Виктория Цветкова
Миа: Тьма над Горным краем – 2
27. Весна в Горном краю
Побежали дни, недели и месяцы, наполненные обыденными делами, рутинными обязанностями и, конечно, учебой.
Учебные предметы отнимали теперь значительную часть времени. Их стало больше, чем в первом полугодии, и давались они не сказать, чтобы легко – некоторые темы из магфизики и зельеварения приходилось просто зазубривать наизусть. Экзамены за первые полгода сдавать не пришлось – оказалось, они уже зачтены – это огорчило меня, зря только серьезно готовилась целый месяц! Вообще, стремление многих преподавателей (в том числе и декана тэ’Остейн), по поводу и без, засыпать меня лучшими оценками и похвалами сильно портило настроение. Пришлось даже нажаловаться дяде – он одернул ректора, и учителя немного поумерили рвение в восхвалении моей особы.
К сожалению, подруг у меня не прибавилось. Через некоторое время я с огорчением обнаружила, что Анджина сторонится меня. Мне удалось вызвать ее на откровенность и, после недолгих отговорок, она озвучила причину: негоже простому оборотню общаться с аристократкой. Сколько я не билась, упрямую оборотницу переубедить не удалось. Знакомые девушки из компании, которая раньше собиралась в столовой, таких предубеждений не имели. Зато безмерно раздражали нелепыми попытками угодить мне и подольститься. Я без труда собрала бы целый взвод подобных подруг, но цена таких отношений слишком очевидна. Из прежней компании одна Суада относилась ко мне искренне – с плохо скрытой неприязнью. Все из-за отказа Лессли встречаться с ней.
Отношения с другими адептами оставляли желать лучшего. Наше маленькое провинциальное общество во главе с «пурпурным чудом» с восторгом приняло весть, что вместе с ними, оказывается, учится племянница короля. Это повысило статус нашего учебного заведения в разы. Сами подумайте, каково на рауте у местного богатея небрежно обронить фразу: «Я училась вместе с племянницей короля». Анника Верди и ее подружки, которые полгода назад не желали сидеть со мной за одним столом, теперь вились вокруг, словно назойливые насекомые. Кстати, те сумочки, что я шила своим сокурсницам перепродавались по баснословным ценам. Когда я проходила по коридору в сопровождении охранников, наиболее адекватные из адептов делали вид, что ничего необычного не происходит.
Я не особенно расстраивалась по поводу общения с остальными сокурсниками, потому что у меня все еще были Лесс и Яр. Да, согласно желанию моего дяди, мы встречались не каждый день. Примерно два раза в неделю сходились в беседке у явора или в моей гостиной. Охрана бдительно надзирала, но издалека. Никаких личных тем – разговоры крутились вокруг университетских дел. Никаких объятий и даже рукопожатий. Помня угрозу Рика, мы строго придерживались этикета. Выразить не могу, как мне не хватало былых неформальных отношений! А еще разговоров по душам, дружеских подколок и смеха.
Иногда к нашим вечерним посиделкам присоединялись Кара и Арисса. Их общество скорее тяготило меня, чем развлекало. Светские сплетни и восторги по поводу иностранных красавчиков изрядно надоели. Фрейлины часто навещают меня (конечно же, по приказу все того же не в меру заботливого дядюшки). Надо было видеть, как они важничали поначалу и корчили из себя благородных герцогинь, которые и смотреть на простолюдинов не желают, но затем обе пали жертвами рокового обаяния белокурого оборотня. И этим изрядно развлекли меня, да и ребят тоже.
Дядя не одобрил решения тэ’Остейн предоставить мне свободные часы вместо практик по зельеварению. Он придерживался того же мнения, что и мой отец: как ни мала магия, которой я владею, развивать ее необходимо. Вот и пришлось мне вместо того, чтобы писать рефераты в свободные часы, заниматься совершенствованием магии с мэтром Итором, нашим преподавателем по языку магзаклинаний.
В моей гостиной оборудовали небольшой уголок для безопасной отработки магических навыков. Мэтр Итор Дерин, гордый порученной миссией, очень рьяно взялся за меня. Однако вскоре понял, что ему поручили безнадежное дело. После трех месяцев занятий я, как и раньше, зажигала свечку лишь с десятого раза. А уж уставала при этом так, словно мешки с камнями ворочала. Никудышный из меня маг. Впрочем, я всегда это знала.
– Де дадо одчайвадьца! – повторял мэтр Дерин, дикция которого по-прежнему оставляла желать лучшего.
