Павел Александрович Данилов
Меценаты зла
Громов взял себя в руки и не стал ничего говорить друзьям. Ведь про них там не было ни слова.
– Ну и занесло же меня, – хмыкнул Жак, прохаживаясь перед обзорным экраном, – ужас.
– Если б не я, то до конца дней бы возил картошку в это крысиное логово. Или в бункере альбиносов воспитывал.
– Нашелся добродетель! – засмеялся француз. Вперив взгляд в красно-желтую звезду, покачал головой. – О-хо-хо. Может, надо было в бункере остаться? Вечное спокойствие, о котором мечтает почти каждый городской житель.
– Хорошо там, где нас нет, – пожал плечами Кирилл, думая совсем о другом.
– Единственное, что связывает меня с прошлой жизнью – это брат, – тихо произнес Иван. – Но назад не вернусь. Лучше умереть.
Прошло несколько минут в молчании. Затем Жак с беспокойством спросил:
– А если они погонятся за нами?
– Вряд ли. Вероятность выпрыгнуть в том же месте меньше процента, – тут же откликнулся Громов. Говорить было легче, чем думать. – Да и боевые действия в чужой системе – это уже попахивает военным конфликтом. Рекс третий – он как злая собака на цепи. Тайла – это его конура, система Rex – площадка, куда дотягивается цепь.
– Страшно, если у кого-то получится спустить его с цепи, – вставил Поэт, слышавший только о Рексе первом из фильмов и рассказов стариков. Но, видимо, он решил, что внук ничем не лучше.
– Такого глупого хозяина нет, – засмеялся француз.
– Иногда даже самая толстая цепь ржавеет и рвется, – задумчиво сказал Иван.
– Будем надеться, что собачка сдохнет раньше, – с усмешкой проговорил Кирилл. – Да и нечего переживать. До Кришны девяносто один миллион километров. Если будем двигаться также, то через три дня будем на месте.
– Быстро, – уважительно заметил Жак. – Даже очень.
– Да, это тебе не консервы по городу развозить, – поддел его звездолетчик.
– Я забирал продовольствие на заводе и вез его в администрацию, – ответил Жак. Чувствовалось, что к прежней работе он по-прежнему относится серьезно. – И правители, и рабочие – все одинаково хотят кушать.
– Смешно, – улыбнулся Кирилл. – Могучее правительство Тайлы ждет поставок с завода, а в забытом людьми и богами бункере функционирует дюжина синтезаторов.
– Может, у Рекса и стоит аппарат, – пожал плечами Жак. – Или он приверженец натуральной пищи. Откуда мы можем знать? В СМИ он представляется как полубог, который не ест, не пьет и не срет, а только думает и действует ради благополучия Тайлы.
– О чем еще в ваших СМИ говорят? – с интересом спросил Громов. – Невозможно изо дня в день показывать только политиков. Люди просто перестанут это смотреть.
– О том, что половина нашей работы, налогов, полезных ископаемых забирает себе Земля, словно мы порабощенный народ, платящий дань. Что правительство усердно работает над тем, чтобы Тайла, наконец, обрела свободу.
– Вранье! – разозлился Кирилл. – Земля платит за всю продукцию и услуги. А обязательный налог – всего два процента от годовых поступлений в бюджет планеты.
– Да не кипятись ты, – поморщился француз. – Не знаю, зачем они это болтают…
– Я вижу у этой клеветы две цели, – произнес звездолетчик. – Обосновать, куда уходят деньги, которые на самом деле тратятся на производство оружия, и разжечь в душе людей неприязнь к Земле. Если Рекс когда-нибудь осмелится объявить войну, то никто из жителей и пикнуть не посмеет. Лишь спасибо скажут и работать в три раза больше начнут. За туманные слова о мнимой свободе.
– Да многие это понимают, – отмахнулся Жак, – не ты ж один умный во всей галактике. Да что мы можем сделать? Опозорят, поиздеваются и убьют. Застывший, словно в трансе, Иван с чувством продекламировал:
Погиб поэт! – невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!8
Кирилл улыбнулся, а Жак спросил:
– Сам придумал?
Поэт скромно промолчал, поглощенный прекрасным видом системы Ганги.
