Татьяна Бот
Имя звезды
– Спасибо, звёздочка, – слегка передернув плечами от запоздалого испуга, поблагодарила девушка свою спасительницу.
Оглядев зал, в котором, повинуясь её желанию, застыли все, девушка вздохнула, размышляя, как выпутываться из того, что получилось. Осторожно вынимая нож из онемевших рук Рады, девушка приняла важное решение, о котором очень надеялась потом не пожалеть.
– Ладно, – наконец решилась она, – я, конечно, не очень хотела этого, но, похоже, выбора мне не оставили. Я желаю вернуть воспоминания Мерцаны.
Девушка на секунду задохнулась, словно её сбросили в ледяную воду, а уже спустя мгновение поняла, что просто знает о том, что было с её телом до того, как она всё забыла. Но что странно, она по-прежнему не ощущала себя Мерцаной, она знала всё о ней, обо всех её чувствах, но себя с ней не сопоставляла. У них была счастливая семья, но, когда Мерцане было пять, родилась Рада. Мать, к великому огорчению Озара и самой Мерцаны, роды не пережила, оставив только что рождённую дочь сиротой. Мерцана с самого младенчества опекала свою сестру, дабы девочка не чувствовала себя ущемлённой, её всячески баловали и позволяли любые шалости. Немудрено, что с таким воспитанием Рада выросла эгоистичной и избалованной молодой леди. Чем старше становилась Рада, тем невыносимее становилось с ней жить. Видя, что младшая дочь всячески терроризирует Мерцану, которая из непонятного чувства вины позволяла Раде всё, исполняя любые её желания, отец почти силком отправил Мерцану путешествовать под предлогом того, что ей пора посмотреть мир, на самом же деле надеясь без попустительства старшей сестры перевоспитать младшую дочь.
Путешествуя, девушка впервые поняла, как обширен их мир, и что она совершенно напрасно посвятила всю себя служению своей сестре, которой это в общем то было не нужно. И Мерцана заново училась жить свободным человеком. И, чего и следовало ожидать от юного девического сердца, в скором времени она влюбилась. Вот только что-то у них с её возлюбленным пошло не так и закончилось тем, что, обманул её надежды, и они расстались. Впечатлительная юная Мерцана не смогла вынести такого предательства и решила, что не в силах жить с этим. И она не придумала ничего лучше, чем пойти к Стоумам – самым сильным магам этого мира. За определённую плату те согласились помочь ей забыть возлюбленного, но, похоже, что-то сделали не так. В итоге всё закончилось тем, что она очнулась, не помня себя, в лесу Славы.
– Так, – вновь задумалась Лаэрта. – Почему я забыла себя, более или менее понятно. Но вот хотела бы я знать: почему вдруг моя сестра меня так сильно ненавидит?
А раз она озвучила своё желание, тут же получила ответ. Рада возненавидела её, потому что Лаэрта сама так пожелала. В первый вечер в их замке, после ужина, она, пусть случайно, пусть просто размышляя, пожелала, чтобы Рада не так слабо её ненавидела и развила деятельность поактивней, и чтобы Озар, их отец, исчез. Тогда, только-только найдя звезду, Лаэрта ещё не знала, что все её желания исполняются. И получалось, что всё, что случилось, было результатом её неосторожных желаний.
Девушка глубоко вздохнула, примеряясь с новой реальностью, и, оглядев застывшую комнату, философски заметила:
– Что ж, будем решать проблемы по мере их поступления: Рада с Озаром, Радим, ну а потом уж Стоумы. Желаю: «Оживайте».
И тут же в комнате вновь поднялся шум – крик Рады, возглас Радима и окрик Озара. Лаэрта, будучи готовой, резко отступила, и Рада по инерции пролетела мимо неё и упала на колени.
– Значит так! – членораздельно и громко произнесла Лаэрта. – Вы двое, – обратилась она к Раде, которая чуть остыла после падения, и Озару, стоявшему совершенно ошарашенным, – я не Мерцана, не совсем она. Уж кто-то, а вы-то можете понять, что я не ваша Мерцана.
Прочитав в глазах хозяина замка немой вопрос, Лаэрта лишь пожала плечами.
