Сергей Владимирович Еримия
Отголоски тишины
Глава пятнадцатая
Лишь ближе к утру я уснул. Сны не стали меня беспокоить, понимая, что времени на то, чтобы их смотреть, у меня попросту нет. Как обычно проснулся около семи. Да, до начала рабочего дня еще целых два часа, а идти максимум десять минут, но я всегда так делаю. Люблю утром проснуться пораньше, а потом часик, что называется, поваляться, понежиться на мягком диване. Собственно, и в это утро я собирался заняться столь полезным для взращивания лени делом, но с удивлением заметил, что сплю сидя, да еще и в одежде! Конечно же, валяться сидя, это совсем не то, что валяться лежа. Совершенно ничего общего!
От осознания этого непреложного факта я жутко расстроился. Мрачно зевнул, огляделся, поднялся и медленно побрел на кухню. Что тут поделаешь?! Не остается ничего, кроме как сварить кофе, выпить чашечку-другую, попытаться проснуться, кое-как позавтракать, да собираться на работу. Один плюс – одеваться не надо, надо переодеваться. Сомнительный плюс…
Не знаю, по какой именно причине, может оттого, что не выспался, а может где-то там, в вышине, планеты стали в неблагоприятную для меня позицию, но настроение у меня было отвратительное. Причем настолько отвратительное, что я даже не возмутился по поводу очередной командировки. А причин для подобной реакции было множество. Да вот хотя бы то, что я лишь вчера вернулся!
«Куда это годится! Безобразие! Совесть иметь надо. Не успел человек приехать, не успел вернуться из одной поездки, отдохнуть, так вот тебе другая. Да еще и куда, в Кировоград! Нет, это не просто безобразие, это форменное безобразие! Был я там однажды, отвратительные воспоминания. Даже немного странно, города толком не помню, а отвращение так и засело где-то глубоко внутри… – это я после возражал, вечером, мысленно, про себя. – Кстати, любопытный факт, я действительно плохо запоминаю города, наверняка это из-за того, что слишком часто они сменяют друг друга».
Да, вечером я буквально разразился, устроил настоящий безмолвный протест, а вот утром лишь смиренно склонил голову, рубите, мол, коль хотите, сегодня я на все согласен. Директор изрядно удивился, увидев мою молчаливую покорность. Его понять нетрудно, раньше я хоть для приличия возмущался, а тут такое…
Десятью минутами позже я выходил из бухгалтерии со свежим бланком командировочного удостоверения и приятно кругленькой суммой суточных. Этот аспект всегда радовал, насчет денег в командировке жаловаться не приходилось. Оплачивали все, четко, вовремя, а иногда даже с избытком (редкое явление, но бывало).
Немного задержался возле своего рабочего компьютера, секунду поразмыслил, чуточку посомневался и не стал его включать. Пускай отдохнет. И вообще, я с сегодняшнего дня в командировке числюсь. Пойду домой, отосплюсь, может частичка приличного настроения вернется.
***
Лето, сезон отпусков. Поезда, особенно те, которые в южном направлении переполнены. Просто уму непостижимо, как Виточка умудрилась достать мне билет! Увы, место не то, о котором можно мечтать. Вагон плацкартный. Вдобавок еще и верхняя полка, боковая. Это не добавляло настроения, но чтобы сгладить неудобства от поездки туда, очаровательный наш помощник директора с искренней улыбкой презентовала обратный билет. Совсем другое дело, купейный вагон (можно было бы и спальный взять, да ладно, я не гордый), почувствую себя человеком. Но обратный билет он на обратную дорогу, это будет после. В тот же час ничего мне не оставалось, кроме как взобраться на вторую полку, отвернуться к стенке и хоть попытаться заснуть.
Как ни странно, получилось. Уснул. Ночь пролетела на удивление быстро. Ни мрачных снов, ни странных писем. Выспался, проснулся отдохнувшим и чуточку даже бодрым (кстати, именно так, не надо было даже делать поправку на поезд и все, что с ним связано).
