Марк Корнилов
Город Утренней Зари. Плач Пророка

Эсмеральда посмотрела на мужа и приподняв бровь ждала пока он скажет, что на самом деле происходит.

– Не смотри на меня так! – не выдержал Генри. – Возникли небольшие сложности на западе, нужно посмотреть.

– Лично? – настороженно спросила Эмма в то время, как Мэри уже подошла к отцу.

– Да, лично. Я быстро. Туда-обратно, – как будто извиняясь, произнёс он, но против двух пронизывающих его взглядов оборонятся было все сложнее.

– Пап, я сейчас в сети посмотрю, – подняв небольшой коммуникатор, произнесла Мэри.

Он тяжело вздохнул, осматривая гостиную, в которой его застал этот не простой разговор.

– Вы должны поддерживать меня, а не пытать, – Генри немного засмеялся, что больше было похоже на кашель обреченного.

– Я хочу тебя поддержать, а ты не берешь меня с собой! – сказал Мэри, взяв отца за руку.

– Когда я знаю, что вы здесь в самом безопасном районе нашего города, тогда я могу спокойно работать и делать то, что от меня требуется для блага нашей страны, – ответил он.

– Это понятно, но что происходит? – холодно заметила Эмма, чтобы муж не заговаривал им зубы.

– Эпидемия рукотворного вируса.

Эмма медленно опустила глаза, так как знала, что это такое. Она села на диван и пригласила мужа сесть рядом. Мэри подошла к ним и пристально смотрела как грусть охватывает её родителей.

– Я еду с тобой! – вновь повторила девочка.

Генри Стоун не сказал «нет», потому что это было бесполезно, но при этом он не собирался брать свою дочь с собой.

– Все начнут волноваться, но если увидят, что ты прилетел к ним со своей дочерью – это успокоит их. Это твой долг! Это и мой долг! – Пророк положила руки на колени Генри Стоуна.

Он смотрел в янтарные глаза своей дочери и не мог понять почему он хочет согласиться на её просьбу. Как политику – она сказала все верно, но он её отец. Её слова – это не слова девочки. Неужели она так быстро повзрослела? Ища поддержки он повернулся к жене, но в её взгляде он увидел тот же немой вопрос: почему он не может просто отказать в этой опасной поездке?

– Поедем вместе, – Мэри повернулась к матери. – Мы должны это сделать! Я прошу вас!

Генри потер затекшую на заседаниях шею, напряженно думая над словами дочери. Все полетит в бездну – теперь он в этом практически уверен. Но может быть их прилет даст некоторое время, которое даст возможность остальным подготовиться, чтобы удар о дно не был столь убийственным. Он удивлялся как оправдывает то, что несколько минут назад не хотел делать. Ему все больше хотелось согласиться с просьбой дочери.

– Хо-ро-шо, – хриплым голосом согласился он. – Мы вместе полетим на запад.

Эсмеральда отшатнулась от мужа, но не собиралась ему перечить, потому что увидела, как её дочь пристально смотрит на неё, не умоляя, а почти приказывая принять происходящее. Мэри так хочет помочь отцу, что в случае чего готова пожертвовать собой? В одном Эмма убедила себя, что это пережить вместе куда проще. Она хотела было сказать мужу о дополнительных мерах безопасности, но он опередил её.

– Я сделаю пару звонков, чтобы подготовили борт побольше… и дронов побольше… – сосредоточенно произнес Генри. – Давайте просто поужинаем, завтра у нас тяжелый день.

Эмма спокойно пошла накрывать на стол, хотя хотела все высказать по этому поводу. Мэри в это время провела Генри по волосам и тихо сказала:

– Не бойся, я с тобой.

