Роман Галкин
Рекрут
Засунув в рот очередной кусок пресной лепешки, Денис потянулся к свертку и, дернув за тряпку, развернул. На землю, звякнув друг об друга, вывалились два трехгранных штыка.
– Ишь ты, русские, – удивился Георгий. – Чего это он их таскал?
– Они такими наших свинок покололи, – прошамкала набитым ртом Нюрка и вдруг всхлипнула.
– Не баись, Анют, – как-то по-отечески погладил ее по голове интендант. – Подойдет наша армия, и мы сами будем колоть их, аки свиней.
Денис подумал о том, что наша армия давно торчит за рекой, и пора бы ей уже начинать действовать. Но вслух ничего не сказал. Он смотрел на лежавшие на траве штыки, и в голове пыталась сформироваться некая мысль, будто бы связанная с этими штыками. Почему-то они ассоциировались у него с двумя отвертками… Почему? И тут вспомнил, как однажды помогал электрику вешать большую люстру в кабинете босса. Люстра состояла из центрального стержня и обруча со светильниками. Обруч подвешивался на трех алюминиевых цепях, отделанных под бронзу. Цепи оказались слишком длинные и пришлось удалять по два звена с каждой. Электрик вставлял в звено с разных сторон две отвертки и, давя на них, как на ручки пассатижей, легко разводил концы звена в стороны. Чтобы замкнуть звено, он разворачивал отвертки в обратную сторону.
Попаданец схватил штыки и сунул их в одно из звеньев сковывающей его ноги цепи. И не тут-то было – цепочка-то не алюминиевая.
– А ну, дай-ка попробую, – придвинулся Георгий, смекнувший о цели его действий. Ухватившись своими лапищами за штыки, он напрягся, засипел, что-то щелкнуло, и концы звена подались и пошли в сторону. Разъединив цепь Дениса, он несколько раз глубоко вдохнул, будто собирался погружаться под воду, и с таким же сипением рассоединил звено на своей цепи.
– Зря вы так, – сказала, переставшая плакать Нюрка, и сунула в рот приличный кусок лепешки.
– Как? – не понял Денис.
Георгий поддержал его вопрос выразительным взглядом.
– Так цепи будут вам по ногам молотить, – пояснила, прожевав, девушка. – Надо было не посередке разъединять, а по краям, с обеих ног.
Беглецы несколько мгновений продолжали смотреть на советчицу, затем перевели взгляды на свои располовиненные цепи, потом посмотрели друг на друга, снова на цепи. И интендант взялся за отложенные было штыки.
Несколько раз рядом с рощей проносились конные отряды. Но беглецы особо не обращали на это внимание. Только Нюрка всякий раз вздрагивала, втягивала голову в плечи и прижимала руки к груди.
Освободиться удалось не только от цепей, но и от металлических браслетов. Разжать кольца, соединяющие цепь и края браслетов, оказалось легче, нежели разжимать звенья. Они только с виду казались скованы в единое целое, но как только Георгий поднажал штыками, расклепанное соединение кольца хрустнуло, расслоилось и подалось в стороны.
Теперь интендант сооружал из распоротой татарской жилетки некое подобие обуви. Он разрезал ее надвое, отрезал меховую опушку и намотал на ноги как портянки, подвязав сверху обрезками веревки, которой ранее была связана Нюрка.
Денис сперва пассивно наблюдал за действиями товарища, потом назойливые комары и не менее назойливые, лезущие к кровоточащим царапинам и ссадинам, мухи навели его на мысль о практичном использовании седельных сумок. Собственно, они представляли собой длинный половичок с завернутыми и прошитыми по бокам краями, образующими сами сумки, над каждой из которой был пришит кожаный клапан, закрывающий содержимое от попадания атмосферных осадков и дорожной пыли. Парень взял трофейный нож и прорезал в центре этого половичка отверстие, достаточное для того, чтобы в него пролезла голова. Закончив эту нехитрую операцию, напялил изделие на себя, на манер мексиканского пончо. Подвязался той же веревкой, которую использовал интендант. Бока конечно остались голыми, зато спина, грудь и живот оказались хоть как-то прикрыты.
