Виктория Воронова
Двуликие
15.
– Егор, что между вами происходит? Эта девушка не похожа на счастливую жену и мать. Ты уверен, что она «предназначенная»? – Лечащий врач Ярославы сверлил Егора взглядом.
–Да, уверен. Что показали анализы?
–Девушка беременна, судя по анализам крови, ребенок внутри нее будет амбиморфом. Во всяком случае, присутствуют характерные изменения состава крови. Через пару недель возьмем кровь еще раз, чтобы убедиться. В целом состояние неплохое, но есть нервное истощение. Судя по всему, последние дни она плохо питалась и пережила сильный стресс. Ей нужен покой, полноценное питание, витамины, а вот стрессовые ситуации противопоказаны.
Доктор помолчал некоторое время, а затем продолжил:
–Егор, я знаю тебя с детства, знал твоих родителей, я не совсем чужой тебе человек. И я могу сложить два и два. Я понял, что твоя женщина, к тому же беременная твоим ребенком, боится тебя как черт ладана. И, по всей видимости, именно её ты разыскивал в последнее время. Слухами, знаешь ли, земля полнится. Её осматривал гинеколог, в медкарте зафиксированы кровоподтеки по всему телу и разрывы, кстати, она все-таки обращалась к врачу – кто-то ее подлатал и довольно профессионально. Я спрошу прямо – ты изнасиловал её – женщину, «предназначенную» тебе?
Не дождавшись отрицательного ответа, доктор продолжил:
–Как ты мог? Егор, это ведь такая редкость – встретить «своего» человека. Ведь никто из нас и не думал, что «предназначенные» могут встречаться среди обычных людей.
–Мне нечего сказать в свое оправдание, Михаил Артемьевич. Не представляю, как мне теперь убедить Ярославу поверить мне. Она меня боится и это вполне объяснимо. Я готов поклясться, что не намерен причинять ей вред. Но проблема в том, что я и сам точно не понимаю, что произошло. То, что я вспоминаю о той ночи, о том, что делал, повергает меня в оторопь. Она будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь и есть за что. Да я и сам теперь себя ненавижу.
– Что ты намерен делать дальше? Ярослава просила ее выписать домой завтра.
–За ней кто-то должен присматривать. Вы можете убедить ее поселиться в моем доме в «Райском»? Неизвестно, как будет протекать беременность, поэтому у меня к Вам просьба – отрядить кого-нибудь из ваших специалистов пожить некоторое время у меня, чтобы присмотреть за Славой. Она человек и это, конечно, все усложняет. Она ведь совсем ничего не знает ни о нас, ни о наших традициях.
–Я попытаюсь, но ничего не могу обещать. Если она откажется переезжать в твой дом, я не позволю тебе увезти ее из больницы силой. Будет лучше, если ты пока оставишь ее в покое, пусть приходит на осмотр раз в неделю, а там видно будет.
Егор вышел на улицу, спустился с крыльца и поднял голову, чтобы посмотреть на окна палаты, в которой лежала Ярослава. Занавеска на окне тут же шевельнулась, видимо, девушка смотрела в окно, а увидев его, резко отпрянула.
Бывает так, что жизнь резко меняет свое направление за считанные минуты. Еще в начале января, отмечая Новый Год в ночном клубе с Тамарой, Егор не думал, что уже через неделю прежняя жизнь Егора Ларионова закончится и начнется новая – та, в которой он встретит «свою» женщину и тут же по собственной глупости ее потеряет, возможно, навсегда. Почему он сразу не узнал ее? Почему не задумался о природе тех необъяснимых ощущений, что возникали в присутствии Ярославы? Речь шла даже не о жгучем желании, что вызывала в нем эта девушка, а о чувстве душевного родства – ее присутствие ощущалось как нечто правильное и необходимое. Но ему даже и в голову не пришло, что человеческая женщина может оказаться его «предназначенной» парой. Он прочил ей роль любовницы, планировал развлечься и всего-то…
Он осознал свалившееся на него счастье, а следом и несчастье, только утром в понедельник, когда проснулся в своей квартире, в которую обычно приводил любовниц. Хотя правильнее было бы сказать «очнулся», потому что испытывал непреходящее чувство жестокого похмелья. Виски ломило, горло пересохло от мучительной жажды. С трудом поднявшись с постели, Егор направился в ванную комнату – в аптечке должно было быть средство от похмелья. Проглотив сразу пару таблеток, Егор запил их прямо водой из крана, а затем вернулся в спальню. Сначала он не понял, откуда эти странные бурые пятна на постельном белье. Мелкие брызги виднелись на простыне, и даже на подушке была бурая клякса. Уставившись на эту кляксу, он пытался сообразить, что бы это значило. И тут вдруг как будто в голове кто-то включил на миг свет – он вспомнил, что здесь вчера была Слава. Он зачем-то притащил ее сюда. Воспоминания «включались» одно за другим, повергая в отчаяние.
