Сергей Владимирович Еримия
Маяк туманного мыса
Глава одиннадцатая
Ревность
Окруженные туманом, который с каждой секундой становился плотнее, удивительно отчетливо виднелись окна соседей. В одном из них тусклый и нереальный горел свет. Он, блеклый и размытый, разбудил дремлющую обиду, напомнила она о себе, приглушая впечатления последних минут. Нет, ну где скажите мне справедливость! Это же, по меньшей мере, нечестно! У них свет, у них чистота, тепло, идеальные условия для жизни. Они имеют все, о чем только можно мечтать. Музыка каждый день, танцы, хочется душе праздника – пожалуйста! Нет никаких проблем, ни с едой, ни с алкоголем. Более того, даже кое-что серьезнее выпивки имеется, как вспомню последние посиделки! А вот у меня вообще ничего нет. Одни консервы да талая вода. Из освещения несколько слабеньких фонариков плюс коптящая керосинка. Об условиях для жизни и вовсе сказать нечего. Не жизнь это, а одно сплошное существование, да еще и на грани.
Пожалуй, можно было зайти на огонек, вряд ли соседи стали бы возражать, но нет, я гордо прошествовал мимо. Придушил ростки пробуждающейся черной зависти. Поднял повыше голову, отвел взгляд от столь манящего строения и пошел к себе. Прочь обиды, прочь унынье! Надо довольствоваться тем, что имеешь. К тому же у меня все не так уж и плохо, есть, как минимум, одно существенное преимущество. Как бы там ни было, но Надя приходит ко мне, и это несмотря ни на что…
Очередная порция сухого пайка пробудила мысль, новую, правильную и своевременную, не было в ней зависти, злости, одна лишь концентрированная логика. Я вдруг подумал о том, что запасы мои вовсе не безграничны, что они неминуемо закончатся, а вот что делать дальше, совершенно неясно. Отвратительная мысль, благо, она скоро растаяла, потерялась, приглушенная стуком каблучков в тамбуре. Знакомый звук! Удивительно мелодичный рисунок, мягкая поступь, несколько нерешительный, скорее, заплетающийся шаг.
Шаги приблизились к двери, затихли. Я непроизвольно улыбнулся, чувствуя накатывающую волну предвкушения, но тут все изменилось. Причиной опять-таки стали шаги, но уже другие. Твердые и уверенные. Мужская нога, тяжелые ботинки.
Новый персонаж вечерней пьесы также подошел к моей двери. Остановился. Тут-таки послышался голос, приглушенный, неразборчивый, мужской, он просочился в щелочку неплотно запертой двери, наполняя полутемную комнатку грязным шепотом, отвратительным и пугающим точно как тот, который я совсем недавно слышал, там, в подземном бункере.
Воспоминания, с таким трудом загнанные в глубины памяти медленно поползли наружу, пугая, обездвиживая, подпитывая воображение.
Да, вслед за шепотом в мое жилище просочился страх. Он цепко схватил за горло, сжал мертвой хваткой, не позволяя дышать полной грудью. Столь реалистичные ощущения, что я действительно начал задыхаться, чувствуя, как из горла вырываются хрипящие и булькающие звуки. Непроизвольные, они не прекратились даже после того, как я зажал себе рот ладонью и практически перестал дышать.
Разрывая липкую паутину страха, сотканную из грязного шепота, прозвучал задорный смех. Женский смех, смех Нади. Она что-то сказала, умолкла на мгновение и снова заливисто захохотала. Мерзкий шепот, ставший не столь мерзким на фоне веселого смеха, по-прежнему вливался в мою комнатку. Шипящие звуки сливались в слова, вот только разобрать их я не мог. Слух отказывался подчиняться, предпочитая делать вид, что ничего не происходит.
Шепот менялся, преображался, он уже не пугал. Ничто более не связывало его с голосами из подземелья. Страх отступил, его место заняло любопытство. Рядом с ним, тесня и притупляя его, пристроилась самая настоящая ревность.
Мгновение и я уже на ногах, два шага и ухо прижато к двери. Звуки стали громче, слова зазвучали отчетливее, но разобрать их по-прежнему не удавалось. Надо было что-то менять…
Я набрался смелости и чуточку приоткрыл дверь. Буквально втиснулся в образовавшуюся щель. Несколько раз мигнул глазами.
