Ольга Александровна Волкова
Судьба смеется дважды
Зоя Степановна уже ждёт внутри, я так рада видеть её, потому что с этой женщиной, когда-то были близки все мы – девчонки, начиная с первого курса института, а потом наши пути просто разошлись, направляя свои русла в разные стороны.
– Спасибо, что пришли. – Мы обе обнимаемся, затем садимся на свои места. Я осматриваю помещение, вдруг замечу того, кто выслеживает каждый мой шаг. Нам принесли меню, и мы быстро озвучили свои заказы.
– Я рада и на личную встречу, Анна. По правде сказать, была удивлена твоей просьбе, – говорит Зоя Степановна и внимательно следит за каждым моим движением и словом, которое я обязательно пророню.
– Есть масса вопросов, но, к сожалению, озвучить которые не могу, не все. – Достаю ручку из сумочки и царапаю на салфетке послание ей: «мой телефон прослушивается, поэтому будьте внимательны в выборе слов», передаю ей написанное. Она прочитала, но даже вида не подала, что её это удивило или испугало. Стальная броня у этой женщины, и как такой не восхищаться.
– Что ж, по крайней мере, мы можем мило обсудить будничные дни, – заключила она, и мы обе рассмеялись. Это первый раз за всё время, наконец, когда я рассмеялась по-настоящему, выпустила на свободу свою душу, вздохнула полной грудью, как будто сумела очистить свой разум спасительным смехом.
– Давай, рассказывай, что тревожит, – предложила она. Я решила поделиться с ней своими снами, но, конечно, не их содержанием.
– Кошмары мучают, на протяжении полугода точно. И некоторые настолько противны и как будто реальны, порой просыпаюсь от них и не понимаю, где я нахожусь, там или в действительности. – Я описала свои чувства от снов, так, как ощущаю себя после них.
Внимательно выслушав меня, она даёт объяснения, что некоторые трансформируются от переживших потрясений, другие же наоборот пытаются всплыть и заместить положительные эмоции, но выливаются в причудливые формы, случается и такое, когда кошмарные сны могут быть вызваны сильнейшими галлюциногенными препаратами. Последнее я отсеяла сразу, и сказала, что никаких лекарств не принимаю. Тогда Зоя Степановна предложила отталкиваться от предыдущих. Я согласно кивнула и приняла для себя решение, что не стану придавать им огромного значения. Ведь это лишь сны, у кого из нас их не бывает.
– Проекцию, конечно же, никто не отменял, – заметила она, после недолгого раздумья, – и всё-таки, старайся переносить свои проблемы более-менее снисходительно. Анна, ты молодая женщина, у которой ещё всё впереди, а если ты так принимаешь на себя всё случившееся с тобой, так поседеть можно, – почти ругает меня, будто мама отчитывает свою дочь. И я нехотя возвращаю свои мысли к маме, как мне не хватает с ней общения, наши редкие встречи бывают быстротечными, потому, что Давид Александрович ясно дал понять всем: его семья расширяться не собирается, и уж тем более не с моим отцом в качестве сватов. Затем происходит все как в замедленной съёмке, витрины кафе вдребезги разбиваются от пуль, люди начинают паниковать и кричать: кто-то встаёт и пытается убежать, а кто-то уже замертво лежит на полу. Рикошет продолжается, я мгновенно падаю на пол, на против меня находится Зоя Степановна – она практически лежит на полу и не шевелится. Судорожно шарю в своей сумке, ищу телефон. Только начинаю набирать сообщение Роману и Самиру, как чувствую, что меня пронзило что-то острое, словно жало пчелы. Смотрю вниз на живот и вижу, как блузка пропитывается кровью, пытаюсь зажать рану одной рукой, а другой печатаю СМС: «помогите, нас обстреливают», еле успеваю отправить сообщение, как в меня попадает ещё одна пуля – в руку, чуть выше локтя. Кричу от невыносимой боли, и совсем падаю на пол. В глазах мутнеет, во рту появляется привкус жёлчи, пытаюсь смахнуть с себя надвигающееся бессознательное состояние. Трясу головой, что есть силы. Начинаю крутить ею в поисках своей собеседницы, и всё, что я вижу своим мутным сознанием это распростертое тело Зои Степановны с огромным красным пятном в груди. Её помутившиеся глаза уставлены на меня, и из одного из них стекает последняя слеза. Я не могу смотреть на всё это, отворачиваюсь и реву, кажется, что происходит не со мной. Боже мой пусть это всё будет очередным кошмаром, но боль в животе и руке говорят об обратном. Наконец, она стихает, я не слышу больше шума летающих пуль, люди вокруг замолчали. Затем я проваливаюсь в бездну.
