Татьяна Охитина
Бабушкин ведьмак

Глава 8

– И что здесь такого страшного? – спросил Иван, оглядывая берег озера. Весело плескалась вода, сверкали солнечные блики – даже странно, что в такой чудесный день здесь никого не было.

– Сходи проверь, как там водица. Да ногами не лезь, рукой потрогай.

– Почему?

– Топай.

Понимая, что большего от вредной старушенции не добьётся, Иван отправился к воде.

Та оказалась не по-летнему холодной – когда он, присев на корточки, тронул ее пальцами, рука тут же заледенела. Для жаркого летнего дня это было, конечно, странно, но Иван подумал, что наверняка здесь бьют холодные ключи или есть какой-нибудь омут.

Может ли омут холодить воду, он не знал, решил расспросить об этом бабулю на обратном пути и уже собирался уходить, когда внезапно услышал громкий всплеск. Обдав его брызгами, на поверхность вынырнула девушка: огромные перепуганные глаза, длинные распущенные волосы, бледное лицо. Хватая ртом воздух, она снова исчезла под водой, словно что-то большое и сильное дернуло ее за ноги.

– Держись! – завопил Иван, бросаясь на помощь.

– Стой! – закричала бабуля, но это его не остановило, как и ледяная вода, от которой тут же свело ноги.

Внезапно девушка вынырнула совсем рядом. Потянувшись, Иван успел схватить ее за руку – кожа оказалась скользкой и рыхлой – вспомнил, что надо хватать за волосы, хотел так и сделать, но промахнулся и сам попал в захват. Холодные цепкие пальцы вцепились в предплечье и потянули под воду.

Погрузившись с головой, он увидел лицо девушки и вздрогнул – вместо глаз зияли черные провалы, кожа висела клочьями, а вот зубы оказались на месте, вот только выглядели они совсем не человеческими – острые и длинные, они напоминали клыки вампира. Мгновенье спустя они впились в его руку.

Заорав и тут же нахлебавшись воды, Иван попытался вырваться, однако жуткая тварь не отпускала, утягивая все дальше. По телу разливался лёд, силы заканчивались…

Внезапно чудище дернулось, получив камнем по башке, зашипело, выпустив руку, и, резко развернувшись, едва не хлестнув по лицу огромным рыбьим хвостом, ушло на глубину. Чья-то рука, ухватив за шиворот, выдернула Ивана из воды и потащила к берегу.

– Дурачина, – проворчала бабуля, отпустив его только на траве, – Сказала же – не лезь в воду.

– Но она… оно там… тонуло. Не мог же я просто так уйти?

– Жалостливый какой. А мозги включить? Когда мы пришли, в озере никто не плавал.

Возразить на эти слова Ивану оказалось нечем.

– Что это вообще было? – произнес он, все еще стуча зубами.

– Твоя халтурная работа. Как видишь, оберег не сработал. Ну я и не надеялась, что у тебя получится, так что всё нормально.

От неожиданности Иван перестал трястись и уставился на нее все глаза.

– Как это не надеялась? – произнес он. – Я что, такой бездарный?

– Ну почему же, дар у тебя есть. Но, чтобы им овладеть, надо потрудиться – выкопать, отчистить от грязи и огранить. На-ка, выпей, – бабуля достала из сумки термос и, плеснув в крышку горячего напитка, протянула Ивану.

Чай оказался вкусным, вытеснил водную стынь, но ощущение позорного провала не смыл.

О своей неудаче Иван думал всю дорогу домой. Так увлекся, что даже не заметил, как высохла одежда.

Когда они пришли, бабуля поставила перед ним чашку с картошкой, рядом положила нож и велела:

– Приступай.

– Это что, тоже часть учебы? – удивился Иван.

– Нет, твой ужин. Картошечки-то жареной хочешь?

– Хочу, – Иван почувствовал, как при мысли о еде грусть начинает отступать, и бодро взялся за нож.

Вскоре на плите уже шкворчал будущий ужин, наполняя кухню дивным ароматом. Еще чуть позже румяные ломтики золотистой горкой улеглись на тарелку. Зашумел чайник.

– Вначале холодной воды испей, – велела бабуля, когда Иван потянулся за кипятком.

