Юлия Волшебная
Эмоции оптом
Глава 11. Часть 1
Четыре часа назад. Центрополис
Альберт ловко маневрировал на поворотах магнитного дорожного полотна, выжимая из своего глайдера максимальную скорость, на которую тот был способен. Отсутствие сигнала с кристалла Миранды – дурной знак. Очень дурной. Если его дочь пострадает… Нет, нет! О таком нельзя даже думать! На этот раз он не допустит.
К тому времени, как он достиг трущоб и разыскал дом со штаб-квартирой программистов, работавших с Мирандой, уже совсем рассвело. Нежно-розовая дымка на востоке и лёгкий туман, стелящийся по земле, обещали ясную погоду.
«В такой день не может произойти ничего плохого. Я найду её. Найду!»
Лифт, естественно, не работает. Четыре пролёта вверх. Сканер с датчиком движения ведёт направо по коридору. Вот эта дверь, – единственная, за которой есть люди. Судя по монитору сканера, там уже стоит переполох: охранные детекторы успели известить их о приближении чужака.
Альберт нажал кнопку вызова и приблизился к микрофону переговорного устройства.
– Меня зовут Альберт Грин. Я служащий Департамента безопасности ОЕГ, но я не враг вам. Миранда Грин в опасности. Я хочу помочь.
Изображение на экране сканера замельтешило: застывшие на несколько секунд силуэты людей снова засуетились. Кто-то приблизился к дверям с той стороны. Поочерёдно застрекотали три замка. Дверь приоткрылась, и на пороге показалась привлекательная женщина с беспорядочно вьющимися тёмными волосами, перехваченными у лба пёстрым платком.
– Я Миранда Грин. Чем обязана?
Голос женщины был таким же уверенным и строгим, как и её взгляд.
Альберт горько улыбнулся:
– Хороший ход. Но вы не Миранда. Будь вы ею, я бы вас прямо сейчас прижал к себе и расцеловал.
Женщина взглянула на непрошенного посетителя со смесью удивления и смущения.
– Вы Айрис, так ведь? – продолжил Альберт. – Миранда мне рассказывала о вас – о том, как хорошо и ответственно вы справляетесь с порученными задачами. И как её отец я ценю ваше желание защитить мою дочь. Скажите только одно: она была здесь нынешней ночью и весь предыдущий день? Прошу вас, ответьте как есть, это важно!
Брови Айрис на долю секунды подпрыгнули вверх. Она явно заколебалась и на несколько мгновений застыла в нерешительности, но вскоре овладела собой, а её лицо вновь приняло упрямое выражение:
– Наверное, вы перепутали дом. Здесь только одна Миранда Грин, и это я. Если вы считаете, что я в чём-то преступила Закон, то…, – Айрис протянула руки, демонстрируя покорную готовность быть скованной электронными наручниками.
Альберт понял, что толку от собеседницы не добиться. Он мягко, но настойчиво отодвинул её в сторону и вошёл в наспех оборудованные апартаменты, шестеро обитателей которых испуганно воззрились на него с узенького дивана в дальней комнате.
Все его вежливые попытки опросить этих людей вместе и по отдельности не принесли толкового результата. Ответом на каждый его вопрос было испуганное хлопанье глаз и вариации в духе «нам ничего не известно» и «я сам пять минут назад случайно зашёл».
«Ч-чёрт, ну не применять же к ним силу!»
– Послушайте. Миранда – моя дочь. И я знаю, что она в опасности. Если с ней что-то случится, то весь ваш общий план по спасению мира будет загублен. Осталось слишком мало времени, – чуть повысил голос Альберт. – Не хотите говорить о Миранде – ладно. Я и сам уже понимаю, что её, скорее всего, не было здесь ни сегодня ночью, ни вчера целый день, и вряд ли кто-либо из вас знает, где она. Но Олега Самсонова вы наверняка должны были видеть. Сегодня между двумя и пятью часами утра. Ну? Был он здесь? Может быть, искал что-то в вещах Миры?
Двое молодых ребят неуверенно переглянулись между собой. Один из них кашлянул, тут же спрятав глаза в пол.
