Николай Воронов
Игры Проклятых
– Наемный убийца это, из свободных земель к нам пожаловал. Успел у нас в столице пару заказов исполнить. Двое членов магистрата и один дворянин. Вот нас всех по тревоге и подняли. Трое суток, пытались его вычислить.
В этот момент со всех сторон улицы начали появляться городские стражи в вперемешку с гвардейцами королевского полка. Среди всей этой братии мелькали и мантии магов.
– Так, пошли-ка, я тебя выведу отсюда. Не стоит тебе светиться. Пусть он и залетный, но кто знает – может криминальный мир тебе мстить за него захочет. По поводу награды не беспокойся, я тебе ее лично вручу.
– За что награду?
– Ну как же – ты помог поймать опасного убийцу и спас жизни нескольких стражей порядка. За такое действие полагается награда.
Капрал вывел меня за пределы оцепления и, поймав экипаж, лично усадил меня в повозку. На прощание, пожав руку, и взяв с меня обещание явиться через три дня ровно в три в таверну «Жареный гусь».
В себя я пришел только дома. Закрыв за собой массивную дверь на щеколду и сбросив свои вещи в угол, плюхнулся на не расстеленную кровать, уставившись в потолок.
С самого первого дня моего пребывания в столице на меня, если не считать самого первого дня ни разу не наваливалось столько всего за один день. Голова болела, призывая меня немедленно расстелить кровать, и забыться исцеляющим сном. Но желудок посылал пульсирующие сигналы, что перед этим неплохо было бы перекусить. В этой не равной схватке выиграл желудок и я, поднявшись с кровати, открыл верхний ящик стола, в котором держал долгохранящиеся продукты.
А после сытного ужина уже показалось, что все проблемы отступили. А ведь в голове витало столько вопросов. Засыпая и находясь в полудреме, я все размышлял о своем источнике и информации о великих домах прошлого, которой со мной поделился этот донельзя странный Тобиас. На вопрос «что все это значит, в первую очередь, для меня самого?» у меня не было ответа. Но я сделаю все, чтобы получить его.
Глава 7. Осада. Морн – один из древнейших городов Плато, основанный еще во времена древней империи, задолго до начала великой войны.
«За стенами замка легко кичиться отвагой» гласила народная мудрость. Отчасти, это было именно так. Когда ты стоишь на вершине смотровой башни, наблюдая за происходящим внизу со стороны, волей не волей, ты задумываешься – так ли необходимы были все эти жертвы? К чему вся эта война, кровь и безвозвратные потери людей, которых еще только вчера ты знал и, возможно, любил.
Город Морн – северная столица Танкрианской республики, не мог похвастаться большим населением в сравнении с другими городами страны или прекрасной архитектурой, возводимой трудолюбивыми руками на протяжении многих лет. Однако это был единственный крупный город в северных степях республики. В былые годы, еще во времена революции, когда был свергнут с трона тиран, но революционеры еще не успели занять свое место в правительстве, Морну, жители которого поддержали повстанцев, были даны особые привилегии. Жители, например, платили куда меньшие налоги и могли торговать беспошлинно с соседними странами.
На протяжении многих лет город процветал. Изначально большую деревеньку, за столетия переросшую в крупный город Морн, окружали толстые защитные стены, пусть и не такие высоки как в столице, но достаточно крепкие, чтобы жители чувствовали себя в безопасности. Город называли жемчужиной полей, он возвышался над бескрайней степью, а с высоты смотровых площадок его дозорных башен тому редкому счастливчику, которого могли пустить на охраняемый объект, открывался просто фантастический вид.
Тот, кто контролирует Морн, держит в руках все северные провинции, сказал однажды известный генерал. И это действительно было так. В городе сходились все дороги, ведущие в разные концы страны и в зарубежье. Северные степи славились своей плохой погодой весной и осенью и диким холодом со множеством вьюг и метелей зимой. Когда ливни, длящиеся в этой части страны по несколько недель, размывали землю, превращая все вокруг в одну сплошную грязевую ванну, в которой мог застрять не только обоз, но даже всадник с лошадью, контроль даже одной дороги становился стратегической необходимостью.