– Почему это? – насторожился он. Но спорить не стал, плеснул воды из кувшина… и вскрикнув, отшвырнул кружку.

– Вот поэтому, – усмехнулась бабуля. – Да не трясись ты, это всё яд.

– Яд? – переспросил Иван. Физиономия зубастой твари из озера, отразившаяся в воде из кружки, до сих пор стояла перед глазами.

– Ну да, тебя же водяница укусила, забыл?

Иван задрал рукав футболки и уставился на полукружье алых точек на предплечье.

– И что теперь со мной будет? – дрогнувшим голосом произнес он. – Я умру?

– Вот еще. Я же тебе отвара дала. Отпустит. С неделю кошмары помучают, да и пройдет. Но времени не теряй, у тебя его мало.

– В смысле? – замер Иван. – Я все-таки умираю?

Бабуля поморщилась.

– Вот заладил. Сказала же, не умрешь. Даже наоборот, пользу получишь. Сейчас, покуда ты ее видишь, самое время обереги творить – можно будет их проверять, не выходя из дома, достаточно в воду глянуть. Правильный оберег водяницу скроет.

И тут до Ивана наконец дошло.

– Так ты специально все это устроила? – воскликнул он. – Дала этой гадине меня укусить?!

Бабуля посмотрела на него укоризненно.

– Дурень ты. Но везучий. Это хорошо.

– Почему это? – насторожился Иван.

– Шансов выжить больше. Надеюсь, к нужному времени ты успеешь поумнеть.

Иван хотел спросить, что это за «нужное время», но не стал, чувствуя, что пока ему хватит и водяницы.

Пока он ужинал, нервы немного успокоились, и он подумал, что в ситуации действительно есть свой плюс. Создание оберегов решил отложить на завтра, сразу отправился спать, поскольку почувствовал себя совершенно вымотанным. От предложенного бабулей бодрящего отвара отказался. Та настаивать не стала.

– Если передумаешь, в холодильнике возьмешь, – произнесла она ему вслед.

«Не передумаю», – мысленно ответил Иван. Сил на разговор не было тоже.

Он зашел в спальню, рухнул на кровать и камнем упал в сон.

Темные воды были все также холодны. Там, наверху мерцал свет, призрачно-серебристый. Здесь, на глубине, не было ничего, только цепкие пальцы, до боли сжимающие руку, тянули за собой.

«Горя-а-ачий, вкус-с-сный… – голос шелестел в голове, ввинчивался в сознание, лишая воли, – будеш-ш-шь теперь со мной».

Все ниже и ниже опускался Иван, все крепче и больнее сжимались пальцы. Перед лицом белое пятно, Иван различил два темных провала-глаза и черную пропасть рта, которая начала шириться, обнажая белые клыки… Он хотел вырваться, закричать, но не смог.

Внезапно что-то прыгнуло ему на грудь, впилось когтями… Иван вздрогнул, проснулся – и едва не заорал, увидев перед собой два зеленых огня.

Фыркнув, черная кошка сиганула прочь, и он понял, что вновь находится в спальне.

Повернулся на другой бок, закрыл глаза и, проваливаясь в дрему, вновь ощутил знакомую холодную тяжесть.

«Да ну нафиг!» – воскликнул он, вскакивая с кровати. Вышел на кухню и устремился к холодильнику.

Глава 9

Проснулся Иван от звона посуды. Поднял голову и обнаружил, что так и заснул за кухонным столом. Рядом – миска с водой, на шее оберег.

– И чем тебе спальня не нравится? – спросила бабуля.

– Сделал, – показав ей подвеску, сонно улыбнулся Иван. – У меня получилось.

– Молодец. Проверь, – бабуля указала на миску.

Иван придвинул посудину к себе и с опаской заглянул внутрь. Полюбовался на свое отражение, потом нехотя снял оберег… и отшатнулся, увидев жуткий оскал водяницы. Торопливо надел оберег на шею и только тогда наконец выдохнул.

– Молодец, – похвалила бабуля.

– Она мне спать не давала, – пожаловался Иван.

– Вот видишь, во всем есть польза.

Иван хотел ответить, что это неправильно – так издеваться над человеком, но не успел.