– А это куда теперь положить? – оценив одежку, спросил Георгий, указывая на высыпанные вещи и оставшиеся лепешки.
Денис сообразил, что напялил пончо карманами-сумками вовнутрь и быстро переоделся.
– Сюда, – хлопнул он себя по переднему карману.
– Лучше в задний, – возразил интендант. – Чую я, поползать на брюхе нам еще придется.
– Логично, – согласился попаданец.
– Чего? – не понял собеседник.
– Логично – это по-китайски – согласен, – отмахнулся Денис.
– Ты меня за деревенщину дремучую не держи. Что такое логика я знаю.
– Извини. Привык, понимаешь, общаться с… – попаданец глянул на прислушивающуюся к их разговору девушку и решил не уточнять, с кем он привык общаться. – А чего ж тогда спрашиваешь, если знаешь?
– Дык это, не ожидал, что ты такое слово знаешь.
– Ага. Меня, значит, за деревенщину дремучую держать можно?
– Извини, – в свою очередь смутился Георгий.
– Проехали, – снова отмахнулся Денис.
– Кто?
– Где? – вторила интенданту девка, завертев головой, оглядываясь, словно кто-то мог проехать не только по дороге за кустами, а и здесь, через заросли акации.
– Жор, ты можешь соединить обратно, – отвлекая внимание от своей нечаянной реплики, попаданец протянул товарищу половинки цепи.
– Зачем? – поинтересовался тот, но все же взял уже изрядно погнутые штыки.
– Хочу попробовать сделать одну вещь, – ответил парень, пытаясь придумать, для чего ему это надо. Увидев, что Георгий соединил две половинки, чтобы потянуть время, попросил подсоединить еще одну, от второй цепи. – Надо, чтоб подлиннее была.
Здоровяк приделал третий кусок и протянул цепь Денису, с интересом ожидая объяснений. Взяв цепь, попаданец покрутил ею перед собой, и ему в голову пришла идея.
– К ней бы какой-нибудь грузик прицепить – неплохое оружие получилось бы, – объяснил он интенданту. – Саблями фехтовать я не обучен, а вот шарахнуть такой фиговиной с размаху – большой сноровки не надо.
Тот снова забрал цепь. Вдел в крайнее звено кольцо, соединил им один из браслетов. Подумав, подсоединил к нему же и оставшиеся четыре кольца. Получился довольно увесистый груз, только звенел слишком шумно. Но Георгий обернул его куском шкуры, отрезанной от татарской одежки, и обвязал обрезком веревки.
– Ты случаем на лесных дорожках не промышлял? – спросил он, протягивая оружие товарищу.
– В смысле? – не понял тот.
– Ты ж говоришь, для тебя такое оружие сподручнее. А таким ведь только разбойнички пользуются. А?
– Дык это, – растерялся Денис и попытался объяснить: – Вот почему разбойникам такое оружие сподручнее? Да потому, что саблей, например, уметь владеть надо. Необученный ею только ветки с кустов срубать может. В схватке же с умелым противником сразу проиграет. А такой молотилкой махать особого умения не надо – крути-верти над головой и фиг кто подойдет. Потому и мне с ней сподручнее, что я саблей владеть не обучен. Да и одна у нас сабелька-то.
– Много ты своей молотилкой меж деревьев намотаешь? – возразил Георгий.
– Меж деревьев она конечно менее эффективна, – согласился попаданец. – Но не обязательно же крутить на всю длину. Можно взяться и покороче.
Для наглядности он взялся за цепь так, чтобы свободно болтались чуть меньше полуметра вместе с грузом, и принялся крутить перед собой восьмерку. Обратный конец цепи болтался, мешая крутить груз, и его пришлось взять в свободную руку. Раскрутив цепь так, что стал слышен свист рассекаемого воздуха, Денис попытался водить рукой вправо-влево, но при движении грузик, сбившись с траектории, просвистел в миллиметре от головы, чиркнув по волосам. Парень тут же вытянул руку дальше, останавливая вращение, решив завязать с шаолиньством, пока сам себе не раскроил череп.
– Как-то так, – туманно объяснил свою демонстрацию товарищу.
