Сергей Викторович Зверяка
Не? Сказки!
– Все записал! – резюмировал Ангел. – Все, что от Вас требуется – сказать, согласны ли Вы с внесенными изменениями?
– Да! – начала старуха шепелявым голосом. – Конечно, согласна! – завершила она же, но уже бодрым и веселым голосом двадцатилетней девушки.
Все в зале замерли. На сцене действительно стояла не старуха, а девушка лет двадцати, но одетая все в те же старушачьи вещи.
– Ой! – взвизгнула старуха-девушка. – Я же снова молода! Не могу поверить!
Новоиспеченная девушка с легкостью лани спустилась со сцены и побежала к выходу.
– Куда же Вы? – послышалось из зала.
– Я? – на миг обернувшись к присутствующим, спросила девушка. – Я по магазинам! Не могу же в этом тряпье ходить!
После этих слов девушка скрылась из виду. Зал будто взорвался. Все наперебой начали выкрикивать свои имена. Даже Ангел слегка испугался такого натиска. Все уговоры успокоиться были тщетны. К сцене ломились и старые и молодые. Все хотели каких-то особых изменений.
Ангелу пришлось потратить немало времени и сил, чтобы всех снова усадить на свои места.
– Тихо! Вы понимаете, что в таком хаосе точно изменить ничего невозможно будет?
– Да, тихо, а то ничего не будет! – послышалось из зала.
– Кто следующий? – спросил Ангел.
Весь зал на миг замешкался, пытаясь не повторить тот балаган, который еще недавно воцарился здесь. В воздухе повисла гробовая тишина. Вдруг все безмолвие нарушило странное кудахтанье.
Никто не мог понять, это чья-то шутка или кто-то принес в помещение курицу. Все присутствующие переглядывались между собой, пытаясь выяснить, что произошло. Через некоторое мгновение к сцене пробралась очередная старуха. Это была Дарья Семеновна, та самая, которая имела неосторожность раскритиковать Влада возле храма.
Она продолжала кудахтать, поднимаясь на сцену.
– Вы сейчас не шутите? – поинтересовался Ангел.
– Да, я не шучу. – сказала старуха, но при этом все слышали только очередное кудахтанье.
Ангел также не мог понять ни единого слова.
– Как Вас зовут? – интересовался Ангел.
В ответ звучало только кудахтанье. Ангел щелкнул пальцами, полагая, что в его руках появится контракт новоиспеченной посетительницы, но ничего не произошло.
– Мне кажется, я понял, в чем проблема.
– В чем? – послышалось из зала?
– В том, что мои силы все же не безграничны. Их блокируют.
– Кто?
– Вы все его прекрасно знаете! – закричал громче прежнего Ангел.
– Это Влад! – крикнули из зала.
После этих слов Дарья Семеновна сделала несколько шагов по сцене в направлении зала и утвердительно кивнула.
– Так может нам нужно не здесь сидеть, а просто направиться сразу к Владу? Сами свои контракты поменяем!
– Ну что же вы! – начал более хитрым голосом Ангел. – Тот, кто меняет свой собственный контракт или делает это при помощи неподготовленных людей, непременно лишится всего. Здесь нужна подготовка и хитрость. Терпение, терпение!
***
Миссис Джонсон сделала свое дело. Небольшие сбережения старушки все же пригодились для того, чтобы Анна отправилась в тот город, в котором не была достаточно долго – свой родной город. Буквально мгновение (как это показалось Анне) и девушка уже стояла на остановке общественного транспорта, расположившейся недалеко от въезда в столь знакомый, но уже успевший значительно измениться город. Мимо проезжали одна за одной маршрутки, но Анна не могла понять, какой именно маршрут ей подходит. Быть может, она смогла бы разобраться в хитросплетениях новых маршрутных развязок, но все усугублялось неким состоянием затуманенности. Стоит также отметить, что Анна обладала одной особенностью, которая, наверное, свойственна многим в различных оттенках и проявлениях: жить не только нынешним моментом, но и пытаться смоделировать событие, которое будет иметь место в недалеком или далеком будущем. Несмотря на то, что Анна смотрела на мимо проезжающие маршрутки, она слабо фиксировала их номера, поскольку то и дело в ее воображении возникали образы ее встречи с отцом. В один момент Петр Данилович представлялся ей абсолютно обиженным стариком, который никаким образом не воспринимал возвращение своей дочери. Тут же моделировалась новая ситуация, при которой старика попросту не оказывалось на месте, поскольку квартира уже давно была продана другим жильцам. Все это тут же сменялось мыслями о том, что соседи, зная историю ее отношений с отцом, попросту не подпускают к Анну к дому и требуют, чтобы она возвращалась туда, откуда приехала.