– Ты что-то видел! Говори! – подлетел к нему Альберт.
– Извините, сэр. – Парень густо покраснел, а его лоб мгновенно покрылся испариной. – Я не знаю, о ком вы говорите.
Альберт мысленно выругался и в стремлении сдержать нарастающий гнев отошёл к окну. Оно было завешено простыми механическими жалюзи, переведёнными в режим «день». Через узкие горизонтальные ламели хорошо просматривался двор, и Альберт обратил внимание, что к паркингу дома подъехал габаритный электромобиль. Ланцы! Не теряя ни секунды, он бросился прочь из апартаментов и понёсся вниз по лестнице.
Когда Альберт спустился в паркинг, прибывшие уже покинули машину. Навстречу Зоркому шагали два крупных парня с яркой запоминающейся внешностью. Один – с косами в бороде, другой – с пучком длинных волос на затылке. У обоих – прямой, решительный взгляд из-под густых тёмных бровей. За ними шёл третий – с квадратным лицом и короткой стрижкой. Рядом с последним мягко ступал Рик. Именно пёс первым заметил Альберта и тут же с гулким лаем бросился к нему навстречу. Один из Ланцев запоздало подался корпусом вслед за псом:
– Рик, стой!
Но тот уже успел приблизиться к Зоркому.
Альберт отследил характерное движение, с которым и Юджин, и Энди одновременно потянулись к оружию на поясе.
– В этом нет необходимости, парни. – Он выбросил руки ладонями вперёд, присаживаясь на корточки перед Риком.
Братья Ланцы и Клод оторопело смотрели на собаку, радушно положившую голову на согнутое колено Зоркого. Рик встречал этого человека так, словно это был член семьи.
– Что, дружище? Вижу, ты простил мне то маленькое недоразумение нашей первой встречи? Сла-авный пёс, – потрепал он Рика за ушами. – Ну, хоть ты знаешь, где Мира?
В ответ Рик виновато заскулил. В преданных собачьих глазах отразились такая тоска и отчаяние, словно пёс и в самом деле собирался сказать что-то вроде: «Простите! Не уследил! Не уберёг»…
– Ну-ну, не отчаивайся, парень. Мы найдём её, обещаю.
Альберт встал и взглянул на всё ещё стоявших в нерешительности мужчин.
– Думаю, стоит подняться в апартаменты, – задумчиво произнёс длинноволосый. – Похоже, нас всех ждёт обстоятельный разговор.
– Не уверен, что на это есть время, Энди, – возразил Альберт, не скрывая, что ему известны имена присутствующих. – Насколько я понимаю, Мира в опасности, и действовать нужно быстро. Я готов поделиться тем, что знаю, прямо здесь.
Содержание письма Миранды с её догадками об Олеге. Подтвердившаяся информация, что именно Самсонов передавал Службам сведения о некоторых членах СПЧ, включая Грега. Роль самого Альберта во всём случившемся. Объяснять всё это можно было долго, но ему хватило пяти минут, чтобы изложить суть, а в ответ получить от Ланцев подтверждение своим опасениям:
– Никто не видел Миранду почти сутки. Прежде такого не было – она всегда предупреждала, если собиралась куда-то больше, чем на несколько часов. Мы хватились её вчера под вечер. Но нашли только глайдер в паркинге одной из заброшек, в пяти километрах отсюда. Обыскали весь дом и все его подвалы, но ничего важного не обнаружили. Всё указывает на похищение… Если ваши слова о письме – правда, и оно расшифровано верно…
– … то нет сомнений, что к похищению причастен Самсонов, – подытожил Альберт.
– Видимо, так. Ребята из штаб-квартиры сообщили, что он был здесь сегодня, пару часов назад. Провёл в офисе не больше трёх минут. На расспросы о Миранде отвечал, что якобы сам только приехал из Центрополиса, и попробует выяснить, где она может быть.
– Нужно немедленно отправляться на обыск лагеря «Борцов». Допросить Макса и Стэна.
– Наши люди сейчас занимаются этим. Стэн – наш, разведчик. Но Макс… Его тоже нигде нет.
– Всё ясно, – Альберт прерывисто вздохнул.
