Татьяна Бот
Имя звезды
23
А вечером действительно был карнавал.
Заметив, что Белава и Рада вернулись, уже в вечерних нарядах, Лаэрта покинула Озара и Искрена и пошла в освободившуюся комнату с намерением переодеться. В суматохе турнира у неё вновь получилось весь день избегать Говена, а вечером с наличием маски это становилось и того проще.
Для карнавала Лаэрта выбрала тёмно-бордовое платье с длинным рукавом, заканчивающимся, словно митенка, петлёй на средний палец, так что её израненные запястья и большая часть ладоней были надёжно укрыты от посторонних глаз. Волосы она прибрала в высокую причёску, замысловато украшенную перьями, а маска в цвет платья, отделанная россыпью страз, закрывала всю верхнюю часть лица, так что открытыми оставались лишь напомаженные губы.
Поглядев в зеркало, девушка засомневалась было, не переборщила ли она с нарядом. Но, едва войдя в общий зал, поняла, что, напротив, поскромничала. В глазах мельтешило от кружившихся по залу девушек в платьях всех цветов. Впрочем, юноши не уступали им ни яркостью нарядов, ни их помпезностью.
Лаэрта поговорила немного с Искреном, станцевала несколько танцев с неопознанными ею партнёрами, а затем, утомившись, вышла на открытую террасу, опоясывающую бальный зал со всех сторон. Там было довольно многолюдно: после бурных танцев многие желали освежиться, так что ей пришлось обойти почти полный круг, прежде чем она нашла свободную скамейку.
Долго скучать в одиночестве ей не пришлось – почти сразу к ней подошел мужчина, одетый в ярко-оранжевый костюм с зелёными вставками.
– Можно тебя отвлечь? Мне показалось, мы не договорили в прошлый раз.
– Лесьяр? – по голосу и алой ленте Людмилы, что до сих пор была на его руке, догадалась Лаэрта, и он снял маску. – Да, ты прав, давай найдём место поспокойней.
Он с пониманием огляделся на снующие туда-сюда парочки и согласно кивнул. Лаэрта, немного подумав, отвела его в библиотеку, что находилась этажом выше. Во время бала можно было ожидать, что там будет безлюдно. Так и оказалось.
Они присели у небольшого кофейного столика, и, бросив на него маску, Лаэрта начала:
– Ты как меня узнал? – удивилась она.
– Ты разговаривала с Искреном, и я предположил, что это ты, – не ожидая этого вопроса, замедленно ответил он. Ему действительно пришлось довольно долго наблюдать за ней, чтоб застать в одиночестве этим вечером.
Лаэрта кивнула и поняла, что совсем не об этом они собирались поговорить, а потому перешла сразу к делу:
– Насколько я помню, мы остановились на том, что ты сделал мне предложение и я сбежала.
– Так и не ответив, – добавил Лесьяр.
Они замолчали. Лаэрта внимательно рассматривала окружающие книжные полки, не зная, что сказать, а потому Лесьяр продолжил, немного подумав:
– Не хочешь ответить сейчас?
Он был спокоен и собран, как и всегда, даже несмотря на то что внутренне метался между желанием узнать ответ и тут же встать и уйти.
– Нет, – честно ответила девушка, переведя на него взгляд. Но всё же добавила почти сразу: – Не хочу, но отвечу. Однако сначала я хочу, чтобы ты ответил на один мой вопрос.
Она дождалась, пока Лесьяр утвердительно кивнёт в знак согласия, и продолжила:
– Сейчас ты готов повторить своё предложение со всеми вытекающими последствиями?
Он чуть было не ответил «да», ведь молодой человек не может отступить от своего слова, лишь только потому что обижен тем, что девушка сбежала без объяснений, но, с другой стороны, это же была Мерцана, его Мерцана, так что он в задумчивости промолчал.
Девушка накрыла его руку своей и проникновенно добавила, видя его сомнения и втайне радуясь им:
– Мы оба были немного моложе и много наивней и приняли симпатию за нечто больше. И этим всё испортили. Уверена, мы можем быть отличными друзьями. Более того, мы с тобой даже можем пожениться, но я совсем не уверена, что мы сможем стать отличными или хотя бы хорошими супругами. Подумай об этом хорошенько. И если будешь готов, спроси меня снова, обещаю, что не сбегу и отвечу.