Он решил развивать мою магическую энергию сразу в нескольких областях, чтобы выяснить, что получается лучше. Я должна была сдвинуть легкий шарик направленным потоком воздуха, расчесать волосы с помощью бытовой магии, потушить свечу, вырастить цветок и еще многое из того, чем обычно развлекают детей, когда учат их управлять стихиями. Но беда в том, что никаких потоков у меня и в помине не было, потому усилия Дерина пропадали втуне.
Но мне нравились занятия и сам смешной преподаватель. Дело в том, что мэтр, как и я, оказался большим любителем древней истории драконов. Как только выяснили это, занятия стали интересней: полчаса я бесполезно пялилась на шарик или в землю, а оставшиеся полтора мы самозабвенно спорили о разночтениях в каких-нибудь древних хрониках. Это было еще и крайне забавно из-за проблем с дикцией у молодого человека.
Как-то Дерин принес сборник старинных легенд, бытовавших в эпоху войн на землях, прилегающих к Великому океану. Редкое издание – оно досталось ему от отца. Замечательная книга сама по себе, но преподаватель обратил мое внимание на одну из легенд. В ней говорилось, что один бедный юноша, у которого совсем не было магического дара, обрел благословение Шандора и магию, когда отыскал вход в один из тайных храмов верховного бога в запретном городе Зелен на западе Зангрии. Меня заинтересовало упоминание этого заброшенного города на берегу океана. Его развалины неизменно привлекают исследователей, но пока что он надежно хранит свои тайны. С детства я жадно ловила любое упоминание о Зелене. Дерин любезно позволил переписать интересную легенду в тетрадь. Ну а суть мифа, дающая надежду когда-нибудь обрести благословение Шандора, показалась мне всего лишь красивой сказкой.
***
Так незаметно пролетело почти полгода. Близилась летняя сессия и занятия отнимали почти все время.
Неуклонно приближалось время, когда мне надлежало дать ответ, кто станет моим мужем. Дядя не заговаривал о женихах, а я так ничего и не решила. Каждую неделю мне присылали цветы, чаще всего розы. Дорогие букеты неизменно доставлялись лакеями его величества. К цветам крепилась зачарованная записочка от принца Роэнна или от герцога Сетта.
Во время очередного визита во дворец для участия в официальном приеме посланник от зангрийского королевского дома торжественно вручил мне бережно упакованный в блестящую бумагу сверток. В нем оказался цветок в изящном глиняном горшке. Замирая от восторга, я рассматривала тоненькие молодые веточки и ярко-зеленую кружевную листву. Единственный сине-фиолетовый цветок на одном из стеблей светился как маленькая звездочка. Горная фиалка! Магическое растение, которое однажды подарило мне изумительно четкое, невероятное по ощущениям видение. Я с улыбкой вдохнула восхитительно нежный аромат – он кружил голову, но никаких странных картин мне больше не открылось. Все к лучшему.
Не без опаски я развернула приложенную к подарку записку (на этот раз, к моей радости, обошлось без иллюзий): «Поход против орков привел нас к этому чуду. Как думаешь, Миарет, кого нам напомнила эта красавица? Сетт».
Хм, не знаю, чей образ прелестная фиалочка навеяла белокурому чудовищу. Однако он прислал растение именно мне – мило, не могу отрицать. Оказывается, герцог не такой уж грубый. Хотя, может, врет и купил ее у торговца магическими растениями?
Позднее мне пришло в голову, что, возможно, цветок прислала принцесса Отилия, а сам герцог и не помнит о моем существовании. Чтобы расследовать этот предполагаемый подлог, я внимательно изучила размашистый почерк в записке. Нет, он явно мужской. Буквы крупные, четкие – на стилос давила сильная и уверенная рука. Немного поломав голову над противоречивым характером герцога, я поручила фиалку заботам прислуги в своих апартаментах и вернулась в университет.
***
Отдельно хочу рассказать о визите, который оставил горький осадок.
Мой отец нервно расхаживал по гостиной маленького коттеджа. Я невольно подмечала перемены в его облике: серые глаза запали и отмечены тенью, светло-русые волосы у висков посеребрила седина. Особенно меня встревожил его взгляд – неуверенный, почти потерянный – определенно новый для меня. Я не привыкла видеть герцога Оленрадэ таким.
– Светлого дня, Миарет.
– Ваша Светлость, какая неожиданная радость.
