Сергей Владимирович Еримия
Отголоски тишины
Глава двадцать пятая
Первое, что пробилось в мое все еще сонное сознание – назойливо-громкая птичья трель. На удивление приятные звуки заполнили комнату, упорно стараясь достучаться до моего дремлющего разума. Веселая песенка старалась проникнуть вглубь него, закрепиться в нем и звучать, звучать, до тех пор, пока остатки сна окончательно не развеются.
Так и случилось. Я начал просыпаться. Начал понимать, что зловредная пернатая не успокоится, пока не убедится в том, что я действительно не сплю. Вопиющая бестактность. И все это мне несчастному, да еще и ранним утром! Не самым добрым моим утром…
Пришлось смириться, я открыл глаза. Повернул голову. Мигнул глазами. Огляделся. По подоконнику прохаживалась моя пернатая гостья. Миниатюрная, серая, невзрачная. Такая маленькая, а такая голосистая! Вот она остановилась, наклонила голову, поглядывая на меня, снова затянула песню. Некуда правду деть, красиво поет, вот только слушатель я совсем не благодарный. Тут бы с мыслями разобраться, да с памятью примириться, а для начала понять, почему так голова раскалывается?
Я потянулся, громко зевнул, птичка оборвала свою песню, шумно вспорхнула крыльями и вылетела в окно. Совсем другое дело, так гораздо лучше! Как минимум, спокойнее. Повернул голову к стенке. Смотрю, а на подушке просто у моего лица маленький деревянный крестик лежит. Это еще откуда? Подбросил кто-то? Кто? Единственное живое существо, которое пробралось в мою комнатку только что улетело. Птичка. Возможно ли?
Еще немного и я поверил бы в то, что это она (вот глупость!) его принесла. Но пробуждающееся здравомыслие подсказывало, что не все так просто.
Нет, крестик не мой. Честно. По большому счету подобного символа веры (некоторые считают, что украшения) у меня никогда и не было. Хотя, вру. Поскольку я крещеный, значит, крестик должен был быть, точно был, когда-то, только я его лет десять как не видел. И не деревянный он был, а…
Не позволив полностью сформулировать лишенную особого смысла мысль, в моей сонной голове забегали тени. Серые тени, плащи непередаваемого цвета, капюшоны, факелы, коридоры с лестницами. Любопытно, а это у меня откуда?
Медленно возвращались воспоминания. По одному, не спеша. Удивляли меня, заставляли сомневаться. «Кажется, был какой-то проход. Секретные двери в библиотеке. Или не было? А лестница в кроличью нору? Она была или тоже под сомнением? Может всего лишь сон плохой приснился? Так сразу и не поймешь. А в дверь стучат это сейчас или тогда, в туманном прошлом?» – бормотал я, понимая, что хуже бардака, чем бардак в голове не бывает.
– С добрым утром молодой человек! Я уже и волноваться начал, раньше ты к шести утра уже на ногах был. Не заболел ли? – на пороге возник настоятель.
– Даже и не знаю. А который час?
– Так уже десять, без пяти. Я, когда тебя на утрени не увидел, сразу решил, что ты уже в библиотеке, думал, опять что-то любопытное откопал, вот и прогуливаешь службу. Захожу, нет. Тогда к Кириллу, тот говорит, не видел тебя, нет, говорит, еще не видел! Все, кого ни спрошу, говорят то же самое. Не видели и все тут! Я уже подумал, а не загулял ли наш друг? – он посмотрел на меня с выражением, в котором уместилась и легкая издевка, и любопытство и кажется что-то еще, странное, непонятное, размытое. – А оказалось все предельно просто. Ты решил отоспаться. Тоже иногда надо. Ну да ладно, давай, поднимайся, хватит диван продавливать!
Он повернулся спиной и направился к двери. На мгновение задержался на пороге, может, собирался что-то еще добавить, может съязвить? Но нет, не стал, не оборачиваясь, вышел. Я вдруг подумал, что настоятель, будь на нем вместо рясы странного цвета плащ, отлично бы подошел на роль моего ночного визитера. Вполне возможно…
Нетрудно догадаться, что весь день я посвятил изучению задней стены библиотеки. Весь день лишь с небольшим перерывом был потрачен на поиски тайных дверей. Я изучил каждый квадратный сантиметр штукатурки, каждый завиток лепнины, украшавшей пилястры, но единственное чего добился – на белоснежной краске появились грязные пятнышки, множество овалов, следов моих пальцев. Не хорошо так делать, но…
Ближе к вечеру я осторожно простучал всю стену полностью от одного угла до другого, прислушивался, старался по звуку определить пустоту, при этом понимая, что если за стеной комната, то пустота будет везде, или ее не будет вообще…
Мое поведение не лишено логики. Как минимум я в этом уверен, был, да и сейчас так думаю. Ведь была цель! Была необходимость! Я должен был разобраться, выяснить, что истина, что вымысел. Что, как, да почему! Должен был сам все понять, сам во все вникнуть.