– Да, конечно, – проглотив какие-то другие слова, не решился настаивать Озар.
Какое-то время все стояли молча, обдумывая каждый своё, пока Лаэрта нерешительно не заметила:
– Возникло некоторое недоразумение, но сейчас, когда всё разъяснилось, мы с Радимом лучше пойдём. Ах да, – она обратила внимание хозяина замка на состояние его младшей дочери, – думаю, ей нужна будет ваша помощь.
– Что? – не понял он и только сейчас посмотрел на Раду, которая за время всего диалога так и не удосужилась встать с пола и сидела, уставившись прямо перед собой. Впрочем, для той, чья приворотная магия только что распалась, она выглядела неплохо.
И пользуясь моментом, пока Озар был занят, а Рада ещё не пришла в себя, Лаэрта, прихватив под руку обоих юношей, поспешила ретироваться. Как только за ними закрылась дверь, отрезая их от семейства, девушка невольно перевела дух и, беспечно улыбнувшись юношам, заметила:
– Ну, вот всё и закончилось. Пора по домам!
– А что это было? – не отойдя от удивления, спросил Камил.
– Одно большое недоразумение, которое, к счастью, разрешилось.
Какое-то время они молча шли к выходу, пока Радим, спохватившись, не представил их друг другу.
– Камил, это Лаэрта, я тебе о ней говорил. А это мой лучший друг Камил.
– Ты – Лаэрта? – в который раз за вечер удивился Камил.
– Ты очень догадлив, – вернувшись к своему любимому сарказму, заметила девушка.
– Ты – Лаэрта, – вновь потрясённо произнёс Камил, похоже, совсем не так он себе представлял невесту своего друга.
– Я – Лаэрта, – открыто насмехаясь, согласилась девушка. – Раз с этим мы разобрались, может, всё же пойдём? А то не ручаюсь, что Озар и тем более Рада неожиданно не передумают.
– В таком случае нам действительно не стоит задерживаться, – поспешно согласился Камил, с ужасом вспоминая, как пытался отговорить Радима жениться на Раде, и справедливо полагая, что такого лучше не повторять.
– Если поспешим, то уже к вечеру доберёмся до постоялого двора. А завтра-послезавтра, возможно, вы уже будете дома.
Сказав это, Лаэрта последовала к дверям, ничуть не сомневаясь, что юноши последуют за ней. Собственно, так и произошло. Однако у самых дверей Лаэрта абсолютно невозмутимо заметила:
– Мне ещё нужно предупредить цирковых артистов о нашем поспешном отъезде, так что вы же не против встретиться через двадцать минут у ворот?
Не дожидаясь их ответа, Лаэрта ушла, скрывшись в недрах огромного замка, понимая, что выбора у юношей, кроме как согласиться с ней, всё равно нет.
Радим и Камил переглянулись, и единственное, что смог сказать Камил по поводу выбора своего друга, – короткое и совершенно неопределённое:
– Да уж…
Радим, однако, не заметил двусмысленности ни тона, ни высказывания, поскольку был полностью поглощён переполнявшим его ликованием, которым не преминул поделиться с Камилом, пока они ожидали подачи лошадей.
– Не правда ли, она прекрасна?
– Ты прав, она очень хороша собой, – осторожно заметил Камил, думая, как бы намекнуть другу, что, помимо внешности, у неё есть и другие, более спорные качества.
Но, одержимый своим преклонением перед Лаэртой, Радим попросту не замечал намёков.
– Хороша собой?! Нет, она прекрасна, божественна, великолепна, чарующа… – Радим остановился, только чтобы набрать воздуха в грудь, но Камил успел воспользоваться моментом и вставить:
– И сильная.
– Да, сильная, – согласился Радим. И хотел было продолжить восхваление Лаэрты, но на этот раз почувствовал, что Камил на что-то намекает, и настороженно спросил: – Что ты имеешь в виду?
– Ничего такого, – поспешил успокоить его Камил. Раз измерив горячность друга на собственной шкуре, он не хотел повторять этого без особой необходимости.