Кирилл размышляет о доме. «Может сразу податься в систему Mare argenteus? Каково будет удивление отца и сослуживцев, когда я вернусь, словно пират, на ворованном корабле. И не подставлю я так Spes? С другой стороны – Эгон и Теодор в любом случае будут меня преследовать. И воровство корабля вряд ли как-то усугубит мою судьбу. Сейчас, без спешки, я смогу настроить «темный двигатель» на Mare argenteus».
Громов подошел к экрану и вывел на него паспорт корабля. По документации предстоящего полета экипаж должен был быть Тайльский. Зато корабль значился собственностью медицинского завода номер пятьдесят шесть планеты Кришны. Это все и решило. Воровать у медиков он не собирался. Им и без него хватало проблем с пиратами.
Кирилл подошел к буфету, рядом с которым лежали пыльные рюкзаки и оружие. Посмотрел на друзей и спросил:
– А вы какую еду предпочитаете? Космическую или подземную?
– Подземельями я наелся по горло, – хмыкнул Жак.
– Космическую, – согласился Поэт. – Пожалуйста.
«На Тайле я убил немало людей-марионеток, но двоих спас от кое-чего похуже смерти», – подумал Громов и открыл буфет.
Глава четырнадцатая
Кирилл связался с Кришной. У завода номер пятьдесят шесть была собственная посадочная площадка. Взяв ее координаты, он поймал сигнал лазерного маяка и поставил корабль на автоматическую посадку.
Громов объяснил ситуацию, сглаживая острые углы. Воспользовался авторитетом отца и пообещал заплатить штраф, связанный с расходами на холостой полет. Тем более Тайла, у которой нет официальных торговых отношений с системой Гангой, во чтобы то ни стало захочет сохранить отношения с заводом. И, скорее всего, тоже выплатит неустойку, связанную с данным инцидентом.
Поговорив четверть часа на казенном языке, Кирилл выдохся, словно пробежал трехкилометровый кросс на скорость.
– Согласны? – спросил Жак, когда экран видеосвязи погас.
– На все согласны, – кивнул Громов, – лишь бы мы корабль вернули.
– А не арестуют?
Кирилл покачал головой.
– Гуманная планета, с гуманными людьми и гуманными законами, – сказал он. – Хоть и прошло двести лет, не забывай, что колонизировал Гангу индус. Скорее всего, даже оружие придется сдать в спецхранилище, до отлета на другую планету.
– И слава Богу, – откликнулся Поэт. – Всегда мечтал увидеть свободных людей.
– Смотри во все глаза, – улыбнулся Кирилл. – Надеюсь, надолго мы не задержимся.
Тут же пришла гаденькая мысль: «На Тайле я вообще дальше космопорта не собирался уходить, а вместо этого прополз по всем ее кишкам и на несколько недель завис в аппендиксе».
Серо-голубая планета приближалась, создавая иллюзию, что в космосе кроме нее ничего нет. Обзорный экран заполнялся ее сиянием, слепил красотой и величием.
Корабль, перед самым входом в первую полосу ощутимого притяжения, переориентировался двигателями вниз. «Гиппократ-м36» продолжал нестись к планете по инерции. Компьютер изредка включал термоядерный двигатель, порциями гася скорость. Когда притяжение стало сильнее, включился режим постоянного торможения.
В симбиозе с маяком завода, корректировочные двигатели и компьютер успешно завершили посадку. Их встретили двое менеджеров и любезно, но настойчиво вызвались проводить прилетевших к владельцу завода. Кирилл кивнул и пошел один, оставив оружие и рюкзак друзьям. Поэт и Жак нехотя расположились в пустынном зале для посетителей.
Владелец и директор завода, в меру упитанный мужчина неопределенного возраста, встретил Кирилла, как лучшего партнера по бизнесу.
– Присаживайтесь, господин Громов, – сказал директор, – мы очень рады, что вы чтите законы о частной собственности.
– Я сделал, что должен был, – утонув в мягком кресле, ответил Кирилл. – Вы уже подсчитали убытки?
– Благодаря вам, они уменьшились в сотни раз, – расплылся в улыбке директор. – У нас всего два корабля и потеря одного из них была бы серьезным ударом по экономике завода.
«Но все-таки убытки есть», – отметил про себя звездолетчик, а вслух спросил:
– Сколько и за что я вам должен?
– Тайльцы должны были забрать довольно крупную партию медикаментов, – заговорил один из менеджеров. – Теперь, чтобы отправить лекарства, нам придется самим подбирать персонал для корабля.
