«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота

ВВЕДЕНИЕ

В 1769 г. из Кронштадта вокруг всей Европы в Восточное Средиземноморье отправились две эскадры Балтийского флота Российской империи. Командовать первой эскадрой, состоявшей из 16 судов, был назначен немолодой адмирал Григорий Андреевич Спиридов (1713–1790), и 17/28 июля его эскадру провожала сама императрица. Вторая эскадра в составе восьми судов вышла 9/20 октября под командой энергичного шотландца Джона Элфинстона (1722–1785), которого лишь в июне того же 1769 г. пригласили на российскую службу и пожаловали чином контр-адмирала.

Осенью 1768 г. началась Русско-турецкая война, и поход российских эскадр должен был привести к открытию нового театра боевых действий на Балканах, в Греческом архипелаге и в Малой Азии, отвлекая силы Османской империи с традиционных для русско-турецких войн днестровского, причерноморского и дунайского направлений. По мнению британского историка М. С. Андерсона, «неожиданное появление этих сил в Средиземноморье было одним из наиболее поразительных событий восемнадцатого века»¹.

Переход российских эскадр сопровождался драматическими коллизиями. Прибытие кораблей к берегам Мореи (Пелопоннеса) в течение февраля – мая 1770 г. было отмечено антиосманским восстанием греков, но восстание к июню 1770 г. потерпело поражение и вскоре было жестоко подавлено. Русским пришлось прекратить сухопутные операции в Морее, покинуть Наварин и земли Мани на юге Пелопоннеса, но в морских сражениях российский флот ожидал успех. Эскадра Элфинстона первой вступила в столкновение с превосходящими силами турецкого флота при Наполи ди Романия (совр. Нафплион), а затем объединенные российские силы одержали победы в Хиосском сражении и Чесменской битве 24–26 июня/5–6 июля 1770 г.

После Чесменской победы, которой «совершеннее быть не может…»², командующий всеми российскими операциями в Архипелаге граф А. Г. Орлов направил контр-адмирала Элфинстона с тремя линейными кораблями, двумя фрегатами и пинком к Дарданеллам. Этот отряд без успеха атаковал дарданелльские укрепления, но блокировал пролив, сделав временной базой ближайший к Дарданеллам остров Имброс. Орлов же с основными силами флота с 19/30 июля по 26 сентября/7 октября 1770 г. осаждал остров Лемнос, намереваясь сделать его базой российского флота в Архипелаге. Это почти удалось, но к осажденным на Лемносе прибыло турецкое подкрепление, и Орлов снял осаду. Флот вынужден был отойти на юг и начать создавать свое место базирования на острове Парос. В ноябре 1770 г. граф А. Г. Орлов передал командование в Архипелаге адмиралу Г. А. Спиридову, подчинив ему и Элфинстона. В конце ноября 1770 г. братья Алексей и Федор Орловы отбыли из Архипелага, а вскоре вслед за ними в Ливорно, а затем в Петербург был вызван и контр-адмирал Джон Элфинстон, который в 1771 г. вынужден был покинуть российскую службу.

О подробностях этих событий Джон Элфинстон повествует в сочинении с длинным названием «Russian Faith, Honor & Courage displayed In a Faithful Narrative of the Russian Expedition by Sea In the Years 1769 & 1770 by Rear Admiral John Elphinston, Late Commander in Chief of a Squadron of Her Imperial Majesty Ships and Captain in His Majesty’s Royal Navy, Compiled from Original Letters, Papers & Journals with an Account of the Treatment, the Author Received from the Court of St. Petersbourg, with Everything that Has Happened to Him since He Left that Court, in order to Obtain Justice from the Empress for His Acknowledged Service» (далее – «Повествование»).

Автограф этого сочинения в составе коллекции бумаг Джона, его сына Самьюэла и внука Александера Фрэнсиса Элфинстонов был приобретен Библиотекой Принстонского университета и поступил в рукописный отдел Библиотеки в 2003 г. (коллекция была дополнена в 2010 г.)³. Таким образом, изучение коллекции Элфинстонов началось только в последние годы⁴.