Правда, бодрости хватило ненадолго. Погода все испортила. Кировоград встретил меня проливным и по-осеннему холодным дождем. Надо же, а ведь на календаре всего лишь средина августа!
Я печально посмотрел на стекло, с другой стороны которого капли дождя сначала растекались, собираясь в маленькие ручейки, а мгновением позже слились в сплошной водопад. Новое с виду окно не было рассчитано на стихийное бедствие вроде летнего дождя, и сквозь замаскированную тонким слоем краски щель в раме вода проникала в вагон, веселым потоком стекая на подоконник, с него на столик. С каждой минутой поток становился сильнее, лужица на столике больше, настроение хуже. Я скучнел на глазах, поглядывал на образовавшееся озерцо, мрачнел, представляя, что делается за окном, вот только процесс ухудшения настроения одного единственного пассажира никого не интересовал.
Мой сосед, пассажир с нижней полки, давно вышел. Ему повезло. Он остался сухим, мне же ехать минуть пять, никак не больше и нет ни малейшего сомнения – быть мне промокшим с головы и до самых ног. Почувствую всю силу стихии на себе. Отвратительная перспектива, а тот факт, что мой любимый зонтик-трость спокойно висит в шкафу за много километров от меня, без пяти минут промокшего, совершенно не добавлял энтузиазма.
Вот и все. Поезд начал притормаживать. Я печально вздохнул, поднял воротник пиджака, как будто он сможет защитить меня от небесного душа и вышел в тамбур. Там уже стоял проводник, высокий мужчина средних лет. Его улыбающееся лицо украшали длинные рыжеватые усы. Ними он покачивал в такт движению поезда и в ритм еле слышно напеваемой незнакомой мне песенки. Привычным движением он вытер тряпкой поручень, посмотрел на меня, красноречиво взглянул на окно, превращенное дождем в тусклое зеркало, снова на меня, сочувственно развел руками. Я кивнул, надеюсь, мое лицо выражало что-то, что сродни благодарности. А нет, да и ладно…
Поезд резко дернулся и остановился. Мне даже немного повезло – мой вагон оказался просто напротив распахнутых дверей вокзала. «Может, если хорошенько рвануть с места, будет шанс не до самых костей промокнуть, а?» – надежда, как известно, живучее чувство, но не в этот раз. Я даже не успел толком сформировать свое мнение о городе, у чиновников которого не хватило сообразительности сделать что-то, хоть отдаленно напоминающее крытые платформы, как промок. Ощущение такое, будто кто-то, стоя на крыше вагона, перевернул на меня полную бочку холодной и ужасно мокрой воды. Бежать смысла уже не было, куда, зачем?! Хуже все равно не будет. Потому я гордо поднял голову и медленно, промокший, но с достоинством, вошел в помещение вокзала.
Да, это правда, в Кировоградском филиале я не впервые и нет, не все так печально с моей памятью. Те вечерние стенания они как вой на луну – исключительно от безысходности, мало в них смысла, а истиной и не пахнет. Помню я город, да и дорогу к филиалу не позабыл. Он довольно-таки далековато от вокзала расположился (по стандартам провинции), но в моих глазах, в глазах временно столичного жителя, это практически рядом. Примерно километров пять, разве это расстояние по меркам мегаполиса? Конечно, нет. Да и добираться удобно, не заблудишься. Нужно просто выйти из вокзала, спуститься по ступенькам, выйти на Октябрьской Революции, перейти через мост над ручейком, что громко зовется Ингулом, а там, за мостом, направо и прямо, прямо, прямо…
Нет, можно на автобусе подъехать, на маршрутке, только не ценитель я массажа в общественном транспорте. Такси это уже лучше, но не в этот раз. Зачем? Сумка нетяжелая, времени полно, прогулка по свежему воздуху, разве может быть что-то лучше? Вряд ли, надо только ливень переждать. В такую погоду лучшее, что можно сделать – расположиться у окна, полюбоваться мощью разгулявшейся стихии и попытаться хоть немного подсохнуть.