Правильным было бы предположить, что я ничего не увижу. Короткий день и так не отличался яркостью света, а уже давно наступил вечер, планомерно переходящий в ночь. Даже снаружи дома ничего не увидеть, что говорить о маленьком тамбуре, лишенном всяческого освещения! Да, это так, но я видел, ярко, отчетливо, просто как при свете солнца! Видел Надю. Она сидела напротив моей двери, опираясь спиной о стену. Облаченная в один из своих коротких практически полностью прозрачных халатиков, с загадочной полуулыбкой на лице, девушка казалась живым воплощением соблазна. Ее губы быстро шевелились, она что-то говорила, обращаясь к кому-то, на кого поглядывала снизу вверх.
Того кто нависал над ней, я не мог видеть. Слишком уж узкой была щель. Конечно, можно было бы подыграть любопытству, толкнуть дверь, приоткрыть ее сильнее, но что-то удерживало меня, так сразу и не поймешь, что именно, страх, сомнения? Неважно.
Разговор за дверью продолжался. Слов я по-прежнему не мог разобрать, но смех, заливистый девичий смех, разве можно его неправильно понять! Вне всякого сомнения, то, о чем шептал незнакомец, Наде нравилось. Девушка много и громко смеялась, забавно покачивала головой, энергично жестикулировала, с деланным смущением опускала глаза, пожимала плечами, снова смеялась, снова изображала смущение. Поразительно, но в один момент она даже слегка покраснела. Уж этого я от нее точно не ожидал! Но вот она замолчала. Вызывающе взглянула на своего собеседника, игриво прикусила губу, медленно и вальяжно протянула ему обе руки. Тот помог ей подняться, она тут-таки присела в ироничном реверансе, хихикнула, поправила полы халата, утвердительно кивнула.
Оставаясь невидимым мною, ее собеседник толкнул рукой входную дверь. Та, скрипнув, распахнулась, позволив ледяному ветру, хлопьям тумана и редким невесомым снежинкам ворваться в тесное помещение. Понимая, что они уйдут, а я так и не узнаю, кто это с Надей, я заставил себя шагнуть в тамбур. Мертвенный холод тут-таки опалил мое лицо и наполнил легкие, но девушка и ее собеседник не чувствовали ни малейшего дискомфорта. Наоборот, Надя, гордо вздернула носик, махнула головой, поправляя прическу и громко цокая шпильками, вышла наружу. Вслед за ней последовал и незнакомец. Тот немного замешкался, задержался в дверном проеме. Возможно, он специально остановился для того, чтобы я смог его разглядеть. Так это или нет, не знаю, но прошло еще мгновение, дверь за ним беззвучно захлопнулась, тут-таки в тамбур заползла густая тьма.
Пусть я видел незнакомца лишь со спины, да еще и освещенного невнятным светом темного помещения, я его узнал. Да, мне доводилось с ним встречаться, он присутствовал на последней вечеринке у соседей и, что особенно странно, его же я видел наверху, на деревянной площади. Конечно, ошибка не исключена, но вряд ли…
Страх и любопытство тут же испарились, из всех доступных человеку чувств и ощущений осталась одна только ревность. Живая, настоящая, концентрированная, задающая правильные вопросы и жаждущая получить на них конкретные ответы. Нет, но что тут скажешь, не красотой же полярной ночи они пошли любоваться!
Подгоняемый все разрастающимся поедающим меня изнутри чувством, я выскочил в тамбур, поскользнулся, упал, вскочил на ноги не ощущая боли, толкнул дверь, выбежал во двор. Вовремя. Еле заметные в густеющем тумане две фигуры, обнявшись, приближались к дому соседей. То ли было, то ли послышалось – тихо скрипнула дверь. Похоже, было. Да было, девушка, ее силуэт растворился в темноте дверного проема. Мужчина задержался на пороге, резко обернулся и не менее минуты смотрел в мою сторону. Видел меня, искал меня глазами? Не знаю…
Вот и он растаял в темноте. Захлопнулась дверь. Я бросился следом, подбежал к домику, поднялся на ступеньку, схватился за ручку обеими руками, потянул на себя. Надежная дверь не сдвинулась с места. Шагнул к ближайшему окну. Вжался в стекло. Темно. Бросился к другому, третьему, обежал вокруг здания – ни единого лучика света. Странно, непонятно, подозрительно. Вернулся к двери и принялся стучать кулаками по толстому металлу, отчетливо ощущая, как разум покидает меня, переполняемого бессильной злобой.
