Ольга Александровна Волкова
А если это любовь?

ГЛАВА 1. Милена

Кто сказал, что школьные годы – золотые времена? Вот моя мама постоянно об этом твердит. А я пытаюсь понять, что в них хорошего, кроме учебы и бесконечных занятий, но так и не нахожу объяснения. Нет. Все-таки я не права. Преимущество все же есть – выпускной класс. Ура! А дальше взрослая жизнь и новые приключения.

Кручусь перед зеркалом, то и дело поглядываю на часы. Немного опаздываю, но хорошо, что вообще услышала будильник.

– Милена! – доносится мамин голос с первого этажа.

– Иду, мам! – наскоро заплетаю волосы в хвостик, хватаю рюкзак и несусь вниз.

Мама стоит у двери на выход, держа в руках два пакета с едой, которую она готовит для нас с Лёшкой в школу на перекус. Мелкий поганец ехидненько ухмыляется, ведь он у нас перфекционист-чертёнок. Весь в своего отца. А я… я в нашей семье немного лишняя.

Мой папа погиб при исполнении должностных обязанностей, когда мне было около пяти лет. Мой папа – герой. Я таким его буду помнить всегда, правда по рассказам мамы, но всё-таки… А вот дядя Серёжа, мамин муж номер три, всё равно никогда не заменит мне родного родителя. Как бы он не старался. Хотя, ему нужно отдать железобетонное должное: он уже десять лет терпит мамины капризы. После случившейся трагедии мама так сильно пустилась во все тяжкие, искала опору в любом своем «женихе», но по какой-то причине мы бежали от такой заботы со стороны. Сменив три школы, я вздохнула, когда в жизни мамы появился Сергей Асташов.

Жизнь наладилась и появился мой младший брат Лёшка. Мама и Сергей совсем перестали замечать меня, но мне это было на руку.

– Вот смотрю на тебя и поверить не могу, что уже выпускной класс, – с грустью вздыхает мама и улыбается мне.

– Да, – мечтательно выдыхаю, – осталось совсем немного, и комната на втором этаже освободится.

– Милен, обалдела!? – мама легонько стукает мне в плечо. – Вот, дурёха. Вот, бери пакет и шуруй в школу. Ишь, чего удумала: комнаты мне тут освобождать, – пробурчала себе под нос, а я, довольная своей выходкой, прошла мимо братца, показав ему язык. Он поправил очки и сделал такое заумное выражение лица, словно тут мне девять лет, а не ему.

Мы жили в элитном районе Москвы. Естественно, дядь Серёжа у нас очень крупная шишка среди бизнесменов. Я никогда не вдавалась в подробности, но мама как-то обмолвилась, что она не была готова принять предложение о замужестве от него, но, глядя на меня, решила, что у детей должно быть лучшее будущее. Вот меня в тот момент знатно бомбануло! Это что получается, я виновата в ее решениях с кем ей жить? Но мама меня успокоила и заверила, что всё дело исключительно в любви к Сергею.

Во дворе уже стоит черная машина с двумя охранниками. И так, между прочим, каждый день. Мы с Лёшкой не ездим на обычном школьном автобусе, потому что дядь Серёжа решил, что его дети (небольшое уточнение: сын) должны быть сопровождены в полной безопасности до школы и обратно до дома. Я несколько раз сбегала с девчонками, но потом дома так влетало по шапке, что… ну его. Тем более я мысленно дала обещание, что выпускной год проведу без происшествий. Пусть домочадцы отдохнут от моих «проделок».

– Мама сказала, что летние каникулы и лагерь очень плохо повлияли на тебя, – поганец Лёшка обогнал меня и первым сел в машину, захлопнув перед моим носом дверь.

Ах ведь чёрт асташовский!

Я фыркнула и обошла автомобиль, не обращая внимание на двух громил охранников, которых мой братец позабавил.

– Милен, не дуйся ты на него, – Семён, водитель авто и милый дядечка за пятьдесят, благородно открыл мне дверь и подмигнул. – Перерастёт.

– Вы все так говорите, – психанула я и плюхнулась рядом с Лёшкой.

