Наталья Тихонова
Кассандра в Тавриде
Глава 18
К источнику надо было пройти сквозь священную рощу. Петляя по склону в зарослях карликового дуба и орешника каменистая тропинка, спускалась к подножию горы. Через сотню шагов, когда бульканье воды слышалось уже отчетливо, дорожка резко повернула направо, и Александра оказалась у Кастальского ключа. Бьющий из скалы родник не стекал сразу вниз, а скапливался в неглубокой ложбине, над которой висело облако из микроскопических капелек. Заросли с двух сторон стеной закрывали от ветра небольшую площадку выступа, и здесь было заметно теплее, чем наверху у храма.
Вновь обращенная пифия наклонилась и подставила руку под тонкую струю. Прохладная, она разбилась на ладони и обдала мириадами сверкающих брызг. Омовение для жрицы Дельфийского храма являлось обязательным ритуалом даже в те дни, когда святилище оставалось закрытым для паломников. Девушка сбросила с плеч тонкий шерстяной гиматий и расстегнула фибулу на расшитом меандром хитоне. Подойдя к краю выдолбленной в скале выемки, она боязливо опустила ступню в воду и поболтала ею. Кожа быстро привыкла к холоду. Немного поежившись, осторожно ступая по скользкому дну, Александра медленно зашла в обложенный песчаником маленький бассейн.
Глубины в нем оказалось до середины бедра и, чтобы окунуться полностью, ей пришлось присесть. Подставив лицо под радужную струю, она приоткрыла рот – вода ударила по зубам и попала в горло. Юная жрица блаженно закрыла глаза – монотонное журчание погружало в гипнотический транс. В голове разлилась неподвижная тишина – ни одна мысль не проникала в нее. Покой и безмятежность были сейчас единственным ее чувством. Александра вдруг поняла, почему многие столетия люди так упорно стремились попасть в Дельфы. Влекла их сюда не только возможность приподнять завесу тайны судьбы, но и ради ощущения вознесения над дольнею суетой и избавления от страха предначертания и смерти. Омовение в священном месте позволяло ощутить себя заново родившимся для другой, возможно, более счастливой жизни. Это было физическое прикосновение к таинству древних мистерий, богов и мифов.
– А она хороша, эта троянка! – раздался смех за спиной.
Александра испуганно вздрогнула и, резко повернувшись, закрыла ладонями обнаженную грудь. Несколько красивых девушек в белых одеждах стояли чуть дальше у истока ручья и бесцеремонно разглядывали ее наготу. Это было неприятно. Разозлившись, Александра выпрямилась во весь рост, строптиво встряхнула влажной гривой волос и опустила руки. Ей нечего стыдится.
– Ты уже закончила? – спросила одна из незнакомок.
– А что? Я вам мешаю? Пришли смыть скверну с грязных тел?
– Зачем мыться тому, кто не может испачкаться? – выразительно приподняв брови, насмешливо парировала красавица. – Лучезарный прислал за тобой. Нам сказано сопроводить тебя на олимпийский симпосий. Немыслимая честь для смертной! Но ты, Кассандра, по какой-то причине ею удостоена. Теряюсь в догадках …
Александра ничего не ответила. Глухая оборона молчанием тоже нападение. Выйдя из воды, она, не суетясь, начала одеваться. Пусть ждут!
– Как к тебе обращаться? – спросила она девушку, закончив с убранством.
– Мое имя Полигимния, а это мои сестры. Наша мать титанида Мнемозина властвует над памятью людей, потому нас иногда еще называют «мыслящими».
– Так вы музы?! Сводные сестры Аполлона? – догадалась Александра.
– Быстро соображаешь, хотя и одеваешься медленно. Идем! Брат прислал за нами своего быстроходного лебедя. Он ждет.
