Лана Шеган
Горгона. Начало пути
В сознание приходила долго. Мучительно пыталась вспомнить кто я? и где я? Все тело словно парализовало, не могла двигать ни ногой, ни рукой. Не чувствовала саккараш, и говорило это о том, что я опять попала. Думала после измененной твари хаоса, которая подавилась моей мелкой тушкой, не страшен никто. Даром что Херомус архимаг, справлюсь, не зря богини меня прятали, нужна им, помогут. А тут облом! Помучайся, говорят, пострадай… опять. Я открыла глаза. На черной стене висел маленький факел, который нещадно чадил. Из-за гари было тяжело дышать, а глаза сразу заслезились. Тело занемевшее, стало колоться тысячами иголок, от чего хотелось заорать. Я скрипнула зубами и стала подниматься. Но меня ждало еще одно разочарование. Бааа знакомые игрушки. Колодки и на руках и ногах напичканные светлыми заклинаниями, для надежности странная железная перчатка на левой руке. Усмехнулась, все предусмотрели. На шее 'Ожерелье Майры', на саккараш понятно 'светлые силки'. Кто-то очень хорошо осведомлен о моих способностях. И судя по комплекту, это, так мною любимые, эльфы. Гады!!! Вспомнила, кто меня по головушке приложил и замерла. Фиона! Что же с тобой сделали? И наверно я догадываюсь, кто для тебя 'дорогой'. Сжала зубы от бессильной злости. Нет, ну надо же так подставиться. Видно было, что Фиона меня не узнала. Тьфу! Дура! Видимо меня услышали, появился стражник. Напрягла память, вспоминая его имя. Гарет, точно Гарет. У него были большие глаза, и смотрели они на меня со страхом. Надо же, темная и горгона,… не удержалась и сказала:
–Бу.
Гарет вздрогнул, оторвал взгляд от моих волос и быстро испарился. Ну и чего добилась? Но как всегда, когда я оказываюсь в полной простите, жопе, хочется бесшабашно веселиться, а что еще делать то? Размышлять на тему 'что делать?' считаю бессмысленно, пока не станет ясно, зачем я архимагу живая нужна. Судя по свету из оконца на улице день. Кто-то топает туда- сюда, охраняют. Сижу в тюрьме усадьбы. Спускалась как-то сюда, любопытничала. Рядом с камерой встали два мага. На меня не смотрели. Ух, важные какие, боятся. Хотя спеленали аки младенца. Единственное что сейчас тревожило, Танк. И зачем я только поддалась на его умильные рожицы. Разорвать узы сейчас не смогу, придется скрывать эмоции и чувства. А если меня убивать будут… жесть. Эх зря я Марцела не подождала. Дурындааа. Так самобичевание прервали, в маленькую камеру во всей красе пришел архимаг. Почему я так подумала, так его физиономия в Джеларусе со всех столбов глядит. Все плакаты с надписью: 'Да здравствует освободитель и защитник архимаг Херомус'
Архимаг внимательно разглядывал меня, а я в свою очередь его. Не красавец конечно, но представительный, важный. Длинный балахон расшит дорогими камнями, в руках посох перевитый золотыми змейками, которые на конце соединялись и держали большущий камень синего цвета. Седая борода заплетена в две косицы, на голове маленькая шапочка со свисающей на золотом шнуре кисточкой. Он жестом отослал свою охрану. И подошел поближе:
–Как-то раз, видящая говорила мне что я встречу Дитя Алорна, – протянул он, – жалко, что нужно от тебя избавиться, тебя интересно изучать.
Я передернулась от его гадкого голоса.
–Что ты сделал с Фионой? – Спросила сквозь зубы.
– С Фионой? Нечего. Она наконец – то поняла, кто ей нужен. – Архимаг довольный улыбнулся. – Тем более я вернул ей дочь, правда она немного не та, что была раньше, но это лучше, чем ничего.
Я удивилась, дочь Фионы была мертва, по крайней мере, знахарка видела её труп.
– Ты лжешь, – сказала я, но тут же вспомнила слова женщины, о том, что надо кормить дочь. Не понятно. Ладно, это потом:
–Что ты со мной сделаешь?
– Ничего страшного, – улыбнулся жуткой улыбкой архимаг,– сожгу.