В этот момент за их спинами кто-то всхрапнул и они обернулись. Настрадавшаяся за последние сутки Нюрка незаметно уснула. Сперва свернулась калачиком на траве. Потом, когда Денис демонстрировал мастерство шаолиньской школы боя с кандальными цепями, перевернулась на спину. Голова девушки запрокинулась назад, и из приоткрывшегося рта вырвался довольно громкий всхрап, разбудивший ее саму. Она тут же села, озираясь вокруг, словно ища источник этого непонятного звука, и, наконец, вопросительно уставилась на оглянувшихся товарищей. Те галантно сделали вид, что ничего не слышали. В конце концов, она же всего лишь всхрапнула, а не что-то там еще.
– Надо бы уносить ноги, – заявил толстяк, будто до этого момента они собирались остаться тут навсегда.
– Надо, согласился Денис. – А как? Пока я вижу только один способ – это дождаться ночи и тогда в темноте слинять.
– Слинять? – переспросила Нюрка. – Это как?
Парень оставил вопрос глупой девки без ответа, хотя, судя по выражению лица интенданта, ему тоже был интересен такой способ бегства, как линька.
– До ночи хватятся энтого, – Георгий кивнул на труп. – Опять рощу обыскивать будут.
– Логично, – снова согласился Денис. – Но вокруг рощи открытое пространство. Единственный путь – это опять в тот бурьян. По нему пробираться к югу, там редкие кусты, потом то ли рощица, то ли лесок небольшой.
– А дальше?
– Дальше не помню. Когда мы сюда шли, я особо по сторонам не смотрел. Голова другим забита была.
Посовещавшись еще немного, решили, что сидеть тут рискованно. Собрали появившиеся пожитки и снедь, и сунули все в задний карман Денисового пончо. Георгий вооружился саблей и ножом. Попаданец обмотал цепь вокруг пояса, взяв в одну руку второй нож, в другую слегка погнутый штык. Штык держать было неудобно. Изгиб с кольцом ложился в ладонь как рукоятка пистолета, а острие торчало как дуло. Подумал, что можно бы срубить какую-нибудь ветку и надеть штык на нее, но решил не заморачиваться. В конце концов приноровился держать обратным хватом. Нюрку вооружили бурдюком и вторым штыком. При взгляде на девку у Дениса мелькнула мысль, что они даже не поинтересовались, кто она, откуда да как попала к крымчаку в лапы. Ну да ладно, успеется еще.
Когда подошли к месту, где утром, после того как упокоили тех двух крымчаков, вломились под сень акаций, увидели, что в кустах прорублен довольно широкий проход. Через этот проход было хорошо видно, что бурьян, на который так надеялись беглецы, подчистую вырублен.
– Косяк, – охарактеризовал Денис открывшееся обстоятельство.
– Действительно, – согласился Георгий, заставив попаданца удивленно воззриться на него. Тот ожидал очередного вопроса по поводу сленгового словечка, а получил понимание и согласие.
– Идет хтось, – шепнула девушка, кивнув в сторону шатров и отстраняясь за заросли.
В их сторону двигался турок. Он шел неспешным шагом, заложив руки за спину и глядя под ноги. Было видно, что басурманин о чем-то крепко задумался и шагает просто так, не вникая в направление. Бывают такие люди, которым для стимулирования мыслительного процесса необходимо шагать. Вот у Дениса, например, была привычка шагать по квартире, когда разговаривал по телефону – мог намотать не один километр, перемещаясь из комнаты в кухню и из кухни в комнату, если телефонный разговор затягивался надолго. Вот так же некоторые люди в раздумье могут мерить помещение шагами, сами того не замечая. Турок этот похоже относился именно к таким шагающим мыслителям. А так как ему вздумалось мыслить на открытом пространстве, не ограниченном стенами, то неизвестно куда он смог бы забрести, не заметь его наши герои.
Сперва беглецы затаились было в кустах. Но тут Денису в голову пришла шальная мысль и, повинуясь ей, он осторожно пробрался к опушке. Осмотревшись, не заметил поблизости никого, кроме задумчивого османа, и отполз назад.
– Нюрка.
– Ась?
– Скидывай платье!
– Чегой-та? – опешила та.
– Ты чего? – поддержал ее вопрос интендант.