Еще долго Анна терялась бы в своих размышлениях, но вдруг ее кто-то окликнул: «Девушка, у Вас что-то случилось?».
Анна посмотрела по сторонам, но не смогла понять, кто это был, ведь в этом городе практически не оставалось знакомых, которые вот так просто смогли бы ее окликнуть. На миг девушка подумала, что ей показалось, однако, вернуться в свои размышления так и не смогла.
– Девушка, с Вами все в порядке? – окликнул ее водитель такси, остановившегося в нескольких метрах от остановки.
– Неет… – неуверенно ответила Анна, поняв откуда к ней обращаются.
– Я могу Вам помочь? – продолжил таксист, выйдя из машины.
– Я не знаю… – продолжила девушка.
– Так что же с Вами случилось? – продолжил доброжелательный водитель. Стоит отметить, что по его виду можно было сразу сказать, что это не был один из тех неприятных личностей, которые хотят просто заработать побольше на людях, оказавшихся в трудной ситуации. Глаза парня излучали довольно заметную доброжелательность, которую он же сам пытался скрыть за маской строгости.
Анна немного пришла в себя и уже полностью переключила свое внимание на старающегося помочь незнакомца.
– Я должна сказать, что, по правде, в некотором роде заблудилась.
– Вы не местная?
– Как раз наоборот. Но… Этот город стал для меня незнакомым.
– Возвращаетесь откуда-то?
– Да.
– Знакомая история. Я сам такой. Много лет здесь не был. Вот, год назад только вернулся. Странно, где бы ни был, казалось, что все равно сюда должен вернуться, что здесь мое место. Хотя чисто аналитически были возможности и покруче в других городах.
– Правда?
– Да. Так, что Вас куда-то подвезти?
– Я даже не знаю.
– Не знаете, стоит ли возвращаться?
– Да.
– Поверьте, стоит. Пусть даже на секунду. Хоть одним глазком взглянуть на то, что было забыто. Вернуться… Вернуться Вы всегда успеете. Давайте, я Вам помогу.
Не успела Анна опомниться, как ее громоздкий чемодан уже оказался в багажнике автомобиля.
– Не удивляйтесь, пожалуйста, я вижу, что если сейчас не буду таким слегка наглым, Вы обязательно развернетесь и поедете туда, откуда приехали.
– Прилетела, если честно, – сказала Анна, садясь в автомобиль.
– О! Даже так! Тем более! Смысл преодолевать такие расстояния, если тут же обратно вернуться?
– Наверное, Вы правы.
– Меня, кстати, Виталий зовут. А Вас?
– Анна.
– К кому едем?
– К отцу.
– Почему никакой радости в голосе?
– Я даже не знаю, там ли он живет.
– Ну, так мы сейчас это выясним.
Машина завелась и отправилась в направлении дома Анны. Все время Виталий пытался поддерживать беседу, но Анна снова погрузилась в свои размышления. Девушка смотрела по сторонам и смутно вспоминала те места, в которых она бывала в детстве вместе с отцом. Вот мимо промелькнул кинотеатр, в который они ходили вместе с Петром Даниловичем. Теперь в здании обосновался один из торговых центров, при этом от самого кинотеатра осталась само только вывеска. Вот, тут же неподалеку, когда-то размещалось кафе-мороженое, которое теперь стало просто одним из многочисленных кафе. Промелькнула даже огромная фабрика, возле проходной которой Анна и Петр Данилович когда-то в прошлом дожидались матери девочки. На данный же момент фабрика зияла огромными дырами в выбитых стеклах, сама же проходная была разбита, пытаясь хоть как-то прихорошиться то там, тот тут пролезшими сквозь фундамент и бетонную стяжку дикорастущими деревцами.
