Александр А.
Паша
Справедливость
Паша открыл глаза. В эту ночь ему снился приятный сон, правда, скорее это было немного дополненное воспоминание. Вытянувшись, он улыбнулся, видя, как тюль извивается от лёгкого бриза, ощущающегося сквозь открытое окно. Он прислушался – чудесный шум прибоя, к которому он ещё не успел привыкнуть, поэтому очень радовался каждый раз слышать его, просыпаясь и ложась спать.
В эту ночь он погрузился впервые не в тот страшный сон, который преследовал его уже практически два месяца, а ему пришли те тёплые моменты, когда они впервые посетили эту страну, только был один не обычный нюанс – рядом с ним присутствовала Сайнара. Всю страну они объездили вместе с ней, и у остальных на лицах были лишь счастливые улыбки. В конце их путешествия Паша посмотрел в глаза своей любимой, для этого Сайнара, будто чувствуя его взгляд, поднимала голову и шёпотом произносила: «Я люблю тебя». Он улыбался ей в ответ: «И я тебя люблю». Затем, оглядываясь по сторонам, он заметил отца, тот стоял чуть-чуть поодаль и подмигивал ему, Паше, и с улыбкой на лице кивал, а Паша шептал ему: «Спасибо, папа!» После чего папа исчезал. Паша чувствовал тепло в тот момент, он поворачивался к горизонту, и Сайнара, будто они единое целое, двигалась с ним синхронно, будто как в том танце, который они продолжали демонстрировать лишь друг для друга, а окружающие, кому они были дороги, лишь аплодировали им. Тут же он приметил и Кирилла, обнимающего Дарью и Кристину, они смотрели на него и Сайнару, на лицах были улыбки, а в глазах читалось лишь то, что "вот, братик, это ещё один твой шанс начать новую жизнь, с нового листа. Не упустите этот шанс!" Они все подмигнули им, и далее он увидел Валерию, она была одна, на её лице была улыбка, но глаза полны слёз, будто она потеряла самое дорогое, что у неё было, но благодарила судьбу за то, что у Паши появился этот шанс, ещё один шанс. "А где же папа?" – подумал он во сне. Он резко обернулся, но его уже не было на том месте, где Паша увидел его впервые.
От этого он проснулся. "Странный сон, – подумал он, – но это лучше, чем тот, что не давал покоя ему всё последнее время. Встав с кровати, он подошёл к окну и улыбнулся. "Чудесное утро, – подумал он, – вскоре папа будет рядом, и все они вновь обретут полноценность". Сможет ли он назвать жизнь полноценной без Сайнары, он не знал. "Ведь говорят, что время лечит, ведь папа смог адаптироваться, потеряв нашу маму! И я смогу в конце концов это принять, а может, и нет. Какой же странный всё-таки сон!" – вновь подумал он, ощутив тепло, которое так давно уже не грело его, и он уже будто начал забывать об этом, пока эта ночь вновь не напомнила об этих воспоминаниях.
Паша резко обернулся, услышав задорный смех своей сестры. По звукам, смех издавался со стороны столовой. Паша взглянул на часы и удивился тому, сколько проспал в этот день. "По-видимому, всё уже на ногах!" – подумал Паша и направился в ванную комнату.
После проделанных процедур он вышел из ванной и, надев спортивные треники и майку, покинул свою спальню, предварительно застелив постель. Выйдя в прихожую на втором этаже, он услышал, как Кирилл, Кристина и Дарья что-то бурно обсуждают и смеются.
– Так, так! Значит, начали завтрак без меня! Понятно! – произнёс, смеясь, Паша, спускаясь по лестнице.
– Ооо, кто проснулся! – произнёс Кирилл, вставая из-за стола. Посмотрев на часы, продолжил:
– Ну ты сегодня побил все рекорды, братец! – после чего они обнялись.
– Всем доброго утра! – произнёс Паша, и Дарья с Кристиной по очереди поцеловали его в щёку.
– Присаживайся, Паш, – произнесла Кристина. – Я сейчас подам тебе кашу,– после чего встала и направилась в сторону кухни.
– Спасибо, Кристина!
– Не за что, соня!