– Некогда объяснять подробно, – зашипел на них попаданец. – Ты Нюрка разденься и покажись из кустов так, чтобы тебя этот басурманин заметил. Как увидит – ты улыбнись ему и помани к себе. А сама потихоньку отступай так, чтобы он за тобой подальше в кусты забрел. Ясно?
– Ага. Ясно. А он пойдет?
– Пойдет. Ты главное улыбайся так, как будто увидела сладкий пирожок. Хочешь сладкий пирожок. Во! Вот так и улыбайся! Все. Скидывай платье и иди, – завершив инструктаж, парень повернулся к товарищу. – Жор, на тебя вся надежда. Требуется придушить этого турка бескровно, чтобы одежку не попортить. Ты ж у нас спец по этому делу. Эй! Жорик! Что с тобой? Ты чего остолбенел?
Интендант стоял как истукан и широко открытыми глазами смотрел на что-то за спиной Дениса. Попаданец обернулся. Нюрка стояла абсолютно нагая и улыбалась им так, будто вместо них перед ней были два огромных сладких пирожка. Фигурой она была под стать тем Данаям, которых любили рисовать разные рембрандты. У Георгия, похоже, вкусы с рембрандтами совпадали. Однако это не входило в планы Дениса. Поэтому, он закрыл ладонью глаза товарищу и зашипел на Нюрку:
– Ты, блин, турка соблазняй, а не нас, дура!
– Ага, – кивнула та и, вихляя бедрами, легкой, сотрясающей землю походкой прошествовала через прорубленный татарами проход в кустах.
Попаданец убрал руку от глаз интенданта, но тот продолжал стоять будто загипнотизированный. Пришлось как следует его встряхнуть.
– А? Что? – очнулся он.
– Ким о? – донесся удивленный голос выведенного из раздумий турка. – Адыныз не?
– Подь сюды, милок, покажу чой-та, – сладким голоском отозвалась Нюрка.
– Анламыерум, – голос османа звучал уже совсем рядом.
Денис толкнул Георгия, чтобы тот затаился за зарослями, но интендант снова завороженно на что-то уставился. Из кустов показалась перечерченная следами татарской плетки, но все равно аппетитная девичья попка.
– Иди, иди сюда, милок, – пятясь, Нюрка манила басурманина.
– Анламыерум, – продолжал бормотать тот, двигаясь за девушкой и буквально пожирая ее взглядом. Он уже зашел в заросли, когда заметил стоящего напротив Георгия. Еще сильнее выпучив глаза, турок снова вопросил: – Ким о?
Интендант, загипнотизированный Нюркиной задницей, не обратил на турка никакого внимания. Он его просто не заметил. Да даже если бы он и вышел из ступора, то вряд ли теперь смог бы что-то сделать. Слишком большое было расстояние между ними. Прежде чем Георгий успел бы приблизиться к врагу, тот поднял бы шум. Денис понял, что его план провалился, и этот провал закончится для них фатально. Нюркой-то вражины еще попользуются, а вот их с Георгием в лучшем случае просто убьют. Что будет в худшем – думать не хотелось, да и не было времени думать. Долго думать не дала все та же Нюрка. Она не согласна была с выводами попаданца, а потому взяла ситуацию в свои руки. Вернее, приложила руку к челюсти османа. Удар раскрытой ладошки был так силен, что у турка оторвались ноги от грунта. Он сделал в воздухе четверть оборота и мешком рухнул на землю. Если бы китайские кунфуисты, оттачивающие в течении всей жизни удар, называемый «лапой тигра», увидели подобное, то всем Китаем бросились бы к Нюркиным ногам, умоляя взять их в ученики.
Интендант, наконец, взял себя в руки. Скользнув мимо девушки, ухватил турка за ноги и поволок подальше в рощу. Нюрка последовала за ним, похоже, не собираясь одеваться. Денис поднял платье и бросил бесстыднице.
– Оденься, а то все турки сбегутся – не перебьешь.
– Ага, – послушная крестьянка сразу напялила на себя платье.
– Чего ж ты того татарина так же не приласкала промеж ушей?
– Так он же крымчак, – девка глянула на попаданца, как на идиота, не способного понять элементарных вещей. – Они ж завсегда русских баб угоняли и насильничали.