Она поцеловала его и крепко обняла, как будто в последний раз. Позже за ужином родители сидели несколько подавлены происходящим, но их дочь своим духом возвышалась над ними подобно пику Кибо над саванной. Было видно, что её не страшит происходящее в западных провинциях и не по причине детской наивности. Она готова встретить любую бурю и преодолеть любое сопротивление. Можно было это списать на начало переходного возраста, что справедливо, кроме той силы, которая проскальзывала в общении с ней. И вот сейчас она вновь показало это. Раньше она пугалась и отступала назад, но теперь нет – она идет только вперед и её уже не что не сможет остановить.

– Может она действительно Пророк Всевышнего! – сказала Эмма сама себе, когда позже ночью лежала на груди мужа, ожидая раннего утра.

*****

Мэри смотрела через бронированное стекло военного вертолета на город. Сейчас она несколько по-другому наблюдала, как тауншипы Йоханнесбурга заражают другие районы города своим видом разрухи и человеческой жестокости. Ей не терпелось спуститься туда. Почему так долго нужно возрастать в этом пути служению Отцу?! Пролетевший дрон вспугнул эти мысли, заняв свое место согласно программе сопровождения лиц 1-го уровня. 9 дронов вокруг вертолета готовы были уничтожить любую угрозу. Новая директива давала возможность атаковать любые цели, которые сочтут опасными офицер безопасности конвоя и конвоируемые лица. В трущобах дроны и раньше могли открывать огонь на поражение без разрешения оператора смены, но только по людям в руках которых было замечено не лицензированные единицы оружия. Это ускорило процесс ликвидации преступных элементов, но внедрение такого подхода, по мнению по мнению сторонников Генри Стоуна, могло сыграть и против системы безопасности, если вдруг преступники вскроют какие-нибудь военные склады. Военные, естественно, утверждали, что это невозможно, но сейчас это не казалось чем-то нереальным. Пару десятков противотанковых гранатомётов и управляемых снарядов и банды могут пробить такую брешь в обороне города, которую не получится быстро устранить.

Мэри не хотела разговаривать с родителями, но понимала, что так им будет легче.

– Красивые костюмы, – сказала она, проведя рукой по гладкой поверхности желто-красного комбинезона, на который позже необходимо будет надеть защитный костюм.

– Красивые? – Генри засмеялся. – Посмотрю на тебя после 20 минут, когда вся вспотеешь и будешь выглядеть, как мокрая мышь.

– Фу! – сказала она в ответ.

Мэри вспомнила, как раньше реагировала на подобные сравнения от своего отца и поэтому произнесла привычную фразу. С каждой минутой до высадки в провинции Северный Кейп, все эти прошлые семейные реакции и чувства становились для неё чем-то далеким, как будто неведомая сила отрывала её от привычных земных вещей. Таков путь Пророка Всевышнего.

Она сразу поняла, что они пересекли границы провинции, так как внизу были видны блокпосты и многокилометровые очереди перед ними. Дроны и вертолеты пытались контролировать остальные границы, чтобы люди не пересекали их. Стреляли ли в нарушителей периметра оставалось для неё загадкой. Её отец читал постоянно обновляемые сводки о ситуации с зараженными. Прогнозы были не утешительные. Фиксация зараженных происходила с такой скоростью, что даже без отчета аналитиков понятно, что меньше, чем через сутки все население Северного Кейпа будет заражено. Судя по последним данным исследовательского отдела, вирус передается через пресную воду. После чего он вызывает распад человеческих тканей, начиная с кожных покровов. В зависимости от иммунитета летальный исход наступает через 5-12 дней. Когда эта цифра была озвучена, то в совете при премьер-министре Южно-Африканской Унитарии, сразу же зазвучали опасения, что этого достаточно, чтобы зараженные добрались до всех других провинций.

Оставался вопрос сколько зараженных уже в Йоханнесбурге и не передается ли вирус все-таки воздушно-капельным путем. Всех вновь прибывших выявляют и отправляют в карантин. Генри Стоун читал и слушал эти сообщения с омерзением. Если заразили западную провинцию, что может помешать заразить сразу и столицу региона. Наверное, когда правительство унитарии выскажет свои претензии, будут говорить, что все это пришло из соседних заброшенных территорий, которые после войны пустуют. Хотя, возможно, укажут место создания этой чумы, чтобы обрушить на него свой праведный гнев. В этой игре Генри Стоун не хотел участвовать.