Глава 5
Полугодом ранее.
Случается так, что в жизни настает паршивый момент, от которого трудно отделаться просто так. Смотрю на девку, вроде бы симпатичная, достаточно образованная, но надо же было стать такой стервой. Она так ловко орудует на мне, объезжает, выкручивается и выгибается, стонет своим фальшивым оргазмом, будто бы я не могу отличить, что настоящее, а что мне пытаются повесить на уши. Не дождавшись ее мнимой кульминации, сбрасываю её с себя, затем встаю и беру стакан с виски, закуриваю сигару. Она прикусила свою пухлую губку, словно пытается снова меня соблазнить, но я лишь выпускаю в её сторону облако табачного дыма. Она тем временем, не стесняясь своего нагого тела, заливается змеиным смехом, отчего-то ей стало слишком весело и раздвигает ноги шире, показывая свою киску. Понимаю, что сильно заигрался с этой дрянной девкой, пора вносить изменения. Её приглашения к сексу уже не будоражат, как раньше. Я достаточно повидал в своей жизни, чтобы так просто опуститься перед этой шлюхой на колени. Однажды уже совершил такую оплошность. Теперь, не дождётся.
– Не нужно сопротивляться, котик, – почти мурлычет мне. От её писклявого тона голоса становится противно. Окунаю недокуренную сигару в стакан с алкоголем, затем подхожу ближе к девчонке. В ее глазах прочёл, будто она выиграла со мной битву и теперь празднует победу, но боюсь её огорчить, в моей битве всегда победитель я.
– Наш договор по-прежнему в силе, – напоминаю ей о нашей сделке. – Не волнуйся, твои миллионы никто не тронет.
Она встаёт с постели так быстро и резко, в этот момент думаю, что она набросится на меня, но оказываюсь не прав, девчонка начала одеваться. Движения хаотичные, нервные, словно опытный кукловод перебрал и теперь никак не совладает со своей куклой. Смеюсь над её выходкой.
– Не в миллионах дело, – говорит она. Её слова, словно гром среди ясного неба, я ещё сильнее смеюсь. – Мне нужен только Роман, а миллионы – это гарантия и страховка.
Умная стерва – ничего не скажешь. Не понимаю, как Роман мог отказаться от такой женщины, променяв на прокурорскую девчонку. И надо же было выбрать именно её – совпадение или судьба?
– Роман мог быть твоим уже давно, только ты чего-то тянешь эту ленту, – обрываю её на полуслове. – Посмотри теперь правде в глаза, как ты намерена учинить разлад в паре. Роман не глупец, чувствует фальшивку на километр.
– Давид Александрович, просто вы плохо знаете меня, – Наташа улыбается, затем застёгивает на себе блузку, и та облегает её безупречную форму груди. – Женщина гораздо коварнее мужчины, а ради желаемого можно пойти на самые разные хитрости, и не обязательно они будут открытыми.
Подмигивает мне, и в эту секунду понимаю, что надо держать её на чеку. Наташа славится своими интригами.
– С девчонкой будь аккуратнее, не хочу, чтобы ты чего натворила. Просто сделай так, чтобы они разошлись.
