Литтмегалина
Год дурака
– Наверное, ты просто не нашла нужный ритуал…
– Молчи.
Он выглядел таким красивым в этом тусклом свете. Золотистые волосы. Кожа.
– Эрик, мне так тебя не хватало. Все это время я как будто прожила на дне темного, сырого колодца.
– Мне тоже тебя не хватало.
Когда фаза признаний сменилась фазой отсутствия связной речи, Эрик отвез меня домой.
В девять утра я проснулась в своей квартире. Горло жгло от жажды, язык казался странно распухшим. Медленно и плавно продвигаясь в кухню, я наткнулась на Эрика: он отключился прямо на коврике в коридоре, так и не добравшись до постели.
– Эрик, позволь я отведу тебя домой.
Я отперла дверь в соседнюю квартиру и помогла Эрику перейти, причем во время этой операции не проснулся не только дрыхнущий без задних ног Деструктор, но и сам Эрик. Оказавшись под одеялом, он сразу свернулся клубочком. Глядя на его сомкнутые веки, я вдруг осознала то, чего не замечала все это время: однажды, в первой половине этой весны, Вселенная действительно меня услышала.
Всю субботу мы с Эриком лениво подвывали Кайли Миноуг, вместе с сердитым Деструктором дремали под фильмы и ничего больше не делали. В воскресенье, в восемь часов вечера, вышел выпуск «Большой терки» с моим триумфальным участием. В 21.05 позвонила моя мама.
– Позорище, – сказала она. – Я не знаю, как мне завтра идти на работу.
Все было бы не так плохо, если бы этим она и ограничилась, но она, разумеется, продолжила. По завершении разговора я долго сидела и смотрела в пространство, пока в комнате сгущались сумерки.
Телефонная трель заставила меня подпрыгнуть.
– Алло? – спросила я шепотом, держа трубку на расстоянии, как будто она могла пырнуть меня ножом или плеснуть кислотой в ухо.
– Милая, ты была великолепна! – разлился веселый голосок Али. – Среди этих выскочек ты смотрелась как Симба на фоне гиен. А как ты постройнела! Даже в том паршивом платье было заметно.
– Спасибо, – выдохнула я. – Аля, прости, что я на тебя напустилась. Кажется, я и вправду тебе позавидовала.
– Да это я тебе завидую! – рассмеялась Аля. – Я совсем не умею готовить. Каждый раз, как пытаюсь, получается катастрофа!
– Приезжай в гости, – предложила я. – Я тебя научу.
Глава 7: Добейся успеха: мне или никому
– Я нашла «Мое непослушное сердце»! – объявила я Диане с утра пораньше.
– Теперь тебе осталось отловить свой блуждающий разум и поднять свою низкую самооценку, – Диана пила кофе крошечными глоточками.
– Я о Сьюзен Элизабет Филлипс.
– А я нет, – отрезала Диана.
– Ты не понимаешь. Это очень редкий роман. В последний раз его издавали в 2001 году и… В общем, в выходные я намерена устроить себе праздник. Куплю мороженого, обложусь подушками и буду читать, пока…
– Пока мозги не потекут из ушей, – любезно подсказала Диана.
Я решила обидеться, но меня отвлекло появление Ирины. На ней было темно-синее элегантное платьице и туфли из змеиной кожи, окрашенные ему в тон.
– В субботу в девять утра встречаемся у входа в здание и едем на корпоратив. Вернемся вечером воскресенья, – объявила всеми любимая начальница.
– Лучше я ногу сломаю, – скучным голосом произнесла Диана, когда Ирина, бросив на стол сумку, отошла.
В прошлом мне нравились наши корпоративы, но тогда они не подразумевали необходимость терпеть общество Ирины, и я спросила:
– Думаешь, все будет так себе?
– Весьма вероятно, что получится нечто похожее на сиквел фильма «Мизери». Только безумную тетку с молотком будет играть другая женщина, – Ирина вернулась, и Диана понизила голос. – Взгляни на это подергивающееся от злости лицо. Возможно, оно станет последним, что ты увидишь в своей жизни.
– Тогда я откажусь. Лучше останусь дома и почитаю.
– Скажи ей об этом, – предложила Диана не без ехидства.