– А этого? – Денис кивнул на османа, которого уже разоблачал Георгий.
– Так ты ж сам сказал, чтобы заманила.
Послышался стон, оборванный глухим ударом.
– Теперь долго не очнется, – заверил интендант, потрясая отбитой кистью. И глянув на Дениса, спросил: – Что дальше делать будем?
Глядя как интендант, не стесняясь нагло лупившейся на него девахи, меняет свои изодранные портки на басурманские шаровары, парень ответил:
– Предлагаю два варианта. Первый – Нюрка снова раздевается и заманивает сюда по одному всех, имеющихся здесь турок. Когда набьет их достаточное количество – разбудит нас и мы уложим их штабелем. Потом пусть бьет дальше, пока не кончатся.
Вариант второй – она заманивает еще одного, чтобы я тоже переоделся, и мы рвем когти.
– Кому? – поинтересовалась одна Нюрка. Георгий если и не понял аллегории, то не подал виду.
– Не важно, – ответил девушке Денис. Хотел еще что-то добавить, но потерял мысль, увидев, как толстуха резко сбросила платье.
– Анют, ты чего? – воскликнул Георгий, тоже удивленный ее действием.
– Тс-с-с, – приложила та палец к губам. – Опять хтось идет.
– Стой! – попаданец еле успел ухватить разошедшуюся воительницу за руку и оттащить в сторону от просеки, поддев заодно ногой платье.
Судя по голосам, приближалась довольно большая компания, не менее пяти человек. Интересно, как бы они отреагировали на появление из кустов дебильно улыбающейся голой девки? И сколько человек успела бы перебить, эта некрасовская телка? Однако лучше не экспериментировать.
Дойдя до просеки, турки остановились и принялись что-то обсуждать. Не мыслителя ли, приласканного Нюркой, они разыскивают?
– Нэ о? – вдруг воскликнул один турок.
– Нэрэдэ?
В рощу решительным шагом вошел высокий басурманин и поддел на саблю грязную тряпку, бывшую еще несколько минут назад интендантскими портками. К турку начали подходить его товарищи. Вот кто-то из них вскрикнул, увидев голое тело и, вероятно, узнав его. Когда османы подбежали к Нюркиной жертве, то увидели и стоящего за кустами Георгия, нервно сжимающего татарскую саблю. Воцарилась немая сцена. Денис, оставшийся вместе с голой девкой за спинами басурман, начал стягивать с пояса свою боевую цепочку.
Дальнейшее можно объяснить тремя обстоятельствами. Первое – это то, что турки не ожидали нападения. Второе – хоть у них и имелись сабли, но, судя по одежке, они не были военными. И третье – опять сыграла свою роль Нюркина нагота.
Османов оказалось шестеро. Оглянувшись на звякнувшую цепь, они в изумлении уставились на обнаженную толстуху. Та же, ничуть не смущаясь, обратилась к Денису:
– Чо делать-то?
Ш-шисьть – Георгий, подскочив, рубанул шашкой по шее ближнего к нему басурманина. Вогнал клинок в живот второму и, высвобождая его, резанул снизу вверх по третьему. Видя такой успех товарища, Денис крутанул над головой цепь и опустил груз на голову османа. Пока тот оседал, парень снова крутанул свое орудие и метнул его в следующую жертву. Однако турок, в которого он метил, отступил на шаг, пятясь от размахивающего саблей интенданта. В итоге груз пролетел мимо, мотнувшись вокруг шеи вражины, обмотал ее цепью. Дернув цепь на себя, попаданец свалил турка с ног. После следующего рывка в шее у того что-то хрустнуло, и басурманин обмяк.
Георгий, тем временем, разделался с последним. После чего дорезал того, которого пырнул в живот, и того, которого чиркнул по лицу. Земля , в том месте, где порезвился интендант, обильно оросилась кровью. Сам он тоже основательно забрызгался, испортив только что одетые шмотки.
Попаданец тупо смотрел на валяющийся у его ног труп с обмотанной вокруг шеи кандальной цепью. Он все еще не мог поверить, что им в очередной раз повезло. Повезло невероятно. Неестественно. Словно в дешевом телебоевике, где парочка крутых спецназеров в несколько секунд разделывают в пух и прах толпу врагов. А бродившая меж окровавленных тел обнаженная девка придавала картине некую шизоидную окраску.
