Павел Моисеевич Явербаум
Девяносто…
На закрытии турнира в органном зале Дыбману подарили, кроме всего прочего, прекрасный букет цветов, и Саша встал со своего места в президиуме, вышел с цветами в зал и преподнёс их моей жене Неле. Естественно, это было очень трогательно и приятно. Все партии матча закончились вничью. Чемпион мира Дыбман защитил свое звание. На следующий день Саша выступил по Иркутскому телевидению. Было видно, что он был не здоров. Его секундант гроссмейстер Могилянский рассказал мне о том, как протекает болезнь гениального шашиста. Знающие его шахматисты сравнивали его с Талем – такое же видение позиции, такой же расчёт вариантов, блестящая оценка позиции.
Когда Дыбман вернулся в Ленинград, он уже не мог продолжать учебу в институте. У него родился сын. Саша получил трёхкомнатную квартиру, в одной комнате жил только он вынес из комнаты всю мебель, спал на полу, ел только консервы. Болезнь неуклонно прогрессировала. Помочь ему в СССР не могли. В 1993 он с семьей иммигрировал в Германию.
Последние годы я играю, в основном, только с компьютером – через мобильное приложение для iPрad, которое называется Shredder Сhess. На самом деле, это большая отдушина для меня, играю почти каждый день. Удивительно, что такая возможность есть – играть с искусственным интеллектом. Приятно знать, что сейчас возродился интерес к шахматам и у молодого поколения. В 2020-м году вышел американский сериал «Ход королевы» (Queen’s Gambit), я его посмотрел, мне лично он показался скучноватым, но я прочитал, что он стал настолько популярным, что вызвал всплеск интереса к шахматам, сравнимый с «аналогичной шахматной манией» после того, как Бобби Фишер обыграл Бориса Спасского в матче за звание чемпиона мира в 1972 году. Ну, а вышедший совсем недавно российский фильм «Чемпион мира» (2021) о шахматном матче за звание чемпиона мира между Анатолием Карповым и Виктором Корчным, проходившим с июля по октябрь 1978 года, наверное, подогреет этот интерес еще больше. Фильм мне очень понравился.
Что ж, когда я начинал учиться играть (80 лет назад!), я и представить себе не мог, что буду жить в такое время, когда моим соперником в игре будет … маленький компьютер. Из своей игры с компьютером в настоящее время я решил извлечь пользу, так сказать, не только для себя, взялся за написание небольшого учебника для начинающих шахматистов, для моей младшей внучки Лизоньки. Ее одну из моих внуков мне довелось научить шахматам еще маленькую, когда мы встречались с ней в Иркутске, и она их любит. Мы с ней играем, когда встречаемся, и сейчас. Проиграв с компьютером много часов, я прокомментировал 20 партий. Лиза помогла с редакцией рукописи и мои дети издали ее в 2020 м. Я назвал ее «Играйте в шахматы с компьютером». Надеюсь, она будет полезна современным юным шахматистам.
Большое автомобильное путешествие по СССР, 1964
И вот настало время для рассказа о самой далёкой поездке на автомобиле. Однажды как-то я заглянул к Анчелевичу. И он мне вдруг предлагает поехать на автомобили на советский запад – от Москвы, через Ленинград вдоль западной границы СССР, в Крым и через Краснодар – обратно в Москву. От Иркутска до Москвы, сказал Володя, мы с автомобилями поедем на железнодорожной платформе, так же и вернёмся домой. Начало поездки он запланировал на лето. Я знал, что у него есть опыт такого путешествия – в 1962 году он на одной машине, без каких-либо спутников, совершал такое путешествие до Москвы. Он перегонял машину в составе товарного поезда в одиночку, а в Москву семья – жена и двое детей – приехали нормальным пассажирским (скорый поезд Иркутск – Москва). В 1962 году из Москвы, забрав подъехавшую семью, они съездили только на Кавказ. Наше путешествие планировалось на июль-август 1964 года. Мы стали постепенно готовиться. Решили мою машину перекрасить в двуцветную – по бокам автомобиля проходила декоративная накладка, вот мы захотели покрасить нижнюю часть дверей и крыльев в белый цвет. Заодно надо было посмотреть подвеску, устранить кое-какие мелочи.