От этой ясности ничуть не становилось легче: он понимал, что Миру могут удерживать в каком-то удалённом поселении, и разыскивать её наобум – заведомо неэффективная затея. Всё то время, пока он считал, что Мира находится в штаб-квартире, её здесь не было – на месте оставался только её кристалл. Очевидно, Самсонов приезжал именно за ним. Он же и включил на кристалле Миранды защитный экран…
Но Альберт не успел высказать свои предположения вслух. Послышалось свистящее урчание электродвигателя, и в паркинг на полном ходу влетел чёрный байк. Он притормозил рядом с электромобилем Энди и Юджина, и оба брата рванули навстречу новоприбывшему. Но опять Рик опередил их: он первым добежал до ездока, ловко спрыгнувшего с байка, и с оглушающим радостным лаем прыгнул ему в объятия, вставая во весь рост на задних лапах. Мужчина снял шлем, и, похлопав пса по спине, издал короткий шипящий звук. Рик тут же покорно сел, продолжая преданно глядеть на этого человека, ожидая его дальнейших команд.
– Не может быть! – ахнул Альберт, ещё не до конца веря увиденному, и перевёл вопросительный взгляд на оставшегося рядом с ним Клода.
Тот повёл плечами и загадочно улыбнулся, словно подтверждая: «Вы правы. Этого не может быть, но это действительно он».
«Незнакомец» ненадолго задержал настороженный взгляд на Альберте, но получив краткие пояснения от Энди с Юджином, сдержанно кивнул и без вступлений огорошил всех новостью:
– Машина Миранды исчезла.
– Как?! Вы что, не охраняли глайдер? – Альберт едва не задохнулся от накрывшего его возмущения.
– Мы не видели в этом смысла. Рассудили, что его всё равно никто не сможет завести, кроме Миранды, – тихо пояснил Энди.
– Но кто-то всё-таки смог. И этот кто-то наверняка Самсонов!
– Вероятно. Зато благодаря жучку мы знаем новое местоположение глайдера. Не поверите…
– Что? Не тяни, Старшой! – почти выкрикнул Юджин.
– Территория старинного разрушенного завода, неподалёку от лагеря «Борцов». Я уже отправил туда нескольких наших ребят. Нужно немедленно ехать следом.
– Как выяснили? Что за жучок? – насторожился Альберт.
– Брошь на шарфе Миранды. Она, конечно, не знала. Не подумайте, дело не в недоверии – я не мог пренебрегать её безопасностью. Раньше Мира всегда носила шарф при себе, и мы были спокойны, зная, где она или куда направляется. Но в этот раз она оставила шарф вместе с брошью в машине, и…
– Я понял. – Альберт сжал переносицу и сделал глубокий прерывистый вдох. – Веди!
Через минуту из паркинга выехала странная процессия. Во главе ехал старомодный, но манёвренный байк. Следом за ним видавший виды болотно-зелёный электромобиль-внедорожник, а замыкал этот причудливый кортеж блестящий новизной и технологичностью офицерский глайдер спецслужб ОЕГ.
Глава 11. Часть 2
* * *
Я обнаруживаю себя сидящей на полу в узкой комнате с тёмно-серыми стенами и крохотным окошком где-то под самым потолком. Оно освещает лишь небольшую полоску комнаты возле двери и кусок стены слева от неё. Посмотреть бы, что там – за этим окном, и какая погода на улице. Но я такая маленькая, а в комнате нет ни единого предмета мебели, на который можно забраться, чтобы дотянуться до окна. Я подхожу к двери и пытаюсь толкнуть её, чтобы та открылась, но тщетно. Неужели меня оставили здесь навсегда? Чья-то невидимая рука перехватывает меня поперёк живота и в нижней его части. Резко сбивается дыхание. Хочу закричать, но спазм в горле не позволяет этого сделать. Я в шаге от того, чтобы окончательно сдаться: ничего не жду и ни на что не надеюсь.
