Влас Дорошевич
Последнее слово реализма

– Наконец, вот тут есть револьвер.

Марэ открывает бюро, в котором лежит револьвер.

– Он заряжен. В случае чего, возьми этот револьвер. Ну, прощайте и не бойтесь. Бояться нечего.

Марэ целует жену, целует ребенка полусонного, который лепечет какую-то милую детскую дрянь:

– Папа, привези мне из Парижа сестрицу!

– Ха-ха-ха! Ах ты, выдумщик! Спи!

Марэ уезжает.

Женщины остаются одни.

Закрывают ставни. Зажигают лампу.

Ребенок засыпает на диване.

За окном барабанит дождь и завывает ветер.

Уныло и жутко.

– Ну, Нанетт, – говорит г-жа Марэ, чтоб как-нибудь скоротать время, – давайте сведем счет. На что вы истратили двадцать франков, которые я вам дала?

– Пять франков на то-то, два с половиной на то-то… Барыня, – вдруг прерывает нянька, – кто-то трогает ставни.