И власти республики очень хорошо это понимали. Поэтому Морн, никогда не трогали, позволяя жителям жить так, как им нравится. Сам же город, постоянно усиливали, возводя одно защитное укрепление за другим. Жители в последние годы даже в шутку стали называть свой родной город вечной стройкой. Но не строительный шум, ни наплыв в город разнорабочих не вызывали в жителях недовольства. Отгремевшая десятки лет назад война с Мальтийским княжеством, когда их конные полки рейтаров осаждали город. В те уже ставшие далеким прошлым годы мальтийцы не смогли взять город, только лишь из-за отсутствия нормальной пехоты. Жители запомнили урок и, не смотря на прошедшие годы, укрепляли свой город всеми доступными способами.
И вот под стенами города стоят войска союза Мальтийцев и Разманцев, обрушивающих на город один штурм за другим. И теперь прячась в своих домах от артиллерийского обстрела, жители возносили хвалу богам за предусмотрительность своих правителей, в свое время не пожалевших денег и средств, чтобы обезопасить город.
Тобиас Лауренсо стоял на вершине смотровой башни, наблюдая за разворачивающимся под стенами сражением. Во второй раз за сегодняшний день от позиций разманской армии вышли штурмовые полки, несущие на руках огромные дубовые лестницы, и направились в сторону городских стен. В одночасье заработала артиллерия, чьи расчеты баллист и скорпионов посылали один снаряд за другим, заставляя стоящих на стенах бойцов спешно прятаться в укрытия, спасаясь от шквального каменного дождя.
– Смотри-ка, опять на штурм идут. Похоже, хотят исправить свою неудачную попытку сегодняшнего утра. – Сказал один другому арбалетчик, стоящий на башне рядом со старшим министром.
– Совсем их жизнь ничему не учит. – Второй боец опасливо покосился на высокое начальство.
Однако сам старик Лауренссо, совершенно не обращал внимания на своих солдат. Все его внимание занимали ровные колонны наступающей пехоты противника. В начищенных кирасах, сверкающих в лучах солнца, в одной руке они держали смотрящие в голубые безоблачные небеса копья, рвущиеся ввысь своими жалящими остриями. Во второй руке у каждого воина был башенный щит, покрытый белой краской с изображением герба Разманского королевства. Передние ряды несли с собой связанные из бревен огромные щиты, перевозимые на притороченных к ним колесах.
– Хорошо идут, сволочи!. Еще бы наши маги и артиллерия не подвели и хорошенько прошлись по ним. – Произнес внимательно наблюдавший за происходящим арбалетчик, бесстрашно высунувшись за край парапета.
Колонны солдат союза подошли к стенам на предельно близкую дистанцию. И Лауренссо, недоумевающий, почему бездействуют маги и лучники, услышал громкую команду, эхом отдающую от стен.
– Стреляй!
И через секунду черная лавина арбалетных болтов сорвалась со стены и вонзилась в наступающие ряды противника. Однако особого урона не нанесла. Копейщики успели прикрыться щитами и на землю упало лишь несколько бойцов.
– Эх, дисциплина у них на уровне. Видал, Старин, как ловко они успели прикрыться? Помнится, десять лет назад мальтийское отребье мы целыми полками выкашивали. Эти же хорошо подготовлены.
– Почему молчит артиллерия? – Повернувшись к стоящему недалеко солдату, которого его товарищ назвал Старин, спросил Лауренссо.
– Так это только подготовительный штурм, мэтр. Снарядов у нас много, но чего за зря переводить, если особо и не попадешь? – Смущенно ответил солдат.