Пока спускались вниз, юные богини весело перешептывались и, оборачиваясь, бросали многозначительные взгляды на Александру. Лукаво хихикая, они, не таясь, обсуждали ее. Приходилось делать вид, что ей это безразлично. Но увидев у подножия горы в лучах яркого солнца ожидающий ее «экипаж», спрятаться за маской холодного равнодушия, равно как и сдержать изумленный возглас, уже не получилось. «Лебедем» оказался сияющий ослепительной белизной летательный аппарат, действительно напоминающий распластанную птицу с выступающей вперед, словно шея, рубкой пилота.
Александра растерянно огляделась – по дороге в сторону деревни неторопливо двигался небольшой караван из десятка навьюченных ослов. Погонщики шли рядом и никакого внимания на металлическую птицу огромных размеров не обращали. Было странно наблюдать, как бессмертные делили одно пространство с людьми, вместе ходили по общей земле и дышали единым воздухом. Поймав ее удивленный взгляд, одна из муз насмешливо сказала:
– Людишки видят только то, что в состоянии понять своими недоразвитыми мозгами. Или то, что им позволяют увидеть.
– Тогда все ясно, – ответила Александра и нахмурилась.
Внутреннее устройство и прозрачные боковины корпуса просторного корабля предполагали максимальный круговой обзор. Мягко взмыв, он мгновенно набрал высоту. Александра не могла оторвать взгляда от открывшейся под ним панорамы. Не прошло и минуты, как внизу, словно на контурной карте, показалась изрезанная бухтами береговая линия Пелопоннеса с множеством прилегающих островов. Но через несколько секунд все исчезло под облаками. Полет на север, к сожалению, оказался коротким, скорость у летального аппарата была немыслимая и очень быстро он начал плавно снижаться над горной грядой. Потрясающий вид Олимпа со сказочной долиной у его подножия открылся взору.
– Ну, вот мы и на месте, – радостно засмеялась гибкая, как весенняя лоза, Терпсихора.
«Лебедь» низко завис над склоном, и стайка весело щебечущих юных богинь выпрыгнула на изумрудную зелень травы. Александра вышла последней и замерла оглушенная: величественный белоснежный храм с высоким портиком и стройными рядами колонн, словно нарушая законы природы, висел в воздухе, подпираемый тучами. Для своего обитания боги выбирают необычайные места. Там, где они живут, все должно быть абсолютным и совершенным. Здесь, среди трех окутанных голубоватой дымкой вершин Олимпа, на скалистых берегах хрустальных озер, диких бурлящих речек и стремительных водопадов, в тени раскидистых крон под низкими звездами проводили они свое время в праздности и пиршествах. Но в это невероятное место, где земля встречается с небом, ни человек, ни зверь проникнуть не могли.
Вымощенная розовым камнем дорога вела к ступеням дворца. На пути к нему гостей встречали четыре привратницы Оры. Стражи обители, они открывали и закрывали врата Олимпа, надежно пряча их за густыми, как молоко, туманами. Перекинувшись с музами приветствием, Оры пропустили Александру за непроницаемый для людских глаз облачный полог. Она шла, почти не дыша, и злилась на себя, что не может унять внутреннюю лихорадку. Чем выше они поднимались, тем медленнее отрывались от земли ее подошвы, а сердце – ровно наоборот. Ароматы от изобилия цветов кружили голову, смех и музыка впереди становились все громче.
Глава 19
Александра сделала шаг через невидимую линию, и ослепляющие потоки обрушились на нее – слишком мощные, чтобы выдержать человеку. Даже самые необузданные фантазии рапсодов оказались бы здесь посрамленными. Сцена фантастического спектакля ожила от движения танцоров и музыкантов. Искрящийся воздух колыхался, словно муаровый занавес, а фейерверк красок и электризующие ритмы прекрасных мелодий оглушали чувства, слух и зрение. Несколько мгновений Александра простояла зажмурившись. Придя в себя и немного привыкнув, она осторожно приоткрыла газа и с удивлением поняла, что Олимп – это не только гора, поросшая вековым лесом. Настоящий Олимп предстал перед ней во всем своем величии. Посередине огромного, как стадион, зала вздымалась усеченная пирамида из нескольких расположенных друг над другом ярусов. Это была небесная лестница восхождения, над которой парил прозрачный, как воздух, купол. Необычная конструкция напомнила ей свадебный торт, где на плоской вершине трон Зевса подобно золотому пирамидиону излучал неземное сияние. Это сакральное пространство принадлежало исключительно избранным – потомкам Громовержца и его единокровным братьям кронидам. Нижние этажи зиккурата предназначались уже не хозяевам, а приглашенным на пиршество прочим небожителям.