Она обошла кровать и встала передо мной, затем ладонью провела по груди, плавно направляя руку к моему члену. Уже давно я не чувствую к ней никакой симпатии, даже животное, что сидит во мне, лишь отвернуло свою голову, будто говорит, что игрушка уже не интересна.
– Что ж вы так печетесь о ней, Давид Александрович? Или может, вы сами захотели быть на месте Романа? – она выискивает в моих глазах ответ, но всё что там находит – это злость и ненависть ко всем. Резко замахиваюсь и ударяю Наташу по лицу, пронзительный хлопок пощёчины пронёсся по всей комнаты. На её щеке тут же вырисовывается мой отпечаток ладони. Наташа же не сдвинулась с места, она схватилась за ушибленное место, но сдерживает свои навернувшиеся слёзы. Зло смотрит на меня, что сейчас она планирует сделать, лишь ей известно.
– Смотрите, чтобы этот шлепок в следующий раз не предназначался вам, Давид Александрович, – со злостью выплевывает мне угрозу, сдавливает сильнее мой член. Я стою и терплю эту месть, затем разворачивается и выходит из комнаты.
– Помни своё место, дешевка, – кричу ей в след, она почти на выходе разворачивается и показывает мне средний палец. Хватаю, рядом стоящий бокал с виски, и швыряю в неё, тот пролетел рядом. Он разбивается о стену, и спиртная лужа растеклась по ней, вырисовывая причудливую фигуру.
С появлением прокурорской девчонки все мои воспоминания всплыли на поверхность, как бы ни пытался их удерживать в своем черном ящике, но эта змея Наташа знает мои слабые места. Девка слишком хорошо изучила повадки животного, и теперь вертит моими эмоциями, как хочет. Усмехаюсь над своей собственной мыслью. Пусть думает, что укротила меня, ослабит свою бдительность, и тогда я нанесу свой удар, а пока, пусть выполняет условия договора.
Подхожу к своему сейфу, и, открыв его, вытаскиваю старый чемоданчик. Сколько воспоминаний, и какие они. Наконец, открываю крышку и смотрю на три револьвера – это напоминание мне о прошлых событиях. Старые раны вновь начинают кровоточить, чувствую, как сердцебиение учащается, дышу глубокими вдохами, беру то самое ненавистное мне оружие, в котором барабан абсолютно пустой. Направляю себе в голову и нажимаю на курок. Револьвер жалобно издает пустой звук, а я словно повторил то действие, которое когда-то сделала моя София. Затем мысленно возвращаюсь в то время, когда моя жизнь разделилась надвое.
«Около 30 лет назад. Дела в Италии шли прекрасно. В свои 20 с небольшим, я сумел добиться высоких результатов. Конечно, благодаря здешнему покровителю Аль Сантини, время восхождения ускорилось в три раза. Теперь я его правая рука. Ему нравятся мои мозги, то, как умело использую их в построении бизнеса. Как могу устоять перед любым потенциальным клиентом или партнёром, не дав удешевить свой товар. Деньги льются рекой, и пока такой поток постоянный, я могу быть абсолютно спокойным на счёт своей жизни. Часто думаю, что, если бы не погнался за этой прекрасной черноволосой девушкой, тогда ещё в России, то сейчас просто спился, как большинство молодых ребят, не нашедших себя в этой бедной и никому не нужной жизни. Я вырос в самой простой советской работающей семье строителей. Отец рано ушёл из жизни, мать еле концы с концами сводила, но всё-таки смогла прокормить нас обоих до тех пор, пока я сам не начал подрабатывать разнорабочим. Как-то однажды встретился на улице с мальчишкой Валеркой, мы были ровесниками, правда, он из богатой семьи, но мы сдружились. Были верны друг другу до последнего момента. Пока между нами не встала София. Тем не менее, я сумел своей бунтарской натурой завладеть ею с самых первых минут. Девушки любят диких зверей, им нравится нас укрощать, иметь мнимую власть. И этой властью я наделил её. Скорее это было соревнование между мной и старым другом. Романтичная натура Валерки не сразу сразила тонкую душу Софии, но всё же, это произошло. Я был взбешён, когда узнал, спустя несколько лет нашего брака, что она до сих пор ищет с ним встречи. Если бы она знала, как я вымаливал, почти стоя на коленях её сердце и руку у отца. Просил и клялся, что буду оберегать, лелеять и боготворить, а она так легко растоптала все мои принесённые в жертву часы жизни.