Он задумался, и Лаэрта не стала его торопить. Но закончить эту беседу им вновь не удалось.
В библиотеку вошёл Говен Ломыга и несказанно удивился, увидев сидящую там парочку.
– Единорожком мне в бок, – едва слышно с тоской протянула Лаэрта, убирая свою руку с руки Лесьяра, что не скрылось от внимания вошедшего.
Не так она хотела встретиться с Говеном, сказать по правде, она вообще не хотела с ним встречаться, но раз уж всё равно бы пришлось, она хотела бы сделать это не так. Но что случилось, то случилось, поэтому она взяла себя в руки, полуобернулась к нему и довольно спокойно заметила:
– Здравствуй, Говен.
– Лаэрта, – только и смог выговорить Говен, не в силах поверить в то, что она снова в его замке. А затем, вспомнив, как они мило сидели, взявшись за руки, когда он вошёл, насупился. – Что здесь происходит?
– Мы просто разговаривали, – устало отмахнулась Лаэрта.
– Разговаривали? – Казалось, он наконец оправился от удивления и разозлился. – Как ты можешь вот так появляться здесь?! – воскликнул он, обращаясь к Лаэрте.
Лаэрта удивленно изогнула бровь, ну, подумаешь, сбежала из-под венца, это же не повод забывать о манерах и хамить. Таким она его ещё не видела, но ответить не успела, поскольку сидевший до этого неподвижно Лесьяр неожиданно подскочил и встал перед Говеном.
– Будь ты хоть трижды королём, это не даёт тебе право подобным образом обращаться к даме, – встал он на защиту, как ему показалось, оскорблённой девушки.
– Не лезь не в своё дело, – ещё более зло бросил Говен.
Лаэрта в удивлении переводила взгляд с одного на другого, одновременно умиляясь тому, что её защищает Лесьяр. Правда, уже довольно быстро они словно забыли про неё, продолжая кричать друг на друга и ещё более распаляясь. Похоже дневной бой для них так и не закончился. Казалось, ещё немного – и они накинутся друг на друга с кулаками.
– Ты бы не защищал её, сбеги она с твоей свадьбы, – пытаясь взять себя в руки, уже спокойней заметил Говен.
– Уверен, что это не так, – пряча ухмылку, ответил Лесьяр.
Стоило Говену увидеть эту ухмылку, его напускное спокойствие как рукой смыло. Он, как это часто бывает, принял её на свой счёт, не подозревая, что Лесьяр больше смеялся над собой, ведь пусть не со свадьбы, но именно после его предложения и сбежала девушка от него.
Лаэрта поймала себя на мысли, что если один из них убьет другого, ей придётся разбираться лишь с одним экс-женихом. Она даже позволила себе немного насладиться, представляя это. Затем она подумала о том, что может сейчас незаметно встать и уйти, пока они заняты друг другом, так что ей не придётся разбираться ни с одним из них. С трудом поборов эти искушения, девушка со вздохом встала и окликнула их. Но ни тот, ни другой не обратили ровным счётом никакого внимания на неё, поскольку были полностью поглощены ссорой.
Этого стерпеть она уже не могла и, секунду поразмыслив, но не более, чтоб не дать себе времени передумать, быстро подошла к ним и, по считалочке пересчитав их, влепила звонкую пощечину Говену.
Эхо от пощёчины прокатилось по библиотеке в резко наступившей тишине, и, воспользовавшись образовавшейся паузой, Лаэрта зло бросила:
– Как смеешь ты упрекать меня?!
Впав в ступор от такой наглости, Говен не сразу нашёлся, что ответить. А Лаэрта меж тем всё же потрудилась подумать о том, что сделала, и запоздало испугалась. Кто знает, как могут наказать за то, что она посмела ударить короля? С другой стороны, коронация только завтра, так что не такой уж он и король. Пока не король.
Воспользовавшись временной тишиной, Лаэрта обернулась к Лесьяру и с милой улыбкой заметила:
– Лесьяр, очень тебя прошу, оставь нас, пожалуйста. Мне надо кое-что обсудить с будущим королём.