– Понятно, я должен заплатить гонорар экипажа, – кивнул Громов, мысленно прикидывая, сколько платят капитану, штурману, бортинженеру, врачу и начальнику безопасности за такую ходку.
– Также тайльцы обещали пользоваться своим топливом, а теперь нам придется заправлять «Гиппократ» из собственных запасов, – продолжал менеджер. Увидев недоумение и недовольство на лице Громова, он начал говорить быстрее. – Единственное условие – наш корабль. Ведь Ганга и Rex официально не сотрудничают. Всем тайльским кораблям, кроме тех, которые терпят бедствия, влет в нашу систему запрещен.
Кирилл знал это и без него. Подумав секунду, он покачал головой.
– Если они не захотят отдать деньги за топливо, то возьмите его у них. Потом используете на втором корабле.
– Не думаю, что это… – начал менеджер.
– Так уж трудно устроить, – закончил за него звездолетчик. – Ведь Тайла так дорожит сотрудничеством с вами.
Директор кивнул, видимо переживая, что Громов вовсе откажется платить.
– Без учета топлива вам необходимо оплатить сто девятнадцать платиновых центов.
– Это миллион рублей! – воскликнул Кирилл. – У вас что, двадцать человек в экипаже?
– Нет, но за меньшую сумму никто не согласится лететь на Тайлу.
«И я их понимаю, – подумал про себя Громов.
– Занимая две должности, я получал десять платиновых центов за полет, – со вздохом сказал звездолетчик. – Ладно, я согласен.
Директор затаил дыхание, а менеджер ловко, словно фокусник кролика, извлек из воздуха платежный планшет. Громов приложил ладонь, ввел пароль и перевел деньги на указанный счет. Менеджер все проверил и кивнул. Директор с облегчением выдохнул.
После оплаты штрафа счет Кирилла исхудал до неприличной прозрачности. Но вместе с этим он получил горячую благодарность владельца завода и менеджера, управляющего сделками с Тайлой.
«Стоило столько летать и рисковать, чтобы потом отдать все незнакомым людям, – подумал Громов и хмыкнул. – Надо будет сказать отцу, сколько платят на Кришне за полет на Тайлу. Эх, свидеться бы только…»
– Я теперь бомж. Зато с чистой совестью, – сказал Кирилл дожидающимся его друзьям.
Провожающий его менеджер сделал вид, что не расслышал этой фразы. Громов обратился к нему сам.
– Скажите, вы не сотрудничаете со Spes?
– Нет, только с Тайлой и Марсом.
– Жаль. А где на Кришне можно поселиться? Чтоб недорого.
– Обычно все приезжают на конкретный завод. И он предоставляет им жилье… – начал менеджер, затем поняв, что говорит что-то не то, быстро ответил: – За первым заводом есть гостиничный комплекс. От двух до семи звезд. Можете доехать на такси-роботе – это тоже недорого.
– А как быть с оружием?
– С оружием вы выглядите, как варвары. У нас здесь никто даже пистолетов не носит, – усмехнулся менеджер. – Вас не выпустят с завода, пока вы не отстегнете магазины и не упакуете оружие в спецпакеты.
– Что за спецпакеты? – недовольно спросил Жак.
– Их может открыть только человек из службы безопасности Ганги. Либо он откроется сам, когда вы покинете систему.
На КПП завода их встретили двое полицейских. Еще восемь дожидались в сторонке. Видимо, чтобы не накалять обстановку. Громов поздоровался и сдал оружие: два автомата, парализатор и плазматрон. И через несколько минут получил его обратно – в пластиковых пакетах-кейсах. За эту процедуру Кирилл отдал еще десятину платинового цента.
Климат на Кришне идеально подходил для медицины. Зимой плюс пять-семь градусов, а летом – не выше двадцати. Сейчас стояла поздняя осень. Было зябко, но не холодно.
Они вышли к магнитной дороге, забитой машинами. Поэт ахнул. Мимо них пронеслась английская карета восемнадцатого века, следом за ней – античная колесница с открытым верхом. Дальше круглая летающая тарелка, подгоняемая сзади двумя джипами из двадцать первого века. Весь транспорт парил в нескольких сантиметрах от сине-черной поверхности. Левитационные дороги, основанные на сверхпроводимости, широко распространились на Кришне и Индре.
