Александр А.
Паша
Когда музыка притихла, пары вновь замерли, а свет погас на пару секунд. Когда свет вновь появился, то все пары стояли, держась за руки, повернувшись к зрителям лицом. Все зааплодировали выпускникам, а те в свою очередь поклонились, а затем исчезли со сцены, уступая место следующим выпускникам.
Щёки Кристины и Валерии были мокрыми от слёз. Кирилл был более крепок, поэтому лишь улыбался и кричал: «Браво!» А Евгений с изрядно воспалившимися глазами сдержал слёзы, немного пошмыгивая носом и хлопая в ладоши.
– Ну вот и всё! Свобода! – произнёс Паша Сайнаре.
– Да, отстрелялись, теперь осталось отпраздновать и всё, начнётся совершенно другая жизнь.
– Ещё ведь «Алые паруса» впереди! Не забыла? А затем поездка в Испанию! Ура, ура, ура!
– Но не забывай, что ещё поступление в универ! Ах да, я ведь забыла, что ты практически автоматом поступаешь на спортивный факультет, – Сайнара ущипнула его за грудь.
– Ах ты! Ну да, куда деваться? Да и я уверен, что ты поступишь в универ к своему папе без проблем! – Паша подмигнул ей.
– Эй,эй,эй! На что это ты намекаешь? Ааа? Хитрюга! – Сайнара улыбалась
– Да так, ни на что! Тебе показалось! – он вновь подмигнул ей, а она в ответ снова ущипнула.
– Ааа! Ну всё, сдаюсь, сдаюсь! – Паша поднял руки вверх, смеясь.
Кристина наблюдала и за остальными парами. Она помнила свой выпускной, что произошёл четыре года назад. У них так же был танец с одним из одноклассников после вручения дипломов. Тогда они танцевали вальс, но фокстрот, что станцевали Паша и Сайнара, показался ей более нежным. После выпуска они переместились в арендованный их классом ресторан, в котором было много еды и забавный ведущий, заставляющий всех поскорее избавиться от съеденного. Она помнила, как на один из медленных танцев её пригласил папа. Это была его мечта, о которой он иногда рассказывал ей, и вот, наконец, она сбылась. Иногда она задумывалась, а были ли мечты у их мамы, чего она хотела и если хотела, то сбылись ли они. Она верила в то, что её душа всё же рядом и оберегает их, помогая в сложных ситуациях. Вот и Паша становится ещё взрослее, а их танец с Сайнарой – это было нечто, она видела, как они любят друг друга, и танец так же это подтвердил. Настолько он оказался чувственным, а их улыбки и их взгляды, направленные друг на друга, лишь только вновь и вновь говорили об их настоящих чувствах. Она была счастлива за своих братьев, что один и другой нашли себе по половинке. У неё же так и не вышло пока что влюбиться, то ли из-за того, что она отдавала себя всю искусству, то ли из-за того, что просто-напросто ещё пока не появился тот, кто растопил бы её сердце. Нет, это не означает, что в её жизни не было отношений, но все они были лишь мимолётным мгновением, не цепляющим чувств.
После окончания представления все поаплодировали и после объявления о закрытии торжественного вручения пояснили, что скоро произойдёт фотосессия выпускников с участием директора и учителей школы. В связи с хорошей погодой фотосессию решили произвести у школы, встав на лестнице у входа так, чтобы был виден номер школы.
На выходе из актового зала Евгения, Валерию, Кристину, Кирилла и Николая с Алтаной встретили улыбающиеся Паша и Сайнара.
– Горжусь вами, ребята! – произнёс Евгений и обнял обоих.
– Ну ты и зажёг, братец! Совершенно не думал, что ты преуспел в танцах, а я-то думал, почему на первенстве в твоих движениях было что-то необычайно танцевальное! А теперь понимаю всё. Почему ты скрывал, что занимаешься профессионально танцами? – Кирилл улыбался, а все остальные заулыбались.
– Ха, ха, ха! – передразнил Паша.– Да, я ещё и танцами на пилоне тут увлёкся! – все окончательно рассмеялись.
– На самом деле вы отлично станцевали, мы были поражены. Вы молодцы, ребята!
– Спасибо, Валерия!– одновременно произнесли Паша и Сайнара.
