Ольга Александровна Волкова
Судьба смеется дважды
Осторожно присаживаюсь на корточки и беру ножик, нажимаю на кнопку, и лезвие выскакивает. Осматриваюсь и прислушиваюсь на случай, если эта дрянь решит снова зайти. Наконец, мне удалось разрезать пластмассовую стяжку пополам, к рукам приливает кровь и становится тепло. Растираю запястья, которые покрылись синяками в виде браслетов, теперь, необходимо придумать план, как отсюда выбраться. Единственный выход из подвала это каким-то образом покинуть это помещение. Слышу шорохи, затем стук каблуков, понимаю, что идёт Наташа. Решаюсь на отчаянный поступок, надеюсь, не прогадаю.
– Приветик, милый, – Наташа зашла вперёд и села снова на стул, вслед за ней вошёл верзила и остановился возле меня лежащего, руки всё также держу позади, а в них крепко удерживаю нож, глаза закрыты и стараюсь дышать очень тихо и медленно. Никак не отреагировав на её выходку, Наташа вдруг уставилась на меня, затем просит своего громилу прощупать мой пульс и привести в чувства. Мужчина садится на корточки возле меня и только собирается прикоснуться к моей шее, я мгновенно втыкаю ему нож, попадая в сонную артерию, мужчина хватается за него и пытается вынуть, падает назад и его начинает трясти, хлюпающие звуки его дыхания становятся тихими. Наташа тем временем заорала, как не нормальная и только собралась бежать в сторону выхода, я, что было сил, схватил её за ноги, та рухнула на пол и ударяется о бетон головой. Проверяю её пульс, осталась живой. Слышу, что в доме есть ещё кто-то, поэтому с ней мне некогда решать проблему, выбегаю из подвала, попадаю в просторный коридор, не останавливаясь, направляюсь к выходу. На улице ночь, причем уже довольно глубокая. Нет никого и это мне только на руку. Грудь и голова болят, но я терплю из всех сил, потому что дома меня ждёт моя Анна. Пробегаю мимо заброшенного дома, стоящего последним на самом краю улицы – это моё укрытие. Теперь каким-то образом надо сообщить другу о моем месте нахождения. Дождавшись, когда начало светать, я пробрался в один жилой дом, к счастью, никого не было, и со стационарного телефона вызвал Самира. Друг был не сказано рад, когда смог меня найти.
– Отец, Роман со мной, в удовлетворительном состоянии, можете играть по своим правилам, – заканчивает предложение Самир, разговаривая по телефону со своим отцом.
– Спасибо, друг, – благодарю его.
Он сжимает моё плечо.
– Ты совсем неважно выглядишь. И вообще, зачем один направился в это логово? – ругает и отчитывает меня, я же пытаюсь держаться в сознании, – Этот Роберто ещё получит своё, вот увидишь.
– Я оставил Наташу в подвале, эта дрянь что-то знает, надеюсь, она так и останется лежать там, – говорю Самиру.
– Это не удивительно. Я рад, что ты смог выбраться и это главное, – Самир улыбается мне, – потому что дома тебя ждёт такой сюрприз, – затем подмигивает, но не говорит какой. Я соглашаюсь с ним и проваливаюсь в сон, пока Самир ведет машину к аэропорту. Сюрпризов с меня достаточно, главное, чтобы моя любимая была рядом со мной.
Глава 13
Анна.
Удивительно, насколько человек бывает слеп ко всему окружающему миру. Кажется, что мы находимся на огромном балу, где у каждого есть своя маска. Но, не она скрывает ваше лицо, а вы сами прячете свою сущность под ней.
Вернувшись домой из больницы, не находила себе места, металась туда-сюда по комнате, предчувствуя, но только что совсем не понимала. Амина предложила прогуляться, теперь она старается не отходить от меня ни на шаг, но я отказалась, решив немного побыть наедине сама с собой. Её преданность мне просто поражает, эта девушка по-настоящему переживает за меня, за то, как сама судьба надо мной надругалась. Но и в её словах я слышу истину, ведь правда, нужно постараться принять то, что есть сейчас. В тех документах, где собраны самые главные пазлы, недостаёт некоторых элементов. Самир упомянул имя Роберто Сантини и то, что этот мужчина как-то причастен к моему мужу, не даёт мне покоя, и на протяжении нескольких дней нет ни единой весточки от нашего восточного друга, не говоря уже о Романе. Я хотела ещё раз набрать его номер, но что-то меня останавливало, словно этот некто только и ждёт, когда я сорвусь, не удержавшись, и позвоню моему любимому мужчине. Одно я поняла точно, теперь Роману не отвертеться от моих вопросов, которые с каждым днём только прибавляются ещё больше.