– Что, не знаете ничего?
– Узнаю. Но в детских и подростковых воспоминаниях все это выглядело ярче.
– Неужели там, откуда Вы приехали, такого нет?
– Есть, конечно, везде производства закрываются.
– А почему?
– Почему? Да я даже не знаю… Может актуальность свою потеряли, может люди разучились работать руками, может еще чего.
– Ну да, ну да. Все хотят быть финансистами, юристами, айтишниками. Но если никто ничего не будет делать руками, тот тут нам и придет не самый лучший финал.
– Может и так.
Такси уже подъехало к знакомому для Анны двору многоэтажного дома. Сразу въехать в проезд Виталию не удалось, поскольку оттуда выезжала скорая.
– Надо же, не часто их встретишь в последнее время.
– Почему?
– Многие на договорах сидят, им не нужно особо.
– Какие договоры?
– О! Это отдельная тема. Как увидитесь с отцом, так и расспросите.
Скорая выехала и сразу же включила сирену и мигалки.
– Наверное, кого-то тяжелого повезли.
– В смысле?
– Просто так вот это все включать не будут.
– Ладно, давайте быстрее во двор заедем.
Такси остановилось прямо возле подъезда Анны. Здесь как обычно на лавочках у входа сидели престарелые жильцы дома.
– Приехали. С Вас сто тысяч.
– Как? У меня и денег таких-то нет!
– Ошибаетесь, Анна. Это один из нюансов этого города. Как только человек попадает сюда, все его сбережения, который даже в карманах находятся каким-то невероятным образом пересчитываются на местный курс.
– Местный курс?
– Это долго объяснять. Просто загляните в сумочку.
Анна аккуратно приоткрыла сумочку, понимая, что там было изначально не так уж много денег. Но… После того, как сумочка была открыта, Анна замерла. Внутри лежала внушительная пачка денег, аккуратно перемотанных банковской лентой.
– И что там?
– Не поверите, но я в шоке.
– Все в шоке, когда сюда приезжают. Обменники у нас не очень теперь процветают.
Анна аккуратно разорвала ленту с надписью «два миллиона» и отсчитала сто тысяч. Выйдя из такси и получив свой багаж, Анна тут же краем уха услышала еле уловимый шепот расположившихся неподалеку местных жителей.
– Что за королева приехала? – прошептал один старик другому, сидящему на лавочке у подъезда.
– Даже не могу понять. Тем более, что вижу плохо уже.
Анна взяла свой багаж и пошла к входной двери.
– Здравствуйте! – сказала Анна, мило улыбнувшись.
В случае с расположившимися здесь, на лавочках, соседями девушка была полностью уверена, что время здесь остановилось. Она узнала абсолютно каждого старичка и старушку.
– Так это ж Анька! – прошепелявила одна из старух.
– Какая? Петра Даниловича?
– Да! Она!
– Ну надо же! Надумала-таки!
Больше Анна не слышала ничего, поскольку зашла в подъезд. Еще несколько мгновений – и она была уже возле двери квартиры. Девушка робко протянула руку к дверному звонку, но на время замерла. Она прислушалась. В квартире не было слышно ни единого звука. Еще немного посомневавшись, Анна все же позвонила. Никто не отреагировал. В квартире не было слышно ни единого шага. Она снова позвонила. Затем еще. Внутри – тишина.
Анна помнила, что еще с детства для нее оставляли ключ в небольшой выемке лестничных перил подъезда. К удивлению девушки, ключ все так же ждал ее, несмотря на то, что замки в дверях уже давно были установлены новые. Анна открыла дверь и сделала несколько шагов внутрь. Из шумов квартиры – только громкое тиканье часов и скрип пола под ногами. Девушка закрыла дверь, бросила свой багаж в прихожей и быстро пробежалась по комнатам. Петра Даниловича нигде не было.
В основной комнате на диване лежал слегка скомканный плед, которым, судя по всему, Петр Данилович не так давно укрывался. Здесь же, на диване, лежали очки старика с не сложенными дужками, возле них – изрядно потрепавшееся детское фото Анны. Чуть поодаль девушка увидела чайный столик, на котором была сложена внушительная стопка запечатанных конвертов. На этой стопке расположилось также, судя по всему, недописанное письмо.