Он успел достать учебник по английскому языку и демонстративно начал идеально читать вслух. Я вынула из своего рюкзака наушники и вставила в уши, врубив музыку. Так, нужно помнить о своем обещании: паинька.

Через двадцать минут мы оказались у школьных ворот. Так стыдно, черт побери, мне не было никогда. Мои подружки Лида и Катя вовсю махали руками, приветствуя меня. Я пулей вылетела из машины, и, стараясь не замечать никого вокруг себя, быстрым шагом направилась к девчонкам.

– Милена, не задерживайся после уроков! – крикнул Лёшка, и я обернулась к нему, но продолжала идти. Ребята, кто был в нескольких метрах от нас, засмеялись в голос. Еще бы! Я готова была провалиться сквозь землю из-за того, что мелкий гад выдаёт себя за контролера надо мной.

– Сгинь с глаз моих, – прорычала, показывая жестом руки, что он получит у меня по башке.

Но не тут-то было. Из-за своей невнимательности я налетела на каменную глыбу, уткнувшись плечом прямо в чью-то спину. И этот кто-то медленно, как в замедленной съемке кино, оборачивается ко мне. А почему так тихо-то стало вокруг нас? Высокий парень, метра два точно в высоту, смотрит на меня сверху вниз и ухмыляется. Глаза карие, густые черные брови, шатен и улыбка, ослепляющая кругом всех, но не меня. Я что-то не припоминаю, кто он такой. Школа, конечно, очень большая, но…

– Привет, мышка, – говорит первым, а его дружки посмеиваются и шепчутся между собой.

– Извини, – цежу в ответ и собираюсь отойти от него. Лида и Катя тоже замерли, как статуи, и во все глаза уставились на меня, вместо того чтобы прийти на помощь. Незнакомый парень успевает схватить меня под локоть и дёрнуть на себя. – Ты чего? – возмущенно выпаливаю, одёрнув свою руку. Проблем мне не хватало в первую учебную неделю.

– Как звать-то тебя? – он неотрывно смотрит мне в глаза, но я ж заметила, что оценивает, как можно мной манипулировать в своих целях. Только не на ту напал.

– Без понятия, – язвлю. – Так и звать.

Парень засмеялся, но хватку ослабляет.

– Тогда для меня ты будешь мышкой, – копирует мой тон, а в глазах игривый блеск.

– Себя так и зови. Отпусти меня, – я выдергиваю все же руку и, оглядываясь, убегаю к девчонкам. Парень-нахал провожает меня взглядом до самого школьного крыльца, где уже девчонки перехватывают меня с обеих сторон.

– Миленка, ты жива? – охает впечатлительная Лида, а сама поглядывает через плечо на толпу ребят и смущенно краснеет.

– Да погоди ты, Лид, – отмахивается Катя, дёргая меня за руку. – Милен, что он тебе сказал? Ну? – зелёные глаза подруги сканировали меня, словно она могла прочитать мои мысли.

– Вы чего, девчонки? – с недоумением переспрашиваю. – Просто спросил, как зовут.

– Ну всё! – обреченно выдает Лида, взмахнув руками. Катя зацыкала.

Да что такое-то?! Вселенский заговор, блин.

– Это Демид! – ошалело вскликивает Лида, словно для меня имя парня должно что-то значить. Я хмурюсь. Катя тут же поясняет.

– Ну помнишь историю в соседней школе? Там мальчик побил второго чуть ли не до смерти. По слухам не поделили девочку между собой, – Катя ударяется во воспоминания. Я краем уха слышала о трагедии в соседней школе, но во все подробности особенно не вникала. Там девочка разбилась на мотоцикле с мальчиком прямо перед выпускным вечером. Он-то остался живым, а она… увы, нет.

– Печально, если эта девочка встречалась с ними двумя, – безучастно выдаю, шагая к классу математики.

– Думаю, Демид ее любил, – Лида вся в себе.

– Его родители приняли решение, что он доучится с нами. Парень с мозгами, но, к сожалению, бунтарь. А после трагедии, говорят, вообще крыша поехала. Так что, Милен, не попадайся ему на глаза. Будь осторожна, – серьезный тон Кати меня пугает.