Моя мама так и не позвонила мне за всё это время, хотя я надеялась, что не настолько ей безразлична, ведь должна же быть причина, почему она согласилась взять на себя такую ответственность.
В мою комнату забегает Амина, вся светится и улыбается, подходит ко мне ближе, обнимает, затем говорит:
– Жизнь, как заигравшееся дитя, сначала хорошенько бьёт хлыстом, а потом вознаграждает за терпение леденцом, но только вот шрамы остаются, напоминая, какой дрянной она бывает.
Я обнимаю её в ответ и соглашаюсь со сказанным ею предложением.
– Амина, мы все получаем то, чего заслуживаем. По крайней мере, в той или иной степени, – пожимаю плечами и отпускаю девушку, – Ты чего так светишься? – задаю ей вопрос.
Затем моё внимание привлекает лёгкое движение, в проёме дверей появляется Самир, а за ним следом заходит Роман. Кажется, весь воздух, что был в моих лёгких, одним мгновением испарился, я схватилась за грудь, и почувствовала, как сердце с удвоенной силой стало биться, словно вот-вот выскочит прямо мне в руки. На лице потекли мокрые дорожки, но я улыбаюсь и не верю своим глазам – мой муж передо мной. Роман осторожно обнимает меня, притягивая ближе к себе настолько, насколько может существовать близость между людьми. Одной рукой держит за талию, а другой прикоснулся к моему затылку, притягивая голову ближе к своей. Затем в самом скромном поцелуе приветствует меня, глаза остаются закрытыми у обоих, словно боимся упустить этот кроткий момент единения.
– Анна, – выдыхает мое имя, и я обнимаю его ещё сильнее, – любимая моя.
Не выдержав потока эмоций, которые бьют внутри меня, начинаю плакать в его объятиях, делясь эмоционально с мужем всем произошедшим со мной.
– Где ты был, – скорее говорю ему, чем спрашиваю. В комнате мы остались одни, наши друзья, не тревожа нас, закрыли за собой дверь. – Теперь ты не прикроешься своими делами, до тех пор, пока не ответишь, что происходит с нашими жизнями, чёрт возьми.
Роман рассмеялся, притягивая меня ещё крепче, мы сели на кровать, не разрывая тесной связи.
– Я так скучал по тебе, – начинает целовать меня в шею, оставляя нежную дорожку, затем поднимается выше, находя мои губы, теперь нам никто не мешает выразить все наши чувства. Останавливается, смотрит в глаза, я же глажу его по щеке, мы оба не прерываем зрительного контакта, затем он нежно целует меня в носик, от этого движения мне становится смешно, но настолько приятно – это значимое действие, такое легкое и непринужденное, но говорит о большем.
– Я люблю тебя, Рома, – шепчу ему, слова прозвучали очень тихо, но этого было достаточно, чтобы муж просветлел, словно эти слова сняли с него заклятие. В некотором смысле, наверное, так оно и было.
– Анна, родная моя, прости меня, – Рома снова начинает целовать меня, оставляя нежные поцелуи по всему лицу, шеи, добираясь до плеча. – Я был таким идиотом, что скрывал от тебя всё, что знал, но главное, я боялся признаться тебе, что полюбил с самых первых минут нашей встречи. Много раз пытался, но поверь мне, это оказалось так непростого, потом эта каша заварилась ещё сильнее, и я думал, что, сохраняя эту холодность, отстранённость, то смогу тебя уберечь от всего, что с нами происходит сейчас.
– Если честно, я думала, что ты мстишь за что-то моей семье, – делюсь своим самым первым переживанием. Рома мотает головой.
– Нет, родная, просто я не мог сделать этого иначе, – с сожалением произносит слова. – Я боялся, что, если ты узнаешь всю правду, то оставишь меня, хотя твои просьбы о разводе до сих пор меня ранят, – подтрунивает меня и снова целует в носик, морщусь от щекотки, затем обнимаю за шею мужа. – Я никогда тебя никому не отдам и ни за что не отпущу, – серьезность в его голосе заставила меня осознать, насколько мы важны друг для друга. – Я люблю тебя, слышишь?
Он ищет мои глаза и снова повторяет эти заветные три слова: – Я. Люблю. Тебя, – отделяя каждое, чтобы выразить всю суть своих чувств.
– Мне кажется, в последнюю нашу ночь, мы с тобой уже расставили все точки над i, наши души точно, – отвечаю ему, и он согласно кивает. Затем Рома прикасается к моим губам, уже со страстью, выражая свою любовь так, как мы делали прежде.