Нахмурившись, я встала и направилась к Ирине.
Ирина тыкала длинным ногтем в клавиши, хмуро глядя в монитор.
– Поедешь, – рявкнула она, даже не посмотрев на меня.
Без единого звука я вернулась на свое место.
– Диана, пожалуйста, отправляйся со мной.
– И откуда я знала, что так и будет? – пробормотала Диана, подпирая щеку ладонью. – Что вообще нас ожидает? – крикнула она Ирине сквозь стеклянную перегородку в грубое нарушение офисного этикета.
– Кемпинг.
– Кемпинг, – повторяла я, сидя на диване в квартире Эрика и с яростным вниманием наблюдая, как фигурки на экране колотят друг друга. – Кемпинг! Нет бы просто сказать «отдых на природе», так она и здесь выделывается!
– Если тебе не хочется ехать, просто оставайся дома, – Эрик сражался так сосредоточенно, как будто его и вправду могли прикончить.
– Легко сказать, – я надула щеки. – А так хотелось поваляться с книжкой… Эрик, а ты случайно не думаешь, что женщины, читающие любовные романы, дурочки?
– Да я тоже сейчас не Шопенгауэра изучаю, – Эрик мотнул головой в сторону монитора.
– Хм, – обняв подушку, я откинулась на спинку дивана. – Эрик, а почему ты не женишься снова?
– Щас, все брошу, – ответил Эрик, нажимая на кнопочки контроллера.
– Нет, серьезно.
– Мне хватило одного раза. Когда мы с Жанной были женаты, она никогда ни за что не отвечала и все время чего-то требовала. Она теряла мои вещи и удаляла мои файлы. Она приводила своих истеричных подруг, которые бузили на кухне всю ночь, своим тупым ржачем будили ребенка и мешали мне работать. Пока я был с ней, у меня не было времени даже на то, чтобы дышать.
Хм. Похоже, Эрик метит в убежденные холостяки.
– Ладно, я, пожалуй, пойду.
Неделя пролетела, не отмеченная примечательными событиями, если не считать истерики, которой разразилась Аня на кухне в четверг.
– Какая же она противная! Высокомерная! Только и говорит, что о своих успехах и дорогих шмотках!
Мы с Дианой не нуждались в пояснении, о ком идет речь.
– Слушай, тебе не обязательно ползать перед ней на пузе, – мягко указала Диана. – Не первая работа и не последняя.
– Но мне нужна эта работа! Я устроилась меньше года назад… а эта компания на хорошем счету. Здесь у меня есть перспективы. Куда мне уйти? В кадровое агентство? Расшибаться, делая сотни звонков в день?
По лицу Ани катились крупные слезы. Тем не менее не прошло и пяти минут, как она собралась и удалилась со сдержанно-отчужденным видом, как будто все произошедшее не имело к ней отношения.
В пятницу я спохватилась, что мне нечего надеть на корпоратив, и предложила Диане пройтись со мной по магазинам. Но Диана была записана к парикмахеру и отказалась. Тогда, в рамках программы укрепления мирных отношений, я позвала Алю. Уже в торговом центре, возле фонтана с прыгающими струями, мне позвонила Диана и сказала, что ее попросили перенести дату визита, и через пять минут она присоединится ко мне. Пока я размышляла, что будет, когда сойдутся стихи и проза, лед и пламень, черный и розовый в зеленую крапинку, строгая рациональность и тотальное раздолбайство, они подошли одновременно. На Але было мозговыносящее неоново-зеленое платье, подол которого представлял собой развевающиеся ленточки.
– Как вам это удалось? – поразилась я. – Вы даже не знали, что должны встретиться!
– Ты много о ней рассказывала. Я узнала ее, когда увидела женщину, одетую как на карнавал в Рио-де-Жанейро.
– Ты много о ней рассказывала. Я узнала ее, когда увидела женщину, одетую как сотрудница элитного крематория.
– Да и кто еще бы стал танцевать Майкла Джексона в обувном.
– Это лучший способ проверить, удобны ли туфли.