Веселье было в самом разгаре. Несдержанный смех и громкие голоса раздавались со всех ярусов Олимпа – нетрезвые гости чувствовали себя уже предельно раскованно и не церемонились в общении. Облокотившись на пышные подушки, они возлежали на ложах около переносных столиков трапезд и перекидывались друг с другом двусмысленными шуточками. По количеству золота и резьбы в отделке мебели, по богатству и сложности рисунка на драгоценных сосудах и покрывалах можно было легко определить место на иерархической ступени того или иного участника симпозиума. Столь подчеркнутое неравенство удивило. Фактически все присутствующие здесь через открытый инцест являлись родственниками с крайне запутанными генологическими связями и очень сложными взаимоотношениями. Но приближенность или отдаленность от венца пирамиды точно указывали на их положение и статус. «Все, как у людей», – подумала Александра. Но тут же усомнилась – скорее, наоборот – люди подражают царящим здесь нравам. «Что наверху, то и внизу» – вспомнилась ей чья-то цитата.
– Вы только посмотрите на него! Как вырядился! Наверное, собрался кого-то покорять своим видом, – прокричала красноречивая Каллиопа сквозь шум музыки и показала пальцем наверх.
Все девять сестер разом обернулись и, громко смеясь, посмотрели на Александру. Она тоже подняла глаза и увидела в пантеоне высших олимпийцев, по левую сторону от трона Громовержца, раскинувшегося в вальяжной позе Аполлона. Все представления древних о физическом совершенстве воплотились в его облике. Складки хитона из драгоценной персидской парчи, переливаясь золотом всех оттенков, облегали стройные мускулистые ноги молодого бога. Накинутый на плечо пурпурный плащ струился шелковым водопадом, подчеркивая мраморность его идеальной кожи, а густые кудри стягивал лазуритовый обруч, усиливая цвет синих глаз. Само олицетворение напыщенной, но неизнеженной красоты! Прекрасен и надменен. На Александру даже не взглянул. Слуги и виночерпии сновали туда-сюда, разливая гостям напитки и меняя изысканные кушанья. Густые ароматы цветов, пряных масел и фруктов будили аппетит и обещали впереди приятное расслабление.
– Идем! – Клио потянула девушку за руку.
– Куда?
– К ногам нашего отца, куда еще? Мы здесь в гостях. Тебе указано сегодня быть между нами.
– В гостях? Вы разве живете не на Олимпе?
– Деревенщина! Наш дом Парнас. Чему я, если честно, только рада, – добавляя остроты сюжету, муза истории сквозь зубы бросила ремарку в сторону.
– Отчего? Разве здесь плохо?
Проигнорировав вопрос, Клио надменно пожала плечами. Обсуждать с очередной забавой своего похотливого братца внутрисемейные дела, она не собиралась. Музы относились ко второму поколению детей Громовержца, поэтому занимали следующую почетную ступень в иерархии бессмертных. Еще ниже располагались многочисленные нимфы, сатиры и прочие полубоги – стихийные духи земли, воды, лесов и полей. В самом низу уже царил настоящий зоопарк: шевелящаяся масса разнообразных чудовищ и самых невообразимых химер. Отвратительным созданиям, родившимся в результате чьих-то изуверских экспериментов по скрещиванию и выведению гибридов, возлежать на ложах возбранялось. Копошась и толкаясь, они подбирали прямо с пола то, что им сбрасывали верхние. А ведь люди еще ниже, мысленно ужаснулась Александра. Из памяти вдруг всплыла разделенная надвое пирамида с однодолларовой купюры – внизу усеченная, а над ней другая маленькая, со всевидящим оком – кастовая структура мирового порядка. И в каждой из этих двух своя иерархия – сверху брахманы, внизу – собственные парии и шудры. Людская, как в зеркале, отражала устройство пирамиды божественной.