Анна присела на диван и взяла письмо. Написано было там следующее: «Дорогая моя доченька! Пишу очередное письмо, но все не решаюсь его отправить. Наверное, не поверишь, но каждую неделю по одному пишу. Кажется, что в случае, если захочу их отправить все разом, то на почте мне даже посылкой их не захотят отправить. Посылаю деньги каждый раз по возможности. Надеюсь, они к тебе приходят? Пусть это и не много, но все, что могу. Думаю, что хоть когда их получаешь, то вспоминаешь меня иногда. Жаль, что не знаю даже, как ты выглядишь, но предполагаю, что улыбка твоя все такая же нежная.
Тут в городе много всего у нас произошло. Но стоит ли рассказывать тебе, если не знаю, интересно тебе или нет. Кстати, мой друг, Техник, не так давно мне дал денег на то, чтобы я тебя наведал, но вот один нюанс – насколько я полагаю, ты уже не проживаешь по тому адресу, который я знал. А ехать в неизвестность… Ты сама понимаешь.
Знаешь, дочка, я хотел бы тебе сказать, что…».
Письмо на этих словах резко обрывалось. Было больше похоже на то, что это был не перерыв в написании, а резкий неожиданный обрыв письма, поскольку последнее слово «что» резко перерастало в одну сплошную линию, непреднамеренно нарисованную ручкой. Так бывает, когда рука при написании резко соскользнет, а человек даже не был настроен на это.
Анна вдруг резко вспомнила, что на подъезде к дому путь им преградила скорая. В ее и без того бурное воображение хлынул поток различных картин возможно произошедших событий. Она сделала несколько резких вдохов, начала вставать и тут же снова упала на диван. Казалось, что она очень сильно хочет спать. Любые попытки перебороть это желание не увенчались успехом. Девушка потеряла сознание.
Прошло, наверное, часа два. Анна постепенно начала приходить в себя. Ей казалось, что так же, как в детстве, она просто просыпается на своем любимом диване, укрытая пледом. К удивлению девушки, на ней действительно лежал плед. Не до конца понимая, что происходит, сквозь затуманенный взгляд она попыталась осмотреться. На входе в комнату она увидела чей-то силуэт. Разглядеть его было еще труднее, поскольку на улице уже вечерело, а в квартире не мешало бы включить свет.
– С возвращением, доченька! – послышался вполне бодрый и такой же, как в детстве Анны, голос Петра Даниловича.
Анна тут же пришла в себя и привстала. Она не смогла ничего ответить, поскольку ком в горле и подступившие слезы не позволили ей этого сделать.
***
– Что со мной? Я сплю? – находясь, будто в какой-то абсолютно темной невесомости, при этом пребывая в непередаваемом состоянии спокойствия, говорил в никуда Никита.
– Нет, не спишь. – отвечал приятный голос из ниоткуда.
– Я умер? – продолжал Никита.
– Нет, до этого еще рано. – снова отвечал голос.
– Где я?
– Пока что нигде.
– А почему я не вижу себя? Я чувствую, как двигаюсь, но ничего не вижу. Что-то с моими глазами?
– Нет, с глазами все в порядке. Просто на данном этапе нас пока что еще нет. Никого нет.
– Как это?
– Довольно сложно и долго объяснять. Я тебе хочу что-то показать.
– Кто ты?
– Я не могу вспомнить, – отвечал спокойным тоном голос.
– Но ты же Влад?
– Да, люди меня так называют. Но чем дольше я живу, тем больше в этом сомневаюсь.
– Почему?
– Хочешь, я тебе покажу?
– Ну… Давай.
После этих слов резкая вспышка света ослепила Никиту. Но все также парень не мог ничего рассмотреть: ни свое тело, ни окружение. Создавалось впечатление, что Никита буквально парит в свете, но ничего при этом не может вырисовать.
– Что происходит?
– Эта история знакома каждому человеку с детства. В том или ином проявлении каждый слышал о ней.
– В каком смысле?