– Слазь погляди траву, – велела бабуля, – а я пока на стол соберу.

Иван отправился наверх. После бессонной ночи ноги заплетались, хотелось только одного – рухнуть на кровать и отключиться, но рассказывать об этом бабуле было неловко.

Чердак встретил его запахом подсыхающей травы, тишиной, полумраком и огоньками кошачьих глаз – сейчас их обладательница сидела прямо возле люка. Иван вылез, потрогал траву и, увидев, что кошка никуда не делась, сам не зная зачем, уселся рядом.

– Сидишь? – спросил он. Кошка повела ушами, чуть склонив голову на бок. – А я вот оберег сделал, – он продемонстрировал ей подвеску. Фыркнув, хвостатая отвернулась. – Да ладно тебе, хорошая работа. Ну, может и не отличная, зато эта пакость из озера больше не снится, а она знаешь какая жуткая: зубищи как у акулы, а вид – как у покойницы. Ну, я, конечно, покойниц не разглядывал. Так, предположение… Хотя тебе, наверное, все-равно, – опомнился он. – Ладно, бывай, – спустив ноги вниз, он принялся спускаться.

На кухонном столе уже поджидали тарелки с кашей и блины.

– С кем это ты разговаривал? – спросила бабуля, – протянув ему ложку.

– Да так, сам с собой, – зачем-то соврал Иван и, чтобы отвлечь от темы, добавил: – А чем мы сегодня займемся?

– Ты – оберегами, наделаешь впрок. А у меня свои дела. Хотя… думаю, ты мне поможешь.

Увидев возможность откосить от лицезрения жуткой хари, Иван приободрился.

– Конечно помогу! С удовольствием!

Солнце палило как бешеное. Нагруженный, словно верблюд, Иван плелся по обочине дороги. Помощь бабуле понадобилась исключительно бытовая – вымыть пол, прополоть морковь и сходить в магазин, откуда он и шел, чувствуя, что еще немного – и свалится без сил.

Невдалеке послышался шум, звякнул велосипедный звонок, и рядом притормозила уже знакомая грудастая красотка. Короткие шорты и кофточка с огромным вырезом не закрывали почти ничего. Иван нервно сглотнул, вспомнив предостережение бабули.

– При-и-ивет. А я тут еду, смотрю – ты. Хочешь? – Лихова невеста указала на корзину, пристроенную перед рулем.

«А, ладно, – сдался Иван. – Все-равно никто не видит», – засунул один из пакетов в корзину, и дальше они отправились вместе

– Кстати, мы так и не познакомились, я – Анна.

– Иван.

– Очень, очень приятно! Ты к нам надолго?

– Пока не знаю, – честно ответил Иван и подумал, что этот вопрос с бабулей надо бы все-таки обсудить.

– Жарко сегодня, правда? – с придыханием произнесла Анна, расстегнув пуговицу на блузке. Иван тут же прилип взглядом к тому, что так отчаянно рвалось на свободу.

– Мя-а-а! – под ноги, откуда ни возьмись, бросился сгусток тьмы. Вскрикнув от неожиданности, Анна едва не выпустила из рук велосипед, чертыхнулась вслед убежавшей кошке, и Иван, тут же вспомнив о безвременных кончинах ее прошлых ухажеров, наконец-то пришел в себя.

– Спасибо, дальше я сам, – воскликнул он, выхватив из корзины пакет. Выдающиеся достоинства внезапно утратили свою прелесть, и он поспешил домой, едва не переходя на бег.

– До встречи, – донеслось вослед.

«Нет уж, спасибо», – мысленно произнес он.

– Пришел? Отлично – обрадовалась бабуля. – Последнее поручение, и ты свободен, – она вручила ему пакет, в котором что-то звякнуло. – За молоком к Петровне сходи. А это ее собаке отдашь, – к пакету добавилась краюшка хлеба.

– Они ее что, не кормят? – проворчал Иван, пряча подарок в карман.

– Этим – нет. Можешь, конечно, не давать, но лучше пусть она съест подарочек, чем тебя.

Спорить с этим доводом Иван не стал.

Петровна жила на соседней улице, добрался до нее Иван почти без приключений, если не считать соседского козла, который встретился на обратном пути.