Присутствие столь высокого начальства на их охраняемом посту сильно нервировало солдат. С одной стороны им, конечно, оказана высокая честь, с другой – если со старшим министром что-то случится, их непременно вздернут. Но что могли сказать простые солдаты, получившие прямой приказ. Вот и приходилось, кроме своих прямых обязанностей следить за вторым лицом в стране.
– Сейчас, мэтр, не подходящее время использовать настенные баллисты. С точностью у них серьезные проблемы и задеть столь малочисленного противника можно только чудом. – Объяснил второй, более разговорчивый солдат.
– Зачем тогда на штурм идут?
– Так это не штурм, мэтр. Это они просто нас отвлекают, делая вид, что северную стену собираются брать. А на самом деле, вон видите, за спинами солдат рабочие засыпают ров и срубают наши ежи.
Повнимательнее присмотревшись, Тобиас действительно увидел группы рабочих, которые с мешками с землей засыпали ров. Рабочих прикрывали ряды копейщиков, принимающих на себя основной град стрел. Однако с рабочими у рва остались только отдельные солдаты, прикрывавшие их во время работы. Разманские фаланги с лестницами на руках продолжали двигаться к стене под арбалетными залпами защитников города. Каждый такой залп находил несколько брешей в стыках щитов и тогда в рядах противников раздавались одиночные вопли раненых и умирающих.
– Они пойдут на штурм? – Удивленно спросил Лауренссо.
– Пойдут, отчего же не пойти? Но, мэтр старший министр, это проверочный штурм. Хотят прощупать нашу оборону и, если повезет, заложить магические бомбы под стены.
Тобиас сжал изо всех сил парапет, наблюдая за разворачивающимися внизу действами. В какой-то момент зазвучал сигнальный рожок и строй копейщиков разрушился. Солдаты, пытаясь на ходу закрываться щитами, бросились к стенам, пытаясь как можно быстрее добраться до так называемой мертвой зоны арбалетчиков под самой стеной.
Проходит минута и вот уже первые разманские копейщики добираются до стены. За ними подтягиваются все новые и новые. Толпа, влекомая инстинктом выживания, старающаяся как можно быстрее укрыться от визжащей с неба жалящей смерти.
– Вот сейчас будет. Смотрите внимательнее, мэтр. – Сказал Лауренссо, все тот же словоохотливый солдат.
И действительно, когда у основания стены собралось уже достаточно вражеских воинов, наконец заработали маги. Лауренссо не знал, кто из находящихся в городе командиров командует на этой стене. Однако после окончания штурма его было необходимо поощрить. Момент атаки магов был выбран идеально. С отдельных смотровых башенок, возвышающихся над стенами, слитно ударили сразу десяток магов.
В магическом зрении, Тобиас видел, как из башен в одну точку на стене протягиваются нити магии. В точке, к которой сходились линии в заклинательном круге, стоял маг. Его руки были задраны над головой и со стороны людям, не владеющим магией, могло показаться, что он взывает к богам. Однако Лауренссо видел каркас грандиозного заклинания из сфер высшей магии. Что-то из стихии воздуха вперемешку с магией крови.
Линии, которыми маги подпитывали каркас заклинания все утолщались. А маг, ткущий одно плетение за другим, пытаясь собрать необходимое заклинание воедино, все сильнее дрожал всем телом. Его руки тряслись, выдавая сильнейшее магическое напряжение. И в какой-то момент старший министр уже было решил, что маг не удержит призываемые силы, и создаваемое им заклинание лопнет прямо тут. Но маг справился.
Резко опустив руки и заорав слово «ключ», маг всем своим телом подался вперед, задавая траекторию движения своему творению. Огромная конструкция на ходу трансформирующаяся в воздушный вихрь, больше напоминавший смерчь, только кроваво красного цвета. В следующий миг за стеной в том месте, где собрались больше всего разманских солдат, полыхнуло.
