Павел Александрович Данилов
Меценаты зла
Глава двадцать вторая
Лайнер оказался обычным пассажирским кораблем на сотню человек с двухместными каютами повышенной комфортности. Единственным отличием было, что пару самых больших кают переоборудовали под лаборатории, а багажное отделение завалили коробками с приборами.
Соседом Кирилла оказался японец Мацуда.
– А вы специалист в какой области? – спросил его Громов после знакомства.
– Биотехник. Зубы выращиваю.
– А я просто техник, – засмеялся Кирилл, а сам подумал: «У Рекса кариес?»
На этом их разговор закончился. Мацуда выложил на тумбочку несколько книг и поставил фоторамку. На изображении Кирилл разглядел невысокую женщину с широким тазом и шестерых одинаковых детей, отличавшихся, по его мнению, только ростом.
Громов растянулся на койке. Полежав пять минут, он снова сел. «Давненько я не летал в роли пассажира, – подумал Кирилл. – Это намного скучнее, чем быть частью экипажа».
Громов двинулся в обширную кают-компанию, где могли разместиться все ученые. Зеленая планета удалялась, даря кораблю последнее ободряющее сияние. Они пролетели мимо крайнего дальноорбитного «летающего острова» и увеличили скорость. «Интересно, для пиратских баронов сидеть на этих вечно вращающихся железках милость или наказание?» – подумал Кирилл.
В кают-компании находилась дюжина человек. Двое пили алкогольные коктейли, на соседнем диванчике трое мужчин о чем-то спорили. Громов глянул на них и почему-то сразу решил, что в их споре истина не родится.
– Будущее – за роботами, – непреклонно заявил первый ученый.
– Нет, вы послушайте. Если говорить о войне массовой, наземной, то механические воины-роботы – это очень дорого.
– Баснословно дорого, мой друг, – подхватил третий.
– Ничего вы не понимаете, – с призрением проговорил первый. – Один робот заменяет роту солдат. И ему не надо варить гречку, постоянно поглощать жидкость и перевязывать раны. Современные аккумуляторы позволяют роботам участвовать в активных боевых действиях до недели подряд.
– В автономном режиме? – скептически спросил другой ученый. – Или всего?
– В абсолютно автономном!
– И что же это за аккумуляторы?
– Э-э, я не помню точно, как они называются, а их состав пока не разглашается. Да и вообще – это не главное, – начал юлить ученый.
– А как же вы собираетесь над ними работать, если не знаете об основной части? – со смехом спросил второй ученый.
– Позер, – вставая с кресла, поморщился третий. – Выдумщик.
«Да вы все собаки склочные, – подумал Кирилл с неожиданной злостью. – Придумываете, придумываете, а наставь на вас пушку пострашнее – обделаетесь».
Еще двое ученых обсуждали вопрос о научности уравнений Максвелла.
– Школьникам их преподают, – сказал первый. – Хотя я перенес бы это в раздел истории.
– Живи я в его время, открыл бы что-нибудь поинтереснее, – хмыкнул второй.
«Максвелла уже почти пять веков знают все физики, а о вас и слова нигде нет», – подумал Кирилл. На него никто не смотрел, никто не попытался завести разговор или хотя бы поздороваться, словно он был невидим.
– Сила Тайлы в том, что она на хрен никому не нужна. Не представляю, зачем нам лететь к ним.
Услышав еще один обрывок разговора, Громов решил, что вся эта сотня в научном плане не стоит и одного Лейбона. Зато в самомнении дадут ему три форы вперед.
«Я на месте Рекса тоже возмущался бы, если мне для работы присылали таких кретинов», – поймал себя на мысли Кирилл. – Где их Королева набрала? Кто это? Недоучки, однонаправленные гении, или все это сплошная подстава, где я всего лишь один из кирпичиков?» Громов почувствовал, что ему неуютно без плазматрона-парализатора, оставленного в каюте. Оружие ему подарил Лейбон. В первый раз в жизни Кирилл видел такой компактный плазматрон. Да еще и в комплекте с парализатором. Единственным недостатком была большая масса.