Ярослава была «предназначенной» – в этом не было никакого сомнения, об этом свидетельствовали «брачные» узоры на правой ладони и слегка изменившийся цвет глаз. И то и другое Егор заметил не сразу – лишь когда отправился умываться холодной водой, чтобы быстрее смыть с себя сонную одурь и остатки похмелья.
Быстро одевшись, мужчина обнаружил, что пропал ключ от лифта, пришлось потратить некоторое время на поиски запасного. Одновременно с поисками он звонил консьержу, уточняя, не выходила ли из здания некоторое время назад девушка – русоволосая, сероглазая, невысокого роста? Оказывается, да, выходила. Уже три часа прошло, как она вышла за территорию жилого комплекса.
Он не успел перехватить ее у дома и не сразу сообразил, что она может отправиться к родителям. Когда он приехал к ним, то с удивлением узнал, что Ярослава отбыла в командировку в Москву. Разумеется, ни в какую командировку он не поверил и отдал распоряжение службе безопасности разыскать ее в Городе, не уточняя с какой целью ищет – опасался, что информация попадет к кому не следует и Слава окажется в опасности. Однако его «предназначенная пара» оказалась далеко не глупа – она сменила сим-карту и обналичила все дебетовые карты. Правда, не сразу догадалась избавиться от смартфона, благодаря чему удалось выйти на хозяйку квартиры, которую арендовала беглянка. Но, когда Егор примчался туда, стало понятно, что он снова опоздал. У амбиморфов отличный нюх, поэтому мужчина сразу понял, что у Ярославы проблемы – в помещении стоял незаметный для человека, но отчетливый для двуликого запах крови и лекарств, который примешивался к запаху девушки..
А потом было еще почти две недели выматывающей душу неизвестности. Егор никогда не думал, что самое страшное – это знать, что дорогой тебе человек находится в опасности, но не иметь ни малейшего понятия, где он и что с ним.
Прослушивали телефоны знакомых и родственников девушки, опрашивали коллег, опрашивали прохожих в тех местах, где посуточно сдавались недорогие квартиры. Оставалось надеяться, что Слава еще в городе.
Когда раздался звонок из приемного покоя одной из городских больниц, Егор сразу ринулся туда. С главным врачом этой больницы Егор был в давних дружеских отношениях, к тому же являлся основным спонсором, поэтому ему без труда удалось убедить друга передать Ярославу на его попечение. Дальнейшая транспортировка пациентки в специальную клинику для амбиморфов была делом нехитрым. Поскольку Слава была без сознания, возразить она все равно ничего не могла. Только после того, как поручил Ярославу заботам Михаила Артемьевича – главного врача клиники и давнего друга семьи, Егор смог спокойно вздохнуть. От него не укрылись ни кровоподтеки на запястьях и шее, ни бледность кожи. Наверняка было еще что-то под длинной больничной рубашкой, но он не смог заставить себя посмотреть. Мысль жгла разум хуже каленого железа – вместо того, чтобы оберегать ту, что судьба ему подарила, он чуть не убил ее. В последние дни Егор вспомнил почти все, что произошло в ту ночь – помогли видеокамеры, записи с которых были изъяты у охраны комплекса. В квартире тоже были камеры, но доступ к записям был только у Егора. Он долго не решался просмотреть их, но, в конце концов, пересилил себя. Лучше бы не смотрел, эти кадры еще долго стояли у него перед глазами.