Историкам открылся архивный комплекс, удивительный по значимости содержащейся в нем информации. Он не только позволяет детально анализировать события Архипелагской экспедиции – первого военного похода России в Средиземноморье, – но и содержит новые данные об этом многократно описанном в историографии военном походе. Джон Элфинстон немало пишет об особенностях управления Российским флотом екатерининского времени, он сравнивает передовой для его времени британский образец с российским и отмечает недостатки и достоинства каждого, подготовку офицерского состава и способности нижних чинов (причем в последнем случае сравнение оказывается в пользу российских матросов). На страницах «Повествования» предстают картины доков и портовых ремонтных баз в Кронштадте, Копенгагене и Портсмуте, а также временных стоянок флота на островах Имброс и Тассос, в Порто-Мудро на Лемносе и др. За свою короткую двухлетнюю службу Российской империи Элфинстон неоднократно встречался с императрицей Екатериной II, которой он восхищался и не случайно посвятил ей свое «Повествование». Описания этих встреч с императрицей в Петербурге, Петергофе и Царском Селе, безусловно, добавляют красок в наши представления о личности Екатерины и о ее дворе. В России Элфинстон знакомится и с будущим императором Павлом I, с выдающимися деятелями екатерининской плеяды – Никитой Ивановичем Паниным, братьями Орловыми, Иваном Григорьевичем Чернышевым, Григорием Андреевичем Спиридовым. На российской службе его сводит судьба с видными дипломатами Михаилом Михайловичем Философовым, Алексеем Семеновичем Мусиным-Пушкиным, с теми, кто только в будущем станет гордостью российской дипломатии (например, графом Андреем Кирилловичем Разумовским), кто составит элиту Российского флота, дослужившись до адмиральских чинов, – с Самуилом Карловичем Грейгом, Александром Ивановичем Крузом, Фомой Фомичем (Томасом) Макензи, Иваном Яковлевичем Баршем, Степаном Петровичем Хметевским, Федотом Алексеевичем Клокачевым и др. Их словесные портреты или данные им мимоходом характеристики, их письма – как известные, так и публикуемые впервые – позволяют читателю не только оценить драматургию великих и малых событий, но и почувствовать «вкус» и «голос» времени.

Таким образом, с уверенностью можно сказать, что мемуарное «Повествование» Элфинстона относится к редким по значению военным нарративам XVIII в.

Во вводных статьях к переводу мы представляем ряд исследований, ставших результатом поиска документов о Джоне Элфинстоне, об описываемых им событиях и явлениях, о героях его «Повествования».

В биографическом очерке об авторе «Повествования» и о наследниках его архива центральной темой является российская судьба Элфинстонов. Не только контр-адмирал Джон Элфинстон, но и трое его сыновей были офицерами Российского флота. О британском опыте морской службы Джона Элфинстона и о его «героической биографии» британского моряка, капитана Королевского флота сведения собрал его внук Александер Фрэнсис, и эти сведения мы помещаем в Приложении к «Повествованию» Джона Элфинстона. Александер Фрэнсис Элфинстон более других потомков интересовался и бумагами деда, создав новые редакции публикуемого здесь сочинения (об этом см. Археографическую справку).

Отдельный раздел посвящен особенностям «Повествования» Джона Элфинстона – сочинения, безусловно, обиженного иностранца, но человека, заботящегося о своем честном имени: его сочинение содержит в целом достоверные свидетельства очевидца важных событий российской истории. Это не исключает того, что оценки многих событий в «Повествовании» Элфинстона нередко носят резкий, эмоционально окрашенный, а порой и предвзятый характер.