Лауренссо, примерно представлявший, что должно было произойти, предварительно закрыл глаза. Но даже сквозь сомкнутые веки он увидел эту вспышку света. Рядом смачно ругались, не успевшие зажмурится солдаты. Подождав несколько секунд и открыв глаза, старший министр осмотрел поле перед стеной.
Поле зеленой травы перед стеной прекратило существовать. Теперь там была лишь перепаханная земля, на которой лежали останки тех, кто еще недавно шел на штурм города. Лишенные магической поддержки солдаты, не имели ни малейшего шанса спастись. Заклинание буквально разорвало их тела на мелкие части, окропив всю землю перед стеной кровавым дождем. Остатки разманских фаланг спешно отступали обратно в лагерь.
– Не ожидали они такого, твари. Думали, сегодня будет очередной штурм. А подиж ты, столько солдат за день потерять. Видимо сегодня их генералу будут вставлять пистонов. – Сказал словоохотливый арбалетчик, все еще потирая слезящиеся глаза. – Слышь, Старин, если наши маги умеют швыряться таким колдовством, чего они с самого начала так не сделали?
Однако вместо вопрошаемого солдата, ответил Лауренссо, продолжавший в задумчивости смотреть на далекий лагерь противника, в котором уже скрывался хвост, отступающей колоны солдат.
– Это новые маги, прибыли в город через телепорты только сегодня утром.
– А какой у них круг, мэтр, если не секрет?
– Как раз таки секрет. – Строго ответил министр и, развернувшись, начал спускаться по крутой винтовой лестнице к подножию башни.
Стоило ли говорить о прибивших магах солдатам? Тобиас до сих пор не знал. Но было необходимо в срочном порядке поднять боевой дух защитников города. И слухи, которые разнесут эти солдаты, должны были взбодрить защитников.
У выхода из башни его уже ждали шестеро, закованных в латы гвардейцев. Все как один – в вороньих латах, подпоясанные полуторными клинками в ножнах. Даже человек, далекий от магии, мог видеть исходящие от них свечение, испускаемое многочисленными защитными амулетами, спрятанными в одежде. Чуть в стороне стоял запряженный экипаж с сидящим на козлах возницей.
Проходя мимо командира своей охраны, который служил Лауренссо уже более десяти лет, министр поймал на себе осуждающий взгляд. Старик усмехнулся в усы. После прошлого покушения охрана до сих пор была на взводе. И гвардейцы, которым было поручено любой ценой защищать оберегаемый ими объект, ощутимо напряглись, когда Тобиас сообщил, что на смотровую башню он поднимется один.
Пройдя мимо охранников и вставая на подножку коляски, Лауренссо кинул, ждущему его распоряжений, извозчику:
– В магистрат!
Центральная улицы Морна, тянущаяся от южных до северных ворот, напоминала Тобиасу улочки его родного города. Такие же маленькие домики, выстроенные из дерева, сменились крепкими каменными домами, больше напоминавшими маленькие крепости.
На перекрестке стояла круглая каменная башня, оставшаяся от старых защитных сооружений, оказавшаяся в черте города после его расширения. Лауренссо наблюдал из окна своей кареты, как рабочие установившие вокруг башни строительные леса, приводят ее в порядок. Город и его жители защищались всеми доступными способами.
Однако внимание старшего министра привлекла не сама башня со строителями, а толпа людей, собравшаяся у ее подножия. Не меньше сотни зевак образовали полукруг, слушая речи стоящего на башенной лестнице человека в серой сутане. Заинтересовавшись, Тобиас выглянул в окно кареты, приказав кучеру подъехать ближе и остановиться. Гвардейцы тут же окружили экипаж, встав живой стеной и зорко наблюдая за прохожими. На карете не было опознавательных гербов и зеваки сошлись на мнении, что в ней остановился заезжий ствад1, коих из-за осады собралось немало в городе со всех окрестных земель.
