Ольга Александровна Волкова
Запретные сети
Глава 12
Самир.
Как же всё-таки оказалось легко остаться в дураках. С безумными глазами уставился в монитор своего компьютера, где воспользовался паролем Максима. Прослеживаю каждую деталь, касающегося дела убийства шейха Мохаммеда. Некая темная личность спланировала всё до мелочей, даже намеренно выставила лживые улики. Мой дядя мёртв и точка. Поговорив с отцом, разговор выдался очень тяжёлым, конечно, я подозревал, что дело не только в троне, а в чести. Причем чести моей мамы. Вот и пусть отец Бахтияра горит огнем в аду за свои поступки, но нет, решил восстать и предъявить свои права вновь. Вспоминаю наш разговор, а на душе становится больно и тяжело. Не представляю, как мама сама пережила этот кошмар, и как я благодарен Аллаху за благосклонность отца. Кто знает, как бы все обернулось в ту ночь, если бы мама не призналась.
– Самир, – отец успокаивает меня, а я от ярости и злости, что все это время меня оберегали от этой правды, метнул стулом в стену, сжимаю кулаки, до боли в ладонях, наверняка оставляя следы от впившихся ногтей. Аллах, эта боль несравнима с той, что пережила моя бедная мама, будучи совсем юной девушкой. Сколько ей было тогда, всего лишь семнадцать, уже не ребёнок, но и не взрослая женщина. Смотрю на разбитый стул, ножки отломились, осколками разлетелись в разные стороны. – Остынь, – продолжает настаивать.
– Зачем скрывал от меня, – уставился на него, руки в волосах, тяну их, пытаюсь разобраться, понять весь замысел. Отец совершенно спокоен. Сидит по-турецки, вокруг него ореол дыма, глаза затуманены прошлым воспоминанием.
– И как ты себе это представляешь? – он нарушает тишину. Я стою и молчу, понимаю, отец говорит правильно, но это не даёт мне покоя.
– Но ведь я все равно узнал, – в моём голосе тоска, я жалею лишь об одном, что не нашел этой информации раннее, тогда возможно всё сложилось иначе.
– Самир, сын, – отец кладет трубку, смотрит мне прямо в глаза и говорит: – Ты спасал мою честь, защищая перед кузеном, а я честь твоей матери, чтобы это не стало всенародным достоянием. Я принял, понял и отпустил. Так и ты поступи, это мой тебе совет.
– Отец, это меняет всё. – Я начинаю ходить по кабинету туда-сюда, лихорадочно соображаю, что Бахтияр только и держит отца именно за этот крючок.
– Ничего не меняет, – утвердительно отвечает и дает понять, что тема закрыта, затем встаёт и подходит к рабочему столу, что-то ищет. Наконец, находит, – Вот, возьми, это наводка на месторождение Алии. Эта глупая даже не представляет на что нарвалась.
Принимаю из рук отца файлы, убирая их в свою сумку. Это ещё одна проблема, которая свалилась на нашу семью.
– Почему Фархад скрывает, что вы были друзьями? Это многое меняет, отношения должны были быть только сильны.
– Потому что, сын, это уже наши проблемы. Не стоит ещё вас впутывать, – отец отходит от стола, приближаясь ко мне. – Многое бывает несправедливым, и, конечно, кто-то принимает удар судьбы с достоинством, а некоторые начинают сопротивляться, накликая на себя ещё больше сложностей. Но Аллах для каждого уготовил свой собственный мактуб. И наша с матерью выпала такой. Да, я отомстил за девушку, которая стала мне женой. Пусть тогда мы не любили друг друга, но никто не вправе отнимать то, что ему не принадлежит. Эмиль заплатил за это своей же ценой жизни, а я окажусь в аду за убийство брата, – без всякого сожаления произносит последние слова. – Ровно в тот час, когда Фатима призналась в случившемся, я дал слово, что она больше никогда не вспомнит об этом, твоя мама заслуживает быть счастливой, и я стараюсь это делать каждый день, потому что люблю её за всё. Как ты любишь Амину. – Отец ухмыляется, бесята заплясали в глазах. – Мы долго ждали, когда ты уже остынешь к Анне, и разглядишь в девушке любовь к тебе. – Отец рассмеялся, – И судьба, буквально, носом ткнула тебя, чему я несказанно рад, но, увы, приходится платить по всем счетам, чтобы дети обрели спокойствие и счастье.