– Ты так говоришь, будто я первым делом сейчас побегу к нему и повисну на шее, – с обидой произношу, и, не обращая внимания на ответы подруг, захожу в класс.

Они вдвоем идут дальше. У них сейчас другой предмет. Так получилось, что наши классы параллельные. В восьмом нас перераспределили по направлениям. Я выбрала более точные науки, потому что безумно любила математику и все, что связано с цифрами, а Лида с Катей – ударились в изучение гуманитарных дисциплин. Это такое экспериментальное нововведение в нашей школе, чтобы мы не тратили силы на ненужные нам предметы. Нет, это не означает, что мы их не учим, срез есть каждую четверть, но в менее жесткой форме.

Урок начинается как обычно: проверка домашнего задания и отчет по пройденному материалу. Затем новая тема и решаем примеры на разборе учительского. Вера Антоновна – строгий преподаватель, трясет с нас по три шкуры, зато знания вколачивает и не дает расслабиться.

– Итак, класс, внимание на доску. Сегодня темой урока будет: «Повторение показательной и логарифмической функций». Пройдемся коротко. Потом вспомним, что это за звери такие и далее порешаем примеры. Я тут на днях поискала в старых учебниках примеры и решила познакомить вас с несколькими из них. Думаю, попотеть придется, а это главное в изучении вычислений. Готовы? – Вера Антоновна припустила на переносице свои очки и оглядела весь класс, состоящий из одиннадцати человек.

– Да, – негромко отвечаем хором, приступив к ее заданию.

Вот только нас прерывает директор, вошедший в наш класс без стука. Манерный дядька. Никогда не улыбнется, ощущение, словно работает в тюрьме, а не в школе.

– Вера Антоновна, прошу прощения, – впервые извиняется, удивляя всех нас. А следом за ним входит Демид, перекинув рюкзак через плечо. Мое сердце ухнуло вниз, а в ушах зазвенело, будто раздался школьный звонок на перемену. – Молодой человек определен в ваш план занятий.

– Интересный персонаж, – оценивающе выдает Вера Антоновна. – Ну, заходи, – кивает на свободное место рядом со мной.

ЧТО?!

– Вера Антоновна, со мной нельзя, – пискнула я, пристав. Что б меня, ну кто за язык тянул. Демид ухмыляется, позабавившись моей реакцией. Ребята тоже обернулись, недоумевая, с чего вдруг со мной нельзя. И вот как теперь выкручиваться?! Директор насупился, а Вера Антоновна еще больше опустила очки, выглядывая из-под них на меня.

– Асташова, что с тобой? – переспрашивает она. Услышав обращение, едва сдерживаю себя. Ах, да. Я ношу фамилию отчима, потому что так захотела мама, ведь семья должна быть единой. Это первая причина, из-за которой я бунтую и жду совершеннолетия, чтобы сменить фамилию на папину. Буду Миленой Ядерной.

– Я… я…, – заикаясь, растерялась, что хотела сказать в оправдание.

– Демид, иди, садись с Миленой. Ребята, мы потеряли восемь драгоценных минут, – Вера Антоновна сверяется со своими часами на запястье и провожает долгим взглядом директора. – Функции нас ждут, Демид, – пропела женщина, подгоняя парня.

Я плюхнулась обратно на свое место, ощущая дикий стыд и негодование. Судьба определенно злодейка. Теперь бунтарь явно не даст мне жизни.

– Привет, мышка, – Демид кидает свой рюкзак на парту и бухает всей своей массой на стул. Из-за роста, ему некомфортно, ноги некуда деть, поэтому отъезжает на стуле, процарапав со скрипом ножками пол. Ребята смотрят на него, шикая и призывая к тишине.

– Я – не мышка, – шепотом процедила, демонстративно подвинувшись подальше от Демида.

– Для меня будешь ею, – парень надменно повторил моим же тоном, а потом взял и подтянул мой стул вместе со мной к себе. Я шлепнула его по предплечью, а Демид всего лишь растянул губы в улыбку.

– Так, господа! – Вера Антоновна одергивает нас двоих. – Все ваши мысли должны быть тут! – женщина тыкает указкой в доску, на которой уже красуется пример из учебника, принесенного нашей учительницей.