Пока мы ходили по магазинам, Аля непрерывно болтала. Диана отвечала ей спокойно и без колкостей, по большей части предпочитая слушать. К моему удивлению, они отлично поладили. Хотя без инцидентов не обошлось: в примерочной магазина нижнего белья Аля заметно развеселила тоскливо ожидающих жен мужчин, все время выпрыгивая из кабинки в проход к зеркалу, которое она сочла более удобным. Жены также обратили на нее внимание, и не прошло и пяти минут, как раздался звук пощечины. Аля подошла, взяла разгневанную женщину за руку и, кротко заглянув ей в глаза, сказала:
– Не бейте этого мужчину. Может быть, он вам еще пригодится.
– А в чем дело? – недоумевала она, когда я попыталась объяснить ей, почему ее поведение вызвало восторг одних и негодование других. – Мы же ходим на пляже полуголые.
– Но это же не купальники. Это нижнее белье.
– Ну и что? Мой купальник скрывает меньше. Если я вообще его надеваю, конечно.
Тем не менее все это отвлекло меня от моего любимого садомазохистского занятия в магазинах – оглядываться на себя в зеркалах и пугаться размера собственной задницы. К тому же Аля заставила меня пересмотреть мои принципы в одежде.
– Все эти майки-палатки, которые ты набрала, просто барахло, – фыркнула она.
– Тебе хорошо, ты стройна как лань. А мне надо прятать пузо.
– Не преувеличивай. Ты просто немножко пухленькая, в этом нет ничего плохого. В любом случае живот должны прятать шорты и юбки. А эти хламиды, свисая с груди и пряча талию, добавляют тебе килограмм десять.
Я хотела поспорить, что негоже выставлять свои складки напоказ, но Аля уже исчезла. Вернулась она с темно-синими шортами с высокой посадкой и мягкой зеленой маечкой, примерив которые, я решила впредь заткнуться и слушаться.
– Аля, ты не могла бы подыскать мне что-нибудь еще?
– Нет проблем.
Через полтора часа, разоренные, утомленные и счастливые, мы присели в кафе.
– Минеральной воды, – сказала Диана.
– Минеральной воды, – подтвердила я.
– Пива для всех, – перевела официанту Аля и восхищенно посмотрела ему вслед. – Его попкой можно колоть орехи.
– Мне было бы противно есть эти орехи, – протянула я.
– Есть же специальные щипцы для орехов, – напомнила Диана.
Аля глотнула пива и обвела нас абсолютно счастливым взглядом.
– Мы похожи на поняшек из «Моего маленького пони». Я – Пинки Пай, Диана – Твайлайт Спаркл, а Соня…
– Флаттершай7, – завершила Диана. – А что? Я смотрю с дочерью.
Принесли салаты. Я вдруг вспомнила о завтрашнем дне и помрачнела.
– Еще и в выходные терпеть Ирину. Целый день, и ночь, и еще день.
– Ну ночь не в счет, – возразила Диана. – Если только она не прилетит к тебе пить кровь.
– Я не знаю, чего ждать от нее. Вообще она похожа на суккуба.
– Если я нервничаю или боюсь, я представляю себе чирлидеров – девочек из группы поддержки, с помпонами. Они прыгают и кричат что-нибудь вроде… – Аля поднялась с места, – АЛЯ! АЛЯ! ВПЕРЕД! ВПЕРЕД!
Она запрыгала. Ее груди тоже. Мужчина за соседним столиком отпил мимо чашки.
– Аля, сядь пожалуйста, – мы вцепились в нее. – На нас все смотрят.
– Это очень помогает. Смотрела «Добейся успеха»?8
В один плохой день. Все части подряд. Закутавшись в одеяло. С тортом.
– Да, смотрела. Я попробую. Просим счет?
После того, как официант принес нам сдачу и чек в фаянсовой тарелочке, Аля добавила чаевых от себя и, подкрасив губы, коснулась ими чека, оставляя официанту поцелуй на память.
– А номер телефона ты ему не написала?
– Нет, нельзя лишать молодых девчонок шанса.
В субботу сотрудники «Синерджи» стеклись ко входу в Замок. Диана выглядела угрюмой и усталой, Аня украдкой зевала в ладонь, да и все вокруг, казалось, предпочли бы находиться сейчас в своих постелях. Ирина еще не подошла, и я украдкой посматривала на Роланда, который оказался более пунктуален. Одетый в белоснежную рубашку и серые брюки с острыми стрелками, он блуждал с растерянным видом, огибая вяло переговаривающиеся группки.