– Сэр, снижаемся на площадку муниципалитета Кимберли, – сообщил пилот.

Теперь настало время показать, что для него люди – это не просто цифры в отчетах, но выдержит ли его сердце такое огромное количество человеческого страдания и боли, о которой он даже не имеет представления. Он посмотрел на Эмму, которая то же была напугана.

– Мэри, скоро мы выйдем и после держись рядом, хорошо? – Генри с опасением посмотрел на дочь.

– Пап, я уже не ребенок, – спокойно ответила Мэри.

Даже слишком не ребенок. Генри посмотрел на дочь и ему показалось, что за время полета она еще повзрослела. Она уже и на подростка не похожа – красивая юная девушка. Как такое вообще возможно. Хотя может быть ему все это только кажется. Голос его дочери прозвучал безучастно, потому что своим сердцем она уже была на улицах Кимберли. Ей казалось, что она уже сейчас готова выпрыгнуть из вертолета, чтобы поскорее помочь людям, которые нуждаются в поддержке Отца. Они все вместе начали одеваться в защитные костюмы.

Мэр Панта Номейн встретил высокопоставленного представителя совета унитарии и был чрезвычайно удивлен, когда увидел вместе с ним его жену и дочь. Удивление сменилось радостью, и он бы тут же обнял бы их за такое участие, но протокол экстренной ситуации запрещал физический контакт, несмотря на то, что все участники встречи были в защитных костюмах.

– Как вы здесь держитесь? – спросил Генри Стоун.

– Милостью Божией! – ответил Номейн немного смешным голосом из-за испорченного передатчика в защитном шлеме. – Я так рад… так рад, что вы не бросаете нас. Люди на грани. Даже мне не говорят, что происходит на границах провинции. Отдан приказ на ликвидацию нарушителей?

Генри промолчал.

– Ясно… ясно… ради общего блага… я понимаю… – он говорил сбивчиво, пытаясь собрать последние крупицы самообладания. – Я рад вам, но зачем вы здесь?

– Ради людей! – ответила Мэри.

Повисла пауза, но шум от винтов вертолета помешал возникнуть напряженности момента. Мэр ещё больше удивился происходящему. Они вошли в здание муниципалитета. По пути Номейн объяснял ситуацию в городе: где держат различных больных: от недавно зараженных до умирающих.

– Пап, нам нужно сразу к умирающим, – сказала Мэри, схватив отца за руку.

– Позже, ангел мой, – раздраженно ответил он.

– У них уже нет времени, а остальные должны знать, что их не оставят даже на пороге смерти, – спокойно произнесла Пророк, не замечая сопротивления отца.

Манера общения дочери менялась на глазах и Эмма, стоя за спиной не могла понять, чего она боится больше: эпидемии в городе или переменах в дочери. Переходный возраст – вещь естественная, вырывающая взрослеющего человека из любящих родительских объятий для того, чтобы сделать его самостоятельным. Но в Мэри эти изменения происходили неестественно быстро.

Панта Номейн замялся, нервно переглядываясь с гостями, и Генри решил взять в свои руки.

– Вы сказали, что часть умирающих находится здесь. Это же монастырь святой Терезы? – он указал на карту города.

– Да. Сестры обители сами вызвались разместить у себя умирающих, – голос мэра дрожал. – Я бы не хотел, чтобы вы ехали туда. Мне хватило и одного раза, чтобы потерять всякую надежду.

– Хорошо, мы поедем без вас, – ответил Генри Стоун.

– Что же я за мэр… если не буду с-с-с ва-а-ами, – Номейн немного обмяк и заплакал. – Господи, хотя бы перед лицом смерти дай мне силы быть человеком!

Мэри подошла к нему и погладила его по спине.