Мы замолкаем, и я пытаюсь сосредоточиться на работе. Демид не отстает. Я вижу, как быстро он приходит к решению и уже, записав окончательный вариант ответа, расслабленно швыряет ручку на тетрадь и запрокидывает руки за голову, подпирая её. Аля-спокойствие и сообразительность. Я посмотрела на него под другим углом: его поведение – это точно защитная маска. Вот только от чего меня совершенно не интересовало.

– Ты допустила ошибку, – бросает он, покосившись на меня. Я мигом покраснела, потому что она поймал меня с поличным. – Сейчас все решение пойдет по ложному пути, мышка.

– Иди ты, – фыркаю, пытаясь вновь отодвинуться от него.

Ага! Как же! Стул неподвижен, а глянув вниз, обалдела: Демид придавил своей ногой ножку моего стула, чтобы я не смогла дистанцироваться от парня-бунтаря. Наши взгляды пересекаются: его – довольный и наглый, и мой – сощуренный и злобный.

– У тебя глаза красивые, – хитро подмигивает.

– Естественно. Генетика правильная, – вздернув подбородок, заявляю.

Демид мгновенно переменился во взгляде, а потом вовсе сел так, будто меня рядом с ним не существовало. Замолчал, хотя до меня доносилось его тяжелое дыхание. Обратив внимание на его сцепленные руки, я не на шутку испугалась. Демид сжал кисти в кулаки и зажмурил глаза. Я слышала его шепот, как парень начал отсчет до десяти и контролировал свое дыхание.

– Эй, – я шепотом зову его и поворачиваюсь боком к парню. – Я не хотела тебя обидеть, слышишь? Я не это имела в виду, – касаюсь плеча парня, ощущая, как подушечки моих пальцев начинают гореть огнем.

Демид резко обернулся ко мне и уставился остекленевшим взглядом. Я ошарашенно попятилась назад, и, не удержавшись на стуле, упала навзничь, ударяясь спиной о пол. А сам Демид вскочил и пулей вылетел из класса, наплевав на то, что я сейчас едва глотала воздух из-за боли. На эпичный грохот ребята и Вера Антоновна возмущенно запричитали. Только толку то, если виновник сие происшествия сбежал и оставил всех нас в недоумении от своего поведения.

ГЛАВА 2. Демид

Решение о переводе в другую школу было исключительно родительским. Я прекрасно себя чувствовал в своем старом классе. Тем более, что выпускной. Осталось потерпеть девять месяцев, а потом я свалю, куда глаза глядят. Это мой план: поскорее сдать все экзамены и уехать подальше отсюда. Из города, в котором я не смогу быть спокойным. Смотреть на знакомых, которые когда-то были нашими друзьями с Хрусталькой. Видеть те места, где мы гуляли и развлекались. Это для меня слишком…

При одном только вспоминании её лица, сердце переворачивается и замирает. Едва контролирую себя, но сдерживаю ярость, которая так стремительно и молниеносно взрывается во мне.

– Да брось, Арсень, – Глеб играючи хлопает по плечу нашему общему другу. Я немного выпал из темы разговора, когда заметил подъехавшую машину, абсолютно тонированную. – Демид, ну ты хоть меня поддержи! А? Я ж собрался Катьку позвать на свиданку.

– Что? – опешил я, снова возвращая внимание друзьям. Оба рассмеялись надо мной и моей рассеянностью.

– Демид, ну ты красавец, конечно, – Арсений закатил глаза и захохотал. – Глебушка наш мозгами тронулся. Решил вон ту, – он сощурил свой взгляд и указал на двух девчонок, махающих приветствие кому-то, но я уже не стал оборачиваться. – Видишь? Та белокурая с рюкзаком через плечо. Это Катька Ларионова. Вот, Глеб на нее запал. Уже второй год сохнет по ней, а подойти не может. Зато в одном классе учимся!

– Ой, скажешь мне тут, – возмутился Глеб, толкнув Арсения. – А сам-то на Лидку не запал? Думаешь, никто не замечает, как ты слюни пускаешь? Лидочка, донести тебе сумку? Лидочка, а я тут тебе вкусняшку раздобыл. – Глеб начал пародировать Арсения, а я стоял и смотрел на двух дурачков, пока издалека не услышал тонкий, но обозленный голос девушки.