– Валентина Сергеевна! – вдруг неожиданно прокричал Евгений.
Директор обернулась, она только что вышла из актового зала, но с той стороны, где находилась сцена. Она остановилась, увидев приближающегося Евгения и его семью.
– Здравствуйте, Евгений Леонидович! – произнесла она, не сдерживая улыбку.
– Здравствуйте, Валентина Сергеевна! – Евгений протянул ей руку для приветствия, и когда она подала ему свою, то он нежно пожал её, прикрыв сверху второй рукой её кисть. Все остальные поздоровались, кроме Паши и Сайнары, так как уже неоднократно виделись сегодня с ней.
Кристина передала отцу букет и тот, произнеся: «Валентина Сергеевна, это вам от всей нашей семьи!», вручил ей его.
– Спасибо большое! Мне очень приятно!
– И нам всем приятно, что вы повлияли на воспитание всех наших детей, что помогли получить этот жизненный опыт и самое главное – дать образование. А в особенности ведь мы очень благодарны за помощь, которую вы нам оказывали все эти годы. И нам жаль, что пришло время расставаться.
– Спасибо, Евгений. Но в расставании ничего нет страшного. Жизнь скоротечна, и всем нам иногда приходится что-то терять, и порой благодаря этому мы находим что-то новое, не подозревая, что это новое перевернёт нашу жизнь в лучшую сторону. Да что мне вам говорить. У вас ведь непростой жизненный путь, Евгений, и ваша семья лишь показывает пример большинству. Ведь вашей сплочённости могли бы позавидовать многие. Хотя на их месте я бы не завидовала, а лишь попросила поделиться опытом, – она немного усмехнулась, – простите, Евгений, я уже говорю лишнее.
– Валентина Сергеевна! – прозвучал издалека женский голос.
Директор школы обернулась:
– Да, Зоя!
– Вас уже ждут на улице для совместных фотографий.
– Уже иду, Зоечка! – произнесла директор. – Евгений, давайте пройдём на улицу, тем более, что Паше и его одноклассникам тоже нужна будет фотография. Да, Павел?
Паша немного смутился:
– Конечно, Валентина Сергеевна.
Не спеша они направились на первый этаж для того, чтобы выйти на улицу. Евгений взял Валентину Сергеевну под руку, чтобы облегчить ее передвижение по лестнице.
На улице уже собрались все пять выпускных классов. Каждый ожидал своей очереди для того, чтобы сфотографироваться, некоторые родители уже рассеялись, кто-то спешил на работу, а кто-то убежал готовиться к празднованию выпускного вместе со своим чадом.
– Евгений Леонидович, спасибо за то, что сопроводили, мне это очень приятно.
– Я сделал это с удовольствием, Валентина Сергеевна! – улыбнулся Евгений.
– Спасибо ещё раз! В течение месяца я передам свои полномочия новому директору и освобожу кабинет. И вы знаете, Евгений, – директор немного помолчала, а затем продолжила, – картина, подаренная вашей семьёй, будет согревать меня всю оставшуюся жизнь у меня дома. Я даже подготовила специальное место для неё!
Евгений лишь улыбался, смотря на неё, и даже тогда, когда директор отправилась для участия в первой постановочной фотоссесии. В какой-то момент Валерия подошла к нему со спины и, обняв одной рукой, встала рядом.
Дети были немного поодаль их и смеялись, что-то обсуждая.
– Тебе грустно, родной? – произнесла она.
–Да, грустно, но и радостно. Не могу на них наглядеться, когда дети вместе, на их лицах улыбки. Просто наслаждаюсь. Теперь ведь, возможно, это будет всё реже и реже. – Он глубоко вздохнул. – Но не будем думать об этом! Да, родная? – посмотрел Евгений в глаза Валерии.
–Так и есть! Ведь будет ещё много замечательных совместных моментов. И ведь ты когда-то уехал от родителей и ворвался в свободную жизнь! И это не значило, что вы не проводили совместное время больше никогда. Да, реже, но зато более запоминаемо и памятнее. Так что не грусти, родной! Очень тебя прошу.
– Всё, не грущу! – он улыбнулся.