Они улыбнулась друг другу.
– А где Валерия? – озадаченно спросил Паша.
– Уехала по каким-то срочным делам в Мадрид! – произнёс Кирилл.
– Понятно.
– Ну ты сегодня, конечно, поспал! Я счастлив от этого, а то как ни встанем, так Паша уже вовсю отжимается в холле! – произнёс Кирилл, сделав глоток сока.
Паша улыбнулся:
– Да, сегодня очень хорошо поспал.
– Вот твоя каша! – Кристина поставила тарелку с овсянкой и стакан сока, после чего подвинула поближе к нему корзину с фруктами, которая стояла посередине стола.
– Приятного аппетита! – произнесла Кристина, после чего все остальные поддержали её.
Валерия подъезжала к вилле. Она так и не посмотрела тот файл, что получила от Евгения, а просто передала тому человеку, с которым была знакома с выставки, где её и работы многих транслировали по одному из телеканалов этой страны. Его звали Игнасио, он был репортером этого телеканала, не сказать, что их отношения с Валерией были дружескими, но это было хоть что-то для того, чтобы обрести некую страховку, если что-то пойдёт не так у Евгения. По пути на виллу Игнасио перезвонил и произнёс, что думает, что сможет помочь ей, так как то, что она ему передала, сумеет вызвать интерес у зрителей, если это совместить с сюжетом об их вынужденном переезде в Испанию. Валерия поблагодарила его за это, а у самой в голове крутились лишь слова Евгения, пугающие и разбивающие её сердце на маленькие кусочки. Для того, чтобы передать этот файл, не требовалось прямиком ехать в Мадрид, для этого достаточно было просто воспользоваться одним из мессенджеров, но поездка была обязательна по другой причине.
– А я тебя очень люблю!
Затем они немного помолчали, и Евгений продолжил:
– Я не смогу начать новую жизнь с вами, – пауза, – ты должна будешь пообещать мне, что будешь присматривать за детьми.
Валерия зашмыгала носом и тихонько простонала.
– Я не смогу приехать, просто не смогу. Я сотворил зло, ради правды и ради того, чтобы очиститься от всей этой грязи, я сотворил нечто из ряда вон выходящее! – пауза. – И должен понести наказание. Иначе просто не смогу дальше полноценно жить. Ты понимаешь?
Хлюпая и плача, она смогла ответить:
-Да. Понимаю!
– Мне тяжело об этом говорить, но ты ведь знаешь, единственное, чего я хочу, так это счастья своим детям! И тебе, родная. Я очень люблю тебя. Я завтра отправлю тебе один файл и лучше тебе его не смотреть. Просто отправь его на телевидение, на какой-нибудь местный канал, это нужно на тот случай, если здесь не получится сделать то, что я задумал, и что-то пойдёт не так. Слышишь, родная?
Вновь хлюпанье и слёзы, море слёз, и сквозь это она смогла найти в себе силы и произнести короткое:
– Да.
– Мне пришлось переписать фирму на Кирилла, теперь он будет числиться как генеральный директор и заниматься всеми финансовыми вопросами. Он ещё не в курсе, и ты не говори ему пока что. Когда придёт время, все обо всём узнают. Квартира теперь на всех троих детях, а седан на тебе. Ты слышишь?
Валерия просто изливалась слезами, в её мыслях было лишь одно: "О чём ты говоришь? Что происходит?" Но произнести она не могла ни слова.
– Дела в фирме нужно продолжить, это доход, который будет вам нужен, пока вы не обустроитесь как следует. И я пополнил твой расчетный счёт, ты, видимо, не проверяла, но свои счета я обнулил, и тех денег будет достаточно, чтобы жить как минимум два-три года. Родная, и это лишь подстраховка. Просто подстраховка. Я обещаю, что в конечном итоге всё будет хорошо! Просто доверься мне! И не забудь ещё о том, что нужно будет сделать завтра!
Валерия вновь шмыгнула носом и проговорила:
– Я это помню.
– Замечательно. Любимая, я безумно скучаю по тебе и по детям, и мне будет вас не хватать. Сейчас мне пора бежать! Я очень люблю вас и всегда буду любить. Просто верь мне! Просто верь.
