли в прохладную парадную и встали в ожидании лифта.
– Да, погода просто супер. Побыстрее бы каникулы, – произнесла Кристина и добавила, смотря на индикатор лифта, который стоял без движения на шестом этаже. – Давай пешком!
– Да ну, Кристин, сейчас он поедет.
Из шахты донеслись какие-то далёкие голоса и шум, будто кто-то держал лифт намеренно и что-то загружал.
– Там что-то загружают в него, пойдём, нужно поддерживать попу в тонусе! – Кристина улыбнулась. – Давай, давай, ты ведь живёшь всего лишь на пятом этаже!
Жанна сделала томное лицо, будто устала, и они двинулись на лестницу. В этом доме, чтобы пройти на лестницу, находясь на первом этаже, следовало выйти на улицу, а именно во двор и пройти в соседнюю парадную, сделанную отдельно для лестницы. Перейдя в соседнюю парадную, они оказались на лестнице, Жанна поднималась первой, так как в её руках были ключи, а Кристина следом. На подъём ушло около четырёх минут, так как Жанна не торопилась, затем они перешли через открытый балкон и оказались у лифта. Посмотрев на циферблат, они увидели, что лифт уже переместился на первый этаж.
Жанна повернулась в сторону Кристину, сделав наигранную недовольную гримасу.
– Ну ничего страшного, зато мальчики будут довольны твоими упругими ягодицами! – Кристина широко улыбнулась, пожав плечами.
Жанна рассмеялась после сказанного и произнесла, махнув рукой:
– Да ну тебя!
Спустя две минуты они уже были в прихожей в квартире у Жанны и её родителей. Сняв обувь и верхнюю одежду, а затем пройдя в ванную комнату, для того чтобы вымыть руки, Кристина немного задержала взгляд на зеркале. Она вновь увидела в отражении свою маму. "Интересно, как бы всё-таки сложилась жизнь, если бы она была рядом?" – подумала она. Каждую осень, да и периодически они навещали её на кладбище. Подходя к памятному месту, они могли наблюдать её выгравированный портрет, её имя и даты жизни. Тяжелее всего пришлось Кириллу, она не могла понять, как избавить его от этих страданий и мук по маме. Она помнила, как вместе с ним, держа за руку, они подходили к зеркалу, а папа рассказывал о том, что мама на самом деле жива, что она живёт в каждом из нас. Ей становилось значительно легче. С годами она и вовсе помнила фрагменты, а вот Кирилл не мог даже спать, помня тот промежуток жизни практически целиком. Кристина была уверена, что он так и живёт с этой грустью, что она не покинет его всю его жизнь, ведь их связь была сильнее, чем у всех остальных. Она помнила, как, ложась спать, он тихонько плакал, повернувшись лицом к стенке, Кристина хотела ему помочь, успокоить и утешить, но лежала просто с закрытыми глазами, пока в комнату не приходил папа. Уложив спать Пашу, он чувствовал и понимал, что нужен своим старшим детям, а в первую очередь Кириллу. Приходя, он тихонько подходил к кровати Кирилла и ложился рядом, обняв его. Хныканье через какое-то время утихало, что позволяло уснуть им обоим, а также, как она надеялась, и папе, хотя в этом она была не уверена. Ей казалось, что их папа вовсе не спит, когда они просыпались, то всегда был готов горячий завтрак перед тем, как пойти в садик. В детский сад они уходили немного позже остальных, поэтому даже и не знали, чем там кормят деток по утрам. С годами становилось легче им всем, и Кристина осознавала почему, а всё только благодаря их сплочённости, к которой привёл их папа. Как-то раз Кристине в голову пришла одна идея – написать портрет мамы, воспользовавшись одной из фотографий. Она долго держала в секрете то, над чем работала, ей хотелось выполнить всё чётко и без изъянов, и, наконец, всё получилось. На это ушло около месяца, работала она маслом и после завершения в один из вечеров, а вечер был посвящён семнадцатилетию Кирилла, она продемонстрировала свою работу всем близким. Кирилл – первый, кто не смог сдержать слёз, увидев картину, а затем и все остальные включая и Валерию. Кристина пояснила, что это подарок для Кирилла, после чего брат подошёл к ней с глазами, наполненными слезами, увидев которые, она и сама расплакалась и, обняв, прошептал на ухо: "Спасибо, сестра", а