И весело насвистывая, незнакомый мотивчик, «защитник» Киприяса ушел из моей камеры. Мдя попала, впрочем, как всегда. Ну, сколько же меня жизнь учить будет…
Прошел день. Есть мне не давали, и правда зачем на мертвого еду тратить. Утром пришли несколько магов. Два подхватили под руки и потащили на выход. Остальные словно конвой зорко следят за моими движениями. На лица я даже не смотрю, не зачем. На большом прямоугольном дворе собрались все жители усадьбы и половина деревенских. Смотрели на меня по- разному. Маскировки не было и теперь они любовались мной, во всей красе. Почти у всех в глазах страх. Были такие, которые плевали на меня, кто-то отважился кинуть камень, который не долетел. Лишь повариха Гата сердобольно качала головой. Что взять с людей, которым с детства вдалбливают ненависть к темным, подогревая её бедами, в которых всегда есть, кого обвинить. Я не обижалась, хотя было не приятно. Многих я знала близко, помогала лечить знахарке от болезней и травм. Ладно, бог им судья. Меня привязали к толстому столбу, под ноги наложили сухой хворост. На широком крыльце стоял архимаг, при параде. Фиона, с темными кругами на глазах, я дернулась. Глаза не были пустыми, в них застыла боль. Я, не веря, улыбнулась, наверно заклинание все-таки подействовало на знахарку, она пришла в себя. Но чего ей это стоило… Рядом на деревянной каталке похожей на инвалидную коляску сидело нечто. Лицо словно восковое, с яркими алыми губами. Существо привязано, но постоянно дергается и издает хриплые звуки. Я посмотрела на людей. Ау! Люди! Рядом с вами лич! Пусть и не понятно, как сделанный, потому что не потерял человеческие черты лица, но это точно нежить. Злобная гадкая тварь. Я перевела взгляд на Фиону. Она понимает кто рядом, но нечего не может сделать, пока. Двадцать магов и столько же оларов не шутки. Я улыбнулась открыто, чем вызвала проклятия толпы и недовольную мину архимага. Тот открыл рот и пафосно воскликнул:
– Радуйтесь люди! Сегодня мы поймали тварь, которая умертвила нашего короля. – Ого, значит, король умер – Мы предаем её суду нашей светлоликой богини. Пусть освященный огонь очистит этот мир от скверны!
Я улыбнулась, пора мой ночной план в действие вводить:
– Не верьте ему люди! – Так же воскликнула я.– Херомус обманывал вас все эти годы. Он сам отравил короля, и продал королевича эльфам.
Я, конечно, понимала, что они мне не поверят, но как загомонили.
–Светлая богиня не желает моей смерти, она не даст мне сгореть на вашем жалком костре. Задумайтесь люди, – кричала уже через дым, охватившего меня огня, – я доказательство того что Инсуу помилует и не даст сгореть темной, потому что я говорю правду.
Ну, вот и все господа зрители, теперь очередь за моим новым приобретением. Лиль, которая висела на шее, была не видимой чужому взгляду. Уж не знаю, почему она дала Фионе ударить, но сейчас я была уверена, что амулет сработает верно. И гореть мне где-то пять дней, если у них дрова не кончаться. Я гаденько хихикнула. Дым, конечно, может меня отравить, но слава богиням ветер относит его в сторону. А какие умильные рожи у моих казнителей. У Херомуса скоро глаза от злости повылазят. Фиона как-то замерла и облегченно вздохнула, значит точно пришла в себя. Лица магов ошарашенные, ведь я давно должна орать от боли. А тут улыбчивое лицо, нагло подмигивает, от чего архимаг покрывается красными пятнами и подозрительно синеет, может сердечный приступ?
Я в коконе, бешеный огонь бьется, словно живой вокруг, пытается лизать пятки и гипнотизирует своим танцем. Тяжело не смотреть на огонь, если он вокруг тебя. Я закрыла глаза, не учла, того как это на меня действует. Интересно успеет Марцел прийти на помощь, надеюсь, придет вовремя.
Вдруг сквозь треск горящего хвороста услышала шум. Открыла глаза и попыталась рассмотреть, из-за чего так всполошились люди. Открытые ворота пытаются закрыть, но что-то черное быстро проскальзывает внутрь. Нет! Только не это!
–Нет! – Закричала я во весь голос, срываясь на хрип. Глупыш, зачем он пришел. Танк словно кегли раскидывает оларов, которые напали на тага с длинными алебардами.
–Уходи! – Кричу я. – Со мной все будет хорошо!
Боже, почему он меня не слушает? Почему он пришел? Маги приготовились к удару:
–Уходи, – кричу я опять. Волны радости от моего малыша, он меня нашел. Маги слаженно кидают заклинания на Танка. Разряды молний пронзают черное тело, которое все еще движется, но кубарем, все ближе ко мне. Словно весь воздух ушел из моих легких. Я не могу дышать. Черная кровь скатывается с носа Танка. Он пытается встать, но получив еще один разряд, утыкается в землю. Глаза черные, молящие о прощении, смотрят на меня в последний раз. Все! Почему так тихо? Я посмотрела на архимага, который дул на почерневшие пальцы, молнии причиняют боль. Он кричал, рядом стояла бледная Фиона, которая смотрела на архимага с ненавистью. Она подняла на меня глаза и что-то прошептала, темное облачко поднялось над моей головой. Почему я не слышу? Я опять смотрю на Танка, все словно в замедленной съемке. Люди бегут, бегут, бегут. Все тело пронзает боль. Страшная, убивающая. Она скручивает кости в жгуты, жжет внутренности огнем. Мои глаза горят, огонь охватывает руки, плавя железные цепи. Но это все мелочи, потому что, половина души, и сердца умирает вместе с Танком!