Представляя читателям перевод «Повествования» Элфинстона, мы полагали важным проанализировать и спорные вопросы истории Первой Архипелагской экспедиции, новые аргументы к разрешению которых содержатся в публикуемом здесь пространном нарративе. Прежде всего это вопросы стратегии и тактики военных операций Элфинстона, А. Г. Орлова и Г. А. Спиридова в 1770 г., включая сражение при Наполи ди Романия, Чесменскую битву, осаду Лемноса и блокаду Дарданелл.

Отдельное исследование родилось в процессе комментирования данных Элфинстона о людях, окружавших его на российской службе, и о его британских знакомых: о претендующих на роль покровителей Элфинстона Н. И. Панине и И. Г. Чернышеве, о его антагонистах А. Г. Орлове и Г. А. Спиридове, о подчиненных контр-адмирала и о его высокопоставленных соотечественниках – лордах Чарльзе Каткарте и Томасе Говарде Эффингеме.

Особенностям британского опыта морского дела, ради которого и был приглашен Элфинстон на российскую службу, посвящен очерк Ю. Лейкин. Оценка Элфинстоном Российского флота и его представления о правильном командовании эскадрой опирались на опыт многолетней службы в Королевском флоте Британии, а этот флот значительно изменился после Семилетней войны (1756–1763 гг.). Элфинстон был уверен в преимуществах британской модели управления флотом и считал, что английские новации самым лучшим образом будут способствовать российской Архипелагской экспедиции. Но оказалось, что его английский опыт стал не только преимуществом, но и препятствием для его успеха в России.

При подготовке русского перевода сочинения Джона Элфинстона приводимые мемуаристом документы и факты были по возможности проверены по известным нам архивным собраниям и публикациям. Е. Б. Смилянская работала с документами, хранящимися в РГА ВМФ (фонды Д. Элфинстона, Г. А. Спиридова, И. Г. Чернышева, Адмиралтейств-коллегии и др.), АВПРИ (фонды «Сношения с Англией», «Лондонская миссия», «Секретнейшие дела – Перлюстрации», «Копенгагенская миссия» и др.), Национальной библиотеке Шотландии (NLS) и Национальных архивах Великобритании (TNA) и Архиве Шотландии (NRS). Юлия Лейкин работала с материалами Национальных архивов Великобритании (TNA), а также с документами Рукописного отдела библиотеки Принстонского университета (JEP).

В случае, когда нам оказывались доступными переводы корреспонденции Джона Элфинстона на русский язык, выполненные в XVIII в. (архивные или изданные в МИРФ⁵), они учитывались и отмечались в комментариях, однако мы их вновь перевели как часть авторского «Повествования», стараясь сохранить устаревшие лексические обороты XVIII в. В публикации оговариваются значимые разночтения между текстами писем, распоряжений, инструкций, включенными в «Повествование», и их известными переводами XVIII–XIX вв. Приказы Д. Элфинстона приводятся по рукописному Сборнику приказов контр-адмирала Джона Элфинстона в переводе на русский язык Д. Ньюмана (РГА ВМФ. Ф. 189. Оп. 1. Д. 9), текст Рескрипта, данного контр-адмиралу Джону Элфинстону 25 сентября 1769 г., приводится по русскому оригиналу (РГА ВМФ. Ф. 179. Оп. 1. Д. 147. Л. 2–16 об.; Там же. Д. 148. Л. 280–310). Письма к Элфинстону на русском языке, ныне хранящиеся в Архиве Шотландии, приводятся по текстам оригиналов (NRS, GD 156/69). В этих случаях сохраняются лексические особенности русского текста согласно Правилам издания исторических источников нового времени.

В переводе «Повествования» знаки препинания, а также прописные буквы ставятся согласно современным нормам русского языка: Ваше императорское величество, Ее величество, Королевский флот Британии, Адмиралтейств-коллегия, Коллегия иностранных дел и проч.

В рукописи «Повествования» Джона Элфинстона имеются авторские подчеркивания, которые при переводе были сохранены. Везде, если специально не оговорено, курсив и полужирный шрифт наши.