– Он не оставит нас, верьте в Его свет, – произнесла она.

Мэр отрешенно посмотрел на неё и на его лице промелькнула гримаса разочарования, которую он не смог скрыть даже за немного запотевшим стеклом защитного костюма.

Они все вместе отправились в монастырь святой Терезы в северной части города. Вертолет доставил их до места всего за пару минут, которых вполне хватило, чтобы оценить степень упадка в Кимберли: брошенные машины, разбитые витрины магазинов, безлюдные улицы и крики людей, которых не было слышно в кабине, но только со слов Панта Номейна. Часто попадались выгоревшие жилые здания, которые местные подожгли, чтобы сжечь зараженных людей, находившихся внутри. Это совершенно не помогало остановить распространение вируса, но охваченные страхом сердца людей рождали из себя все эти осколки безумия.

Вертолет сел перед монастырем на безлюдной площади.

– Кто вообще узнает, что мы были здесь? – подумал Генри, но тут же увидел, как один из помощников мэра транслирует их в сети.

Они медленно вошли на территорию монастыря и Эмму тут же чуть не вырвало от увиденного. Она облокотилась на стену и потом собравшись с силами вновь взглянула на монастырский двор, на лужайке которого раньше мило беседовали местные прихожане и сестры обители. Теперь здесь лежали разорванные вирусом тела, растекающееся кровавыми пятнами. Куски плоти, которыми становились умершие от этого вируса не успевали убирать. Оставшиеся в живых сестры продолжали ходить и ухаживать за ещё подающими признаки жизни.

Медленно продвигаясь внутрь двора, белые стены которого ещё более подчеркивали кошмар происходящего, Генри заметил, что умирающие сохраняли ясность сознания до конца, как будто вирус разрушал нервную систему в последнюю очередь.

– Я проклинаю Тебя!!! – закричала лежащая на земле женщина, глядя в сторону монастырской церкви.

Мэри остановилась посредине дворика, пристально наблюдая за происходящим. Она закрыла глаза, пытаясь почувствовать кому в этом гиблом месте помощь нужна сильнее всего. У стены под галереей, ведущей из настоятельского корпуса к трапезной монастыря, она заметила девочку, её ровесницу. Подойдя к ней, она увидела, что волосы умирающей почти полностью слезли с кровоточащего черепа. Глаза, наполненные кровью искали в окружающем мире любой клочек, который помог бы отвлечься от боли. Она хотела бы смотреть на голубое небо, но кровля галереи скрывала это от её детского взора. Сестры обители не могли перенести девочку, так как любое движение на терминальных стадиях вируса вызывали жуткие боли. Пророк села перед ней, и девочка посмотрела в её янтарные глаза, сияние которых не потускнело через стекло защитного костюма.

– Кто ты? – спросила она.

– Пророк Всевышнего.

– Он оставил нас? – хриплый голос девочки превратился в кровавый кашель, капли которого осели на костюме Пророка.

– Нет, я пришла, чтобы Его свет исцелил Вас!

– Исцелил меня? – даже поврежденные лицевые мышцы девочки смогли передать надежду, которая появилась у неё.

Пророк закрыла глаза и обратилась к источнику света внутри себя.

– Отец Небесный, я прошу исцелить эту девочку!

– Всего лишь? – раздался внутри неё голос.

Мэри заметила, как её начало трясти от напряжения, но не время отступать. Она услышала шаги родителей за спиной. Сейчас они заберут её от этой девочки и из этого места. Она чувствовала их страх и обреченность. Пророк выдохнула и пропустила через себя свет Отца.

Сияющие потоки древней энергии залили собой весь монастырь, выжигая вирус и восстанавливая разрушенные межклеточные связи в каждом клочке живой плоти. Пророку казалось, что её кости вот-вот треснут, а сухожилия лопнут. Защитный костюм ужасно душил её, и она стала срывать его с себя, оставшись в одном комбинезоне.

– Я так хочу помочь им Отец! Всем в этом городе!