Лесьяр хотел возразить, но, наткнувшись на её красноречивый взгляд, кивнул и, сказав, что будет неподалёку, удалился.
– Я не сбегала с твоей свадьбы, – прежде чем Говен успел что-либо сказать, заметила Лаэрта, добавив про себя «не сбегала, потому что не успела». – И ты об этом знаешь!
Говен потупился, он бросил эти слова в пылу ссоры, не подумав. Он помнил, как ждал за свадебным столом и не дождался, и как потом они нашли связанную Людмилу. Помнил, как организовывали погоню и искали её. Но проходили дни и недели, а вестей о его исчезнувшей невесте так и не появлялось. И помня, как она перед самой свадьбой ворвалась к нему в комнату, заявляя, что не желает выходить замуж, решил, что она ушла сама. И её перестали искать. Так было проще, чем поверить в то, что будущую невестку короля могут просто так похитить из его замка. А потом он увидел её в своей библиотеке. Живую, здоровую, красивую… с другим. И на мгновение потерял голову, о чём теперь не мог не сожалеть.
– Не тебе упрекать меня, – видя его раскаяние, добавила девушка. И сама себя распалив, добавила зло: – Меня похитили, а ты, столь страстно желавший на мне жениться, не пришёл меня спасти! Я ждала дни, недели, месяцы! А теперь ты смеешь кричать на меня?!
– Прости, я не ожидал тебя увидеть и растерялся. Я сожалею о своём поведении и своих словах.
Лаэрта, что хотела продолжить кричать на него, застыла от его слов, чего-чего, а столь быстрых извинений от него она не ожидала.
– Спасибо, я принимаю твои извинения, – наконец заметила она, успокаиваясь. И начала сожалеть о брошенных ею в запале словах, уж кто-кто, а Говен меньше всего был виноват в том, что с ней случилось.
– Я хочу знать, что произошло, – с трудом выговорил Говен.
Хотелось уйти без объяснений, но как показала жизнь, сбегать у неё плохо получается, рано или поздно приходится возвращаться туда, откуда она сбежала, и к прежним проблемам добавляется ещё и чувство вины за своё бегство, так что девушка устало опустилась на стул, предложив Говену последовать её примеру, и приготовилась к очередному неприятному разговору. На самом деле она не знала, что ему сказать, а потому помолчала некоторое время, выбирая, какую именно правду можно ему преподнести. С одной стороны, надо было сказать достаточно, чтоб у него не осталось вопросов, но, с другой стороны, всё рассказывать не имело смысла, да и каковы будут последствия её рассказа, предположить было сложно.
– Того, что произошло, уже не изменить. Не знаю, есть ли смысл теперь говорить об этом, – заметила она наконец.
– И всё же я хочу знать, – упрямо заметил Говен. – Кто похитил тебя?
– Мармагон, – выплюнула девушка это имя, сама от себя не ожидая. Но раз уж начала, продолжила: – Он похитил меня, потому что думал, что у меня есть что-то, что ему нужно, но это оказалось не так.
– Поверить не могу, что он это сделал, – растерянно ответил Говен.
– Поверить не могу, что ты его знаешь, – не менее растерянно заметила Лаэрта.
– Он не посмел бы, – продолжая не верить, добавил Говен.
– А кто бы посмел? – в свою очередь удивилась девушка. – Ты не можешь не верить мне.
– Я верю тебе, действительно верю. Просто представить не могу, что кто-то на такое способен.
– А если бы ты знал тогда, что это он меня похитил, что бы ты сделал? – с некоторой надеждой спросила Лаэрта.
– Я потребовал бы, чтобы он тебя отпустил.
Девушка с удивлением посмотрела на него, неужели он действительно верит в то, что это бы помогло? А потом поняла, что Чародей, заставив людей жить в мире, изменил весь мир и самих людей в нём. И сейчас они настолько свыклись с миром, что не могли допустить мысли о том, чтобы его нарушить, вольно или невольно.