– Отдел подбора, послушайте меня, – по старой доброй традиции Ирина воздержалась от приветствий. – Цель предстоящего корпоратива – налаживание дружеских связей в коллективе и, прежде всего, в отделах. Поэтому ваша задача – продемонстрировать максимальный уровень сплоченности.
– Это как? Когда у нас критические дни в одно время? – спросила Диана.
Ирину передернуло.
– Не надо извращать мои слова. Учтите – каждую из вас, которая не будет достаточно веселой, отзывчивой и дружелюбной, в понедельник ожидает выговор.
– Мысль об этом определенно поможет нам настроиться на нужный лад, – не отставала Диана.
– Там будет гендиректор. Поэтому без вывертов, – прошипела Ирина, отходя.
– Вот так вот. Либо вы объединитесь немедленно, либо чуть позже я сведу вас навеки в братской могиле, – ухмыльнулась Диана. – Я уверена, особенности мышления этой женщины обозначаются каким-то сложным психиатрическим термином.
Подошли автобусы, и непривычный долго удерживать свой вес на ногах офисный народ устремился к ним, цепляясь сумками. Я устроилась рядом с Дианой, Аня же шмыгнула к своей подружке Дане из отдела кадров. Подошедшая Ирина бросила на Аню испепеляющий взгляд, но тут же успокоилась, заметив свободное место рядом с Роландом. Наблюдая их головы рядом, я ощутила болезненный укол ревности.
– Пропащие выходные, – пробормотала Диана, запрокидывая голову. – Хорошо хоть Сабрина как раз отправилась пожить у отца.
– Как у вас с ним?
– Все в норме, – Диана, как всегда, была лаконична.
– Вы уже столько лет встречаетесь. У вас ребенок. Не понимаю, почему вы не поженитесь.
– Потому что не все люди созданы для брака.
«Странно», – подумала я, отворачиваясь к окну. И почему люди, у которых есть возможность, не женятся, а те, у кого такой возможности нет, только о том и мечтают?
– Ирина, как удачно, что мы оказались попутчиками. Я как раз хотел обсудить с вами несколько рабочих вопросов, – Роланд достал свой ноутбук и включил его.
– Конечно, – Ирина так улыбнулась, что у нее сморщился затылок.
Я дочитала последние пять глав в книге Бренды Новак; Роланд все еще вел с Ириной деловую беседу. Мы с Дианой посмотрели на ее читалке серию сериала «Коломбо»; у Роланда явно накопилось много вопросов. Я начала Гарвуд. К тому времени, как герои добрались до постели, мы ехали уже три с половиной часа, а Роланд вещал и вещал, все тем же монотонным голосом сосредоточенного на деле, никуда не торопящегося человека.
– Вот уж не думала, что скажу это, но Ярослав великолепен, – протянула Диана, обмахиваясь моим «Великолепием чести».
Когда автобус наконец остановился, Ирина, как мне показалось, выскочила наружу с некоторой поспешностью.
Вокруг было свежо и зелено. Я вдохнула чистый воздух, и мой желудок заурчал от голода.
– Здрасьте-здрасьте, – навстречу своим несколько помявшимся в дороге сотрудникам вышел гендиректор собственной персоной – дражайший Самсон Петрович Елизаров.
Можно предположить, что он приехал сюда раньше на машине со своим шофером, но, если судить по его виду, он прискакал на волшебном ослике. Обычно предпочитающий мешковатые костюмы и рубашки странных оттенков, сегодня Елизаров облачился в необъятную гавайскую рубаху и милитари-шорты с карманами. Развеселые яркие шлепанцы и высокая ковбойская шляпа изящно дополняли элегантный ансамбль. Его разрумянившиеся щеки и красный кончик носа наводили на мысль о розах, распустивших свои лепестки после дождя. Впрочем, стакан в его руке провоцировал на размышления о совсем других вещах.