Однако целый отрезок времени никак не желал выплывать из глубин памяти – вечер воскресенья с пяти до десяти часов. Целых пять часов просто исчезли, будто никогда не существовали, и никак не находились. Хоть к гипнотизеру иди, честное слово!
Теперь у него есть жена, и будет ребенок. Однако впереди предстояло одно из самых сложных дел – объяснить Ярославе, почему она должна быть с ним. Егор не знал, можно ли простить то, что он сделал. Но зато он точно знал, что сделает все от него зависящее, чтобы его новоиспеченная семья была счастлива и ни в чем не знала нужды. Только вот отпустить Ярославу он не сможет, это выше его сил. Пусть проклинает, пусть ненавидит, но будет рядом, в безопасности.
Только вот кто сможет ее обезопасить от него самого, если приступ безумия повторится?
16.
Время подошло к обеду, когда Михаил Артемьевич вошел в палату. Поинтересовался самочувствием пациентки, тяжело вздохнул, а затем спросил:
–Слава, что вы намерены делать дальше?
Девушка недоуменно спросила:
– Почему вы спрашиваете?
–Я вас выписываю, но вам нужно обязательно наблюдать беременность у нас. Я не хочу вас пугать, но вы и сами должны понимать, что ваша ситуация слишком необычная. За вами есть кому присмотреть?
–Я собиралась пожить у родителей какое-то время.
–Это хорошо. Но ваши родители мало что знают о двуликих и о том, как развивается плод-амбиморф в утробе матери. Для ребенка амбиморфа очень важна близость родителей, даже когда он находится в материнском чреве. Как врач, я советовал бы вам поселиться в доме вашего супруга, но настаивать на этом не имею права.
Михаил Артемьевич помолчал несколько секунд, потом, поняв, что Ярослава не собирается отвечать, продолжил:
– В первый триместр беременности женщины-амбиморфы почти все время проводят рядом с супругом, насколько это возможно, конечно. Это помогает снизить риск выкидыша, да и токсикоз не так мучает, положительные эмоции благотворно влияют на все процессы в организме. Пока трудно сказать, как будет протекать ваша беременность, ведь вы человек, но если вы вдруг плохо или просто странно себя почувствуете, немедленно звоните. Вот визитка, это мой личный номер – чуть что, звоните незамедлительно, неважно день или ночь на дворе!
– Я все поняла, спасибо большое! Скажите, как такое могло произойти? Ведь я человек, амбиморфов в нашей семье отродясь не бывало.
– Не бывало, а теперь будет. Видите, как интересно получается. Кто знает, может быть, какая-нибудь ваша прапрабабушка согрешила? – Михаил Артемьевич улыбнулся.
Ярослава улыбнулась в ответ – доктор ей нравился, к тому же во всей больнице он единственный, кто не чурался общения с ней. Остальной персонал на нее смотрел отчего-то с опаской, и без особой необходимости старался не заговаривать. Вчера она попыталась узнать у проходящего мимо мужчины в белом халате, по всей видимости, доктора, откуда можно позвонить, но тот шарахнулся в сторону как от прокаженной, побледнел, покраснел, а затем промямлил что-то маловразумительное. Странная больница, странные врачи.
Она посмотрела на букет роз, стоявший на тумбе рядом с кроватью – сегодня утром доставили новый. Слава догадывалась, от кого этот букет. Выбрасывать такую красоту показалось ребячеством – ведь цветы не виноваты в том, что их подарил Он.
– Вы все время называете его моим мужем. Это не так, мы не женаты и не собираемся.
– Ну об этом вам лучше у Егора спросить.
–Я не смогу жить с ним, поживу пока у родителей.
–Как знаете, Слава. Но ребенку-амбиморфу обязательно нужен отец. И поговорите с Егором. Я не защищаю его, но он действительно переживает за вас.
–Может быть потом, позже.