Но что-то внезапно меняется. Дверь, подсвеченная слабым светом из окна, бесшумно распахивается, впуская в комнату приятно прохладную волну освежающего воздуха. Я не вижу того, кто стоит на пороге, но слышу, как он зовёт меня по имени. Хватаюсь за его голос как за спасательный канат, и в тот же миг невидимая сила, сжимавшая прежде мой живот, слабеет и исчезает вовсе. Теперь я снова могу дышать. Чаще. Медленнее. Глубже.
Тягостные образы покидали меня по мере того, как нарастали голоса снаружи:
– Приходит в себя. Слава богам!
– Дайте скорее воды! Пускай много пьёт.
Действительно, вода была очень кстати. Но весь этот шум…
– Пульс в норме. Кажется, опасность миновала. Сколько же она натерпелась…
– До сих пор в голове не укладывается.
Ох-х! Назойливые крикливые чайки!
И вдруг:
– Оставьте нас вдвоём. Пожалуйста.
Тот самый голос, который вывел меня из внутреннего заточения. Единственный в мире, за которым я готова не глядя пойти или полететь куда угодно. Теперь он прозвучал совсем близко, и все остальные звуки будто смыло мягкой, но непреклонной волной.
Я не хотела открывать глаза, боясь расстаться с этой сладкой иллюзией. Однако голос не отступал и не растворялся в зыбкой ряби по ту сторону сознания.
– Мира… Прости меня, моя девочка. Я так перед тобой виноват! Если только сможешь, прости. Ну же, посмотри на меня. Я здесь, с тобой. И больше никогда тебя не оставлю.
Я всё же рискнула разомкнуть веки. Снова закрыла их и так же быстро распахнула опять. Картинка не исчезала. Рядом со мной действительно сидел Грег! Тяжёлая кожаная куртка, подшлемник спущен на шею, отросшие волосы и густая щетина и эти невозможные льдистые глаза – с виду вполне настоящий и невредимый.
– Я всё ещё сплю, да? – Знаю, глупо спрашивать такое у того, кто тебе снится. От снов правды не дождёшься. Вот и этот не исключение: покачал головой, улыбаясь одними глазами.
То, что я сделала в следующий момент, удивило меня саму. Я поднялась настолько резко, насколько сумела и… со всего размаху влепила ему пощёчину. Наотмашь.
– Ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу! – рыдала я в тисках его объятий в следующую секунду.
– Ш-ш-ш. Знаю, родная. Знаю. Я сам себя ненавижу.
Его губы покрывали поцелуями моё лицо, шею, руки, пока я, захлёбываясь в слезах, продолжала повторять:
– Как же я тебя ненавижу! Любимый мой! Как же сильно!..
Два с половиной месяца назад
Макс ворвался в мастерскую Ланцев весь взъерошенный, с очумелым взглядом и горящими щеками, оглушительно лязгнул внутренней металлической дверью размахом нервной руки. Потребовав стакан воды, он рывком опрокинул в себя его содержимое и убедившись, что кроме него и троих братьев в мастерской никого нет, наконец, выпалил:
– В Службы поступило донесение. На тебя, Грег. Как на самую значимую фигуру в Союзе продавцов чувств. Поздравляю. Теперь ты – официальный лидер террористической организации! – Он бухнул пустым стаканом по стоявшей рядом деревянной тумбе.
– Что ты такое говоришь? Кто информатор? – Братья Грега обступили Макса. Энди с Юджином принялись засыпать его вопросами, в то время как Грег спокойно и сосредоточенно протирал руки от машинной смазки с такой тщательностью, будто в эту минуту не было ничего важнее чистоты его пальцев и ногтей.
– Грег, а ты меня вообще слышишь? Чего воды в рот набрал?
– Слышу. Что, по-твоему, я должен сказать?
– У тебя нет предположений, кто информатор Служб, сдавший тебя со всеми потрохами? – Язвительная ирония в голосе Макса намекала, что вопрос по большому счёту риторический и даже провокационный. Но Грег продолжал сохранять невозмутимость:
– Пока нет. А у тебя?
– А у меня есть! И ты прекрасно знаешь, кто моя главная кандидатура на эту роль. Я давно тебе говорил – избавляйся от неё, в её досье что-то нечисто! Что ты мне на это отвечал? «Не вмешивайся, у меня всё под контролем». Ну-ну. И что скажешь теперь? Где он – твой контроль, а? Я чувствовал, что из-за этой мутной девки у нас будут большие проблемы!