Надо отдать должное Радиму, он не стал злиться без разбору, последние полгода его кое-чему научили, поэтому, всё обдумав, он спокойно спросил:
– Если ты хочешь мне что-то сказать, говори сейчас.
Камил помялся некоторое время, но по праву считал себя лучшим другом Радима, а кому, как не лучшему другу, открывать глаза:
– Тебе не кажется, что для столь юной и хрупкой девушки она чересчур… решительна?
Радим ещё раз хорошо задумался, то так ничего и не понял, кроме того, что, похоже, Камилу не нравилась Лаэрта, поэтому решился уточнить:
– Ты можешь говорить прямо?
– Подумай сам. Ещё с утра ты собирался жениться на Раде. И тут появляется Лаэрта. Вот уж действительно спорный вопрос: кто из вас кого нашёл?
Этого Радим игнорировать не мог. Он вспомнил свои, в общем-то, не столь долгие отношения с Лаэртой и понял, что она словно присматривала за ним, появляясь в самых патовых ситуациях и вновь исчезая, когда заблагорассудится.
Появившаяся в окружении небольшой группы людей Лаэрта не позволила им закончить этот разговор.
– Это Радим и Камил, – подойдя ближе, бегло представила она их остальным и, не став представлять всех артистов, поторопила: – Пойдёмте, чем скорее мы уедем, тем лучше.
Маргана, окинув юношей цепким изучающим взглядом, поспешила за Лаэртой, за ней и все остальные артисты. Юношам ничего не оставалось, как пойти следом к стоявшим невдалеке от замка повозкам.
– Мне кажется, или один из них – жених? – тихо спросила Маргана, уже ничему не удивляясь.
– Очень долгая история, – заметила Лаэрта и не стала более пояснять.
Если у Марганы и были вопросы, времени их задавать не нашлось: в последующие полчаса они поспешно сбирались.
Когда они, в конце концов, покинули замок Озара, Радим и Камил остались в хвосте колонны, а Маргана, вооружившись помощью Избора, вновь пристала с расспросами к ехавшей впереди их импровизированной колонны Лаэрте.
– Что ты собираешься делать дальше?
Лаэрта только над этим и думала после выхода из замка и потому ответила как могла честно:
– Точно не знаю. Сначала заброшу вас обратно в Дэнэб. Потом отведу этих двоих домой, дальше… пока не знаю.
В это самое время «эти двое» разговаривали о Лаэрте. Брошенное Камилом зерно сомнений за последние полчаса разрослось и дало свои всходы. Радим по-прежнему боготворил Лаэрту, но, возможно, впервые он осознал, что за внешней неземной красотой скрывается обычный земной человек со своим характером, внутренним миром, достоинствами и недостатками. Видя появившиеся сомнения друга, Камил поспешил развить тему, поскольку не считал, что внезапная свадьба с Радой намного хуже пусть спланированной, но не более продуманной свадьбы с Лаэртой. Лаэрта сбежала с их помолвки и вообще странно вела себя для той, кто должна стать Звездой его друга.
– Расскажи подробнее о ней. Ты не подумай, я согласен с тем, что она необычайно красива, я даже не отрицаю возможности, что она твоя Звезда, но ты не хотел бы для начала узнать, что она за человек, откуда она, чем занималась с момента вашей встречи? Что ты знаешь о ней? – вновь спросил Камил.
– Её зовут Лаэрта, – начал было Радим и замолчал. Всё, что он знал о ней, это её имя и то, что он нашёл её в лесу.
Камил не просил его продолжить, так как предполагал, что тот больше ничего о ней не знает. Важно было, чтобы его друг хотя бы задумался об этом.
– Она стоит того, чтобы, даже не зная о ней ничего, отправиться на её поиски хоть на край света. А для того чтобы узнать друг друга, у нас будет целая жизнь, – после некоторого раздумья ответил Радим, чем ошарашил друга.
– Может, попытаешься хоть что-нибудь о ней узнать? – после продолжительного молчания осторожно спросил Камил. – Может, она замужем?
Последние слова друга чересчур сильно совпадали с мыслями самого Радима, чтобы он мог поспорить с ними или проигнорировать.
