Ольга Трифоновна Полтаранина
Случайности не случайны
Первое письмо
Тася полола картошку в низине, у самого берега реки Маралихи, как вдруг услышала, что наверху, по дороге, тренькнул звонок велосипеда.
Это – почтальон!
Она пулей перелетела через огород и палисадник. Вот оно, заветное письмо! Дрожащими руками распечатала конверт. Развернула лист с бесценным текстом и начала читать. Дошла до строк: «Люблю тебя! Твой Виктор!» расцеловала их и принялась перечитывать. Для неё каждая буква была, как глоток свежего воздуха, как кусок хлеба для голодного, как бальзам для болящего.
Витя писал, что готовится к экзаменам в институт. Скучает и любит свою Ласточку.
***
Тася просидела до ночи на веранде, пытаясь сочинить ответ. Смотрела на исписанную, смятую, изодранную в клочья тетрадь по математике… и, со всей ясностью, понимала, что не может сформулировать ничего достойного своему любимому человеку. От этой мысли её кидало то в жар, то в холод.
Послание Вити дышало любовью и нежностью. Юмор в нём сочетался с серьёзными вещами. Написано оно было каллиграфическим почерком, без единой помарки.
Тася сбивалась с мысли, путалась в грамматике, буквы «плясали», выглядели неровными и торопливыми. Слова, которые она с таким трудом подбирала, абсолютно не выражали мысль. Строки разъезжались. От жирных клякс голова шла кругом!
Хуже всего обстояло дело с содержанием. Проблемы в изложении начались с первой строки, сразу после слов: «Дорогой мой, ненаглядный, Витенька!» Следующая за ними фраза: «Как проводили тебя на вокзале, то свет у меня перед глазами погас, еле до дому добралась», после прочтения, была сокращена на треть: «Как проводили тебя, свет у меня погас».
Какой свет, где погас? Совсем не то, что хотела сказать Тася! Предложение было снова переписано: «Ты уехал, я очень расстроилась». Теперь чувства выглядели обыденными и вообще не заслуживали, чтобы о них нужно было сообщать.
После десятка неудачный вариантов воплотить любовные эмоции на бумаге, Тася решила рассказать о поездке домой на грузотакси. Но вскоре отказалась и от этой затеи: запуталась в именах попутчиков. Описание путешествия в автолавке оказалось совсем неподходящим, для лирики любовного слога: «После того, как Семён, сын Татьяны Ерофеевны, нашей соседки, живущей рядом с тётей Дуней, с которыми мы встретились, когда у нас закипел мотор в Весёловке, закрыл дверь, и машина тронулась, нас с Наташкой стало швырять по будке, из стороны в сторону, отбив все бока и ребра».
Многократное переписывание этой сцены, с целью улучшения, не привело к удовлетворительному результату. Этот эпизод был тоже исключен.
Прополка огорода, рубка дров, стирка белья ни капли не придавали романтизма. Тася ничего не могла сообщить Виктору! Любая тема из теперешней её жизни казалась скучной, не интересной, или смешной… Люди пишут друг к другу целые трактаты, сочиняют поэмы, а она не может сложить несколько предложений! Кошмар!
После того, как тетрадь была испорчена и красовалась в печке скомканными валками, Тася решила попросить совет. Стала думать, у кого. Перебрала всех. Проблема была деликатной. Личной. Выбор пал на двоюродного брата – Сергеева Артема. Он работал с молодежью. Смеяться над ней точно не станет!
***
Комсомольский вожак с интересом выслушал сбивчивую просьбу сестры и, со знанием дела, выдал обстоятельные рекомендации:
– Чего больше всего ждёт твой Витя? Он скучает и хочет найти подтверждение своим чувствам! Напиши, что ты часто вспоминаешь какие-то важные события, при которых вы были вместе. Помни! В письме, как в сочинении, должны быть вступление, главная часть и заключение. Послания от любимых люди хранят, чтобы их можно было перечитывать. Потому важны дата и подпись. Сходи в библиотеку. Ознакомься с перепиской литературных классиков: Чехова, Толстова… Постарайся, чтобы твоё повествование было в светлых тонах. Пусть твои строки улучшают настроение, поднимают дух! Это лучше, чем страдания описывать…
***
Тася послушалась и вскоре отправила своё первое письмо:
«Дорогой и любимый, Витенька, здравствуй!