Громко, гораздо громче звуков, которыми отдавались удары, порожденные отчаяньем, послышался щелчок. Звонкий, будто устройство, служившее причиной его возникновения, было рядом со мною, а то и вовсе в моей голове. Электрический выключатель. Тут-таки пробиваясь сквозь тьму, сдобренную туманом, разгорелся огонек. Он был действительно рядом, более чем рядом, в ближайшем окне. Я бросился на свет, прижался к окошку, буквально слился с ним.
Всего в метре от меня, отделенная лишь тонкой стеклянной преградой, кружила в танце Надя. Вот она остановилась, поклонилась, театрально взмахнула руками, легко сбросила халатик на пол, переступила через него, медленно обернулась и направилась к окну. Остановилась в шаге от меня, томно потянулась, демонстрируя безупречную фигуру. Подмигнула, улыбнулась странной улыбкой. Резко повернулась и неторопливым шагом пошла в сторону двери. Там, размытый и нечеткий, наверняка от душивших меня слез, покачивался мужской силуэт. Вот его рука нащупала выключатель на стене. Снова раздался все тот же щелчок. Свет погас, а сквозь густеющий туман, застилающий мой разум, просочился задорный девичий смех…
Я вбежал к себе в каморку и упал на пол. Энергично замотал головой, будто пытался вытряхнуть переполнявшие ее мысли и эмоции. Не помогло, тогда с силой зажал руками уши, силясь отгородиться от всего мира. Результата также не было. В голове, отчетливо, как недавний пугающий шепот, звучал смех. Задорный и издевательский смех Нади. Он умолкал на несколько мгновений, но лишь для того, чтобы я смог услышать отвратительный шепот. Его шепот…
С огромным трудом удалось совладать с собой. Прогнал мысли, поедающие меня изнутри. Стих мерзкий шепот, оборвался заливистый смех. Отхлынула волна эмоций, замерло море страстей, но нет, обида не пропала, она затаилась, выжидая своего часа. Шептала она мне, мол, все еще будет, надо только отдохнуть, собраться с силами, а вот после! Тут-таки подключилась фантазия, во всех красках изображая, как я разбираюсь с ним, как возвращается она. Да, это все будет, после, сейчас же надо просто поспать, жаль сон не спешит…
– Наверняка он там, у соседей бродит, хотя они точно не спят! – воображение тут-таки переключилось на новую тему и принялось рисовать картинки того, что происходит неподалеку в соседнем домике. Хорошо рисует оно, в цвете, разве тут уснешь!
Так минула большая часть ночи. Мне надоело лежать, ожидая сна как чуда, правда, подниматься особого желания также не было, но от всех навалившихся на меня переживаний пробудился аппетит. Ощущение – будто неделю не ел! Закружилась голова, затуманилось сознание. Чувствуя, что если встану на ноги – упаду, я пополз к дальней стене, в мою кладовку. Нащупал нужную полку, сел, оперся о стену, принялся шарить рукой в темноте. Странно, но ничего нащупать не удалось. Пользуясь темнотой, за дело взялось воображение, оно изобразило какой-то сверток, что притаился в дальнем углу под стеллажом. К чему бы это? Рука поддалась сомнительным фантазиям, опустилась ниже. Пальцы пробежались по грязным доскам пола и действительно обнаружили там что-то мягкое. Ткань? Похоже. Цепко схватили находку, вытащили ее, тщательно ощупали. Судя по всему, то была старая куртка, пуховик, которым, как я почти сразу догадался, заткнули дыру в стене.
На некоторое время этот простой во всех отношениях элемент одежды отодвинул на задний план мрачные мысли, что терзали меня. Не могу сказать, что пуховик, это именно то, что мне по-настоящему было необходимо, но ведь любая вещь могла пригодиться. Куртку можно одеть, чтоб согреться, использовать в качестве одеяла, в крайнем случае, затолкать обратно…
Блеклый свет фонарика напомнил о том, что батареек у меня нет, найти их негде, а зарядить аккумуляторы не представляется возможным. Он же кое-как осветил «трофей» – куртку грязно-синего цвета, с торчащими из ткани перьями. Мгновение и луч скользнул под полку, поплутал в темноте и вспыхнул ярким отражением. Я лег на доски пола, прикрыл один глаз, чтобы лучше видеть и довольно хихикнул.
В нише, точнее, в дыре, лежала, играя отблесками тусклого фонарика стеклянная банка, закатанная изрядно тронутой ржавчиной крышкой. Внутри прозрачной емкости, чуть заметно покачивалась не менее прозрачная жидкость. Наверняка не вода, вода бы точно замерзла!