– И я люблю тебя! – прорыдала она. И на этом связь оборвалась.
Когда Валерия подъехала к дому, Паша уже допивал сок на ходу, подходя к мойке. Он принялся мыть посуду, а ребята оставались сидеть за столом, когда Валерия зашла в холл.
– Доброе утро! – произнесла она, не снимая с лица солнечных очков.
– Доброе утро! – произнесли остальные и, встав из-за стола, подошли, чтобы поцеловать её в щёку.
– Паша! Ты что ещё только позавтракал.
Паша отпрянул от мойки, не слыша из-за шума воды, как Валерия подошла из-за спины.
– Ой! Доброе утро! – улыбнулся Паша, закончив с посудой и вытирая руки полотенцем, приблизился к Валерии и поцеловал её в щёку.
– Доброе!– произнесла она. – Паша, мне нужна будет твоя помощь!
– Да! Слушаю, – продолжал улыбаться он.
– Там, в автомобиле остались пакеты, принеси, пожалуйста, там открыто.
– Да без проблем! – Паша, не возражая, отправился на улицу.
Из ванной комнаты доносился шум струящейся воды. Евгений сидел в ней обнажённый, спиной облокотившись о холодную чугунную стенку. Вода была тёплой вверху, где начинался её полёт, но падая и приближаясь к самому низу, на тело попадали лишь отголоски тепла. Сил на то, чтобы встать, не было и Евгению казалось, что он находится в таком положении уже около двух часов. Это был последний день, когда можно было насладиться таким моментом спокойствия и умиротворения перед тем, как его настигнет хаос. Для того, чтобы очиститься, душ не ему не помог бы, и он это знал,ведь то, что он сотворил, не даст ему в дальнейшем продолжить полноценную жизнь, пока он не искупит свою вину. За всё время, проведенное в душе, он то смеялся, то плакал, то замолкал, о чём-то глубоко задумавшись.
Он вернулся домой около четырех утра и первым делом перенёс всю нужную информацию на компьютер. После сделанного оставалось лишь просто нажать кнопку на клавиатуре. Над тем, чтобы раскололся Витя и во всём сознался, пришлось значительно потрудиться. К остальным он был снисходителен, так как они особо не сопротивлялись, а этот оказался крепким орешком. После того как он включил прожектор, пришлось ещё воспользоваться и ведром воды для того, чтобы тот очнулся. Открыл глаза он не сразу, слёзы всё же прокатились по щекам, пока роговица не адаптировалась к яркому свету. Обратив внимание на то, что он обнажённый, то, в отличие от предыдущих, лишь рассмеялся.
– Ну что, кто первый мне отсосёт? – сквозь смех произнёс он. Затем попытался дёрнуться, но понял, что может свалиться.
Евгений молча наблюдал за ним. Он подумал, что с это чудовище будет невозможно испугать той речью, что он произносил остальным. По-видимому, Витя просто-напросто не боялся ни боли, и, по-видимому, и смерти. Перед тем как начать, Евгений подумал, что и признания троих будет достаточно, если Витя всё же не захочет говорить, но попытаться всё же стоило, для того чтобы выдавить из него хоть что-то.
Евгений вышел из тени, он не скрывал на этот раз своего лица.
Витя прищурился, улыбаясь:
– Кто же ты на хер такой? Аааа?
Евгений молчал, он лишь придвинулся ещё чуть ближе, а в его руке был приготовлен шокер:
– Мне всё равно, ответишь ты на мои вопросы или нет!– произнёс он тихим голосом.
– На какие вопросы, п…! Какие, мать твои, вопросы? Лучше отсоси, падла, у меня! – вспылил Витя, после чего плюнул в Евгения кроваво-красной слюной.
Евгений только потом увидел, что во рту у Вити не хватает двух передних нижних зубов. Ранее он не заострял на этом внимание, да это было и ни к чему. Он лишь без лишних слов перевёл шокер на шесть тысяч вольт и, протянув руку, прикоснулся к животу Вити. Тот заорал, он кричал, пока шокер делал своё дело, а после того, как Евгений отпрянул, лишь расхохотался во весь голос. Смех скорее был истерическим, нежели весёлым.