Они помолчали какое-то время, но ни она, ни он в итоге не нашли больше слов друг для друга, а потому Лаэрта заметила наконец:
– У тебя завтра трудный день, и лучшее, что ты можешь сделать сейчас, это забыть об этом. Иди к себе, прими ванну, смой с себя это, а завтра надень корону и стань королём, которому ни за что ни перед кем не будет стыдно.
На том распрощавшись с ним, она покинула библиотеку.
– Значит, ты сбежала со свадьбы с будущим королём, – едва она вышла из библиотеки, переспросил Лесьяр, что, как и обещал, не ушёл далеко.
– Не обязательно быть таким уж довольным, – заметив его широкую улыбку, пробурчала Лаэрта в ответ.
Но Лесьяр ничего не мог с собой поделать, сама новость о том, что она сбежала не только от него, что, надо признать, довольно сильно тревожило его на протяжении последнего года, как ни странно, очень радовала. Со стороны это действительно было довольно забавно, и это он ещё про Радима не знает. Лаэрта с полминуты ещё попыталась сделать вид, что хмурится, но, не выдержав, рассмеялась, сбросив напряжение, которое легло на её плечи после разговора с Говеном.
– Проводишь меня? – попросила она, решив, что пора им закончить их разговор.
– Да, конечно.
Они направились в сторону спален, и Лаэрта переспросила:
– Так что насчёт нас? Ты готов повторить свой вопрос?
Лесьяр задумался лишь на секунду.
– Прости, нет. Ты абсолютно права, мы с тобой не те, кто создан друг для друга.
Лаэрта, резко обернувшись к нему, остановилась. Приложив руку к груди и глядя на Лесьяра наполненными слезами глазами, девушка театрально выдохнула:
– О нет!
Лесьяр, на секунду поверив ей, растерялся – до того она была убедительна. А уже через мгновение всё поняв, рассмеялся и сквозь смех добавил:
– А вот это уже жестоко.
– Прости, не удержалась, – так же отсмеявшись, искренне извинилась девушка, вытирая свои крокодиловы слёзы. – Я рада, что мы встретились и поговорили. Я скучала.
– Как и я. Можно спросить?
Лаэрта на секунду задумалась, но он вроде уже пообещал, что больше не будет звать замуж, а потому согласно кивнула.
– Ты и Искрен?.. – Он так и не закончил, до конца не понимая, хочет ли слышать ответ.
– Я и Искрен? – в свою очередь переспросила Лаэрта, не зная, что ответить. А потом решила сделать то, что у неё всегда отлично получалось: переложить с больной головы на здоровую. – Ты и Людмила?
Лесьяр вновь рассмеялся, то, что она вручила ему свою ленту, было несколько неожиданно, и неудивительно, что Лаэрта сейчас перевела разговор на него.
– Ты права, это не моё дело, – наконец заключил он.
Они тепло попрощались, и Лаэрта, убедившись, что Лесьяр скрылся за поворотом, направилась в противоположную от своей спальни сторону. Им ещё надо было встретиться с Искреном, потому что коронация уже завтра, а они ни на йоту не приблизились к браслету Миловеи Вепрь.
24
Утро следующего было суматошным. В замке проходили последние приготовления к коронации, слуги начищали то, что было за последнюю неделю начищено уже дважды, повара с ночи сбивались с ног, готовя разнообразные блюда, ну а гости доставали, выглаживали и примеряли свои лучшие наряды.
Искрен и Лаэрта так и не придумали, как добыть браслет Миловеи. За неимением лучшего плана они остановились на том, что Лаэрта постарается заболтать Людмилу, чтоб по возможности незаметно снять с неё браслет. Ведь это же сработало однажды с брошью Белавы. Но этот план был девушке не по душе, потому как красть ей совсем не понравилось, и повторять подобное хотелось меньше всего. Мысли об этом не давали спокойно спать, поэтому Лаэрта вновь встала ни свет ни заря и, чтоб с чего-то начать этот день, направилась в столовую. Там уже было накрыто, но из гостей никого не было: то ли все долго гуляли на вчерашнем карнавале, то ли готовились к сегодняшней коронации.
Однако долго скучать в одиночестве ей не дали. Она едва успела насладиться одним великолепным творожным блином, поданным ей под кисло-сладким вишнёвым джемом, как в дверях столовой появился Мрак. Вот уж кого она совсем не ожидала увидеть здесь.