Кирилл остановил такси-робота – четырехместный желтый эллипсоид. Когда они уселись внутри на мягких диванчиках, Громов произнес:
– Гостиничный комплекс около завода номер один.
Робот рванул с места. Из передней панели выдвинулся платежный планшет, предлагая оплатить поездку еще в пути.
– А если не платить? – поинтересовался Жак.
– Расстрел или ссылка на Тайлу, – мрачно ответил Кирилл.
– Лучше расстрел, – улыбнулся Поэт. – Поэтам, тем более, не привыкать.
– А серьезно? – скривил губы француз.
– Не проверял, – откликнулся Громов, прикладывая ладонь к планшету, – но думаю, просто не откроет двери. Или откроет, но при следующей поездке придется заплатить больше.
Они вышли в середине двора, окруженные дюжиной гостиниц. Зданий каждого класса, от двухзвездочных до семизвездочных, было по паре. Но ни один отель не был похож на другой. Восьмиэтажная гостиница, полностью покрытая темным стеклом, соседствовала с четырехэтажным домом, выглядевшим как деревянный терем. Тут же стоял замок из серо-черного камня с парапетами и башенками в готическом стиле. Громов направился к трехзвездочной гостинице – пятиэтажке из красно-бурого кирпича. Советоваться с друзьями он не считал нужным – все равно платить придется ему.
К удовольствию Кирилла, портье был человеком, а не бездушным терминалом. Свободные номера имелись на всех этажах, и уставший звездолетчик заказал трехместную комнату на первом. Меньше всего ему сейчас хотелось ходить по лестницам или кататься на опостылевших лифтах.
Портье предложил им ужин, но Громов отказался. С дороги хотелось хорошенько вымыться и проспаться. Да и своих запасов у них было на добрую неделю.
– Неплохо, – сказал Жак, войдя в номер в конце коридора.
Три кровати в метр шириной были застелены светло-зелеными покрывалами, под каждым из которых были похоронены две подушки. Стены были отделаны светло-синим, почти голубым пластиком. Напротив кроватей висел видеоэкран, а по бокам от него – картины с незатейливыми пейзажами березовых и сосновых рощ. В самом углу, слева от картины, расположилась дверь в ванную. Большое окно выходило на стену соседнего здания. Стекла были покрыты матово-белой пленкой, а справа от рамы торчал круговой переключатель, которым можно было регулировать прозрачность окна. Возле каждой кровати был встроенный в стену шкаф. Туда друзья и начали складывать вещи.
– И ни одного растения, – поморщился Поэт, внимательно оглядев номер.
– Надо сводить тебя в парк, – засмеялся Кирилл. – Твоя оранжерея, в сравнении с ним, покажется детской песочницей рядом с глубоким карьером.
– Живые растения и книги – лучшее, что было в моей жизни, – очень серьезно ответил Иван. – Но небо, солнце и космос затмили все своим величием.
– Напиши про это стих, – посоветовал Кирилл, – а я пока проверю душ.
– И проверь, нет ли там Ангелины и Кэт, – вдогонку сказал француз.
– Главное, чтобы не Эгон и Теодор, – не поддержав шутку, мрачно отозвался звездолетчик.
После душа усталость немного отступила, и Кирилл решил не откладывать разговор с отцом на завтра. Они там с матерью испереживались, наверное. Да и опасность им грозит вполне реальная. Вряд ли тайльские церберы бросают слова на ветер.
– Я по делам, – сказал Громов. – Никуда не выходите, отдохните как следует.
– Два часа назад прилетел на планету, и уже весь в делах, – усмехнулся Жак. – А я, если честно, до сих пор в шоке. Не верится, что я, обычный тайльский парень перенесся за миллионы километров.
Кирилл покачал головой и уточнил:
– Триллионы километров. Двадцать шесть парсеков отделяет систему Rex от Ганги. Дальше убегать просто некуда.
– Не думаю, что Жак много потерял, – заметил Поэт.
– Вот только деток своих вряд ли сможет навещать, – ехидно сказал Громов. – А их там с полдесятка будет. Солнечных детей французских кровей.
Жак мрачно посмотрел на звездолетчика исподлобья и ничего не ответил. О бункере француз предпочитал забыть, как о приятном, но стыдном сне.