Сегодня звезды оказались милостивы и встали на сторону Александры. Ей досталась клиния с высоким подлокотником в форме лошадиной головы между ложем подчеркнуто сдержанной Урании и смешливой Талии, с которой она надеялась подружиться. Острая на язычок цветущая Талия на фоне утонченных сестер выглядела немного простовато – была ниже ростом и заметно полнее, но это с лихвой компенсировалось ее искренней улыбчивостью и словоохотливостью. Яства уже принесли и поставили рядом. Прелестный кудрявый мальчик с золотым и серебряным кувшинами подошел к Александре, и та протянула ему свой канфар. Виночерпий поднял золотой сосуд, намереваясь налить, но услышав окрик небесной Урании «Ей из серебряного!», испуганно отдернул руку. Александра удивленно посмотрела на музу астрономии, но та без объяснений отвернулась. Налив гостье вина из другого кувшина, подросток, виновато потупив глаза, удалился.
Почувствовав себя неловко, Александра шепотом обратилась к лежащей рядом Талии:
– Если я стану делать что-нибудь не так, ты мне подскажешь?
– Не переживай, все уже достаточно пьяны, поэтому верхние не обратят внимания, а до нижних нам и дела нет. Пей! Из серебряного тоже неплохо.
Александра сделала глоток. Вкус вина показался ей слишком непривычным, и пить его расхотелось. Но и одного глотка хватило, чтобы снять напряжение и потянуть на разговоры. Расслабившись, Александра спросила веселую соседку:
– Как часто проходят пиры на Олимпе?
– Раз в сорок дней.
– Так редко?! Я думала, что праздники здесь чуть ли не каждый день.
– Какие же это праздники, если они каждый день, – хихикнула Талия.
– Да, пожалуй. А почему именно сорок дней, а не двадцать, например?
– Чаще нельзя. Плоды Гесперид набирают полную силу именно за этот срок.
– А что это такое?
– То, что люди никогда не получат – источник бессмертия и нашей вечной молодости.
– Ты хочешь сказать – боги смертны, если их лишить этих плодов?
Талия странно взглянула на девушку и ничего не ответила. Александра поняла, что не соблюла установленную меру приличия и бестактно нарушила невидимую границу. Люди, не следящие за своим языком, часто попадают в неловкие ситуации. Пришлось прибегнуть к манипуляции.
– Прости меня! Я так глупа на твоем фоне и так мало знаю про здешние порядки. Что можно говорить, а чего нельзя – подсказать некому, – ее голос дрожал, как у провинившегося ребенка.
– Да, ладно … Станешь вечной, тоже погрязнешь в интригах, если не свихнешься от скуки, – снисходительно махнула рукой Талия и закинула себе в рот какую-то сладость. Потом осушив свой канфар и окончательно разомлев, она благодушно улыбнулась Александре в знак прощения.
Неожиданно сверху раздался нетерпеливый гул и визгливые женские возгласы: «Терпсихора! Усладительница! Да-да-да! Пусть она станцует!»
– Сейчас начнется, – лениво отреагировала Талия, – Мне иногда кажется, что нас сюда зовут, как каких-нибудь деревенских плясуний на канате.
Все музы нехотя встали со своих лож и направились наверх по огибающей пирамиду лестнице. Урания тоже поднялась и пошла вслед за сестрами. Девушки остались вдвоем.
– Ты почему не пьешь? – заметив полный бокал, с удивлением спросила Талия.
– Не люблю вино. Хочешь, возьми его себе в знак нашей дружбы. Мне будет очень приятно.
Уговаривать не пришлось. Муза комедии грешила с размахом и вкусом – любила и выпить, и закусить, и почесать язык за спинами сестер.
– Скажи, а почему мне нельзя из золотого сосуда? – низко склонившись к Талии, прошептала Александра.
