Эйрин Фаррон
Вечер с Элиасом
3.
Спарка не было уже четыре часа. Парень привел робота в пустую, грязную и необустроенную квартиру, а сам, попросив его подождать, куда-то ушел.
Оставшись в одиночестве, Элиас изучил квартиру, однако все комнаты были пусты. Только в одной, самой большой, где парень и оставил своего спутника, стояли старый диван и сломанный голопроектор. Один из углов комнаты Спарк переоборудовал под уродливую кухню, натаскав разномастных шкафов и расположив на них электронику. Некоторые устройства не работали, другие были разобраны, похоже, парень пытался добыть из них рабочие компоненты.
Одна из дверей, не закрывающаяся до конца, вела в ванную, Элиас не стал заходить туда.
Робот не рисковал переходить в режим гибернации. Вместо этого, сев на край дивана с раскрошившейся и потрескавшейся обшивкой, он запустил диагностику своих систем. В пространство перед ним вылился свет, который затем принял форму светящегося окна со списком команд, видного только ему одному. Стоило оценить свое состояние.
«Запустить диагностику физических систем?»
– Да.
Элиас сидел неподвижно.
«Правый зрительный рецептор не найден».
«Интерфейс подключения к «синтетике» не найден».
«Правая верхняя конечность – задержка сигнала на ноль целых три десятых секунды».
«Шейный отдел – задержка сигнала в одном из главных проводящих каналов на полторы секунды».
К счастью, больше сообщений о повреждениях физического тела не было. Элиас заставил окно диагностики исчезнуть и опустил голову. Солару придется поработать над телом. Лишь бы выбраться из переделки живым.
Со стороны открытой лоджии послышался шорох. Робот резко выпрямился, а затем неслышно скользнул в тень у стены. В коридоре звучали шаги: кто-то двигался в сторону комнаты.
– Элиас! – тихо позвал Спарк.
Робот вышел из укрытия.
– Это я, – сказал парень, – все хорошо.
Он подошел к освободившемуся дивану и вывалил на него скудную добычу в виде трех коробок лапши быстрого приготовления. Прозрачный чехол с карбопластовой картой Спарк кинул Элиасу.
– Твой идентификатор. Действителен будет двенадцать часов. Сможешь сесть на маглев до Адны.
Схватив одну из коробок с едой, парень отнес ее к столу и подогрел стакан с водой в дышащей на ладан кипятильнице. Залив лапшу, он снова вернулся к дивану и плюхнулся на него.
– И часто ты прячешься в этой дыре? – поинтересовался Элиас.
– Случается. Никто не знает, что у меня здесь местечко. Вот это все, – Спарк обвел ущербной кибер-рукой самодельную кухню, – натаскал с помоек. Там иногда попадается рабочая электроника.
Он шумно втянул носом воздух и с наслаждением закрыл глаза. Похоже, от коробки с едой аппетитно пахло специями. Элиас усмехнулся.
– Хорошо, что тебе есть не надо, – сглотнув выделившуюся слюну, проговорил Спарк, – а мне этого еще на два дня хватит.
Он кивнул на коробки.
– Как ты их добыл, если у тебя нет денег?
Элиас поднес к глазам крошечную карточку, дающую так много в этом мире. Интересно, чье имя на ней стоит? Кем ему придется стать на двенадцать часов?
– Еду стащил, – открыв коробку, Спарк стал перемешивать ее содержимое, – а карточку купил за информацию. Каллан недавно перешел кое-кому здесь дорогу, а я сообщил, как его найти. Не думал, что эта инфа пригодится мне вот так сразу. Но лучше сейчас, чем никогда, вдруг Каллан решит сменить базу.
Элиас перевел взгляд на парня, который с чавканьем и хлюпаньем уплетал лапшу. На лице его было неописуемое блаженство. Выходит, Спарк не только вытащил его из логова диссидентов! Если нажитый враг решит напасть на Каллана сразу, то вряд ли кто-то из «Нон Мендациум» пустится в погоню, им будет просто не до этого.
Явно изголодавшийся, парень опустошил коробку в считанные минуты. Бросив ее на пол, он довольно потянулся.
– Какой же класс! Всего-то лишь нужно поесть, поспать – и жизнь сразу становится хороша!
Элиас спрятал идентификатор в карман штанов.
– Зачем ты мне помогаешь? Рискуешь жизнью, берешь на себя ответственность…
Теперь пришла очередь Спарка уставиться на робота:
– А ты еще не понял?