Первоначально заметив это действо, министр решил, что это проповедник очередного религиозного культа вещает для своей паствы. В республике религия не была под запретом, однако на правительственном уровне не поощрялась. Религиозные учреждения строить было запрещено и многие проповедники читали свои святые писания и проводили службы прямо на площадях или в поместьях, которые им предоставляли религиозные ствады.
Лауренссо был не религиозен, хоть и не разделял позиции своей партии по религиозным вопросам, считая, что каждый человек для себя сам может выбрать верить ли ему в богов, бога или в то, во что он сам пожелает верить. Однако сейчас шла война и жителям осажденного города нужна была надежда и поддержка. Надежда, что стены не падут и их защитники смогут отвести от города опасность. Если религиозные деятели такую веру им дают, поддерживая их спокойствие, то старший министр был совершенно непротив.
– Мэтр. – К сидящему в карете Тобиасу обратился командир охраны. – Нужно ехать. В город, множество разманских и мальтийских шпионов. Только вчера стражники с большими потерями смогли уничтожить боевую ячейку, замаскировавшуюся под трактирных служак.
– Не беспокойся, капитан. Давай послушаем проповедь и поедем дальше.
Кажется, командир его охраны решил, что министр желает поучаствовать в богослужении. Однако самому Лауренссо было интересно понаблюдать за реакцией толпы на речи своего пастыря. Каково же было его удивление, когда он заметил, что большинство людей были явно недовольны тем, что говорил стоящий на ступеньках человек. Некоторые молодые люди даже стали поднимать с дороги камни, явно желая согнать оратора с импровизированной трибуны. И только сейчас министр прислушался к тому, что говорил тот, кого он изначально принял за религиозного проповедника.
– Одумайтесь, братья и сестры! Наша страна погрязла в разрухе и запустении. Управляющий делами страны и его шакалы, окружившие диктатора, пьют кровь из народа, выкачивая все, что мы заработали непосильным трудом. – В оратора полетел первый камень, однако он не унимался. И увернувшись от булыжника, продолжил еще громче, перейдя на визг. – Разманские войска пришли с миром. Они пришли дать нам правду и свободу. Мы устали от кровавых сапог республики. Выборы – это лож, которой кормят вас повсеместно. На самом деле, все решают только те, кто сидит на самом верху. И только благородный и милосердный король Разманска может дать вам свободу. Так давайте же откроем ворота и встретим солдат, которых из величайшей милости прислал нам в помощь самый благородный из правителей. Славьте имя Дилана шестого, который ликом своим богам подобен.
К немалой своей радости министр видел, что большая часть людей негодовала. Раздавались возмущенные крики, а отдельные молодые люди бросились к оратору, желая стащить его с лестницы. Дорогу им преградили трое мужчин крепкого телосложения в простой одежде, явно одетой не по плечу и с узловатыми дубинками в руках. Одному из недовольных хорошенько заехали дубиной под дых и он, хрипя сполз на землю. Остальные, увидев расправу, отступили.
Саван побери! Вражеские диверсанты открыто работают на улицах города, в наглую саботируют и призывают народ к неповиновению и даже набираются смелости прилюдно призывать открыть ворота вражеской армии. И где же наши агенты тайной службы? Лауренссо был не в восторге от нового министра разведки, назначенного управляющим лично, в обход старшего министра. Однако всему должен быть предел. Еще немного и разманские шпионы будут хозяйничать в республиканском дворце, ковыряясь в столе управляющего.
Последней каплей на чаше весов терпения стали трое городских стражников, стоящих в отдалении от толпы и лениво опершись на стену отложив алебарды, наблюдали за происходящим. Не делая ни малейшей попытки, заткнуть и арестовать, явно вражеского шпиона.
– Капитан. – Позвал Тобиас. И когда командир охраны подошел к нему, приказал. – Арестовать этого человека и тех трех мордоворотов. И доставить в местную тайную канцелярию. Все ясно?