Осторожно, с нежностью проводит по плечам, зацепив пальцами бретельки платья, следом идёт мой лифчик. Он наслаждается каждым моментом, растягивая его, делая слаще. Покидает мои губы и приступает к исследованию моей груди, опускает меня на кровать, безмолвно прося, отдаться ему, не сопротивляясь. Я в свою очередь стягивают с него футболку, и вижу, что на груди красуется большой синяк, уставилась на Ромку во все глаза.
– Это ещё что? – сталкиваю его с себя, муж падает на спину, но ничего не отвечает. Тут я соображаю, что это из-за моего звонка, почти ахаю, закрываю рот рукой.
– Милая, – он обращается ко мне и притягивает к себе, я оказываюсь сверху на нём. – Пустяки. Синяк сойдёт и не останется следа. Это не твоя вина.
– Ромка, Боже мой, я ведь могла навсегда тебя потерять. Я не знаю, что с тобой стряслось, но это так больно знать, что родные люди могут навсегда быть разлучны, – я плачу из-за того, что понимаю, как наши жизни на самом деле бесценны, каждая секунда наполнена определенным событием, и мы не вправе её упускать.
– Я тоже мог тебя потерять, и зная, что всё это ты пережила в одиночку, – мотает головой, сожалея, что не мог быть со мной рядом, – не знаю, что бы сейчас делал, если наёмники всё-таки выполнили заказ на отлично.
Наклоняюсь и целую его, словно этот поцелуй исцеляющий, уносящий с собой все наши переживания, вокруг нас только наш мир, тот, который мы сумели найти в ту последнюю ночь. Роман обнимает меня в ответ и, крепко удерживая, перевернул, оказавшись сверху на мне. Глаза затуманены страстью так же, как у меня, мы начинаем неистово целоваться, исследуя наши тела, словно никогда прежде не испытывали сильных чувств. Муж разрывает наш контакт, спускается ниже, оставляя за собой чувственную дорожку поцелуев, его горячее дыхание воспаляет во мне возбуждение, от чего начинаю извиваться. Наконец, он добрался до моей груди, сначала, уделяет внимание одной, затем другой и снова следует своей намеченной цели, снимая с меня вторую часть одежды: полностью платье и трусики. Он же остается до сих пор в брюках, а я перед ним абсолютно обнажённая, как и моя душа только для него.
– Я люблю тебя, Анна. И никогда не перестану этого повторять, – выражение лица серьезное, как и его намерения, которыми он решил воспользоваться. Разводит мои ноги в стороны, сгибая их в коленях, затем наклоняется и целует внутреннюю сторону бедра. Чувствую, как все внешние рецепторы настолько возбуждены, и это ощущение дарит мне волшебное мгновение единения с ним. Пусть не на физическом уровне, ведь духовная часть тоже важная составляющая интимной связи. Не могу сдерживать себя, потому что чувства на пределе возможного, ещё немного и вспыхну, как спичка, но этот огонь теперь никогда не погаснет, потому что мой Роман всегда его будет поддерживать. Хватаю Романа за шею и тяну к себе, обнимая ногами его за талию.
– Не мучай меня, – прошу его, будто стою в молитвенной позе и взываю к скорейшему свершению. Роман ухмыляется, не теряя времени, высвобождается из моих объятий, снимает брюки, следом за ними боксёры, затем снова мы отказываемся близки.
– Для меня важно лишь одно, милая, – говорит мне, а тем временем я ощущаю его у своего входа, он дразнит меня и наслаждается этим моментом, – Я хочу, чтобы с этого дня наша жизнь началась с новой страницы.
Ох, Роман, это я тебе обещаю, мысленно смеюсь над своим предложением. Затем мы оба отправляемся в мир нирваны, где нет никаких преград и проблем, есть только он и я.
Мы несколько раз отдавались друг другу, и с каждым разом связь становилась всё сильнее, словно раньше все двери были заперты, и только сейчас мы верно подобрали к ним взаимные ключи, высвобождая истинные чувства и настоящую любовь. Роман гладит меня по животу, совсем не подозревая, что там уже растёт наше счастье. Кажется, в этот момент я улыбаюсь, муж смотрит на меня, не понимая, от чего я пришла в восторг. Затем ложится на подушку, уставившись в потолок, вдруг что-то вспоминает и говорит мне.