Анчелевич пригласил участвовать в путешествии третьего человека – Юру Мелентьева – ассистента кафедры автомобилей и тракторов ИСХИ. Итак, в путешествии будет участвовать 3 автомобиля – два «Москвича» 407 и одна «Волга» (Газ-21) – машина Мелентьева. А пока – только февраль, до лета почти 5 месяцев.
На работе я продолжал внедрять новые биохимические методики, у меня участились деловые встречи с моим руководителем кандидатской диссертацией – профессором Павлом Алексеевичем Шершневым. Шершнев меня многому научил – как правильно расположить материал, логике выводов. Тему мы выбрали «свинцовую», объектом исследования были работники различных предприятий, имеющих контакт со свинцом и его соединениями (все обследованные лица были практически здоровыми).
Потихоньку надо было готовиться к запланированной поездке. Несмотря на естественное сопротивление отца (он почему-то чего-то опасался) – такой у него уж был характер, но, по-видимому, авторитет Анчелевича был достаточно высок, и отец скрепя сердце согласился. Только он поставил условие – как можно чаще (практически из каждого крупного города) – давать домой в Иркутск телеграммы. Он даже договорился с замначальника Восточно-Сибирской железной дороги о выделении нам грузовой платформы, достал нам ящик мясных консервов и т. д. А время с продовольствием было тогда трудноватое, но об этом потом. Был у нас запас картофеля, какой-то крупы, сахара и что-то ещё. Запаслись мы и питьевой водой, кажется, была бутылочка красного винца. Всех запасов нам хватило на 7 дней – столько мы ехали на товарняке до столицы. Взял с собой Володя и ружьишко – но оно нам не пригодилось. Перед отъездом в Иркутске прошли дожди, они закончились в день нашего отъезда, и хорошая погода нам сопутствовала все остальные дни.
Товарный состав шел не так, как пассажирский, – без остановки он шел часа 3–4, потом останавливался, не доезжая до вокзала примерно километр, стоял не менее часа, затем ехал опять 4 часа и т. д. За час остановки мы успевали умыться, приготовить пищу и даже помыть посуду. Во время движения мы забирались в свои машины, читали и вообще смотрели по сторонам на природу. Обсуждали наш автомобильный маршрут. Перечисляю города, которые мы планировали осмотреть – Москва – Клин – Калинин – Новгород – Ленинград – Таллин – Рига – Паланга – Клайпеда – Каунас – Брест – Львов – Станислав – Червонцы – Кишинёв – Одесса – Николаев – Херсон – Симферополь – Ялта – Феодосия – Керчь – Краснодар – Ростов-на-Дону – Харьков – Белгород – Курск – Орел – Тула – Москва. Затем снова грузимся на платформу и до дому, до Иркутска. Примерно числа 26–27 августа мы должны прибыть обратно, чтобы подготовиться Володе и Юре к занятиям в вузе, ну а мне можно было и немного опоздать – взять отпуск за свой счет.
Почему же мы до Москвы решили ехать не самоходом, а перегонять автомобили на товарном поезде? Володя нам популярно всё объяснил. Во-первых, дорога до Москвы на автомобиле не менее 5000 километров, на это количество надо 1000 рублей – не меньше (к моему стыду, я не помню, сколько рублей стоил в то время 1 литр 72 или 76 бензина, но остановимся на этой условной цифре), за пробег 10000 километров мы получим приличный износ автомашин, износится ходовая часть и вообще на трассе Иркутск-Москва смотреть нечего – города похожие один на другой, кемпингов нет, да и во многих из этих городов мы так или иначе раньше уже побывали. Кроме всего, мы бы здорово выдохлись – делать по 800 (если не больше) километров в день достаточно трудно. На платформе в составе товарного поезда ехать в своём автомобиле вполне комфортно, тем более – в небольшом коллективе. Единственный недостаток – из-под колёс впереди стоящего вагона постоянно летит ржавая металлическая пыль на стоящую первой на следующей платформе (т. е. на нашу) автомашину, а это был мой «Москвич». В итоге весь капот оказался покрыт слоем этой ржавой пыли – она как бы въелась в краску. Когда наша команда вернулась в Иркутск, Володя перекрасил сам весь мой автомобиль.
