Romapleroma
Благоухание молока
Обратная сторона Луны
Проснувшись в полдень, я понял, что солнце впервые взошло для меня в таком статусе – светило всепобеждающего дня – так я назвал состояние, родившееся в моей душе. 15 лет в сердце я носил человека – одну единственную женщину, отражение которой искал в каждой и теперь я проснулся в её квартире. Есть я не хотел. Сытость событиями последнего полуоборота Земли вокруг оси вызывала даже легкую тошноту. Изучая зимний мегаполис с 7го этажа элитной высотки, меня не покидало ощущение всемогущества. Я даже подумал о суициде. В этом акте не было бы причин в виде разочарованности или беспомощности. Наоборот – полная свобода от древнего проклятия. Это был бы шаг в Огонь, изначальный свет и безудержное пламя, которое наверняка бы растопило зиму над городом. Имперский диалог со своим эго прервал звонок:
– Привет ты как там? Больше не трогал соту?
– Все нормально, я только проснулся. Оцениваю правильность своего поступка. Может, не нужно было подбирать тебя вчера?
–Ты негодяй. В общем, я взяла твою машину, на ней привод полный, а на улице снегопад. Так что, ты сегодня пешком. Привезу тебе шоколадку и стихотворение на испанском.
–Ладно, я понял. Дождусь тебя. Конец связи.
Итак, что мы имеем? Некая древняя плита совершенной геометрической формы, с нанесенными знаками, которые являются живым алфавитом и вполне себе могут общаться с читающим, порой настолько внятно, что и спирт не нужен для налаживания мостов. Я могу ее понимать. И она может понимать меня. Тема послания явно связана с какой-то глубинной частью меня. Ощущение такое, будто я вообще был рожден только для того, чтобы однажды проснуться в этой квартире и выслушать пророческий рассказ камня. Но чего-то не хватало в этой мозаике, какая-то часть явно ускользнула от моего внимания. Я не мог понять какая. Просидев за столом несколько часов, изучая записи, я решил пройтись по району, тем более, что в этой части города наверняка найдется приятное место для раздумий и забвения. Так и случилось. Спустя 30 минут поисков я приземлился в дивном месте. Меня привлекли ручки входной двери, да что там ручки, сама дверь была просто монументальной. Черное дерево и невероятным образом нанесенный рисунок – золотой треугольник. Обхватив вензель рукой, приложив немалое усилие, я понял, что посетители здесь физически здоровые люди, а женщин вообще нет. Приятный аромат нежно обнял носовые рецепторы и подтолкнул к первому шагу в неведомый мир. Двигаясь между секторов, я понимал, насколько грамотно организовано пространство, столики стояли так, что гости видели только себя и своего собеседника, при этом были полностью свободны от взглядов соседей. Это достигалось за счет системы зеркал. Выбрав место подальше от сцены, я положил блокнот на стол и отдался мягкости дивана. Меню я брать не стал, заказав стандартный набор еды для этого времени суток. Вдруг, атмосфера ресторана окрасилась в темно-фиолетовый, голос певицы гладил мои вены, насыщая кровь магией. Горизонт чувственного восприятия был затоплен природной красотой, и я не знал, ей богу не знал – слышал ли я что-то более прекрасное в своей жизни. Да…. Вселенная создана звуком. И песня льется праздником сквозь сердца живых и мертвых. Мы – цветы, которым боги поют колыбельные гимны вечной радости.
– Это Jama. Наша любимица. Драгоценность в короне нашего заведения, посмотреть на которую прилетают из далеких стран лучшие люди. Позвольте представиться, Мария. Хозяйка этого заведения.
– Роман. Приятно познакомиться. Чем обязан вашему вниманию к моей скромной персоне?
– Буду откровенна, персона не совсем скромная, хотя бы потому, что на вашей письменной принадлежности изображен символ, которому явно больше лет, чем христианскому летоисчислению.
Сменив позу, я оценил образ нового витка моей судьбы. 170 стройных сантиметров, обернутые в черный шелк. Поверх мистики – ярко-оранжевая накидка и она была явно не признаком буддизма, но стиля – завершенного, выверенного и обворожительного.
– Прошу вас присаживайтесь, – соблюдая этические каноны, я продолжал нанизывать ее плоть на шампуры своего внимания.
