Юлий Александрович Стрелецкий
Ожерелье гномов
– Хочу быть главой гильдии, тогда расскажу, – тихо, но твердо ответил Свен.
– Ладно, – как-то легко согласился Деагол. – Гляжу, что у меня не получается тебя переубедить. Может быть Железная Леди тебя разговорит?
Свен похолодел. Конечно, он был наслышан о методах работы хоббитов с несогласными бизнесменами. Слышал он и об этой леди. Сам Свен ее, конечно, никогда не видел. До сего момента. И слава Единому!
Свена подняли на ноги и практически понесли в дальний конец комнаты. Здесь он и увидел леди хоббитов. Это был железный ящик в человеческий рост. Его верхняя часть повторяла контуры человеческой фигуры – плечи, шею и голову. Вместо лица – железная маска, изображающая женское обличье. Здесь были отверстия для рта и глаз. Таким образом, испытуемый мог дышать, говорить и видеть своих мучителей. Ящик этот открывался. И сейчас он стоял гостеприимно распахнутый. Только на внутренней поверхности его торчали железные шипы, расположенные напротив определенных человеческих органов. Да так, чтобы не убить мгновенно, но причинить раны, способные принести долгую и мучительную смерть. Свен догадался, что ему придется терпеть эту боль до того момента, пока он не расскажет все свои секреты. Он буквально ощутил, как бледнеет его лицо.
Все произошло так, как он и предполагал. Его запихнули в этот ящик и медленно закрыли дверь. При этом тонкие железные шипы впились в его руки, бедра и печень. Свен и не собирался героически сдерживать крик боли.
– Ну, что? Может быть, ты уже передумал? – спросил Деагол, подойдя к железной леди.
Свен мог видеть только голову хоббита. Человек промолчал.
– Ты не знаешь всех возможностей леди, – усмехнулся хоббит. – Я могу подогреть железо, и тогда тебе станет особенно весело.
– Ну, терпи, терпи, – произнес Деагол, не услышав ничего от Свена. – Я навещу тебя чуть позже. А сейчас – дела, дела.
С этими словами хоббит развернулся и исчез в темноте. Где-то хлопнула дверь, и Свен остался в обществе Железной Леди и одного из головорезов Деагола, приставленного наблюдать за ним.
Сказать, что Свену было больно, это не сказать ничего. Раны постоянно болели так, будто каждую секунду в них раз за разом втыкали шип. Кровь стекала по телу человека. Любое, самое минимальное движение приводило к тому, что иглы резали края ран, и становилось еще больнее. Конца этому видно не было. Ждать спасения, вроде, неоткуда.
Или надежда все-таки есть? Сквозь боль Свен все же почувствовал какое-то движение за пределами его комнаты. Шум, возня, звуки потасовки. Дверь открылась, и, сконцентрировавшись, Свен различил застывшего на пороге Трума. Орк не долго стоял на месте. После того, как с наемником, охраняющим покой Железной Леди, было покончено, он подошел вплотную к железному ящику и посмотрел в глаза человеку.
– Свен, ты? Хорошо выглядишь, приятель! Тебе идет!
– Угу, – промычал в ответ человек.
– Ты заждался, поди? – осклабился орк, пока возился с замками Леди. – Я получил твое предложение и решил на него согласиться. Ведь ты все еще согласен пригласить партнеров в свой бизнес? Если нет, то я пойду принесу извинения старику Деаголу.
– Согласен, согласен, – облегченно простонал Свен, вываливаясь из железного гроба. – Как ты нашел меня?
– Ну, ты уже совсем держишь нас, орков, за дураков. Я, как говорится, держу руку на пульсе событий. Думаешь, я не знаю, где хоббиты угощают своих гостей? Э нет, старина Трум многое знает.
– Уведи меня отсюда побыстрей! – взмолился Свен.
– Согласен, – ответил орк, с легкостью подхватывая слабеющего Свена. – Мы тут пристукнули пару охранников, поэтому задерживаться я сам не хочу. Зачем обострять отношения со стариком хоббитом? Пусть твое спасение будет для него сюрпризом.