Однажды, когда нам до Москвы оставалось меньше суток, на нашу платформу заскочили какие-то два парня. Это было ночью, я спал и меня разбудил крик Володи – «Два парня на небольшой остановке залезли на платформу и сняли с твоей машины щетки стеклоочистителя и перелезли на впередистоящую платформу «груженую лесом» … «Отдайте нам щетки», – закричали мы. Но они ответили, что ничего у нас не брали. Поезд стал замедлять ход и остановился, парни тотчас соскочили на перрон и исчезли. Хорошо, что у меня был запасной комплект этих щёточек. Больше у нас никаких приключений не было, и днем мы прибыли на станцию «Москва-товарная», если я не ошибаюсь, где-то в районе метро «Павелецкая». Съехали мы на твердую землю и поехали к моим старым знакомым-друзьям – Ратинерам. Жили они почти в центре Москвы, между станциями метро «Новокузнецкая» и «Павелецкая», на Вишняковском переулке. Муж и жена – Матвей Ионович и Таисья Петровна. Они охотно давали приют иркутянам, которые на несколько дней приезжали в Москву. Юре надо было зачем-то посетить какой-то магазин на Кутузовской набережной, а он не знал, как туда проехать. Матвей Ионович отлично знал Москву и взялся нам показать, где расположен этот магазин. На Юриной «Волге» мы быстро приехали в этот магазин. Юра поговорил с продавцом, и мы вернулись на Вишняковский переулок. Потом мы поехали на ВДНХ, где и встретились с Люсей. У Таисьи Петровны мы забрали Нэлю и Зою – жену Юры – и поехали покупать продукты в дорогу. Мы договорились, что каждая машина будет готовить пищу на всю команду один раз в три дня.
Первый день был наш с Нелей, и наша очередь покупать на всех продукты. Я уже не помню, как мы питались в последний день нашего пребывания в Москве, но на первый день нашей поездки мы с Нелей должны были что-то купить. Вот мы в первом магазине – хлебном. Продавец-женщина, обвешанная вся драгоценными украшениями, заявила нам, что можно купить только одну булку хлеба в одни руки. Мы купили две булки и поехали по другим магазинам, что-нибудь еще купить в дорогу. Первая наша остановка была в Клину в доме-музее Петра Ильича Чайковского.
Это здорово. Чайковский… Сразу вспоминается 1-й концерт для фортепиано с оркестром, 1, 4, 5 и 6 симфонии, оперы «Пиковая дама», «Евгений Онегин», скрипичный концерт и множество фортепианных пьес – всех не упомнишь. Думаешь об его творчестве, его личной жизни. Как-то неловко даже вспоминать, что в браке он прожил только около трёх месяцев – с Антониной Ивановной Милюковой, у него не сложилась семья, как и с Дезире Арто. Зато замечательные платонические отношения с Надеждой Филаретьевной фон Мекк – их переписка давно стала классикой. Много сделал для увековечения Петра Ильича многолетний хранитель дома – Алексей Иванович Софронов.
И вот – мы в доме у Чайковского, и нам предлагают послушать любимую музыку Петра Ильича. Немного подумав, мы попросили первую часть первой симфонии («Зимние грёзы»). Мы попрощались и поехали дальше. Город Калинин (теперь Тверь) мы проскочили не останавливаясь. Далее – Новгород. Не доезжая до Новгорода км 12 был расположен первый на нашем пути кемпинг, в хорошем местечке в небольшом лесу недалеко от дороги стояло несколько деревянных домиков. Мы не занимали помещения, а устроились в своих автомашинах. Поели мы в лесу и легли спать. Что мне запомнилось – было огромное количество комаров – нас искусали до крови. Назавтра мы снова отправились в путь, в Ленинград. Конечно, мы осмотрели Новгород, сфотографировались у входа в Новгородский кремль, внимательно осмотрели памятник 1000-летия России. Конечно, мы обратили внимание на фигуру Петра I – одна нога которого выходит из группы фигур и находится как бы вне всех остальных – в воздухе. За тем мы осмотрели Новгородский музей и в середине дня поехали в Ленинград.