– Ты что здесь делаешь? – прошипела она, сама удивившись злости, которая появилась в ней при одном взгляде на него.
– Я искал тебя, – запинаясь, начал юноша. Он надеялся, что за время, пока они не виделись, она немного успокоится и не будет так испепелять его взглядом при встрече. Но одного взгляда на неё было достаточно, чтоб понять, что его надежды не оправдались.
– И нашёл, – перебила Лаэрта, не испытывая никакого желания выслушивать его.
– Я искал тебя, чтоб попросить прощения, – всё же закончил он.
– Нет!
– Позволь мне объяснить, – не унимался Мрак.
– Что объяснить? Что ты стал работать на меня, чтобы следить за мной и при первой же возможности сдать Мармагону? Ты это мне хочешь объяснить, Мрак?! – Лаэрта вновь кричала, не хотела кричать и не хотела выходить из себя, но ничего не могла с собой поделать. – Да тебя даже зовут не Мрак!
– Тебе ли об этом говорить, Лаэрта-Мерцана, – совсем не к месту заметил юноша в ответ, поскольку против первой части её обвинения он не мог ничего возразить.
Лаэрта, услышав это, задохнулась от возмущения и, поддавшись вспыхнувшей ярости, схватила со стола нож и, прежде чем успела подумать, запустила в него. Хорошо, что нож был столовый, а реакция у Мрака – отменная: он увернулся, и Лаэрта с облегчением выдохнула. Потому что, когда нож вырвался из её руки, она испугалась. Она ненавидела Мрака, не понимала, зачем он это сделал, но это совсем не означало, что она хотела его смерти. Воспользовавшись возникшей после броска паузой, Мрак быстро проговорил:
– Я совершил ошибку. Это была всего лишь работа, позволь мне всё исправить.
– Это ты хочешь исправить? – Лаэрта сняла перчатку с одной руки, показывая свои шрамы.
Ответить он не успел, поскольку двери столовой открылись и вошёл Говен, что одним из немногих встал пораньше.
– Говен. – Присела Лаэрта в реверансе в знак приветствия, пряча руку за спиной.
– Лаэрта. – Кивнул он в ответ. Ему совершенно точно не нравилось заставать её постоянно в компании разных мужчин. – Что происходит?
Лаэрта с Мраком переглянулись, но он промолчал, давая ей право ответить.
– Мне только что сообщили, что моё платье для коронации испорчено, – наконец заметила она, чтоб хоть как-то объяснить крики, которые он наверняка слышал, подходя к столовой. И отослала Мрака, поскольку одновременно злиться на него и разговаривать с Говеном у неё не было сил: – Спасибо, что сообщил, Мрак, ты можешь идти.
Он постоял в нерешительности, но вскоре вышел из столовой.
– Итак, как настроение перед коронацией? – спросила она Говена после нескольких минут молчания.
– Спасибо, всё хорошо, – как и о чём с ней разговаривать после их вечерней беседы, он не знал.
Лаэрта тоже не знала, а потому они просто стояли и молчали.
– Извини, я оставлю тебя. Надо что-то придумать с платьем, – наконец заметила она, махнув в сторону двери.
– Что с твоей рукой? – обеспокоенно спросил Говен, поскольку, забывшись, Лаэрта махнула рукой без перчатки и тут же пожалела об этом.
– Мармагон с моей рукой, – заметила она после нескольких секунд молчания, надевая перчатку.
– Что?
Говен не мог поверить в то, что увидел, а Лаэрта занималась тем, что ругала себя, поминая всех бешеных единорогов, которых знала. Нельзя было так злиться на Мрака! Вот чего она добилась, размахивая перед ним своими шрамами? Он и без того прекрасно знал о них, более того, он видел её в гораздо более худшем состоянии, нежели сейчас. Но он вновь появился перед ней, когда она его совсем не ожидала увидеть и не была готова к встрече с этой частью своего прошлого. А потому ничего не смогла с собой поделать и разозлилась. А теперь столкнулась с тем, что придётся разгребать последствия. Лаэрта устало вздохнула и заметила:
– Того, что произошло, уже не изменить, и ворошить прошлое – это совсем не то, что я сейчас хочу.