Думаю, ни в моем голосе, ни в лице не отразилось ничего похожего на означенное чувство, одно удивление. Но отец не обратил внимания на мой тон.
– Рад, что ты согласилась принять меня.
Ничего себе! Смирение, вежливость. Что происходит?
– Могло ли быть по-другому? Вы же мой… – тут я вспомнила, что он бесится, когда я называю его отцом. – Э… близкий родственник.
– Вот именно, Миарет, вот именно. Теперь ты не просто бесполезная девчонка. Волею моего могущественного брата, ты – знатная дама. Но все еще моя родственница.
Дочь. Я твоя дочь, тхаров ты негодяй! В прошлом все отдала бы, только бы увидеть одобрительную улыбку на твоем лице! А ты – «родственница»! Чистая ярость на миг ослепила меня. Я сжала кулаки, пытаясь успокоиться.
‘Да что ты его слушаешь? Гони прочь!’ – возмутился Билли, он-то чувствовал эмоции и понимал, как мне больно.
Нет, я должна до конца испить эту горечь. Переболеть, чтобы забыть о разбитых чувствах навсегда. Не позволить им отравлять дальнейшую жизнь. Смогу ли смириться с чужим мне незнакомцем-мужем, если перед глазами все время будет стоять образ холодного не в меру строгого отца? Звук его тяжелых шагов на лестнице часто звучит в моих снах. Я все еще боюсь его постоянного недовольства при виде меня. Что, если навязанный муж будет видеть во мне лишь бесполезное приложение к титулу?
Я не стала затягивать разговор и спросила прямо: – Так что вы хотели, Ваша Светлость?
Герцог недовольно зыркнул на меня, но ответил: – Брат в последнее время чрезвычайно холоден ко мне. Недоброжелатели оболгали меня: приплели мое имя к участникам заговора герцога Йохана. И Рик поверил! Ты в фаворе, тебе ничего не стоит как-нибудь высказать пожелание, чтобы он простил меня.
О, так теперь я «полезная девчонка»!
‘И со связями!’ – Билли залился смехом, словно колокольчик зазвенел. Я с трудом сохранила серьезный вид. На самом деле, положение серьезное, а если отца действительно оболгали – хуже некуда! Заговорщики ведь сурово наказаны.
– Боюсь, мой лорд, я не имею права вмешиваться в политические вопросы. Дяде не требуется моих советов.
– Конечно, нет! Но ты можешь пожаловаться, что расстроена моим отъездом.
– Отъездом?
– Именно. Рик назначил меня послом в империю Атакан. К демонам! Что это, как не издевательство? Супруга и сын не смогут последовать за мной, и король это прекрасно знает. Это ссылка за то, что я не верил в его способность отстоять трон и пытался выжить ради семьи.
‘Ссылка к демонам! Звучит как новое ругательство. Так твоему папаше и надо! Ради семьи он старался… Кстати, от него по-прежнему воняет оборотнем. И теперь я догадываюсь почему!’ – прокомментировал Билли.
Я была потрясена. Значит, в заговоре против собственного брата герцог все-таки участвовал? Интересно, он знал, что Рика должны были убить? Не мог не знать. Почему же не примкнул к его сторонникам?
Что же ты наделал, отец? Пытался выжить ценою жизни брата и моей? Глаза защипало от сдерживаемых слез.
– Я попробую, Ваша Светлость. Но заранее предупреждаю: у меня нет никакого влияния на его величество.
– Хотя бы попробуй. Прошу также, позаботься о Доретт и маленьком Нелрайте. Не забудь о мачехе, когда будешь набирать фрейлин, она будет превосходной статс-дамой. Нелрайт, когда ему исполнится десять, должен быть зачислен гимназию при королевской академии.
И все-таки, почему отец не может взять семью к демонам? Неужели это приказ короля – расстаться с теми, кого герцог действительно любит? Жестоко, хоть и заслуженно.
– О брате я, конечно, позабочусь. Что касается герцогини Оленрадэ – я думаю, она остается не без средств и не нуждается в моей поддержке. Уверена, с ее любовью к экономии, сьерра Доретт даже преумножит ваше состояние.
Отец резко поднялся. Я не дрогнула (горжусь собой), хотя была уверена, что он меня ударит.
– Упряма и злопамятна, вся в свою мать! – процедил он и направился к двери. Порыв ветра захлопнул ее за моим отцом.