И тут, на этом отрезке пути, на меня навалился сон… Спать хотелось так сильно, что я ничем не мог с собой поделать, голова буквально падала на грудь. Я пел песни, мы остановили машину, позвали из экипажа Анчелевича его дочь – Лену – и она мне не давала уснуть разговорами. Но и это не помогало. Тогда я попросил сесть за руль Нелю – она уже имела удостоверения шофера-любителя. Я пересел на её место, и мы поехали в город Петра. Машин было мало. Неля отлично вела машину. Так она въехала в Ленинград. Я отдохнул, кажется, даже чуток вздремнул. Мы остановились посоветоваться, как нам добраться до района «Новая деревня», где нас должны были ждать друзья Володи – семья Тихомировых. По рассказам Анчелевича, хозяин квартиры был какой-то «закрытый» конструктор. Семья должна была нас ждать. По дорожным указателям Володя разыскал этот район и наше домик, в котором живут ждущие нас хозяева. Район «Новая деревня» был расположен в лесистом месте, мы увидели посёлок, состоящий из аккуратных небольших деревянных домиков двухэтажной застройки. Мы подъехали по адресу к одному такому домику. Около одной половины двухэтажного коттеджа на скамейке сидело несколько женщин – они с любопытством разглядывали нас и наши машины. Одна женщина встала, подошла к Володиному «Москвичу» и молча протянула ему в окошко связку ключей. «Вы из Иркутска? Вот Вам просили хозяева передать ключи, заходите». Мы зашли, поднялись на второй этаж и увидели накрытый стол с бутылкой шампанского и красивым тортом. Рядом лежала записка, в которой сообщалось, что они нас ждали вчера, а с сегодняшнего дня у них отдых где-то по путёвке. Нас они приветствуют, приглашают к столу и просят располагать квартирой. Мы попили чай с тортом и заночевали в машинах, чтобы не нарушать порядок. А под вечер мы решили поехать в театр – может быть, нам удастся купить билеты.
В Театре оперы и балета шел балет Хачатуряна «Спартак». Как ни странно, в кассе были свободные билеты, и мы пошли смотреть и слушать этот балет. Я уже видел фрагменты этого спектакля по телевизору. Потрясающая музыка с какими-то неуловимыми армянскими интонациями. Это великий памятник легендарному славянину – Спартаку. Почему я пишу «славянину»? Да потому, что Спартак родом из Фракии, областью, которая является частью Болгарии. Главную роль танцевал Лиепа – это было прекрасно. Я не помню, в каком месте города мы ночевали в машинах, но с утра решили поездить по Ленинграду, посмотреть великую Российскую вторую столицу. Посмотрели Исаакиевский собор, татарскую мечеть, подошли к крейсеру «Аврора». Взобраться на крейсер нам не удалось, он был на ремонте. Мы постояли, сфотографировались и подошли к «медному всаднику», побывали во внутреннем дворике Эрмитажа – там нам очень понравились женские статуэтки, полюбовались на Петропавловскую крепость, увидели здание монетного двора и направились в Петродворец, посмотрели на Петергофские фонтаны, сделали много фотографий, нашли какое-то небольшое кафе, слегка перекусили, посмотрели на царские дворцы и поехали дальше – в Таллин.