– Я чувствовал от Амины притяжение, но боялся, что это лишь мое воображение, – признаюсь перед отцом в своих страхах, и мне ничуть не стыдно говорить вслух о своих чувствах. Он слегка хохотнул, хлопнул по столу, закрывая шкафчик.
– Теперь держись за неё. Она предназначена для тебя, и мы с матерью, наконец, обретём покой за единственного сына.
– Спасибо за наводку, – не могу смириться с тем, что Бахтияр так бессовестно начал шантажировать Башира вместо того, чтобы навсегда забыть такой позор своего отца, он, наоборот, позволил себе мутить спокойную воду. И те документы, которые пять лет назад он предъявил на отца и его pr-компанию не стоят ничего. Потому как теперь это не имеет никакого значения для нашей семьи. Я постарался зачистить все следы, ведущие на Башира и его грязные делишки. Отец постоянно пытается осадить меня в хакерстве, а сам ничем не лучше меня. Но что говорить – я сын своего отца. От проскочившей мысли стало спокойно на душе, но лишь частично. Сердце всегда будет обливаться кровью при воспоминании о произошедшем с мамой. Только собираюсь покинуть кабинет отца, как вдруг он просит остановиться меня и задаёт вопрос.
– Самир?
– Да, – я оборачиваюсь.
– Как ты узнал? – отец сверлит взглядом меня, пытается найти во мне скрытые эмоции. Но никто, кроме Амины не разглядит их детально, она моя слабость и моя любовь, перед которой я не имею права скрывать свою сущность. Наверное, так происходит и у родителей. Дети плохо знают своих предков, считают своими кумирами, подражают. Но это лишь поверхностно, потому что кто захочет, чтобы его ребенок знал всю черноту, поэтому и оберегают. И также происходит с детьми, родители считают их всегда своими малышами, но только теперь у каждого свои тараканы в голове. Я ухмыляясь, стучу по сумке, в которой находится мой прибор. Отец лукаво кивает головой, понимая меня.
– Что ж, сын, сумей правильно воспользоваться тем, что имеешь теперь, – намекает, и словно даёт добро на то, что я задумал, будто бы я мысленно поделился с ним своей догадкой.
Выхожу из кабинета и проходя мимо зала, где сейчас находится моя мама, разливая чай в пиалу, наслаждается тишиной и спокойствием. Я замер на месте, когда образы стали заполнять мою голову, то, как Эмиль вообще посмел прикоснуться к женщине, надругаться и выставить это таким образом, будто она сама виновата. Трясу головой, хочу избавиться от этого наваждения, забыть и навсегда скрыть в своем черном ящике эту развратную и грязную тайну.
– Самир, дорогой, – вдруг зовёт мама, оборачивается и видит, что я стою в проёме дверей. – Нехорошо стоять над душой, милый, тем более над ничего не подозревающем человеком. – Смеётся и заполняет всю комнату своим живительным смехом. Отец сумел создать для мамы их собственный оазис счастья, нашёл этот самый смысл и эликсир, чтобы затянуть общую рану, не давая ей даже мысленно об этом вспоминать. Пусть отец всегда суров, справедлив и прямолинейный, но рядом с мамой становится мягким, любящим, а главное любимым для неё. Я подхожу к матери, наклоняюсь и целую в лоб, вкладывая в поцелуй всю свою скорбь и сожаление, но что произошло, то уже не изменишь, но, ведь, никто же не говорит, что подправить это невозможно. Вот именно, прошлое не изменится, но его можно изменить в будущем, если хватит сил расставить всё по своим местам, что я, собственно, и намерен сделать.
– Мама, займи сегодня Амину, – присаживаюсь рядом, принимая из её рук пиалу, вдыхаю аромат чая, наслаждаясь обществом рядом с сильной духом женщиной, и я горжусь тем, что являюсь её сыном. – Мне с Максимом увидеться надо.