Кирилл пересек коридор и вернулся в холл. Портье читал книгу. Улыбка на его губах появилась раньше, чем он поднял глаза на постояльца.
– Чем могу быть полезен? – спросил он, вставая.
– Сидите, пожалуйста, – улыбнувшись в ответ, сказал Кирилл. – Я хотел бы заказать разговор со Spes. Не обязательно видео, хотя бы аудио.
Портье слегка приподнял брови. Громов заметил, что он едва сдержал усмешку.
– Мы не можем предоставить данной услуги.
– А другие гостиницы?
– Межсистемный терминал связи есть только в семизвездочных отелях. И только для постояльцев.
– Жаль, – вздохнул Громов. – Тогда подскажите, как добраться до ближайшего центра связи.
– Следующий квартал – развлекательные центры. А потом стоят офисы и конторы, специализирующиеся на связи. Тут пешком недалеко, но, чтобы не заблудиться, возьмите такси. Вызвать?
«Хватит, я уже заплатил за такси от Тайлы до Кришны, – подумал Кирилл. – Придется просить отца, чтобы перевел мне кругленькую сумму».
– Спасибо, не надо, – ответил Кирилл. – Кстати, очень хороший номер.
– К вашим услугам, – ответил портье и сел, только когда постоялец отошел на несколько шагов.
Громов вышел из здания и огляделся, припоминая, с какой стороны их примчало такси. Двинувшись к просвету между замком и теремом, Кирилл погрузился в размышления. Как поступить дальше? Смысла засиживаться на Кришне он не видел. Хотя сейчас его денег не хватит и на один билет до Spes, даже в старом корабле с салоном эконом класса. По-прежнему все сводилось к разговору с отцом.
Следующий квартал занимал целую площадь, посреди которой в небо бил водяной шпиль фонтана. Громову показалось, что даже до него, за сотни метров от искрящегося столба, долетает водяная пыль. Впрочем, поздней осенью воздух Кришны часто наполнялся туманами в любое время дня.
Развлекательные центры, как и гостиницы, соревновались в оригинальности. Дворец, словно сделанный из хрусталя или льда, оказывался в тени взметающейся на полсотни этажей круглой башни, диаметром метров в шестьдесят. Одно из зданий было гигантским ярко-красным шатром, в который вместо дверей вели десятки откидывающихся пологов.
Но у всех них была общая черта. Они зазывали отдохнуть и развлечься. Электронные вывески предлагали выступления циркачей, спектакли, концерты, игровые комнаты с полным погружением в виртуальный мир, аквапарки и парилки, спортивные комплексы, кинотеатры и, конечно же, рестораны с сотнями различных кухонь всего объединенного человечества.
Пешеходов было мало. В основном все ездили или левитировали на одно, двух и четырехместных мобилях. Кирилл обратился к идущему навстречу приземистому, черному как смола человеку.
– Подскажите, пожалуйста, как дойти до центра связи?
Негр пожал плечами и показал в сторону таксопарка.
– Там все знают.
Кириллу, на чьей планете такси было больше исключением, чем правилом, удивился отношением жителей Кришны к пешему виду передвижения. Громов непроизвольно вспомнил все три тесных, но уютных городка родной Spes. И бесконечный поток автобусов и грузовиков, снующих, словно деловые муравьи, от шахт к городам и космодромам.
Кирилл прошел мимо фонтана и десятка мягких лавок. Две были заняты молодыми парами, одна – общающимися стариками. Остальные пустовали. Видимо, народ Кришны предпочитал отдыхать в развлекательных центрах, игнорируя такое древнее занятие, как сидение на лавочке. Или все трудились. Кришна, как и Spes, считалась планетой колонизированной больше для работы, чем для масштабного расселения. Потому городов на Кришне было всего шесть, а постоянного населения – около девяноста миллионов. Хотя на соседней Индре эта цифра подобралась к четырем миллиардам.
Громов пересек огромную площадь и оказался в обычном жилом квартале. Сплюнув с досады, он побрел назад. Спросив дорогу еще у двух прохожих, Кирилл так ничего и не узнал. Еще раз выйдя в жилой квартал, Громов покорно пошел к таксопарку.