Вот я и вникал. Благо никто не препятствовал. Да, вот еще что странно, если раньше, даже за день до того, все время в библиотеке кто-то находился, не считая меня. Почти постоянно – брат Кирилл, понятное дело, трудился над каталогом. Но и кроме него кто-нибудь из монахов регулярно заходил, кто книгу найти, кто по ошибке, кто просто поболтать. А вот сегодня, весь день никого. Непонятно…
Конечно же, никаких дверей или хотя бы признаков их существования я не обнаружил. Никто не заходил меня проведывать, более того, днем в столовой, никто даже не попытался со мной заговорить. Возможно, причиной тому был мой озлобленный вид, а возможно, что-то иное. Как бы там ни было, день прошел в абсолютной тишине, покое и сомнениях. А уже вечером, когда я услышал шаги в коридоре, выглянул и разглядел высокую фигуру в странном плаще, когда меня пробила дрожь, точно как та, прошлой ночью, сомнения переросли в решение. Я решил уезжать. И уезжать уже на следующий день, желательно утром. На всякий случай, даже не задумываясь о собственной безопасности, а просто движимый минутным порывом, я пододвинул журнальный столик к двери, заблокировав ручку. Конечно, запор не слишком надежный, так я и прятался-то по большей части от себя самого.
Ночь прошла спокойно. Никто и не собирался меня беспокоить. Утро также не баловало сюрпризами. Как и раньше к шести подъем, утренняя служба. Я только начал задумываться о том, поговорить с настоятелем сейчас, или позже, когда он, не иначе как, прочитав мои мысли, тотчас после богослужения подозвал меня и сказал:
– Вижу, поговорить хочешь. Заходи сразу после завтрака ко мне. Побеседуем.
***
– Пожалуй ты прав. Уже пора! – сказал настоятель, глядя не на меня, а на широкие зеленые поля, ровные темные лесополосы, такие живописные с высоты его кабинета.
Подобного начала разговора я никак не ожидал, но хоть и сбитый с толку сделал вид, что не понимаю о чем он. Еще бы, кому такое понравится! Вот так просто, все за меня решили, а теперь еще и намекают, мол, пора и честь знать! Да, так и есть, я действительно планировал покинуть монастырь, но хотел бы, чтобы это было мое решение, кроме того, надо хоть немного разобраться в сути происходящего. Я начал издалека:
– Отче, скажите мне, а в монастыре есть подземный ход? Какое-нибудь тайное помещение глубоко под землей?
Тот пожал плечами.
– Конечно. Все монастыри с более или менее длинной историей имеют подземные коммуникации. Как правило, это не один ход, а целые сети, порой лабиринты. Иначе и быть не может, ведь в давние времена монастыри были не только домом господним, а еще и крепостью. Твердыней, за стенами которой можно было долгое время выдерживать осаду, отражать штурм неприятельских войск. Тайные ходы необходимы были для снабжения осажденных, для связи с внешним миром, порою для того, чтобы незамеченными пробираться в стан врага…
– Тогда конкретный вопрос, – вы знаете о тайном проходе, который начинается в библиотеке и ведет куда-то вниз в подземные тоннели?
– Видел на какой-то схеме, – он снова пожал плечами. – Только не помню, то ли из библиотеки он начинался, откуда-то из столовой. Но если таковой и был, то механизмы давно должны были заржаветь, тоннели осыпаться. Ты в архиве какой-то план древний нашел или к чему вопрос?
Он говорил не своим голосом! Не свойственным ему. Словно через силу, я бы даже сказал, переступая через себя. А последний вопрос и вовсе задал таким тоном, что и глухой бы расслышал – ответа он не ждет. А я тем более не дождусь. Спрашивать что-то еще расхотелось. Я все понял, понял, что не будет никаких ответов, потому мне оставалось лишь вежливо попрощаться, да идти собирать вещи, что, собственно, я и сделал.