– Бедный Максим, – вздыхает мама, а я уставился на неё, не понимая в чем же его несчастье. Мама щиплет меня за щёку, как делала это в детстве. – Не хмурься, дорогой, – вновь хохотнула. – Разве ты не заметил, что твой друг сейчас совсем растерялся. В любви, – уточняет, когда я отрицательно качаю головой. Затем меня словно осенило, что мама наверняка видела его с юной Маргаритой.
– Ох, мама, мы все однажды с головой утопает в любовь и Максим не исключение. Просто он слишком давно никого не любил, вот и забыл это чувство.
– Именно, сынок, забыл, а теперь растерялся. – Ставит на стол чашку, о чём-то задумалась, затем смотрит на меня, в глазах стоят слёзы, но она их сдерживает. Я без слов понимаю, что у них с отцом состоялся разговор, что я однажды узнаю их прошлое событие, и она непременно примет ту реакцию, которую я выдам. – Я рада, что наконец ты всё узнал, но так боялась.
Обнимаю её крепко и укачиваю в руках, даря ей так необходимую поддержку её сына. – Мама, вы очень храбрая, таким качеством не каждая обладает.
Мама хлопает меня по плечам, отстраняется и вновь смеётся, освобождается от этой тяжёлой ноши.
– Мы с Аминой найдем, чем заняться, дорогой, не переживай. Девушка не успеет заскучать, – подмигивает мне. – Ну всё, я тебя больше не держу, езжай к Максиму и уже найдите девушку, Рамиля с ума сойдёт от горя.
– Фархад тоже на грани срыва, но отец его поддерживает, как может. Он вновь впадет в отчаяние, что до сих пор не знает о своей первой жене, – мама только собирается меня перебить, но я качаю головой, предугадывая её мысли, – нет, Амине тоже не говорил. И меня это тоже разрывает на части, что, скрывая от неё правду, словно сам себе вру.
– Ради любимой, сынок, на всё пойдешь.
– Да, – соглашаюсь с матерью, потому что оба понимаем, это разобьёт сердце Амины. – Ладно, не скучайте. – Прощаюсь с ней и покидаю родительский дом.
Сижу за рулём своего автомобиля, давлю на газ, выжимая все силы из него, разгоняясь почти до двухсот. Всегда любил скорость, практически пролетать мимо высоток, автотрасса прямая, поэтому даёт мне возможность выплеснуть весь адреналин, скопившийся внутри. В крови бурлит злость, из-за того, что всё это время Бахтияр просто пользовался нами, шантажировал на пустом месте, а я слепец, не смог сразу разгадать его замысел, побоялся, что он уничтожит моего отца в отместку за своего. Будто таким образом провозгласит справедливость, только не черта это не она. Это возмездие, но я бумерангом верну ему его же наказание. Подъезжаю к участку, в котором сейчас находится Максим, это его временная рабочая зона из-за убийства шейха. Он спускается со ступеней и садится в машину.
– Отец передал зацепку, – оборачиваюсь, доставая с заднего сиденья папку с бумагами. Максим принимается сразу изучать её, выискивает, как опытный следопыт, вынюхивает, где подстава среди всей правды.
– Шейх не просто приезжал в Россию, – Максим смотрит на меня, в глазах бездна, но в ней видны все его накопившиеся эмоции, готовые взорваться, как пороховая бочка. Я уставился на него, жду продолжения. – Тебе имя Валентина Рашид, что-то говорит?
Наверное, мне стало дурно, потому что я буквально впечатался в свое сидение, сжимая руль до костяшек пальцев, те побелели. И понимание ударяет молотком по голове, словно перезагрузка случается в мозгах, ставя всё по полочкам.
– Вижу, что говорит, – согласно кивает головой Максим и вновь продолжает перекладывать листки с информацией.
– Что именно ты откопал? – я смотрю на друга, выжидаю, а он, как нарочно тянет, растягивая удовольствие, мучая меня в ожидании. Затем хитро стреляет глазами и ухмыляется.
– Ты принес то, о чём просил я тогда?