Говен, немного помолчав, задал вопрос, который Лаэрта хотела услышать ещё год назад:
– Так чего же ты хочешь?
Лаэрта задумалась: она хотела бы, чтобы судьба мира не зависела от неё, она хотела бы не быть ответственной за поиск звёзд из короны Чародея, в конце концов, она хотела бы, чтобы шрамы на её теле просто перестали болеть.
– Я хочу, чтоб меня не похищали.
Говен ничего не ответил, даже когда станет королём, он не сможет изменить прошлое. А Лаэрта, поддавшись порыву, продолжила:
– Я хочу, чтобы никого не похищали в нашем мире, чтобы никого не могли принуждать к тому, чего делать не хочет.
– Я не могу изменить прошлое, – глухо заметил Говен, слышать осуждение в её голосе было так же невыносимо, как осознавать свою беспомощность.
– Но ты можешь повлиять на будущее, – уже мягче добавила девушка. – Ты можешь остановить Мармагона.
И сама испугавшись своих слов и того, к чему подталкивает будущего короля, поспешила покинуть столовую. С другой стороны, теперь Говен испытает больший энтузиазм, когда она попросит его собрать для неё небольшой отряд для захвата замка Мармагона. По крайней мере, она на это надеялась.
Лаэрта подпрыгнула от испуга, едва выйдя за дверь, потому что в нише коридора её поджидал Мрак.
– Что тебе надо? – удивилась она тому, что он всё ещё здесь.
– Позволь мне всё исправить, дай мне шанс, – взмолился он.
Лаэрта по-прежнему злилась на него, но сдерживала себя. А затем, оглянувшись на дверь столовой, кивнула.
– Сегодня на коронацию Людмила Ломыга должна будет надеть браслет. Принеси мне его, и я подумаю.
– Ты просишь меня украсть украшение дочери короля?
– Ты просил шанс, я тебе его даю. Если нет, что ж, я тебя не держу, – с пренебрежением отмахнулась Лаэрта и, уходя, добавила: – Я буду в покоях Стоума.
Она не ждала, что он исполнит её поручение, но если бы исполнил, это бы решило одну их проблему. С другой стороны, даже если нет, то, навсегда избавившись от Мрака, она не стала бы сильно печалиться. Но он вернулся. И вернулся с браслетом. Лаэрта задумчиво осмотрела браслет, он был красив, гораздо лучше, чем на картине из книг Стоумов. Браслет был сделан из алмазов глубокого синего цвета, если долго смотреть на которые, возникало ощущение, что ты заглядываешь в глубину моря. Перебрав браслет камень за камнем и найдя звезду, девушка отдала его Искрену, который тут же отнёс браслет к уже ожидавшему ювелиру. Она не ждала, что Мрак принесёт браслет, но это не значит, что они не были к этому готовы.
– Я… – начал Мрак, но Лаэрта остановила его, подняв руку.
– Тихо, я думаю.
И продолжила сидеть в кресле, ожидая, пока ювелир закончит. Браслет содержал последнюю звезду, которую они могли добыть на коронации. Оставалось только наведаться к Хортам за их Бармами. Но этого было недостаточно. Им нужны были звёзды или звезда Мармагона. А от него они были очень далеки. Она даже толком не знала, где находится его замок, как-то не до разглядывания окрестностей было ни когда её туда везли, ни когда она оттуда сбегала. Зато сейчас перед ней с ноги на ногу переминался тот, кто прекрасно знал замок Мармагона, и раз уж он смог один раз проникнуть туда, чтобы спасти её, сможет это повторить. Её размышления прервал вернувшийся с браслетом Искрен.
– Можешь вернуть его обратно, – протягивая браслет Мраку, заметила Лаэрта.
– Но… – вновь начал он, но не успел договорить.
– Ты же в действительности не думал, что я буду красть что-либо у дочери короля? – с сарказмом переспросила девушка. – Когда вернешь его на место, найди меня, я придумала, как ты вернёшь мне долг.
Мрак, ничего не сказав, покинул комнату. Чем раньше он вернёт браслет, тем меньше вероятности, что его исчезновение заметят.