Элфинстон вносил в рукопись многочисленные исправления, комментарии и дополнения, обычно помечая в тексте знаком *, к какой фразе или слову они относятся, и эти знаки в публикации были сохранены. Все дополнения, вынесенные на поля, а также восстановленные зачеркнутые тексты специально оговорены и отмечены в начале и в конце знаком *.

Квадратные скобки в переводе означают примечания переводчиков и специально в каждом случае не оговариваются. Угловые скобки <…> используются при сокращении оригинального текста источника.

Элфинстон использует круглые скобки, и они сохранены в переводе; также в круглых скобках курсивом в отдельных случаях приводятся английские соответствия в оригинальном тексте.

Даты в тексте приводятся так, как они даются в оригинале Элфинстона, но поскольку мемуарист использовал как юлианский календарь (иногда указывая «old style» «O. S.», а чаще нет, особенно приводя тексты корреспонденции и русские документы), так и григорианский, в квадратных скобках приводятся соответствия дат⁶. В походе Элфинстон чаще использует навигационные, или морские, сутки, которые начинаются не после полуночи, а с полудня⁷.

Имена, встречающиеся в тексте «Повествования» Д. Элфинстона, в переводе даются без искажений, допущенных автором при транслитерации или записи со слуха. В случаях серьезного искажения имен мы сочли необходимым привести латиницей имя, как в оригинале. Большинство имен, упоминаемых Элфинстоном в «Повествовании», кратко откомментированы при их первом упоминании. Английские имена и фамилии приведены согласно кн.: Рыбакин А. И. Словарь английских личных имен. Изд. 2-е. М.: Русский язык, 1989; Он же. Словарь английских фамилий: Ок. 22700 фамилий. М.: Русский язык, 1986.

Джон Элфинстон, указывая географические названия, нередко передавал их так, как услышал или нашел в имевшихся в его распоряжении географических картах разного времени. При переводе мы в ряде случаев оставляли в тексте географические названия в тех вариантах, которые встречаются в российских источниках второй половины XVIII в. В Указателе географических названий помещены последовательно: название, встречающееся в переводе «Повествования», современное название по изд.: Словарь географических названий зарубежных стран. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Недра, 1986; варианты названия в цитируемых русскоязычных источниках и англоязычный вариант, приводимый Элфинстоном.

Названия иностранных судов сохраняются в написании латиницей, а имена кораблей Российского флота приводятся по-русски. То, как мы перевели с английского названия разных типов судов, читатель найдет в указателе.

В комментариях мы почти не приводим данных об истории и особенностях упоминаемых Элфинстоном больших и малых судов, прежде всего потому, что о российских парусных судах существует справочная литература (например: Чернышев А. А. Российский парусный флот: Справочник: В 2 т. М., 2002; Широкорад А. Б. 200 лет парусного флота России. М.: Вече, 2007). Также мы не комментируем большое количество морских терминов эпохи парусного флота, уточнить которые читатель может, используя ресурсы Интернета и словари (например, Морской энциклопедический словарь: В 3 т. Л.: Судостроение, 1991).

Пунктуация и орфография при цитировании архивных документов на русском языке приводятся согласно Правилам издания исторических источников XVIII в.

Перевод сочинения Элфинстона в 2017–2019 гг. готовился Е. Б. Смилянской при поддержке Российского гуманитарного научного фонда/Российского фонда фундаментальных исследований (грант а № 17-01-00261).

Отдельная благодарность Обществу Хаклюйт (Hakluyt Society) в Лондоне за финансовую поддержку проекта, которая способствовала поездке Ю. Лейкин в Принстон и Лондон, а также получению переводчиками ряда электронных материалов. Завершению работы над проектом способствовали также средства, выделенные Эксетерским университетом на поездку Е. Б. Смилянской в Англию в 2019 г.