Свет стал еще сильнее. Пророк поднялась и увидела, как её родители лежат на земле, потеряв сознание. Она шатаясь вышла из монастыря и увидела, что свет Отца озаряет соседние улицы, но не весь город.

– Я так хочу помочь им всем!!! – закричала она и последняя волна светоносной энергии прокатилась через неё уже по всему городу.

В этот момент она почувствовала, как будто по самому дну её души титанический экскаваторный ковш провел своими коронками, выгребая всё, что осталось от неё. Она почувствовала, как кровь течет по её лицу и падает на землю. Но главное, она ощущала каждой клеточкой своего существа, как разорванная от такого напряжения её душа, готова покинуть тело.

– Только не сегодня! – подумала она и рухнула на брусчатку монастырской площади.

Зарево света еще струилось по улицам Кимберли. Отец уже знал, что вирус уничтожен. Это было не сложно. Исцелить выживших – тоже. Его силы, которую эта девчонка пропустила через себя хватило для этого города. При этом она осталась в живых! Чтобы совершить нечто подобное нужна тысяча-другая лет подготовки. Земной жизни человека не хватит, чтобы душа смогла выдерживать такие космические процессы. Она лежала на земле, и Отец помогал ей восстановиться, оккутав её легкой дымкой того, что человек бы назвал заботой. Пророк на многое способна, но если она будет увлекаться такого рода чудесами, то даже от неё не останется ничего, что напоминало бы человека. Ему даже стало интересно какие шрамы внутри её души остались после всего совершенного сейчас, и какая часть её теперь изуродована навсегда. Его Сын в этом плане был более осторожен, но рядом с Пророком он тоже может решиться на своего роду авантюру.

Отца беспокоило то, что в пылу сотворения чуда, Пророк не слышала, как Он предупреждал её, чтобы она была осторожнее в использовании Его силы. Она просто взяла её и пропустила через себя столько сколько считала нужным. Именно для этого нужен будет Его Сын, который уравновесит эту неуёмную ревность. В любом случае, Отец был доволен, как он разыгрывает карты, которые кто-то примет за Проведение. Следующий ход будет в Европе, а пока слава о Пророке Всевышнего захватит этот погибший континент уже концу недели.

Глава 4

Генерал Константин Невский посмотрел через стакан с коньяком на свет, который проникал в его кабинет через раздвинутые темно-бардовые шторы. Коньяк благородно искрился, призывая окунуться в его аромат и послевкусие, чтобы хотя бы на мгновение забыть о скотстве этого мира. Коллеги генерала так и не могли понять, почему он переживает. Его жизнь удалась как ни у кого другого: почет, военные успехи, авторитет и доверие людей Северо-Восточной Федерации при наличии личных внушительных материальных благ. Человек его положения о таком мог только мечтать. Но генерал Невский при всей прагматичности характера оставался восприимчивым к мерзостям геополитических игры.

– Во что играли в детстве все эти кастраты недоделанные? – подумал генерал, продолжая подставлять лучам света стакан с коньяком.

Он сделал небольшой глоток и окинул взглядом родную его сердцу обстановку кабинета. Его синие обои в полоску успокаивали его. Маленьким мальчиком он играл на диване, которые стоял у стены под картиной, на которой была изображена какая-то эпичная танковая баталия. Сколько игрушечных гусениц он стер об плотную обивку дивана, прежде, чем вырасти. А сколько солдатиков завалилось за спинку? Тогда он и представить не мог, что продолжит играть в танчики и солдатиков, но только уже по-настоящему. На штабных картах всё двигали, как в детской игре, если не считать, что за каждой фигуркой стоят люди. Этим его штаб отличался от остальных, в которых уже давно все заменили дисплеи и нейроинтерфейс. Это позволяло сохранять хоть какое-то соучастие людям на поле боя. К тому же он часто ездил по частям, чтобы на построении и сборах посмотреть в глаза его солдат. ЕГО СОЛДАТ!