Нахмурился.

Мне показалось, что прежде я уже его слышал, но где и когда?

– Успокойтесь, – рявкнул на приятелей. Оба замолчали. – Если хотите, чтобы над вами тешились девчонки – валяйте. Но на вашем месте, я б действовал.

– Демид, не так-то просто взять и действовать, – серьезный тон Глеба меня насторожил.

– Если не уверен в себе, тогда не кружи голову девушке, – сказал, как отрезал.

И в этот момент в меня кто-то врезался. Легкий ветерок, дующий мне в спину, повеял за собой аромат ванильных духов. Девушка… И эта встреча, как будто переломная… Что-то внутри меня вдруг взорвалось, а понять, что именно, так трудно. Дыхание спёрло, но я все равно уверенно держу себя и улыбаюсь ей. Длинные волосы, собранные в хвост, слегка растрепались при ходьбе, а по цвету, как шёрстка у домашней мышки. Чёрт, она и вправду похожа на испуганную серую мышку. Однако у девчонки острый язык, и в словах для меня нашлась. Съязвила, а потом убежала к своим подружкам, которые стояли на крыльце, явно затаив свои дыхания.

– Кто она? – вопрос сам собой вслух вылетел из головы. Глеб и Арсений присвистнули.

– Дочь Асташова Сергея. Бизнесмена, – поясняет второй. Во мне леденеет кровь. Значит у этой мышки хорошая подушка безопасности в лице родителя-богача. Я сделал в голове пометку, что надо бы держаться подальше от золотой птички, чтобы не ранить ее нежные крылышки и тем более не обломить их.

– Ясно. Цаца. С этого и надо начинать, – бурчу под нос. Прозвенел звонок, а мои мысли все о мышке. Ее глаза… как она уставилась на меня и, шумно глотая, старалась держаться струной и язвой. Сам факт ее оборонительных действий уже рассмешил меня.

– Да знаешь, Миленка далеко не цаца, – задумчиво выдал Арсений, и я с любопытством посмотрел на друга, желая подробностей. – Вот сколько я её знаю, она никогда не кичилась статусом своей семьи. Глеб, а ты как думаешь?

– Да фиг ее знает, что там у богачей на уме.

Мы втроем двинулись к школе. Мне ж еще надо получить свой учебный план. Тут занятия построены по другой схеме, чем в простой смертной школе. Я обожал точные науки, потому противиться не стал и согласился на перевод, да и не буду крутиться среди своих знакомых, у которых перед глазами будет не Демид – прилежный ученик, а бунтарь с окровавленными костяшками пальцев. И распределили меня как раз в класс, где была та самая «цаца» Милена. Отлично! Хотя бы учебный год пройдет весело, а не с траурным лицом.

– Я все-таки позову девчонок к себе на днюху, – неловко выдавил Глеб. Мы с Арсением остановились на крыльце здания. Мимо нас проходила толпа девчонок-кокеток, подмигивающих мне и хлопающих ресницами, как опахалами. Я проигнорировал их, что не сказать об Арсюхе, провожающего оценивающим взглядом толпу девятиклассниц. Я толкнул друга, спустив того с небес на землю.

– Про Лиду уже забыл я смотрю, – подтрунил я, сдерживая улыбку. Арсений закатил глаза. – Глеб, в эти выходные будешь отмечать? Или еще не решил.

– Родители оставляют особняк под мою ответственность, а сами на выходные сваливают к бабуле на дачу чёрте куда, – его фраза прозвучала заговорщицки. – Поэтому кутим на всю катушку. Теперь надо как-то Катерину уговорить принять приглашение.

– Сейчас идем в класс и, прежде чем, ты снова засядешь в дальний угол, берешь и подходишь к ней, – серьезный тон и целеустремленные намерения Арсения меня рассмешили. – Усёк? Соберись, тряпка.

Глеб учащенно задышал, словно готовился к очередному бою на ринге. Запрыгал на месте, ударяя в свою ладошку кулаком. Поставил цель перед собой и посмотрел на каждого из нас.