Перевод с английского «Повествования» Джона Элфинстона был выполнен Е. Б. Смилянской, а затем проверен и исправлен Ю. Лейкин. Большую помощь в работе над переводом оказал Алексей Анатольевич Лебедев, не только взявший на себя труд отредактировать перевод лексических оборотов и терминологии, принятых в русском парусном флоте XVIII в., но и делившийся знаниями о стратегии и тактике морских операций эпохи Элфинстона. Важную помощь оказали также Дмитрий Геннадиевич Федосов и Джеймс Дейви, объяснявшие английскую морскую терминологию, рекомендовавшие научную литературу по истории Британского флота и шотландцев на российской службе.

Появлению данного издания способствовали Денис Анатольевич Сдвижков, с энтузиазмом откликнувшийся на предложение издать перевод сочинения Д. Элфинстона в серии «Archivalia Rossica» издательства «Новое литературное обозрение», а также финансовая поддержка издания Германским историческим институтом в Москве. Неоценимую помощь при подготовке книги к печати оказал Кирилл Алексеевич Левинсон и как редактор издания, и как переводчик, щедро делившийся своим опытом и познаниями.

Рукопись издания обсуждалась в Центре по изучению XVIII века ИВИ РАН; ценные комментарии и пожелания, высказанные коллегами, позволили избежать ряда существенных погрешностей и были с благодарностью приняты.

Авторы считают приятным долгом поблагодарить коллег, способствовавших своими советами, знаниями и помощью подготовке этого издания: Иана Бишопа, Керстен Вендт, Александра Борисовича Каменского, Пола Кинана, Галину Александровну Космолинскую, Сергея Яковлевича Карпа, Ханну Ковальску, Надежду Юрьевну Плавинскую, Марию Александровну Петрову, Сергея Викторовича Польского, Ерофея Юрьевича Морякова, Иру и Алису Нордстрем, Уильяма Райна, Роя Робсона, Игоря Игоревича Федюкина, Александра Ильича и Ольгу Александровну Цапиных, Джанет Уоррал, Питера Фика, Анну Фризен.

Елена Смилянская (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»)

Юлия Лейкин (Эксетерский университет)

Исследование

ДЖОН ЭЛФИНСТОН И НАСЛЕДНИКИ ЕГО АРХИВА

Достоинства храбраго и искуснаго офицера от него отнеть нельзя.

 

И. Г. Чернышев – А. С. Мусину-Пушкину об Элфинстоне, ноябрь 1771 г.

Джон Элфинстон родился в 1722 г. в Шотландии в прибрежном городе Бонесс в графстве Уэст-Лотиан, там, где устье реки Форт⁸ превращается в глубокий залив Северного моря. Вероятно, он принадлежал к известному шотландскому клану⁹. Если это так, то один из его дальних предков епископ Уильям Элфинстон (1431–1514) еще в 1494 г., получив буллу папы Александра VI, основал Абердинский университет. В 1510 г. другой возможный предок Джона – Александер Элфинстон – получил пэрство Шотландии, которое до настоящего времени сохраняет уже 19‐й лорд Элфинстон. В 1603 г. один из Элфинстонов – сэр Джеймс – был пожалован титулом лорда Балмерино, и Джон Элфинстон, как считали его потомки, вполне мог унаследовать этот титул и пэрство после бездетного 6‐го лорда Балмерино, но Артур Балмерино лишился головы за участие в якобитском восстании в 1746 г., и Элфинстон «по совету друзей» якобы сам отказался от этого наследства. Подтверждений этой семейной легенде найти не удается, и ветвь Балмерино считается пресекшейся в 1746 г. без упоминания об «упущенном»¹⁰ пэрстве автора нашего «Повествования».

Впрочем, Джон Элфинстон был приглашен на российскую службу не из‐за древности и славы рода Элфинстонов-Балмерино, а благодаря приобретенному боевому опыту на долгой службе в британском Королевском флоте¹¹. Он с юности выбрал морскую службу, как и его отец. В 24 года Джон стал лейтенантом флота, с 35 лет начал командовать судами (с 1759 г. – линейными кораблями в чине пост-капитана¹²).