Он прекрасно знал, что в любой войне гибнут многие, но главное за что умираешь. Генерал всегда пытался не ввязываться в бессмысленные военные конфликты. Пока его авторитета, как одного из тех, кто остановил развал страны, хватало для этого. Но он чувствовал, как стервятники из других министерств кружат над ним. Сопротивляться им он не сможет. В последний раз он отказал им всем и вооруженные силы СВФ не ввязались в «балканский конфликт». В следующий раз, такого уже не будет, а поэтому нужно готовиться.

Он сделал ещё один глоток и стал перечитывать сводки из Европы, чтобы ещё раз свести все воедино. На Юге Франции был уничтожен город Бордо с предместьями. Иными словами, сейчас весь юг некогда цветущей провинции непригоден для жизни после ядерных ударов. Оказалось, что там была лаборатория по производству вируса генома-Р. В Бордо! Генерал снова в голос засмеялся, также, когда он впервые прочитал эту новость в штабе командования. Доказательства были на лицо. Лаборатория была действительно рабочая. Но Федеративная служба контрразведки сообщила лично ему, что лабораторию туда перевезли около 4-5 месяцев назад. А за это время разработать такой смертоносный вирус не представляется возможным. И опять же – в Бордо! Генерал не мог сдержать усмешки каждый раз, когда читал название этого города в разведданных.

Другой вопрос, кто слил эту информацию балканским военным, которые шарахнули ракетами по городу. При всем уважении, их разведка на такое не способна. Конечно, за этим последовали санкции, сатисфакции, штрафы, изоляция балканского анклава и прочая политическая шелуха. Правительству Франции тоже досталось за то, что в центре Европы, оно допустило угрозу красного порядка, под которую уже даже не подпадали тактические ядерные удары. А вот вирус генома-Р после видео и фото материалов с юга Африки явно считался опасностью, которая по мнению многих, пробила потолок угроз, с которыми сталкивалось человечество.

Вирус действительно был страшен и это не вызывало сомнений. Что-то похожее разрабатывается и лабораториях на крайнем севере СВФ. Но выпускать этот вирус в человечество на это, с точки зрения Невского, способен только безумец или авантюрист, или и то, и другое вместе. Генерал приподнялся в кресле и стал читать самые любопытные донесения. В СМИ и по официальным каналам сообщили, что силами антивирусной защиты эпидемия была локализована и побеждена в провинции Северный Кейп. Но агентурная сеть предоставила несколько иную информацию: девчонка, свет, исцеление умирающего города. Об этом говорит каждый житель Южно-Африканской Унитарии. Все сбрендили? Преувеличивают? Немного, особенно, когда называют эту девчонку Пророком Всевышнего. Они все уверены, что она спасла их континент, остановив эпидемию. Ученые СВФ считают, что возможно имело место направленный выброс какого-нибудь вида сверхчастотной энергии, который способствовал гибели вируса. На вопрос генерала “есть ли протип, который может исцелить размазанную муху на предметном стекле”, ученые многозначительно покачали головой. Он бы сам полетел в Африку, чтобы посмотреть на эту девчонку. При этом ему больше хотелось убедиться в совершении чуда, а не в наличии неизвестных ему технологий у потенциальных противников.

От этих мыслей он стукнул по столу. Через минуту в кабинет вошла его жена.

– Екатерина Павловна? – улыбаясь произнес генерал, глядя на свою жену.

Она же в ответ нахмурилась, а зеленые глаза сверлили мужа, который еще не успел убрать кулак со стола, потому что был погружен в размышления. Несмотря на то, что Екатерина Невская занималась сублимацией по средством гончарного круга, она услышала характерный звон из кабинета своего мужа. Следы белой глины были у неё на правой щеке, не говоря уже темно-коричневой клетчатой рубашке. Она спокойно подошла к столу и села на колени мужа.

– Если ты принес проблемы домой, то будь добр все мне рассказать, – её низкий голос звучал безапелляционно.