Элиас покачал головой.
– Потому что я твой фанат! Я не пропустил ни одного выпуска «Вечера». Смотрю их, где придется. В кафе, на улице, иногда через прямое подключение к «синтетике», если удастся взломать и получить доступ бесплатно.
Робот не знал, что и ответить. Бродяга с самых низов любил его настолько сильно, что рискнул жизнью – уже дважды. Элиас сел рядом с парнем, тот вцепился кибер-пальцами в край сиденья.
– Как ты попал к диссидентам?
То, что Спарк оказался членом этой группировки, было невероятной удачей и везением для Элиаса.
– Пару лет назад они подобрали меня на улице, увидев, как я копался в сломанном инфокиоске. Он после этого заработал, и кто-то из друзей Каллана пригласил меня стать одним из них, возиться с электроникой для их нужд. Я согласился, хотя никогда не испытывал ненависти к андроидам или роботам. Но крыша над головой, спасение от гвардейцев и какая-никакая еда – мне было этого достаточно.
Он пнул пустую коробку из-под лапши, и она отлетела в и без того замусоренный угол.
– Знаешь, они не казались мне опасными. Ну убивали пару-тройку корпоративных андроидов в полгода, ну раскидывали везде свои листовки. Но в последнее время ячейка выросла, в нее вошли настоящие психи, они требовали жестких мер. Теракты становились все более кровавыми, андроидов просто пытали до смерти. Я давно думал уйти от них, но Каллан просто так не отпускает тех, кто реально приносит пользу «Нон Мендациум». А потом они увидели, как я смотрю твои «Вечера». Они думали, что ты андроид. Каллан грезил о том, как использует тебя ради своей цели. Они очень долго следили за тобой, ждали удачного момента. Оборудовали реальную студию, им удалось собрать работающий ретранслятор, они планировали передавать его сигнал на приемники минимум в трех секторах города. Каллан придумал план: ты должен был произнести подготовленную им речь, а потом они собирались убить тебя в прямом эфире, чтобы все увидели ложь, скрывающуюся за маской твоего лица. Я не знаю точно, как именно они хотели это сделать, но слухи ходили… про распятие, отрезание конечностей…
Спарк замолчал. Он не смотрел на Элиаса. Откинувшись на спинку дивана, заложил за голову руки и продолжил:
– Я был в ужасе от того, что они сумели тебя поймать. Думал, вокруг тебя охрана стеной.
– Ну, сам виноват, что ушел один, – пожал плечами Элиас. – Не думал, что кому-то понадобился настолько, что они прибыли из другого сектора.
– Неужели ты не боишься?
Робот покачал головой.
– Я не умею бояться. Мой создатель считал страх… разрушающей эмоцией. Он говорил, что это чувство даже самых умных превращает в законченных идиотов и заставляет их делать глупости. Он не стал наделять меня им. Но я умею злиться, правда, со мной это бывает редко.
Спарк кивнул, показывая, что понимает.
– Я тебе даже завидую – сам бы отказался от части эмоций, иногда они очень мешают. Но вернусь к рассказу. Они приволокли тебя ко мне и… Так мы узнали, ты робот. Каллан едва не пробил стену голыми кулаками. Ох, его надо было видеть! Но от плана он не отказался.
– И ты решил ему помешать.
Спарк замялся. Он взъерошил волосы своей настоящей рукой, делая прическу еще более неопрятной.
– Ну, они же фактически из-за меня узнали о твоем существовании. Если бы не моя любовь к «Вечерам» и тебе, мы бы тут не сидели. Иначе я не мог.
Спарк вздохнул, смутившись и низко склонив голову. Каштановые волосы заслонили его лицо. Элиас молчал, не зная, что сказать человеку в ответ. Робот умел ощущать благодарность, но ее, как и любую другую эмоцию в его небольшом арсенале, нельзя было назвать слишком уж яркой. Искусственные рецепторы были еще очень несовершенны, и несколько последних лет Солар работал над ними, улучшая и модернизируя.
– Спасибо, Спарк.
Тот усмехнулся и снова подался назад. На лице парня застыла странная гримаса, словно ему было больно и мерзко одновременно.
– Я, наверное, должен ненавидеть тебя, Элиас. Звездный красавец, «Король наших вечеров», с идеальным телом, идеальным лицом, идеальной жизнью. У тебя есть все, что ты хочешь. Только пальцами щелкни, и само солнце упадет тебе в руки. А я – нищий урод, который даже руку себе заменить не может.