Через час Ярослава выходила из клиники, за воротами ее ждало такси, которое вызвал для нее Михаил Артемьевич. Почему-то страх перед Егором после разговора с лечащим врачом значительно уменьшился. Ярослава подумала, что если бы Егор хотел снова похитить ее и утащить к себе домой, то у него уже была масса возможностей это сделать. Однако она на свободе, а значит, по какой-то причине он решил пока не форсировать события. Тем не менее, не стоит терять бдительность – этот мужчина без видимых предпосылок способен превратиться в чудовище, поэтому не стоит обманываться его заботой и покаянными речами. Теперь все встречи между Ярославой и Егором будут происходить в присутствии других людей.
Добравшись до дома родителей, Слава с наслаждением приняла душ и пообедала маминым вкуснейшим пирогом с рыбой. Тимофей крутился рядом, пребывая в состоянии безмятежного кошачьего счастья от возвращения любимой хозяйки. Впрочем, считал ли он Ярославу хозяйкой – это большой вопрос. Скорее нет, чем да. Коты – это такие животные, у которых хозяев нет и быть не может. Есть мнение, что для кошек мы всего лишь странные огромные глупые дружелюбные кошки, совершенно неприспособленные к выживанию в дикой среде – ведь у нас нет ни когтей, ни шерсти, ни острого нюха. По причине нашей неприспособленности кошки милостиво позволяют нам проживать на их территории. Впрочем, кошки признают, что от большой глупой кошки, именуемой человеком, есть определенная польза в хозяйстве – его можно использовать в качестве подушки, грелки, когтеточки, игрушки, тренажера и так далее. Кроме того, эти человеки способны откуда-то приносить всякие вкусные штучки, хотя совершенно непонятно, как им удается их добывать при всей их глупости и неповоротливости.
В общем, неизвестно на самом деле, что думал Тимофей по данному вопросу, но то, что он рад возвращению Ярославы, было совершенно очевидно.
Тут девушка решилась:
–Мама, мне надо тебе кое-что очень важное сказать.
Мама воскликнула:
– Вы с Егором решили пожениться?
Ярослава чуть не поперхнулась пирогом. Она уминала уже второй кусок, одного показалось мало. Глаза уже сами непроизвольно косились на третий. Да уж, если она всю беременность будет столько есть, то с фигурой придется распрощаться. Впрочем, много ли счастья принесла ей та фигура? Не будь ее, может жила бы Слава сейчас прежней жизнью.
Оказывается, родители спят и видят, как Ярослава выходит замуж и наконец-то рожает им внуков. И ведь молчали, ничего не говорили, партизаны. А как появился «жених» на горизонте, так сразу себя и выдали с головой.
Девушка понимала, что Егор теперь просто так из ее жизни не исчезнет. Следовательно, нужно будет определить ему какую-то роль и как-то идентифицировать его в глазах родителей. Мама считает его дочкиным женихом, в клинике он заявил, что он ее супруг. Славу не устраивал ни тот, ни другой статус. Но что с этим делать, она пока не знала, ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Однако о ребенке родителям следовало сказать уже сейчас, нечего делать из этого тайну, раз решила рожать.
Вчера, узнав о том, что беременна, Слава была уверена, что этот ребенок ей не нужен. Всю ночь девушка вертелась с боку на бок, пытаясь уснуть, но сон не шел в измученную тревожными мыслями голову. Мысль о том, что внутри нее теперь живет маленькое беззащитное существо, не давала покоя. Ведь ребенок не виноват в том, что был зачат при таких обстоятельствах. Ещё вчера она готова была всучить новорожденного его папаше и забыть все происшедшее как страшный сон, но сегодня утром осознала, что не сможет этого сделать. Не сможет бросить своего ребенка на произвол судьбы.
– Мама, я беременна. У вас скоро будет внук или внучка.
Мама охнула и присела на табуретку, стоящую у кухонного стола.
– А кто отец ребенка? Егор? Хороший мужчина, сразу видно. Значит, вы поженитесь?