Невский снял кусочек глины, застрявший в светлых коротких волосах его жены, а она, в свою очередь, растёрла её по рубашке.

– Пророк Всевышнего. Что ты думаешь об этом? – с вызовом произнес генерал.

Екатерина снова нахмурилась и проводя тыльной стороной руки по лицу мужа искала несовершенства утреннего бритья.

– Мужчина, не мытый, с длиной бородой и пафосными речами… «поп, но только не на мерседесе», – произнесла она стереотипы своей юности.

– Девчонка, красивая, 14 лет, молча исцеляет людей… практически воскрешает их… спасает целый континент, а может быть и всю планету, – генерал смотрел за реакцией своей жены.

– Я бы с ней познакомилась, – ответила Екатерина Невская.

– Я бы тоже.

– Если все так, как ты говоришь, – с прищуром добавила она.

Генерал скорчил недовольную гримасу, давая понять, что все так, как он говорит. В противном случае, он бы и рта не открыл. Но его жена это прекрасно знала, просто ей нравилась иногда дразнить мужа.

–… с ней точно скоро познакомится весь мир, – Екатерина Невская встала с колен мужа и направилась к двери.

– Ты уверена? – теперь уже очередь прищуриваться перешла к ней.

– Тот парень, о котором я тебе рассказывал. Я думаю они как-то связаны, – произнес Невский.

– Скорее всего. Ты же знаешь, что мы мыслим с тобой одинаково, – она вышла из кабинета.

– Даже слишком, – подумал генерал.

Ему бы хотелось, чтобы жена несколько разбавляла его реалистичный взгляд на происходящее каким-нибудь вздорным позитивным настроением. Он вновь откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Его старые поведавшие множество сражений кости ноют, а значит чувствуют новую битву. Эти ощущения никогда его не обманывали.

– Сукины дети, опять что-то замышляют! – подумал он.

По началу советы, которые дал тот мальчишка сработали на удивление быстро и легко. Но потом опять обвал из-за того, что кое-кто из западных коллег не смог удержаться, чтобы унизить остальных. Хочешь унизить? Раздевайся до пояса и вставай в круг в своей весовой категории, пока тебя оттуда не выволокут или ты не выйдешь победителем – так смотрел на решение комплексов генерал Невский. Потому что во всех остальных случаях расплатой за твои детские неудачи будут жизни других людей. Левин говорил, что этот «Сын» предупреждал об этом, что они должны оставить в прошлом соперничество и обиды, иначе всему человечеству настанет конец. Если он тот, за кого его некоторые считают, то должен был решить психологические проблемы правящего класса, а не помогать удержать хлипкую баржу государственности на плаву.

А вот та девчонка заходит с нужной стороны, исцеляя простых людей. Может это она мессия? Генерал снова засмеялся вслух. Глава разведки отправил своих агентов, чтобы они не упускали из виду эту новоявленную чудотворицу. Он надеялся, что это у них получится лучше, чем с Сыном, которого никто не может найти, хотя Маттиас Фишер ясно выразился, где он встретился с ним. Почему-то ни один агент не нашел его в той мастерской. Мальчик не хочет славы или ждет нужного момента? Невский пробурчал себе под нос набор звуков похожих на ругательство, потому что поймал себя на том, что рассуждает о подростках, как о гениях стратегии и тактики. Но почему-то именно так ему хотелось встроить их в свое видение ситуации в мире.

– Иди есть! – раздалось из столовой.

Этот приказ жены генерал исполнял всегда с особым удовольствием. Глубоко вдохнув ноздрями, донесшиеся до кабинета ароматные запахи обеденного стола, он вышел из комнаты. Ожидание новой битвы уже давно не мешало генералу получать обычные радости его солдатской жизни.