Спарк поднял вверх явно подростковый протез. Двадцать – детский возраст по меркам экстремумского общества. Но физиологически тело любого человека уже взрослело к этим годам, а Спарк все еще носил руку, предназначенную для двенадцатилетнего ребенка. Еще максимум два-три года, и от нее придется избавиться совсем: кости станут шире, и протез просто не получится присоединить к ним.
– Но, как ни парадоксально, все совсем наоборот, – одергивая рукав куртки и пряча ущербную руку, сказал Спарк, – мне так нравятся твои выступления, ты сам, что я забываю о своей руке, нищете и отсутствии идентификатора, о реальности, в которой приходится жить. Твое шоу буквально… делает мою жизнь лучше.
Спарк повернулся к Элиасу.
– Поэтому я хочу, чтобы ты вернулся и продолжал вести эту голопрограмму. Ты нужен таким, как я.
Робот протянул руку и коснулся плеча человека. Затем поднялся и снял с себя всю одежду.
– Но я не андроид. Я не похож на человека. Ты видел это.
Диссиденты сняли с его тела накладки из киберкожи, имитирующие торс, грудь и спину мужчины. А Элиас избавился от остальных, обнажив тончайшую металлическую обшивку рук и ног. Он не чувствовал себя обнаженным, скорее наоборот – свободным.
Элиас решил, что лицо трогать не станет из уважения к труду Солара: в свое время тот потратил месяцы, чтобы подарить роботу мимику.
Робот отвел грудную пластину: там, меж змеящихся проводов, чуть левее электронного распределительного узла, мерцало мягким голубым светом его «сердце» – маленький, не больше кулака взрослого мужчины, ядерный реактор.
Спарк не сводил с него завороженного взгляда, пока Элиас не вернул пластину на место, и свечение не исчезло за ней. Тогда парень поднял голову и посмотрел в оставшийся глаз робота.
– Почему оно светится?..
– Черенковское излучение, – ответил Элиас, – вокруг реактора – охлаждающая жидкость. Проходя через нее на большой скорости, заряженная частица испускает синий свет.
Он помолчал, а затем добавил:
– Во мне нет ничего от человека, но мне и не нужно. Я хочу быть роботом, и чтобы мне не приходилось скрывать свою сущность.
– Так ведь это даже интереснее! Много ты знаешь роботов-звезд? Люди, киборги, андроиды – мы видим их каждый день на проекциях голопередач. Понимаешь, к чему я? Это может стать твоей особенностью, это еще больше выделит тебя на фоне остальных! И я не думаю, что поклонники отвернутся от тебя. Часть из них – может быть, но она будет ничтожно малой. Люди не откажутся от эмоций, которые ты им даешь. Ведь по факту ты – это ты, все тот же Элиас, звезда и любимец публики.
Воодушевление Спарка было искренними, но парень, как не пытался, не смог сдержать широкий зевок. Элиас ухмыльнулся.
– Поспи, – сказал он, – а я покараулю. Когда отдохнешь, отправимся на станцию маглева.
Спарк кивнул и съехал по спинке дивана на сиденье. Свернувшись клубком, он закрыл глаза и практически сразу уснул.
***
На протяжении тех часов, что Спарк отдыхал, Элиас все ждал, что сейчас в брошенную квартиру ворвутся Каллан с другими членами «Нон Мендациум». Однако ночь прошла тихо. И хотя часы показывали утро, за окнами царил все тот же ржавый полумрак. Желание Элиаса поскорее выбраться отсюда и снова оказаться там, где все обволакивал мягкий свет, становилось все сильнее.
Спарк проснулся резко, будто по будильнику. Потянувшись, он кивнул роботу и скрылся в ванной. Из крана текла тоненькая струйка воды, но парню хватило, чтобы умыться. Припрятав оставшиеся коробки с лапшой в шкаф с неработающей дверцей, Спарк кивком указал Элиасу на выход:
– Ну, идем? Провожу тебя до станции, а там распрощаемся.
– Да.
Робот уложил волосы, чтобы они закрывали пустую правую глазницу, и напарники покинули квартиру. Они возвращались к той же станции, откуда ушли вчера. Высокоскоростной маглев был единственным способом добраться из одного сектора в другой: такси такие расстояния просто не покрывали. Можно было взять аэролет, им Солар и Элиас обычно и пользовались в путешествиях на дальние расстояния, но такая поездка стоила дорого, вряд ли средств на идентификаторе хватит на билет.