– Вероятно, в чём-то ты прав, – нехотя согласился Радим, но, немного подумав, добавил: – Я понимаю твоё недоверие. Но поверь, когда дело касается Звезды, всё иначе. Это выше сомнений, выше всего прочего. Выше меня и тебя, я ничего не могу с этим поделать. Но, если тебя это успокоит, я поговорю с ней.
Довольно споро переместившись из конца колоны в начало, он поравнялся с Лаэртой. Избор, заметив его манёвр, заблаговременно ретировался, не забыв прихватить с собой Маргану.
– Здравствуй, – после пары минут молчаливого разглядывания профиля Лаэрты начал Радим. При одном взгляде на неё улетучились все вопросы и сомнения.
– Здравствуй, Радим, – мягко отозвалась Лаэрта, наконец повернув к нему голову.
Радим сразу утонул в её взгляде и окончательно забыл то, о чём хотел поговорить. Видя, что он, похоже, говорить не собирается, Лаэрта подсказала:
– Ты, вероятно, хотел о чём-то поговорить со мной?
Радим ещё какое-то время ехал молча. Сейчас его вопросы и сомнения казались унизительными. Но, поскольку молчание затягивалось, он спросил, чтобы что-то спросить:
– Где ты выросла? – и добавил, оправдываясь: – Я, по сути, знаю только твоё имя.
Лаэрта продолжительное время молчала. Сам того не зная, Радим ввёл её в ступор. Она не планировала рассказывать ему о себе то, что сама узнала лишь пару часов назад. Однако поняв, что молчит больше, чем следует, она произнесла, так ничего другого и не придумав:
– Я выросла в замке Озара.
– Озара? Отца Рады? – переспросил Радим.
– Да, – коря себя за непредусмотрительность, согласилась Лаэрта и тут же добавила: – Во многом это и послужило основой всех недоразумений. Ещё вопросы? – стараясь скорее закрыть эту тему, поинтересовалась она.
– У тебя есть муж? – скороговоркой произнёс он, одновременно чувствуя себя неловко и боясь положительного ответа.
– Нет, и я рада, что не замужем, поскольку не надо беспокоиться ни о ком, кроме себя, и в ближайшем будущем менять ничего не собираюсь.
Радим от удивления даже остановил коня. Он был настолько ошарашен её заявлением, что не нашёл что сказать. Он-то полагал, что сейчас они направляются в его замок, дабы пожениться и жить долго и счастливо.
Сделав вид, что не замечает его удивления, девушка посмотрела на начавший алеть край неба и пожелала создать за следующим поворотом небольшой постоялый двор:
– Скоро постоялый двор, там и остановимся, – громко заметила она.
Камил, который ехал достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора, но в то же время довольно близко, чтобы услышать её окрик, подъехал ближе.
– Да? – высказал сомнение он: – Я проезжал здесь недавно и не помню ничего такого.
– Возможно, ты был занят или просто не обратил внимания, – легкомысленно пожала плечами Лаэрта. И пожелала внести коррективы, отодвинув постоялый двор чуть дальше от дороги и скрыв небольшой рощей.
Несмотря на сомнения Камила, они, немного свернув с главной дороги, действительно в скором времени оказались на постоялом дворе. Он оказался небольшим, но пустующим, поэтому для всех нашлись комнаты.
Убедившись, что Камил и Радим скрылись в своих комнатах, Лаэрта собрала труппу и, пообещав, что в скором времени непременно их навестит, отправила всех в Дэнэб. Несмотря на возражения Мрака, который очень настаивал, что он, как её телохранитель, должен остаться с ней, Лаэрта заявила, что сама вполне в силах за себя постоять, и отправила и его в дом, в котором они жили в Дэнэбе.
13
Пока Радим и Камил спали, Лаэрта решила не откладывать в долгий ящик посещение Стоумов, как-никак именно они были повинны в её сегодняшнем положении. Девушка решила не утруждать себя ожиданием приглашения и попросту перенеслась в их замок. Она застала достопочтенное семейство за ужином. Надо отдать им должное, никто и бровью не повёл на внезапное появление девушки в их гостиной.
Самый молодой из троих присутствующих, а из воспоминаний Мерцаны она знала, что его зовут Искрен и он сын хозяина замка, узнав её всё же, с некоторым недовольством и не утруждая себя проявлением любезностей, спросил:
– Ты?