– Давай ещё! – вскрикнул он. – Давай, очень щекотно, пидор!
Евгений прибавил мощности и сделал то, что тот просил. Витю трясло, он кричал и бился в конвульсиях, в один момент он чуть не упал вместе со стулом, но Евгений вовремя остановился.
– Я могу продолжать, пока твоё сердце не остановится! Но ты знаешь, я тут подумал, что мне это не интересно!– произнёс Евгений.
Витя резко и прерывисто дышал и будто не мог произнести ни слова.
– Твои друзья уже сдали тебя, поэтому мне достаточно лишь информацию, что предоставили мне они. Ты, Витя, насильник маленьких девочек, а я тут узнал, что в тюрьме таких, по-моему, не очень любят и избавляются. Только, правда, если ты не расплатишься с ними… Мммм, дай-ка подумать, по-моему, своей задницей.
Витя вновь посмотрел на него, было ощущение, что тот догадался, по какой причине он находится здесь.
Евгений улыбнулся:
– Так вот, после срока тебя выпустят. Только вот я намерен сделать так, чтобы всю оставшуюся жизнь ты мог отливать лишь через трубочку, вставленную тебе на место твоего органа. Который ты предлагал мне в начале нашего диалога… Да, так и есть. Всё, решено, я думаю, что это единственный правильный вариант дальнейших событий.
Витя убрал взгляд с Евгения и будто размышлял о чём-то. Возможно, сказанное каким-то образом повлияло на него и заставило хорошенько обдумать происходящее. Через пару минут он поднял взгляд вновь и произнёс с воспалившимися глазами. Евгений до того, как тот заговорил, получил некую долю удовлетворения от того, что, наконец, этот отморозок поверил ему и в происходящее.
– Я узнал Вас.
– Вас? – подумал Евгений, – а куда же делся «эй ты, пидор»?
Как бы это ни было удивительно, но дальнейшие слова поразили Евгения.
Шмыгнув носом, он произнёс:
– Вы ведь отец того ниггера?
Евгений поначалу молчал, дав возможность высказаться ему полностью. Но Витя больше не произнёс ни слова, вновь опустив голову.
– А у тебя всё же имеется пара извилин, думающих не только в направлении того, как мстить тому, кто прикрывал вас тогда в школе, дав шанс не погубить вашу жизнь и дать возможность доучиться до конца.
Витя поднял голову:
– Из-за вас, пидорасов, мы оказались в полной жопе! – выпалил он.
Евгений продемонстрировал вновь эффект от электрошокера, резко приблизившись и прикоснувшись к обнаженному телу Вити. Он заорал, его тело протрясло вновь на протяжении нескольких секунд.
Отпрянув от Вити, Евгений произнёс спокойным голосом:
– Так вот, вы, четыре идиота, так и не успокоились и продолжили рыть себе могилу. И я жалею лишь о том, что тогда не дал своему сыну довести дело до конца самому.
Витя усмехнулся, помотав головой:
–Ваш сын? Этот ниггер ваш сын? Не надо п…! Просто признайтесь, что ваша жена любила поскакать на чёрном хрене! – Витя рассмеялся, широко открывая рот.
Евгений понял, что ошибся насчёт того, что Витя всё же смог задуматься по поводу тех слов, что он сказал ему ранее.
– Может, ты и прав, Витя. Но о том, что любила моя жена, тебе должно быть в первую очередь всё равно. Но у тебя может быть своё мнение об этом, и я не буду с тобой спорить. Сейчас речь о другом. Ты, конечно же, прав, что Паша не мой кровный сын, и я это никогда не скрывал, да и Паша знает об этом, потому что он хочу тебе сказать смышлёнее, чем ты. – Евгений улыбнулся. – Если ты своими словами пытаешься оскорбить меня или Пашу, или ещё кого-то из членов нашей семьи, то тебе это не удастся, ведь мы знаем, кто мы. – Евгений улыбнулся, после чего продолжил. – Ты знаешь, а Паша ведь, наоборот, пытался оградить вас от бед в те года!
Витя молчал, пристально смотря на Евгения.