– Эти сабельки можно продать по рублю за штуку, – заявила Нюрка и принялась снимать ножны с одного из поверженных. Для этого его пришлось перевернуть, и голова турка отклонилась вбок на сорок пять градусов, оказавшись почти отрубленной.
Денису вспомнился первый увиденный в этом мире труп. Это был одноногий хозяин разоренного дезертирами хутора. Его голова так же была наполовину отрублена. Казалось, тот случай на хуторе произошел невероятно давно, и не верилось, что прошло-то всего менее трех недель.
Неожиданно громыхнул гром. Порыв ветра зашумел в верхушках акаций. Воздух значительно посвежел.
– Гроза идет, – утвердительно произнесла Нюрка.
– То нам на руку, – Георгий вдруг заулыбался. – Теперь точно сбежим.
Со стороны юго-запада снова громыхнула. После такой продолжительной жары могла разразиться нешуточная буря, о чем говорили все более сильные порывы ветра.
Это действительно был их шанс. Однако полностью уповать на непогоду не стоило. Пропажа такого количества людей могла кого-нибудь обеспокоить. Тем более, что упокоенные ими турки явно были не простыми солдатами и, скорее всего, даже не военными, а какими-либо чиновниками, невесть зачем здесь оказавшимися. Поэтому их могли начать искать несмотря на непогоду. А возможно, что именно из-за непогоды их быстрее хватятся. Поразмыслив таким образом, Денис принялся стягивать одежу с лежавшего рядом трупа. Судя по его комплекции – размерчик подходящий.
Рядом пыхтела девка. Она напяливала на себя кафтан, снятый с басурманина, которому попаданец проломил череп первым ударом. Вот жешь интересно, ладно то, что она решила приодеться в мужскую одежду, но почему первым делом одела не штаны?
– Мне бы тоже в другое одеться, – оценил свой забрызганный кровью прикид интендант.
– Нефиг было крошить, словно мясорубка, – бросил Денис, обматывая себя поясом. – Душил же раньше бескровно. Какого ж черта теперь нашинковал, словно праздничный салат? Одевай вон Нюркино платье.
Не отвечая на подначку товарища, Георгий принялся аккуратно раздевать того, кого в самом начале рубанул сзади по шее. Кровь хоть и смочила обильно воротник, но в остальном – что кафтан, что шаровары были вполне приличного вида, лишь с небольшими темными крапинками крови, вероятно, прилетевшими со стороны.
Через пару минут они уже стояли переодетые и вполне похожие на басурман. Даже Нюрка, заправив волосы под феску, стала похожа на пухлощекого юнца.
– Ты теперь будешь не Нюркой, а Нюрбергом, – оценил ее внешний вид попаданец.
– Это как? – не поняла та.
– Для конспирации, – коротко пояснил Денис.
Слово «конспирация» Нюрка не поняла, но оно ей понравилось, как и понравилось солидно звучащее имя Нюрберг. Тут же про себя решила, что как только у нее родится сын, то она даст ему именно это имя.
Тащить с собой лишние вещи не было резона. Поэтому из оружия взяли лишь по сабле и по кинжалу. Каждый сунул за пазуху по лепешке. Оставшуюся тут же съели, запив последней водой из бурдюка..
Денис задумчиво посмотрел на цепочку. Ему не хотелось расставаться с этой смертоносной приспособой. Смотав ее, решил все же взять с собой – бросить никогда не поздно, а чувствовал он себя с ней более уверенно, нежели с саблей.
Тем временем резко потемнело. Из-за скрывающей небо листвы не было видно, что творится наверху, но, вероятно, грозовая туча закрыла солнце.
– В общем, так, – крикнул попаданец сквозь шум шуршащей на ветру листвы. – Делаем целеустремленные выражения фейсов и двигаем, не обращая ни на кого внимания. Если кто-либо будет приставать с вопросами – отмахиваемся, бормочем что-нибудь невразумительное и премся дальше, мол, некогда нам.