Мои воспоминания прерывает телефонный звонок, накидываю на себя халат и сажусь в кресло.
– Слушаю.
– Салам аллейкам, Давид, – звонит мой дорогой партнёр Башир. Некогда являющийся эмиром своей страны. Старик сдал свой пост сыну технарю, хотя сколько раз его предупреждал, что связываться с такими, себе дороже, что, собственно, оно и вышло. Трон перешёл кузену Башира. Это был сильнейший удар по репутации семьи Абим Али Кхан, самой древней династии правителей. Ох, уж эти сыновья.
– Доброго дня и тебе, мой друг, – отвечаю ему. – Какими судьбами вспомнил обо мне?
– Судьба бывает не справедлива к нам, когда пытаемся ломать собственные души и идти вопреки предначертанному, Давид, – опять за старое. Если Башир звонит почитать мне нотации, как когда-то ещё в молодости, то в данный момент слушать его не намерен. Мудрость друга с каждым днём становится шире, и я всегда гадал, а не в Коране ли написаны все ответы. Даже однажды взял в руку нашу Библию, но отчего-то швырнул в противоположный угол. Не верю во все эти божества. Их намеренно выдумали, чтобы прикрывать свои грехи, но только я не собираюсь прятаться под несуществующем бытием.
– Сроки хранения информации подходят к концу, моя пиар компания работает на славу, прикрывая твой зад. Слыхал, Аль Сантини намерен назначить своего преемника. Бедный старик совсем еле живой, – заключил Башир. Да, я тщательно слежу за главой крупного итальянского синдиката, ради себя и своей безопасности. Оберегать своё прошлое приходится довольно давно, но это вынужденная мера. А теперь, когда в семье появилась угроза, мне приходится устранять её не своими собственными руками. Если Наташа оплошает, это будет последний её вдох, хотя напоследок дам своим потискать шлюшку. Пусть раз и навсегда запомнит, что с такими, как я, иметь дела дороже своей жизни.
– Что ж, у него предостаточно сыновей, которые бы с удовольствием заменили папашу, чем раньше, тем лучше. – Этот мир не меняется ни на шаг, порой кажется, стал ещё хуже. Свои среди чужих, и наоборот. Даже собственные дети не несут гарантии безопасности. И, кажется, Роман слишком долго пользовался моей добротой к нему, его сторонние дела вне пределов нашей компании нервируют меня. Но, так же понимаю, если уберу его сейчас, то дам знать Сантини о своем существовании. И вся пиар компания Башира, накроется к чертям. К тому же араб собственноручно объявит себе смертный приговор.
– Ты прав, но нет главного, и ты это знаешь. Ищейки всюду. Просто так тебя никто не отпустит, даже, если один из его сыновей займет место отца.
– Его сыновья не знают на кого пойдут, если решатся, – отвечаю Баширу, хотя сам периодически задумываюсь – а вдруг знают, и даже больше. Тем не менее, у меня есть Роман, в него вложено много сил и труда, чтобы вылепить из него того, кем он является сейчас. Но Анну следует убрать из нашей семьи, как можно быстрее. Валерий получил предупреждение, но не смог им воспользоваться. Прокурор слишком занят своим прикрытием, но узнав, об опасности для всей семьи, всё же старается, и даже подчистил все мои криминальные дела, чтобы те не указывали на него, как обвинителя, а мне это на руку. В прошлом друзья, теперь враги. Это был лишь вопрос времени, когда узы братства разорвутся. Призрак Софии стоит перед глазами, и я понимаю, что скоро мы обязательно встретимся, даже там я заставлю её расплатиться за все мои страдания, за отвергнутую любовь, за то, что я встал перед ней на колени, а главное за обман. Однажды я уже был обманут, но грамотно им воспользовался. Но этот раз выше моих сил, я не сумею взять на себя то, о чём даже не имел возможности знать.