– Да, Витя, можешь не удивляться, если бы я не увидел в тот день, первого сентября, как Стас сделал подножку Паше, и он упал. – Евгений улыбался задумавшись. – И ты можешь не поверить, но он и тогда не сказал бы об этом, если бы не я, так же как и не рассказал, как вы пробили ему голову камнем в парке. Ты можешь считать, что Паша не мой сын, но он мой сын, несмотря ни на что, и я горжусь им так же, как и двумя остальными моими детьми. Вот твой отец гордится тобой? Ведь ты его родной сын! Так гордится или нет, Витя?
Глаза у Вити воспалились.
– Какое вам дело до моего отца?!
– Такое же, как и тебе до того, родной мне Паша или нет. Видишь ли, Витя, моё мнение такого, что неважно, кровный твой отец или нет, если ему насрать на тебя! Мне вот не насрать на своих детей! Я просто их всегда любил и сделал всё возможное, чтобы они сами сделали выбор, как им идти по жизни, а я лишь поддерживал их и подсказывал, если у них были какие-то нерешаемые вопросы. А самое главное, Витя, что я люблю их, и когда кто-то или что-то вредит моим детям, то я не могу остаться в стороне, просто не могу. То, что вы сделали, это нельзя простить или пропустить мимо, и от этого не убежишь, понимаешь? Если не искоренить проблему, а ты и твои сообщники и есть как раз проблема, то, как бы тебе сказать, – Евгений демонстративно дотронулся до подбородка. – То жизни спокойной дальше не будет, пока мы не добьёмся справедливости и вы, ублюдки, не получите своё достойное наказание. А всё, что касается тебя, Витя, и истории твоих друзей о том, что ты сделал, и как ты это делал, то хочу тебе сказать всё, что касается того, что я сказал ранее, по поводу трубки для отлива содержимого мочевого пузыря, то это была чистая правда. – Евгений убрал шокер в карман, затем наклонился, после чего раздался небольшой скрежет по полу, и Евгений вновь выровнялся.
Витя напряг зрение, сердце забилось намного быстрее, когда он, сосредоточив свой взгляд, разглядел предмет, что достал отец того самого ниггера.
– Твоих друзей точно будут иметь в местах не столь отдаленных, так как они, на мой взгляд, очень подходят на этот счёт и вряд ли будут сопротивляться. А вот ты у нас крепкий орешек, поэтому скорее всего мне придётся лишить тебя того, что делало тебя подобием мужчины. Почему подобие – так, на мой взгляд, ты и твои друзья – это лишь трусливая стая падальщиков. А за то, что вы учудили с любимой моего сына, – Евгений перевёл дыхание, – то, что вы сделали, и в первую очередь ты, – Евгений замолчал, а спустя минуту продолжил. – В общем, нужно избавить общество от такого, как ты, Витя. Ты представляешь опасность, понимаешь? Поэтому у меня нет другого выхода, – Евгений поднял секатор и направился в сторону Вити.
Витя затрясся на стуле, в его глазах читался неистовый страх, он открыл рот для того, чтобы закричать, но не смог произнести ни звука.
– Сиди ровно, и всё пройдёт быстро! Не заставляй меня тебя обездвижить!– Евгений раздвинул ручки секатора, после чего два лезвия так же разошлись в стороны. Металл блестел, переливаясь на свету, исходящем от прожектора.
– Я,я,я,я расскажу всё!– прокричал Витя, когда холодный металл коснулся кожи его ног, приближающийся к тому, что указывало на его принадлежность к мужскому полу.
– Уже поздно! – произнёс Евгений, взглянув Вите в глаза. Между их головами было расстояние около пятнадцати сантиметров. – Мне от тебя ничего не нужно!
Витя попытался дёрнуться, но понял, что резких движений делать не стоит, ведь одно движение по воле отца этого ниггера и всё! Он боялся даже представить, какая боль ждёт его, он лишь вспомнил о том, как когда-то в детском саду он получил между ног удар, который нанёс ему другой мальчик голенью. Тогда ему пришлось, как он помнил, вымачивать целую неделю свой отросток в стаканчике с какой-то жёлтой жидкостью.