– Да. Я сделаю это прямо сейчас. А если не согласится, что тогда? – внушение Арсения о смелости не сработало.

– Тогда схватишь ее, посмотришь прямо в глаза, не ниже, и встряхнешь, как следует, – пришла моя очередь выдавать напутствия. – Скажешь: Катя, или да, или только да. Других вариантов нет.

– А целовать надо? – неуверенно спросил он. Я задумался, прикинув ситуацию, будто она уже произошла.

– Посмотришь по обстоятельствам. Если надо – действуй, друг!

Мы опять рассмеялись, и из-за своего шума попали под пристальное внимание дежурного учителя. Пригрозив нам штрафом остаться после уроков и выговором, мы разбежались по разные стороны.

Если бы я только мог предугадать, как закончится мое знакомство с Миленой…

«Генетика правильная…» эта фраза, как контрольный выстрел мне в лоб и напоминание о Хрустальке. Я не хотел обидеть мышку, но и видеть ее, да сидеть рядом просто не мог. Мое сердце сжималось, как будто его заключили в тиски и заставили крутиться под сжимающимся острием лезвия. Я вылетел из класса пулей несмотря на то, что видел, как Милена упала навзничь, но не позволил себе вернуться и поставить девушку на ноги. Только первый день в школе, а мне уже тошно. И хуже всего, что я терзаю себя воспоминаниями, в которые теперь вливается образ мышки.

ГЛАВА 3. Демид

– Демид, постой! – из соседнего класса вылетает Арсений и старается перехватить меня. А я несусь галопом. Вот еще. Я не намерен прохлаждаться тут, пока мысли мои горят в гиене огненной.

– Зайди, Арсень, – рычу на друга, остановившись всего на секунду у выхода в широкий холл.

Он практически напарывается на меня, но вовремя тормозит, схватившись за дверной проём. Я едва дышу, и все равно воздух раздирает лёгкие.

– Что случилось? – друг пытается понять, что со мной происходит. Мы долго молчим, и как хорошо, что сейчас нет никого кроме нас. Хотя минут через пятнадцать прозвенит звонок. – Я услышал мощный хлопок дверью и сразу понял, что дело в тебе, – добавляет он.

Я сделал пару живительных глотков воздуха и, успокоившись, в нескольких предложениях рассказал о случившемся. Знаю, что Милена не виновата, и я сам погорячился, но теперь не обратить время вспять.

– Демид, она не со зла, – друг встает на защиту девушки. В его глазах нет намека на интерес к ней и этот факт облегчает мои терзания. Арсений провёл кистью по голове, зачесав волосы назад, выдохнул. – Остынь. Тебе надо держать себя в руках, Демид. Ну год остался. Это не так много, как кажется, друг.

– Я знаю, – соглашаюсь с ним, кивая. – Я здорово вспылил. Боюсь, Милена теперь будет от меня шарахаться.

Арсений подмигивает мне, широко улыбаясь.

– Да какое дело до её отношения к тебе? Забудь. Просто выкини из головы и представь, что ничего не происходило. Уверен, она даже слезу не пустит. Это ж Милена, – Арсений говорит о мышке так, словно знает её, как свои пять пальцев. Учитывая, что он с ней учится с класса пятого, то вполне возможно, что ребята более наслышаны о своих характерах.

– Возможно, ты прав, – опять киваю, окончательно обуздав в себе порыв вспыхнувшей ярости. – Глеб осмелился подойти к Катьке? – хмурясь, я ухватываюсь за нить разговора, что состоялся между нами немного раньше. Арсений растянул улыбку довольного кота, словно отведал вдоволь сладкой сметаны.

– Такое шоу надо было только видеть, Демид, – заговорщицки протягивает друг, растирая руки. – Похоже, что Ларионова пока не дала точного ответа. А вот поцелуй, кстати, который ты рекомендовал использовать, Глеб прошляпил.

– В смысле? – с недоумением спрашиваю. Что, черт подери, там случилось?

– В прямом, – отмахивается Арсений. – В самый последний момент взял и отошел от Кати, а она ж ждала ведь! Весь класс замер, а Глеб с такой подставой, – обреченно выдаёт друг.