– Максим! – я почти кричу на него, не выдерживая. – Вот, возьми, – вытаскиваю из сумки полное досье на дочь Уварова и его самого и практически швыряю другу на колени. – Всё, мы в расчете, – рычу на него. – Надеюсь, ты не сбрендил, Макс. Усмири своих демонов, не трави свою, итак, израненную душу.
– Заткнись, Самир, – упрекает меня и бьёт кулаком в плечо, не сильно, но понятно, что тема слишком личная и до сих пор свежа, словно все произошло вчера. Киваю в знак согласия, вновь смотрю сам перед собой, шестерёнки в голове с удвоенной силой работают, сопоставляя факты, которые откопал Максим, и я сам, но о них пока не знает никто. Да и сам ещё не уверен, и надеюсь, что неправильно все понял, но, если, окажется, что я на верном пути, будет атомный взрыв, который в состоянии разрушить не только нашу семью, но и Амины.
– Я знаю, что делаю, – тихо произносит Максим, убирая файл в свой портфель. Потом проводит рукой по голове, ставя волосы дыбом, словно его только что хорошо поразило током. Мне стало смешно, но я сдержался.
– Не хватает рожек, да? – Максим сам предлагает идею для своего образа.
– А разве они тебе нужны? – с удивлением смотрю на друга. – Мне казалось, они всегда были.
Оба хохочем, хоть как-то расслабляем накалившуюся обстановку, затем оба резко смолкаем.
– Валентина была в день убийства шейха с ним, и кажется, просила что-то передать Фархаду, когда тот вернётся обратно в Абу-Даби. Но он не успел, – с сожалением Максим смотрит на меня. – Как и она сама. Мы предполагаем, имеет место третье лицо, кто решил отомстить всем вам сразу.
– Ничего не понимаю, – развожу руками по сторонам. – Если это месть, то кому конкретно? – Начинаю вслух размышлять, может и Максим присоединится, либо увидит, где я не вижу очевидного. – Бахтияр ведёт шантаж на пустом месте, его угрозы не стоят гроша, но и нет у нас сейчас на него компромата. Про улики, что кровь Эмиля обнаружена – это фантастика какая-то. Определённо, кто-то решил напомнить о случившемся. Фархад с отцом бывшие друзья, и ты знаешь почему, – смотрю на Максима, и он кивает головой, а я снова продолжаю. – Алия ещё слишком молода для таких интриг, и кстати, что с тем парнем?
– Отнекивается, и я верю, последний раз он видел её за день до исчезновения. Говорит, что и вправду с подругой ушла от него.
– Что за подруга? – вдруг во мне затаилось сомнение, кажется, я всех её подруг проверил и все как одна ничего не знали о ее намерениях.
– Парень сказал, что видел девушку впервые, – Максим жмёт плечами. – И, кстати, клянётся, что в сексуальном плане к Алие не прикасался, он знает, что девушка девственна, и в принципе, он здесь не лжёт. Так как родители собирались идти к Фархаду свататься. А теперь, видимо отложат.
– И о сообщении, естественно ничего он тоже не сказал, – я сощурил глаза и уставился на друга. Тот качает головой, подтверждая то, что я, итак, разузнал. – Ладно, – хлопаю по бёдрам, тру руки о штаны, затем завожу автомобиль. – Выметайся, – в шутку прошу Максима выйти из машины. Тот ухмыльнулся, но собрал документы в одну кучу и захлопнул дверцу. Наклоняется, я опускаю стекло в дверце.
– Мать Амины тоже была убита, но немного позже, все подстроено, будто она сама умерла. – Максим вновь выпрямляется, и только собирается отходить, я сигналю. – Амина и Фархад не в курсе, поэтому придержи язык, бес. И воспользуйся зацепкой, что отец раскопал.
Максим отсалютовал и вошёл вовнутрь здания. А я тем временем стартанул в сторону дома родителей, ведь обещал Амине отвезти её на работу.
Мои воспоминания прерывает телефонный звонок, закрываю крышку ноутбука, и принимаю вызов.
– Да, – устало произношу.