Во время Семилетней войны (1756–1763 гг.) Элфинстон участвовал в высадке британцев на французское побережье, был ранен и даже побывал недолгое время в плену (1758), а затем в 1760–1761 гг. крейсировал у берегов Фландрии и Норвегии. Он плавал также и у берегов Америки, в частности, сражался против испанцев при взятии Гаваны в экспедиции британского адмирала Джорджа Поукока в 1762 г. и искусно провел караван судов через Багамские проливы.

В конце войны Джон Элфинстон уже командовал 60-пушечным линейным кораблем, но об адмиральском чине в Британском флоте в мирное время он мог только мечтать. И вот в 1769 г. российский посол в Лондоне граф И. Г. Чернышев пригласил его поступить на российскую службу на очень привлекательных условиях и сразу по приезде в Россию получить чин контр-адмирала¹³.

К этому времени Джон Элфинстон имел уже пятерых детей, и в семье ждали шестого. Обговорив с Чернышевым все условия, включая обеспечение жены и детей на случай его кончины, Элфинстон получил разрешение короля и адмиралтейства и с двумя сыновьями – тринадцатилетним Джоном и одиннадцатилетним Самьюэлом – отправился в Петербург. Он ехал, чтобы познакомить русских с «отменным британским опытом», показать миру свои исключительные способности и составить свой капитал¹⁴. Первые впечатления от приема при российском дворе действительно преисполнили его осознанием важности своей миссии.

Британский посол лорд Чарльз Каткарт доносил в Лондон сразу по приезде Элфинстона: «Говорят, что контр-адмирал Элфинстон будет командовать эскадрой обшивных кораблей¹⁵, которая вскоре будет готова к плаванию; ее предназначали под командование адмирала Спиридова. Этот джентльмен прибыл сюда в воскресенье, и я возил его в тот день в Петергоф, где его появление вызвало большое удовлетворение (great satisfaction) <…> Императрица, кажется, очень довольна этим приобретением»¹⁶.

Встречи и конфиденциальные беседы с императрицей и графом Н. И. Паниным, экипажи из дворцовой конюшни, апартаменты во дворце рядом с покоями великого князя и ужины с юным генерал-адмиралом флота Павлом Петровичем – все это наводило Элфинстона на мысль, что именно ему уготовано возглавить секретную экспедицию российского флота, и, как видно из вышеприведенного послания Каткарта, посол разделял те же надежды.

Однако первыми неприятными событиями для Элфинстона в России становятся поездка в Кронштадт и знакомство с адмиралом Спиридовым, которого, как оказалось, уже давно назначили командовать эскадрой и который спешно готовил суда к походу в Средиземное море. Осмотр этой эскадры произвел на Элфинстона тяжелое впечатление: в Кронштадте британцу все показалось в запустении, на кораблях он не мог найти офицеров, но более всего ему не понравился сам адмирал Спиридов. Всё, прежде всего – простота адмирала, вызвало в британце протест, а потому при описании этой встречи он отметил лишь небритое лицо, грязную одежду адмирала и, главное, его шокирующую иностранца привычку к объятиям и поцелуям при встрече (Элфинстон назвал это «поцелуем Иуды»). Русский обычай приветственного поцелуя и в дальнейшем вызывал у Элфинстона брезгливость и отвращение. Впрочем, не могли привыкнуть к такой форме приветствия и другие британцы¹⁷.

По возвращении в Петербург он составил большую записку с предложениями об усовершенствованиях на снаряжаемых кораблях, которые императрица повелела «исполнить по возможности»¹⁸.