– Так, одиннадцатый "б"! Ваша очередь! -произнесла классная руководительница Пашиного класса.
Началась суета, Кирилл и Кристина подошли к своему отцу и Валерии, после чего вчетвером они принялись наблюдать за этим процессом. Паша о чём-то спорил с учителем.
– Что там происходит, интересно! – удивилась Кристина.
– Не только тебе! – улыбнулся Кирилл.
Паша был серьёзным и что-то объяснял, указывая руками. После чего учитель схватилась за голову и, уходя, махнула рукой. Паша с широкой улыбкой повернулся к своим родным и подмигнул им. В ответ все помахали ему руками, а Евгений произнёс:
– О чём это он там договаривается, интересно?
Паша тем временем пошёл к своим одноклассникам и занял вторую ступеньку, подогнув слегка колени. Ростом он был около ста восьмидесяти пяти сантиметров в отличие от Сайнары, которая ростом еле дотягивала метра шестидесяти пяти сантиметров. Спор, как оказалось, случился по причине того, что Сайнара занимала третью ступеньку, а Паша хотел, чтобы она стояла за его спиной. В итоге так и случилось, того момента, что Паше пришлось подогнуть колени, никто не заметил, так как перед ним находились спины других одноклассников.
Фото получилось прекрасным, посередине место занимали классный руководитель и директор школы. От них, а точнее, справа от Валентины Сергеевны на ступеньку чуть ниже стоял, подогнув колени, Паша, широко улыбаясь. Его правая рука была согнута в локте для того, чтобы держать руку Сайнары, что стояла за его спиной, положив свою на его плечо.
После прощания с директором школы все начали расходиться. Пашины одноклассники с классным руководителем и их родителями договорились о встрече на набережной у теплохода. До этого момента оставалось около полутора часов, поэтому ещё было время для того, что бы заняться своими делами. Паша и Сайнара со своими семьями отправились прямиком в центр города. В этот день они решили воздержаться от автомобилей и провести время, прогуливаясь и отдав предпочтение общественному транспорту. Кириллу для осуществления этой затеи следовало перегнать свой хэтчбек, припарковав его рядом с автомобилем отца. Дождавшись его в парке, они всей большой и дружной компанией отправились на прогулку. Кирилл, правда, переживал немного по поводу того, успеет ли Даша к назначенному сроку, ведь она работала до шести, поэтому они заранее договорились, что она отпросится чуть раньше.
Пройдя пешком до метро, они большой и весёлой компанией спустились по эскалатору вниз. За время пути Евгений и Валерия разговорились с Николаем и Алтаной, между ними чувствовалась небольшая напряжённость, но всё же Евгений, проявляя инициативу, находил темы для разговора.
Ребята шли позади родителей, Кристина и Кирилл шли под руку, а Паша и Сайнара – держась за руки. Они бурно обсуждали предстоящую поездку в Испанию. Им всё это казалось чем-то невероятным и поэтому все, включая Сайнару, были в предвкушении. Однако, по её словам папа, с тяжестью на душе согласился на это.
Приехав в центр города, они все первым делом подошли к лотку с мороженым. Каждый взял на свой вкус, то, что полюбилось с детства, Паша так же остался приверженцем фисташкового мороженого.
Далее до входа на теплоход оставалось всего около получаса, и всей дружной компанией они приняли решение посидеть в одном из скверов у фонтана на скамейке, дабы избавиться от зноя. Съев по мороженому и ощутив брызги, разлетающиеся от воды, возвышающейся вверх, а затем приземляющейся снова в отведённое для нее место, создавая некий круговорот.
Когда подошло время идти к теплоходу, они вновь отправились в путь. Кириллу незадолго до их отправления позвонила Даша, и они условились, что он подойдёт к метро для того, чтобы там встретиться.
– Привет! – Даша вышла из дверей станции и кинулась в объятия Кирилла.
– Здравствуй! – они поцеловались.
– А где все?
– Они уже у теплохода! Ждут нас, – Кирилл улыбался.
– Так здорово, что ваш папа оплатил места для всех нас, – взявшись за руки, они направились в сторону набережной.
– Да, ему хотелось, чтобы мы были в этот день все вместе. Да и мне тоже хотелось.