Когда я коснулся ручки двери, он окликнул меня:
– Крестик не забудь забрать, – теперь это был его голос, гулкий, с легкой насмешкой, а может с чуть заметной иронией…
Так закончился мой монастырский отпуск. Пусть я уже и подозревал, что меня пригласили для чего-то, о сути чего я по-прежнему не имел ни малейшего понятия, а потом отправили туда, куда я не знал, для того, чтобы сделать то, о чем я и не догадывался, уезжать было грустно. На прощанье я пожал руку брату Кириллу, записал на листике свой номер телефона, попросил звонить, если возникнут какие-либо вопросы. Внезапно понял, какую глупость сотворил – попросил звонить немого! Тем не менее, брат Кирилл благодарно улыбнулся, слегка поклонился и прилепил листик на монитор. Чего это я? Он же может попросить позвонить кого-нибудь, в крайнем случае, написать сообщение. Было бы желание. А это… право это не моя забота!
Мой субботний гость замолчал. Долго смотрел на настенные часы, потом на экран своего телефона, обернулся ко мне и тихо сказал:
– У тебя часы стоят. А так можно много куда опоздать!
И вправду блестящий маятник, основа отмеряющего время механизма, застыл на месте. Странно, я точно помню, вчера только заводил! Открыл дверцу, легко толкнул металлическое блюдце, по комнате разнеслось знакомое тиканье. Тут же щелкнула защелка входных дверей, провожая уходящего посетителя.
«Может, мне повезло, и он обиделся? Хотя нет, не думаю. Да и чего ему обижаться! Он является, когда хочет, уходит, когда считает нужным. Но хоть бы попрощался!» – медленно зашевелились мысли.
Внезапное прозрение заставило меня забыть обо всем на свете. Я вдруг понял что, если верить другим часам, электронным, настольным, то через десять минут у меня свидание, а добираться мне до места встречи, минут сорок, никак не меньше…
Трудно сказать, что тому причина то ли я был плохого мнения о женщинах, то ли недооценивал свое обаяние, но я был твердо уверен, что она меня не дождется. Так оно и понятно. Вот это кавалер называется, пригласил девушку, а сам явился на сорок пять минут позже ним же назначенного времени! Потому увидев одинокую девичью фигурку в свете вечерних фонарей, я искренне удивился. Только теперь вспомнил о цветах, хорошо одна старушка еще не собрала свою передвижную оранжерею, сидела на лавочке, словно дожидаясь меня.
Далее ничего интересного. Даша отчитала меня за неджентльменское отношение к даме, хотя в глазах светилась радость. Интересно, почему? Потом посидели в кафе, полакомились мороженым, поговорили. Наверное, это и называется «хорошо провели время». Далее я проводил ее до общежития. Сам же вернулся домой с двойственным чувством, будто мне с ней было интересно, но при этом она сама меня совсем не интересовала, разве только имя…
Опять рабочая неделя, бешеный полет времени. Как-то не успел и оглянуться, а вот уже и четверг. Утром позвонила Даша и извинилась – она должна была на выходные уезжать, следовательно, поход в театр субботним вечером не состоится. Кстати извинилась не одними лишь словами, а еще и интонацией.
Если совсем честно, то я не очень-то и расстроился. Хотя нет, было, чуть-чуть. Поначалу. А потом подумал, мол, что делать, придется скоротать выходные в обществе пива, лежа на диване перед телевизором! Разумная мысль тут-таки развилась и трансформировалась в не менее логичное решение, я пожал плечами и пробормотал: «Чего ждать выходных, если можно начать уже сегодня?». Словом, проходя мимо гастронома, прихватил две бутылки хмельного напитка и уже дома удобно расположился на диване…
Люблю, знаете ли, вот так полежать на диване, побездельничать, выпить холодного пива под какой-нибудь фильм без претензий на интеллектуальность. Просто посмотреть, а уже через час и не вспомнить о чем было кино. Забросив ноги на спинку дивана, я уже собирался сделать первый самый аппетитный глоток, но не успел. Зазвонил телефон.
Номер не определен.
– Алло, это Сергей?
Незнакомый женский голос. Кто бы это мог быть?
– Не знаю, может и я, нас, Сергеев, много развелось…
– Меня попросили позвонить вам. Я медсестра Кировоградской областной больницы. Дело в том, что ваш друг сейчас у нас, он в тяжелом состоянии. Просит приехать.
– Так это, а что, собственно, случилось? – растерянно спросил я, но связь уже оборвалась, вопрос повисел немного и растворился в пространстве.