После отправления 18/29 июня 1769 г. эскадры Спиридова Элфинстону досталась небольшая группа судов, наспех собранных по балтийским портам (четыре линейных корабля: «Саратов» «Не Тронь Меня», «Тверь» и «Святослав»; два фрегата: «Надежда» и «Африка»; пинк «Святой Павел» и срочно отремонтированное судно «Чичагов»)¹⁹. Самым большим кораблем его эскадры оказался новый 80-пушечный «Святослав», который должен был идти с эскадрой Спиридова, но из‐за конструктивных недочетов вынужденно вернулся в Ревель. В дальнейшем именно с этим кораблем и его командиром И. Я. Баршем у Элфинстона было более всего проблем, и именно на этом корабле он потерпел крушение в сентябре 1771 г. на лемносской мели. Но он, как и обещал императрице, подготовил эскадру к выходу в море ко дню коронации Екатерины (22 сентября/3 октября) и покидал Санкт-Петербург, отпраздновав при дворе день рождения главы Российского флота великого князя Павла Петровича и день коронации императрицы, обласканный вниманием и готовый к великим свершениям.

Очевидно, что личные беседы с Элфинстоном в 1769 г. расположили к нему императрицу. Екатерину II впечатляли и поступавшие от российских посланников М. М. Философова из Копенгагена и А. С. Мусина-Пушкина из Лондона донесения о том, как успешно Элфинстон отремонтировал и подготовил к походу свои корабли (см. комментарии к с. 63, 176, 221, 228), доходили до Екатерины и письма самого Элфинстона, адресованные согласно субординации графу Н. И. Панину, с подробными отчетами о преодолении возникавших в походе трудностей. Во всяком случае, 8/19 января 1770 г. Екатерина писала А. Г. Орлову об Элфинстоне: «Трудолюбие, радение и ревность сего достойного человека не можно довольно похвалить, он, конечно, все на свете препятствия преодолеет»²⁰.

Итак, важно отметить, что заслуги Джона Элфинстона перед Российским флотом были признаны и примерно до июня 1770 г. его деятельность рассматривали в Петербурге с большим одобрением и оптимизмом. Но как только эскадра Элфинстона подошла к берегам Пелопоннеса и начались военные действия, отношение императрицы к контр-адмиралу стало быстро ухудшаться, хотя Элфинстон не проиграл ни одного сражения и в смелости ему также никто не мог отказать.

Думается, причина разочарования Екатерины II в Элфинстоне заключалась в том, что с лета 1770 г. до императрицы почти перестали доходить послания самого контр-адмирала, напротив, чаще стали приходить в Петербург критические суждения о нем. С июня 1770 г. информацию, отправляемую из Архипелага в Петербург (включая корреспонденцию Элфинстона), стал контролировать командующий Архипелагской экспедицией граф А. Г. Орлов. А ему было важно донести до государыни свою правоту, свою версию побед и поражений, переложив вину за неудачу в Морее на греков, а за дальнейшие просчеты – на Элфинстона.

Почему на Элфинстона? То ли ревность графа возбудили благожелательные рекомендации Екатерины, то ли сказалось несходство характеров заносчивого «всезнающего» шотландца и смелого до самонадеянности, но не терпящего критики Орлова. Неприязнь главы Архипелагской экспедиции к британцу-контр-адмиралу со временем только усиливалась, и именно А. Г. Орлов сделал все, чтобы Элфинстон бесславно покинул русскую службу.

Виной такой неприязни стали не только особенности «бешеного», «беспутного»²¹, «безпокойного»²² характера Элфинстона, но и его ослепление чувством превосходства представителя крупнейшей морской державы над «неумелыми» русскими. Он хотел казаться образцом, а потому не желал считаться с реалиями чуждой ему российской военно-морской системы, с иными флотскими традициями и характерами людей, не похожих на его соотечественников. Страдая от непонимания подчиненными его намерений, от незнания российских порядков и языка, он во всем винил своих «недругов», повторяя типичные для западноевропейских путешественников обвинения русских в нечистоплотности, пьянстве, суеверии, реальном или кажущемся непрофессионализме, даже трусости (впрочем, вполне вероятно, что с западноевропейской россикой Элфинстон не был серьезно знаком!)²³. Неожиданным кажется лишь то, на кого направлял контр-адмирал свои инвективы: на признанных героев Архипелагской кампании адмирала Г. А. Спиридова, графа А. Г. Орлова, капитанов С. П. Хметевского, И. Я. Барша и др. А то были люди, способные за себя постоять.