– Помню, что Самир про какой-то сюрприз говорил, мол дома ждёт, – поворачивается и всматривается мне в глаза, я прикрываю простынёй половину своего лица, улыбаюсь ещё шире, улыбка отражается в моих глазах и это действие заставляет мужа присесть полубоком, он удивлён и в то же время обеспокоен.
– В чем дело, любимая? – Роман начинает не на шутку нервничать. Неожиданно для него, я соскакиваю и обнимаю мужа, затем тихо шепчу на ухо, словно боюсь, что этот секрет может услышать кто-то лишний, потому что это только наш момент счастья.
– У нас будет малыш.
Роман разрывает объятия, он шокирован этой новостью, затем вижу, как его выражение лица меняется на радостное, хотя эта секунда его шока для меня показалась вечностью.
– Это правда? – он всё ещё в некотором смысле не отошёл от новости, затем прикладывает ладонь к моему пока ещё плоскому животику, на его глазах выступают слёзы, – боже мой, теперь у меня нет права вдвойне подвергать вас опасности. – наклоняется, а я ложусь обратно, стягивая с себя простынь, предоставляя ему больше обзора. – Малыш, слышишь меня? Я твой папка. Мы с твоей мамочкой тебя давно заждались, я люблю вас обоих. – Роман кладет голову стороной уха, будто пытается услышать, вдруг маленькое счастье ему ответит, я глажу мужа по волосам, пока тот разговаривает с нашим малышом. Этот волшебный момент навсегда останется в моей памяти. И, ведь правду Роман сказал, с сегодняшнего дня начинается новый лист нашей жизни.
Мы с Романом оставались в своей гостевой комнате, наслаждались друг другом, наверстывая упущенное с удвоенной силой. Муж рассказал мне, как именно узнал об этих документах, конечно, было тяжело осознавать, что если бы не они, кто знает, мы бы не были с ним вместе. Затем поделился информацией о Софии Сантини, и каким образом всё перекрутилось, от полученных фактов вся картина собралась воедино.
– Я надеюсь, ты же не ждёшь, что я признаю Давида Александровича своим отцом?– задаю вопрос Роману, который уставился на меня, обдумывая мною сказанное.
– Нет, – отвечает муж, – он мой отец. Я считаю, что в нашем случае не стоит ворошить прошлое наших родителей.
Согласно киваю своему мужу, он прав. Моя родная мама не заслуживает ещё раз испытать боль, пусть даже её нет с нами рядом. Она пожертвовала собой ради меня и него, и я не в праве теперь идти наперекор всему случившемуся.
– А что насчёт семьи Сантини?
– Самир сказал, что отцы сами разберутся – это их давняя проблема, длинною почти в тридцать лет, – Роман нахмурился, затем смотрит на меня внимательно и задает вопрос: – Теперь ты знаешь, что являешься внучкой главы итальянского синдиката, как поступишь?
– Не знаю, – честно отвечаю своему мужу, – если мама так отчаянно пыталась сохранить в тайне моё существование, стоит ли сейчас объявляться?
– Думаю, София гордилась бы тобой, и знаешь, ты права, пусть идёт всё своим чередом.
Ближе к вечеру нас пригласили к ужину, конечно, не хотелось покидать наш внутренний мир, но теперь Роман собрался сдувать с меня пылинки.
– У малыша уже бьётся сердечко, – переспрашивает в который раз, я рассказала ему всё, что со мной произошло за эти несколько дней, которые показались нам обоим длиною в целую жизнь. От моего рассказа мужу периодически становилось дурно, а когда поделилась тем, что меня травили и высказала свои предположения, он в ярости ходил по комнате туда-сюда, бросая такие формы бранных слов, от которых мне самой становилось стыдно.
– Вот сука эта Наташа, – Роман взмахнул руками от безысходности, – надо было придушить эту стерву, когда была возможность.
– Поэтому мне снились эти кошмары, – подытожила я. – Одного не понимаю, зачем это делала моя нынешняя мама, с какой целью?
– Извини, дорогая, на этот вопрос у меня нет ответа, – Роман присел на корточки возле меня, обнял за ноги, и снова прижался к животу, – ты уверена, что с малышом будет всё хорошо? Иначе я…
Я не дала ему закончить предложение, достала мобильный и включила запись, где отчётливо проигрывается сердцебиение. Муж отобрал у меня телефон, сел рядом наслаждаясь настоящим уникальным звуком сердечка нашего счастья.
Тук-тук, тук-тук
– Риск есть, потому что мой организм отравлен, но врач обнадежил, сказал, что в крови уже меньше процента токсинов, – от этих слов у самой по коже побежали мурашки, но я не поддаюсь плохим мыслям.