– Ты еще не догадался? Тогда я покажу тебе те вспышки, которые вижу я, каждый раз засыпая, или просто в течение дня. Смотри.
Вспышка света стала еще ярче. Из света начала вырисовываться неописуемой красоты территория с цветущими садами, необыкновенными и дружелюбными животными. Парень начал ощущать тепло, непередаваемые по своей приятности запахи. Как на ускоренной перемотке фильма участок земли, который мог охватить своим глазом Никита, преобразился в нечто непередаваемое и радующее глаз.
– Что это? Неужели…
– Да, ты правильно думаешь. Это начало всех начал.
– Но как?
– Я не могу тебе сказать, поскольку сам того не знаю.
– И что же было дальше?
– Дальше? Ты что не знаешь?
Дальше Никита уже не видел ускоренной перемотки. Все всплывало обрывками.
В один миг Никита оказался неподалеку от огромного дерева с невиданными ранее плодами.
– Сорви его, – послышалось шипение, совсем не похожее на голос Влада. – Ты можешь съесть его. В этом вся сила. Запрет тебя ограждает от больших возможностей.
На миг все происходящее замерло, будто кто-то поставил все на паузу.
– Неужели это тот самый момент? – удивился Никита.
– Да, тот самый. До этого момента люди, пусть их было всего двое, могли только лишь своей мыслью менять мир вокруг себя, но только к лучшему. Они не знали другой стороны.
– И вот, здесь узнали.
– Конечно, узнали.
Картинка резко поменялась. Теперь Никита не ощущал того приятного тепла. Его тело начало покрываться мурашками от холода.
– Все изменилось. – сказал голос.
Теперь парень видел людей, старающихся выжить. Картинка за картинкой показывала, как люди осваивали земледелие, скотоводство и другие занятия.
– К сожалению, люди на этом не остановились.
Никита перенесся в поле. Он увидел двух парней. Один лежал на земле, стараясь прикрыть свою голову и лицо от, казалось бы, предстоящего нападения. У другого в руках был камень. Последний замахнулся и ударил первого по голове. После этого картинка скрылась в темноте, весь воздух вздрогнул от громогласного голоса: «Где брат твой?». «Не знаю, разве я сторож своему брату» – отвечал другой голос.
– Как думаешь, как звали того, кто держал камень?
– Неужели это первое убийство?
– Да, первое.
– Это Каин?
– Да.
– Но зачем все это мне видеть?
– Чтобы ты понял меня. Люди здесь все еще могли менять природу вокруг, стоит им захотеть. Несмотря на то, что Бог на них гневался, он все еще давал возможность одуматься.
Картинка резко сменилась. Теперь Никита стоял в каком-то хлеву. В центре он увидел младенца, лежавшего в неприглядной кормушке для животных, покрытого небогатыми материями. При этом перед младенцем склонялись старцы и клали возле него свои дары.
– Как думаешь, что сейчас и кому дарят эти старцы?
– Все это знают. Сейчас самому удивительному младенцу за всю историю человечества старцы дарят золото, ладан и смирну.
– Не все так просто. Дары – не в предметах. С этими дарами к младенцу перешла вся та сила, которой некогда обладали люди – возможность своей мыслью менять мир вокруг себя. Теперь начиналось новое испытание для человечества: научиться верить, не имея никаких особых сил, но живя рядом с наивысшей силой.
– Неужели ты мне покажешь, что было дальше.
– Да, к сожалению, без этого эпизода я не смогу рассказать, что было дальше со мной.
Непередаваемо легкая обстановка, царившая в хлеву, переросла в тяжелую, серую и морально давящую. Никита стоял среди серой толпы людей на какой-то площади. Все, что он мог рассмотреть – затылки присутствующих здесь.
– Где я? – спрашивал парень, но не получал никакого ответа.
Приподнявшись на носочки, он смог увидеть вдалеке какое-то строение с колоннами, возвышающееся над площадью. На открытой площадке этого здания впереди стояли три человека. Один, в богатых одеяниях, что-то спрашивал у присутствующих здесь людей на непонятном для Никиты языке. Рядом с них стояли двое мужчин в изношенных и бедных одеяниях.