Из «Повествования» Элфинстона впервые открывается изощренная интрига, на которую пошел А. Г. Орлов с помощью Спиридова и Грейга, чтобы удалить заносчивого британца из Архипелага. С июня 1770 г. Орлов напрямую жалуется Екатерине на «поведение» Элфинстона, далее Орлов пресек переписку Элфинстона с его «другом» Н. И. Паниным, но и этого показалось недостаточно. В декабре 1770 г. Орлов выманил контр-адмирала из Архипелага якобы «секретным» посланием, требуя приезда Элфинстона инкогнито в Ливорно, а потом и в Петербург с мнимой целью возглавить новую эскадру флота в Архипелаг. Интрига, чрезвычайно похожая на будущий известный орловский спектакль с княжной Таракановой! Интрига была подкреплена еще одним хорошо известным Орлову оружием: вбросом дезинформации в европейские газеты о растратах и даже предательстве Элфинстона. Неудивительно, что прибывший в Петербург в апреле 1771 г. контр-адмирал застал в столице радикально переменившееся к себе отношение двора и императрицы: «Я увидел многих моих старых знакомых из дворян и зарубежных министров. Первые держались с исключительной холодностью, вторые также, но их холодность была смешана с большей светскостью. Шведский министр дошел даже до того, что сказал сэру Чарльзу Ноулсу, что был удивлен увидеть меня при дворе, так как он слышал, что меня заключили в крепость…»(с. 499)²⁴.

Вынужденный месяцами добиваться встречи с императрицей, Элфинстон болел и переживал незаслуженную опалу. Когда он спешил из Ливорно в Санкт-Петербург, он надеялся на торжественный прием у Екатерины, к стопам которой он намеревался положить захваченные при Чесме регалии капудан-паши Османского флота (по крайней мере, он считал эти регалии таковыми!). Но по приезде в столицу при дворе он принят не был, а «трофеи Чесмы» с трудом сумел вручить без всякого триумфа лишь великому князю Павлу Петровичу. Поддержку и необходимое ему покровительство Элфинстон получил тогда только в резиденции британского посла Чарльза Каткарта.

Четыре с лишним месяца 1771 г., проведенные Элфинстоном в Петербурге в надежде на встречу и милости императрицы, имели весьма драматичный финал, о котором Элфинстон подробно пишет в завершающей части своего «Повествования». Когда он оказался наконец во дворце на церемонии целования монаршей руки, то в нарушение всех этикетных правил он вложил в руку Екатерины свою записку²⁵. Нарушение этикета вызвало скандал, но записка была прочитана, и вскоре Элфинстон получил бумагу, снимавшую с него все подозрения и дававшую разрешение на отъезд из России, а также «благодарность» императрицы в размере 5000 рублей. Но то была последняя встреча некогда столь понравившегося в России британского моряка с Екатериной II.

Через три года Екатерина, еще в 1770 г. писавшая об Элфинстоне с восторгом, сообщит с презрением: «Элфинстон – настоящий безумец, всегда действующий по первому побуждению и без всякой последовательности»²⁶.

Осенью 1771 г. Джон Элфинстон с сыновьями вернулся в Британию, однако его злоключения, связанные с российской службой, на этом не закончились, и он продолжил их описывать в своем сочинении. В Лондоне он был взят под стражу за долги, которые делал как командир эскадры, нанимая транспортные суда, а также английских лоцманов и лекарей. Потребовались еще два года мытарств и переговоров с российским посланником в Лондоне, но главное – угрозы обнародовать секретные бумаги за подписями императрицы и Н. И. Панина, раскрывающие реальные планы российской внешней политики, чтобы его долги, наконец, были погашены (в обмен на оригиналы секретных бумаг!²⁷).