Вернувшись в каюту, он решил больше никого не стесняться и повесил кобуру на пояс комбинезона. Выпирающее оружие выглядело дерзко, вызывающе, но Кириллу было все равно.
Зайдя в столовую, Громов заметил, что почти все мужчины сидят порознь. «Неужели никто друг друга не знает?» Кирилл взял двойную порцию лесных грибов в сметане, кусок искусственной свинины и сел за последний свободный столик.
После того, как Громов нацепил кобуру, взгляды на него так и посыпались, словно на модника, надевшего неподобающую в приличном обществе одежду. Закончив трапезу, Кирилл вернулся в каюту. Он предполагал, что еще до отбоя они совершат первый прыжок.
О Мацуде в каюте напоминала только фоторамка и книги. Громов еще раз взглянул на полдюжины детей, покачал головой, и вошел в гигиенический модуль.
Кирилл до сих пор с удивлением смотрел на лысого коренастого парня с наглым лицом, каждый раз появляющегося в зеркале. Линзы сделали ярко-зеленые глаза темно-карими, а от пары инъекций бледное лицо приобрело розовый оттенок. Из носа убрали горбинку – единственное, что понравилось Громову в новой внешности.
Смыв с себя напряжение, Кирилл забрался в постель и решил, что будет выходить только на обед и ужин. «На завтрак буду обходиться питательными пилюлями», – подумал он. Стоило ему улечься поудобней, как капитан корабля возвестил о пятиминутной готовности.
Десятки раз Громов преодолевал в одно мгновение парсеки пространства, но сердце по-прежнему замирало перед входом в гиперкоридор. На секунду сознание помутилось, и капитан возвестил об удачном прыжке.
Не снимая с пояса оружия, Кирилл уснул.
***
Через десять часов они совершили второй прыжок. Громов поздоровался с проснувшимся Мацудой и направился в столовую. У каждого второго на поясе висела кобура с пистолетом. Брови Кирилла сами собой поползли вверх. «Уж не я ли запустил реакцию?» – подумал он, погладив непривычно гладкий череп.
Синтезировав тарелку борща с фасолью, он, не чувствуя вкуса, проглотил блюдо. «Похоже, все боятся выдать себя, потому никто не общается, – сделал вывод Кирилл. – Прямо как я».
Громов бросил тарелку в урну, взял с собой две бутылки сока и вышел из столовой, где каждый глоток воздуха пропитывал его все большей подозрительностью.
Корабль летел по пространству системы Rex, купаясь в далеких лучах звезды Либертас. В динамиках, которые невозможно было отключить, снова раздался голос капитана:
– Внешний таможенный контроль пройден успешно. Все личности, находящиеся на борту, допущены для посадки и работы на Тайле.
– Мы счастливы, – буркнул Кирилл, хотя в комнате по-прежнему никого не было, кроме фотографии широкозадой женщины с шестерыми маленькими японцами.
Громов был уверен, что стоит сказать «видеотека», как на какой-нибудь стене появится экран. Но смотреть ничего не хотелось. Чтобы как-то убить время, он начал мечтать, как доберется до Эгона Шульца, прихвостня Рекса по кличке Каин. Как поставит ему на горло кованый ботинок, а у того, в бессильной ярости, лицо покроется волосами. Черные страшные глаза мутанта начнут мутнеть, а он, Кирилл, напомнит ему о тех двух несчастных женщинах. «А Теодору неплохо бы вбить все зубы в глотку, – размышлял Громов. – Для начала».
Кирилл опасался собственной ненависти, но душа горела, требуя мести. И мести жестокой, длительной, совершенной собственными руками.
– Пятиминутная готовность. Пассажиры и члены экипажа займите свои места и пристегнитесь. Влетаем в область сильного притяжения, – сообщил капитан. – Не покидайте свои места до посадки. – Несколько секунд в динамиках стояла тишина. Затем капитан добавил неуставную фразу: – Не пренебрегайте своей безопасностью.
– Это уж точно, – сказал вошедший Мацуда и полез в дорожную сумку.