Дорога была отличной – мы проехали мимо Выборга и вот, наконец, столица Эстонии. Увидели памятник «Русалка» и решили так – оставить автомобили на стоянке, на окраине города, около универсального магазина, воспользоваться городским транспортом, и поехали в центр Таллина. Посмотрели здание филармонии, многочисленные церквушки в готическом стиле, полюбовались маленькими трамвайчиками, которые шли посередине улицы и так там и останавливались, вернулись к машинам и поехали посмотреть море. Погода была не из лучших, но Люся искупалась (кстати, она занималась в Иркутске зимним плаванием). Мы снова в пути – справа от дороги – море, слева – лесочки с аккуратно подстриженной травкой, небольшие чистенькие домики, везде мало людей. Вот на опушке такого леса мы остановились на ночлег. Поужинали, на свежем морском воздухе выпили по рюмашке какого-то местного вина (винцо, как сейчас помню, было «так себе»). Все объедки Володя аккуратно закопал в землю, и мы тронулись дальше.
Второй раз я побывал в Таллине в 1985 м, там проходил Всесоюзный Съезд врачей лаборантов. В это время я ещё был внештатным главным специалистом Облздравотдела по лабораторной службе и председателем областного научно-практического общества врачей лаборантов.
В начале 1982 года в нашем институте проходила научная конференция, на которую собралось много участников. Среди них был представитель Эстонии Владимир Музыка. С ним меня познакомил Малышев, заведующий патофизиологическим отделом ЦНИЛа, он представил меня как специалиста в области порфиринового обмена. Музыка тоже много работал в этом направление. У нас оказалось много общих интересов, и на прощание Музыка дал мне номер своего телефона. И вот я в Таллине на съезде врачей-лаборантов. Я позвонил Владимиру, и он предложил назавтра встретиться. Вторая половина всех дней работы съезда была у меня свободной, и несколько дней мы провели с Музыкой в прогулках по Таллину. Он показал мне город. Я не знал, что коренные эстонцы – люди невысокого роста, смуглые, проживающие на островах, они занимаются рыболовством, а жители континентальной части страны имеют значительно более высокий рост т. к. являются потомками датчан. Побывали мы и Республиканском шахматном клубе имени Пауля Кереса. В последний день командировки я улетал во второй половине дня. Накануне мы с Музыкой попрощались, я поблагодарил его за внимание и доброжелательность ко мне. Он прощаясь, вдруг сказал: я бы Вас проводил в аэропорт, но Вы меня извините, позавчера умер мой отец и мы завтра его хороним, Мне было очень неловко, но я ведь ничего не знал…Вот попадаешь в такие ситуации, когда готов провалиться…..
Рига отличается и не отличается от Таллина. В столице Латвии много зелени, много в готическом стиле соборов, имеется знаменитый орган в Домском соборе. Отличная набережная, в море на рейде стоят какие-то корабли. Кстати, в этот день был праздник речного и морского флота, но в городе и на море стояла тишина. Мы сфотографировались на фоне кораблей, зданий с остроконечными башенками и шпилями. Через несколько лет я побывал в Риге на Всесоюзном биохимическом съезде и более подробно ознакомился с городом.
После Латвии – Литва. Из Риги наш путь лежал в Палангу. Мы слышали, что в Паланге Министр культуры Фурцева построила шикарный ресторан, внешне напоминающий корабль. Действительно, это строение выглядело великолепно. Это строение мы подробно рассмотрели, но внутрь не попали – закрыт. Мы остановились на ночевку. Утром мы искупались в море, позагорали на песчаном берегу и тронулись дальше.
В Клайпеде мне пришла в голову мысль – а не заехать ли нам в Калининград – ведь это так близко, а еще раз в этих местах вряд ли нам придется побывать. Посовещались и решили – сделаем небольшой кружок – из Клайпеды – в Калининград, а оттуда в Каунас и дальше, не заезжая в Вильнюс, прямо в Брест. И вот мы в бывшем Кенигсберге. В городе много готических построек, кирх, но после войны прошло уже 19 лет и в городе появились панельные пятиэтажные дома, они очень контрастно смотрятся с готикой.
Следы войны все еще были видны на каждом шагу – горы мусора из плавленого кирпича, исковерканного оружия (смятые немецкие пистолеты, застывшее расплавленное стекло и другой мусор. Мы с Нелей даже взяли кусок сгоревшего кирпича). Посмотрели знаменитый кафедральный собор, рядом с ним – могила знаменитого философа Эммануила Канта. Сколько я ни учился, но Канта постичь я не смог. Помню только, что Кант признавал существование вещей вне нашего сознания, называя их «вещь в себе». Он считает изначальными формами нашего сознания пространство, время, причинность, закономерность. Была у папы изданная ещё до войны книга Канта «Пролегомены». Я пробовал её читать, но так ничего и не понял.