– Сбавь обороты, Макс. И выбирай слова. Я по-прежнему не сомневаюсь в Миранде. Если твоя информация верна, и на меня и впрямь есть донос, значит, возможно, утекают и другие данные. Нужно вычислять информатора Служб беспристрастно, а не зацикливаться на личности Миры.
– Но её отец – Зоркий!
– Этот факт сам по себе мало что доказывает.
– Ну ты и осёл, – зло сплюнул Макс. – Парни, ну хоть вы будьте умнее! Не спускайте с неё глаз и не доверяйте ничего важного о деятельности СПЧ. Помяните моё слово, её появление здесь плохо кончится для всех нас!
Грег понимал, что Макс не зря решил высказаться не наедине, а в присутствии Энди и Юджина. Братьев сообщение о доносе взволновало чрезвычайно. Но вместо того, чтобы рассудительно проанализировать все возможные варианты, они ухватились за единственную кандидатуру предателя, а точнее, предательницы: именно ту, что предложил Макс, и заодно с ним стали одержимы идеей того, чтобы удалить Миру из трущоб. Теперь братья изо дня в день тоже пытались «образумить» Грега:
– Макс прав. Тебе лучше прервать отношения с ней, Старшой! Хотя бы на время, – убеждал его Энди. – Мы действительно подпустили её слишком близко. Чувства могут обманывать, ты знаешь это лучше меня.
– Ты не понимаешь. Я испытывал Миру множество раз! И знаю, на что она способна, а на что нет. В этом человеке я уверен, как в самом себе, и не только потому, что она уже давно перестала быть простой клиенткой. Скорее наоборот: она переросла этот статус, потому что заслужила доверие и уважение. Силы небесные! Да она бросила всё и рискнула жизнью ради того, чтобы быть здесь, со мной!
– Каждый может ошибаться. И ты тоже, Старшой. Её действительные намерения могут быть не так чисты и прозрачны, как тебе хочется. Просто допусти, что страсть притупила привычную бдительность. Все мы люди, от такого никто не застрахован, но нас нет права на ошибку. Давай всё же проверим её ещё раз. Вместе. Если удостоверимся, что она непричастна к доносам, начнём прорабатывать другие варианты.
Когда следующим утром Мира покинула трущобы, шокированная его признанием, что программы для передачи эмоций не существует, Грег решил, что это даже к лучшему. Его удивила её обида и возмущение: прежде он был уверен, что Мира воспримет эти факты гораздо спокойнее. Но в то же время её отъезд в город в такой критический для него период был даже на руку. Пока она всё обдумает и успокоится, он попробует разобраться с доносами и опасностью, которые те влекут за собой.
Грег предполагал, что ему придётся на какое-то время залечь на дно, но не думал, что это предстоит сделать столь срочно и так болезненно для некоторых людей из его окружения. Ближайшее утро после отъезда Миры принесло сразу две неприятных новости. Макс сообщил, что ночью кто-то взломал базу данных клиентов продавцов чувств. Цифровые следы вели в Северный-2, и на этот раз Грегу нечего было возразить по поводу причастности Миранды. А ещё через несколько часов сразу от двух разных информаторов из Центрополиса Ланцам пришло сообщение: Службами выдан приказ о ликвидации Грега. Исполнитель уже назначен, но выяснить его личность не представляется возможным. Братья объявили Грегу, что с этой минуты под подозрением оказываются вообще все, включая и Макса. Дело приняло столь серьёзный характер, что вмешаться пришлось и Нелли, хотя она и старалась делать это крайне редко.
– Ты можешь храбриться сколько угодно, сын, но сейчас единственный способ предотвратить покушение – сыграть на опережение и инсценировать твою гибель. При свидетелях.
– Ма, ты это серьёзно?
Грег и представить себе не мог, что подобная идея, поданная Нелли, сразу обзаведётся непробиваемым щитом поддержки всех остальных членов семьи. Энди и Юджин вторили матери и не хотели слушать возражений.