– Я всё расскажу, чёртов психопат! Я всё расскажу! Пожалуйста! – последнее слово Витя произнёс, загоготав и шмыгая носом.– Пожалуйста! Я не хочу этого!
Евгений отпрянул, секатор он сдвинул в закрытое положение, и теперь сомнений больше не было, он добился желаемого результата, так как тонкая струйка потекла со стула прямиком в приготовленный тазик. Евгений в последний момент даже расстроился, ведь где-то в подсознании он хотел сделать задуманное, потому что считал, что Витя этого заслуживает. В его голове вновь прокрутились мысли: "Как же в двадцать лет они стали такими отмороженными! Куда смотрят их родители? Ведь в первую и единственную очередь это лишь мы виноваты в том, в кого превратились наши дети!"
Евгений заставил себя вылезти из ванной. Он сделал это с трудом, всё тело неимоверно болело, особенно правый бок. Скорее всего, у него были сломаны ребра, так как во время каждого вдоха его пронзала резкая боль. С трудом он подошёл к раковине, предварительно обвязав пояс полотенцем и после, облокотившись руками о белую и холодную керамику, посмотрел на своё отражение в зеркале. Нос припух, на переносице остался след от порванной кожи после пропущенного удара. Под глазами распределились фиолетовые синяки, распространившиеся от переносицы. Щёки немного впали, и Евгений задумался о том, а ел ли он вообще за все эти дни. Он так и не смог припомнить этот момент. Далее он бросил взгляд в сторону правого бока, вся сторона от подмышки до пояса была тёмно-синяя, а местами и вовсе с багровыми оттенками. "Хорошо же я огрёб!" – подумал Евгений, после чего покинул ванную комнату.
В квартире была тишина и, выйдя из ванной, он поначалу не поверил своим глазам. Он улыбнулся и первым делом подошёл к лоджии и вышел на неё. "Солнце! Я уже и забыл, как оно выглядит!" – он немного рассмеялся, но боль с правого бока не дала сделать это дольше, чем хотелось бы. – Столько дней во мгле! И вот на тебе! Последний ответственный день! И такой подарок!" Он немного постоял, улыбаясь, после чего вновь вернулся в квартиру. "Телефон", – подумал он и ринулся к своему смартфону. Подойдя к нему, Евгений приметил мигающий огонёк, означающий о том, что что-то его там ожидало. Выключив блокировку, он обнаружил одно сообщение:
– По обоим вопросам положительный ответ! Очень тебя люблю! – Евгений, прочитав это, улыбнулся, и по одной из щёк потекла слеза, оставляющая тонкий мокрый след за собой. Через мгновение Евгений уснул, сам того не заметив.
Паша вышел из гостиной прямиком на лестницу, ведущую на парковку для автомобиля. Вилла находилась на возвышенности, а первый этаж предназначался для гаража и небольшого спортивного зала. Встав на верхней ступеньке, он взглянул на океан. Его мощь восхищала, а прозрачная голубая вода приводила в восторг. Небольшой ветерок заставлял воду колебаться, от чего волны одна за одной наполняли песчаный берег небольшим количеством различных ракушек, отчего чайки приходили в восторг, и от этого неустанно кричали. Но привлекло его внимание не это, а силуэт девушки, что стояла спиной, смотря туда же, куда и он. Со спины этот силуэт напомнил ему лишь одного человека. "Сайнара", – подумал он. Девушка была чуть поодаль от него, и ему пришлось прищуриться. "Нет, я схожу с ума", – подумав об этом, Паша продолжил спускаться. Подойдя к взятому в аренду минивэну, Паша открыл в нём заднюю дверь. Ему было непривычно, что у дома на улице можно было не закрывать автомобиль, так как для местных жителей это было чем-то необычным, потому что здесь никому никакого дела не было до личных вещей. Взглянув на содержимое багажника, Паша опешил, никаких пакетов там не было, он посмотрел внимательно на бирку дорожного кейса на колёсиках и, не закрыв дверь, бегом, со всей возможной скоростью направился в сторону океана.
Он бежал очень быстро, смотря в сторону океана, куда направлялся знакомый силуэт.
– Сайнара! – прокричал он. – Сайнара!