Пришлось хорошо потрудиться, но вот банка извлечена. Судя по виду, она не один год там лежала, но вряд ли внутри то, что имеет срок годности. Исключительно из любопытства, и чтобы заставить умолкнуть сомнения я даже взболтал содержимое – действительно жидкость!
Возиться с крышкой не пришлось, я просто ударил по ней консервным ножом, пробил дыру. Осторожно понюхал, вздрогнул, не иначе как в предвкушении, отхлебнул.
– Так это же чистый спирт! – выдохнул я после первого глотка и принялся хватать ртом воздух.
Не давая себе опомниться, приложился еще раз. Огненный жар раскаленной лавой устремился к желудку, опаляя внутренности и весело растекаясь по всему телу. Он наполнил каждую клеточку энергией, отозвался приступом небывалого энтузиазма, требующего действий, конкретных и незамедлительных. Он же открыл мне истину – никому нельзя позволять так с собой обращаться. На каждое действие полагается отвечать. Я должен, я обязан, я разберусь, да сейчас же, незамедлительно!
Еще один глоток утвердил в правах пробудившуюся решимость. Я поставил банку на ближайшую полку, выбежал из казармы, остановился в паре метров от порога, злорадно ухмыльнулся, услышав, как захлопнулась дверь. Шагнул в туман и тут-таки растворился в нем.
Предчувствия росли, настроение зашкаливало. Меня буквально трясло и на этот раз точно не от холода, но время шло, а домика соседей не было. Да, я заблудился. Снова! Казалось, шел все время прямо, шел в нужном направлении. Никуда не сворачивал (да и куда тут можно свернуть!), а в результате прошел мимо…
Решимость где-то потерялась. Мороз, договорившись с сыростью, вступил в борьбу с «горячительным», поддерживающим энтузиазм, увы, сила была на его стороне. Как-то совсем уж некстати пробудилась паника. Я непроизвольно замедлил шаг и начал затравленно оглядываться, всем своим естеством чувствуя чье-то присутствие. Невидимый кто-то следовал за мной, незримые глаза, не мигая, сопровождали меня немеркнущим холодным взглядом. Кто это? Что это? Вновь игра воображения, или страшная реальность?
Просто передо мною из тумана, будто айсберг, потопивший Титаник, сформировалась бетонная стена. Это не стена домика, нет. Другая, но очень знакомая – стена бункера под пусковой установкой!
Меня буквально передернуло. Страх, что понемногу выбирался из темных уголков подсознания, чувствуя, что приближается его время, воспрянул духом, зашевелился, намереваясь выйти наружу. Мгновение и он действительно выбрался, принялся кружить вокруг меня, игрою воображения напоминая о своем существовании. Мелькнула запоздалая мысль о том, что было бы неплохо прихватить пару глотков тот жидкости, что сильнее любого страха, но было слишком поздно. Возвращаться далеко, к тому же в тумане, который, как я давно уже понял, не лучшая компания в путешествии…
Тьма редела. Странно это. Казалось, до утра еще далеко, ночь безлунная, плотная облачность, еще и туман, хлопья которого гуще ночной мглы, а тут такое вот явление! Настолько странное оно, что даже страх немного отступил. Яркой искрой в потемках сознания блеснула мысль: «А ведь это не то подземелье, которое пугало меня, это другое, то, что с запертой дверью». Откуда такая уверенность? Что это? Предчувствие? Да, но не только. Ведь был еще и звук. Нет, не шепот, лишающий разума. Гул. Приятный монотонный гул, звук работающих механизмов.
С каждой секундой становилось светлее. Можно было подумать, что это вновь проделки светящегося своим светом тумана, как было совсем недавно, но нет. Не было сплошного перламутрового свеченья, более того, можно было легко определить источник света, пусть лишь направление. Недалеко это, да просто в тамбуре…
– Почти уверен, что свет вырывается из окошка, что в той самой двери! – пробормотал я исключительно для того, чтобы приглушить последние ростки сомнений. – Давненько я хотел выяснить, что за ней находится и вот сейчас самое время. Пусть даже проникнуть внутрь не удастся, так хоть подсмотрю, что же там такое творится.
Ноги неуверенно шагнули вперед. Шаг на порог, еще шаг. Послышался противный хруст, что-то сломалось под моими ступнями, добавил разнообразия скрежет ржавого металла. Что-то твердое упиралось в мои ступни, но я не сдавался, ведь свет действительно пробивался сквозь круглое стекло маленького окошка в двери, а сама дверь была уже совсем рядом!