– Хм… – девушка, ничего не говоря, перевела взгляд на Вида – мужчину, что выглядел едва ли на 40 лет, хотя был уже много старше. Она знала, что Вид самый могущественный из Стоумов – хранитель силы. И уж кто, если не он, мог понять, что в прошлый раз у них что-то пошло не так.
– Надо же, как интересно получилось! – почти по-детски восторженно воскликнул Вид, когда поднял на неё глаза и всё понял.
– Довольно спорное утверждение, – недовольно пробурчала девушка: – Вы что со мной сделали?
– Самому интересно, – подходя к ней, Вид небрежно взмахнул рукой.
Очевидно, того, что должно было произойти, не произошло, потому что, пробурчав пару слов и исполнив рукой ещё несколько замысловатых движений, он, наконец, нахмурился и задумчиво повторил за девушкой:
– Хм…
– О, как всё печально, – почему-то огорчилась девушка. Она почти уверовала в то, что вот так просто всё может разрешиться, а сейчас прямо на глазах её надежды рассыпались в прах и развеивались по ветру.
– Это довольно странно, – подал голос старец – третий из Стоумов. Он не обладал силой Вида, но был хранителем знаний многих поколений. И уж если он полагал, что это странно, не было никаких оснований не верить ему.
Трое Стоумов переглянулись, и Вид пояснил:
– Нам нужно время, чтобы понять, что это значит и что с этим делать. Скажем, неделю, так что возвращайся в следующую субботу, – и он пренебрежительно мотнул головой, заканчивая аудиенцию.
После его кивка слегка ошарашенная девушка оказалась за воротами замка.
– Даже не думайте, что я не вернусь через неделю, – зачем-то пригрозила она закрытым воротам.
Попереминавшись с ноги на ногу, она запоздало вспомнила об оставленном на постоялом дворе Радиме. Вот уж действительно с глаз долой – из сердца вон, она в который раз убедилась, что, не находясь поблизости от Радима, совершенно равнодушна к нему, настолько равнодушна, что и не вспоминает. От этого ей стало несколько не по себе, к тому же откуда-то взялось навязчивое чувство вины.
Оглядевшись по сторонам, дабы убедиться в отсутствии любопытных глаз, девушка пожелала перенестись на постоялый двор. Теперь ещё предстояло разобраться с Радимом.
Пока Радим и Камил спали, Лаэрта решила: колдовать так колдовать – и перенесла постоялый двор на пару дней пути, так что к вечеру следующего дня они должны были добраться до замка Радима, надеясь, что юноши не обратят внимания на такую мелочь.
Утром она сообщила, что циркачи уехали на рассвете. Даже если юноши и удивились этому, то не подали виду. Радим, всю ночь до мельчайших подробностей прокручивавший их разговор с Лаэртой, всё никак не мог поверить в очевидное – Лаэрта считает замужество бременем, ненужной обязанностью. Он хотел было продолжить разговор, но, раз подъехав к ней и увидев её хмурый, даже немного злой взгляд, растерялся и, так ничего и не сказав, ускакал вперёд. Лаэрта, ещё больше рассердившись, смотрела ему вслед: она рассталась со своими друзьями, оставила уже налаженную жизнь из-за него, а он ещё и не хочет с ней разговаривать. Утро явно не задалось.
Наблюдавший за всем этим издалека Камил решил немного разрядить обстановку и подъехал к Лаэрте:
– Доброе утро.
Добрее видали, – чуть было зло не ответила Лаэрта, но сдержалась. Она прекрасно понимала, что Камил ни в чём не виноват. В конце концов, пересилив себя, Лаэрта улыбнулась и почти искренне ответила:
– Доброе утро, Камил. Как спалось?
– Спасибо, довольно хорошо, – вежливо ответил он и замолчал, не зная, как начать довольно деликатный разговор.
– Ты хотел о чём-то спросить? – спустя минуту молчания подсказала Лаэрта.
– Да. Только не подумай, что я пытаюсь лезть не в своё дело. Радим – мой лучший друг, и я полагаю, что имею на это право.