– Да, Егор. Но мы пока не обсуждали женитьбу, я только вчера узнала. Да и необязательно жениться, сейчас многие раздельно детей воспитывают, и ничего.
– Да как же это необязательно? Детей, значит, делать обязательно, а жениться необязательно. Ты мне это брось! У ребенка должна быть семья. Да и ладно бы Егор твой алкашом каким был запойным – тогда конечно, такой отец ребенку ни к чему, только плохому научит. А он с виду-то вроде нормальный мужчина, непьющий.
–Мам, ты еще всего не знаешь. Он – двуликий.
– Вот тебе раз! Но как же…? Это значит и внук наш будет двуликим?
– Да, доктор так и сказал.
– Ну ты дочь и отчудила. Отец, ты слыхал?
Славкин отец явился в кухню в поисках чего-нибудь съестного к футбольному матчу. Услышав реплику жены, решил, что футбол подождет и поинтересовался:
– Что за шум? Чего наша дочь учудила опять?
– Сидишь там со своим футболом в обнимку, и не знаешь ничего, что в мире творится. Внук у нас с тобой будет скоро! Или внучка – это уж как повезет. Будешь ты, старый, через девять месяцев коляску по двору катать.
Футбол тут же был благополучно забыт – вырисовывались перспективы поинтереснее.
– Как внук? Это ты, Славка, из Москвы привезла, что ли? – сурово взглянул на дочь.
Мама не замедлила вступиться:
– Так уж сразу и из Москвы! У нас тут и местные не хуже делают!
– И кто же этот мастер своего дела? Почему он еще не здесь с кольцом в зубах?
– Ты еще скажи – с кольцом в носу! У молодых сейчас как? Хотят – женятся, не хотят – не женятся. Такая мода.
– Ишь, мода у них. А дитю мучиться?
Внезапный звонок в дверь заставил всех замолчать.
17.
Ярослава посмотрела в глазок. Кто бы сомневался – за дверью маячила знакомая высокая фигура. Первой мыслью было – не открывать ни в коем случае! Затем пришла вторая: а что подумают родители? Дверь пришлось открыть. Но впускать гостя Ярослава не собиралась – нечего ему тут делать! Пока ребенок не родился, девушка хотела свести присутствие Егора в своей жизни к нулю.
– Чего тебе? – Ярослава вышла в подъезд.
– Я пришел поговорить…
Слава не стала дожидаться окончания фразы:
– Не о чем говорить, я не хочу тебя видеть. Сейчас нет необходимости в твоем присутствии, поэтому уходи.
– Слава, ты носишь моего ребенка. Ты человек, а я амбиморф – ситуация серьезная, я беспокоюсь о вас. Что ты намерена делать дальше?
– Ничего особенного. Ходить на работу, гулять, словом все, что делала до встречи с тобой.
– А потом? Когда родится ребенок?
– Буду его растить, заботиться о нем, воспитывать.
Егор с жалостью посмотрел на Ярославу:
– Славушка, у тебя не получится избавиться от меня, мы с тобой теперь на всю оставшуюся жизнь связаны. И в воспитании своего ребенка я буду принимать самое непосредственное участие. Моему ребенку нужна полная семья – и мать, и отец. Вынужден тебя огорчить – тебе придется терпеть мое присутствие до самой смерти. Твоей или моей.
– Я не собираюсь терпеть твое присутствие и никуда с тобой не поеду. Больше нет той доверчивой дуры, над которой можно поиздеваться. Да я с тобой не поеду просто из соображений безопасности моего ребенка!
– Ну всё, хватит! – Егор схватил девушку на руки и вместе с ней вошел в квартиру ее родителей. Аккуратно поставил ее на пол и отвернулся, чтобы закрыть дверь. Когда повернулся обратно, с ужасом увидел, что Слава с закрытыми глазами сползает по стенке на пол.