– Привет, мой дорогой, – слышу женский голос, но не понимаю, кто это. Посмотрел на экран, номер скрыт, мгновенно, включаю свой прибор, чтобы поймать сигнал и после разобраться, что за ерунда. – Ахаха, не надейся меня отследить, мой король.
– Кто ты? – рычу в трубку, сжимаю крепко кулак, а сам соскочил. – Что за гребные шутки, девица! какой я тебе нахрен король!?
– Ах, Самир… Вспомни, как нам было хорошо когда-то, а тот пляж? – голос девушки почти дрожит. – Касаясь Амины тогда, ты помнил обо мне? Постой, я сама отвечу, конечно же, нет. Я ведь пустое место. Как вы любите, говорить – временная передышка.
Начинаю учащенно дышать, понимая, что за нами следили, и одному богу известно, с какой целью это все делалось.
– Я не знаю, кто ты, – говорю чётко, чтобы эта девчонка расслышала каждое мое слово. – И не знаю, что ты себе там на воображала.
– Конечно, конечно, мой король, никто не спорит, – девушка снова хохочет. – На пляж под луной и звёздами только избранным путь, да, дорогой?
– Я тебе не дорогой, – в голосе угроза, краем глаза замечаю, что сигнал попался, ухмыляюсь, – Лайза.
Девушка моментально бросает трубку. Попалась дрянь. Всю душу вытрясу, сука. Узнаешь, как играть со мной. Один раз уже не получилось, девушка вновь решила попытать счастья. Коварная дрянь. Зажмуриваю сильно глаза, представляю, что именно могла разглядеть эта ненормальная в ту кромешную ночь. И как она могла знать, что Амина пойдет. Ясно одно, что я опять не вижу, что у меня происходит под носом, кто руководит всем этим балом. Достало. Бью кулаками по столу, компьютер жалобно подскакивает, вместе с моим прибором. Так, постой. Алия собиралась прошмыгнуть, значит вот кто тут знает, что за чертовщина. К счастью, девушка нашлась, да, над ней надругались, но она не выглядела слишком израненной, словно здесь имел место розыгрыш.
Амина так сильно расстроилась, когда Максим прервал нашу идиллию в саду, её стошнило, а потом и вовсе попросила отвезти ее домой к ней. Девушка сильно переживала за младшую сестру.
– Амина, рухи, – сжимаю крепко руку, когда подъезжаем к воротам её дома, и те медленно отъезжают в сторону. – Успокойся, ты вся позеленела, – трогаю лоб, но девушка холодная, – Ты замёрзла?
– Нет, – мотает головой. – Самир, мне надо сказать тебе кое-что важное.
– Проезжайте, господин Кхан, – кричит охранник, я снова сжимаю руку любимой и давлю на газ, въезжая во двор. Амина устало покачала головой, только собралась выйти, но я поймал за локоть.
– Говори, любимая, что тебя тревожит, – Амина засияла, берёт меня обеими руками за лицо и притягивает к себе, и почти касаясь моих губ, произносит, срывая мне башню напрочь. – Аллах благословил нас, Самир. – Глаза радостные, смотрит на меня и ждёт моей реакции, а для меня, словно мир остановился в одном положении, где есть толь мы с ней вдвоём.
– Амина, – протягиваю её имя, беру в крепкие и объятия, затем вновь отстраняюсь и обрушиваюсь на её губы. Мы целуемся, обоим уже воздуха не хватает, но мы не спешим разрывать нашу связь. Затем, наконец, она начинает смеяться, прикасаясь пальцами к губам, как тогда, после аукциона. В глазах искры летают, я готов прям сейчас выйти, и закричать на весь город, как я счастлив, но, думаю, Фархад не поймёт нас и без того, нелегкую для него ситуацию сейчас. – Я люблю тебя, рухи. Ты не представляешь, как давно я хотел тебе это сказать. – Амина снова обняла меня, целуя украдкой в шею, и вдыхает мой запах, и сквозь улыбку, которую я чувствую на своей коже, она произносит:
– Наш пляжный малыш решил, что сейчас самое время, – отстраняется. – Самир, ты мой мир, – берёт меня за руку и прислоняет моей ладонью к себе на живот, где теперь развивается наш малыш. – А наш малыш – вселенная.