***
Тир медленно обводит взглядом место, где еще недавно стояла усадьба. Черная выжженная земля ровным кругом. Кое- где еще вьется дым, доедая, то, что не успел за эти дни. Тир со стоном падает на колени, сгребает теплую золу. Кричит беззвучно, хватаясь за голову. Он не помнил, сколько времени просидел так на пепелище, но потом встал и словно что-то решил для себя, твердым шагом пошел к виднеющейся невдалике деревне. Резко кончается место горения, словно кто-то специально ровно разделил на две части, полу сгоревший дом. Молодая женщина тревожно всматривается в лицо Тира и не увидев плохого кивнула на приветствие.
–Я хотел родственников проведать, а усадьба сгорела, – вежливо заговорил эльф. – Не скажите, куда погорельцы уехали.
Женщина всхлипнула и украдкой вытерла с глаз слезы:
–А нет никого, все сгорели. И говорила я Ярику не ходи ты на эту казнь. Нечего плохого она нам не сделала, а подиж ты как от зрелища отказаться.
Тир незаметно пробормотал заклинание убеждения:
–A что случилось, почему загорелось, да так странно?
Женщина, уже не скрываясь, вытирала бегущие по щекам слезы:
–Споймали темную. Жила она раньше здесь. Вроде девица как девица. Знахарке нашей помогала, лечила. А тут пропала на несколько месяцев. А как назад появилась, темной сделалась. – Сбивчиво стала рассказывать несчастная. – Архимаг её казнить решил, на костер она зашла, а потом вот таг ейный прибёг. Маги тага убили. А девица эта страсть его как любила. Раньше все по лесам с ним шастала. Да зла никому не делала, даже нежить убивала. А как тага убили она стала огненной и все запалила. – Женщина тоскливо оглядела свой дом.
– Мне еще повезло, – она сняла платок, показывая сгоревшие волосы и обожженную шею, – я в воду прыгнула, где птица плавает. Ноги вон тоже обожгла, пока по золе бежала. Все ведь за миг сгорело. И муж моооой.
Женщина завыла уже в голос, качаясь из стороны в сторону. Пустые дома молчаливо смотрели темными проемами окон. Остатки жителей тихо собирали скарб, чтобы уйти навсегда.
–Проклятая деревня! Проклятая! – Тихо шептали они друг другу. Ни одну семью не миновала беда, во всех молились богине за сгоревших, и хоронили золу с пепелища, потому что не осталось тел. Тир медленно пошел в сторону города.
По дороге в сторону усадьбы шел большой вооруженный отряд. Впереди скакал на белом коне молодой король. Он не обращал внимание на вопли оруженосцев, мысль, что он не успел, приносила почти физическую боль.
Не далеко от сгоревшей усадьбы рябью пошел воздух, словно рана на теле открылся портал. Из него вышел высокий мужчина в темном плаще. Он поморщился, вдохнув запах гари и удивленно обвел взглядом сгоревшее поле. Дим вытащил из кармана маленький платочек. Последнее время, он почему-то его из рук не выпускал. Вдохнул знакомый запах и произнес заклинание поиска. Платочек этот как-то из кармана зеленоглазки выпал, Дим подобрал. Сначала он про него забыл, но, когда Лиена испарилась из княжества, вспомнил. Он словно мазохист таскал его с собой и придумывал месть, о которой мечтал всю жизнь.
–Жива, – прошептал он, в тайне боясь обратного. – Но пока тебе еще рано знать. Скоро, скоро, мой дорогой братец, ты ощутишь то, что я чувствовал когда-то.
Темный прочел заклинание портала и по оставленной метке вернулся к своему каравану. Очень много предстоит сделать. Но предстоящие хлопоты были ему приятны.
Эпилог
Гладкая башня уходила ввысь, теряясь где-то в облаках. На её вершине, которая имела радиус двадцать метров, вольготно расположились две девушки. Одна блондинка, вторая брюнетка. Блондинка лениво потянулась на широкой кровати. Брюнетка зло посмотрела на сестру:
– Ты могла бы быть по мягче.
– Неа, – отрицательным жестом ответила Инсуу, – надоело, я устала.
– Я тоже устала, мне тоже надоело, но так её мучить.
– Пусть помучается, в следующий раз будет думать, прежде чем лезть не туда, куда надо.
Тасуу с досады хлопнула в ладоши, кровать под блондинкой пропала. Красавица хмыкнула и зависла в воздухе.
– Ты светлая богиня добра, так и веди себя соответственно, – наставительно сказала темная.
–Фи Тасуу, моя доброта погибла вместе с древами жизни. А ведь ты могла бы и помочь.
– Отец бы этого не одобрил, это был твой экзамен Инсуу.
Светлая нахмурила белый лобик.
– Ты уверена, что мы успеем?
– Да, должны успеть, – темная вздохнула, – отец будет очень зол, если мы не сделаем все для её возврата.
Богини посмотрели друг на друга и одновременно воззрились на мерцающий 'экран видения', в котором просматривалось плохо освещенное помещение, где на старой кровати лежала, окаменевшая горгона.