В Калининграде у меня возник конфликт с автоинспектором. Дело в том, что в это время ввели новые правила дорожного движения. Одно из новшеств указывало, что по главной дороге предписывалось движение только прямо, запрещался поворот на все отходящие вправо и влево проезды (дороги). Этот запрет действовал до конца главной дороги или до её развилки. Остановка и тем более стоянка были на главной дороге запрещены. Два других наших экипажа немного отстали и где-то покупали хлеб. Мне надо было как-то не потеряться, дождаться Володю и Юру, и я свернул в первый проезд направо. Встал на углу и вышел из машины и стал смотреть, когда они появятся. Сразу же появился автоинспектор, представился, попросил у меня удостоверение водителя и уже хотел меня наказать. Я ему объяснил ситуацию и показал газету, в которой было указано о введении поправок в «Правила» и где было сказано, что в первое время ГАИ должно разъяснять новые правила дорожного движения, не наказывая водителей. В это время по главной дороге проскочили две наши машины. Инспектор не стал делать прокол в моем талоне предупреждений. Я снова вернулся на главную дорогу и догнал моих друзей.
Побывали мы и на Куршской косе. Это небольшой полуостров, идущий параллельно берегу моря с юга на север. На этой полоске земли нет растительности, только один песок, но какой… Мелкий-мелкий, чистый и горячий. Вода прогревается отлично, мы барахтались в ней и потом немного времени наслаждались солнцем – позагорали.
И вот мы движемся дальше – уже почти на восток от моря, к городу Каунас. Этот город отличался от других городов России (кроме, естественно, Москвы и Ленинграда) изобилием продуктов питания в продовольственных магазинах. Чего только не было на прилавках гастрономов! Куры, сортов 8 полу-копчёных и копчёных колбас, всевозможных мясных и рыбных консервов, различные конфеты – всего полно. Красивые дома, много деревьев, цветов.
В Вильнюс мы не заехали – надо было двигаться дальше к Черному морю. Ближайшей целью нашего путешествия был Брест – крепость-герой. Когда мы подъехали к этому пункту, то поразились, как можно выдержать такую осаду довольно длительное время. А наши солдаты и командиры выстояли.
Главное здание, на котором было написано «Брестская крепость», было восстановлено, над входом реял красный флаг, за этой постройкой был маленький мостик через речку Буг, перейти этот мостик, и ты уже в Польше.
В Брестской крепости проводились экскурсии. Подъехало несколько групп и начался рассказ о том, что тут творилось в первые (но и не только в первые) дни войны. Мы попали в группу, которой рассказывала всю историю боев женщина-экскурсовод. Она говорила так искренно и убедительно, что даже в конце концов разрыдалась. Много лет спустя, в дни пятидесятилетия этих военных событий, я случайно увидел мельком лицо этой уже не молодой женщины на экране телевизора, и все события тех давних дней всплыли у меня в памяти. В общем, остался у меня альбом фотографий, описать каждую невозможно, это всё надо видеть, чтобы представить, что там творилось в 41-м.
Поехали дальше – на юг, вдоль границы. Посмотрели города Лиду и Ровно. В Лиде мы остановились на ночлег в небольшой гостинице. Гостиница имела двор, в который мы заехали и поставили машины. Все члены экипажей пошли в гостиницу, а я решил ночевать в автомобиле и при попытке проникнуть в автомобиль просигналить, т. е. позвать на помощь. В гостинице расположились приехавшие на гастроли артисты из какого-то города Белоруссии. Поздно вечером, вернувшись из театра, возможно, уже в подпитии (об этом свидетельствовали их громкий смех и не очень цензурные выражения), мужчины стали делить женщин – кому с кем спать. Решив этот вопрос, они разошлись по номерам. А ко мне ночью приходил гость. Я разложил сиденья и лег спать. И вот ночью я увидел, что к машине крадётся какой-то высокий парень, подбежав к ветровому стеклу, он протянул руку к стеклоочистителю. Я привстал и постучал по стеклу. Парня как ветром сдуло. Вот как ценились в те времена щетки стеклоочистителя! Больше ничего особенного с нами не случилось, и мы назавтра поехали дальше.