Получила от тебя весточку! Радовалась так, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди от счастья!
Разлука с тобой, видно, будет много тяжелее, чем виделось год назад, когда мы только начали встречаться. Но я понимаю, что нужно пройти этот путь.
Думаю о тебе! Живу мечтой, что мы будем вместе!
Начался сенокос. С утра до вечера все колхозники работают в поле.
В этом году уродилась хорошая картошка. Копаем её уже потихоньку. Много нынче и земляники. Бабушка Пистимея собирает лекарственные травы. После обеда, в самый зной, мы с Наташкой и Райкой купаемся в реке.
На днях пригодились мои медицинские навыки: оказывала помощь соседу, дяде Гоше Колмогорову. Он располосовал себе ногу косой. Я остановила кровь и зашила рану. Теперь все смеются и кличут его «шитым», а на меня смотрят с уважением. Кое-кто даже называет «врачицей».
Отпуск, Витенька, у меня подходит к концу. Следующее письмо направляй, пожалуйста, в город, в общежитие медицинского училища. Адрес – ты знаешь.
Жду вестей от тебя. Скучаю и люблю.
Твоя Таисия. 05.08.1953 г.
Учёба
Осень 1953 года не торопилась в Рудный Алтай. Теплые дни стояли почти до октября. Тася любила это время года не только за его красоту в начале, когда каждый расцвеченный золотом лист, как цветок, украшает землю. За печальную задумчивость дождя… Она с малых лет привыкла, что осень – итог работы, сбор урожая и самый сытый сезон года.
В конце августа Витя был зачислен в МГИМО, на факультет «Зарубежное регионоведение», по специализации «Индокитай. Юго-Восточная Азия».
В письмах он не вдавался в детали учёбы. Сообщил только, что начал изучать, наряду с английским языком, французский, испанский и «диалектный континуум – хинди, распространенный, преимущественно, в северных и центральных регионах Индии».
Когда Тася прочитала это, то, с ужасом, поняла, что за Виктором ей не поспеть. Пропасть между ними, с каждым годом, будет только расти. Она скоро выучится на фельдшера-акушера. А он станет профессиональным дипломатом.
«В одну телегу впрячь не можно, коня и трепетную лань!» – загрустила она.
Ей виделось: приедет летом Витя, заговорит с ней, предположим, о Юго -Восточной Азии, а она ни «бэ», ни «мэ» ни «ку –ка–ре-ку»! Не только не может поддержать беседу, но и, вообще, слабо представляет, где это находится.
Что делать? Ответ напрашивался сам собой: учиться самостоятельно. Конечно, Виктора она не догонит! Но кое-что, ей вполне по силам: нужно подтянуть географию, историю и продолжить заниматься английским.
Мудрая Щербицкая смекнула смещение акцента ученицы и переквалифицировалась в преподавателя культуры стран Индокитая.
***
Иногда Тася навещала Звонцовых. Виталий Андреевич и Элеонора Викторовна были рады видеть её. Вкусно и досыта кормили, обстоятельно расспрашивали. Пару раз ходили в кино втроём.
– Тася! Витя будет звонить к нам вечером 19 декабря, в свой день рождения, – сообщил Виталий Андреевич. – Придёте?
***
Разговор начала мать. Следующим был отец. Выяснил, как идёт учеба у сына, спросил про самочувствие и настроение. Передал трубку Тасе. Вместе с женой, из вежливости, они вышли из комнаты.
Тася растерялась, в первую минуту. Но услышала любимый голос и почувствовала, что всё по-прежнему, он соскучился и с нетерпением ждёт встречи.
Витя спрашивал. Она отвечала. Рассказывала про училище, библиотеку. Про свои попытки не отстать от него, чтобы не выглядеть рядом с ним «дурой стоеросовой». Он смеялся, шутил, говорил, что его «рыжая девочка способней всех на свете и, придёт время, всё наверстает».
В тот вечер, она надолго засиделась у Звонцовых. Каждый из них, по десятому кругу, рассказывал, что сказал Витя и какая у него была интонация.
Распрощались поздно.
***
Тася долго стояла на улице, у входа в общежитие. Не хотелось заходить внутрь. Девчонки начнут расспрашивать. Промолчать невежливо… но, посторонним вход воспрещён! Всё, что происходит у них с Витей – это только их, двоих, дело!