– Это амброзия – дороже любого золота. Пока ее пьешь, не стареешь. Ее количество строго ограничено. Гиспериды смешивают уже готовые компоненты, состава которых они и сами не ведают. Каждый из посвященных в тайну изготовления эликсира знает только свою часть рецепта, а полный цикл – никто, – таким же заговорщическим тоном тихо ответила сильно захмелевшая Талия.
– А почему? Вдруг случится что-нибудь непредвиденное, и какое-нибудь звено рецепта будет утеряно? Это же опасно!
– Да, опасно! Но еще опасней, если все это окажется только в одних руках. Великий Зевс, сохрани нас!
– Не понимаю, объясни.
– Вся обозримая Ойкумена распределена между бессмертными. И все они считают, что разделена она несправедливо. Каждый претендует на большее. Войны, интриги и соперничество за территории идут постоянно. И если кто-то получит безраздельную власть над остальными, то сможет решать – кому оставаться бессмертным, а кому нет. Лишние едоки здесь не нужны.
– А зачем вам эти территории?
– Да не территории! Глупая! А души! Энергетически это очень выгодно. Плодородная и богатая земля – значит много людей. Много душ – много жертвоприношений. Кому много жертвуют, у того много энергии. Тогда он самый сильный и диктует свою волю остальным.
В голове Александры заклубилось от вопросов, но задать их она не успела. «Талия, что ты там разлеглась! Тебя зовут! Отец желает послушать твои новые непристойные басни. Поднимайся сюда!», – раздалось сверху.
– Ну, началось, – Талия недовольно спустила ноги с клине. Немного посидела, потом нехотя встала и нетвердой походкой отправилась развлекать высокопоставленных родственников. Александра осталась одна. Она не знала, можно ли ей подняться на верхний ярус, чтобы присоединиться к остальным гостям. Судя по чересчур громкому смеху, там было весело – Талия потчевала гостей анекдотами. Но Александру туда никто не звал.
– А я тебя почему-то не знаю, красавица, – рядом раздался низкий и властный баритон.
Александра подняла взгляд. Мужчина в длинной египетской рубахе, опираясь на посох с двумя перекрученными змеями, стоял перед ней. Его выбритая, как яйцо, голова блестела от незнакомого ей пахучего масла, а выступающий вперед подбородок говорил о властном характере и сильной воле. Обведенные черной сурьмой глаза с интересом изучали девушку. Лицо мужчины показалось знакомым. Но вспомнить, откуда, сразу не получалось – слишком экзотический вид сбивал с толку.
– Я здесь впервые.
– И как твое имя, юная чаровница?
– Кассандра. Я дочь царя Трои и новая жрица Дельф. Старая пифия умерла.
– Ясно, ясно… – хитровато прищурившись, нараспев ответил египтянин – А я, Тот – господин жреческих таинств, хранитель древних летописей, могущественный владыка и маг, живущий из поколения в поколение. Но здесь, на Олимпе, меня называют Гермесом Триждывеличайшим, так как я обладаю познанием трех частей вселенской философии.
Услышав знакомое имя, Александра, резко выпрямилась. Вглядываясь в узнаваемые черты, она едва справлялась с эмоциями – как будто книга судеб распахнула свои тайные страницы, и все вдруг стало четким и ясным. Катушка скрученного в кольца времени упала, покатилась, и нити, ткущие события, расплелись. На нее смотрело лицо деда, каким она его видела только на старых фотографиях – молодым, еще до ее рождения. «Люди – смертные боги, а боги – бессмертные люди. Никто случайный не появляется в нашей жизни. Все мы что-то значим для тех, кто оказывается рядом», – вспомнила она их разговор десятилетней давности, незадолго до его смерти. Тогда она почти ничего не поняла. А потом уже было поздно.
