Влас Дорошевич
Последнее слово реализма

Мать Блэза живет неподалеку.

– Позвольте мне сбегать. Только проститься с умирающей. Я скоро вернусь.

Madame Марэ глубоко тронута его горем.

– Конечно, конечно, идите.

– А как же мы одни? – трусит нянька.

– Ах, Господи, какой вздор. Мы хорошенько запремся. Блэз скоро вернется. Идите, Блэз!

Женщины остаются совсем одни в доме с ребенком.

– Ну, Нанетт, давайте продолжать сводить счет. Но няньке не до этого.

– Барыня, клянусь вам, что около дома кто-то ходит.

– Прохожий.

– Барыня, трогают двери!

Она подходит к дверям и слушает.

– Барыня, за дверями стоят люди.

Madame Марэ сама подходит к дверям.

– Ни звука. Ничего нет. Вам показалось. Ах, Нанетт, как вам не стыдно! Если бы вы теперь посмотрели на себя! На что вы похожи.

– Да и на вас, барыня, лица нет!