Глава двадцать шестая
Вернувшись на малую родину, первым делом я попытался осмыслить то, что произошло со мной за последнее время. Правда, без какого-либо результата. Как бы я не старался, ни на одной более или менее разумной версии, объясняющей произошедшее так и не остановился. Одно не вызывало сомнений – кто-то и уже далеко не первый год руководит, управляет мною, заставляет поступать так как он считает нужным. И я почти не сомневался в том, что к этому, не спрашивай как, но причастен Спасовский монастырь, во главе с его настоятелем…
Нет, но разве могло быть иначе! То, через что меня провели в монастыре, уверен, было чем-то сродни посвящению. А если так, то событие подобного масштаба ну никак не могло произойти без участия всех живущих в святой обители и лично отца настоятеля. Убежден, именно отец Александр и был тем, кто заманил меня в потайные помещения. В зал, в котором собирались последователи некого тайного… нет, не так! Конечно же, все кого я видел в подземелье – монахи того самого монастыря! Факт! Похоже на то, что именно они, все они – последователи какого-то ордена. Древнего сохранившегося до наших дней тайного общества. Их исчезновения в часовне тоже как-то с этим связаны. И еще одна занятная деталь, я почти убежден в том, что видел далеко не всех монахов. Там, наверху, на поверхности. Правда! Как бы я ни старался, как ни напрягал память, она выдавала не более пяти-шести лиц. Одних и тех же лиц.
Тут же из небытия всплыло множество странностей, к примеру, трапезная. Уж очень просторная она, а сколько раз я заходил, заняты были лишь два-три столика. А еще вспомнились горы грязной посуды…
– Слишком высокие горы для нескольких человек! И не только это, вот даже в библиотеку наведывались только двое, нет трое. Словно чередовались. Кажется, даже книги они спрашивали одни и те же. Странно, как я раньше не замечал! – теория разрасталась подробностями просто на глазах. – Да и просто подумать, размеры помещений, уборка, содержание, не говоря уже о ремонте и строительстве, этот огромный объем работ, все это должны были делать монахи, их должно быть не десятки, а, как минимум, сотни. А что если монастырь это именно те тоннели? Тогда все что видно над землей своего рода маскировка.
Конечно, то был лишь полет фантазии, размышления, ничем не подтвержденные размышления…
Тогда я отмахнулся от глупых мыслей и попытался собрать воедино то, что хоть немного походило на факты. Выглядело все это (в моих глазах, конечно) примерно так – настоятель, отец Александр, лично, а может через кого-то из братьев, подбросил мне зашифрованное письмо. К примеру, это очень легко мог провернуть брат Кирилл! Целью, предположим, было заинтересовать меня. Далее, увидев, что остатки моей заинтересованности тают на глазах, а результата нет – он подбросил мне ключ. Попытался заставить меня самого все понять, все постичь, но снова промахнулся. Я упорно сопротивлялся. Он заставлял, я упирался. Теперь же остается только приплюсовать тот весьма сомнительный факт, что в довершение всего он пробрался в мой сон, с целью заставить меня расшифровать-таки это злосчастное послание. Имеем диагноз, мой диагноз…
Да. Нет. Отвлекаюсь…
В общем, когда я расшифровал письмо, именно так, я должен был сам его расшифровать, пусть с подсказками, пусть с тыканьем меня носом в ответ, но сам, меня провели через какой-то обряд. Осталось только сказать, что в результате проведения этого самого обряда я стал тем, кем стал, только сам не понимаю кем именно. Превосходно! Что еще добавить…
Студент:
А ты уверен, что тебе не приснилось? Я учусь на историческом, но не о чем подобном не слыхивал. Даже в глубинах прошлого. Что говорить о нашей прагматичной современности!
Пелея:
Точно не скажу, но, кажется, я что-то подобное читала, по-моему, именно так выглядело посвящение в Тамплиеры! Точно читала, в романе каком-то. Словом, ты рыцарь! Все, ищи белого коня и срочно приезжай. Я буду ждать тебя!
Студент:
Ага, в высокой белой башне с платочком и вся в слезах. Хорошо хоть я не рыцарь, очень надо по стенам лазить!
Пелея:
Фи!
ВиТек:
Причем тут рыцари, Тамплиеры, каким боком? Пелея, ты завязывай женские романы читать, на классиков переключайся. И вообще, если хочешь рыцаря заполучить, то воспитай его сама. Так сказать, из того что под рукой. Это будет правильно, а то привыкли на все готовенькое!
Пелея:
Мизогины вы, все до единого, вот вы кто! Даже помечтать девушке не дадут. Все! Пойду спать! Одна, без рыцаря! Цем-цем!