– Откуда вам известен этот символ?
– От деда. Можете считать, что я родился в странной семье. Это упростит наш с вами диалог и позволит расслабиться.
– Почему вы решили, что я напряжена?
– Необычно, когда женщина начинает знакомство первой. Я допускаю, что ваши мысли ускоряют синтез белка до предельных значений. Вы знали, что наибольших синтез аминокислот происходит именно в мозге, а не в мышцах? Это доказывает теорию материальностей мыслей.
– Считайте, что вы оплатили свой ужин.
Она села ближе. И дистанция уже не казалась настолько безопасной, чтобы поддерживать научную высоту беседы.
– Кто вы, Роман? Чем вы занимаетесь?
Почему-то, мне захотелось сказать ей правду. Наверно потому что каждый раз, когда я говорил правду в ответ на этот вопрос, через пару часов собеседница уже снимала обручальное кольцо. А эта, то ли женщина, то ли самка пумы, вызывала желание извергнуть правду.
– Я занимаюсь изучением феномена гениальности и раскрытием гендерного потенциала.
ДНК человека является своеобразным пропуском к неиссякаемому источнику энергоинформационного наследия всего мироздания.
Она игриво рассмеялась и опустила глаза. Было что-то опасное в этом смехе, что-то, что делало ее еще более желанной и подстегивало мое либидо говорить еще больше правды и заполнить весь мир или хотя бы этот город волей одного бога из трех. Ведь либидо – это воля божества достичь своей единственности посредством размножения, не так ли?
– Видите ли, я смею заметить, что мы с вами коллеги. Сфера искусства и шоу-бизнеса, к которой я имею прямое отношение, не является единственным вектором приложения моих жизненных сил.
С грацией достойной самого опасного хищника, она проткнула пластиковой иглой вишню на десерте. По мере того, как ягода исчезала за идеальными губами, я понимал, что эта женщина готова стать чьей-нибудь смертью. Я сглотнул одновременно с ней.
–Ах ты, сука, – подумал я – все-таки победила.
– Наша организация занимается технологиями под грифом Cosmic. Вам что-нибудь известно об этом?
Я был совершенно не готов услышать эту информацию.
– Да известно, это высшая степень секретности по классификации стран НАТО, присваиваемая документам для которых гриф Top Secret уже пройденный этап и хочется чего-то большего.
Я скользнул вниманием по ее ногам, оценивая разрез наряда, который начинался сейчас и мог продлиться до самого утра. Неужели адамическая гравитация настолько сильна? А ведь еще днем я хотел навсегда распрощаться с этой силой, отдавшись свободе через акт предельной жертвы. Да, слабоват ты Рома, слабоват. Единственное оправдание, которое я смог придумать для себя это то, что каждая женщина в моей жизни была не просто женщина, а буря морей. Не дав мне окончательно сосредоточиться на фантазиях, она продолжила:
– Я могу предположить, что стоимость вашего блокнота сопоставима со стоимостью этого заведения. Я права?
– Чтобы продать дорого любую вещь оба участника сделки должны видеть в товаре ценность и осознавать его мощь. Наверно я не вижу истинной ценности. Эта вещь со мной с 10 лет. Дед подарил мне его и я записывал туда все, что он мне рассказывал.
Так что это просто антикварный кожаный блокнот.
– Хотите, я открою вам секрет, почему антиквар стоит так дорого?
– Можете попробовать. Но учтите, что после того как я его узнаю наверняка стоимость блокнота значительно подскочит и одно этого заведения уже будет недостаточно.
– Я оценила вашу прыть. Так вот, антикварная вещь, оставшаяся, например, последняя или предпоследняя на планете, дает человеку ощущение Бога. Одним взмахом руки над древней вазой он может прекратить целый род! Именно поэтому люди готовы платить огромные деньги за последние товары. Все хотят быть богом. И мы это можем устроить.
– Вы занимаетесь антикваром?
– Это было бы слишком просто. Мы занимаемся технологиями достижения окончательного могущества. Вы слышали о существовании вещества под названием Иропия?