Дед у Александры был непростой – заведующий чего-то там в международном отделе ЦК КПСС. Не на первых ролях, поэтому спокойно пережил в тени все политические пертурбации в стране, сохранив имущество и многочисленные зарубежные связи. То, что он одновременно жил в двух непересекающихся реальностях, она поняла еще ребенком. Многотомное издание Ленина пылилось на полках, а странные фолианты в толстых переплетах и папки-скоросшиватели с пожелтевшими печатными листами дежурно лежали на его столе. Изучая непонятные графики и какие-то астрологические схемы, он, словно готический маг, всматривающийся в хрустальный шар, пытался проложить безопасный курс в рифах грядущих событий. Очевидно, по известному только для посвященных в тайны времени сценарию.
Когда у него что-то не получалось, он недовольно отшвыривал карандаш, сажал внучку на колени и, целуя ее в затылок, говорил непонятное: «Истинные знания – это для единиц. Разум не выходит за пределы горизонта. Разум – логическая ловушка и сито из ложных суждений и блоков. Но там, за пределами горизонта, бесконечность, которую разум никогда не достигнет. Поиск ответов посредством ума, заводит его в еще больший тупик, ибо потенциал ума им же и ограничен. Вот скажи, как обойти и обмануть собственный разум? А, маленькая?»
Маленькая, улыбалась в ответ: «А ты замри и не думай, деда. Тогда разум ничего и не узнает».
«Истина глаголет устами младенца», – смеялся заведующий отделом ЦК КПСС.
Но тот разговор Александра запомнила хорошо. Наверное, потому что он оказался последним. Потом, когда дед заболел, все как-то закрутилось, и было уже не до того. В тот день он сидел в своем кабинете за столом и огромной лупой водил по строчкам какого-то еще дореволюционного издания.
– Дорогая, наверное, книженция? Как называется? – поинтересовалась Саша.
– Бесценная. А называется «Герметизм. Сокровенная философия египтян».
– Расскажи, о чем? Интересная, наверное?
Дед снял очки и отложил лупу в сторону.
– А ты подросла …
Улыбаясь, он рассматривал Сашу, словно увидел ее впервые.
– Тебе, правда, интересно?
Она кивнула.
– Ну, тогда слушай. В четвертом веке до нашей эры в древнем Египте жил один великий человек из касты жрецов. Звали его Тот. Как рассказывает нам мифология, Тот основал колонию в долине Нила, после того как в океане затонула его бывшая родина Атлантида. Вот с него для египтян все и началось. Но не только для них. В течение многих тысяч лет Тот оправил страной, и под его руководством нация варваров достигла высочайшего уровня. Перед тем как стать богом, он трижды перевоплощался в новом теле. Последний раз под именем Гермес – трижды рожденный. В этой своей последней инкарнации он оставил записи, известные современным оккультистам как Изумрудные Скрижали. Триждывеликий дал людям принципы, то, что сейчас и называют цивилизацией – письменность, счет, астрономию, геометрию, ремесла и прочие науки и искусства. А еще он написал для древнего Египта законы и сделал власть жрецов верховной. Ничего в государстве не предпринималось без его благословления. В благодарность люди обожествили его еще при жизни, а после смерти Тот стал богом.
– Сказки! Боги не умирают.
– Умница. Но Гермес владел тайной бессмертия. Он оставил своим ученикам знания, как овладеть сверхъестественными силами и с помощью технологии выхода из тела, перемещаться во времени и пространстве. Он научил их с помощью астрологии вычислять будущее и управлять реальностью через магические ритуалы. И всеми этими секретными методиками древние жрецы пользовались на протяжении многих тысяч лет. Власть их была беспредельной и абсолютной, но при этом герметично запечатанной от посторонних глаз.
– И ты хочешь получить эти знания?
– Сегодня многое доступно. Но далеко не всем они нужны. Чтобы понять по какому принципу существует Вселенная, для начала надо хотя бы понять основу существования самого человека.
– И по какому?
– Иногда мы неосознанно предвидим будущее на уровне интуиции и принимаем правильные решения, хотя никаких предпосылок для этого нет. Некоторые особо одаренные имеют доступ к информационной «матрице» и получают оттуда и знания. В своей Изумрудной Скрижали Гермес говорит, что в человеке есть бессмертная частица, которую можно выделить из тела в сверхглубоком трансе, и с ее помощью обрести способности, которые выведут его из мрака материи к свету сверхсознания.