После формальных приветствий, которым из последних сил попытались придать вид сердечных, все получили возможность расположиться и осмотреться, коротая время до завтрака, который по времени уже вполне сошел бы за обед. Жить нам предстояло в ряду крошечных домиков, украшенных очаровательным деревянным кружевом в старорусском стиле. Каждый домик предназначался для двоих, и, естественно, я поселилась с Дианой. Аня, вжав голову в плечи, опрометью, будто через минное поле, бросилась к Дане, но на середине пути была схвачена тонкой и разящей, как плеть, рукой Ирины.
Внутри нашего с Дианой домика была единственная маленькая комнатка, она же по совместительству кухня с крошечной плиткой и чайником.
– Хорошо, что душ и унитаз не поставили здесь же, – сказала Диана.
Из мебели были только кухонный стол, две узких кровати и тумбочки между ними. Диана достала вещи из сумки и аккуратно переложила их в тумбочку. Я тоже достала свои и побросала где придется. Таким образом, мы обе устроились.
Переодевшись в майки и шорты, мы погрызли драже «тик-так», завалявшиеся у Дианы в сумке, надеясь, что они придадут нам достаточно сил, чтобы, когда нас наконец позовут к столу, мы смогли доползти до него прежде, чем все будет сожрано.
Дело таки дошло до обеда, и когда мы увидели обильное многообразие еды, мы почти поверили, что наша компания любит нас – по крайней мере поверили на тот период, пока голод делал нас сентиментальными и доверчивыми. Мы с Дианой схватили тарелки и вооружили свои опытные руки деревянными палочками, уже чувствуя на языке вкус Калифорнии, и Акари Маки, и Окинавы Ролла… Но тут Самсон Петрович поднял руку, и мы с тоской поняли, что он будет говорить.
– Как чудесно, что в этот замечательный день все сотрудники местного представительства нашей компании собрались вместе…
Диана дернула уголком рта, явно не относя тупую обязаловку на счет чего-то чудесного. К тому же собрались далеко не все. Из всего отдела социальных исследований, например, доехала едва ли половина. Впрочем, Самсон Петрович так редко появлялся в нашем офисе и обращал на нас так мало внимания будучи трезвым, что даже если бы накануне разогнали весь коллектив и набрали китайцев, едва ли заметил бы изменения.
– Кстати, как называется наша компания? – он хитро прищурился, как будто действительно полагал, что не все найдут ответ на этот вопрос.
Это походило на собеседование при приеме на работу умственно отсталого. Очень захотелось сказать, что мы понятия не имеем и пришли сюда просто пожрать.
– «Синерджи», – буркнула Диана, когда молчание неловко затянулось.
– Правильно. И что же означает название нашей компании? – он упер кулаки в бока, сверкая торжествующим взглядом. Хо-хо-хо, а вы думали, вопросы всегда будут такими простыми?
– По-русски оно звучит как «синергия». Синергия – суммирующий эффект взаимодействия двух или более факторов, характеризующийся тем, что их совместное действие существенно превосходит эффект каждого из них по отдельности, – отчеканила Диана, и гендиректор не удержался от разочарованного вздоха.
– Именно… и почему же наша компания получила такое название? А вот почему…
Далее началась пространная, много раз слышанная любым офисным сотрудником речь о том, что компания – это огромный механизм, но в нем важен каждый винтик, и только наши слаженные действия обеспечивают бесперебойность его работы… Нам, отделу персонала, было особенно тошно все это выслушивать, потому что кто, как не мы, знали, как часто эти винтики вылетают и тут же без проблем заменяются другими.
Елизаров разливался соловьем, зачарованный звуками собственного голоса. Бла-бла-бла, я буду говорить, пока ваши роллы не стухнут, пока ваш салат не почернеет, пока пирожки не превратятся в камень. Народ украдкой позевывал. Даже Роланд не выдержал и, достав планшет, заглянул в него. Ирина, единственная из присутствующих, смотрела на гендиректора широко раскрытыми восхищенными глазами, но она одна знала, чего ей это стоило. Диана же… Диана серьезно задумалась. Очень странно. Неужели она… прониклась?
– Поэтому, – вещал Самсон Петрович.
Диана задумчиво потерла подбородок.
– И вопреки, – продолжал Самсон Петрович.
Диана сощурила глаза, пристально всматриваясь в него.
– Так выпьем же за это!