– Ладно. Его проблемы, – пробурчал себе под нос. Никто из нас не смел осуждать Глеба за его неуверенность. В некоторых случаях, робость на руку, а девчонки, видя перед собой якобы галантного джентльмена, сами становятся раскованнее. Вот и Катя растает, только другу надо подождать и выдержать дистанцию с ней.

– Вернешься в класс? – погодя спрашивает Арсений, и смотрит на наручные часы. – Через десять минут будет звонок, Демид.

– Нет. Здесь подожду, – сказал, как отрезал.

Арсений согласно кивнул и молча удалился.  Я все еще не был уверен, стоило бы извиниться перед мышкой за своё поведение. Поддаться искушению и попытаться начать сначала? А если опять все повторится, вынесу ли я очередное сражение со своими демонами? Думки сложные, но стали одолевать все чаще.

Родители записали меня на несколько сеансов психотерапии. Отвалили такую сумму денег именитому психологу, лучше бы использовали сбережения на что-нибудь другое. Я был в полном порядке. Может немного туман в голове селился, но не всегда, а лишь в случаях, которые я не мог контролировать. Я привык просчитывать каждый шаг вперед, ведь не зря обожал точные науки и собирался двигаться дальше. Начиная с девятого класса я упорно подошёл к изучению математики и физики. Проходил внеурочные тесты и даже получил приглашение от продвинутого университета. Оставалось лишь выждать пару лет, чтобы получить аттестат и только потом рвануть покорять институтские курсы строительной инженерии. Но прошлый выпускной перечеркнул всё, о чем я мечтал и к чему стремился.

Усевшись на лавочку напротив класса математики, я стал ждать звонка. И Милену. Эта девушка для меня была загадкой и ещё слишком знакомой. Мне казалось, что я уже встречал её прежде, но просто не обращал внимания. Поглощённый учебой, друзьями и Хрусталькой, я ничего не замечал вокруг себя. Усмехнулся, опустившись головой на руки, которые локтями упер в колени. Всего пару минут, и двери тихонько отворились. Кто-то застыл, увидев меня, а я продолжал прятать лицо от взора посторонних. Идите все к черту! Мысленно выругался, оставаясь в неподвижном состоянии. Тишина. Я уже было подумал, что мне послышался щелчок дверного замка, но потом аромат ванили заполнил пространство рядом со мной. Я узнавал её духи. За короткий промежуток времени, девушка успела засесть в моем мозгу.

Милена…

Она бесшумно подошла ко мне и присела на другой край лавочки.

– Я не хотел тебя обидеть, – начинаю первым, но не смотрю ей в глаза, продолжая теряться в своих ладошках.

– Со всеми бывает, – без капли осуждения говорит Милена. – Демид, – она твёрдо называет меня по имени, и я ведь послушно выпрямляюсь струной на её тон голоса, а затем поворачиваю голову и пристально впиваюсь взглядом в её по истине колдовские глаза. Она замигала, но тут же надела маску, скрывающую её эмоции. – Завтра не садись со мной за одну парту, – её заявление вгоняет меня в тупик. Я не сразу соображаю, как ответить.

– Это всё? – зло выдыхаю, сцепив губы и едва контролируя себя от поспешных действий. Все же Арсений не прав: дочь бизнесмена Асташова не может принять того факта, что одним словом человек способен ранить другого. Генетика, чтоб её.

Милена поднялась, будто я успел ей наскучить.

– Да. Это всё, – безэмоционально бросает мне, уходя от меня вдаль по коридору.

– Можешь не переживать, – рычу, поднявшись с места. Милена остановилась и обернулась полубоком. Сейчас её длинные волосы каскадом спадали с плеч и покрывали девушку будто шалью. Она расплела свой конский хвост, словно желала скрыться ото всех. – Я не горю желанием быть рядом с тобой, – добавляю. И только потом до меня доходит двоякий смысл сказанного.

Милена надменно хмыкнула и скрылась в уборной.

Прозвенел звонок, и шум мгновенно заполонил коридор жужжанием нескольких сотен голосов ребят. Арсений и Глеб выловили меня из толпы и поволокли в отсек спортивных занятий.