– При всем уважении, мэтр. Нам поручено защищать вашу жизнь, а не охотиться за всякой шпаной. Мы республиканская гвардия, а не городские стражники. – Сквозь зубы, выдохнул капитан.
Лауренссо и сам не понял, как смог сдержаться и не влепить боевым заклинанием прямо в наглую рожу этого надутого индюка. К сожалению, у него не получилось взять в Морн свою личную охрану после получасового спора с министром разведки. Поэтому к Тобиасу приставили вот этих идиотов.
Старший министр, конечно, знал, что места в гвардии покупаются и продаются и гвардейские полки уже давно превратились из самых боеспособных подразделений в, можно сказать, пансионат для благородных девиц. Однако столь явного хамства спускать было нельзя. И дело даже не в том, что это было явное нарушение приказа. После возвращения в столицу, капитан сядет писать отчеты о всем здесь случившемся министру разведки. А учитывая сложные или, правильнее сказать, плохие отношение с новым руководителем тайных операций, Тобиасу просто необходимо было показать свою силу.
– Послушай меня, капитан. Тебе было приказано, не только защищать мою жизнь, но и исполнять мои приказы. И если я приказываю провести арест, ты это делаешь. Если приказываю ползти на карачках, то ты садишься и ползешь. – Лауренссо наклонился и прошептал в лицо – И еще одно возражение и по возвращению в столицу ты отправишься из центра страны в самый отдаленный гарнизон в звании рядового. И уверяю, тебя не спасут твои покровители. Я лично буду следить за твоим наказанием.
Судя по взгляду и выступившим скулам, капитан все понял правильно. На секунду у министра даже мелькнула мысль, что капитан схватится за меч и попытается на него напасть. Тобиас даже незаметно подготовил заклинание, которое теперь играло всеми цветами радуги у него на пальцах правой руки, спрятанной за дверцей кареты.
Однако капитан все же внял здравому смыслу и, отдав честь, приложив сжатый кулак к груди, окликнув двух гвардейцев, направился в толпу, проходя расшвыривая с дороги зевак. Трое остались охранять карету с министром.
Разманский прихвостень увидел приближающуюся к нему опасность издалека. И что-то шепнув одному из охранявших его мордоворотов, указал пальцем на приближающихся солдат «республиканские прихвостни – слуги тирана», что есть силы закричал он, после чего сиганул с лестницы и, задрав подол сутаны, что есть силы побежал, пытаясь скрыться во дворах соседних домов.
Его мордовороты, наоборот, поудобнее перехватив дубинки, двинулись на перерез гвардейцам, пытаясь не дать им броситься вдогонку, за сбегающим оратором. Догнать прыткого бегуна у закованных в латы солдат, да еще когда им мешают, не было ни малейшего шанса. Однако далеко убежать любитель разманского короля не успел. Заклинание воздушного кулака за пару секунд преодолело расстояние от кареты до затылка бегуна и на землю, хорошенько проехавшись по ней носом, приземлилось бесчувственное тело.
Верзилы увидев, что их шефу не удалось скрыться, пришли в ярость. Первый и самый мощный из них ловко прыгнул под ноги капитану, сбив его на землю и вскочил, замахнувшись дубиной, прицелился в шлем другого солдата. Но ударить уже не успел. Острие меча точным колющим ударом вошло ему между ребер, разворотив внутренности. Здоровяк упал на землю, разбрызгивая кровь, хлещущую из рванной раны. Двое других, увидев что произошло и, поняв, что церемонится с ними не будут, бросили дубинки и встали на колени, положив руки ладонями на землю. Их тут же вырубил мощными ударами, закованных в стальные перчатки кулаков, поднявшийся с земли капитан. С красным лицом, от которого можно было прикуривать, он оглянулся на Лауренссо и, поймав его взгляд, выругался:
– Солдат, передай капитану, что я еду дальше. – Сказал Тобиас. – Как сдаст этих супчиков в тайную канцелярию, пусть ищет меня в магистрате.