Встрепенувшись и резко покинув состояние летаргического сна, доблестные сотрудники «Синерджи» потянулись за стаканами – только чтобы с тоской обнаружить, что ничего крепче соков на столе нет. Я тоже взяла стаканчик и налила в него вишневого за неимением чего-то лучшего. Полагаю, руководство компании ясно представляло себе, что дай они доступ скучающим сотрудникам к алкоголю, все с тоски перепьются вмертвую еще до наступления вечера.
– Точно, Рокфор из «Чипа и Дейла»! – выдохнула Диана. – Вылитый!
Самсон Петрович так лихо чокался своим металлическим стаканом, что из наших, пластиковых, сок летел во все стороны. Энтузиазм гендиректора наводил на мысль, что ему повезло больше не только с емкостью, но и с ее содержимым.
Наконец с формальной частью было покончено, и мы набросились на еду как стая ворон. Роланд неловко подцепил палочками ролл, но, осмотрев его со всех сторон, положил обратно. Постояв пять минут, он отошел от стола, вероятно, надеясь, что про него подумают, что он просто уже съел достаточно.
– Наш отдел – самый дружный в компании, – прощебетала Ирина, когда ей удалось протолкнуться поближе к Елизарову. – Правда, Дианочка? – Ирина положила ладонь Диане на плечо.
Диану родная мать не решалась называть «Дианочкой», и на руку Ирины она взглянула так, что та предпочла убрать свою конечность, пока не поломали.
– Мы все делаем вместе, – с чуть напрягшейся улыбкой продолжила Ирина.
– Вместе с кем? – осведомилась Диана.
– Решаем все встающие перед нами проблемы…
– Чьи проблемы? – не отставала Диана.
Пряча глаза, Ирина быстро покидала на тарелку роллы и протянула ее Ане.
– Анечка, твоя любимая еда.
Аня помотала головой.
Ирина скосила глаза на гендиректора и зашипела сквозь стиснутые зубы:
– Ешь.
– Но…
– Ешь! – рявкнула Ирина.
Аня взяла тарелку и под замораживающим взглядом Ирины надкусила один ролл.
– Очень вкусно. Спасибо, – сказала она громко.
– Как это мило, – восхитился Самсон Петрович.
Тут Елизарова кто-то окликнул. Воспользовавшись тем, что он отошел, мы тоже потихоньку смылись.
– Она такая неискренняя, – прошептала я. – Неужели он ей поверил?
– Даже если и нет. Начальники обожают, когда вокруг них прыгают на задних лапах, норовя подлизать задницу.
– Зато с нами она такая высокомерная.
– Может, я и могла бы уважать эту женщину, будь она просто стервой. Но эту льстивость я не могу ни понять, ни извинить. Да еще этот Елизаров… жди от нее спектакля.
Я опустила голову. Вот уж повезло. И почему Самсон Петрович, обычно обитающий в головном московском офисе, решил навестить нас именно сейчас, когда нас вывезли на природу и заставили предаваться бессмысленным развлечениям?
Вскоре после обеда отдел социальных исследований предложил поиграть в шарады. Что характерно – предложил и свалил. А Самсон Петрович уже загорелся. Конечно, он не собирался вставать со своего шезлонга под сенью раскидистого дерева, но был рад погонять своих крепостных по самой жаре. Ирина выдала поток истерического энтузиазма и украдкой послала нам злобный взгляд, так как мы воздержались от бурных проявлений радости. Третий час дующие привезенное с собой пиво благодушные айтишники не были за, не были против и вообще считали, что мы лишь пылинки в пустыне вечности. Короче, они не убежали, и мы их тоже привлекли, хотя сами предпочли бы поваляться возле речки вместе с отделом аутстаффинга.
– Только я не знаю, как играть, – заявила вдруг Ирина.
– Молча изобрази что-нибудь, кого-нибудь. Действие, животное, профессию. Что угодно, – объяснил Леша из IT. Верхняя часть его лица пряталась под очками, а нижняя скрывалась густой черной щетиной. Каким-то образом он всегда был небрит, но и бороду не отращивал.
– Профессию, – пробормотала Ирина себе под нос.