У меня зазвенело в ушах. Что-то подсказывало мне, что я ввязался в очень опасное движение, результатом которого будет моя полнейшая аннигиляция. Ну что ж, хоть не придется прыгать с этажа, в надежде освободиться от древних проклятий рода людского.
Собирая волю в кулак, я недооценил силу своего хвата и граненный стакан с допитой минералкой превратился в осколки. Этот вечер был особенно богат на звон.
– Быстро принеси ему салфетку и бинт, – властно и едва слышно моя собеседница велела официанту.
Да вот она каста. Иерархический статус не скроешь. Не положено ей самой хлопотать вокруг меня и кровь на ладони, как оказалось, не является поводом проявить заботу. Ох и фрукт. Даю руку на отсечение – ядовитый.
– Почему вы так отреагировали? Я сказала то, что не должна была? Прошу простить меня, если это так.
– Нет, все нормально. Видите ли, если уж совсем идти в откровенность, будучи ребенком, я принимал участие в программе некой нефтяной компании, сутью которой было выявление коренных жителей севера, проживших как минимум 4 поколения на конкретной территории и развитие у них чувствительности к залежам нефти. Этакая техномагия с целью безаппаратной геологической разведки. Я прошел курс практически до конца, но из-за отсутствия должной дисциплины был отчислен. Кое-какие навыки остались. Тело само реагирует на явные изменения идеологических и энергетических констант окружающего мира. Видимо, ваше вещество обладает потенциалом, способным менять причинно-следственные связи реальности.
Когда я договорил, то осознал, что ее нога касается моей. Причем очень нескромно касается. Идею о случайном прикосновении окончательно развеял холодный блеск ее глаз.
– У вас татуировка на ноге. Выстреливший пистолет. Вы метко бьете по жизненным целям?
– Однажды я выстрелила и дым идет до сих пор. Вы специалист по татуировкам? Если так, то я могу подарить вам прекрасный ребус. В моей жизни однажды случилась очень странная история. Я заснула, проснувшись и зайдя в душ, увидела узор. Но не на стене ванной комнаты, а на своей спине. Кожа вокруг была красная, будто воспаление. После трех лет походов по специалистам, я бросила попытки разузнать суть послания. У вас есть шанс увидеть мою нагую спину. Как вы относитесь к такому развитию событий? Не слишком для вечера четверга?
– Это слишком даже для субботнего утра, но мы можем попробовать. Где вы предлагаете заняться…дешифровкой?
– Займемся ею в соседнем помещении. Шумоизоляция позволит нам сосредоточиться на процессе. Следуйте за мной.
Проходя коридоры, я был полностью поглощен увиденным – приглушенный свет, статуэтки то ли Будды, то ли Кришны, то ли Шивы, щиты, копья, мечи, непонятные рисунки и прочая атрибутика создавала ощущение, что я иду по музею. Единственное, что возвращало меня в реальность – это предчувствие надвигающегося телесного контакта с женщиной.
– Откуда все эти вещи?
– С разных концов земли. Иногда бывает так, что с нами рассчитываются каким-нибудь копьем или мумией. Вот, например, шлем эпохи Чингисхана. Цена… впрочем, неважно какова. Обе стороны остались довольны, не это ли признак успешной сделки. Вот мы и пришли.
Распахнулись массивные двери и перед взглядом предстала овальная комната со столом в своем центре.
– Я пригласила вас сюда не только, чтобы поговорить о символах на спине. Вам ведь наверняка интересно, чем же на самом деле мы занимаемся. Вот посмотрите на эту машину.
Ее красные ногти ласково очертили периметр компьютера.
– Это машина генерации реальности. Да да, обычный компьютер, с помощью которого создаются самые необычные вещи – от порнофильма до межконтинентальной ракеты. Здесь, внутри черного пластикового бокса размером с книгу, краской заливаются контуры всего, что вас окружает. Этот компьютер, как и любой мужчина способен придать форму изначальному потоку энергии. Но вот незадача – взяли и выдернули вилку из розетки. Щелк! – лакированный нос туфли фатальным движением прекратил жизнь целой вселенной – всё. Нет питания – нет реальности. С мужчиной происходит то же самое, когда у него забирают вдохновение.
Меня удивляло, с каким профессионализмом и стойкостью она излагала материал. Было ощущение, что человек имеет интерес к происходящему, граничащий с жизнью и смертью в самых тонких местах.