От её слов закрываю глаза, впитывая их, как губкой, навсегда запечатывая в своей памяти.
– Именно – вы оба для меня мой воздух, – Ещё раз целую её, но теперь понимаю, что сейчас ей придется пройти через боль сестры, которая ни с кем не разговаривает, даже врача не подпустила.
Вновь возвращаюсь в реальность, срываюсь с места и мчусь к отцу, который с матерью приехали проведать нас. Мы сказали о беременности Амины моим родителям, и теперь мама решила каждый день навещать нас, чтобы быть в курсе всех событий. Ох, уж эта мама. Прекрасно понимаю, что по моему взъерошенному состоянию женщины поймут, что я не в духе, натягиваю улыбку, подхожу к Амине и целую в лоб, замечаю, что мама сияет, и это так отрадно знать, как она счастлива за нас.
– Салам алейкум, отец, – пожимаю руку, затем целую маму. – Ты можешь пройти со мной в кабинет на пару слов.
Отец проследил за моим лицом, догадываясь о бушующих эмоциях, спокойно соглашается.
– Амина, рухи, – обращаюсь к любимой. – Отложи поездку с Лайзой, – она бледнеет. – В чем дело? – я встревожен её реакцией. Сажусь рядом и пытаюсь поймать взгляд. Амина смотрит куда угодно только не на меня. Беру её за подбородок большим и указательным пальцами, поворачиваю к себе, чтобы видеть всё, что она пытается утаить от меня.
– Намечается экскурсия через пару дней, – руками перебирает, – туристы оплатили путёвки, Самир, я не могу отказаться теперь.
– Значит, мы вернем деньги.
Она соскакивает, а мама встаёт рядом, держит девушку под локоть, вот она женская солидарность. Сам себе ухмыляюсь, а отец играет бровями, даёт знак, что сейчас мать балет говорить о манерах и свободе женщин в нашей стране.
– Самир, сынок, это её дело. И ты не можешь взять и запретить, – мама разошлась не на шутку.
– Ладно, вижу, ты теперь против меня, – как маленький надуваю губы, и заставляю женщин рассмеяться. Отец проходит мимо меня, направляясь в кабинет. Я снова обнимаю Амину, наклоняюсь и целую живот, там наше главное сокровище. Амина гладит меня по голове, краснея ещё больше. – Поговорим позже, – сжимаю руку, затем оставляю из обеих наедине.
Захожу в кабинет, закрывая на замок дверь, чтобы наверняка никто не зашёл, или случайно услышал наш разговор. Отец удивился, но промолчал.
– Эта Лайза, коллега Амины, взялась за шантаж, – с ходу начинаю говорить.
– Не понял? – отец ещё больше пришел в удивление. Садится на стул, скрещивая руки и ноги, смотрит в упор, ждёт, что я выдам.
– Видела нас на пляже. – Понимаю, что отец догадывается, о чем я, бьёт по моему столу, вновь дребезжит вся аппаратура.
– И, что ей надо?
Отрицательно качаю головой, говоря, что сам не знаю.
– Ты был с ней?
– Слава Аллаху, не пришлось, но она пыталась всячески ко мне влезть.
Я сажусь напротив него, руками опираясь о колени, зарываюсь пальцами в волосы. – Пару раз почти затащила в постель, но интимности не было, – сам себе под нос говорю. – В последний раз это случилось, когда я пригласил Амину работать у нас дома гидом. Лайза буквально клешнями вцепилась, но я не потерял голову, ни тогда, ни после.
– Не кори себя, Самир. У всех у нас есть ошибки и это нормально. Теперь ты и Амина семья, да, ещё не поженились, но, разве штамп меняет ситуацию, конечно, нет, – отец хлопнул по плечу мне. – Успокойся, ещё столько всего будет в жизни.
– Не в этом дело, отец, – я снова встаю, обхожу стол, и включаю компьютер. – Сигнал, что я сейчас отследил, был сопоставлен с той смс, и как ты уже понял – он совпал – сто процентов.