– Это как? – задала свой любимый вопрос Нюрка.
– Это значит, нужно молча делать то, что я скажу. Поняла?
– Ага.
Попаданец и сам не мог понять, чего это он вдруг взял на себя роль командира. Интендант вон гораздо выше его по чину. Однако возражений против его главенства не последовало. Вероятно, после ночного бегства из загона для рабов, Георгий полностью полагался на своего нового товарища.
Денис еще раз посмотрел на свои ноги, решая, сменить ли кроссовки на турецкие сапожки, но все ж решил оставить привычную и удобную обувь. Подумав, что нет смысла тянуть, дожидаясь, когда начнется дождь, скомандовал:
– Пошли уже!
Как только вышли из кустов, сразу попали под порыв ветра, метнувшего в них тучу пыли. Нюрка ойкнула и кинулась догонять свою феску, сорванную ветром и скачущую по пыльной дороге. На счастье рядом не оказалось ни кого, кто мог бы заинтересоваться столь длинными волосами, вывалившимися из-под головного убора у этого юноши.
Идти напрямик через порубленный бурьян, значило вызвать ненужное подозрение. Потому попаданец решил идти к шатрам и далее по дороге двинуть в южном направлении, минуя погоревший хутор, дойти до леса.
Сквозь поднятую ветром пыль, виднелось множество снующих в разных направлениях людей. Противник, судя по всему, был застигнут врасплох неожиданно свалившейся с небес непогодой, и теперь суетливо предпринимал авральные меры. Денис представил, что будет твориться на меловом склоне, если его хорошенечко смочит дождем, и злорадно усмехнулся. О том, что в большей мере пострадают его соотечественники-каторжане, он не подумал. Да и зачем думать о тех, кто, видя, что выход с каторги только один – смерть, продолжает гнуть на врага спину. В свое время в его мире такие же точно существа безропотно ходили на работу, по полгода, а то и по году не получая зарплаты, зарабатывая состояния будущим олигархам. Сам-то Денис тогда еще был малышом, но впоследствии, слушая рассказы взрослых о той несправедливости, не мог понять – зачем было ходить на работу, если не платили зарплату?
Размышления прервали вынырнувшие прямо перед ними из пыли два турецких солдата, ведущие русского пленного. Судя по тому, что у пленного отсутствовала кандальная цепь, он был из свежепойманных. Возможно окруженец пробирался к своим, а угодил в руки к османам. Они было уже разошлись, но Дениса подначил очередной черт, соблазнив турецкими ружьями, которыми басурмане тыкали пленного.
– Киргуду барбамбия моменто морэ! – заорал он на турок, как можно более грозно.
– Нэ? – вылупился на него один из солдат. Вероятно, «нэ» по-турецки означало то же самое, что русское вопросительное «ась».
– Сиктым-миктым хау дую ду! – еще грознее заорал на басурман попаданец, старательно хмуря брови и изображая весьма рассерженный вид.
– Ким о? – повернулся один турок к другому, вероятно интересуясь, мол, что это за придурок пристал к ним?
– А ну, гоу ту за мной! – грозно скомандовал, вошедший в раж Денис, и, поманив конвоиров за собой, отступил за стену шатра, из которого еще утром бежала Василиса.
Не сказать, что турки прямо таки кинулись исполнять его приказ. Скорее всего, шагнули за ним из чистого любопытства, а может, просто пошли дальше по своим делам, толкнув стволами пленного, но за шатер все же зашли.
– Жорж, бей левого, Нюрберг – правого! – крикнул своим попаданец и, отодвинув в сторону пленника и шагнув навстречу конвоирам, тоном, не терпящим возражений, заявил: – Ханды хох!
Оказавшись вплотную к османам, схватился руками за цевья, подтянул к себе и прижал локтями к бокам стволы ружей. Тут же смачные шлепки с двух сторон и хруст челюстей слились с очередным раскатом грома. Потемнело еще сильнее. Ветер неожиданно стих. По полотну шатра застучали первые редкие градины.
Продолжая держать подмышками ружья, Денис изумленно смотрел на надвигающуюся со стороны лога сплошную стену града. Она приближалась с каким-то шелестящим гулом, поглощая все на своем пути, гоня перед собой поток холодного воздуха. Еще немного и они растворятся в этой ледяной стихии.