– Может, ты просто задашь свой вопрос, – видя, что Камил запутался в своих оправданиях, подсказала ему девушка.
– Да, конечно, ты права, – почувствовав себя глупо от своих же метаний, Камил на одном дыхании выпалил: – Почему ты хочешь выйти замуж за Радима?
Лаэрта, не удержавшись, расхохоталась. Она пыталась держать себя в руках, но не смогла, так что вскоре ей пришлось остановить лошадь, чтобы успокоиться, потому что та начала на неё странно коситься.
– Прости, наверное, это нервное, – утирая слёзы и видя, как смотрит на неё Камил, заметила она: – Просто я даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Дело в том, что для начала нужно было узнать, а хочу ли я замуж за Радима?
Они не смогли продолжить разговор, поскольку вернулся Радим, ускакавший вперёд, и сообщил, что через пару часов они будут в замке. Остаток пути они провели в молчании. Их встретил сам будущий король – Далебор – отец Радима. Он, казалось, ничуть не удивился, что Радим и Камил привезли Лаэрту (хотя вопрос, кто кого привёз, оставался открытым). Однако за день все трое так устали от своего молчания, что поспешили разойтись по разным комнатам.
Несмотря на то что Радим и Лаэрта так ни до чего и не договорились, свадьбу, которую поспешно организовывал отец Радима, никто из них не отменял. Лаэрта не могла поверить, что вновь оказалась на пороге замужества, и не понимала, как отменить свадьбу, на которую не соглашалась. А Радим никак не мог осознать, что Лаэрта не хочет за него замуж.
Не зная об их разногласиях, Далебор поспешно отдавал последние распоряжения. Основные приготовления начались ещё в момент первого появления Лаэрты, поэтому в этот раз к свадьбе было почти всё готово. Так что, несмотря на обстоятельства, на полдень следующего дня была назначена свадьба Радима и Лаэрты.
Поздно вечером к Лаэрте пришли портнихи с почти готовым платьем для окончательной подгонки. Они не зря потратили несколько месяцев, потому что это было не платье, а произведение искусства из кружева и жемчуга. Сфокусировав взгляд на своём отражении, девушка завистливо вздохнула – она так и не смогла привыкнуть к неоспоримой красоте своего тела. И ещё она наконец поняла, что если не хочет завтра стать женой человека, с которым разговаривала от силы два часа, а она не хотела, то предпринимать что-то нужно именно сейчас.
– Я пройдусь по саду, так сказать, проверю платье на удобство, – заметила она и, оставив недоумевающих портних, покинула комнату.
Доверившись интуиции, она ушла вглубь сада и вскоре наткнулась на небольшой искусственный водопад и кружевные качели подле него, так и манящие присесть. Лаэрта не посмела им отказать и, присев на качели, подняла глаза к небу. И задохнулась от восторга: полная луна уже поднялась достаточно высоко надо кромкой деревьев, и миллиарды звёзд смотрели, казалось, только на неё, отчего она чувствовала себя в центре мира. И ей показалось, что от неё чего-то ждут.
Уже давно стемнело, и пение цикад, разносившееся над парком, гармонично вписывалось в тишину ночного леса. Поэтому Лаэрта сразу поняла, что здесь есть кто-то ещё, когда они неожиданно затихли. Она обернулась и почти сразу нашла взглядом тёмный силуэт.
– Камил? – узнала она.
– Извини, – заметно смутившись, начал он: – Я тут ходил…
– Ночью, – насмешливо подняла бровь Лаэрта, параллельно пожелав узнать, что он тут забыл. Оказалось, что портнихи, удивлённые её уходом, сообщили об этом Радиму, а тот, прихватив друга, отправился на поиски, поскольку опасался, что она снова сбежит. Узнав всё это, Лаэрта, не сдержавшись, громко хмыкнула, отчего Камил смутился и покраснел.
Однако ей в любом случае пора было поговорить с Радимом, так что, прихватив Камила, она отправилась на его поиски и почти сразу нашла.
– Камил, ты не оставишь нас?
Дождавшись, пока тот скроется, Лаэрта недолго думая прислонилась к Радиму, который, надо отдать ему должное, тут же всё понял и обнял её настолько крепко, насколько это было возможно.