Как и подобает летнему дождю, он закончился так же внезапно, как и начался. Тучи быстро разбежались, над городом ярко вспыхнуло раскаленное солнце. Оно лишь недавно взошло, но уже припекало, согревало воздух, насыщенный влажностью, который все еще отдавал ночной прохладой.
За то время что я смотрел на поливаемый дождем город, я практически высох. Дождь прекратился, да и просто стоять, ждать непонятно чего, попросту надоело. Так что я схватил сумку, забросил ее на плечо и быстрым шагом направился прочь от вокзала, на лестницу и дальше, к местному офису, где ждет меня работа.
Добраться до пункта назначения без остановок не удалось. Нет, дождь не вернулся. Просто так уж случилось, что дорога шла под уклон, плавно спускалась она от вокзала, а перед мостом начинался подъем, тем самым создавая идеальный бассейн для огромной неимоверно живописной лужи. Ливень – вода, вода не может не воспользоваться случаем и не заполнить столь удобный резервуар, созданный неумелым планировщиком.
Так и случалось, дорога привела меня к грязному «побережью» этой самой лужи, большой и совсем не симпатичной. Видимые размеры новоявленного водоема поражали. Местное море вытянулось метров на триста в длину, ширину определить и вовсе было невозможно, вода заливала проезжую часть, оба тротуара и все прилегающие дворы. Широки просторы, а глубина…
Как и в случае любого события подобного масштаба, с обеих сторон образовавшегося водоема, собралось множество зевак. Они любовались лужей, ее окрестностями, но более всего их занимало то, что происходило в центре нового украшения города.
Посреди водного бассейна, на крыше своей на вид совершенно новой иномарки сидел человек. Он, потухшим взглядом, глядел на воду и вместе со своей машиной, которая попросту плавала, неизвестно каким чудом держась на воде, кружил, следуя прихотям легкого ветерка. Вот он вздрогнул, будто опомнился, засуетился, лег на спину, сполз на край крыши, снял туфли, свесил ноги. Осторожно приподнялся, намереваясь сесть, но в тот самый момент машину качнуло, то ли она таки набралась воды и решила затонуть, то ли колеса поймали какое-то невидимое в мутной глубине препятствие, неизвестно. Мужчина не удержался, соскользнул с гладкого металла и шумно плюхнулся в воду. Вряд ли такой прыжок оценили профессиональные судьи по водным видам спорта, слишком шумно, да и брызг предостаточно, но зрители встретили его кульбит дружным смехом и бурными аплодисментами. Откуда-то с галерки послышалось совершенно искреннее:
– Браво! Давай еще, давай на бис, я снять не успел. Еще хотим! Еще!
Что тут поделать, так уж устроен человек, ничто его так не радует как горе ближнего!
Вдоволь налюбовавшись уличной трагикомедией, я огляделся, размышляя как бы обойти неожиданное препятствие. Почти сразу нашелся выход, я вспомнил еще один мост. К своему удивлению вспомнил не просто дорогу к нему, но и название улицы, которая по нему проходила. Улица Кирова. Не скажу, что это лучший выход, напротив, лишние километры, но такой уж я человек, мне лучше идти, чем стоять, ждать непонятно чего.
Это и вправду выход, так что я подпрыгнул, поправляя суму, повернулся, намереваясь идти, но…
– Забудь, там еще хуже, – послышалось из толпы. – Тут одно разумное решение – ждать. Что поделаешь, если тот, кому поручено было проектировать город, слыхом не слыхивал о ливневой канализации?! Зато мы, местные, за годы жизни наслушались. Чуть дождь покапает, даже и не дождь, так, дождик, сразу же потоп. Сразу же лужи, сразу же море. Я, нет-нет, да и подумываю лодку купить, бизнесом заняться, в дождь спешащих пешеходов перевозить. Есть наметки на расширение. Можно, к примеру, экскурсии проводить по лужам города. Она ведь не одна такая. В центре есть, очень живописная, да и на выезде, у института. Ведь если подумать…
Голос потенциального бизнесмена растворился в вое сирен. Толпа расступилась. К луже подкатили две пожарные машины. Люди в спецовках резво выскочили из кабины и бросились раскатывать рукава. Через минуту еще одна спецмашина подкатила со стороны моста. Загудели помпы, наглядно иллюстрирую, что пусть ливневая канализация – не самая сильная сторона городского хозяйства, зато пожарные настоящие мастера своего дела. Несколько минут работы и движение восстановлено. Грязная вода откачана и слита в такой же грязный Ингул. Дорога обрела должный вид. Проступил асфальт, изрядно сдобренный принесенным с окрестных клумб черноземом.