– А потом?
– Познав себя, ты поймешь, по каким законам живет Вселенная.
– Ты уже узнал?
– Да. Их всего семь. Но именно они объединяют в себе квантовую физику, эзотерику и психологию. Первый принцип: «Все есть Мысль». Второй: «Что вверху, то и внизу» Третий: «Ничто не покоится – все движется, все вибрирует». Четверыми принцип Полярности: «Все двойственно, все имеет полюса». Пятый принцип маятникового колебания: «Все течет, втекает и вытекает, все имеет свои приливы, все поднимается и падает». Шестой – причины и следствия: «Каждое событие имеет свое следствие, каждое следствие имеет свою причину». И последний – Принцип пола: «Пол во всем – все имеет свою мужскую и женскую противоположность».
Все религии основаны на этих Принципах. Но сам Герметизм не религия, а практический метод в поиске первоисточника. Кому знание не доступно, тот довольствуется религией. Кому веры неприемлемо мало, тот ищет знание, и через постижение самого себя приходит к Герметизму. Искусство, наука, политическое устройство европейкой цивилизации, такой, как мы ее знаем, все имеет исток из этой философии.
– Мудрёно как-то!
– Пока мудрёно. Но зернышки будущего понимания только что упали в твою пока еще глупенькую головку. И как только обстоятельства сложатся, не сомневайся, они прорастут. Всему свое время … Ключ к Высшим мирам внутри тебя.
Александра смотрела на Тота широко распахнутыми глазами, и нестерпимое чувство предвестия заставляло дрожать каждую ее клеточку. Она ощущала себя мостом, связывающим время. Оказывается, в ней текла маленькая толика божественной крови, хоть и сильно разбавленной за прошедшие тысячелетия, но все же…
– Великая честь мне выпала увидеть тебя, Триждывеличайший. Нет для меня более желанной цели, чем познание высшей истины.
Александра покорно склонила голову, всем своим видом показывая трепет и восхищение. Бог Тот молча улыбался. Очень долго. Но каким-то десятым чувством юная пифия понимала, что сейчас ей лучше терпеливо ждать.
– А ты не такая, как все, – наконец задумчиво произнес он, – Но ты меня не обманешь смиренным видом. Странная судьба …
Потом еще немного помолчав, все-таки смилостивился:
– Так что бы ты хотела узнать? Я отвечу только на один твой вопрос. Поразмысли хорошенько, прежде чем его задать.
Александра, выпрямившись и глядя Тоту в глаза, быстро, не раздумывая, спросила:
– Кто такие боги?
Гермес Трисмегист рассмеялся:
– Удивила! Ты и впрямь с луны свалилась. А ведь могла у меня узнать секрет вечной жизни.
– Я его знаю – смерти нет. На свете ничего не умирает, все только видоизменяется.
– Гммм… Ну раз ты посвящена в тайные доктрины, тогда слушай. Люди по причине своего невежества называют богами тех, кто этого не заслуживает. Никто из людей или из демонов, ни в коей мере не может быть благим – это определение подходит только Всевышнему Творцу. Все иные существа – суть тело и душа, и нет в них места для Блага. Вселенная наполнена созданиями, которые за долгое время созревания достигли высоких ступеней. Боги – это те же люди, что и ты, но выбравшие бессмертие в теле, а не в Духе. Многократно увеличившие срок своей жизни с помощью тайных практик получения энергии, они готовы на все ради власти и максимального продления плотских наслаждений. Спасение тела от разрушения – их главная цель. Создав культы своего имени, они принудили темных людей отдавать им свою жизненную энергию. Обретя вечную молодость, боги творят мифы и планируют будущее на многие столетия вперед. Моделируя предстоящие события, они знают судьбу целых народов. А люди потом все это называют предопределением или роком. Через пару поколений они уже и сами не могут разобрать, где реальность, а где хитро вброшенный вымысел. Смертный человек за короткий срок существования не успевает выбраться из трясины невежества, чтобы противодействовать тайнознанию и тайнодействию богов. Он так и остается рабом и покорным исполнителем их высшей воли и почти никогда не осмеливается ослушаться. Чтобы держать рабов под присмотром, боги среди смертных выделяют привилегированную касту, одаривая ее правом повелевать. Как правило, это потомки их многочисленных бастардов. Они внушают элите высокомерие за якобы принадлежность к высшей расе. Что позволительно богам, спесь человеческая неизменно присвоит и себе. Избранные – замкнутая каста правителей и жрецов. К которой принадлежишь и ты.