В конце концов, Грег сдался. Было решено, что об этом плане помимо самих Ланцев будут знать только Майя и Клод. Идея с подрывом автомобиля братьям показалась наиболее надёжной, и всё необходимое для её воплощения подготовили быстро. Оставалось решить вопрос со свидетелями. Звонок Миранды с просьбой срочно встретиться поступил в самом разгаре обсуждений.
– А вот и решение, – многозначительно заявил Юджин.
– Сдурел?!
– Грег… Я знаю, что ты не веришь подозрениям Макса, но… Слишком много концов ведёт к Миранде. И даже если она не имеет отношения к доносам – её реакция на твою якобы гибель поможет нам не только исключить её из числа подозреваемых, но и в том, чтобы убедить окружающих в реальности произошедшего. Понимаешь?
– Понимаю… Я понимаю, что она мне этого не простит.
К назначенному часу всё было готово. Мира слегка опаздывала, и Грег даже успел впустить в сердце надежду, что она вообще не приедет, и тогда не ей придётся становиться вынужденной свидетельницей его мнимой гибели. Надежда оказалась пустой как дырявая бочка: «дельфин» Миранды бесшумно вкатился на парковочную площадку, как раз когда Грег уже собирался предложить Энди подыскать другого свидетеля.
Теперь Грегу, согласно заранее оговоренному сценарию, оставалось убедить Миру ехать в поселение вместе с его братом. Далее он сам должен будет сесть в электромобиль, выбраться со стороны пассажирской двери, скатиться по склону на безопасное расстояние и активировать взрывчатку. На всё – минута-полторы, не больше.
Где же взять столько хладнокровия?
Не удержался. Припал на прощание губами к её рту – так, будто и впрямь в последний раз. Нет, моя девочка… это ещё не конец. Весь этот спектакль – ради нас тоже. Только не натвори глупостей. Только дождись!
Всё прошло точно по плану. Если не считать состояния Миранды в первые недели после взрыва. Грег знал, что ей будет тяжело, но не предполагал, что настолько. В то время как она сама сгорала изнутри, единственная в доме по-настоящему переживая траур по Грегу, все остальные Ланцы мучились чувством вины за тот жестокий обман, к которому их вынудили обстоятельства и которому теперь уже невозможно было дать обратного хода.
К счастью, Грег был далеко – в Южном поселении, где ему подготовил временное тайное укрытие Клод. Братья убедили Нелли и Клода не сообщать Грегу всех подробностей о самочувствии Миры, а ограничиться общими формулировками. Зная характер Старшого, они понимали: если будет знать правду – не выдержит. Сорвётся и выдаст себя. Этого нельзя было допустить, пока настоящий предатель оставался неразоблачённым.
Но Грег не мог довольствоваться краткими сообщениями о Мире от третьих лиц. Теперь, когда с ним официально покончено, он чувствовал, что вместо него под ударом находится сама Миранда, и его ответственность за безопасность любимой только усилилась. Самсонов, этот её новый личный информатор вроде неплохо справляется, но ведь он не может быть с ней круглосуточно… да и к тому же… чёрт, кажется, этот шут имеет виды на его девочку!
Снабдить Миру секретным жучком, замаскированном в подарке от Майи, виделось отличным выходом. Теперь Грег мог знать обо всех её перемещениях. Однако и этого оказалось мало. Он был обязан держаться на расстоянии, но его хватило только на два месяца.
Три недели назад
– Грег, ты с ума сошёл! На собрании будет уймища народу, выкинь эту затею из головы! – Клод знал: если шурин что-то решил, – отговаривать его бесполезно. Однако он должен хотя бы попытаться.
– Тем лучше, – беззаботно парировал Грег. – Я легко затеряюсь в толпе.
– Кто-нибудь тебя непременно узнает.
– Хрен там. Мы позаботимся о маскировке. Правда, сестричка?
Майя, дурында такая. Нет бы – встать на сторону мужа! Только беспечно подмигнула в ответ:
– Мои таланты к твоим услугам, братик. Я как раз недавно закончила работу над новым шикарным париком. Ещё понадобится грим…
– И балаклава. Делов-то, – подхватил Грег.