Она, прижавшись к его руке, произнесла чуть слышно:
– Ты сообщил?
Кирилл помолчал, улыбаясь.
– Пока что нет! Давай перенесём это на более спокойную обстановку.
– Ты думаешь, что они не обрадуются?
– Да ты что, Дашуль?! Я думаю, что все будут просто в восторге. Просто сегодня Пашин день, а мы с тобой ведь никуда не торопимся. – Он вновь улыбнулся и поцеловал её в губы.
– Это точно, – поддержала она его. – Правда, есть один момент!
– Какой же?
– Я не уверена в том, что мне будет хорошо на борту теплохода.
– Ой, точно. Может, отменим тогда? Мы ведь не знали до этого, что всё произойдёт именно в этот момент.
– Нет, нет, Кирюш, мы обязательно отпразднуем выпуск Паши, а я сдержусь.
– Давай тогда, если станет плохо, то попросим пришвартоваться и выйдем, хорошо?
– Хорошо, – они вновь поцеловались и, подходя, увидели вдалеке, как им машут руками их родные.
Через пять минут они были уже у теплохода.
–Давайте скорее, ждём лишь вас! – произнёс Паша. – Вечеринка уже начинается!
Поприветствовав Дашу, все отправились на борт. Играла музыка, основная часть столиков была уже занята, но благодаря Николаю и Алтане был занят столик и для них.
Ведущий подошёл к микрофону и поприветствовал всех. После он немного пошутил, как раз в тот момент, когда паром отшвартовался и отправился в путь. Было не очень шумно, но в то же самое время весело. Много шуток, затем танцы. Кто-то наслаждался красивыми видами из трюма, а кто-то поднялся и на крышу для того, чтобы любоваться красотой этого замечательного города. Всей семьёй они проводили закат, стоя на носу теплохода в акватории Финского залива, наблюдая за тем, как солнце не спеша уходит за горизонт, будто погружаясь в воду. После этого они наблюдали поочередно за разводом каждого из мостов. День и вечер удался на славу. Примерно в час ночи теплоход пришвартовался у набережной, все начали покидать его и с грустью, но с улыбками на лицах одноклассники и учитель начали прощаться друг с другом.
Евгений и Николай вызвали такси для того, чтобы отправиться всем по домам.
– Пап! – произнёс Паша.
– Да, сынок!
– Мы с Сайнарой ещё хотим погулять по ночному городу, так что вы поезжайте, а мы погуляем, а затем пешком дойдём до дома.
Евгений переглянулся с Николаем, стоящим рядом.
– Ну если Николай отпускает Сайнару, то я не против.
– Погуляйте, только аккуратней! – произнёс Николай. – А потом вы куда?
– Кирилл! – позвал старшего сына Евгений.
– Да, пап!
– Вы к нам поедете? Автомобиль-то у нас ваш.
– Ах, да, точно. Паш, ты не будешь против?
– Ты чего, братец! Конечно, нет, это ведь наш дом. А мы либо к Сайнаре пойдём, либо по домам. А я думаю, что вам я не помешаю? – Паша улыбнулся.
Кирилл улыбнулся.
– Вот и решили. Тогда все вместе едем на такси домой. А вы гуляйте, но и вправду, давай аккуратней, Паш.
– Пап, как обычно. Не беспокойся, всё будет отлично.
Дождавшись двух автомобилей такси, Николай и Алтана попрощались с Сайнарой и остальными и первыми покинули набережную. После семья Паши попрощалась с ним и Сайнарой и так же уехали.
– Ну что, любимая! Идём свободными в новый бескрайний мир!
– Ну скажешь тоже! – Сайнара взяла его за руку, и они отправились в ночь, где было не так уж и темно, так как белые ночи были ещё в самом разгаре.
Евгений проснулся, вскочив. В комнате было светло, он поднялся, взглянул на часы, пять утра. Взял телефон – никаких звонков и сообщений. Валерия сладко спала, немного посапывая. Выйдя тихо из комнаты, он заглянул к Кристине, она спала, потом он зашёл на кухню, налил стакан воды и выпил его, выглянув в окно. На улице была тишина, и ни одной живой души. Закончив с водой, он заглянул в комнату Паши и Кирилла, там на одной кровати спали Кирилл и Даша, а кровать Паши была пуста. "Наверно, остались у Сайнары", – подумал он. Затем он вновь отправился в свою спальню, тихонько лёг в постель, Валерия, почувствовав движение, приобняла его не открывая глаз. Сон не приходил около часа, почему-то присутствовало какое-то непонятное волнение. Он вновь уснул.