– Вон пошел! – сердито воскликнул Иван. Но то ли усталость повлияла, то ли козел в этот вечерний час был особо силен, бежать до своей калитки пришлось быстрее ветра. Делать это с банкой молока было неудобно, но Иван справился.

И лишь потом, когда принялся за создание нового оберега, понял, что эта мелкая неудача не прошла даром – в голове прочно засела мысль о возможном провале.

– Всё, с меня хватит, – сдался он, в очередной раз увидев в миске физиономию водяницы. – Спать пойду.

И ушел к себе в комнату, закрыв дверь. Проверил, на месте ли вчерашний оберег и, завалившись на кровать, мгновенно отключился.

В этот раз все было по-другому: никто его не тянул, никто не хватал за руки, и даже жуткое лицо ни разу не появилось перед глазами. Но, несмотря на это, темная глубина по-прежнему окружала его холодными объятиями, вызывая чувство тревоги.

Проснулся Иван, едва начало светать. Хотел поспать еще, но не вышло. Включив телефон, глянул на часы и удивился – время перевалило за полдень, чего никак нельзя было предположить по хмурому серому небу за окном. На душе было также пасмурно, словно невидимая водяница все еще находилась рядом.

«А вот не буду я страдать! – рассердился Иван. – Пошла она лесом! Точнее, озером. Вот сейчас встану, позавтракаю и наделаю этих оберегов целую кучу! Из принципа!»

Он вышел из комнаты и с удивлением обнаружил, что в доме царит тишина.

Бабуля исчезла.

Еды на кухне тоже не оказалось. На столе белела записка – «Проверь траву. Буду после обеда. Завтрак приготовь сам».

«Все нормально, – сказал себе Иван. – Просто ушла по делам, что такого?» Однако тревога уходить не спешила.

Решив отвлечься делами, он полез на чердак. Тронул подсыхающие травяные метелки и уже собрался вернуться, когда на улице загрохотало, и по крыше, набирая силу и мощь, заколотили тяжелые дождевые капли. Иван бросился к окну, закрыл форточку, а когда обернулся, подскочил от неожиданности – возле люка, сверкая глазами, сидела уже знакомая черная кошка.

– Не надо так подкрадываться! – сердито произнес он. Кошка посмотрела на него с осуждением. – Да ладно, забудь, я просто тебя не заметил, – он и сам не понял, зачем принялся оправдываться. – Слушай, а пойдем вниз, я тебе молока налью, – предложил он, вспомнив про отсутствие бабули. Однако, спустившись на несколько ступеней, обнаружил, что хвостатая за ним не спешит. – Ну ты чего, идешь? – спросил он. – Если нет, я закрываю, – и только потом подумал, что кошка-то, наверное, человеческих слов не понимает. Поднялся, чтобы закрыть люк, и за секунду до того, как протянул руку, вниз по ступеням метнулась черная тень.

– Умница, – произнес он, закрывая шпингалет.

И вздрогнул от звука шагов, доносящихся с кухни. Хлопнула дверца холодильника, что-то зашуршало, потом затихло, словно тот, кто находился на кухне, тоже замер, прислушиваясь. Затем тишину разбили приближающиеся шаги…

Глава 10

Первой мыслью Ивана было рвануть обратно на чердак, но тут он увидел висящую на стене у лестницы выбивалку для ковров, схватил ее и замер, ожидая того, кто сейчас появится.

– Ты чего тут застрял? – спросила бабуля, выйдя в коридор. Мокрые волосы прилипли к голове, платье тоже было хоть выжимай.

– А я… просто так. Не слышал, как ты пришла, – Иван вернул выбивалку на место и торопливо спустился вниз, шаря взглядом по углам в поисках кошки, но та как сквозь землю провалилась.

– Пришла я, как же, – проворчала бабуля, заворачивая в ванную за полотенцем. – Скорее уж приплыла. Там льет как из ведра.

Вытерев волосы, она отправилась к себе в комнату, – поставь покуда сковороду, яичницу пожарю, – донеслось уже из-за двери.

Только сейчас Иван вспомнил, что не завтракал. Зайдя на кухню, остановился и, оглядевшись по сторонам, шепотом позвал:

– Кис-кис-кис.