Карета двинулась дальше по улице, а Лауренссо откинулся на мягкие подушки и погрузился в размышления. Еще во время последнего разговора с Акселем тот утверждал, что Разманское королевство активизировало свои шпионские сети, особенно на севере страны. Этот оратор пойманный гвардейцами, был лишь маленьким винтиком. Настоящие шпионы не призывают людей к непослушанию на улицах. Они работают в тихих кабинетах, давая взятки чиновникам и переманивая на свою сторону офицеров и генералов.
Однако если местная тайная канцелярия пропускает даже такие мелочи вроде глашатаев на улицах, то стоило задуматься над тем, а эффективно ли они борются с вражескими шпионами, которых в сотни раз труднее поймать, чем какого-то жалкого фанатика. Лауренссо увидел в городе достаточно. А если и сейчас управляющий не прислушается к его убеждениям, остается только подать в отставку.
– Магистрат, мэтр. – Сунув голову в окошко, сообщил возница.
Незаметно для себя, Тобиас задремал. И появление головы возницы стало для него неприятным сюрпризом. Последние полгода для старшего министра, находящегося уже в пожилом возрасте, стали настоящим испытанием. Бесконечные разъезды, инспекции и ночные заседания, плохо сказались на его здоровье. И как будто бы этого мало – одно за другим следовали покушения на его жизнь. После первого покушения на площади республиканского дворца, когда погиб Аксель, спустя всего пару дней, с крыши трехэтажного особняка, мимо которого проезжал Лауренссо, в него ударили два арбалетных болта. К счастью, магическая защита его кареты, приняла на себя удар хорошо зачарованных подарочков.
В третий раз его попытались достать сразу двое магов при поддержке отряда ликвидаторов из пяти бойцов. К счастью, у нападавших был всего первый круг, пусть они и хорошенько подготовились, запасшись накопителями. Охранявший министра маг третьего круга, не только смог сдержать их удар, но и контор атаковал, накрыв огненным смерчем и уничтожив нападавших.
Кивнув вознице и закутавшись в теплый плащ, Лауренссо покинул экипаж и вошел в здание магистрата. Такое же приземистое и неказистое как все остальные здания в городе. Оно не было шедевром архитектуры, но вне всяких сомнений, имело все шансы на наименование маленькой крепости, в которой неделями а то и месяцами, можно было держать осаду. Министру даже начинало казаться, что у местных властей, отдельный пунктик на счет обороноспособности. Не то чтобы Тобиас был против такого, особенно в условиях осады.
У входных дверей, по своей толщине больше напоминавших уменьшенную версию крепостных врат, дежурил десяток стражей. Чуть в отдалении, опершись на стену, за посетителями зорко наблюдал маг. При приближении министра, узнавший его начальник караула, отдал честь и беспрепятственно пропустил без досмотра.
В огромном зале магистрата было на удивление тихо. Обычно в таких местах, собирались толпы людей, приходящих с жалобами к чиновникам. Стоял жуткий шум, многочисленные посетители носились из одного кабинета в другой, стоя в бесконечных очередях, которые уже стали достоянием народного творчества.
Спросив у первого подвернувшегося под руку клерка, где находится глава города, старший министр направился по указанному направлению в большой зал совещаний. Ствад города был не один. Министр вошел в зал в самый разгар совета, застав весьма пеструю компанию сидящих за столом, склонившись над огромной разложенной картой города.
Во главе стола сидел лично глава Морна, по его правую руку – советник по вопросам армии полковник Тваль, прибывший в город вместе с Тобиасом. Его отобрал, министр армии – старый друг Лауренссо, лично поручившийся за полковника. По левую руку от ствада восседал упитанный мужчина преклонного возраста в щелоковых одеждах и с многочисленными золотыми кольцами, которые были надеты на каждый палец. Его имени Тобиас не помнил, а глава города представил в их первую встречу его как главу общины купцов Морна. Именно его компании выделяли колоссальные средства, которых не хватало городскому бюджету на укрепление стен и возведение новых башен. Остальные были начальниками строительных артелей, главами кузнецов, плотников и, разумеется, офицеры.