Вытащив из нее лазерное ружье, японец ответил на удивленный взгляд Кирилла:
– Слишком все гладко.
– С этой штукой ты вряд ли таможню пройдешь, – хмыкнул Громов, убирая руку с рукояти плазматрона.
– Ничего, сдам.
Мацуда залез на кровать и пристегнул ноги широким, в две ладони, ремнем. Улегшись, он перетянул такими же ремнями живот и грудь. Ружье японец положил рядом с собой, крепко вцепившись в него рукой. Громов последовал его примеру, исполняя приказ капитана. Плазматрон теперь лежал у него на животе.
Притяжение увеличивалось, корабль несся навстречу земле. Мацуда то желтел, то краснел, но дышал ровно, спокойно и неглубоко. «Не в первый раз летает», – догадался Кирилл. Сам он перегрузку встретил как старую знакомую. Немного сварливую, зато родную.
Хотелось пойти и посмотреть, как приближается земля, как раскаляется рядом с обшивкой корабля воздух, как скачет мощность тормозных двигателей. Но вход в рубку в этот раз был ему закрыт. Можно было пойти в кают-компанию, но Громов не был уверен в капитане, как в самом себе, потому решил остаться лежать под приятно придавливающими ремнями.
Корабль довольно грубо воткнулся в поверхность Тайлы. После того, как судно простояло минуту, оно ухнуло еще на добрый метр вниз. «В болото что ли приземлился?» – с раздражением подумал Кирилл.
– Поздравляю с удачной посадкой, – провещал капитан. – Прошу всех на выход.
Кирилл и Мацуда отстегнули ремни и, повесив оружие на пояс, вышли из каюты. В коридоре их сразу подхватил поток из спешащих к выходу ученых.
За головами впередиидущих Кирилл не заметил, какой прием их ждет. А когда его вытолкнула на трап подпирающая сзади толпа – было поздно. Вокруг лежал желто-белый песок безбрежной пустыни. Поднимая клубы песочных облаков, невдалеке садились около десятка вертолетов. Кирилл побежал в сторону и заглянул за корабль. Вертолеты приземлялись и с другой стороны.
– Окружили, – зло рыкнул Громов, посмотрев на оказавшегося рядом японца и темноволосого парня в спортивном туристическом костюме.
– И что? – спросил он. – Бежать все равно некуда. Пустыня. Да и, возможно, это просто мера предосторожности.
– Лино прав, – кивнул Мацуда, но ружье с предохранителя снял.
– Вернемся на корабль, подождем, пока ситуация не разрешится, – предложил Громов.
Трое мужчин начали пробиваться по узкому трапу сквозь поредевший поток пассажиров обратно на корабль. В коридоре они встретили еще пятерых ученых, не желающих покидать корабль. Все держали в руках оружие.
Кирилл нажал на кнопку, переборка не шелохнулась.
– Все двери закрыты, – сказал ближайший к ним мужчина. – Подозрительно, не правда ли?
– Обратного рейса, похоже, не будет, – кивнул Кирилл и двинулся к выходу оценить ситуацию.
Мацуда и Лино зашагали за ним.
– Прошу всех покинуть корабль, – раздался голос капитана, сильно потерявший приветливость.
– Иди в задницу, – откликнулся высокий и широкоплечий здоровяк, державший автомат с такой легкостью, словно это был дамский пистолетик.
В паре сотен метров от корабля стоял вертолет. Из него вылезли двое военных. Один из них держал в руках громкоговоритель. За тонированными стеклами вертолета Громов смог разглядеть еще не меньше дюжины солдат.
– На борту прибыли диверсанты – враги Тайлы, подрывающие ее экономические и политические силы, – сказал военный. Затем махнул левой рукой и добавил: – Ученых прошу отойти в сторону до завершения операции по задержанию преступников.
«Слава Черной Невесте, что я не уговорил Жака лететь на это безнадежное предприятие, – подумал Кирилл, и тут же пришла злая мысль: – Довериться пиратской шлюхе! Ну что за идиот?! Почему я решил, что она презирает Тайлу так же, как я? Королева пиратов, черт бы ее забрал».