Город Львов. Он очень красив. В нём во время войны работал наш разведчик Кузнецов, сохранивший город от разрушения немцами. Разведчик похоронен на местном кладбище, могила ухожена, много свежих цветов. Красиво здание драматического театра. После Львова – Ивано-Франковск. Это небольшой городок, на рынке большой транспарант через всю улицу «Геть з ринку спекулянта яки обкрадают трудящих».
Следующий город – Черновцы. Этот город мне понравился больше. В нём есть отдельный городок для научных работников, в том числе и для медиков. Хороший автокемпинг, где можно осмотреть автомобиль снизу из ямы. В этом кемпинге у меня случилась ситуация, которая чудом закончилась лишь испугом. Обычно в большом боксе несколько смотровых ям различного размера, в помещении бокса темновато, основной свет поступает из наружной двери, т. е. когда заезжаешь в бокс, то яму видишь, но размер её оцениваешь «на глазок». Я заехал в ворота и, продолжая движение в боксе с прежней скоростью, заехал на яму. Заглушив двигатель, я вышел на улицу. Володя сказал мне, что я зря занял смотровую яму, смотреть днище автомобиля ни к чему, по всем признакам с автомобилем всё в порядке. Я согласился с его мнением и возвратился в бокс, чтобы выехать на улицу.
Когда я садился за руль, то кто-то меня окликнул: «Посмотри, как стоят на яме передние колёса». Я вылез из кабины и посмотрел. Я заехал на яму большей ширины, чем надо – наружные части колёс только примерно на 1 см находились на полу бокса, а остальная часть колеса, т. е. почти все колесо, висело над ямой, и это было одинаково у правого и левого колеса. Какой ужас. Я схватился за голову. Отпустив ручной тормоз, я, опираясь на междверную перегородку спиной, удерживая руль рукой, осторожно, по сантиметру перемещал машину назад. Сколько времени я таким образом убирал автомобиль с ямы, я не засекал. Съехать так мне удалось, но как я мог так точно заехать? Идиотский случай. Но все страхи закончились, и мы стали собираться в дорогу.
Наш путь – в Молдавию. Погода и дорога – отличные, по полотну дороги ветерок гоняет маленькие колоски пшеницы, за кюветами на приблизительно двухметровых столбиках справа и слева от дороги размещены портреты Героев социалистического труда Молдавской ССР. Эта портретная галерея была длиной примерно 500 метров. В общем, зрелище впечатляющее и, скрывать не стану, – достаточно приятное, вызывает чувство гордости. Впереди появились какие-то строения, какой-то населенный пункт. У нас закончился хлеб, да еще что-то было нужно. Смотрю – придорожный магазинчик. Остановились, зашли, интересно, что там можно купить. Оказалось, что это смешанный магазин – там было полное собрание речей Никиты Сергеевича Хрущёва, в какой-то заржавевшей жестяной банке солёная сельдь, растительное масло на разлив и что-то ещё. Хлеба не было.
Едем дальше – столовая. Остановились, зашли в помещение, меню почему-то нас разочаровало, и мы попросили продать хотя бы одну булку хлеба. Нам ответили, что на вынос ничего не продаётся. Тогда мы привели за руки детей Анчелевича – Лену и Игоря – и ещё раз слёзно попросили и, о чудо, нам продали буханку. Мы тепло поблагодарили работников молдавского общепита и опять – в путь.