Рукава убраны, под восторженные крики и громкие аплодисменты пожарные запрыгнули в машины и быстро разъехались. Подмигивая проблесковым маячком, подкатил эвакуатор, автомобиль, который недавно изображал из себя плавательное средство, увезли на ремонт, его мокрого и расстроенного владельца – на просушку.
Представление закончилось. Зрители разошлись. Я также не стал задерживаться, прошелся по дну осушенного городского моря, перебрался на другую сторону реки, спустился с насыпи по видавшим лучшие времена ступеням и направился в сторону местного офиса. Работать.
Дальше все как обычно, ни разнообразия, ни намека на таковое. Работа – дом, дом – работа. Единственным отличием жизни нынешней от жизни недавнишней, стало то, что на этот раз «домом» была не съемная квартира, а номер в гостинице, в дешевой гостинице на противоположной стороне города…
Монотонно потекли дни, я с головой окунулся в работу и только за день до отъезда совершенно случайно вспомнил о странном послании, листах, исписанных от руки и ксерокопии, о бумагах, которые до сих пор лежали в моей сумке. Как-то я совершенно забыл, просто из головы вылетело, его же автор живет где-то здесь, где-то в Кировограде!
Я высыпал на пол содержимое сумки, пересмотрел бумаги и быстро нашел кусочек картона с номером телефона. Рабочий день давно закончился, идей, чем заняться очередным бесконечно долгим вечером у меня не было. Я подумал: «А почему бы и нет? Все же развлечение». Подумал и быстро набрал номер. Тотчас, даже не довелось считать надоедливые гудки, мне ответили:
– Да, слушаю.
– Алло, это Сергей?
– Так это ты! Привет! Честно говоря, я ждал твоего звонка, только думал, что ты позвонишь еще недели две назад. Так что скажешь?
– Даже и не знаю что сказать! Вы оставили визитку, тогда, в поезде, – я совершенно растерялся от неожиданной фамильярности собеседника. – Вот, вспомнил. Так случилось, что я в Кировограде, потому позвонил…
– Это же просто замечательно! Где тебя найти?
– Я в гостинице «Турист», номер восемьдесят девять.
– Отлично, через полчаса буду!
На том конце дали отбой и во мне чуть не впервые за много лет проснулось самое настоящее любопытство. Да, мне на самом деле стало интересно, зачем все это. Захотелось узнать, чего он от меня хочет, да и просто, к чему эта односторонняя переписка, какой в ней смысл?
Машинально взглянул на дешевые настенные часы – семнадцать сорок две. Чтобы хоть как-то ускорить бег времени и просто занять себя, я подошел к окну, откинул занавеску и уставился в вечерний городской пейзаж.
В дверь тихо постучали. Собственно, и не постучали, так, один еле слышимый удар. Я пошел открывать, по ходу отметил, что прошло ровно полчаса. «Уважаю людей пунктуальных!» – собирался сказать я вместо приветствия, но не сформировавшаяся фраза так и осталась несформированной.
На пороге стоял мужчина в черном костюме с черной же рубашкой. Лицо какое-то нечеткое с размытыми чертами. Нет, не то, чтобы его изуродовала какая-нибудь болезнь, не в шрамах оно, не распухшее, нет, там что-то другое. Кажется, я просто не мог сфокусировать на нем взгляд. Было оно как будто в дымке, словно в тумане. Кроме того, я более чем уверен – это не тот человек, который ехал со мной в поезде!