– Что за долг? – спросил Искрен, когда за Мраком закрылась дверь.
Лаэрта лишь отмахнулась.
– Как думаешь, я смогу разжалобить Говена Ломыгу настолько, чтоб он дал мне небольшой вооруженный отряд?
– Я из-за тебя без магии через перевал в Падер прошёл, – напомнил Искрен. – Так что да, ты кого угодно на что угодно уговоришь. Но зачем тебе отряд?
– Мы достали почти все звезды Чародея, так что нам остаётся только вернуться к Мармагону.
– Ты же не серьёзно? – удивился юноша.
– Конечно, серьёзно, он нам нужен, и ты знаешь это не хуже меня.
Он знал, но так далеко в своих планах они ещё не заходили, так что ему нужно было время, чтоб привыкнуть к этому.
– А это кто был? – чтоб немного переключиться, спросил Искрен.
– Это Мрак, он помог мне сбежать от Мармагона, так что прекрасно знает его замок и сможет нам помочь пробраться туда, – охотно пояснила Лаэрта, уж от кого, а от Стоумов у неё секретов не было.
– Знала бы ты, как меня утомляет это твоё «нам», – честно признался юноша.
– Мы в ответе за тех, кого спасли, – в который раз повторила девушка, ухмыляясь, потому что знала: как бы он ни был недоволен, как бы это ему не нравилось, он поможет.
– Не напоминай, у меня зубы сводит каждый раз, когда ты так говоришь, – притворно взмолился Искрен, но доля правды в его словах была.
– Хорошо, – легко согласилась девушка. И сменила тему: – Расскажи, как пройдёт коронация.
– Как обычно, насколько я знаю. – Пожал плечами Искрен, не поняв вопроса.
– Это моя первая коронация, я не знаю, как они обычно проходят, – не скрывая сарказма, заметила девушка.
И Искрен, не то чтобы очень охотно, но всё же рассказал:
– К полудню все соберутся в общем зале, куда сначала торжественно войдёт король, а затем и Говен. Годимир символически передаст свою корону сыну – и та-да, у нас новый король. Всё действо займёт от силы пятнадцать минут. А потом пир.
– Конечно, куда ж без пира, – согласилась девушка.
Что ж, пир – это хорошо, на нём всё проходит менее официально, а значит, она сможет поговорить с Говеном насчёт небольшого отряда для захвата Мармагона. Это, конечно, явно не то, о чём он хотел бы говорить в день своей коронации, но когда это судьба даёт нам то, чего мы хотим?
– Так, значит, ты уже не избегаешь Говена? – спросил Искрен, прерывая её размышления.
– Когда это я его избегала? – с подкупающей искренностью переспросила Лаэрта, так что Искрен не смог не рассмеяться. – Но ты прав, мы помирились. Вроде как.
– И это не было так уж страшно, – заметил Искрен, что не раз убеждал её не играть в прятки с хозяином замка.
– Ну да, – задумчиво согласилась Лаэрта. И, ударившись в воспоминания, добавила: – Он накричал на меня, я влепила ему пощёчину, обвинила в том, чего он не совершал, он извинился, и мы сделали вид, что этого не было.
– Ты не умеешь мириться, – заключил юноша.
Спорить с этим она не стала, ей действительно следовало лучше обращаться с Говеном, да и со многими другими тоже. Но переживать по этому поводу у неё не было ни времени, ни тем более желания, поэтому, оставив Искрена в одиночестве, она направилась к себе переодеться к коронации.
По пути в комнату она не отказала себе в удовольствии заглянуть в библиотеку, чтоб поприветствовать Озара. Они немного пообщались, а затем он сообщил ей, что вскоре должна прийти Рада, и Лаэрта поспешила покинуть библиотеку. Ему, конечно, не нравилось, что его дочери не могли спокойно находиться в одном помещении, но если для общего спокойствия нужно было, чтоб они не встречались, он готов был им в этом помочь.
По пути в свою спальню Лаэрта с удовлетворением отметила, что по замку не бегает обеспокоенная охрана, а это означало, что недолгое исчезновение браслета Миловеи Вепрь осталось незамеченным.