– Быстрее! – заорал Георгий и рубанул саблей полотно шатра.
Его голос почти потонул в гуле, но товарищи все же услышали и нырнули вслед за ним в образовавшуюся прореху. Конвоируемый турками, которые теперь остались лежать снаружи, пленник тоже ринулся под защиту полотняной крыши шатра.
Заскочивший первым интендант споткнулся о попавшийся под ноги сундук. Падая, увидел перед собой турецких солдат, которые тоже забежали в шатер, спасаясь от стихии, и выбросил вперед руку с саблей, резанув по животу ближайшего. Со стороны могло показаться, что произошла нелепая случайность, как говорится, неосторожное обращение с холодным оружием. Оно и в футболе бывает, что игрок забивает мяч в свои ворота. Примерно так восприняли ситуацию находившиеся внутри басурмане, когда увидели, как ворвавшийся в шатер соотечественник (судя по одежде), падая, вскрыл брюхо их же товарищу. Далее они увидели, как ворвавшийся следом пухлощекий юноша грохнулся сверху на первого, и из-под слетевшей фески высвободилась копна не очень чистых темно-каштановых волос. Не успели турки удивиться этому моменту, как в прореху вломился попаданец, держащий прикладами вперед два ружья и, тоже споткнувшись, свалился на длинноволосого юнца. Упав, он выпустил одно ружье и взялся обеими руками за второе, опираясь, чтобы подняться. Но тут возник очередной посетитель, пленный русский со связанными руками, который и увенчал кучу-малу.
Денис сделал очередную попытку подняться, с ужасом глядя на вытаращивших глаза вооруженных басурман. Один турок, согнувшись, сжимал окровавленными руками живот. Где-то внизу крякнул Георгий. Зашевелилась Нюрка. Рука, колыхнувшегося на ее телесах попаданца, соскользнула по ружью, пальцы зацепили спусковую скобу. Звук выстрела потонул в оглушающем грохоте, обрушившемся на крышу шатра. Все, кто стоял, непроизвольно пригнулись. Лежавшие просто замерли, втянув головы в плечи и плотнее прижавшись друг к другу. Никто не заметил, как осел один из басурман, лицо которого, раздробленное выстрелом из ружья, превратилось в кровавую маску. Его соседи даже не обратили внимания на окропившие их кровавые брызги, столь подавляющим был гул, издаваемый сплошным потоком града, бьющим по полотну сверху, будто по гигантскому барабану.
Вам случалось бывать внутри барабана, по которому обкуренный негр выстукивает «полет на Венеру»? Нет? Тогда вы не поймете, какие ощущения испытывали в тот момент, находившиеся внутри шатра. Казалось, прогнувшаяся под небесным давлением ткань вот-вот не выдержит и лопнет, обрушивая на головы собравшихся небесную кару.
Наверное, из-за того, что на долю беглецов за последние сутки выпало много безумных испытаний, они первыми оправились от шока, вызванного градом. Первым снова зашевелился Георгий. Кряхтя и хрипя он начал возиться, пытаясь стряхнуть с себя навалившихся товарищей. Против Нюрки он, возможно, и не возражал бы, но остальные явно были лишними. Наконец удалось расползтись в стороны. Поднимались, не сводя настороженных взглядов со стоящих напротив басурман. Попаданец вспомнил об оброненной снаружи цепочке и покрепче сжал дуло ружья, ухватившись за него, как за бейсбольную биту. Понимание того, что очередной схватки не избежать, пришло как-то привычно, не вызвав особых эмоций. Отведя приклад для небольшого размаха и, сделав шаг вперед, словно отбивающий мяч бейсболист, врезал меж ног зажмурившемуся турку. Жмурился тот вероятно от страха перед сыпавшейся на крышу шатра стихией, но после того, как получил стерилизующий удар, резко выкатил глаза, словно сильно удивляясь абсолютно всему, что видел перед собой. Свернувшись в позу эмбриона, он улегся рядом с первым пострадавшим от вторжения неистовых беглецов, который продолжал со стоном удерживать свои внутренности, абсолютно не обращая внимания на грохот града.