Алекс12:
Народ, я так понимаю, нас послали. А кто-нибудь понял куда именно?
ВиТек:
Завтра у нее спросишь. Хотя, если не сможешь уснуть не разобравшись, могу порекомендовать спросить у Яндекса. Он много чего знает!
***
Далекий горизонт, ровную линию которого прерывали многочисленные высотки, начинал краснеть. Где-то там вдалеке занималось зарево утренней зари. Пламя, бушующее в недрах солнца, выплескивалось на восходящие потоки воздуха и окрашивало восток в багровые тона. Вот уже несколько самых ярких и самых смелых лучиков пробились сквозь завесу редкой облачности и пытались загасить яркую утреннюю звезду. Ее белый с примесью синевы свет тускнел, еще несколько секунд ей суждено было оставаться ярчайшим объектом утреннего неба, но скоро и она потерялась на фоне кроваво-красного небосвода.
Легкий утренний ветерок усиливался. Он покачивал тонкие веточки тополька, который каким-то чудом пророс на крыше девятиэтажки. Тонкие корни молодого деревца вцепились в небольшую грудку земли, нанесенной ветрами, просочились в трещину бетонированного перекрытия…
Я стоял на плоской крыше многоэтажки, опираясь о невысокое металлическое ограждение. Стоял и смотрел в том направлении, где совсем недавно, да буквально мгновение тому назад блистала Венера. Вот ее блеск померк, после и вовсе погас, а с ним погас и мой интерес к таинству восхода солнца. Мой взгляд опустился вниз.
Странно, столь ранний час, лишь около пяти утра, а у входа в подъезд весьма многолюдно. Вон две бабульки уже заняли свои места на лавочке у входных дверей и, как казалось сверху, увлеченно делились свежими новостями. Удивительно, какие могут быть новости в такую рань? Откуда?
В направлении открытых дверей неуверенной походкой брел мужчина. Сверху он казался матросом, который в шторм пытается пройти по палубе, а она так и норовит уйти из-под его ног. Бабушки притихли, ожидая пока тот зайдет в подъезд, проводили взглядами, синхронно покачали головами, еще минуту глядели вслед «матросу», а после вернулись к оживленной беседе.
Похоже, самое подходящее время. Помню, читал где-то, или слышал – пик суицидов припадает именно на раннее утро…
Нет, я не из тех, кто в попытке изменить мир приходит к мысли о том, что тот будет без него лучше. И не из тех, кто пытается отомстить судьбе за неласковое к себе отношение, или не судьбе, или не отомстить… и еще, я не считаю, что умею летать. Да и просто, я не собираюсь сводить счеты с жизнью, мне нужно проверить одну гипотезу, все не выходят из головы слова об «избранном», ведь если это правда, то я… так похоже на попытку оправдаться. Да, еще и очень похоже!
Надо решаться. Перебрался через невысокую ограду, поднял левую ногу, она зависла над пропастью. Я физически ощутил пустоту, бездну, которая разверзлась просто у меня под ногами. Инстинктивно ухватился за решетку, пальцы намертво сжали холодную сталь, глаза непроизвольно закрылись, сердце бешено забилось.
Глупая была идея! Вернусь лучше я домой пока не поздно…
Послышался металлический скрежет. Легкий толчок. Я с трудом заставил приподняться отяжелевшие веки. Дальше все словно в замедленной съемке. Вот секция ограждения выгибается. С левой стороны тонкая железная пластинка, которой совсем недавно укрепили ограждение, отходит от угольника. Вот уже на сантиметр, на два…
Все еще сжимая пальцами холодную сталь переплетенных прутьев, которые призваны были уберечь людей от падения, я полетел вниз. Кажется, за что-то зацепился, еще раз, снова. Сильно дернуло за руки. Железка осталась вверху, я же летел дальше. Еще несколько раз что-то сильно ударило меня по ногам, по спине, в конце концов, сильный толчок лишил сознания, вслед за ним исчезла и боль…
– Я, я все видела! Он упал, прямо с крыши упал, просто чудо, что живым остался. Скорее всего, оперся об ограждение, вон на седьмом этаже с балкона ее куски свисают. Ага! Вот я и говорю, не выдержала решетка, и давно говорила – ремонтировать надо, а они все языками да языками. Ничего путного сделать не могут, вот помниться раньше… Да, нет же, нет! Так все и происходило. Как иначе? Да ему еще повезло, что веревки для белья на каждом балконе висят, вот и падал, от балкона до балкона…