«Что-то нужно ответить им, как можно, короче», – вертелось в голове.
Шёл снег и чудесным образом преобразовывал всё вокруг. Тася стащила варежку и подставила ладошку. На неё дружно посыпались снежинки. Они таяли и превращались в прозрачные капли. Тася умылась талой водой, чтобы избавиться от улыбки, сияющей после разговора с Витей. Открыла дверь, сняла обувь и, на цыпочках, пробралась по длинному коридору, мимо спящей Кузминичны.
Прикосновение к вечному
Окончание сессии 25 января 1954 года, в канун дня студентов – «Татьянин день» Тася отмечала у Звонцовых. Кудесница Элеонора Викторовна приготовила пирог с земляникой. Распарила ягоду для начинки. Аромат заполонил комнаты сочным ароматом. Вскружил голову и защемил душу воспоминаниями о лете.
Было тепло и уютно. Сладко похрапывал в кресле кот. Вскипел чайник. Разговор плавно переливался из одной темы в другую и всё время возвращался к Виктору…
Элеонора Викторовна, глядя на Тасю, любовалась ею.
– У тебя, случайно, температуры нет? – воскликнула женщина, заметив болезненный румянец на щеках у Таси.
Девушку немедленно уложили в постель с диагнозом «ангина». Трое суток Элеонора Викторовна готовила больной полоскания, питьё и бульоны.
Тася не могла представить себе, что кто-то будет за ней, как за малым дитём, так заботливо ухаживать.
Элеонора Викторовна ощутила материнскую привязанность к «милой девочке». Виталий Андреевич, глядя на эту идиллию, с радостью, отмечал, что страсти вокруг «неугодной невесты» улеглись.
***
Медицинская практика проходила в центральном родильном доме Усть-Каменогорска. Первые дни Тася знакомилась с документацией и была кем-то, вроде посыльного. Бегала с анализами в лабораторию и обратно. Присутствовала при осмотре пациентов и готовила беременных к родам.
И вот, наконец, свершилось!
«Ни с чем несравнимое ощущение… священное действие! Прикосновение к вечности, непрерывной цепочке жизни», – писала Тася Виктору, о своём первом присутствии на родах.
В штатном режиме, в обычной обстановке, в операционной кричит мать, затем ребенок. Работает медицинский персонал. Для них это «нечто неземное» – каждодневный труд. Тася стала членом их команды. Вскоре и в её руках оказалось маленькое красное тельце: человек родился!
***
Прошла весна. И снова наступило лето. На торжественном вручении дипломов присутствовали Звонцовы.
«Дорогие выпускники! – обратился руководитель училища, – Медицинские сестры и лаборанты, акушеры и фельдшеры – вы все очень нужны советским людям и нашему здравоохранению! Совсем недавно, наши коллеги спасали с поля боя раненных бойцов. Сегодня и вы вливаетесь в ряды тех, кому многие из нас обязаны жизнью. В добрый путь! Будьте старательными, любите людей и своё дело!».
– Ну что, домой? – спросил Виктор Витальевич, когда путевка в жизнь, под названием «Диплом», была в руках у Таси.
– Домой!
В добрый путь!
Сёстры вернулись домой. Не успели зайти в горницу, как нагрянул гость – председатель колхоза – Левицкий Прокопий Матвеевич.
Он поздравил девушек с успешным окончанием училища, и, не мешкая, перешёл к делу:
– Завтра, милые, давайте-ка, на службу выходите! Фельдшерский пункт у нас в плачевном состоянии: работать некому. Вы, почитай, с самой войны, первые кадры, по медицинской части, в селе. На одной Поликарповне всё акушерство, сколь лет, держится! Старая она стала. Увольняется. Ну что же? Пускай с внуками сидит, а снохи работают. Летний день год кормит. В колхозе рук недостает, каждая – на вес золота. Вот вы нам, в самый раз, в сенокос амбразуру закроете… Что, красавицы, по рукам?
Наташа промолчала.
– Прокопий Матвеевич, я жениха жду. Когда он приедет, отпустите меня в отпуск? – молящим голосом спросила Тася.