Проснувшись в девять утра, он заглянул в прихожую, обуви Паши так и не появилось, а в телефоне было пусто. Он прошёл в ванную, приведя себя в порядок и выйдя, он обнаружил, что Валерия уже не спит.
– Ты чего так рано встал? – прошептала она.
– Не знаю, что-то не спится.
– Всё в порядке?
– Вроде да, только вот Паша так и не отписался и не вернулся.
– Ну они ведь уже гуляли раньше, и всё было в порядке. Думаю, что всё в порядке, ведь ещё только девять утра.
– Да, ты права, но если не объявится, то через час позвоню Николаю и Алтане.
– Хорошо, так и сделаем.
Спустя час Кристина, Кирилл и Даша всё ещё спали, ведь была суббота. Евгений набрал номер Николая.
– Алло, Коль, доброе утро!
– Доброе!
– Прости, что беспокою. А дети у вас?
– Нет, думал, что они у вас? А что, их нет?
– Нет, Коль, я перезвоню. – Евгений, не дождавшись ответа, нажал отбой, а после набрал номер Паши – выключен. Он набрал номер Сайнары – выключен.
"Да что же это!" – подумал он.
– Ну что там? – спросила Валерия
Евгений молча, помотал головой:
– Их не было у Сайнары дома.
Валерия промолчала.
Через два часа они уже сидели на кухне всей семьёй без учёта Паши. Все молчали, последние два часа они потратили на то, чтобы обзвонить знакомых Паши и Сайнары, всё безрезультатно. Кристина после начала обзванивать больницы, пока на смартфон Евгения не раздался звонок с незнакомого номера.
– Алло! – произнёс он.
– Алло, здравствуйте, это оперуполномоченный сорок шестого отделения полиции по городу Санкт-Петербургу, Смирнов Сергей Витальевич. Мы обнаружили подростка в тяжёлом состоянии, при нём был телефон и ваш номер.
Евгений на секунду потерялся, затем произнёс:
– Как он выглядит?
– Ну как вам сказать, он темнокожий, – услышав это, сердце Евгения будто остановилось.
– Я его отец.
– Понятно, его отправили в больницу и оказывают необходимую помощь.
– А как же девушка! Там была девушка?
– А девушка…
Стас
Он проснулся с небольшого похмелья, его немного подташнивало, но когда подкатило, он сдержался. Вчера они с ребятами поднакатили, то ли из-за нервов, то ли из-за такого образа жизни. Тусовались они обычно у него, родители купили ему эту однушку год назад, и он уже не помнил, когда он не приглашал своих друзей к себе. Моментами они бухали, а моментами просто баловались травкой либо колёсами. Он был рад, что у него хотя бы хватало мозгов не начать колоться. Совсем недавно он забросил тренировки по рукопашке, отец когда-то питал в отношении него надежды, что он вырастет настоящим мужчиной и последует по его стопам. Интересно, на что надеялся этот пузатый хмырь, изменщик матери, которая впоследствии стала закидываться алкоголем, лишь бы не видеть, как тот, счастливый, растёт по карьерной лестнице. Да от него так и разит снобизмом и эгоизмом. Сука. Правда, чтобы хоть как-то загладить свою вину, он, заняв высокий пост, подарил ему квартиру. "Ладно, хоть так", – подумал он, встав с дивана. После он подошёл к окну и открыл форточку для того, чтобы проветрить помещение. С ночи всё ещё висела дымка от выкуренных сигарет и травы. Вдохнув свежего воздуха, он понял, что не может больше сдерживаться и побежал в ванную, зажав рот. Открыв дверь и не сумев дотянуться до включателя, он споткнулся обо что-то мягкое и, упав, выплеснул всё содержимое на то, обо что споткнулся.
– Ты что охренел, ублюдок!– прохрипел кто-то в темноте.
– Это кто охренел?– вытирая остатки рвоты со рта, произнёс Стас. – Ты кто, ё..?