– Эта сука чувствует ложь. Но все ее соловьиные речи оказались чистой воды враньем, – словно услышав его мысли, проговорил Мацуда.
– Может, Королеву все-таки можно обмануть? – спросил Лино. – И предала нас не она?
– Поверь, дружище, нам от этого не легче, – улыбнувшись плотно сжатыми губами, произнес Кирилл.
К военному подъехало два джипа, и он продолжил после затянувшейся паузы:
– Я требую, чтобы преступники Джон Кесслер, Фокс Моллисон, Мацуда Хасимото, Андрей Злобин, Таи Сибата, Кирилл Громов, Лино Моретти подошли сюда с поднятыми руками. Любое сопротивление будет караться смертью.
Сзади кто-то заматерился по-русски, у двоих вырвалось слово «fuck». Человек десять сразу начали палить в сторону военных. Еще полдюжины мужчин бросились к кораблю. Предсмертный хрип военного, усиленного громкоговорителем, пронесся над пустыней как боевой клич ада.
На песок упали трое замешкавшихся ученых, не сошедших с линии огня. Застрочила пулеметная турель вертолета, джипы рванули к кораблю. Из одного солдат вывалился за борт и застыл в желто-белом песке. Около судна лежало полдесятка трупов, шестой человек с простреленными ногами пытался ползти по трапу. Но еще десяток пуль прошили ему спину, и он замер, словно гигантский красно-коричневый червяк.
«Захватить корабль? – начал лихорадочно размышлять Кирилл. – Все переборки закрыты. Выйдешь наружу – превратишься в решето. Мы можем дать отпор только в этом коридоре. Но первыми сюда войдут не солдаты, а газовые гранаты».
Кирилл побежал по коридору, ища отсек со средствами индивидуальной защиты, куда доступ был открыт всегда. Заскочив в помещение, он схватил с полки четыре новых упаковки. В каждом ящике лежало пять кислородных масок. Также бегом Громов вернулся к новым боевым товарищам. Мужчины расхватали маски, быстро закрывая ими лица.
– Сечешь, – одобрительно сказал здоровяк с автоматом.
Одна упаковка масок так и осталась нетронутой. «Четырнадцать человек против армии Тайлы, – подумал Кирилл. – Чудный расклад».
– Эх, вертолет захватить бы, – сказал кто-то приглушенным маской голосом.
– И что? – тут же взвился Лино Моретти. – Собьют на раз-два.
В коридор влетело сразу полдесятка газовых шашек. Когда зеленоватый дым немного рассеялся, в корабль вошли солдаты-штурмовики в бронированных доспехах.
– Немедленно покиньте корабль! – прокричал в динамики капитан. – Вы здесь все разнесете!
– Сам нас потом вытащишь, – сквозь зубы ответил здоровяк, нажимая на курок.
Лазерные импульсы, сгустки плазмы, пули из карбида вольфрама, лучи парализаторов полетели в штурмовиков. Воздух сразу наполнился свистом, вспышками, черным дымом. Солдаты ответили шквалом огня, добавляя к общей какофонии вскрики раненых. Шары плазмы и лазерные импульсы плавили доспехи, обжигая их обладателя. Бронебойные пули ввинчивались в металл, чтобы ужалить нежную плоть под толстым панцирем. А парализатор Лейбона, казалось, и вовсе не знал преград. Стоило Кириллу попасть в голову, как противник падал, словно старик, получивший обширный инсульт.
Громов стрелял по таким же, в сущности, невинным людям, оказавшимся в ненужное время в ненужном месте. Злость от осознания, что он через несколько секунд умрет, заставляла вновь и вновь жать на спусковой крючок. Он стоял на одном колене, прижавшись к стене. Сердце в который раз пропускало удар, когда Кирилл ловил лысым черепом ветерок от пролетающей пули.
Один из штурмовиков швырнул разрывную гранату, но здоровяк волшебным образом поймал ее и зашвырнул обратно. Оглушительный взрыв потряс корабль. Осколки гранаты понеслись во все стороны.