– Лайза, говоришь, – отец рассвирепел. – Парень, которого я вышвырнул в тот день, был ею подослан? – Я киваю. – Сука.
– Ни за что бы, ни подумал на неё, – говорю ему, стою, смотрю на пол и упер руки в бока. – Но точно здесь она не одна. Алия с ней уходила, Максим дал парню фото девушки и тот подтвердил. А я отмахнулся от его правды, считая, будто водит за нос.
Отец тоже что-то быстро набрал в своем телефоне, отправил пару сообщений своим ребятам из отдела.
– Дай мне свой аппарат, – просит отец, и я подхожу к столу, отсоединяю от компьютера, затем отдаю прибор ему в руки. Мужчина быстро подсоединил провод, набрал комбинацию. Поднес телефон к уху.
– Джафар, есть дело, – он внимательно слушает мужчину по ту сторону, кивает, затем продолжает: – высылаю сигнал, отследи его до каждого сантиметра, я хочу знать, где прячется эта гнида. – Снова молчит, слушает своего оппонента, с чем-то соглашается, кивая головой, произносит: – Самир уже знает, что сигнал один и тот же. Ладно. Дал задание, и прошу без посторонней помощи, в этот раз это только тебя касается. – И отец отключается.
Возвращает мне мою вещь и встаёт, сунув руки в карманы. – Не стоит волноваться, я займусь вопросом. Твоя задача оберегать Амину, – подмигивает. – Молодец, сын, до сих пор, словно во сне, что дедом стану, слава Аллаху.
– ИншаАллах, – проговариваем молитву одновременно. – как у меня руки чешутся закатить праздник, – смеётся отец и я вместе с ним, подхожу и обнимаю, получая в ответ отцовское пожатие, крепкое и твердое. – Но, боюсь, Фархад совсем умом тронется.
– Не стоит его злить, – соглашаюсь с последней частью предложения. – Маме передай, пусть не грустит, устроим сразу после свадьбы, там уже никто не посмеет пальцем показать в нашу сторону.
Распрощавшись с родителями, мы с Аминой поднялись в свою комнату, я приготовил ей ванную, налив её полной и добавил пены. Глаза девушки загорелись, она мигом стрельнула ими, попадая мне прямо в сердце, своей страстью и зародившейся похотью, подкрадывается, словно кошка, царапает ногтями плечи. Через тонкую шёлковую ткань рубашки ощущаю, как начинаю возбуждаться, каждый волосок на теле дыбом встаёт. Штаны в паху жмут, выдавая мою мужскую силу. Прикасаюсь бедер Амины, и словно в танце, начинаем снимать друг с друга одежду. Стоим обнаженные, наслаждаемся своими телами, я прикасаюсь к той части, где сейчас наш ребёнок, Амина кладет руку поверх своей и закрывает глаза, соединяясь с этой прекрасной идиллией.
– Пусть у нас родится девочка, – шепчу почти у губ своей любимой, затем двигаюсь вниз по внешней стороне бедра, там, где у Амины красуется розовый шрам, она всё ещё стесняется его, но не даю ей прикрыть его руками, я становлюсь перед ней на колени. Смотрю из-под лобья, а она уже томно вздыхает, понимая мои намерения. Зарывается руками в волосы, мнет и царапает кожу головы, электризуя наши чувства до высшей точки.
– Мне казалось, мужчины всегда хотят первого мальчишку, – она продолжает меня пытать, медленно кладёт ножку на плечо, раскрываясь передо мной самой лучшей стороной – той в которой я непременно стану её погибелью. Коварно улыбаюсь и зарываюсь в ней, целую клитор, а амина начинает стонать, придерживаю её за попу, а сам буквально хороню себя в ней с её запахом и вкусом, облизываю складочки, вкушаю её соки, сжимаю ягодицы, наверняка оставляя на них следы от пальцев. Амина дрожит, закинула голову назад и волосы каскадом спали за спину, почувствовав, что ещё чуть-чуть, и она кончит, сам уже тоже на пределе. Разрываю эту пытку, беру её на руки, она легкая, как пушинка, но так хорошо подходит для меня, мы словно сливаемся в одно целое, когда полностью принадлежим друг другу. Укладываю её на кровать, и она отползает чуть выше, раздвигая свои ножки, и манит пальцем, приглашает. Нс лице румянец, но продолжает открыто звать меня в свои объятия. Я, как хищный зверь, пробираясь по кровати, ложусь сверху, и Амина кольцом соединяет ножки за моей спиной. Подсовываю руку под попу и приподнимаю её ближе к себе, а другой упираюсь о матрац. Амина подняла руки над своей головой и прогнулась в спине, возбуждение нарастает, нахожу её губы, сначала медленно исследую каждый уголок, а затем срываюсь с цепи, ощущая напряжение в паху, и желаю скорее снять и утолить его.