– Я же говорю, охренел.
Стас включил свет.
– Ха, ха. Ты что тут делаешь? Я думал, что уже все свалили отсюда.
– Лучше бы я свалил, чем в итоге был облёван своим же другом. Ну, посмотри, какая жопа! И что теперь делать?
– Да ладно, Тём, не парься. Вымоешься, да и всё!
– Иди-ка ты куда подальше, воняет, как хрен знает откуда!
– Ладно, либо мойся, либо сваливай на хер.
– Да ладно, Стас, не злись, сейчас помоюсь.
Стас вышел из ванной, захлопнув за собой дверь.
Он побрёл обратно к дивану, для того чтобы отыскать пачку сигарет. В поисках он обнаружил телефон, взглянув на часы, он понял, что уже десять утра. "Твою ж мать, я уже как час должен быть на работе!"
Он вернулся к ванной и со всей дури постучал в дверь.
– Выходи давай, я грёбаную работу проспал!
В ту же секунду шум воды стих, и Артём вышел из ванной.
– Блин, я и забыл, что ты снова устроился.
– Свалил с дороги, – он оттолкнул Артёма от двери и зашёл в ванную. Там он взглянул в зеркало перед тем, как умыть лицо. Он уже давно начал стричься коротко, но, несмотря на это, ещё со школьных времён осталась его кличка. Она как клеймо будет идти за ним следом всю оставшуюся жизнь. Сняв грязную, всю в подтёках футболку, он увидел в зеркале, что мышцы остались на том же уровне, только за этот год алкоголя он немного усох. Стас залез в ванную и встал под душ. Под водой ему стало немного легче, вновь к нему стали приходить мысли.
Он не знал, были ли счастливы родители, когда он появился на свет. Возможно, так оно и было, пока отец был рядовым милиционером, а мать – простой домохозяйкой. В то время они были простой семьёй и, подрастая, он всем с гордостью говорило том, кто есть его отец. Со временем это переросло в некую силу, он понимал, что для большинства этот фактор оказывался пугающим, что и шло ему лишь на пользу, создавая в его голове моменты вседозволенности. Он родился не таким как все, ну, так ему казалось на тот момент, когда в садике, в более старших группах ему присвоили кличку, которая до сих пор была на его слуху. В школе всё это продолжилось, несмотря на тот факт, что он начал заниматься рукопашкой, ему иногда было не усмирить более сильного противника. Поэтому ему на ум пришла мысль собрать вокруг себя тех, кто начал считать его своим другом, но на самом деле он понимал, что лишь страх ими движет, ведь все знали, кто его отец. Он всячески мог ими манипулировать, ведь он взял практически лучшее от своего отца, например, вседозволенность и умение всячески манипулировать людьми. С тем, как его отец поднимался по службе и менялся его характер, так и менялся Стас.
Выйдя из душа, он обнаружил, что Артём, а среди их компании просто Крот, никто не помнил, как ему дали эту кличку, но поговаривали, что он вечно вынюхивал какую-либо информацию и рассказывал всем, кому не лень, о ней, сидел на кухне.
– Ты чего не свалил?
– Я это, ну как его там. С тобой выйду!
– Понятно, – Стас вышел лишь в полотенце, обвязанном вокруг талии. На его туловище красовалась одна из самых больших татуировок одного из святых.
Его товарищи недоумевали, почему именно таким был выбор, но не задавали этих вопросов. Ведь у Стаса были возможности благодаря отцу делать невозможное – способствовать иногда освобождению кого-либо из их компании из лап мусоров.
– Зачем тебе на работу? Ведь батя тебе и так неплохо подкидывает раз в месяц!
Стас взял в зубы очередную сигарету и прикурил, в тот же момент он скинул полотенце, выставив наружу всё своё естество.
Артём автоматически отвернулся.
– А на что ты бухаешь здесь на постоянной основе? Или тебе кажется, что это всё берётся само по себе? Если я не буду делать вид, что работаю, то мне не видать этих денег, а тебе и остальным бухла, – произнёс он, затянувшись и надев трусы.
– Понятно.