На этом первая волна атаки закончилась. Около порога лежало всего два штурмовика. Остальных либо выбросило взрывной волной, либо успели вытащить наружу сослуживцы. Команда диверсантов поредела на четверых. Трое истекали кровью, один отделался параличем. Никто даже не попытался перевязать беднягам раны. Все знали, что умрут в ближайшие минуты.
– Бросьте оружие и выходите с поднятыми руками! – послышался усиленный громкоговорителем голос. – Мы сохраним вам жизнь!
– Как же, верим, – сказал Мацуда, проверяя заряд лазерного ружья.
– Последний бой, друзья! – воскликнул Лино. – Жаль, что все хорошие люди, боровшиеся против этих засранцев, умирают в одной мышеловке. Но ничего, только я воспитал семерых учеников.
Никто не ответил, все были сосредоточены на входе в корабль. Штурмовики повалили, словно муравьи из разворошенного муравейника. Стрельба возобновилась, на Кирилла брызнуло кровью, заляпав стекло маски. Он зажал курок, чувствуя, как ствол начинает раскаляться. Послышался очередной вскрик, и рядом упало тело.
– Таи! – воскликнул здоровяк, подскакивая к умирающему другу.
– Андрей… – прохрипел японец Сибата. – Сдайтесь, а потом…
Что «потом», Кирилл не услышал. Лопатку и живот пронзило болью, перед глазами поплыл кровавый туман. Громов оперся рукой на стенку, но ладонь соскользнула, и он рухнул лицом на металлический пол.
Эпилог
Первой мыслью стал вопрос: «Где Жак и Поэт?» Но ум услужливо подсказал, что Жак остался на пиратской планете, а Поэт отошел, хоть и не полностью, в мир иной.
Чувствовал себя Кирилл так, словно его выпотрошили, а затем набили ватой. В горле пересохло так, что язык распух и занял, казалось, весь рот.
Над ним склонилось озабоченное девичье лицо. Белый воротник халата очерчивал тонкую шею, на чуть пухлых щечках проглядывался далекий, едва заметный румянец. Губы девушки вытянулись в трубочку, будто она собиралась чмокнуть беспомощного звездолетчика в знак утешения. Ярко-голубые, почти синие глаза буквально светились, словно девушка надела цветные линзы с подсветкой. Каштановые волосы были собраны на затылке, но Громов сразу представил, как они смотрятся распущенными.
– Какая ты красивая… – сквозь разбитые губы пролопотал Кирилл.
– О! Уже болтаешь! – воскликнула девушка. – Меня зовут Диана, я твой лечаще-мутирующий врач-генноинженер.
«А глаза твои не зря, синим фосфором горят», – подумал Кирилл, услышав профессию Дианы.
– Я на Тайле? – спросил он.
– А где ж тебе еще быть? – удивилась ученая, затем засмеялась. – А, поняла, ты думал я спустившийся с небес ангелочек?
– Ангелочек – это точно, – с трудом вымолвил Громов. Речь давалась с жутким усилием.
– Да, у тебя уже наступила клиническая смерть, – сказала Диана таким голосом, словно звездолетчик по глупости подхватил насморк. – Но частичная мутация по ускорению и усилению метаболизма сродни чуду. Так ты и выкарабкался. – Через мгновение девушка не преминула добавить. – Благодаря мне.
– Мутация? – тупо переспросил Кирилл.
– Приподними голову, мой хороший, – ласково попросила Диана. – На это у тебя должно хватить сил.
Кирилл напряг шею и с трудом притянул подбородок к груди. Вначале в глаза бросилась тянущаяся в обе стороны толстая решетка до потолка. Но потом Громов увидел то, что было за ней, и горестно вздохнул. Если бы глотка не была столь сухой, он, наверное, закричал от ужаса. Огромные трехметровые колбы сотнями тянулись вдоль стен. В них, среди шлангов и проводов плавали люди. Или существа, похожие на людей.