Через несколько дней, во дворце я завела разговор о герцоге Оленрадэ и мачехе. Королева в зимние месяцы почти не выходила из своих апартаментов, но с наступлением весны ее болезнь как будто отступила, и ее величество присоединилась к нам с Риком в одной из малых гостиных. Дядя был, как всегда, погружен в важные дела, но мой вопрос заставил его оторваться от маговизора.
– Мне докладывали, что Винерт приезжал к тебе. Интересно, что он тебе наплел, – небесно-голубые глаза испытующе уставились на меня.
– Он действительно участвовал в заговоре герцога Йохана? Он это отрицал.
Король только хмыкнул.
– Жалкий трус! – бледные руки королевы судорожно сжались в кулаки. – Он готов был убить Рика, лишь бы самому остаться при должности и в фаворе у нового короля!
Так это правда! В газетах печатали хроники судебного процесса: основных участников заговора приговорили к смерти, остальных – к долгому заключению в страшном тюремном измерении – Темной башне. Но имени отца среди подсудимых не было. Очевидно, король проявил великую милость к младшему брату, позволив уехать послом в далекую страну, пусть даже такую негостеприимную как Атакан.
– Но почему вы не позволили сьерре Доретт сопровождать мужа? Не жестоко ли разлучать любящую семью?
– Любящую? – дядя расхохотался, но в этом смехе не было ничего веселого. – Теперь Доретт хотя бы не сможет позорить имя дей’Холлиндоров своими б…
– Дитрик! Здесь ребенок! – поспешила прервать его Иоланта. – Но ты прав, ее вряд ли станут принимать в свете после отъезда твоего брата. Я намекнула об этом некоторым своим подругам.
Но почему? Они говорят загадками, я ничего не понимаю!
‘Эта Доретт изменяла твоему отцу, позорила ваше имя. Чего тут непонятного?’ – проворчал Билли.
Вот оно что! Это открытие потрясло меня. Намеки слуг и некоторые поступки Доретт… Да, это происходило у меня на глазах, но я по детской наивности этого не понимала.
– Но почему ее не будут принимать? У нее ведь достаточно средств и есть титул. Герцог просил меня позаботиться о ней и брате. Но, право не знаю, как это сделать. Я очень хочу помочь Нелрайту вырасти хорошим человеком.
Почему Рик всегда морщится, когда говорит о Доретт или о моем брате? Вот и сейчас он недоволен и хмурит брови.
– Доретт принимали только ради Винерта. Ты разве не знаешь, Миа? Герцогния Оленрадэ – полукровка-оборотень. Чтобы скрыть блеск глаз, она носит иллюзию, – произнес Рик с явной досадой. Видимо, он хотел закрыть эту тему, но, оценив мое потрясенное лицо, снизошел до пояснений: – Да, так бывает, и общество иногда терпимо относится к таким бракам, если не нарушаются внешние приличия. Когда один из супругов занимает высокое положение, это обычно затыкает рты сплетникам.
Вот, значит, как – мачеха использует амулет, меняющий ее внешность. И герцог не держал в прислугах оборотней – не хотел, чтобы правда о его супруге вылезла наружу. Мне стало жаль Доретт. Теперь она предстала совсем в другом свете: из-за родства с оборотнями она должна скрываться, притворяться кем-то другим, если хочет быть принята в высшем свете. Не удивительно, что она так злилась на меня – аристократку по рождению. Но это не значит, что я простила ее. Просто поняла.
– Оборотничество моей невестки – секрет, который известен слишком многим, ведь любой дракон или демон чует ее кровь. – На прекрасные черты моего дяди набежала тень гнева. Иоланта потянулась и погладила его по плечу, успокаивая. Он продолжал уже спокойнее: – К сожалению, мой брат потерял голову и влюбился, а едва эта особа забеременела, женился. Род дей’Холлиндоров предстал в этой истории абсолютно в дурацком свете – нас провела авантюристка! Однако закон есть закон: брат может оставить сыну только состояние, но не титул. Твой брат Нелрайт – не наследник дей’Холлиндоров и уж тем более не имеет права претендовать на корону Ильса.
Я спрятала лицо в ладонях. В каком ужасном положении оказался бедный малыш! Безвинная жертва, проклятье крови будет преследовать его всю жизнь. Он будет чужим и для оборотней, и для знати.
Королева притянула меня к себе и гладила по голове как маленькую, а голос звучал тихо, успокаивающее: – Как ты понимаешь, дорогая, твой отец не мог взять семью в империю демонов – всем известно, как там относятся к оборотням – их там больше нет! О сьерре Доретт и ее сыне позаботятся, не волнуйся и не забивай этим головку.