Девушка очень усердно рассмотрела и разложила по полочкам все свои ощущения. Ей было комфортно рядом с ним, а его объятия приятны, но она знала, что стоит ему отойти, и она тут же забудет об этом. Вполне возможно, что Мерцана должна была стать Звездой Радима, но она себя Мерцаной совсем не чувствовала. И Звездой Радима не была.
С неожиданным даже для себя хладнокровием Лаэрта подняла глаза и констатировала то, что для неё было вполне очевидно:
– Я не та, что тебе нужна. И я точно не твоя Звезда.
Для Радима это прозвучало довольно странно, учитывая, что она сейчас стояла в свадебном платье в его объятиях. И прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он осознал услышанное. А когда осознал, так и остался стоять, безвольно опустив руки и глядя на неё, не в силах принять её слова.
Девушка, видя его состояние, нахмурившись, заметила:
– Мне совсем не нравится сообщать тебе такие новости. И уж точно мне совсем не хочется, чтобы ты страдал. Но это отнюдь не меняет того, что наши с тобой пути не могут сойтись так, как того желаешь ты.
Поскольку Радим никак не отреагировал на её высказывание, Лаэрта пожала плечами и отвернулась, чтобы уйти. Что ж, здесь она уже ничего не могла поделать.
Впрочем, далеко ей уйти не дали, поскольку после пары шагов она была остановлена репликой Радима:
– Я могу понять, что ты не хочешь замуж. Но зачем обманывать себя?
Девушка обернулась и удивлённо вскинула бровь, всем своим видом показывая, что не понимает, о чём речь.
– Я не безразличен тебе, – вынужден был пояснить Радим. – Зачем было рисковать жизнью, спасая меня от разбойников в лесу, или расстраивать мою свадьбу с Радой? Будь всё так, как ты говоришь, ты могла бы просто оставить всё как есть. Я был бы вполне счастлив, по крайней мере пока чары не рассеются, – тихо закончил он, почти веря в свои слова.
– Я не говорила, что ты мне безразличен, – взвешивая каждое слово, чтобы случайно не вселить в него излишних надежд, ответила девушка. – Если говорить откровенно, ты мне даже симпатичен.
– Из-за простой симпатии не расстраивают свадьбы и не бросаются под нож, – упрямо повторил он.
– Ну, предположим, под нож я вовсе не бросалась, ты слегка преувеличиваешь моё участие, – легко заметила Лаэрта, пожимая плечами.
– А свадьба? – решив стоять до конца, переспросил Радим.
Девушка вздохнула, но всё же пояснила:
– Извини, но по большей части я сделала это для Рады. Она ещё слишком молода, чтобы понимать, насколько опасна приворотная магия. А так получилось, что за Раду я в ответе, мне пришлось вмешаться.
– Я не понимаю, – наконец, выдал Радим, тяжело садясь на ближайшую скамейку.
Лаэрта осторожно присела рядом и тихонько добавила:
– Я и сама многого, очень многого не понимаю.
– Откуда тогда в тебе такая уверенность, что мы не можем быть вместе? – удивился Радим. – Я не знаю, как объяснить тебе, но как только я встретил тебя, я осознал, наконец, зачем живу. Даже когда я сплю, я знаю, что ты где-то есть, и это единственное, из-за чего я просыпаюсь. Это даже не любовь, это что-то выше, что-то, что заставляет меня быть счастливым от одной мысли, что ты где-то есть, необязательно рядом со мной, а просто есть в этом мире.
Девушка, не сдержавшись, взвыла. Как же хорошо, наверное, быть настолько уверенным в том, чего даже потрогать нельзя.
– Я есть в этом мире, – наконец взяв себя в руки, повторила она, – но я теперь сама по себе. Я не для тебя.
И, глядя на его удручённое лицо, добавила то, что вовсе не собиралась говорить:
– Раньше всё было именно так – я была твоей судьбой, и я в действительности была для тебя. Нам бы встретиться раньше, и не было бы ни метаний, ни скитаний. Всё было бы ровно так, как задумано. Но… – девушка поймала его взгляд, чтобы донести, наконец, до его разума, – мы встретились, когда встретились, и к тому моменту всё уже изменилось. Я не знаю, зачем этот мир настолько жесток, что ты до сих пор связан со мной, в то время как я с тобой не связана. Не связана! Моя судьба изменилась до нашей встречи.