Если кошка и думала появиться, то не успела – за окном так бабахнуло, что Иван вздрогнул. Дождь заколотил в стекло еще сильнее, словно хотел разбить преграду и ворваться в дом.

– Вот я раззява! Дверь в сарае не закрыла! – бабуля выскочила из комнаты в одном тапке и бросилась к двери.

– Я закрою, – Иван первым выскочил на улицу и устремился к невидимому за дождем строению. Бабулин крик «Вернись сейчас же!» утонул в шуме водяных струй.

Впереди уже показался темный силуэт сарая, когда в плечо мертвой хваткой вцепились чьи-то пальцы.

– Домой, живо! – рявкнула бабуля, и в тот же миг темнота впереди, изменив очертания, приняла знакомый жуткий образ. Длинные белые руки, словно две змеи, метнулись к Ивану. – Сгинь! – крикнула бабуля, швырнув в водяницу тапком. – Нет тебе дороги в мой двор!

Зашипев, водяница попятилась и исчезла за водяной завесой.

– Откуда она взялась? Я же оберег надел! – воскликнул Иван, оказавшись наконец на крыльце.

– И что? – бабуля поморщилась, глядя на свои грязные ноги. – Проточная вода заклинания смывает, если дополнительно не укрепить, а ты же этого не сделал.

– Я не знал!

– Теперь знаешь.

– Почему ты сразу мне не сказала?!

Бабуля бросила на него мрачный взгляд.

– Потому что опыт – лучший учитель. Если я велела вернуться, надо было так и сделать, а ты понесся сломя голову. Иди тряпку из сенок принеси, как я с такими ногами домой зайду?

И лишь потом, когда они наконец сели за стол, до Ивана дошла остальная странность произошедшего.

– Постой, – произнес он, так и не донеся вилку до рта. – Ты ведь тоже видела эту тварь. Как она здесь оказалась? Ты же сказала, что я ее вижу только из-за яда, а на самом деле ее нет.

– Ну наконец-то, дошло, – усмехнулась бабуля. – Не безнадежен, хвалю. Поешь – посмотришь в книге, там есть. А рассказывать об этой пакости за столом я не намерена.

Дождь все лил и лил. Прочитав нужную главу, Иван воскликнул:

– Да ладно! Эта жуткая тварь решила устроить потоп из-за меня? Только чтобы по воде сюда притащиться? Да зачем я ей сдался-то вообще?

– Кровушка твоя ей по вкусу пришлась. Давно, знать, голодная сидела, а тут ты. Вот ей мозги и свернуло.

– А у тебя в книге об этом не написано!

– Сейчас будет, – бабуля полезла в шкаф и достала допотопную чернильницу. Заглянула под крышку, принюхалась. Затем перевернула, встряхнув над ладонью, и вздохнула. – Ну да ладно, – она вернула чернильницу в шкаф, ушла в свою комнату и вернулась оттуда с обычной шариковой ручкой. – Дай-ка, допишу, – она забрала книгу.

– Как это? – растерялся Иван. – Вот прям так, ручкой? Там же… не ручкой было написано, – добавил он уже тише, вспомнив свой сон про кровь.

Бабуля вперила в него пристальный взгляд, словно пыталась прочесть мысли, потом махнула рукой и, усевшись за стол, положила книгу перед собой. Аккуратно разгладила страницу.

– Времена меняются, глупо с этим не считаться.

Пока она писала, Иван молчал, чтобы не мешать, но едва закончила, тут же спросил:

– И что мне теперь делать?

Бабуля пожала плечами.

– Понятия не имею. Будешь пробовать то и сё, что-нибудь да поможет.

– А ты потом запишешь? – обида рвалась наружу, но пока ее удавалось сдерживать.

– Ну да, – бабуля встала и отправилась убирать ручку на место.

– Я что, кролик подопытный?! – не выдержав, крикнул Иван ей вслед.

– И чего ты злишься? – обернувшись, спросила она. – Думаешь, откуда все эти знания в книге взялись? Радуйся, что и твой опыт кому-нибудь поможет, – и она отправилась дальше.

Иван замолк. В этом контексте он ситуацию не рассматривал. «Это что же получается, – подумал он, – бабуля тоже влипала?»