Клод только покачал головой, но спорить дальше не стал. Нет, он определённо должен, наконец, познакомиться с той, из-за которой столько шума. Ушлая барышня… Давно он не видел Грега в таком состоянии. Упёрся, что не пропустит её выступление на собрании, и хоть ты ему что! Только бы всё не испортил своим тайным появлением. Нужно проконтролировать.
* * *
Грегу не составило труда затеряться среди толпы взбудораженных темой собрания людей. Братья обеспечили его новой резвой «лошадкой», и он заранее знал, что помимо него на аналогичных мотоциклах приедет ещё несколько десятков человек. Значит, подозрений не вызовет. Но всё-таки приходилось следить за тем, чтобы не попадаться на глаза Мире: кто знает, каким образом можно невзначай выдать себя.
Грег не ждал ничего особенного от выступления Миры – скорее, переживал за её состояние и безопасность. Но когда Миранда вышла на помост и начала говорить, он весь наполнился внутренним ликованием. Как уверенно и в то же время открыто она держалась, защищая свою точку зрения. Как искренне сама верила в то, что говорила! Этого нельзя было не разглядеть. Неужели это та самая Миранда Грин? Зацикленная на кодинге и карьерном росте девчонка с пустым холодным взглядом. Взглядом, в котором Грег всячески пытался поймать и разжечь мимолётные искорки чувственности, спрятанной за ширмой сонного безразличия. Фарфоровая куколка, каких тысячи в ОЕГ, стандартное изделие массового производства, не приспособленное к жизни вне своей сверкающей белизной витрины со встроенным климат-контролем. Неужели такой когда-то была его Мира? Боги, как же она «выросла» со дня их первой встречи!
Его распирала гордость, и вместе с тем щемило в рёбрах неутолённое желание сжать свою девочку в бесконечно долгих объятиях. Он не ошибся! Ни на секунду не ошибся в ней. Но скажет ли она то же самое о нём, когда узнает правду? Сумеет ли он сам найти слова, чтобы всё объяснить ей, когда настанет время?
Грег радовался, что его родные, наконец, окончательно поверили в непричастность Миры к доносам. И всё-таки кто-то из близкого круга целенаправленно стремился избавиться от него. Ещё один подозреваемый, в чью причастность не хотелось верить – Макс. Теперь, когда прошло достаточно времени, можно запустить своего лазутчика в лагерь «борцов». Братья утвердили кандидатуру Стэна, который, само собой, не знает, что Грег жив. Всему своё время.
…Вот только этот Самсонов не отходит от Миры ни на шаг. Так и вьётся. Сжимает кольцо заботливого внимания всё крепче. Далёк ли тот день, когда она сдастся и захочет найти утешение на его груди? Грег ощутил, как болезненно скрипнули зубы из-за машинально сжавшейся челюсти. Да что это с ним? Он не ревнивец какой-нибудь, но… Нет. Не смотреть. Нельзя об этом думать. Нельзя!
… И всё же глаза вновь и вновь возвращались к паре Миры и Олега – в поисках опровержения или подтверждениях самых горьких опасений.
Настоящее время
Говорят, что бы человек ни делал и кем бы себя не окружал, ему никуда не деться от того единственного, что нельзя ни разделить с кем-то другим, ни отнять – от одиночества. Мы в равной степени одиноки в рождении и в смерти. И, кажется, вся история человечества – это циклические метания: от безуспешных попыток сбежать от одиночества до крайней степени его принятия, даже культивирования. Странные отношения складывались не только между самими людьми, но и между человеком и наукой. Мы окружили себя сложнейшими техническими устройствами, но остались такими же одинокими, как и за тысячи лет до появления первой микросхемы. И, в конце концов, мы выучились верить, что одиночество – лучшая форма бытия, довели эту веру до крайности, заменив внутреннее состояние внешним стилем жизни… Но что это, как не очередная, утончённо-извращённая попытка к бегству от самих себя?
Непостижимо. В полной мере я осознала это чувство не в прошлой жизни, не на сеансах с продавцом эмоций, не в день побега из Центрополиса, не в плену у Макса и даже не тогда, когда считала Грега погибшим. Наоборот. Острей всего ощущение глобального внутреннего одиночества пронзило меня в тот миг, когда до моего сознания, наконец, дошло: Грег жив. По-настоящему жив, и это сон, не иллюзия, не порождение воспалённого бредящего сознания.