Мы предполагали, что она ничего не сможет отчудить. Это же всего лишь игра в шарады. Но здоровый человек часто не может предсказать, что способен вытворить человек с больной психикой.
Играли мы до десяти очков. Балл начислялся, если команде удавалось разгадать шараду команды-противника. Конечно, Ирина рванула показывать первая. Она вышла на поляну, с широкой улыбкой вытянула вперед руки и пошевелила пальцами.
– Зомби, – предположил кто-то из IT.
Ирина обиженно фыркнула и прижала ладонь к щеке. Прошла три шага, села на воображаемый стул и зашевелила губами.
Парни из IT прекратили отпивать из бутылок и предприняли отчаянные мыслительные усилия, какие только возможны в такой жаре и после пива.
– Есть версии? – поторопила их Ирина.
– Э-э-э, – начал Леша, как самый активный. – Кто-то кого-то потрогал за грудь, она дала ему по уху, он сел и начал обещать, что больше так не будет.
– Нет, – удивилась Ирина. – Это же рекрутер!
Самсон Петрович зааплодировал, и Ирина просияла. Будь у этой женщины хвост, она бы сейчас взмыла в воздух, как на пропеллере. Из остальных никто даже не улыбнулся.
– Мы отдыхаем. Можно и отвлечься от работы, – подал голос Данила, упитанный белобрысый парень с сонными голубыми глазами и щеками, покрытыми нежным пушком.
– Мне не нужно отвлекаться от работы, – провозгласила Ирина, явно переигрывая с пафосом. – Работа для меня – лучший отдых.
После Ирины выступил Леша, который довольно убедительно показал пингвина, сидящего на яйце, и мы отгадали. 1:0. Леша явно надеялся, что ему удастся направить Ирину на путь истинный, но далее она показала ассессмент, который айтишники не отгадали, и никто не отгадал. Как вообще можно загадывать ассессмент?!
Атмосфера накалялась. Айтишники мрачно переглядывались между собой, совсем позабыв о пиве. Данила, начинающий багроветь от раздражения, вышел и показал нечто обезьяноподобное. Когда мы отгадали, он потребовал ответить, какая именно обезьяна. Как оказалось, Аня большая любительница «Нэшнл Джиографик», поэтому после нескольких неверных версий она смогла отгадать колобуса. «Красный или черно-белый колобус?» – потребовал уточнить Данила. Мы поставили на красного и проиграли.
– Покажи лизинг персонала, – приказала Ирина, выталкивая меня на полянку.
Когда на меня обратились все взгляды, я застыла столбом, не только не способная изобразить лизинг персонала, но и вспомнить, что это такое.
– Постовой? Кататония? Телеграфный столб? Суслик перед ударом о бампер? – посыпались варианты.
В порыве вдохновения я вытянула язык и пошевелила им, как змея.
Судя по выражению лиц отдела IT, догадки у них были, но по какой-то причине они не решились их высказать. Счет остался прежним. На Данилу было страшно смотреть. Из-за контраста с пунцовым лицом его белые волосы казались париком.
– Вы играете нечестно, – сказал Леша.
– Просто признайтесь, что вы недостаточно сообразительны, чтобы отгадать что-либо, – фыркнула Ирина.
– Ах так, – Данила вышел и показал нам что-то, невыразимое словами.
Совершенно замороченные, мы начали перебирать все подряд, и не пытаясь думать. Лучшая версия оказалась у Дианы:
– Хомяк, в лунном свете выгрызающий себе печень, – хладнокровно предположила она, и мы все заткнулись, признавая, что все равно не сможем придумать ничего лучше.
– Командный интерпретатор БАШ, – выдал Данила с торжеством.
– Справедливо, – расхохоталась Диана.
Далее игра скатилась в нечто совсем неприглядное. Ирина сыпала терминами из нашей профессиональной сферы, айтишники – из своей. Отгадать что-либо было невозможно, таким образом, счет оставался прежним. Самсон Петрович наблюдал происходящее с большим интересом. Я нервно топталась на месте. Аня чесала щеку, на которой все отчетливее проступала красная сыпь – в первый и последний раз она ела роллы шесть лет назад, и тогда же у нее обнаружилась на них дикая аллергия. Диана, в пику Ирине, вышла и показала чайник, согнув одну руку и вытянув другую. Замороченные айтишники решили, что над ними издеваются и это все что угодно, кроме чайника, и отгадать не смогли.