Внезапно зазвонил телефон, Стас осознал, что это его смартфон. Подойдя ближе, он произнёс лишь:
– Вот б…! – затем, взяв его в руки, он ответил. – Да, Константин Юрьевич! Да, да. Простите. Я у врача, что-то поплохело, буду через час. Да, да, хорошо! – нажав на отбой, он произнёс, – задолбал, сука! После чего бросил трубку.
Надев футболку, джинсы и часы люксовых брендов, он принялся искать ключи от своего автомобиля премиум-класса, но вспомнил, что в его новом подаренном отцом купе они не требуются.
– Давай, погнали, – произнёс Стас.
Артём подошёл к двери и вышел на лестничную площадку. Стас последовал за ним. Вместе молча они спустились на лифте с шестого этажа и, выйдя на улицу, чуть не ослепли от яркого солнца. Стас надел солнцезащитные очки.
– Ладно, Крот, давай, до встречи!
– Подожди, подожди, ты что, не довезёшь меня?
Стас усмехнулся:
– Ты охренел? От тебя несёт за километр блевотиной!
– Ну ты и гавно всё-таки, Рыжий!
– Ага.
Стас двинулся в сторону своего чёрного купе, и автомобиль открылся благодаря ключ-карте. Сев в него, он ощутил, как обожгло его пятую точку, поэтому для начала он открыл боковые стёкла, прежде чем климат-контроль охладит салон. Грёбаная пятница, побыстрее бы прошёл этот день и вечером затусить.
Этот автомобиль его отец подарил ему на двадцатилетие пару месяцев назад. Не сказать, что предыдущий не мог устроить его, он тоже был неплох, но отказываться не стал. По-видимому, отец таким способом пытался загладить свою вину перед ним за свои совершённые поступки. Перед тем как пойти в девятый класс, мать практически перестала ощущать границы между алкоголем и реальностью. Начиная с класса шестого, она потихоньку начинала с вина, а затем переходила на более тяжёлые алкогольные напитки. Стас помнил, как, приходя со школы, он видел, что мама была уже изрядно подвыпившей, и от этого в нём с каждым разом всё больше и больше росла ненависть к отцу. Мать всегда говорила о том, что отца нет дома, так как он зависает с какими-то бабами, а не занят на работе. С годами Стас начинал осознавать, что жизнь полицейского нелегка, и чтобы чего-то добиться, к примеру, того, какую должность он занимал сейчас, перебравшись в главное управление, нужно потрудиться. В данный момент ему было наплевать, он был рад лишь тому, что отец подкидывает ему деньги, на которые можно неплохо существовать.
Путь до работы должен был продлиться около сорока минут, что означало, что на работу в конечном итоге он опоздает практически на два с половиной часа. "Хрен с ним", – подумал он и включил музыку. В динамиках играла танцевальная музыка, которая очень подходила, как он думал, для поездок на его купе.
Отец ушёл от матери и не только от неё в начале лета, после того как он закончил восьмой класс. Тот год оказался сложным, и он старался не показывать своих переживаний в школе. Постоянный стресс и нервы привели к тому, что когда в середине года в их школу пришёл новенький, и он оказался черномазым, вот на нём всю злость, что накопилась, и попытался выплеснуть Стас. Детство и жизнь, отданная на самостоятельное развитие, так как его родителям было на него наплевать, привело к тому, что он не мог контролировать свои действия. "И зачем я тогда измывался над ним?" – периодически думал он. В тот день, когда они погнались за ним в парке, долбанном парке, этот пидор Витя зачем-то бросил в него камень и по какой-то нелепой случайности угодил ему прямо в затылок! Подбежав ближе, сам он сделал пару ударов ногой и плюнул ему в лицо. Стас тогда, да и, в принципе, как и сейчас, был предводителем стаи, все слушали его, кроме долбаного Вити, который порой был неуправляемым, и зачем тогда он поднял этот камень, не знает никто. Правда, все знали, что началось потом. Долбаный ниггер оказался на больничном, а их ждала дрожь в коленках на протяжении всего оставшегося месяца.
– Сука, свали на хер! – открыв окно, прокричал Стас водителю соседнего автомобиля, после чего нажал на газ, и все его триста лошадей показали, на что способны.
– Пидоры!– прошептал он себе под нос, проскочив на красный свет.