– Конечно, – ответила та, когда он задал ей этот вопрос чуть позже. – Но моей прабабке досталось больше, а тебе вообще крохи – по готовенькому живешь. Так что радуйся.

Иван попытался так и поступить, но не получилось. Пришлось заняться делом, чтобы отвлечься. Высушив оберег, он наложил заклинание заново, добавил дополнительное из книги, а потом, на подъеме, сделал еще несколько новых оберегов, благо заготовки у бабули нашлись, а жуткая физиономия из миски с водой не только никуда не делась, но и сделалась еще злее.

– Ну вот, – закончив, произнес Иван, с гордостью обозревая результат – кучку подвесок на шнурках, аккуратно разложенных на столе, – я молодец.

– Будешь молодцом, когда проверишь. Давай, надевай и пошли.

– Куда? – напрягся Иван, представив, как вредная бабка снова запихивает его в озеро.

– На улицу, куда ж еще? Там она, твоя краля, за оградой поджидает.

– Ты что, ее видишь? – Иван тоже подошел к окну, протер запотевшее стекло и попытался рассмотреть хоть что-то за дождевой завесой.

– Не вижу, но чую. Давай, вперед. Если она поймет, что ты ей не по зубам, наверняка отступит.

– А если я… ну, не очень хорошо сделал? – Обернувшись, Иван посмотрел на стол. – Она же меня тогда сожрет.

Бабуля ушла в сенки. Вернулась со здоровенной палкой – темной и сучковатой.

– Идем, присмотрю за тобою, так и быть. Хорошая палка, – она с любовью погладила свое оружие, – с кладбища принесла. Такая не только водяницу успокоит.

Сунув ноги в резиновые сапоги, она первая спустилась с крыльца. Чувствуя себя ягненком, ведомым на заклание, Иван отправился следом.

Путь до калитки показался ему слишком коротким. Когда из водяного плена показался намокший штакетник, он понял, что совершенно не готов к предстоящей встрече. Однако сказать об этом бабуле он не рискнул.

– Ну, давай, – она отворила калитку и отошла в сторону, пропуская вперед.

Понимая, что иного пути нет, Иван сделал глубокий вдох, вышел со двора и остановился.

Дождь лупил по лицу, мокрая одежда прилипла к телу – стоять под небесным душем было неуютно, и еще неуютней – ждать, когда начнутся проблемы. Поэтому Иван решительно двинулся вперед… и почти сразу в кого-то врезался.

Послышался плеск, возня, а затем отчаянный крик:

– Помогите!

Иван замер, тут же вспомнив, как успешно водяница изображала тонущую. Бросаться на помощь сразу же расхотелось.

– Фиг тебе, страхолюдина! – воскликнул он. – Бабуля, палку давай! – он протянул руку назад.

– Не надо палку! Бабуля… Раиса Михайловна, это я, Аня! – послышалось из дождя.

– А ну-ка погодь, – обойдя Ивана, бабуля прошла вперед. – Чего ты тут, в луже, разлеглась? Давай, вставай, – произнесла она, исчезнув из зоны видимости. Зачавкала грязь, затем послышался еще один мощный плюх. Иван пошел на звук. – Держись крепче! – велела невидимая бабуля невидимой Аньке. И вроде бы все это слышалось совсем рядом, но добраться до источников звука почему-то не получалось – сколько бы ни шел Иван, вокруг была сплошная дождевая стена.

«Да что ж такое!» – с досадой подумал он. И крикнул:

– Бабуля!

– Да ногами упрись, что ты как маленькая!

– Бабуля! Аня! Вы где? – крикнул Иван еще громче. Но его по-прежнему не услышали – послышалась возня, финалом которой снова стало падение в невидимую здоровенную лужу. Огромную… как озеро.

Дождь стих словно по щелчку пальцев. Протерев мокрые глаза, Иван обнаружил, что стоит на берегу, у самой кромки воды, а в нескольких в метрах от него приветливо скалит зубы водяница.

«Приш-ш-шел, сладенький, – прозвучало в голове. – Иди с-с-сюда, мой хорош-ш-ший».

Словно под гипнозом Иван шагнул перед.