*****

Во время короткого обеденного перерыва Сын сидел на грубой табуретке и ел какой-то бутерброд, запивая его бутылкой молока, которую ему сегодня принесла миссис Такач. Добрая женщина, но слишком сердобольная и отвлекающая его от важных размышлений. Все эти слухи в сети об эпидемии вируса генома-Р, которые никак не комментируют официальные новостные порталы. «Пророк Всевышнего», «Светлейшая», «наша надежда», «наша богиня»…

– «Наша богиня»… – мысленно повторял про себя Сын.

Это точно Мэри. Он был уверен, что все эти слухи правда, хотя Отец ничего не сообщал ему. Как ей такое удалось? Неужели она способна на большее, чем он? Эта мысль холодком прокатилась по спине. Нет. Он тоже может, но сила Отца слишком огромна, чтобы высвобождать её в таком количестве. Он это чувствует и потому осторожно, шаг за шагом увеличивает прилив энергии в своей душе. Но Мэри! Эта мысль словно заноза засела в его мозгу, не давая покоя, даже тогда, когда он полностью погружался в процесс создания мебели. Надо тоже попробовать совершить нечто подобное, но где?

Он включил телевизор, который озарил полумрак маленькой комнатки, где сидел Сын. Он стал спокойно переключать новостные каналы. Наводнения? Нет. Вооруженный конфликты центральной Америки? В нужное время он просто убедит правителей этих земель прекратить. Безработица в Азиатском регионе? Идиоты – он же сказал, что нужно сделать. Балканский кризис? Этим беднягам уже не помочь. Эвакуация уцелевших из города Бордо завершена, но от радиации страдает юг Франции. А вот это интересно! Нет людей, а значит свет некому будет поглощать и, соответственно, он без труда уничтожит радиацию, успокоив совокупность излучений, способных ионизировать материю.

Сын поставил бутылку молока на стол и немного повернул голову, почувствовав одобрение Отца.

– Ты отнесешь меня туда? В самый центр? – спросил Сын.

– Не сейчас. Они обманывают и ещё не всех достали из-под обломков, – произнесла тень, которая находилась в углу комнатки. – Они должны увидеть со стороны, как ты уничтожишь радиацию в том месте.

– Хорошо, я буду ждать столько, сколько ты считаешь нужным, – благоговейно произнес Сын.

«Сколько ты считаешь нужным» – эти слова эхо прокатились по горизонту Отца. Несмотря на эти правильные слова, он знал, что Сын теряет терпение и скоро Ему придется устранять последствия импульсивных поступков своих детей. Если бы он обрел телесную форму, то мог бы лучше их контролировать, но пока это невозможно, так как небесные оковы сдерживали его. В любом случае, ограждать своего Сына от внешних раздражителей у него получается без труда. Отпустить ни с чем сотни агентов со всего мира, которые чуть ли не очередь выстаивали, чтобы зайти в переулок, было настолько просто, что наскучило уже на этапе расчёта реверберации, необходимой для внушения животного страха. Леденящий космический ужас прогонял этих не прошенных гостей, которые потом как один сообщали, что ничего не нашли. Отцу всего-навсего нужно было шепнуть душе человека своим настоящим голосом. Эта атмосфера могла сохраняться несколько дней, так что он мог курсировать между своими детьми, когда их разделяли тысячи километров.

Насчет радиации Его Сын сообразил прекрасно. Эффектно и относительно безопасно для него. Он крепнет на глазах и его ум все больше проникает в суть процессов. Разве небеса теперь могут упрекнуть Отца в непослушании? Он же помогает человеку стать богом! Эта мысль согревала его хтонические глубины. Отец задумался. Через 41 день 12 часов 27 минут 13 секунд последнего живого человека вывезут из Бордо. Отец был доволен прогнозом, который за мгновение сформировался в его уме. Какое же удовольствие Он получал, когда этот прогноз сбывался. Это происходило часто, но человек не был бы самим собой, если бы не портил все в чем участвует. Говорят, что люди удивляют небеса, когда совершают неестественно хорошие поступки, но они же до сих пор удивляют Отца, когда совершают омерзительные и глупые действия, которые даже он не может предугадать.