– Вечер добрый! Вот и увиделись снова!
Хотя, если подумать, я ведь и тогда его не рассмотрел. Да и разве его рассмотришь?
Он прошел мимо меня, зашел в комнату, устроился в кресле, достал сигарету.
– Не возражаешь?
Не дожидаясь разрешения, закурил. Я вспомнил о том, что недавно видел стеклянную пепельницу, кажется, в верхнем ящике стола. Так и есть. Достал ее, положил на журнальный столик, пододвинул к нему.
– Уверен, тебя заинтересовал мой рассказ. Так вот что было дальше…
Глава шестнадцатая
Последние лучи заходящего солнца еще пробивались через густые кроны старых деревьев, в изобилии растущих вокруг монастыря. Самого дневного светила уже не было видно, высокая стена скрыла раскаленный диск, но многочисленные его блики по-прежнему плутали среди листвы, подмигивали, стараясь коснуться чистого оконного стекла, отразиться от него, вспыхнуть шустрым солнечным зайчиком, внести свою яркую нотку в цветную палитру великолепного вечернего пейзажа.
Первое, что я услышал, выйдя во двор – тишина. Настоящая, густая, концентрированная, насыщенная. Давненько я такой не слышал, если и слышал вообще! Удивительно, но она ощущалась физически, ее воспринимали не только уши, она чувствовалась всем телом, каждой его клеточкой. Сначала давила, угнетала, тихим звоном оживала в ушах, после расслабляла и блаженно нежила. Полная она, незримая, безграничная она, абсолютная, неподдельная.
Узкой бетонированной дорожкой мы подошли к неровному строю гаражей и амбаров. Прошли вдоль них, завернули за угол образованный одним, выступающим из общего строя, сараем. Прошли мимо знакомой мне площадки, на которой по-прежнему красовался комбайн, только сейчас он стоял смирно, не гудел и не изрыгал дым и пламя…
Метрах в двадцати впереди, практически полностью скрытую густой листвой, я разглядел небольшую часовенку. Маленькую, скромную, увенчанную симпатичным каплеобразным куполом, просто настоящая церковь, только в миниатюре. Я, было, направился туда, но брат Кирилл дернул меня за рукав и кивком указал на также утопающую в зелени деревьев беседку. Еще раз кивнул, вытянул вперед руку, силясь, как можно более доходчиво объяснить мне, куда идти. Я кивнул в ответ, а когда он повернулся, собираясь возвращаться, непроизвольно пожал плечами. А что, вот и не надо считать меня таким тугодумом! Я и с первого раза понять могу. Не всегда, правда, но чаще всего! Неожиданно остро захотелось озвучить свои мысли, крикнуть вдогонку (зачем?!), благо было уже слишком поздно, юноша скрылся за поворотом. Мне же ничего не оставалось, кроме как оставить свои мысли при себе и направиться в беседку.
Вот и она. Беседка. Очень даже мастерски изготовленная. Довольно просторная, деревянная, резная. Овальная по форме, уютная по содержанию. Почти все ее внутреннее пространство занимал круглый деревянный стол. Возле него, также кругом – деревянные лавки. На гладкой покрытой свежим лаком столешнице выпускал струйки пахнущего смолой дыма огромный сверкающий полированными боками самовар. Эффектная вещь, украшение стола, а никак не кухонная утварь!
На лавке, ближе к самовару, отражаясь в зеркальной его поверхности, одиноко сидел человек. Я как-то разом растерялся, что-то в его облике казалось мне знакомым, вот только что именно? Не поймешь, не ответишь. Почти уверен, если бы он не заговорил, я бы его так не узнал. Да и как узнать в статном священнике моего утреннего знакомого?
– Вот и закончился день. Присаживайтесь, почаюем, поговорим!