С этими словами Трум достиг входа, где его ожидала пара здоровенных орков.
Под высокими сужающимися сводами коридоров в эльфийской обители Миндона невесомой походкой, той самой, которой могут ходить только эльфы, бесшумно скользил лорд Талион, глава Совета Города. Но даже он невольно вздрогнул от неожиданности, когда от стены отделилась фигура в капюшоне. Талион не сразу заметил гостя, несмотря на то, что он сам назначил ему свидание именно тут, у входа в свой кабинет.
– Пройдемте, – предложил эльф, в доли секунды справившись со своими инстинктами.
Капюшон скользнул внутрь, а Талион последовал за ним. Оказавшись в кабинете, Талион сел в простое жесткое кресло, сделанное из специально обработанных древесных веток, сохранивших свою форму. Следуя приглашению своего босса, капюшон разместился рядом на простой деревянной скамье.
– Желаете вина, друг мой? – вежливо поинтересовался Талион. – Может быть, прохладный сок или чистую воду?
– Нет, спасибо, – отказался субъект в капюшоне.
– Тогда приступим к делу?
– Конечно, – капюшон качнулся вперед, давая понять, что его обладатель кивнул.
– Итак, докладываю, – заговорил капюшон. – Сейчас, в целом, за исключением одного маленького момента, операцию можно считать завершенной и успешной. Кроме того, гномы дискредитированы. На какое-то время они забудут о своих притязаниях на дополнительное членство в Совете.
– Правда, – помедлив, добавил капюшон, – на мой взгляд, милорд, они со временем вернутся к этому вопросу.
– Несомненно, – ответил Талион. – Но не сейчас. А значит, у меня есть время. Да и не на прежних условиях. В любом случае козыри у нас на руках. И лучше с ними, чем без них.
– Конечно, – согласился его собеседник. – Продолжаю. Потенциальные попытки гоблинов претендовать на место в Совете пресечены. После их вылазки вряд ли кто-либо будет серьезно желать их вступления в Совет. Кроме самих гоблинов, конечно. Отказ будет выглядеть мотивированным. Правда, и тут я считаю, что так или иначе, но гоблинские купцы возобновят свои претензии на это место. Этого не избежать. Но, как вы мудро заметили, козыри у нас есть.
– Кроме того, – кивнул Талион, как бы поправляя собеседника, – желать дать им место в Совете могут не только сами гоблины, но и люди, например. Но это все не сейчас. Теперь уже не сейчас.
– А что вы имели в виду, говоря о том, что операция практически завершена? – как будто вспомнил эльф.
Хотя он, конечно, ничего не забывал.
– Милорд, я имел в виду хана. В настоящий момент его судьба не определена. Как прикажете поступить?
– Нам нужен хан? – спросил Талион.
– Затрудняюсь точно ответить. С одной стороны, хан – это знамя гоблинов. С другой, они как бы под присмотром. Контролируемы, и находятся в одной упряжке.
– Вы думаете? – вздохнул Талион. – А мне кажется, что хан не нужен. Отработанный материал. Он свое дело сделал.
– Как прикажете, милорд, – согласился капюшон.
Лагерь хана жил свой жизнью. Нет, гоблины не опасались нападения со стороны Миндона. Во-первых, у Города практически не было солдат, способных быстро передвигаться по степи. Разве что казаки, но их не так-то легко быстро собрать в необходимом количестве. Кроме того, начнись подобный сбор, Ло'Гошу сообщила бы разведка. А, во-вторых, расстояние до Миндона оставалось достаточно большим. Однако не настолько большим, чтобы защитники города могли окончательно расслабиться. Гоблины как бы намекали своим присутствием, что вот, мол, мы тут и далеко не ушли, мы еще вернемся! Но сам Ло'Гош прекрасно понимал, что партия проиграна. Неожиданного нападения не получилось, а осаждать Город в открытую ему не по силам. Хан понимал, что пройдет день-другой, и ему придется уйти. Но лучше уйти, сохранив лицо.