– Это говорит твой разум, а сердце?
– Сердце – это всего лишь большая мышца, – вновь повторила она. Но, чтобы смягчить, добавила: – Моё сердце, почки и прочий ливер не предназначены для любви. Ну, по крайней мере с уверенностью могу сказать, что тебя оно не любит, уж извини. Не знаю, может ли любить кого бы то ни было.
Девушка поняла, что уже в десятый раз повторяет одно и то же, облачая в разные слова, и решила, что пора этот разговор заканчивать. Она и так сказала уже гораздо больше, чем следовало.
– Прости, Радим. Но мне действительно пора уходить. Из твоего замка. И из твоей жизни.
– Пообещай, что мы увидимся. Хоть когда-нибудь увидимся, – преграждая ей путь, попросил Радим. Ему было невыносимо от осознания, что она вот так просто покидает его. И ещё более невыносимо оттого, что она покидает его навсегда.
– Наш мир слишком мал, чтобы мы могли вечно избегать друг друга, я уверена, мы встретимся, рано или поздно, так или иначе. Но не думаю, что эта встреча обрадует нас обоих…
Девушка предпочла не заканчивать предложение и быстро ретировалась, но, не сдержавшись, оглянулась и тут же пожалела об этом. Радим не смотрел ей вслед. Он стоял, опустив глаза в пол, стоял абсолютно неподвижно, поникнув всем своим существом. Даже воздух вокруг него, казалось, был пропитан его горечью и, несмотря на яркий лунный свет, освещавший всё вокруг, струился едва уловимым блеклым серым маревом. Зная, что пожалеет об этом, девушка всё же попросила звезду показать ей чувства Радима. И, конечно же, пожалела.
Она не знала, с чем сравнить это, ибо никогда ничего подобного не испытывала. Боль от смерти родных, тоска по дому, в который никогда не вернёшься, разочарование от предательства друзей, понимание, что мир, в котором живёшь, не тот, каким всегда казался, – всё это, усиленное многократно, не могло сравниться с потерей человеком Звезды. Она всем существом прочувствовала, как рассыпается ткань мирозданья вблизи Радима, и впервые всерьёз восприняла слова Избора, да и всех остальных, о непременной взаимности любви, о существовании судьбы и Звезды, от которой нельзя отказаться, от которой не хочется отказываться, от которой и в голову никому бы не пришло отказываться.
Прошла всего секунда между вдохом и выдохом, и девушка вновь стала собой. Но за это мгновение, в которое она разделила чувства с Радимом, она, казалось, постарела лет на десять. У неё не хватило сил ещё раз взглянуть на Радима. И не зная, к чему это приведёт, какие будут последствия, она пожелала, чтобы он забыл обо всем, что с ней связано. Стёрла из его жизни все упоминания о себе. Ибо даже воспоминание о его боли было непереносимо. Не давало дышать, думать, существовать. Просто немыслимо, чтобы такое мог вместить один человек. Просто невероятно, что такую боль один человек мог причинить другому.
Стерев ему память и отправив туда, где всё и началось – на поляну в лесу Славы, девушка запоздало испугалась и пожелала узнать, что с ним будет теперь: «Он будет искать, сам не зная что. Ему будет сложно подпустить к себе кого бы ни было настолько близко, чтобы полюбить, и потому он может остаться одиноким до конца жизни».
Лаэрта глубоко вздохнула, прочищая разум. Посмотрела на то место, где только что стоял Радим, и почти увидела, как ткань бытия спешно затягивается, забывая, уничтожая ту боль, что она причинила.
Радим никогда не будет счастлив, но он сможет жить. Пусть даже его жизнь будет жалким подобием того, что он мог иметь, пусть он будет всего лишь существовать. И она всегда будет знать, что по крайней мере один человек в этом мире глубоко несчастлив из-за нее. С этим она сможет жить. Возможно.