«Стоило столько мыкаться», – подумал звездолетчик, когда двухместный робот-такси снял с него за поездку пятнадцать рублей. Кирилл вылез перед салоном связи «Гипер». Двери услужливо распахнулись, и он вошел внутрь зала с шестью кабинками и одним окошком оператора. Над ним висела табличка: «За информацией обращайтесь сюда».
Над ручками двух кабинок горел красный огонек, предупреждая, что терминалы связи заняты. Громов зашел в свободную кабинку и выбрал связь со Spes. Глянув на расценки, звездолетчик вздохнул. Минута видеосвязи стоила полторы тысячи рублей, аудиовызов – семьсот, а текстовое сообщение – рубль за знак. Но не меньше двух сотен. Дотронувшись до экрана напротив иконки «аудио», Кирилл ввел номер телефона отца.
Терминал отправил сигнал и приятным баритоном попросил подождать около минуты. Кирилл знал, что ученым удалось уменьшить время прокладки гипернити до сорока секунд, вне зависимости от расстояния между объектами. А дальше разговор шел в обычном режиме. В пределах же системы обычно пользовались простой связью. У нее запаздывание было от секунды до нескольких минут, но – после каждой реплики. Потому те, кто побогаче, часто заказывали гиперсвязь и для разговора с соседней планетой.
С легким сердцем Кирилл прождал минуту. Когда прошло полторы – он поморщился. Через две – начал нервничать. Он сотни раз видел, как отец отвечает на звонки. Будь они хоть от соседа по дому, хоть от партнера с далекой Индры, отец отвечал моментально. И неважно, сидел он в туалете, за столом или разговаривал с клиентом. Отец терпеть не мог перезванивать.
Спустя три минуты терминал разочарованно пикнул и выдал:
– Невозможно установить связь с абонентом.
– Какова причина? – спросил Кирилл у робота.
– Установить причину также не удается. Возможно, какие-то неполадки с приемником.
– Повторите звонок.
– Услуга повторного звонка обойдется вам в триста рублей, – сообщил терминал. – Просим прощения, но прокладка гипернити также требует изрядного количества энергии.
– Я оплачу, – ответил Кирилл. Сейчас было не время для экономии.
Прождав еще три минуты, Громов едва сдержался, чтобы не засадить кулаком по экрану. Сняв деньги с хилого счета, терминал любезно предложил отправить текстовое сообщение. Громов согласился и, выбрав функцию голосового набора, стал надиктовывать:
«Здравствуй, отец. Это Кирилл. На Тайле меня ошибочно приняли за шпиона. Если наш корабль вернулся, то ты и так это знаешь от Антона. Меня упекли в тюрьму, но мне удалось бежать. Тем самым я сильно насолил парочке высоких политиков. Месяц я провел на Тайле, пока мне не удалось бежать в другую систему. Но подданные Рекса не успокоятся, пока не заполучат меня или, как мне кажется, не отомстят. Пожалуйста, приставь личную охрану к себе и матери. Улучши систему безопасности дома и офиса. Без лишней необходимости не посещайте пустынных мест. И еще. Срочно переведи мне на счет полмиллиона рублей. Ты же знаешь, я отработаю. Иначе, я нескоро смогу добраться до дома. Будьте начеку. А у меня сейчас все хорошо. Ваш сын Кирилл».
Терминал снял с него шестьсот пять рублей и отправил сообщение за шестнадцать парсеков. По крайней мере, Кирилл на это надеялся. Сообщение должно было прийти на телефон, электронный ящик и домашний почтовый планшет. «А если и оно не дойдет?» – забеспокоился Громов. Положительным ответом можно было бы считать увеличение счета на кругленькую сумму. Ответить по-другому Громов старший вряд ли сможет – свое местонахождение Кирилл ему не сказал. «Хотя с него станется, – с улыбкой подумал звездолетчик. – Проложит гипернити ко всем обитаемым планетам и спутникам да отправит десяток сообщений».
Кирилл вышел из кабинки и подошел к справочному окошку. За стеклом томилась девушка скучной наружности. Кирилл ждал, что дежурная улыбка немного осветит ее тусклое лицо, но она осталась невозмутима и суха, как лоно старой девы.
– Я отправил текстовое сообщение, – без предисловий начал Громов. – Оно будет дублироваться, если адресат не получил его сразу?
– Первые сутки. Далее – за отдельную плату.