На горизонте показался приятный лесочек, мы в него свернули и стали готовить ужин. Переночевали, собрали пожитки и опять – в дорогу – в столицу Молдавии – город Кишинёв. Молдавия – единственная республика в СССР, в которой разговаривают, переписываются, учатся на латинском языке – сказывается близость Румынии. Я, например, неожиданно для себя увидел на магазине вывеску «Карно» (мясо), а также в других местах различные латинские слова. Очень красива центральная площадь, в городе много зелени, красивых зданий. Сделали несколько «фоток» и поехали дальше – в Одессу. Этот город можно назвать жемчужиной южной России. До этого довольно длительное время я находился в Одессе – летом в начале 50-х годов я жил в этом городе, где участвовал во Всесоюзном первенстве спортивного общества «Медик» по шахматам.
Сейчас мы остановились у каких-то родственников Анчелевича – в семье Юры Моргулиса. Как оказалось, приехали мы в неудачное время – два дня назад они похоронили близкую родственницу. В доме был траур, все были еще в шоковом состоянии, они ждали нас, но наш приезд был, конечно, не вовремя. Мы как могли старались их утешить, но это помогло мало. Но, по-видимому, им все-таки стало чуть-чуть легче.
В Одессе очень своеобразный жаргон, слегка похожий на русский язык с сильным еврейским акцентом. Жители этого города при разговоре кричат, размахивают руками, в их разговорах смешиваются русские, украинские, еврейские слова и всё это говорится с какой-то смешной, весёлой интонацией – такого разговора не встретишь ни в одном регионе России. Вот, например, в трамвае, идущем между рядов акаций, которые почти касаются стёкол вагона, естественно, предупреждается – «из окошек не высовываться». И тут же приписка – «высунься, высунься – будешь иметь тот вид». Или ещё – на трамвайных путях стоят две женщины – молодая и преклонных лет дама. Дама стоит и отчаянно машет трамваю, приближающемуся на большой скорости – «Остановись, остановись. Пусть Роза сядет». Или – радио на русском языке начинает передачу словами «Внимание, говорит Москва». Диктор одесского радио открывает передачи словами «Ша, Одесса хочет что-то сообщить». Конечно, это из разряда анекдотов, но нечто подобное можно услышать в любой момент.
Прошла пара дней, и хозяева как-то стали понемножку переключаться на нас, гостей. Правда, они отказались идти в кино (Володя взял билеты), но никто не пошел. На третий день я как-то мягко намекнул, что в Одессе на барахолке можно, говорят, купить что угодно, даже атомную бомбу. И Юра (хозяин) клюнул: «Поехали, Паша, я тебе покажу…». Он завёл своего «Москвича» и повез меня смотреть ассортимент вещевого рынка. Рядом с нами ехал «Запорожец», на крыше которого был багажник и на него привязана ванна – стиральная оцинкованная ванна. И Юра через меня в спущенное стекло передней двери кричал водителю «Запорожца» – «Сколько стоит эта ванна? Может, продашь?» Так мы ехали и Юра всё время разговаривал с водителем «Запорожца» через правое переднее стекло. Барахолка была огромная, чего там только ни продавалось. Например, покрышки для «Москвича». «Сколько стоит?», – спрашивал Юра и на ответ продавца говорил: «А сколько стоит твоя совесть?», и сам же отвечал: «Наверно, намного дешевле».
Потом мы все поехали на пляж (кажется, на Лузановку). Накупались «до отвала», день выдался отличный, было тепло и весело. Ездили мы и на другие пляжи, ездили и по городу, осматривали достопримечательности на набережной и в центре города. Потом по предложению Анчелевича мы решили, что он задержится в Одессе, мы в это время посмотрим Крым и встретимся в городе Новочеркасске, у Люсиных родственников и дальше, в Москву, мы поедем уже всей группой. Назавтра с утра наши две автомашины отправились в путь – по шляху Котовского мы двинулись на северо-восток, чтобы через Николаев и Херсон попасть на Крымский полуостров. Николаев и Херсон мы проехали, не останавливаясь – времени было мало. А вот в Бахчисарае мы остановились посмотреть на знаменитый воспетый Пушкиным фонтан. Если смотреть с северной стороны – то Бахчисарай выглядит как небольшая деревня, мало чем отличающаяся от других крымских деревень, да и фонтан оказался хуже, чем мы предполагали. Но что поделать, раз так, то ладно.