***
Весна прокралась в Горный край незаметно и почти изменила здешние мрачные ландшафты. Ледяная короста истаяла грязными потоками и впиталась в измученную тьмой почву, словно и не было зимы. Резкие ветра, приносящие внезапные похолодания, иссушили землю. Она растрескалась, воздух наполнили клубы черной едкой пыли. Небо затянули свинцовые тучи. Я постоянно ловила себя на ощущении, что не верю, что где-то в мире сейчас светит солнце и цветут сады. Но у меня-то хотя бы была возможность время от времени выбираться в столицу. А как должны себя чувствовать коренные жители края?
Всё томилось в ожидании дождя, жаждало хоть немного отдохнуть от пыли. Но стояла сушь и частицы черной гари лихими вихрями закручивались между корпусами. Старшекурсники с артефакторики во главе с Найретом Тореддо соорудили из подручных материалов небольшую дождевую машину (подобные используют небогатые фермеры на полях) и над территорией университета покрапал дождик. Но этого было явно недостаточно, земля слишком иссохла. Молодые листочки на деревьях чернели, не успевая толком развернуться. Свежая трава (если таковая имела смелость проклюнуться) ничем не отличалась от прошлогоднего сухостоя.
Только к середине апреля ветер переменился, задул с юга, но дождя все не было. Мы сняли мех с плащей – вот и все перемены. Серая пыль наполняла воздух, приходилось закрывать лицо тонкой вуалью, чтобы не глотать ее.
Магическая клятва, данная Рику, все еще не позволяла мне обсуждать тьму, которая поглощала все вокруг, зато не мешала мне слушать сетования моих друзей и даже слуг. Лесс и Яр, стирая с лица грязь салфетками, активно обсуждали то, что творится за окном. Яр сообщил, что местные жители начали роптать, что пыли становится с каждым годом больше. Но парадокс состоит в том, что винят они в этом правительство, которое ставит на предприятия очистные фильтры! Якобы все зло от них – это они пылят и травят несчастных горожан! Я сперва не поверила, но потом сама краем уха услышала такую сплетню от сокурсниц-зельеварок. Надо же такое придумать!
Говорить о тьме я не могла, зато не утерпела и рассказала о Кристалле Вечной Тьмы. Сама легенда мало заинтересовала ребят, а вот идея, что тьму кто-то специально насылает, понравилась, и мы долго спорили возможно ли такое. Яр, как артефактор, держался мнения, что теоретически это осуществимо, но создать артефакт такой мощности не под силу никому из ныне живущих магов.
О медальоне, который доверила мне королева Верниэль, я промолчала. Не знаю почему, но старалась не вспоминать пророчество. Нет, конечно, знаю: я боялась вспоминать о нем. Но металлический шарик с кристаллом, напитанным кровью давно умершего короля, носила на шее, не снимая, а открыть его так и не смогла. Дух Белой королевы больше меня не тревожил. Однажды серебристую цепочку заметила Гритта и поинтересовалась, откуда у меня такое невзрачное украшение. Пришлось слукавить, сказав, что его подарила подруга. Я опасалась, что служанка доложит о необычном артефакте королю, но обошлось.
Впрочем, свободного времени, чтобы размышлять о проблемах края или тревожиться о том, какие опасности готовит мне будущее, у меня почти не оставалось: вечером я падала в кровать и засыпала до утра – почти всегда без сновидений.
Середина мая накрыла Виал летним теплом, а дождей все не было. Мы отчаянно тосковали на лекциях, а в аудиториях было душно и жарко. Пыль проникала в помещение через любую щель. Казалось, день ото дня ее становится все больше. Жара и засуха делали свое дело – все ходили раздраженными и вялыми. То тут, то там между адептами возникали ссоры на пустом месте. А преподаватели словно сговорились – задавали так много, словно решили напоследок впихнуть в наши головы все знания мира.
Однако мне грех жаловаться на жару и пыль – в комнатах коттеджа чисто и прохладно, чаши с охлаждающими кристаллами работают исправно – над ними вьется легкий ледяной парок. Сегодня даже накинула шаль, чтобы не мерзнуть. Яр и Лесс заглянули ко мне после занятий, чтобы рассказать, куда собираются на практику.