– Что ж, да поможет тебе Аллах, друг. Надеюсь, он услышит мои молитвы, и защитит от кары небесной, инша’Аллах(на то воля божья), – говорит Башир. Но я сомневаюсь, что кара будет небесной, скорее от рук Сантини или его ищеек, разве что они нашли то, что я так долго скрывал. А пока итальянский синдикат занят своим предсмертным главой, мне следует снова залечь на дно.
– Башир, проверни пиар компанию как можно масштабнее, нужно отвлечь от себя внимание, – прошу друга. – Оплата будет тройной.
Араб соглашается с новой задачей, и, распрощавшись со мной, кладет трубку. Теперь главная задача устранить маячок.
На следующий день решаю посетить дом своего сына, нужно поставить его перед фактом. На Наташу надежды нет, Роман уже не мальчишка, который раньше вился вокруг её юбки. А если и получится девке завладеть его вниманием, это не продлится долго. На въезде во двор меня встречает начальник безопасности – Фёдор, этот мужик раздражает меня своей преданностью Роману. Где сын только отыскал его, не приложу ума. Но, тем не менее, меня берёт гордость за своего мальчика, что умеет пользоваться своим умом.
– Роман у себя? – опускаю дверное стекло автомобиля и задаю вопрос. Охранник секунду осмотрел машину и кивнул в знак согласия. Проезжаю дальше во двор и паркую машину возле гаража. Всматриваюсь в выходящие сюда окна, но никого там не вижу. На пороге меня встречает их дом-управляющая Елизавета, ничем не примечательная женщина, но её формы впечатляют. Цокаю языком, когда она разворачивается передо мной и уходит в сторону кухни.
– Рад видеть тебя, отец, – встречает Роман. – Что-то срочное?
Он смотрит на наручные часы, словно пытается быстрее отмотать наше время. Затем спускается Анна, волосы слегка растрёпанные, но лицо абсолютно спокойное. Она проходит мимо нас, даже не здоровается со мной. Роман проследил за моим взглядом и почему-то сжал руки в кулаки. Каждое его движение и действие я замечаю, но не подаю знаков.
– Пошли в твой кабинет, – командую сыну, он, не проронив ни слова, следует за мной.
Входим в его пристанище, я занимаю его место у рабочего стола, он же садится напротив. Я намеренно веду себя по-хозяйски, хочу, чтобы сын знал меру моего добродушия.
– Итак, – начинаю я, устраивая удобнее в кресле, складывают ногу на ногу, а руки группирую в молитвенную позу. – Дела компании идут хорошо. Я заметил ещё пару новых клиентов. Ты молодец.
Роман, будучи сидевший в напряжении, постепенно опускает плечи, думает, я пришел по делам бизнеса. Это только на руку мне, ослабить позицию и нанести удар.
– Наша область в развитии технологий набирает обороты, думаю, пора выходить на внешний рынок, – заключает он. Я отрицательно машу головой. Он уставился на меня, не понимая моего невербального ответа.
– Нет. Пока рано.
– Почему ты препятствуешь, – перебивает меня, повышая тон голоса. – Если мы не начнём двигаться вперёд, наше место займут другие.
Он вскакивает с места и начинает ходить по комнате, продолжая свою точку зрения.
– Самир и я добились успеха с продвижением нового продукта, и, если сейчас ты перекроешь нам кислород, вся работа пойдет коту под хвост. Работа наших ребят просто будет недооценена.