Как-то так получилось, что, я не люблю чай. Никакой, ни черный, ни зеленый, ни китайский, ни цейлонский, ни индийский, ни грузинский, да вообще никакой! Но я так подумал: «Не время привередничать, кроме того, когда еще удастся испить настоящего чаю, из настоящего самовара, да еще и в компании самого настоящего настоятеля монастыря!». Так что устроился я напротив отца Александра, он протянул мне огромную чашку, из которой медленно вытекал ароматный пар.
– Спасибо!
– Рассказывайте, как продвигаются поиски?
– Ну, пока никак. Изучаю историю вашего монастыря. Как это хроника, нет летопись, объемная такая. Думаю, еще и на завтрашний день хватит. Вообще, если честно, то я и не думал, что у вас столько документов хранится. Пока все переберешь, пока разберешься, уйма времени пройдет. А если к этому еще добавить то, что я, по большому счету, сам не знаю, что именно ищу, то получается…
– Понимаю, но тот, кто ищет, обязательно находит.
– Да, правда, далеко не всегда то, что ищет…
– Думаю, вам не часто приходится работать с, так сказать, бумажными носителями?
– Если честно, то последний раз был я в настоящей библиотеке лет десять тому назад. Еще когда в институте учился. А с тех пор… я ведь программист, по специальности, по жизни. Мне гораздо проще найти нужную информацию в интернете, нежели перелопачивать горы литературы.
– А откуда уверенность в ее достоверности? Вы точно знаете, что ей можно доверять? Интернет – громадная всемирная свалка. Любой, кому не лень, может разместить в его просторах что угодно, и утверждать что в этом истина. Другое дело библиотека, тем более архив. Правда, подделки и в бумагах встречаются, но не в таком количестве.
Он замолчал. Похоже, я должен был что-то сказать, но на ум пришло только одно:
– Знаете, я ведь монастырь представлял совсем по-другому!
Отец Александр громко рассмеялся.
– Не иначе как думали, что мы до сих пор в средневековье живем? Свечи, пламя факелов, копоть на стенах. Что-то подобное? Мы вас разочаровали? У нас ведь как: настоятель в джинсах, во дворе сельхозтехника, плюс еще вот это! – он указал рукой ввысь, туда, где на белоснежном диске спутниковой тарелки играли отблески вечерней зари.
Я непроизвольно рассмеялся и спросил:
– Примерно так, но что это?
– Именно то, чем и кажется – спутниковая антенна. Телевидение. Интернет. Вы, конечно же, не знаете, но мы с вами коллеги!
– Настоятель монастыря и программист? – удивленно пробормотал я.
– Самый, что называется, настоящий. Только в прошлом. В далеком прошлом, – он замолчал и через минуту продолжил. – В те времена, когда компьютеры были уже не очень большими, но все еще очень медленными. Зато времена тогда были бурные и стремительные. Шальные девяностые… Словом, один хороший человек мне помог. Научил, как не натворить такого, о чем бы я долго жалел. Ну да ладно, давайте пить чай!
Я сделал глоток и спросил:
– А зачем все это в монастыре?
– Мы не стоим на месте, мир идет вперед, нам нельзя отставать. Нельзя игнорировать время, прогресс. Думаю, вы знаете, что церковь давно пользуется теми огромными возможностями, которые предоставляет нам всемирная паутина.
– Вы хотите создать свой сайт?
– Это тоже. Конечно, не принимать исповеди по электронной почте, – он хмыкнул и добавил: – Хотя через защищенные каналы… Нет, не для этого. Но пусть для того, чтобы люди знали, куда можно обратиться, попросить совет, будучи уверенным, что там помогут. Хорошее дело? Конечно. Ведь главное что? Вера! Человеку нужна вера. И даже не столь важно, во что именно. Вспомните историю. До девятьсот семнадцатого жила в человеке вера в бога. Потом революция, ее сменила вера в вождей, вера в светлое будущее. А потом? А сейчас! Оглянитесь, да у большинства людей вовсе никакой веры нет!
– Вы поддерживаете коммунистов?