Дрог шел по лагерю в направлении большого ханского шатра. Он уже научился не обращать внимания на воняющих псиной варгов, их оскаленные морды и рык. Он проходил мимо снующих туда-сюда воинов, мимо походных кузниц, расположенных прямо под открытым небом, где с помощью небольших переносных мехов нагнетался воздух в такие же небольшие переносные жаровни. Он шел, выполнив свой долг. Только что Дрог расставил сторожевые посты. Хоть Миндон и не обладал явной силой, чтобы напасть, а других орд в степи, насколько ему известно, поблизости не было. Все равно надо быть готовым ко всему. Это как раз тот случай, когда излишняя бдительность полезна.
Дрог подошел ко входу в шатер хана и посмотрел вверх. Над высокими шестами, что были вбиты прямо тут, возле входа, кружил сокол. Хищная птица неожиданно спикировала вниз и пронеслась вплотную к шестам, на одном из которых, в предсмертной агонии скалилась голова Буурз-Дуга. Сокол что-то прокричал, а мертвая голова продолжала криво усмехаться орку с высоты. Дрог распахнул шкуры, прикрывающие вход и вошел внутрь.
Его глаза мгновенно адаптировались к полутьме, царившей внутри ханского жилища. Но самого Ло'Гоша не было видно. Дрог прошел дальше по роскошным коврам, устилающим пол, и обнаружил хана, валяющегося на подушках и шкурах в дальнем конце шатра. Но Ло'Гош не спал, не отдыхал и не был пьян. Он боролся. Боролся с собственной рукой в железной перчатке. И эта перчатка вцепилась в горло своего хозяина. Другой рукой Ло'Гош пытался оторвать железную перчатку от своего горла. К тому моменту, когда Дрог подошел к нему, хан уже не мог говорить. Его лицо побледнело, исказилось от нечеловеческого (и негоблинского) усилия. Все, что он мог сделать, это взглядом попросить верного телохранителя помочь ему. Дрог наклонился к хану, и своей здоровенной рукой оторвал руку без перчатки от окованной железом руки, тем самым лишив хана последней надежды. Железная перчатка без помех вцепилась в горло Ло'Гоша.
Да, место, в котором собиралась «Гильдия тавернщиков, виноделов и пивоваров» сильно отличалось от того зала, где собирался Совет Города. Главным образом тем, что было оно куда больше и пафоснее. Это же хозяева питейных заведений! Сложно удивляться тому факту, что и само место сбора гильдии было залом в одной роскошной таверне Белого Города. Таверне, которую и таверной-то назвать нельзя. Скорее, ресторан. Но в Миндоне такое слово знакомо не было.
Уважаемые члены Совета гильдии сидели за огромным столом в виде подковы, а полуголые официантки всех мастей и рас (за исключением эльфийской, так как эльфийские официантки слишком дороги) подносили им яства и напитки в дорогой посуде. Конечно, среди этих достойных господ были не только хоббиты, но и представители других рас. Стоит ли говорить, что здесь, в кругу заклятых друзей, было принято сидеть без охраны? Личные стражи уважаемых членов Совета гильдии дожидались своих хозяев снаружи и вели неспешные беседы друг с другом о ценах на Мордорскую кольчугу и остроте Гондорских кинжалов. На столе горели свечи, а на стенах факелы. В большом зале было жарко.
– С позволения присутствующих коллег и председателя, – секретарь Совета гильдии, стоящий посреди зала уже не молодой хоббит, кивнул в сторону Деагола, восседающего посередине стола на небольшом возвышении. – Я хочу обозначить еще два вопроса, которые мы обязаны решить сегодня вечером. Первый из них – принятие нового члена в Совет нашей гильдии.
– Что, что? – удивился Деагол. – Какого еще члена!? Почему я об этом слышу только сейчас?
– Вот этот человек!