Квартира Мелёхиных еще не знала такого переполоха. Выскочившие из кухни Славины родители, увидев дочь лежащей без чувств на полу в прихожей, жутко перепугались. Тут же принялись звонить в скорую, но Егор заверил, что у него есть отличный врач, который приедет гораздо быстрее. Он отправил машину за Михаилом Артемьевичем, благо от дома Мелёхиных до клиники было недалеко. Вскоре машина вернулась, а вместе с ней прибыл и порядком взбудораженный эскулап. С любопытством оглядев жилище и родственников своей необычной пациентки, доктор начал производить положенные в таких случаях манипуляции – для начала попытался вывести девушку из обморока. Через некоторое время Слава очнулась и с удивлением уставилась на Михаила Артемьевича.
– Ярослава, не переживайте, все в порядке. Вы не в больнице, вы дома. У вас случился обморок, но теперь все позади. Я так предполагаю, перед тем, как потерять сознание, вы изрядно понервничали?
– Да, мы разговаривали, а потом…
Тут девушка с испугом посмотрела на Егора, а потом быстро покосилась в сторону родителей, стоявших в дверях. От врача не укрылось ни то, ни другое. Он начал было придумывать какой-нибудь предлог, чтобы выпроводить всю компанию из комнаты пациентки, однако неожиданно отец Ярославы пришел ему на выручку, обратившись к Егору:
– Не пора ли нам прояснить некоторые моменты?
Егор тут же согласился – он и явился-то сюда, собственно говоря, за этим. Хотел, как положено, просить руки Ярославы у её родителей. По законам и традициям амбиморфов, Ярослава была ему женой. Но по человеческим законам следовало еще соблюсти ряд приличий и ритуалов, чтобы не обижать ни девушку, ни будущих родственников. Поэтому, как положено, Егор явился в гости хоть и незваным, но с кольцом и заверениями в серьезности собственных намерений. Однако, все пошло не по плану. Егор дураком отнюдь не был и догадался, что обморок Ярославы был не просто обмороком беременной женщины, а, скорее всего, результатом очередной панической атаки. Ну а причиной этого состояния был он, Егор. Нечего было хватать Славку своими лапами! Учитывая, что ей пришлось пережить, неудивительно, что у нее случился обморок.
Мама Ярославы – Елена Алексеевна, увидев, что супруг и, как она надеялась, будущий зять удалились в сторону гостиной, направилась в кухню, чтобы приготовить чаю – воспитание не позволяло оставить гостей некормлеными. Про себя она тихо радовалась – Егор с каждой минутой нравился ей все больше и больше – вон как быстро врача нашел! Значит, сумеет позаботиться и о дочери, и о внуке. Или внучке. Ну и что, что он двуликий? Раз двуликий, то и не человек что ли? Елена Алексеевна прожила достаточное количество лет, чтобы понимать, что не форма делает человека человеком, а содержание. Иной раз ведь как оно бывает? Сперва посмотришь – вроде человек человеком – две руки, две ноги, одна голова – все как полагается. А потом, как нутро-то проявится – так и не человек вовсе перед тобой, а что-то уж совсем невообразимо жалкое и постыдное.
Елене Алексеевне с супругом повезло, хоть и не сразу заладились у них отношения – оба молодые были, гордые, уж крови друг другу попортили, будь здоров! А потом как-то вдруг сразу оба поняли, что не могут друг без друга существовать и с тех пор так и жили душа в душу. Не без ссор, конечно. Не бывает так, чтобы совсем без ссор живые люди обходились. Но, видно, свою чашу раздоров еще тогда, в молодости испили. После, если и ссорились, то почти тут же мирились – оба помнили, как чуть не потеряли друг друга по собственной глупости. Вот и дочке своей Елена Алексеевна вымаливала у Господа такого же мужа, как её Стёпушка – порядочного, сильного, надежного, доброго, чтобы за ним как за каменной стеной дочка жила. Видно, услышал Господь молитвы.