– Совсем нет. Я лишь утверждаю, что человек без веры, он как слепой котенок, ползает взад-вперед, ни стремлений, ни цели…
Я надпил чай, который даже в вечерней прохладе не спешил остывать.
– Понятно, а что по поводу сайта?
– Это не самоцель. Не цель, а всего лишь средство. Вы ведь видели наши богатства. Нашу библиотеку, пока правильнее будет сказать – собрание книг. Нет ни систематизации, ни даже пристойного помещения. Вернее оно есть, только не готово. Так вот, касаемо литературы. Поверьте мне, в тех комнатах находиться огромное множество очень ценных фолиантов. Просто хороших книг. Конечно, попадаются и такие, что бумага, на которой они напечатаны, ценнее смыслового наполнения, но их немного. Да и вообще, лично мое мнение – любая книга имеет право на существование. Пусть она будет хорошей, пусть совсем наоборот. Книга – мысли автора, и кто может знать, когда и кому эти самые мысли могут пригодиться. Да и кто имеет право решать, что хорошее, что нет! Собственно, дело вовсе не в книгах. Вернее не только в книгах. Буквально несколько минут назад вы держали в руках уникальные, бесценные документы. Да, сейчас они в хорошем состоянии, но ведь это благодаря тому, что за последние лет двадцать к ним никто не прикасался. Вы один из немногих кто получил возможность с ними ознакомиться. Бумага, даже пергамент, они ведь не вечны. Что случится с документами, если их изучением займутся тысячи людей? – он умолк, будто ожидая ответа, я же промолчал, только пожал плечами. – Думаю, вы заметили, что постепенно входит в моду изучение своих корней. Да, именно «в моду»! Но, нет, я не возражаю. Я прекрасно понимаю, что без прошлого нет настоящего, не говоря уже о будущем, понимаю, что нужно знать своих предков. Вот только архив может возражать. Он может и не пережить наплыва заинтересованных искателей своих корней. Что-то я увлекся… понесло меня куда-то. Вообще-то я хотел сказать, что есть мысль отсканировать все имеющиеся документы, более того, выложить их в свободный доступ. Все на бесплатной основе разумеется. Если же кто-нибудь сочтет возможным, сможет внести свою лепту.
– Кстати, насчет лепты. Это же затратное дело!
– Вот и вы туда же. Деньги! Конечно, реалии нашего времени – на все нужны средства. На все вот это, на ремонт, на стройку, конечно, но нам помогают! Есть еще меценаты, владельцы крупных состояний, люди, которые направляют свои деньги на возрождение, на духовность. Кроме них и простой люд, считающий своим долгом жертвовать на благое дело. И я более чем уверен таких людей будет только больше. Да, еще раз соглашусь, деньги нам нужны. И планы мои касательно архива, поверьте, не самые затратные в плане финансов. Как видите, на текущий момент мы привели в порядок только одно здание. Как должны были заметить утром, начали восстанавливать церковь. Тут без денег тоже не обойтись. Хорошо еще, что нашему монастырю повезло. Многое уцелело. Лишь храм с землей сравняли. Но, что не может не радовать, фундамент сохранился, да и чертежи нашлись. Словом, заезжайте к нам через годик – удивитесь!
– Значит, во дворе я видел фундамент церкви, а вот это что? – я показал на церквушку, которая еле виднелась в вечерних сумерках.
– Всего лишь часовенка. Построили пять лет назад. Не может же такого быть, чтобы монастырь и без церкви. Но это временно. Вот если хотите, завтра покажу вам чертежи храма, несколько рисунков удалось найти в одном из архивов Петербурга. Вот где красота, вот где величие!
Собираясь что-то еще сказать, я непроизвольно зевнул. Причем получилось очень даже громко. Настоятель понимающе закивал головой.
– Не могу с вами не согласиться, поздно уже, спать пора, кроме того, вы ведь с дороги. Идемте, мы пташки ранние, к шести подъем. А поговорить, поговорить мы еще успеем.