Сами собой руки нащупали круглую, будто вентиль большого водопроводного крана дверную ручку. Провернули ее, легко, совершенно без усилий. Потянули на себя.
Из подземелья, эффектно дополняя звуки, вылетели запахи. Не те запахи, которые я ожидал ощутить. Не было в них сырости с привкусом плесени, не говоря уже о нотках разложения. Воздух был насыщен испарениями технических жидкостей. Сильно пахло дизельным топливом, дополняя букет, пробивались едкие запахи масла и выхлопных газов. В них, практически неощутимый, витал табачный дым. Он разбавлял палитру ароматов, добавляя атмосфере особого колорита.
Я нерешительно переступил через порог. Точнее, попытался. Не рассчитал. Пальцы правой ноги ударились о блестящий профиль, служивший упором для закрытой двери. Большой палец ноги соприкоснулся с металлом, что-то в моей ступне хрустнуло. Я подскочил, схватился рукой за ушибленную конечность и закричал…
– Ты чего это тут разорался? – мрачный с нотками издевательского спокойствия голос разнесся по наполненному убаюкивающим гулом залу. Громогласный, он заглушил мои вопли и шум работающих механизмов.
Я вздрогнул, медленно оглянулся. В помещении никого. Был только туман, фрагмент стены, блеклый силуэт двери и отзвук голоса, все еще звеневший в моей голове.
– Ты часом не забыл, кто ты такой, и что тебе полагается делать? Неужели ты думаешь, что тебя взяли исключительно для того, чтобы ты шпионил и в окна заглядывал? – продолжал голос, источник которого я по-прежнему не мог обнаружить. – Чего молчишь? Я тебя спрашиваю!
– Но я ведь это… – послышалось невнятное мое лепетание. Мерзкое ощущение того, что я оправдываюсь непонятно перед кем, непонятно за что переполняло меня. Куда это годится, разве я столько всего пережил, чтобы препираться с каким-то голосом в тумане? Кто это говорит? Чего ему надо? А ну дайте его сюда, да пусть только покажется!
Повинуясь моим мыслям, заметно посветлело, туман отходил, он двигался, более того, он вытекал в открытую дверь и растекался по окрестностям. Стало гораздо лучше. Теперь я мог не только слышать гул, но и видеть машины, его производящие.
Помещение ничуть не напоминало соседний бункер. Не было в нем следов разрухи, не говоря уже о большем. Это был машинный зал. Несколько плафонов, развешенных под потолком, освещали помещение правильной квадратной формы. Посредине параллельно друг другу стояли двигатели. Два больших агрегата размеренно вздрагивали они, вырабатывая энергию.
Увлекательная картина, просто техническая пастораль. Все такое новенькое, чистенькое, только из-под крышки одного из двигателей веселой струйкой пробивался то ли дым, то ли пар…
– Ладно, я с тобой после разберусь. Но раз уж явился быстро за работу, видишь утечка, – в голосе звучали начальственные нотки. – Займись сейчас же или я тебя…
Туман ушел полностью, теперь можно было осмотреть все помещение. Помимо двигателей, металлических шкафов и железного углового столика я увидел и того, кто пытался мною командовать. Более того, я его узнал! Это он, да точно он! Именно он несколькими часами ранее любезничал с Надей у моей двери, он увел ее и он с ней…
Звонкая пощечина вырвала меня из плена неприятных воспоминаний. Я вздрогнул, злобно посмотрел на своего обидчика и с силой ударил его в челюсть. Тут-таки сам взвыл от боли – он успел перехватить мою руку и на удивление легко завел ее за спину. Чудом удалось высвободиться из удушающего захвата. Скорее почувствовав, нежели увидев приближающийся кулак, я среагировал на ответный удар. Увернулся, вот только налетел на ограждение одного из двигателей. Устоял, попытался сгруппироваться и сразу же получил сильный удар ногой в живот, за ним еще один, еще.
Не повезло. Оступился. Ступня провалилась в открытый лючок у основания одного из двигателей и застряла в нем. Намертво. Соперник перешел в контратаку, град ударов сыпался на меня. Кости грозили сломаться, я громко взвыл. В тот же миг туман, скрывающий все на свете, вернулся. Он заполз в машинный зал, проник и в мою голову, позволив сознанию удалиться и немного поблуждать в потемках.