Приближаясь с неимоверной скоростью, Паша продолжал кричать, и в тот момент, когда он настиг такой знакомый силуэт, то она обернулась. И всё-таки это была она, Паша перед тем, как остановиться, на скорости упал на колени и проскользнул на них, подняв пыль от песка, пока не остановился, обхватив её бёдра руками, а головой прижавшись к её животу.
– Просто скажи, что это не сон! Прошу, просто скажи! – проговорил Паша.
Она погладила его голову руками и в тот момент, когда он набрался сил и взглянул на нее, то Сайнара, помотав, молча, головой в ответ на его вопрос, также опустилась перед ним на колени, смотря прямо в его серо-голубые глаза. По её щекам тонкими ручейками текли слёзы, и он так же не смог сдержать и свои. Когда их лица оказались напротив, то прежде чем утонуть в поцелуе, они улыбнулись друг другу, и затем их губы соприкоснулись.
– Ну вот и всё, Наталья! – проговорил Евгений, держась за памятный камень у могилы его жены.
– Пришло время платить за то, что сделал. Возможно то, как мне пришлось поступить, противоречит правилам, зато, возможно, это очистит нашу семью от грязи, и справедливость всё же восторжествует. Ведь дети ни в чём не виноваты, а лишь мы несём ответственность за то, кем они стали и ту боль, через которую им приходится проходить. – Он улыбнулся. – Вспоминаю твои слова о том, что я сумасшедший и психически неуравновешенный, но мои негативные эмоции во время нашей совместной жизни никогда не были направлены против нашей семьи. Я лишь боролся за наше счастье и за прекрасную жизнь наших детей. Я всегда стремился справляться со зверьём, в которое превращается потихоньку наше общество и хотел, очень хотел, чтобы наши дети были иными. Ты, к сожалению, не приняла всего того, что я хотел донести, и ушла. Прости, что всё так вышло, мне лишь хотелось семейной полноценности. Детям по-прежнему тебя очень не хватает. Прощай!
Он вновь взглянул на камень с её выгравированным молодым лицом и подписанным именем, после чего развернулся и ушёл.
Телефонный звонок раздался чуть позже, когда Евгений не спеша прогуливался по центру города, не показывая тем самым, что его мучает серьёзная боль не только физическая, но и, в первую очередь, моральная. Он не знал, как воспримут всё, что произошло, его дети, и надеялся только на их понимание. Он достал свой смартфон из правого кармана своей куртки, и прежде чем ответить, улыбнулся.
– Привет, пап!
– Здравствуй, сын!
Паша немного помолчал, чтобы перевести дыхание, а после продолжил:
– Пап! Мы очень благодарны тебе! Спасибо большое! Ты просто спас наши жизни.
Евгений улыбнулся:
– Сыночек, я ведь отец и очень вас всех люблю, и для меня самое большое счастье, это когда все вы улыбаетесь, и у меня есть осознание того, что вы живёте полноценно, дыша полной грудью, и наслаждаетесь жизнью.
Паша шмыгнул носом.
– Ты вернёшься?
– Паша, я обязательно вернусь. Правда, для этого потребуется некоторое количество времени. Как Сайнара обустроилась?
– Всё хорошо. Мы такие с ней глупцы всё же. Оба думали, что мы друг друга не примем больше. Это так глупо.
– Это не глупо, сынок. Это обстоятельства, в которые вас поставили. Я ведь тебе уже говорил ранее о том, что если ваши чувства сильны по отношению друг к другу, то вы будете вместе. Значит, ваши чувства сильны.
– Пап, она рассказала, о том, что её отца заставили забрать заявление. Угрожали и прочее. Как с этим быть?
– С этим всё уже готово, – Евгений грустно улыбнулся. – Это зверьё должно получить по заслугам, поэтому я надеюсь, что всё же справедливость восторжествует.
– Ты просил о кое-чём не спрашивать. Но хотя бы намекни.
– Всё хорошо, сын. Все заговорили, и на этом точка. Вам придётся вскоре приехать сюда и уладить все оставшиеся дела, после чего можно будет начать новую полноценную жизнь. Тебе нравится там?