Тем временем в комнате Ярославы Михаил Артемьевич пытался добраться до причины произошедшего. Он понял, что девушка не привыкла жаловаться, а свои проблемы предпочитает решать сама. Но теперь она замужняя женщина, хоть пока и не подозревает об этом. Однако парадокс в том, что она боится именно того, кто должен был ее защищать и оберегать. Эх, Егор! Ну и наломал ты дров! Вроде не молодой оболтус, уже взрослый, тертый жизнью калач. Как могло такое произойти? Опуститься до насилия? Нанести травмы своей «предназначенной» паре? Да о таком никто из амбиморфов и помыслить не мог. Впрочем, никто не мог помыслить и о том, что «предназначенные» могут быть среди людей. Не в этом ли кроется причина безумия? Не рано ли обрадовались? А если непрогнозируемые приступы кровожадности – это оборотная сторона связи с человеком? Тогда все «предназначенные» человеческого происхождения в серьезной опасности. Об этом свидетельствует и инцидент с той человеческой женщиной, которую буквально загрыз ее муженек в порыве то ли похоти, то ли безумия. Была ли она его «предназначенной»? Теперь этого уже не узнать – безумца с тех пор так никто и не видел.
Ярослава сидела на постели, прижав колени к груди, и растерянным взглядом смотрела на доктора. Жизнь стремительно вышла из-под контроля и неслась куда-то как скорый поезд, машинист которого сошёл на одной из станций. Егор, стремительное перерождение влюбленности в ненависть, ребенок, проблемы со здоровьем – казалось, жизнь Ярославы теперь ей не принадлежит, девушке остается лишь со стороны наблюдать все перипетии этого сюжета.
Доктор говорил о том, что Ярославе теперь не нужно волноваться ни о чем, что следует больше отдыхать, что Егор ей не желает зла, что нужно думать о ребенке и хорошо питаться. А она лишь думала о том, о чем там так долго разговаривают Егор и отец. Егор умеет пыль в глаза пустить, это она на собственной шкуре почувствовала. Вот он уже и маму очаровал – та спит и видит Егора своим зятем. Но Ярослава ни за что не расскажет им о том, что произошло в ту ночь. Пусть это останется ее тайной, не хватало еще, чтобы родители волновались. Пусть уж лучше считают чудовище порядочным и добрым человеком. Ей вдруг захотелось поделиться наболевшим с доктором:
– Я испугалась, когда он схватил меня. Михаил Артемьевич, я не столько за себя испугалась, сколько за маму с папой. Я подумала, а вдруг он их убьёт? Он же сильнее, им не справиться с ним.
Тут Ярослава заплакала навзрыд так горько, что у доктора сердце сжалось.
– Ну что ты, девочка! Егор виноват в том, что сделал с тобой, с этим никто не спорит. Но он не способен на убийство ни в чем не повинных людей. Поверь, твои родители в безопасности. Ваша семья теперь это и семья Егора, неужели он сможет причинить вам вред?
– Но ведь тогда смог?
Доктору нечего было ответить на это. Он лишь вздохнул, обнял плачущую Ярославу, пытаясь успокоить.
В этот момент увидел стоящего в дверях комнаты Егора – ноздри мужчины раздувались, скулы заострились, он пристально смотрел на доктора, успокаивающего Ярославу.
Михаил Артемьевич оставил девушку отдыхать, сам вытолкнул Егора за дверь и прошипел:
– В себя приди! И так уже дров наломал. Есть кое-какие соображения, надо бы обсудить. Но не будем обижать хозяев – Елена Алексеевна, милейшая женщина, зовёт нас пить чай. Так что возьми себя в руки и ступай, изобрази воспитанного гостя и достойного зятя.
В кухне уже был сервирован стол – остатки пирога, чай и разные сладости, перекочевавшие из буфета на стол, ждали гостей.
Окинув хозяев дома быстрым взглядом, Михаил Артемьевич остался доволен – Степан Иванович сиял как начищенный самовар, Елена Алексеевна тоже лучилась радостью. Значит, хозяева остались довольны разговором с будущим зятем. Это замечательно, хоть с этой стороны не будет препон, здесь Егор не напортачил.
Выпив чаю и обсудив с хозяевами погоду, инфляцию, современные нравы молодежи и некоторые вопросы здоровья, гости откланялись.
Выйдя на улицу, оба отправились в загородный дом Егора, надеясь за коньяком обсудить последние события и наметить дальнейший план действий.