Вот мужчина в богатых одеяниях снова обратился к толпе с вопросом. На миг на площади воцарилось молчание.
Никита посмотрел по сторонам. К своему ужасу он увидел, что возле каждого присутствующего на площади человека стояла темная тень с тлеющими угольками вместо глаз. Как только к площади поступил вопрос, тени тут же наклонились поближе к присутствующим и принялись нашептывать одно слово: «Варрава, Варрава!».
Через мгновение вся площадь в один голос кричала: «Варрава! Варрава!».
Никита слышал еще несколько раз эти возгласы, но картинка резко начала удаляться куда-то. Все происходящее усугубилось еще более тяжелой картиной: Никита увидел распятых на трех крестах. В одно мгновение все переключилось. Никита увидел, как тело наибольшего чуда за всю историю человечества снимают с креста. Никита не смог смотреть на все это и отвернулся. Его взгляд был направлен просто на землю. Вдруг он заметил, как к его ногам был отброшен венок. Тот самый терновый венок. Никита хотел было нагнуться и поднять его.
– Не бери его! – резкий возглас Влада оборвал намерения Никиты.
После этих слов Никита резко вскочил, будто от ужасного сна. Оказалось, что парень находился в рабочем кабинете Влада. Последний, при этом, как бывало ранее, стоял невозмутимо у окна.
– Что это было? – запыхавшись, спросил Никита.
– Краткая история.
– Но зачем?
– Иначе ты бы мне не поверил.
– Ты был там?
– Думаю, что да.
– Почему думаешь?
– Как думаешь, почему я запретил тебе брать венок?
– Не знаю…
– Потому что определенный период времени я мог вспомнить только этот момент. Я сам когда-то коснулся его.
– И что?
– Много лет беспамятства. Потом – попытки осознать, кто я такой и почему помню все это.
– Ты хочешь сказать, что живешь…
– Довольно долго.
– Значит, от тебя можно получить разные ответы, скрытые в истории?
– Я бы хотел сам получить ряд ответов, но не могу ничего вспомнить.
– Я думал, что ты…
– Демон?
– Ты что, мысли читаешь?
– Да. Раньше не мог. Но сейчас, с возвращением памяти, я могу и людей слышать.
– Так что, по поводу…
– Я не знаю. Опираясь только на те видения, которые показал тебе, я полагал, что подходящее имя мне – Влад.
– Но теперь не уверен?
– Да.
– Почему?
– Я был там и ничего не сделал. Как думаешь, это нормально? Можно же было все остановить. Но я…
– А ты не думал, что все должно было так быть? Может ты тоже часть большой задумки?
– Может быть.
– Зачем я тебе? Ты же и без меня, кажется, немалыми силами владеешь. – сказал Никита.
– Все намного сложнее. Я устал.
– Так отдохни.
– Не понимаешь, я устал от столетий ожидания ответов. Я живу. Просто живу. Но никаких сигналов, никаких знаков, что нужно делать дальше. Если это наказание, то оно же тоже должно закончиться при определенных обстоятельствах.
– А чем я тебе могу помочь?
– Ты кое-что видел, я полагаю.
– Что именно?
– Помнишь, аварию?
– Да.
– Я там был.
– Разве?
– Да, я склонился над тобой с вопросом…
– Помню. Ты спросил: «Ты его видишь?».
– Точно.
– Но вижу кого? Все плыло у меня перед глазами. Когда ты наклонился ко мне, то рядом с тобой был человек в белом.
– В белом? Ты уверен? – оживленно спросил Влад.
– Да.
– Я был там один. Но это все не важно. – после этих слов спокойствие Влада сменилось живой проходкой по кабинету из одной стороны в другую. – Значит, я не ошибся с городом. Значит, он здесь.
– О чем ты?
– Многие столетия я искал ответы в самых разных местах. Учитывая то, что я видел, ответы нужно было искать не у современных людей и даже не у людей, если быть точным.
– И что?
– Поиски меня привели к тому, что все первые люди покинули этот мир. Не осталось свидетельств о том, что кто-либо из современных людей общался с ангелами или Богом напрямую. Вернее… Общение было, но односторонним. Ответов давно никто не слышал.
– Допустим. И что из этого?