папа просто подмигнул ей. Теперь эта картина украшала одну из стен в комнате у мальчиков, и ей казалось, что присутствие мамы стало с тех пор менее призрачным. Валерия так же похвалила её за эту работу, но Кристина в ответ лишь сказала, что всё это лишь благодаря ей. Кристина пыталась поговорить с папой неоднократно, пытаясь выяснить, что же всё-таки произошло, но он не знал. Кристина ему верила, а ответ пришёл к ней гораздо позже и от бабушки. Бабушка, конечно же, не рассказала ей о всех тонкостях отношений между папой и мамой, так как не знала, что между ними на самом деле, правда, намекнула на некоторые сложности после её рождения. В подробности она не вдавалась, правда пояснила, что сложности либо объединяют двух людей, либо выстраивают между ними непробиваемую стену, которую разломать не удаётся лишь одному, для этого нужно долбить по ней с двух сторон. Что же произошло, Кристина так и не поняла, но, видя рвение своего отца к ним, она понимала, что не он был инициатором всего этого. А всё, что касалось Паши, да, его появление было сюрпризом для всех них, правда, Кристина понимала, что, возможно, он и стал причиной их сплочённости после ухода мамы, так как буквально все окунулись в заботу о нём.
Кто-то постучал в дверь, и Кристина вернулась в явь. Она мгновенно отпрянула от зеркала.
– Да, да?
– Кристин, ты чего там зависла? Чай готов.
– Хорошо, Жанна, сейчас иду. Произнеся это, Кристина вытерла слезу, прокатившуюся у неё по щеке, затем умылась и, вытеревшись полотенцем, покинула ванную комнату.
Подойдя к кухне, Жанна недоуменно посмотрела на неё.
– Ну ты и копуша! Чай сейчас остынет!
Кристина улыбнулась подруге:
– Всё, всё! Я уже здесь.
Отведав чай с горьким шоколадом, другого варианта не было, так как родители Жанны ограничивали её в сладком с детства, объясняя это тем, что оно очень пагубно влияет на здоровье. Жанна слушала их наставления, но всё же иногда, скрывая от них, могла позволить себе съесть какое-либо пирожное. Жанне пророчили счастливое будущее, так как она плотно занималась хореографией и различными танцевальными направлениями. У неё и вправду были успехи, вместе с Кристиной они посещали школу танцев, и Жанна, если сравнивать их между собой, отдавалась этим занятиям значительно глубже. Кристина изначально понимала, что у неё нет такого рвения к танцам, нежели у её подруги, у неё были совершенно другие интересы, о которых до появления в их жизнях Валерии она и не подозревала, но, углубившись, поняла, что это и есть её жизнь. Это, конечно, не говорило о том, что ей не нравилось танцевать, совершенно наоборот, хореография помогала поддерживать себя в форме и позволять телу быть более пластичным, что придавало некую лёгкость движениям и ощущением себя в тонусе. В детстве она так же, как и Кирилл, посещала секцию кикбоксинга, идти заниматься вместе с братом она сама проявила желание. В конечном итоге она занималась там около шести лет и приобрела там не только хорошую растяжку, но и знание и тем более умение правильно наказать обидчика. В школе об этом знали, порой даже мальчишки побаивались сказать лишнее слово после одного инцидента, произошедшего в восьмом классе. Как-то раз на перемене один из старшеклассников позволил шлёпнуть её по попке, за что сразу после того, как Кристина развернулась, получил прямой удар ногой в лицо. В итоге паренёк, падая спиной на пол, не только ударился затылком о пол, но и пришлось вставлять нос на своё прежнее место. Без вызова папы в школу тогда не обошлось, и ему сделали предупреждение о том, чтобы он тщательнее занимался воспитанием своих детей, на что он ответил, "что куда тщательнее, ведь его девочка и так умеет постоять за себя, а это многого стоит". Папа часто подходил ко всему с юмором, что позволяло любую обстановку сделать куда благоприятнее. Как раз после этого инцидента Жанна и начала более плотно общаться с Кристиной, предложив начать заниматься хореографией вместе с ней. С этого всё и началось: дружба, танцы и постоянные разговоры о мальчиках, к которым до сих пор Кристина не могла адаптироваться.