Левицкий сообразил, что девушки-то, в принципе, не возражают! Подмигнул Тасе и подытожил:
– Мы и жениху твоЁму работу сыщем, ежели приедет! – продолжил довольный собой мужичок, – об чём речь-то? Конечно, отпущу!.. Ну так вот, стало быть, жду вас завтра с утра! Будьте здоровы! До свидания, – завершил свою миссию Левицкий, сел в бричку и укатил.
***
Утром сёстры пришли в контору правления колхоза. Левицкий, вместе с Блиновым, главным и единственным врачом в деревне, встретили их у крыльца.
Представлять никого не нужно. Все и так друг друга знали. Левицкий сразу перешёл к существу вопроса:
– Дмитрий Михайлович, к тебе пополнение! Принимай!
Через полчаса бодрый и словоохотливый главврач знакомил новые кадры с больницей.
– Рабочее место медсестры, – указал он на процедурный кабинет и передал ключ Наташе.
Фельдшерско-акушерский пункт имел отдельный вход, с противоположной стороны здания. Блинов открыл дверь в помещение и жестом пригласил Тасю войти внутрь.
– Осматривайтесь пока. Жду Вас, Таисия Ивановна, у себя, через час, – отчеканил Блинов и пошёл к себе.
***
Дмитрий Михайлович перечислял Тасе должностные обязанности:
«Фельдшеру-акушеру нужно самостоятельно производить первичный прием женщин, осуществлять постановку диагноза, проводить лечения, назначать лекарственные препараты. Контролировать ход беременности, принимать роды. Чтобы посещать пациентов в хуторах и на лесозаготовках за фельдшером у нас закреплён конь, для мобильности и скорейшего передвижения».
Таисия слушала и к ней приходило понимание, что придётся многое терпеть, бескорыстно отдавать, заботиться, не требовать ничего взамен и… обучиться верховой езде.
Главный врач продолжал перечислять список:
«Лаборанта у нас нет, потому анализы, по женской части, будешь брать и исследовать сама. Изготовление лекарственных препаратов – тоже твоя компетенция. По части рецептуры, книги у нас имеются. Хирурга тоже нет. Сама понимаешь, в каких условиях работаем. С Натальей будете у меня в роли ассистентов. Серьёзных пациентов мы направляем в город. И последнее: назначаю тебя своим заместителем… Да, чуть не забыл! Жду от тебя заявку на приобретение инвентаря и расходных материалов для фельдшерского пункта. Поликарповна – акушерка от бога, но грамотой не владела. А ты у нас – дипломированный специалист! Забирай больничную бюрократию и бумажную волокиту! Кажется, всё… Можешь приступать к работе.
В добрый путь, Таисия Ивановна!»
Витя приехал!
Каждое утро к новой «фельдшерице» выстраивалась очередь. Народ валом валил!
В любой момент могли привезти роженицу, а у Таси не было ничего кроме собственных рук.
«А если возникнут осложнения?!» – с ужасом думала она и включила в заявку всё необходимое для оснащения фельдшерского пункта. Но когда заикнулась Блинову про минимальные запасы крови и кислородные подушки, он покрутил пальцем у своего виска: мол, что ты, девка, с ума сошла! И вычеркнул их из списка.
В больнице отсутствовали водопровод, канализация, отопление – радости цивилизации, к которым успела привыкнуть Тася в городе и то, о чём пришлось забыть в селе.
***
Агафья Емельяновна волновалась за дочь. Она не сомневалась в её старании и трудолюбии. Судя по оценкам в дипломе, знания по профессии у неё были хорошие. Но! Она пришла на смену повитухе, сорок лет принимавшей роды в деревне… У Анастасии Поликарповны – безукоризненный авторитет. По мастерству и опыту Таська не могла с ней сравниться! Да это и не беспокоило Ганю – молодость быстро кончается, а опыт приходит на практике. Терзала мысль, что в случае ошибки, мог пострадать человек. Женщина молила бога, чтобы дочь не опростоволосилась, а земляки стали ей доверять.
Бабушка Пистимея тоже переживала за внучку и решила помочь ей, по- своему. Она поставила тесто. Испекла пироги, сложила их в лукошко и пошла к Поликарповне.
***
В первые две недели родов не случились. За это время Тася сделала всё, что от неё зависело для нормального приема пациентов. Были получены препараты, инструменты, материалы, выдраены и продезинфицированы помещения.