Летом наши адепты на целый месяц разъезжаются на полевые занятия. Зельевары отправятся в лесистые предгорья Алмазного хребта. Там еще остались места, куда не добралась черная хмарь. Тэ’Остейн и госпожа Пирим намерены лично сопровождать девушек. Их ждет настоящее приключение на природе! Они будут жить в лесу, в палатках, и заготавливать ингредиенты для зелий. Благая перемена после черноты Виала. А я с ними не поеду, мне надлежит вернуться во дворец. Едва я заикнулась о практике, Рик бросил короткое: «И не мечтай!» Когда у дяди такое выражение лица – лучше не спорить, это я уже знала по опыту. Так что мне осталось лишь завидовать сокурсницам.
Лесс и его сокурсники отправятся в соседнюю провинцию на сооружение завода. Там они будут рыть котлован под плавильный котел. А Яр едет в столицу, на одно из предприятий отца.
– Скоро конец мучениям! Нам задают тхар знает сколько! – ворчал Яр, развалившись на диване и небрежно вытянув длинные ноги. Мы с Лессом расположились напротив него в креслах.
Гритта принесла нам фруктовый сок и печенье и выскользнула из комнаты, оставив дверь на кухню открытой. Лесс потянулся было к кувшину, но, заметив грязь на своей руке, поморщился:
– Да, что это? Я всего лишь взялся за ручку, когда дверь открывал! – он показал нам перепачканную, словно сажей, ладонь. – Этой дряни точно стало больше! Осенью такого не было.
С этим не поспоришь, действительно, когда мы сюда приехали, черноты было значительно меньше.
– Может, осенью ее дождем прибило? – предположила я, разливая сок по стаканам.
Яр не удостоил мои слова ответом, просто протянул мне печеньку. Намёк поняла: жуй, Миа, а не говори.
Но когда вернулся Лесс я продолжила тревожащую меня тему.
– Скорей бы пошли дожди. Надеюсь, они все-таки смоют хотя бы часть этой гадости, – высказалась я, прожевав печеньку.
– Если это действие артефакта, и дожди не помогут, – снизошел до ответа Яр.
– Интересно, что поможет! Ведь не может же быть, чтобы глупые кумушки были правы, и это новые фильтры все портят.
– Лесс, дружище, ты-то хоть не тупи! – Яр от возмущения даже зарычал. Конечно, явный наговор на изобретение клана Тореддо не может не бесить его.
– Не кипятись, шучу я!
– Эх, хотел бы я знать, на каком принципе основана работа артефакта подобной силы, – Яр устроился на диване поудобнее и закинул руки за голову.
– А я бы хотела понять, кому и зачем он вообще нужен сейчас? Согласно легенде, король Айдар старался для всеобщего благоденствия, но сейчас народ далеко не бедствует.
– Вчера в трактире ремесленники-оборотни похвалялись заработками за год, – вставил Яр. – Небедно тут живут.
– Может, вся эта тьма черной пыли – побочный эффект работы артефакта? – высказал предположение Лесс.
Мне было решительно все равно: побочная ли это работа или основная. Я знала одно – трава должна быть зеленой, а не черной. К моему сожалению, магическая клятва не дала мне произнести это вслух. А вот на Яра предположение Лесса произвело впечатление.
– А что, это мысль! Почему бы мне не обсудить это с Рикс? Она специалист по артефактам, созданным при помощи некромагии. Наверное, скажет, возможно ли вообще создать такое. – Яр пружинисто вскочил и, не забыв прихватить с блюда несколько печений, направился к выходу. – О результатах сообщу вечером. Не отключай маговизор, принцесса. – Он подмигнул мне и натянул на голову капюшон плаща, который приходилось носить, чтобы защитить волосы и камзол от вездесущей пыльной взвеси.
– Надеюсь, «прекрасная» Аэлия ответит нашему Яру, что он безумен, и такой артефакт невозможен, – пробормотал Лесс.
– А я надеюсь, что тот, кто управляет этой мерзкой пылью, одумается и выключит ее! Становится тхарски жарко ходить в плаще и с закрытым лицом. – Я раздосадовано вздохнула и залпом допила сок. – В любом случае, интересно, что Яру удастся выведать у магистра Рикс.
Я ждала известий от оборотня до позднего вечера. Потом вызвала его сама. Но мне ответила тишина. Наверное, забыл об обещании позвонить. Это мало похоже на Яра – раньше он никогда не обманывал ожиданий. Впрочем, мало ли, какие у него дела? Я отправилась спать, ощущая лишь смутную тревогу.