– Всем встать! – Приказал ствад города и первым показал пример, выказывая знак уважения, Лауренссо. – С возвращением, мэтр. Надеюсь, вы успели за день осмотреть все, что запланировали.
– Увы, мой достопочтенный друг. Продовольственные склады посетить мне не удалось. Меня отвлек штурм города, знаете ли, не каждый день можно увидеть, как вражеские войска идут на штурм стен города.
– Да какой там штурм! – Вмешался в разговор полковник. – Так, небольшая разведка боем. Хотят засыпать наш ров, чтобы во время настоящего штурма не тратить время на понтоны.
– И, тем не менее, для меня зрелище было весьма познавательно. Позвольте выразить мое восхищение главе артелей строителей. Стены города, как и его башни, находятся в наилучшем состоянии.
Небольшой коренастый мужичек с большой лысиной на голове, поднявшись со стула, с благодарностью склонил голову, принимая похвалу. Вообще министр заметил некую настороженность во взглядах присутствующих, вызвавшую его появление. Собравшиеся боялись инспекции из столицы из-за непопулярных и, откровенно говоря, глупых решений, принимаемых в последние месяцы правительством. Положа руку на сердце, Лауренссо был полностью с ними солидарен. Последнее время даже он не мог понять, что движет управляющим в принятии того или иного решения.
– Господа, как вы знаете, я прибыл в город по поручению управляющего республикой для проведения инспекции города перед осадой. – Это заявление было встречено горькой усмешкой. И старший министр не мог винить собравшихся за это. Ведь город не готовился, а уже был в осаде.
– Я подтверждаю, что город к осаде готов. – Прокашлявшись, продолжил Лауренссо. – Свой доклад я предоставлю управляющему. Но сейчас предлагаю перейти к более насущным делам. Полковник, Тваль, прошу вас дать краткий обзор происходящего на северном фронте боевых действий, чтобы уважаемые отцы города были в курсе происходящего.
– Ситуация, откровенно говоря, складывается на данный момент не в нашу пользу. Как вы знаете, приграничная армия была разбита в первые дни войны. Ее, не попавшие в окружение полки, отступили вглубь страны и были переформированы, усилив собой нашу северную армию. К сожалению, сыграла свою роль сильная недооценка противника. И после взятия противником нескольких крупных городов и сотен поселений в северных провинциях командование решило дать бой под стенами города Литвор.
– Ага, там нашу северную армию и разбили. – Зло произнес толстый купец.
– Действительно. Под Литвором наша тринадцати тысячная армия потерпела поражение от превосходящей по численности двадцати четырех тысячной армии союза. Мы потеряли не только большую часть северной армии, но и город, гарнизон которого присоединился к войску на поле боя. Без гарнизона городу пришлось капитулировать. И мы потеряли важнейший узел дорог на севере. Теперь перед армией союза открыта дорога к приграничным с Анатинским королевством городам.
– В том регионе у нас нет войск. И командование в спешном порядке перебрасывает к границе все свободные подразделения. – Вмешался старший министр.
– Хотите сказать, что вы бросаете Морн на произвол судьбы? – Спросил глава города.
– Нет. Столица северных провинций является ключевой точкой, контролируя которую вы контролируете весь север республики. – Продолжил объяснять полковник. – На данный момент командованием формируется ударная группа войск на правом берегу реки Быстрая. Восточная армия, усиленная полками внутренних округов и наемными бригадами, сформирует ударный кулак, который позволит нам не только снять осаду с Морна, но и отбросить войска союза из наших земель.