– Пап, ты ещё спрашиваешь! После появления Сайнары я полюбил это место ещё сильнее. Но всем нам не хватает тебя. Очень не хватает! Понимаешь?
– Спасибо, сын. Я понимаю это, так как чувствую то же самое по отношению ко всем вам. Паша! Начни, пожалуйста, жить! Не падай духом, несмотря ни на что! У вас теперь с Кириллом ответственная задача! И не задавай мне вопросов, на которые ты вскоре узнаёшь ответы. Просто заботьтесь о наших девочках. Хорошо? Мне нужен лишь ответ «да» или «нет».
Паша немного помолчал, после чего тихо сказал, проглотив ком в горле:
– Конечно, пап, это даже и не обсуждается. Не переживай по этому поводу.
– Вот и славно, Паш. Я очень тебя люблю. Прошу тебя, живи счастливо! А я вскоре присоединюсь к этому счастью! А сейчас мне пора. Скоро увидимся. Просто верь мне.
– Верю, пап! И всегда верил! Я очень тебя люблю! Спасибо за всё, папа.
– Прощай, сын.
– Прощай, пап.
Закончив разговор, Евгений убрал смартфон в карман ветровки и, взявшись за ручку громоздкой деревянной двери, зашёл в здание следственного комитета…
Три недели спустя.
Конвоир сопроводил Евгения в камеру следственного изолятора. Полчаса назад у него состоялась встреча с адвокатом, которого нашла Валерия, после того как им пришлось вернуться из Испании, в тот момент, когда с ней связался следователь из Петербурга. Примерно через три дня после того, как она передала информацию своему знакомому с местного государственного телеканала, он позвонил и предложил помочь им подстраховаться и создать документальный фильм об истории их семьи, так как по всем телеканалам России, по его словам, уже два дня рассказывают о раскрытии дерзких преступлений, связанных с их семьёй. Она объяснила ему, что о документальном фильме в любом случае следовало разговаривать лишь после того, как она сама выяснит и разберётся, что произошло на самом деле. Ничего не сказав детям, после разговора со следователем Валерия пояснила, что им всем следует отправиться в Петербург немедленно. Лишних вопросов никто не задавал, а просто собрали все необходимые вещи и первым же рейсом вернулись в Петербург. Летя в самолете, Валерия начала рассуждать о том, что всё же произошло. Евгений несколько дней назад лишь написал сообщение о том, что им всем придётся вскоре вернуться, не объяснив больше ничего, а после его телефон был уже отключен. Несколько дней она не находила себе места, но не могла ничего сказать детям и просто ожидала, сама не зная чего. Вскоре с ней связался следователь и объяснил, что Евгений благодаря, к сожалению, не совсем правомерным действиям раскрыл серию преступлений, связанных с изнасилованием и сокрытием этого дерзкого преступления из-за дачи взяток между должностными лицами, занимающими непростые места, но и ему самому предстоял определённый срок. Следователь пояснил, что для того, чтобы довести дела до конца, им требуются в первую очередь пострадавшие для возобновления дела об изнасиловании, для этого нужно побеседовать в первую очередь с Пашей и Сайнарой. Также он рассказал, что родители Сайнары тоже уже вот-вот прилетят из Якутска с показаниями о том, что им угрожали, чтобы её отец всё же забрал своё заявление. На вопрос к нему о Евгении тот ответил, что им всё же потребуется помощь хорошего юриста, потому что срок ему светит немалый, вплоть до десяти лет лишения свободы. Эти слова следователя будто ударили её молотом по голове. Евгений предупреждал в последнем разговоре о том, что сотворил нечто нехорошее, но она всё же верила в то, что до крайности это не дошло, и он никому не навредил. Прилетев в Петербург, она первым делом направилась в следственный комитет на назначенную встречу с следователем. Кирилл, Паша, Кристина отправились с ней, так как, прилетев, она сразу же ввела их в курс дела. Даша так же хотела к ним присоединиться, но они все настояли на том, что бы она пожила какое-то время со своими родителями. Сайнара же присоединилась к своим родителям, прилетевшим с Якутска по требованию того же следственного комитета. Следователь ввел всех в курс дела.