– И откуда у богова такого знания?
– Ты задала второй вопрос.
– Позволь мне, о великий, догадаться самой. И если я окажусь права, то просто кивни в знак согласия. Видимо, на земле существовала другая высокоразвитая цивилизация с большими магическими достижениями. Но что-то пошло не так, и все живущие разделились на тех, кто сохранил эти знания и на остальных убогих. Я права?
Тот Трисмигист лукаво прищурился и едва заметно кивнул. Но вдруг, что-то увидев за спиной Александры, быстро подхватился и начал живо раскланиваться.
– О! По-моему, мне пора. Кажется, кому-то наш разговор показался чересчур длинным.
Александра повернула голову и, столкнувшись с бездонными зрачками Светоносного, растерялась. Находясь в нескольких шагах позади нее, он едва сдерживал гнев. Маска надменности слетела с красивого лица олимпийца, губы сжались в нитку, а ноздри стали похожи на капюшон разъяренной кобры. Триждырожденный еще раз ухмыльнулся, и поспешил наверх, где Талия уже довела участников симпозиума до гомерического хохота. Аполлон постоял какое-то время, не сводя с Александры яростного взгляда, потом, ничего не сказав, отправился вслед за Тотом. Упрекнуть в чем-либо свою жрицу он счел ниже божественного достоинства. Александра сначала ощутила испуг, а потом унижение. Молчаливая сцена была предельно красноречивой – она вещь, а он ее хозяин, и не дочери смертного царя решать, что для нее допустимо, а что нет.
«Прав был старик: что наверху, то и внизу! Сплошной бардак!» подумала она и со злостью больно стиснула кулаки. «Надо вернуться и закончить тот разговор с дедом».
Через несколько минут вернулась опьяненная овациями еще более нетрезвая Талия и улеглась на своем клине. Жестом она указала слугам, что пора обновить яства и наполнить ее бокал.
– Чем занималась, пока я отсутствовала? Не скучала?
– Нет, не скучала. Тот Трисмегист долго разговаривал со мной. Я много чего узнала.
– Колдун? То-то смотрю, мой Лучезарный братец вдруг взвился, как ужаленный, и куда-то убежал. Будь осторожней, не провоцируй его! Боги Олимпа жестоки, ревнивы, заносчивы, коварны, злопамятны и мстительны. Не верь их словам. Обещания, данные смертным, не имеют для них никакой силы, а про посулы лучше сразу забыть. Разве что подарки забрать не могут. Поэтому за свою любовь оплату бери загодя. Оказанная наперед платежа услуга уже ничего не стоит.
– Я царская дочь, а не продажная женщина.
– Ай, брось! Свою цену ты узнаешь, если тебе предложат вечную молодость и красоту. А пока не предложили, можешь сколько угодно тешить себя иллюзиями. За бессмертие, – Талия с насмешкой обвела вокруг себя рукой, – все они готовы на любую подлость, лишь бы никогда не узнать запах тлена своего дряхлого тела. Вот для этого олимпийцам и нужна человеческая энергия. А чтобы они не изгнали нас из своей жизни, мораль людей не должна превышать нравственность богов. Если небожители могут грешить, то и смертным вроде как позволительно? Глупцы! Незаслуженная, несправедливая и бессмысленная жестокость – вот источник послушания и неизбывного страха перед богами. Игры бессмертных – это смерти людей и их страдания. Справедливости от богов покорный раб не ждет, а благоразумно покупает их благосклонность.