Секретарь кивнул. Прихрамывая и опираясь на трость, на середину зала вышел бледный Свен и встал рядом с секретарем. Все присутствующие молчали, но казалось, что удивленным выглядел только Деагол.
– Этот человек, – продолжил секретарь. – Де-факто, давно является нашим коллегой. Все мы знаем о заведениях, принадлежащих ему, о его нововведениях. А также о его вкладе, который он любезно согласился внести в наше общее дело.
На последней фразе секретарь сделал особенное ударение.
– Прошу голосовать, господа! Тааак… Подавляющее большинство – «за»! Поздравляю, мастер Свен, теперь вы официально один из нас!
– Что это за фарс!? – вскочил со своего места Деагол. – Я – против! Такой вопрос не стоял на повестке дня!
И обратился уже к секретарю лично.
– Том, в конце концов, ты же мой друг!
– Второй вопрос сегодняшнего вечера, – не обращая на него внимания, продолжил секретарь. – Выборы нового главы «Гильдии тавернщиков, виноделов и пивоваров».
– Предлагаю свою кандидатуру, – тихо, но твердо и уверенно произнес Свен.
– Мастер Свен предлагает себя в качестве кандидата на пост главы Совета гильдии, – громко озвучил секретарь. – Какие еще будут кандидатуры?
– Я! Еще будет моя кандидатура! – побагровев, прокричал Деагол.
– Также выдвигается кандидатура мастера Деагола, – спокойно резюмировал секретарь.
– Кто голосует за мастера Свена? Прошу голосовать! Тааак… Кто за мастера Деагола? Понятно…
– Подавляющим большинством, в результате голосования членами Совета гильдии, главой «Гильдии тавернщиков, виноделов и пивоваров» выбран… мастер Свен! – громко объявил секретарь. – Прошу вас занять ваше место во главе совета. Поздравляю! И прошу, не забывайте о взятых на себя обязательствах.
Последние слова секретарь также подчеркнул особо.
– Предатели! Грязные заговорщики! Я это так просто не оставлю! Вы обо всем пожалеете! Вы еще вспомните меня, вот увидите!
За этим яростным монологом последовали грязные ругательства, и возмущенный Деагол выбежал из зала, громко хлопнув дверью.
Хоббит оказался один на улице. Он ожидал увидеть свою охрану, беседующую с другими телохранителями и ожидающими его, своего босса. Но здесь не было никого. Ни его охранников, ни охранников других мастеров. Улица была совершенно пустынной и темной, что удивительно для Белого Города, где ночью на каждом углу висят факела. В какой-то момент Деагол испугался и даже хотел вернуться в зал. Но ему стало стыдно. Не хотелось возвращаться, поджав хвост, и он двинулся вперед, сжимая руку на рукояти небольшого меча.
«Надо было зарубить Свена прямо там, в зале совета, – размышлял он. – Теперь придется затаиться. Разведать обстановку и настроения среди членов совета. Прежде чем предпринимать какие-то ходы надо все выяснить. Чем купил их этот человек? Он раскрыл им секрет в обмен на избрание себя главой совета? Но и меня пока еще не исключили из членов гильдии, а значит, и я получу доступ к продукту. У меня больше всего точек продажи. Мы еще посмотрим, кто кого!»
Во так, незаметно для себя самого, продолжая размышлять о насущном, Деагол и отправился в мир теней, Чертоги Мандоса или куда там еще отправляются после смерти хоббиты. Он даже не заметил огромной фигуры, отделившейся от стены за его спиной, и бесшумно нанесшей свой удар. Смерть пришла тихо и незаметно. Орк Сэм был опытным воином и убийцей. Он не хотел давать жертве ни малейшего шанса. Поэтому он не стал прибегать к красивым эффектам вроде того: «А сейчас я убью тебя, ха-ха!».
Эпилог.