– И что же это за сила, которой поклонялись задолго до цивилизации пирамид?
– Вы задали прекрасный вопрос и совершенно верно указали временные рамки. Присядьте.
Она нажала что-то на пульте и освещение комнаты приняло сакрально-мистический оттенок древнего храма. Световые пучки выделяли странные предметы, установленные вдоль стен. Словно лики неведомых существ обратили на нас свой взор и позволили диалогу продолжиться.
– Итак, за время существования нашей звезды у нее было множество имен, но суть была неизменна. Каким-то неведомым образом она втекала в женских особей во все времена. Таких женщин всегда было немного, но ровно столько, сколько необходимо для строительства дворцов и увековечивания холстов. Согласно легенде, некая богиня была смертна, но смогла найти в себе источник подлинного огня и возродиться, оставив позади свою телесную природу. Во тьме веков появлялись женщины, способные оживлять эссенцию сказки в себе и мужчинах. Сначала они были ведьмами, потом музами. Но инквизиция была беспощадна. Правителям был нужен тотальный контроль над обществом. Зачем воевать с мужчинами, если можно лишить их силы? А вот и притча с пылу с жару: когда-то, очень давно, жил был мужчина, достойный своего времени. Жил он со своей прекрасной женой. Однажды в их теплый дом заглянуло божество. Мужчина был смел и уверен. Бог вынул клинок и проткнул сердце его жене. Тело женщины дрожало, а с ним содрогнулась и воля сына земли. “Ради кого ты теперь будешь одерживать свои победы, о сын? Помни, что она наша собственность, и ты, служа ей, служишь нам. Рыцарю Единого Пламени неведома печаль. Как только победишь во имя Пламени, я разрешу тебе побеждать во имя твоей жены и тело ее будет снято с клинка.”
– Откуда вы все это знаете?
– Я пойду против своих правил и расскажу наследниками чьих традиций является наша организация. Инквизиция – это процесс изъятия творческого, созидающего начала. Верхушка прекрасно понимала, эту легенду, только вот снимать женщин с клинка никто не планировал. Мужчины среднего сословия остались без источника вдохновения. Я не осуждаю правителей того времени, возможно это был наилучший сценарий развития событий. Но факт остается фактом – объем топлива разительно сократили. А теперь самое главное – мы занимаемся контролем и слежением за объемом топлива. Мы решаем – кому жить, кому умирать. Во имя чего и за что. Какие проекты рисовать. Когда планета нуждается в новом гении мы делаем так, что он появляется и создает то, что необходимо миру. Совершенное оружие убийства или совершенное произведение искусства. Это мы устроили встречу Сальвадора и его русской возлюбленной. Это мы сделали так, что король Леопольд встретил Клео де Мерод и, вдохновленный своим чувством, построил парижское метро. Мы контролируем потоки и вливаем топливо в тех людей, которые готовы исполнить волю богов.
– Стоп, стоп, стоп. Я сделаю вид, что полностью поверил вашим словам с одним условием. Мне, как человеку с техническим складом ума интересно – как вы находите людей по всему земному шару? Вы что с фонариком их ищете?
– В каком-то смысле да. Видите эту фигурку на столе? – она указала на макет напоминавший небоскреб с антеннами.
– Это прорыв, который полностью изменил и реструктуризировал нашу деятельность. Мы полностью упразднили агентурную сеть гончих. Так мы называем оперативников с развитым видением, которые вплоть до 1915 года искали кандидатов по всему глобусу. Эта фигурка – уменьшенная копия башни первичной регистрации. Так мы называем это гениальное изобретение ученого, имени которого люди никогда не узнают. Она выполняет функцию радара и позволяет с предельной точностью определять координаты человека с подходящей психо-энрегетической структурой. Поверьте, практически вся мировая научная и бизнес-элита была найдена и выстроена в одну эффективную сеть взаимодействия с помощью этих башен. И теперь, когда вы получили представление о масштабе нашей деятельности, мне нужно чтобы вы помогли мне разгадать значение татуировки на моей спине.
Я долго смотрел ей в глаза, пытаясь разглядеть там человека, но видел лишь информацию и тотальную приверженность высшей цели. А вот какова эта цель мне оставалось только гадать.