– Хорошо вы тут устроились! – взорвался звездолетчик. – Может, у вас тут не терминалы, а муляжи? Умных фраз поназаписывали: «Невозможно установить связь с абонентом, прокладка гипернити требует изрядного количества энергии, предлагаем отправить текстовое сообщение…» А сами только деньги и снимаете со счета.
Кирилл понимал, что говорит ерунду, но злость так и распирала его изнутри. Но профессионализм девушки остудил его пыл.
– Вы можете записать свои претензии в книгу жалоб, – произнесла она. – Но мы так же можем обратиться в суд за неоправданное обвинение компании «Гипер». – После этих слов девушка впервые улыбнулась. – Вы будете заказывать дубляж письма? Если оно дойдет до адресата в течение суток, деньги вернутся к вам на счет.
– Улыбайтесь чаще, – ответил Кирилл. – Так вы выглядите намного привлекательнее и женственнее.
– Я сюда не красоваться прихожу, а работать, – восприняв комплимент, словно это было оскорбление, ответила девушка.
«Может, это все-таки робот?» – с грустью подумал Кирилл. А вслух произнес:
– Сообщение номер 00372. Дублировать в течение недели.
– Вы в курсе, что на Кришне неделя длится пятнадцать дней?
Кирилл кивнул, и в который раз позволил чужим электронным щупальцам отхватить кусок от денежного пирога его счета.
– Спасибо за использование услуг компании «Гипер», – сказала девушка. – Всего доброго.
– И вам не болеть, – ответил Кирилл и вышел на улицу. Его прощальные слова были равносильны пожеланию человеку не страдать от жажды, когда вокруг него раскинулось озеро, три речки и десяток колодцев.
Идя в центр связи, Кирилл надеялся успокоить себя и родных, а вместо этого получил целый букет новых тревог и вопросов. «Что же могло случиться? Неужели Эгон и Теодор так быстро добрались до отца?» – Кирилл не хотел об этом думать, но жестокая правда говорила сама за себя. Отец отвечал всегда. Сразу. А в сообщении ясно говорилось, что у тайльского правительства есть люди на Spes. И им дали задание быстрее, чем он долетел до Кришны. Одна мысль, что маму с папой могут оскорблять, бить, пытать и допрашивать повергала в шок. «Но они все-таки на Spes, не на Тайле, – постарался успокоить себя Громов. – А на родной планете и воздух помогает».
Звездолетчик отошел подальше от здания и огляделся. Слева он увидел выглядывающую, словно солдат из окопа, знакомую верхушку башни. Кирилл надеялся, что во время пешей прогулки мысли придут в порядок, и зашагал в сторону отеля.
– Ну что? – спросил Жак, когда Кирилл вошел в номер.
В комнате горел только ночник. Поэт посапывал, а француз полусидел-полулежал. Видимо, дожидался прихода Громова.
– Хреново, если честно, – ответил звездолетчик. – Начинаю думать, что нужно было сразу лететь на Spes. Но тогда бы меня объявили преступником вполне законно. Хуже того – пиратом.
– Да так же бы потом штраф заплатил и все, – не согласился Жак.
– Ага, миллионов десять рублей. И работал бы я потом лет до сорока бесплатно.
– Лучше работать, тем более на отца. Чем остаться без хорошего начальника.
Кирилл невесело усмехнулся.
– Ты чего, мстишь мне? – спросил он. – За развозчика картошки? Что ж, ты прав, и я совершаю большие ошибки. И чем умнее и самоуверенней человек, тем эти ошибки фатальней.
– Да перестань ты, – примирительно подняв руки, сказал француз. – Сам же знаешь, что не делается, то к лучшему.
– Ох и спорная поговорка, – покачал головой Кирилл, расстилая кровать. – Иногда это выражение можно проверить только лет через десять после случившегося.
– Ну вот и проверишь, – улыбнулся Жак. – А сейчас давай спать. Дверь хорошо закрыл?
– Если доживу, – мрачно ответил Громов.
Кирилл закрыл дверь на дополнительную щеколду и лег на кровать. Мысли, словно мухи на мед, ринулись на решивший отдохнуть мозг. Они вертелись рядом друг с другом, кружили, садились, чтобы отхватить кусочек, оставляли личинки новых мыслей. Кирилл усилием воли, словно тяжелой липучей мухобойкой, начал разгонять назойливые видения.
Повторяя устав космолетчика, словно молитву, Громов уснул.