Я чувствовала себя так странно, прежде всего, потому, что поняла: нет никакой реальной возможности разделить бурю одолевающих меня эмоций ни с одним живым существом – даже с самим Грегом. У него своя буря. Внутри которой он так же, как я, одинок. И сам факт наличия или отсутствия Грега или любого другого человека в моей жизни ничего не прибавляет и не отнимает у моей личности. Всё уже есть внутри меня. Но чтобы осознать это, я должна была найти его, потерять – и снова обрести.
– Я знаю. У тебя сейчас шок. Но это пройдёт, – Грег ласково гладил меня по волосам, как эмпаты обычно жалеют и успокаивают детей.
Но это был не просто шок. Это было, мать его, вселенское откровение: в ту минуту я ощущала себя первым в мире существом, которому приоткрылась тайна мироздания и истинной человеческой природы.
Всё ещё полусидя – полулёжа на устланной чьими-то толстыми куртками узкой кровати – наподобие той, которая стояла в том подвале, где держал меня Макс, – я слушала рассказ Грега об инсценировке покушения и о попытках Ланцев вычислить предателя и всё гладила его щёку, покрасневшую от внезапной пощёчины – неосознанный порыв, за который мне теперь было невыносимо стыдно.
– Значит, ты мог следить за мной благодаря броши на палантине?
Грег кивнул и тщетно попытался спрятать виновато-смущённую улыбку.
– Понятно, почему Юджин как будто невзначай стянул его с меня в машине перед собранием, – осенило меня. – Чтобы сканер не запищал при проверке на входе! Выходит, когда я куда-то выезжала, ты…
– Иногда следовал за тобой, да.
– А я всё время думала, что это Макс или кто-то из его людей. Вот же. – я отчасти с наигранной, а отчасти – с вполне всамделишной злостью пихнула Грега кулаком в плечо, чем только вызвала его смех. В следующую секунду он поймал мой кулак и поднёс его к губам. Я опомнилась – совсем ненадолго – когда уже вся целиком оказалась в его объятиях, а Грег осыпал поцелуями моё лицо и шею. Кажется, я пыталась сопротивляться, но очень быстро капитулировала, смешивая наши поцелуи со своими горько-сладкими слезами обиды и невыразимого облегчения.
Не знаю, сколько времени продолжалось напавшее на нас обоих сумасшествие – мы едва удержались от того, чтобы не зайти значительно дальше, рискуя быть застигнутыми врасплох нашими же родственниками. Но громкие голоса за стенкой не давали нам совсем потерять голову от радости встречи.
Я, наконец, нашла силы оторваться от губ Грега, и, прильнув виском к его груди, впервые с момента прихода в себя осмотрелась вокруг. Это была странная комната в полуподвальном помещении: стены без отделки и грязный, усыпанный строительным мусором пол, но распахнутое окно защищалось изнутри толстенными металлическими ставнями, а у противоположной стены стоял стол с посудой. На замусоленных тарелках лежали остатки то ли печенья, то ли сухарей. Обшарпанный светло-коричневый шкаф с покосившимися дверцами возвышался в углу у двери.
– Долго я была в отключке? Где мы вообще? – я окончательно восстановила способность ориентироваться в пространстве, и тело начало напоминать о себе: мышцы рук и ног ныли, желудок сводило от голода. А ещё было странное ощущение стянутости на лице – в том месте, куда Макс «съездил» мне кулаком. Коснувшись пальцами левой щеки, я нащупала полоску широкого пластыря вроде того, которым Грег когда-то заклеивал мне порезанный палец, и непроизвольно улыбнулась этому воспоминанию.
– Там же, где и были, – ответил мне Грег. – Мы перенесли тебя в комнату, которую занимал Макс. Ты была без сознания минут двадцать. Клод уже отправился за доктором Наваррой. Болит? – Грег, тоже легонько коснулся моей скулы, и я заметила, как при этом заиграли желваки на его собственных.