– Что из этого? Учитывая мою особую ситуацию, ответы я смогу получить только у особых сил. У ангела, например.
– Ангела? Ты говоришь о том, который проводит свои массовые сеансы?
– О нет! Этого Ангела я знаю. Он сам себя так назвал. А был момент, когда я видел его совсем в другом виде. Он – простой человек, старающийся стать тем, кем не сможет стать. Я говорю об ангеле, которого мы не видим. Его-то сложнее обнаружить. Все усложняется еще и тем, что, судя по всему, здесь он – последний ангел. Все остальные – просто наблюдают за происходящим здесь издалека, не вмешиваясь и не давая явных ответов.
– Невидим? Ну… Тогда твоя миссия невыполнима.
– В том-то и загвоздка. Мы сейчас живем в особый век. Век испытания веры при полном отсутствии материальных доказательств происходящих чудес здесь и сейчас.
– Но…
– Но существуют рассказы о чудодейственных исцелениях от икон?
– Да… Забыл, что ты читаешь мысли время от времени. Да, о них. Разве не чудо?
– Все эти чудеса не раз подвергались сомнению в том плане, что исцеления не происходило сиюминутно, прямо на месте. Нет больше чудес вроде превращения воды в виноградный сок или моментального прозрения. Этого больше нет.
– Смотря как посмотреть.
– Посмотреть?
– Да. Мне как раз пришлось один раз побывать на представлении у того Ангела-человека. И знаешь, к удивлению публики, он превращал вино в воду.
– Вино в воду, говоришь? Но это невозможно! Он обычный человек! Откуда у него такие силы? Договор же не подписывал и… – на этих словах Влад резко затих.
– Что-то случилось?
– Надеюсь, что нет.
Влад подбежал к одному из шкафов, расположившихся в кабинете. Немного поразмыслив, он достал одну из старинных книг, стоящих здесь же.
– Думаешь, что все это выдумка? Все то, что я тебе показал?
– Ну…
– Это все реально! – с этими словами Влад открыл книгу, которая оказалась внутри абсолютно полой, служившей скорее в качестве тайника, а не источника особых знаний.
Никита подошел поближе к Владу, склонился над книгой-тайником и обомлел.
– Неужели это…
– Да, это тот самый венок.
– Но почему же от него осталась только небольшая часть? Где все остальное?
– Помнишь, ты видел, что младенцу были преподнесены дары?
– В виде мировой магии?
– Можно и так сказать. Венок впитал в себя часть той силы. И столетиями скитаний, сохраняя этот венок, я отчасти пользовался его силой. Достаточно было сжать его в руке и что-то пожелать.
– Но он же ранил?
– Он ранил и тогда, впервые, ранит и сейчас.
– Так что же произошло? Почему от него осталось так мало?
– Прибыв в этот город, я был абсолютно уверен, что получу необходимые ответы. В то же время, устав от непосильной ноши, ко мне пришла мысль о том, что эту ношу можно разделить.
– Договоры?
– Да, они. В каждом – частичка венка. Еле заметная.
– Поэтому и случайные ранения случаются при подписании?
– Да. Именно. Кто просто порежется об лист бумаги, у кого кровь носом пойдет. От меня это не зависит. Но я думал, что ограничил все же людей предварительной подготовкой.
– В смысле?
– В контрактах… По сути нет ничего. Только лишь ограничение – с подписавшимся человеком происходит ровно то, о чем он думал на момент подписания.
– А чтобы он думал о нужных вещах… Есть…
– Есть мои мененджеры и реклама, настраивающие людей только на два «тарифных плана».
– То есть…
– То есть в каждом контракте было только вступление, а продолжение люди видели ровно в том объеме, который себе представляли.
– Но они же могут поменять свои предпочтения?
– Могут, но все фиксировалось на моменте подписания.
– Так откуда же у Ангела тогда сила?
– А вот с этим предстоит разобраться. Но чуть позже. Мне нужна будет твоя помощь.
– Почему именно я?
– Только в тебе я не чувствую фальши.
После этих слов Влад снова подошел к окну. Теперь Никита догадывался, что его собеседник не просто отстранённо стоял у окна. На самом деле Влад вслушивался.