Я бью по столу кулаком, призывая замолчать мальчишку. Он остановился посреди кабинета и уставился на меня, смотрит зло и будто с ненавистью. Но именно так, сын мой, добиваются успеха в жизни. Не стоит гнаться за удачей, она сама должна к тебе прийти. И к тому же, это маленькая месть за твой проступок. Против меня идти, значит быть в моём чёрном списке.
– Угомонись, – отвечаю ему. – Когда придет время, будет тебе зелёный свет.
В дверь стучатся, я разрешаю зайти. Елизавета вносит поднос с кофе, а также бутылку виски и пепельницу пол сигару. Хм, эта женщина хорошо запомнила привычку истинного хозяина. Вижу, что мимо проходит Анна, окликаю её.
– Дочка, зайди, – намеренно зову дочкой, потому что знаю, как это её бесит. Это выводит её из себя. Потрясающее зрелище.
Роман подошёл к Анне и, взяв за руку, помог присесть в кресло. От вида скрытой вежливости обоих, начинает тошнить, но это ненадолго. Сын же встал рядом с ней, он весь напрягся, ждёт, что его отец выдаст на этот раз.
– Чем порадуешь меня, – задаю вопрос девчонке, а сам смотрю в её пронзительные глаза цвета голубого моря. Она мотает отрицательно головой, не проронив ни слова. Я встаю и обхожу вокруг стола, останавливаюсь в чуть меньше метра от неё, нарушаю её собственную личную границу. Роман встал ещё ближе, почти вплотную.
– Заигрались детки, – почти выплевываю слова, затем прикасаясь к её волосам, тяну прядь. Сын сжимает кулаки, а Анна вскакивает со стула и бьёт мне по руке, все ещё державшую прядь длинных волос.
– Не смейте ко мне прикасаться. Я не Роман, который стерпит ваши любые прихоти. Это наш дом, и вы здесь гость.
Затем выбегает из кабинета прочь. Роман закрыл за ней дверь на замок, и, скрестив руки, уставился на меня.
– В чем конкретно заключается твой визит?
Ждёт мой ответ, будто я послушная шавка, которая за косточку выдаст любой трюк.
Указываю на него пальцем и почти рычу на него:
– Моё последнее предупреждение, если не разведешься с ней. Пеняй на себя.
– Этому не бывать, – твёрдо отвечает сын.
– Тогда, будь, по-твоему. – Обхожу его вокруг и отпираю дверь. – На твоём месте, я бы хорошо подумал о просьбе отца.
– Но ты не на моем месте, и что за глупости ты говоришь? – Роман разводит руками, но продолжает смотреть в упор.
– Не притворяйся, будто ничего не понимаешь. Кажется, ты должен быть умным в таких случаях.
– У всех своя правда, отец. И каждый получит по заслугам.
С этими словами в мой адрес, я покидаю дом своего сына. В чем-то он непременно прав, правда у каждого своя, но там, где находимся мы, она бывает многогранной. Что ж, выбор сына очевиден, упёрся в столб, и не собирается сдвигаться, но я его предупредил. Это будет ему наказанием за непослушание, за то, что осмелился перечить. Достаю телефон и набираю номер Наташи, через два гудка она берет трубку.
– Слушаю, котик, – намеренно зовёт подобным образом.
– Если не добьешься поставленной цели, считай, ты у тебя большие неприятности.
Отключаю телефон, даже не удостоверился, услышала ли она меня. Мне всё равно, это в её интересах, выполнить или разорвать договор. Один чёрт, ей от меня не скрыться. Сажусь в свой автомобиль, ещё раз вглядываюсь в окна, вижу силуэт Анны, она задергивает шторы. Ищу её взгляд, точно знаю, что она смотрит на меня, затем улыбаюсь в ответ и трогаюсь с места. Точка отсчёта начинается с этого момента.