В результате, после CRM, контрпредложения, маршрутизатора, должностной инструкции, обратной совместимости (каким-то непостижимым образом Диане удалось отгадать), кейс-метода, аппаратной части, компетенции и аутентификации, игра была остановлена Самсоном Петровичем с присуждением нам победы со счетом 2:0.
В глазах Ирины полыхали фанатичные огни.
– Мы их сделали! – восклицала она, потрясая руками. – Мы им показали!
Диана сказала, что если подобный восторг и был уместен, так только в Берлине в 45 году. Но в то время Ирина была бы на стороне проигравших. Аня потихоньку удалилась, сказав, что у нее вся кожа чешется. Позже мы видели ее за ужином – проклятая сыпь уже расползлась по шее и даже плечам. Мы попытались ей помочь, отыскав аптечку в надежде раздобыть что-нибудь антигистаминное, но как обычно там было много всего ненужного и ничего, в чем мы действительно нуждались. Ирина же только вздернула брови, недовольная неприглядным видом подчиненной.
Весь вечер мы с Дианой чувствовали себя как шпионы на вражеской территории, прячась, едва завидя нечто иринообразное. Аня спасти себя не смогла и грустной тенью следовала за Ириной, механически кивая ей и почесываясь.
– Жалкое зрелище, – прокомментировала Диана. – Согласна заглотить руку по локоть, если начальница потребует. Да и начальница, когда дело касается кого повыше, согласна заглотить, причем не только руку. Два сапога пара.
Я не была столь строга к Ане. Я слышала, она собирается замуж, и подозревала, что намеревается вскоре после отправиться в декрет. В отличие от многих других компаний в городе, наша оформляла сотрудников согласно Трудовому Кодексу и гарантировала приличный социальный пакет. Думаю, декретные были основной причиной, по которой Аня так отчаянно старалась удержаться.
Мы долго разговаривали с Дианой, прежде чем уснуть. Еще никогда я не ощущала между нами такую близость. Диана рассказала, что ее дочка родилась с шестью пальчиками на ножках, но впоследствии лишние удалили. Еще она рассказала о своем детстве в крошечном городке, почти деревне («Там не было книжного магазина, и это было самое худшее»). Как росла с отцом алкоголиком и вечно потакающей ему матерью.
– Она могла ругать его часами, рассказывать, как мечтает уйти от него, а потом вдруг заявляла, что остается, потому что детям нужен отец. Она год за годом взваливала эту тяжесть на меня и моего брата. Когда я была уже взрослая, мы с братом узнали, что хотя наша мать и вышла за алкоголика, она не стала рожать от алкоголика, и наш настоящий отец – давний друг семьи, вполне приличный человек. Так какой отец был нужен детям? В этот момент все мое сочувствие к матери пропало. Можно достичь дна Марианской впадины, но не дна человеческой глупости. Я стала очень нетерпима к идиотам. Мне хочется сворачивать их в клубок и пинать ногами прочь от себя. А вокруг нас столько всякой ерунды. Рекламы, советы, статьи в журналах, телепередачи. Просто не успеваешь это отфильтровывать.
Вскоре брат Дианы уехал на Север на заработки и там осел. Она не видела его более десяти лет.
Я пыталась расспросить ее насчет отца Сабрины, но она возразила, что, когда все в порядке, и говорить не о чем.
Тогда я поделилась с ней своими планами на тридцать первый год моей жизни, рассказала о данной себе клятве, встрече выпускников, Феде, танцах в лесу, обо всем.
– По меньшей мере ты пытаешься что-то изменить к лучшему, – решила Диана.
– Ну, пока от моих усилий толку не было. Знаешь, иногда я пытаюсь успокоить себя. Залезаю в Интернет, читаю сообщества одиноких, чтобы почувствовать, что я не одна такая. Но при этом у меня возникает ощущение, что мы, одиночки, оторваны от всего остального мира и никого не интересуем. Живем под куполом из прочного стекла, где всегда тихо и ничего не происходит, куда никто, кроме таких же, как мы, не может войти, и никто не может выйти.