***
– Дедушка Николай! Неужели все не так как кажется? Разве темный снаружи персонаж может быть добрым?
– Я пока не могу тебе сказать, дружок, ведь рассказ потеряет тогда весь свой смысл.
– Жаль, хотелось бы знать все и сразу.
– Не всегда знание того, что будет дальше, может помочь человеку. Порой оно только вредит и усложняет ситуацию.
– Как так?
– Рассказывать об это можно долго. Ярким примером тому может послужить продолжение моей истории.
***
В этот день Андрей был более чем подавлен, однако, старался не подавать и виду.
– Папа! – ворвавшись на кухню и резко вскочив на руки сидящему за обеденным столом Андрею, прокричала Кристина. – Сегодня мы идем в парк развлечений! Ура! Наконец-то прогуляемся.
– Кристиночка, – с легкой улыбкой отвечал Андрей. – Мы же не так давно гуляли.
– Но сегодня ты снова обещал прогуляться.
– Доченька, извини, сегодня у меня появились неожиданные планы, которые хотелось бы доделать.
– Тогда я останусь с тобой!
– Ну что же ты! Тебе нужно играть и отдыхать, пока есть такая возможность.
– Но я не хочу без тебя!
– Не всегда будет возможность везде со мной отдыхать. Поэтому, я попросил сегодня прогуляться с тобой твою няню. Вот, кстати, она и пришла.
– А ты снова с книгой со своей сидишь? Уже дочитал? – спросила Кристина, потянувшись к лежащей неподалеку на столе книге.
– Да, почти, – слегка охолодев в голосе, ответил Андрей и отодвинул книгу подальше от дочери. Здесь же лежал и конверт.
После этого к Кристине подошла няня, которая увидела едва заметный сигнал Андрея, указывающий на необходимость занять чем-то его дочь.
Кристина не хотела уходить, но поняв, что отцу нужно побыть одному, все же согласилась на прогулку.
Андрей остался сидеть за столом.
– Мась! – несмотря на своего собеседника, ворвалась на кухню Виктория, параллельно изучая какие-то обновления в социальных сетях через свой новенький смартфон. – Ты же сегодня читал книгу?
– Да, читал.
– Ну, я просто напоминаю, – снова не отвлекаясь сказала девушка.
– Понятно.
– А ты чего молчишь? Помнишь, сегодня к нам гости придут?
– Помню.
– Ты позвонил в службу доставки?
– Нет.
– Ну, блин, неужели все самой нужно делать?
– Я дочитал книгу.
– И что теперь? – сначала не поняв, о чем идет речь, пробурчала Виктория. – В смысле дочитал? И что теперь с нами будет? Как же контракт? – немного отвлекшись от телефона, добавила супруга Андрея.
– Не могу гарантировать, но думаю, что контракт может продолжить свое действие, если я его выполню до конца.
– То есть?
– То есть… Мне осталось подождать минут десять, если верить написанному в книге.
– И как это произойдет?
– По идее, я просто усну.
– И все?
– А разве этого недостаточно?
– А деньги?
– Не знаю. Не могу знать. Дальше в книге нет ничего.
– Толку от такой книги.
– Знаешь, есть шанс все это остановить.
– Как?
– Достаточно открыть этот конверт и…
– И что?
– И, быть может, мы будем жить вместе, но, не гарантирую, что в этом же доме.
– А если не открывать?
– Если не открывать, то есть вероятность, что вы продолжите жить в этих же, новых условиях. Что будем делать?
– Ты же знаешь, что я не хочу возвращаться к тому нищенскому существованию? – спросила Виктория, у которой наворачивался ком в горле. – Я не смогу видеть нашу дочь, снова падающую в обморок.
– Понимаю. Тогда… Тогда этот конверт тебе. Ты решаешь, что дальше будет. – с уверенностью в голосе сказал Андрей. – Когда мне его вручали, то сказали, что после открытия я потеряю все.
Часы неумолимо отсчитывали минуты. Андрей смотрел на Викторию, сидящую рядом с ним. Виктория в свою очередь старалась не смотреть в глаза Андрею, опустив свой взгляд на закрытый конверт, находящийся у нее в руках.