Говорят, что некоторые колдуны могут смотреть глазами зверей. Забираться практически к любым живым существам в голову и управлять ими оттуда. Так вот, если бы это было правдой, и такой колдун залез бы в голову летящему над Миндон-Варна соколу, он бы увидел…
Он бы увидел людей, ведущих себя, словно эльфы – поющих песни на синдарине и носящих на головах венки из цветов и трав. Или людей, ведущих себя, как орки – бреющих головы, оставляя лишь узкую полоску длинных волос посередине и носящих кольца в носу и ушах. Гоблинов, торгующих и ведущих дела не хуже гномов. Эльфийских куртизанок, гномов-ксенофобов, орков-гладиаторов, приказчиков с Большого Базара, нищих Города-за-Стеной. А также художников, певцов, уличных менял, мелких торговцев, писарей, кузнецов и носильщиков. В общем, великое разнообразие жителей города.
Города, что не останавливается в своем развитии, не обращая внимания на мелкие неприятности, вроде нападения гоблинов. Колдун глазами птицы увидел бы, что жизнь обретает новые и, подчас, неожиданные формы. На каждом углу начали продавать «эльфийские уши» – кусочки мяса, завернутые в тесто и сваренные в кипятке. Молодые люди, вне зависимости от расы, украшают свои тела татуировками из эльфийских и мордорских рун. Эта же молодежь стала предпочитать общение с помощью небольших карманных палантиров обыкновенному разговору за кружкой доброго эля. Они решили бездумно рисковать жизнью, сделав путешествия по подземному городу своим экстремальным видом спорта. А богатые юноши Белого Города взяли моду, напившись «огненной воды», устраивать скачки на дорогих лошадях по ночному Миндону. Властям даже пришлось принять специальный закон, запрещающий пьяным ехать на лошади. Запретные плоды и не менее запретные наслаждения проникли в город и стали опаснее внешних врагов. А жители и власти еще не осознавали всей угрозы и не знали, как с ней бороться.
Появилось много новых горячительных напитков. Свен постарался. Да, он поделился секретом производства «огненной воды» с гильдией, главой которой теперь являлся. Но он же развил технологию и, за счет добавления каких-то новых ингредиентов в изначальную рецептуру, смог создать множество новых продуктов и серьезно расширить свой уже легальный бизнес.
Через какое-то время Свен удивил всех. Он объявил о создании первого Миндонского университета. До этого в городе не было централизованного образования как такового. Свен пригласил языковедов, путешественников и писарей, сопровождающих караваны во все стороны света и сделал их преподавателями иностранных языков. Он пригласил математиков и гномов-архитекторов. Склонил приказчиков с Большого и Восточного Базара вести бизнес-дисциплины. А простых писарей преподавать элементарную грамоту на всеобщем языке. И назвал Свен университет именем Триса.
Кин, его друг и двоюродный брат, присутствовал на торжественном открытии здания университета, с разрешения бургомистра построенного в Белом Городе. Свен держал речь. Он говорил о том, как нужен университет городу, что он выведет развитие Миндона на новый уровень. Говорил о том, что университет назван в честь его друга: гениального изобретателя Триса, павшего от рук гоблинских экстремистов.
После окончания этого действа Кин вернулся в штаб коллегии. Теперь им выделили постоянное место в Городской Ратуше. Состав коллегии не изменился. Все те же лица: гном Солдрин, орк Харг, эльф Берен и он, Кин.
Здесь, в штабе, он застал скучающих Солдрина и Харга. Они кидали кости над какой-то доской. Сначала Кин подумал, что это обычная примитивная игра в эти самые кости. Но потом разглядел, что его коллеги передвигают выточенные из камней разных цветов фишки, количество, раз зависимое от того, какая цифра выпала. Это была какая-то гномья игра, и Солдрин пытался научить орка, рассказывая тому правила по ходу игры.
– Ну что, какие новости? – поднял голову гном, когда человек вошел в комнату.
– Пока никаких, – ответил Кин.
– Напротив, новости есть, и они не очень веселые! – за спиной у Кина, откуда ни возьмись, появился Берен.
Все посмотрели на него.
– Совершено ужасное преступление. Нас немедленно вызывают на заседание Совета Города.