То лето выдалось тяжёлым, отец ушёл, а он на протяжении всех трёх месяцев наблюдал, как мать пьёт не просыхая. Он же был предоставлен самому себе и делал, что хотел. В то лето и он попробовал вкус алкоголя, а кто-то из его друзей их весёлой компании достал каким-то образом травку, и пошло-поехало. Тусовались они тогда и последующие годы за железной дорогой, что проходила неподалёку, там были какие-то бесхозные ангары и помещения, а вокруг бегали лишь собаки, иногда гавкая на непрошеных гостей. Мать пришла в себя лишь тогда, когда Стас сказал, что ему уже вот-вот следует идти в школу. Тогда она связалась с отцом, и тот купил всё ему необходимое для занятий. На первое сентября Стас вновь пошёл в школу на нервах, не понимая, для чего ему жить, и как быть дальше. Единственное, что спасало, – что в тот момент он продолжал заниматься рукопашной и то лишь потому, что это было прямое указание отца, за которое он выдавал Стасу определённое денежное вознаграждение.
Стас вновь нажал на газ до упора и со светофора стартанул с пробуксовкой и погнал до следующего перекрёстка. Зазвонил смартфон, на дисплее высветилась интимное фото его подружки и снизу имя "Киса". Смартфон автоматически синхронизировался с аудиосистемой автомобиля, когда Стас в него сел.
– Да, киса! – ответил Стас, когда музыка перестала играть в динамиках.
– Ты где? – недовольным голосом спросила она.
– В машине! А что?
– Какого хера ты не брал трубку со вчерашнего вечера? Я звонила тебе раз двести!
Вчера и вправду он зависал с пацанами и ещё какими-то девочками, некоторых он знал, а кого-то нет. По его воспоминаниям после выпитого, он и вправду взял одну из них в ванной, а после с другой уединился на кухне, главное, как он считал, это вовремя надеть резинку.
– Я просто устал вчера и спал всю ночь!
– А почему не на работе?
– Я еду, просто проспал. Кисунь, не начинай, пожалуйста!
– Что значит «не начинай»! Ты в своём уме? У нас отношения, грёбаный ты мудак, или нет? – она продолжала кричать.
– Слушай, иди на х..! Тупая дура! – Стас прервал разговор и втопил на своём купе по набережной, не обращая внимания на камеры видеофиксации. Музыка заиграла вновь, и он прибавил звук.
В тот день первого сентября отец этого черножопого увидел, что он сделал, и поймал его с поличным. Отец – все знали и понимали, что это вряд ли его кровный папа, по слухам, он был рождён его матерью, и после её смерти отец его брата и сёстры приняли его как своего. Когда Стас слышал это, то он не верил своим ушам, что такое возможно. Но это уже было неважно, а важно было лишь то, что он попался в тот день и, не выдержав нагрузки, на очной ставке выдал всё, что произошло весной. Рассказал и о своих пособниках, и в подробностях выдал всё до мельчайших деталей. Своим приятелям позже он сказал, что это тот ниггер сказал об этом, скрыв, что на самом деле это был он. Все ополчились против этого черножопого ещё больше, особенно Витя, этот отморозок еле остыл со временем, но сохранил эту злобу до конца. Благодаря отцу Стас смог продолжить обучение в другой школе, находившейся за городом, а некоторым из его друзей повезло меньше с их характеристикой. Стас сдерживал всех лишь благодаря связям своего отца и чувствовал уверенность тоже только благодаря ему. А так всё было бы ничего, если бы этого ниггера вновь не увидел один из них по одному из спортивных каналов. Этот чёртов Чунга-Чанга стал чемпионом России по кикбоксингу. С широкой улыбкой на лице, было видно, как он счастлив. Это была жопа, по-другому и не назвать. А младший брат Славы, ровесник из параллельного класса этого ниггера, сообщил, что тот и вовсе живёт полноценной жизнью, строя из себя звезду школы. Ведь по мыслям всех, кого Стас потащил за собой, то это грёбаный ниггер засадил их всех в задницу, сделав грузчиками и подсобными рабочими. Стас не мог признаться в том, что это он сдал всех, иначе навряд ли кто-то нашёл бы его в живых, несмотря на его связи.