Вхожу в неё, ловя её гортанный вздох наполненности и удовольствия. Начинаю двигаться, затем поднимаю свои колени так, что Амина оказывается на мне, и сидя в такой позе, я проникаю ещё глубже, она обнимает меня за шею, помогает нашему трению, шлепки соития эхом отдаются по комнате, ещё сильнее возбуждая нас обоих. Она открывает глаза, смотрит вниз на то, как я двигаюсь, вторая в ней. Наблюдает, затем осторожно опускает руку и прикладывает к основанию моего члена, сжимает и наслаждается.
– Амина, рухи, я так сейчас быстро кончу, – продолжаю двигаться, ускоряю темп, а она поднимает свои глаза. Мои напротив её. Карий цвет затуманился, от страсти оттенок стал темнее, завлекая меня вовнутрь её души, она обрушивается на мой рот, и так получается, что я падаю на спину, и девушка оказывается на мне. Сидит в позе наезднице, не разрывает наше соитие. Снова поднимает руки, беря свои волосы, играючи раскидывает их, прикрывая свою нагую грудь. Но я ловко беру их в свои ладони, пропуская через пальцы соски, сдавливаю их, распаляю в Амине новые грани сексуальных ощущений. Ей нравится. Начинает поигрывать с моими, и тут мне башню сносит от искр из глаз, переворачиваю её, оказываюсь вновь сверху, подтягиваю её ножку, вхожу до самого основания.
– Сейчас, – почти приказываю ей.
– Самииир, – мурлычет, ногтями проводит по спине, намеренно сильно. – Любимый…
Забываясь в ней, полностью отдаюсь своим чувствам. Неважно, что будет завтра, важно то, что есть сейчас. Мы с Аминой должны выстоять этот трудный путь и несмотря ни на что преодолеть его. Набираю темп, скользя в ней, ощущаю в животе нарастающую энергию, вот-вот готовую вырваться. Амина взрывается первой, крича в оргазме, и следом за ней разряжаюсь я сам, изливаясь в любимую, отдавая все, что только могу и больше. Она улыбается, и я не спешу выходить.
– Я чувствую, как ты пульсируешь во мне, – признается в своих ощущениях, прячась в изгибе моего плеча. Хочу видеть её глаза, поэтому облокачиваюсь на локти перед её головой. Оставляю нежный поцелуй, совсем лёгкий.
– Я тоже чувствую, как сокращаются твои мышцы, любимая, – вновь целую, щекоча языком по губам. Амина смеётся, руками отмахивается.
– Люблю тебя, рухи, – тихо произношу, она замирает и серьезно смотрит мне в глаза.
– Знаю, – так же тихо. – И я тебя, Самир, уже давно.
Затем я выхожу из неё, она морщится, но потом говорит, что не хотела, чтобы я покидал ее, будто опять душа раскололась напополам. И я понимаю Амину, потому что сам точно также себя чувствуют, но женщине легче объяснится, чем мужчине и это наше наказание. Ванна уже остыла, и пока я привел себя в порядок, Амина уснула, подмяв под себя подушку. Подошёл ближе, накрыл простыней, затем убрал волосы, чтобы ей было удобно и не жарко. Нашел брюки, и вышел из комнаты, закрывая на защёлку. Теперь нужно заняться делами и первое, что я хочу проверить, это причастность Бахтияра к смерти Валентины, матери Амины.