– Змея, – не унимался Роман, – я найду её, как только, приедут отцы. Нужно убедиться, что нам ничего не угрожает.
Во время ужина мы с Аминой договорились на следующий день прогуляться по местной округе, она обещала показать дивные сады, которые посадили годом ранее и теперь они набрались сил, распустив свои цветы.
– Амина, это волшебно.
Мы с подругой шли по дорожке, вдоль которой были высажены молодые деревца, образуя собой цепочку, они переплетались в некоторых местах, когда дороги пересекали друг друга. Весенний жаркий воздух, перемешанный с запахом моря, дополнял всю композицию молодого сада. Оказалось, что Амина принимала участие в оформлении дизайна.
– Мы хотим ещё продлить его на пару километров, но боимся, что песчаные бури быстро уничтожат посадки. Пока это наш рискованный дорогой эксперимент, – Амина усмехается, но в голосе слышится грусть. Осматриваюсь по кругу, наслаждаюсь прекрасным видом, и понимаю, почему Амина грустит, сюда вложена вся любовь, но у стихии нет обходного пути, так же, как и в наших жизнях.
– Уверена, что твой проект устоит, – подбадриваю девушку, – у этого сада есть сердце, Амина – ты его душа.
– Спасибо, Анна, – девушка обнимает меня, и я отвечаю взаимностью. Потом мы решили с ней прогуляться по базару, тому, где когда-то покупала танцевальный костюм. Самир настоял на личной охране, мы долго сопротивлялись сопровождающему, но выбора не оставалось. Роман был категорически против моей поездки, просил поберечь себя и нашего малыша, но кому вредят пешие прогулки. Кое-как отстояв свое право, теперь мы обе наслаждаемся красотой восточной природы и кипящей жизни.
Прогуливаясь вдоль рядов, где торговцы продавали вещи, я заметила среди них пожилую женщину в чадре, та выставила на витрине детскую одежду, в основном для новорожденных. Не удержавшись от искушения подойти и посмотреть, попросила Амину побыть моим переводчиком. Девушка согласно кивнула, затем мы подошли к лавке. Первым мне на глаза попалась красивая шапочка-чепчик, украшенная золотым бисером, вышивка представляла собой узор восточного орнамента.
– Амина, спроси, пожалуйста, сколько стоит это чудо, – улыбаюсь женщине, пока та внимательно слушает мою подругу.
– Она говорит, эта шапочка идёт в комплекте с рубашечкой и ползунками, – торговка достаёт костюмчик целиком, разложив поверх остальных вещей, такого красивого набора я ещё никогда не видела. – Он сделан вручную, – добавляет Амина, перед этим выслушав объяснения женщины.
– Это восхитительная работа, – благодарю женщину, затем достаю деньги и забираю первую вещичку для своего малыша, думаю, Роману понравится такой подарочек.
Мы с Аминой решили возвращаться домой, потому что объявили о наступлении песчаной бури, подходя ближе к нашей машине, в которой нас ждали водитель и охрана, замечаю ещё один автомобиль, и из него выходит Фёдор Николаевич. Я так обрадовалась ему, что не заметила, как за нами встали два незнакомых мужчины. Вглядываюсь в нашу машину и замечаю троих мужчин, лежат в неестественной позе, словно бездушные куклы, лишенные своих хозяев. У водителя закатаны глаза, а на лбу красуется бордовая точка. От жуткой картины меня начинает мутить, но я держусь. В глазах Амины проскользнул страх, и, вжавшись друг в друга, понимаю, что начальник охраны здесь не потому, чтобы доставить нас домой, ему нужно что-то другое.
– Что происходит? – задаю вопрос Фёдору, а сама крепко держу за руку подругу.
– Анна Валерьевна, не задавайте лишних вопросов, просто сядьте в машину. Обе, – отвечает охранник, и тут я чувствую, как мне в бок упирается что-то холодное, опускаю взгляд и вижу пистолет, а на нем установлен глушитель. Снова обращаюсь к Фёдору:
– Вы ведь не думаете, что вам это сойдёт с рук? Роман доверял вам.
Федор лишь ухмыльнулся, затем отдал безмолвный приказ, кивнув двум головорезам. Наёмники ещё сильнее вдавили в нас пистолеты, решаю начать сопротивляться, но получаю предупреждение.
– Анна, не глупите, иначе пострадает ваша подруга.
Затем оба мужчины хватают нас за головы и затыкают носы тряпками, пропитанными хлороформом. Мы обе сопротивляется из последних сил, но затем снотворное побеждает нас, отправляя в бессознательное состояние.