Шею пронзила боль, но Громов не мог отвести взгляда. Некоторые обитатели гигантских колб еще выглядели как люди. Но у большинства кожа превратилась в панцирь, а лица походили на звериные морды хищников. Среди мутантов Кирилл узнал Джона и Эдда – своих недавних сокамерников.
«Вот я и нашпионил, – с тоской подумал Громов, откидываясь назад. – Тайла готовится к войне – долгой, жестокой, неотвратимой и беспощадной. И готовится давно». Мысли закружились, заметались, вытесняя друг друга. У Громова разболелась голова, и он болезненно сморщился. Диана улыбнулась и погладила его по плечу.
«Кажется, пророчество Психа уже начало исполняться. Только зачем оно нужно, если его все равно нельзя изменить? А если можно, то это уже и не пророчество, а лишь вероятность развития будущего, – думал Громов. Он забыл и о себе, и о Диане. – Что же будет? Какое еще ужасное оружие создала Тайла?»
– Дружок, не напрягайся. Скоро еще одна операция будет.
– Стоит ли, красавица? – очнулся Кирилл. – Тебе разве мало их? Что даст еще один звереныш?
– Ты доставил руководству слишком много хлопот, чтобы делать из тебя обычного солдата, – улыбнулась девушка.
– Меня вознаградят? – попробовал схохмить Кирилл. – За активность.
– Можно сказать и так. Но большей частью это моя инициатива. Они разобрались, что ты подстава и отправили в лабораторию как обыкновенный мусорный материал.
«Мусорный материал, – мысленно повторил Громов. – Так меня еще никто не называл».
– Ты же не причинишь вреда человеку, который влюбился в тебя с первого взгляда? – постарался улыбнуться Кирилл.
– Нет, конечно. Ты станешь сильнее и перестанешь мучиться от мыслей, которые так досаждают людям. Особенно умным и ответственным.
– А как же моя любовь к тебе? – сделал последнюю попытку Громов.
– Ой, об этих глупостях ты и вовсе не вспомнишь! – воскликнула Диана. В ее голосе Кирилл расслышал легкое сожаление. – Ну что, дружок, встретимся через шесть часов. Чао, Кирилл Громов.
Звездолетчик открыл рот, чтобы ответить… и вырубился.
***
Зрение обрело небывалую четкость. Тело налилось прежней здоровой силой. Кирилл попробовал встать, но браслеты держали крепко. Над ним снова склонилась Диана. Она смотрела ему в глаза, и каждая ее черточка выражала самодовольство.
– Ты должен был стать, как они, – сказала девушка, небрежно махая на стеклянные камеры с мутантами. – Раньше они все были людьми. Пленники, умирающие – все, кто пригоден для мутации. – Но тебе я оставила разум в упрощенной форме. Ты – разумный раб-мутант. Это программа разрабатывалась для начальников отряда, которым необходимо самостоятельно принимать решения.
– Теперь ты знаешь, – улыбнулся Кирилл, – работает. И я, как мутант более высокой организации, хочу уничтожить их всех. Сейчас мы вместе отключим питание…
– Как?! Ты разговариваешь без моего разрешения? Ты должен подчиняться моим приказам! Дело моей жизни… замолчи! – Диана едва справлялась с шоком. В ее глазах застыл такой страх и безумие, словно с ней заговорила яичница.
– Дело твоей жизни погубит миллионы чужих жизней, – со злостью ответил Кирилл. Он чувствовал, как в организме что-то меняется. Он боялся и хотел этого. – Я забираю тебя отсюда, красавица.
– Нет! Я приказываю тебе лежать! Я не хочу!
Мышцы Громова стали набухать, а кожа начала превращаться в костяной панцирь.
– А кто тебя будет спрашивать? – улыбнулся Кирилл и разорвал металлические браслеты.
***
Громов выбрался на крышу правительственного здания, где стояло несколько флаеров. На плече у него лежала Диана. Кирилл огляделся и засмеялся. Все завершилось там, где и началось. На Тайле. Только он теперь – другой.
июль 2012 – март 2013
Волгоград