Двум женщинам, которые имели отклонения от стандартного течения беременности, она выписала направление в город, чтобы те могли рожать там, где есть запасы крови, медикаменты и, самое главное, наличие опытного персонала.
***
Чтобы ни делала Тася, она не переставала думать о Викторе. Ждала его и мечтала о встрече. Последнее письмо пришло от него перед её отъездом из Усть-Каменогорска. Витя сообщал, что сдаёт последний экзамен. Обещал выехать сразу после сессии, побыть с родителями и приехать к ней.
С тех пор прошло уже почти три недели. Она чувствовала, что Витя вот-вот должен быть здесь. Каждое утро, уходя на работу, она предупреждала об этом домашних. Мама и бабушка её успокаивали: «Ступай с Богом! Встретим мы твоего Витю!»
***
Утром щебетали птицы. Светило солнце. Тася шла на работу. На душе было спокойно и весело: «Скоро приедет Витя и увидит, как у нас красиво: реки, горы, поля, березы, черёмуха, ивы! Ему обязательно понравится!»
Издали она заприметила стайку баб, метавшихся на крыльце фельдшерского пункта.
«Так и есть Стешка! В город, она, конечно, не поехала! Господи! Да у неё схватки уже идут во всю!» – пронеслось в голове.
После осмотра стало понятно, что есть час-полтора, до начала первой потуги. Тася попросила собравшихся родственников сдать пробу на совместимость крови с роженицей. Наташке объяснила: «Плод в тазовом предлежании6. Возможны кровопотери. Единственное спасение роженицы, в нашем случае – прямое переливание крови. Нужно найти подходящего донора: пусть сидит наготове и ждёт».
Тася уложила Стешку на кушетку и попыталась привести плод в правильное положение. Нащупала голову ребёнка, его упругие ягодицы. Обеими руками зафиксировала положение маленького тела и стала вращать. Стешка закричала изо всех сил. Ребёнок внутри живота медленно развернулся головой вниз! «Ура! Получилось!» – Тася вытерла испарину со лба, подняла глаза и увидела перед собой деревенскую повитуху.
– Молодец, Таисия Ивановна! – похвалила та, – отличная работа. Почитай, половину дела сделала!
– Анастасия Поликарповна! Спасибо, конечно, но что Вы… здесь…делаете? – спросила Тася.
– Помогать, тебе, милая, пришла! Глянь, на скамейке-то, ишшо две бабы сидят, покрыкивают… С тремя за раз, одной тебе не сладить! – ответила Поликарповна.
Тася посмотрела в окно. Охнула и побежала принимать «новеньких».
С первой, они с Поликарповной благополучно и быстро «отстрелялись». Второй пошла Стеша. Голова плода то показывалась наружу, то заходила внутрь.
«Задержи дыхание, Стеша, миленькая, дай мне ухватить его!» – кричала Тася, но всё было напрасно: сразу после потуги, женщина вдыхала новую порцию воздуха, и затягивала ребёнка обратно, внутрь.
На помощь пришла Поликарповна: умелыми движениями закрыла Стешке нос и рот – не дала сделать резкий вдох. Этого мгновения было достаточно, чтобы Таська подхватила и вытащила на свет божий девочку!
Тут следующая родильница собралась рожать. На помощь прибежали Дмитрий Михайлович и Наташа: «Шутка ли?! Трое родов одномоментно!»
У Стешки послед7 не отошёл, а потуги кончились! Пришлось проводить ручную чистку матки.
«Всё! Моя хорошая!» – окончила Тася свою работу.
Стешка глядела на неё измученными и счастливыми глазами. Улыбнулась искусанными губами, и проговорила: «Спасибо, тебе, Тасенька!».
***
Солнце клонилось к вечеру. Родственников собралось чуть не пол – деревни. Поликарповна вышла на крыльцо фельдшерского пункта. Привычным взглядом оглядела односельчан и произнесла торжественную речь: «Всё путем!» Заприметила Василия, мужа Стефании, и сказала ему: «Дочка у тебя, паря! Поздравляю! Таисию Ивановну благодари! Она только что жизнь твоей жене спасла!»
«Буду дежурить сегодня в больнице», – подумала Тася.
Убедилась, что больше ничто не угрожает жизни молодых мам и новорожденных, решилась выйти на свежий воздух. Открыла дверь и увидела на пороге Витю!..