– Давайте приступим.
Повернувшись спиной, она не просила помочь ей расстегнуть молнию. Наряд будто знал, что сейчас будет решаться вопрос стратегического масштаба, и погасил либидо участников этого закрытого заседания. Передо мной стояла женщина потрясающей скорости сознания.
– Роман, я чувствую ваш взгляд у себя на ягодицах. Татуировка чуть выше.
Подойдя на такое расстояние, что аромат ее парфюма мог касаться моего костюма тайной тысячи чаровниц, я издал странный звук – смесь восторга и отчаяния.
– Что-то не так? Она сделала пол-оборота головой в мою сторону и густые русые волосы прикрыли часть тайной живописи чуть ниже лопаток.
– Сензар. Второй раз за сутки. Я не знаю, кому я перешел дорогу там в небесной канцелярии, но мне кажется, что линия моей судьбы становится слишком глубоким рвом на поверхности 21 века.
– Не буду скрывать, мы нашли вас при помощи башни. Если вы еще не поняли, то я вам говорю – вы сыграете роль и, когда она будет сыграна, только тогда вы получите право на слабость и отдых. Приступайте.
Во рту пересохло. В ушах зазвенело. Я вел рукой по наспинной живописи. Два совершенства – древнейший язык и женское тело слились в одном полотне. Закрыв глаза, я разжал клещи разума и отдался озарению тысячи солнц затмивших экран внутреннего видения. Темнота.
Я ощутил воду на лице. То ли это были слюни, то ли такая густая вода. Ее лицо нависало надо мной.
– Как вы?
– Что опять потеря сознания?
– Да. Я встречала всего двух человек ныне живущих способных читать сензар и оба теряют сознание при контакте с символами.
– Что это за жидкость у меня на лице?
– Березовый сок.
Я поднялся и присел за стол. Она села на стол справа от меня в лучших традициях секретарш. Наклонившись к правому уху, она смешала два критических действия в один коктейль. За томным шепотом фразы – “Роман, что вам удалось увидеть?”, последовало проникновение ее языка вглубь моего уха. Будто она хотела попробовать на вкус мои мозги. Я начал ощущать, как мурашки поднимаются от копчика к макушке. Золотой дракон просился на волю.
– Это некое послание. Если вы перестанете лизать мое ухо и дадите мне ручку, я постараюсь перенести его на бумагу, сохранив смысл.
– Переносите с моим языком в вашем ухе. Я закрыла одно из отверстий, через которое мысли могут покинуть вашу голову.
Осознав, что спорить бесполезно, я смотрел в белую бесконечность формата А4. Интересно, а бесконечность может иметь формат? По мере усиления фрикций языка в моем ухе я начал заполнять пустоту листа:
“Большинство людей недостойны войны, которая им объявлена. Чтобы сделать их достойными, Мы укрепим мужество в тех, в ком есть его задатки. Затем, они станут сражаться друг с другом. Они не должны играть, они должны сражаться. Для этого Мы оставили в мире боль и смерть. Такую боль, которую нельзя вынести и такую смерть, которая навсегда. Чтобы бойцам было, что терять и было, что беречь. Сражайтесь! Ибо Нам нужно выбрать троих из вас, Которые станут Нами, когда Мы уйдем.”
–Всё! – карандаш полетел в стенку. Я оттолкнул ее и ринулся в другой конец комнаты полностью обессиленный и с мокрым ухом.
– Это всё, что я смог распознать.
Ее не заботила моя реакция. Она поглощала взглядом строки с такой жадностью, что их исчезновение с листа после прочтения было бы нормой.
– Потрясающе. Стало быть, пророчество. Она скомкала лист и подожгла его.
– О чем вы?
– Неважно. Этот вопрос уже не в вашей юрисдикции. Вы можете быть свободны. У служебного входа стоит авто. Оно в вашем распоряжении.
Мое обслюнявленное ухо и тон ее фразы… – я ненавидел ее.
– И да, Роман, спасибо вам. Вы справились с поставленной задачей.
Я ушел не обернувшись. Покидая фиолетовые интерьеры, мою интуицию мучил один вопрос – кто был тот второй человек способный читать на сензаре.
