Кирилл Рябов
Дирижабль

14

Зофия опаздывала. Фёдор прохаживался неподалеку от входа в зоопарк. У касс было пусто. Моросил мелкий, как пыль, дождь. Но время от времени откуда-то прилетали крупные капли и падали то на макушку, то за шиворот и сползали по хребту, гадко щекоча. Фёдор поглядывал на часы и тихонько насвистывал несуществующую мелодию, которую сочинял на ходу. Ему было хорошо и спокойно. Птица угомонилась. В кармане лежал плоскарик водки ноль двадцать пять. Это был второй. А первый он выпил по дороге, в четыре больших глотка, и оставил его на заднем сиденье такси. Вылез из салона, пританцовывая, направился к входу. Наступил в лужу, слегка запутался в ногах и чуть не упал. Все это не испортило ему настроения. Он выбрался на сушу и немного побоксировал с кем-то невидимым. Заметил настороженный взгляд проходившей мимо женщины и отправил ей воздушный поцелуй.

«Не веди себя как мудак!» – прозвучал в голове голос Инны.

«Ты же знаешь, как я тебя люблю, малышка», – ответил он.

Случись это на самом деле, она бы снесла его воплем разъяренной росомахи. А впрочем, такое случалось и на самом деле.

Зофия опоздала на сорок минут. Фёдор успел утомиться. Стоял сырой и нахохлившийся, сунув руки глубоко в карманы. Пальцами поглаживал полупустой плоскарик. Жевал мятную жвачку, хоть и знал, что толку от этого никакого. «Все равно Инна… тьфу… София… Зофия учует водочный запах. Но что с того? Им ведь нужен сценарий, а не его трезвость. Пусть отдельно платят за трезвость. Будет потом что пропить. А-ха-ха-ха-ха!»

Он и вслух слегка хохотнул, увидев ее.

– Что, смешинка в рот попала? – спросила Зофия.

– Анекдот вспомнил, – сказал Фёдор.

– Не рассказывайте. Терпеть не могу анекдоты. В этом что-то старческое есть. А вы давно ждете?

Зофия прищурилась, и Фёдору показалось, что она тоже успела по пути вмазать.

«Прекрасно. Она алкоголичка. Не будет ни договора, ни сценария. А мы просто будем встречаться и вместе спиваться».

– Минут сорок жду, – сказал Фёдор.

– На черта вы так рано приехали?

– Всего-то минут на пять раньше приехал. Мы же через час договорились.

– Не через полтора разве?

Он неуверенно пожал плечами.

– Да и не важно, – сказала Зофия. – Я-то точно не опоздала.

– Куда пойдем? – спросил Фёдор.

– В зоопарк, конечно. Иначе зачем мы тут встретились?

Купив билеты, они зашли. Посетителей не было. Погода всех распугала. Да и клетки стояли пустые. От сырости и холода животные попрятались в норы.

– Бывали тут раньше? – спросила Зофия.

– Никогда.

– А я обожаю зоопарк. Знаете, тут шестьсот шестьдесят пять видов животных.

– Со мной вместе – шестьсот шестьдесят шесть, – сказал Фёдор.

«Так полезай в клетку, мудак», – вмешалась Инна.

Зофия взяла его под руку, ту, которой он ласкал плоскарик водки.

– А раз так, может, вы кого-нибудь изобразите?

– В смысле?

– Зверей-то нет, сами видите. Дождик всех разогнал. А мне хочется на кого-нибудь посмотреть.

– Кого вам показать? – спросил Фёдор.

– Откуда мне знать? Вы писатель, у вас фантазия хорошо работает. Подумайте.

Он остановился и высвободил руку.

– Так, ладно, сейчас.

Фёдор изо всех сил вытянул шею, так что заболело под кадыком, вытаращил глаза и длинно каркнул.

– Что это было? – спросила Зофия.

– Жираф, – ответил он.

– Они разве так кричат?

– По-моему, они вообще не кричат.

– Изобразите еще кого-нибудь. Медведя! Хочу медведя!

Расставив пошире ноги, Фёдор слегка присел, поднял руки, растопырил пальцы и истошно зарычал. Вдруг показалось, что она сейчас врежет ему по яйцам, и Фёдор быстро прервал представление. Зофия хихикнула.

– Еще показать?

– Конечно!

– Кого?

– Розовый фламинго!

Фёдор вытянул руки в стороны и побежал на полусогнутых ногах по дорожке, мимо клеток. Сделал крутой разворот, будто атакующий штурмовик, и вернулся назад. Зофия слегка поаплодировала.

– Конечно, это был никакой не фламинго, а кондор скорей, но мне нравится.

Подумав, что после этих закидонов стесняться уже нечего, Фёдор достал водку.

– Хм, – сказала Зофия и вытащила из сумки фляжку «джемесона».

Тихонько чокнувшись, они выпили. Точнее, Зофия сделала два маленьких глоточка, а Фёдор влил в глотку все, что было.

– Вы плохого не подумайте, – сказал он, отдышавшись.

– Чего, например?

– Что я алкаш.

– Считаете, что не алкаш?

– Выпить я люблю. Только и всего. Но я ведь делом занят. Книги пишу и все такое.

– Когда последнюю написали?

– Как раз сейчас работаю.

– А вам это не помешает писать сценарий?

– Вообще не проблема. Могу хоть три писать одновременно. Можно мне немного виски вашего?

Она протянула, и Фёдор сделал средний глоток, поборов искушение сделать большой. Вернул фляжку и подумал, что хорошо бы поскорей уйти отсюда и выпить, сидя в тепле.

– У вас есть агент? – спросила Зофия.

– Я и есть агент, объем ноль семь.

«Потише», – подумал Фёдор, но толком не расслышал.

– Ладно, – ответила Зофия. – Сами разберетесь. Ничего сложного там нет. Подписывали же вы договоры с издательствами.

Она достала из сумки тонкую стопочку желтоватой бумаги в файлике.

– Читайте внимательно.

Фёдор зевнул. Текст проносился мимо, как скоростной поезд, а суть ускользала, будто лица пассажиров в окнах вагонов. Но кое-что он сумел выхватить. Первый вариант сценария он должен сдать через шестьдесят дней. Когда работа будет утверждена, он получит два с половиной миллиона. Аванс двести пятьдесят тысяч ему выплатят в течение десяти дней после подписания. Остальное не имело значения. Таких денег он не получал… Фёдор задумался и понял, что никогда не получал разом таких сумм.

– Можем подписывать, – сказал он.

– И что, нет никаких замечаний, пожеланий, предложений? – спросила Зофия.

Тон ее показался ему чуть насмешливым.

– Есть одно пожелание. Можно еще виски?

Она протянула фляжку.

– Оставьте уж.

Он выпил все и сунул ее в карман.

– Думала, вы будете пару дней изучать, – сказала Зофия. – Это вообще черновик. Но раз вы со всем согласны, пришлите мне ваши паспортные данные, ИНН, СНИЛС, я внесу в договор. И подпишем.

Фёдор достал смартфон, отыскал в заметках выписки из документов, скопировал и переслал Зофии.

– Какой вы быстрый, – сказала она.

Они подошли к бассейну белого медведя. Но и он куда-то спрятался.

– Вы только не запейте, когда получите аванс, – сказала Зофия, задумчиво глядя на воду.

– Я серьезный человек, – ответил Фёдор.

И подумал: «Я уже запил. Разве не видно?»

– Надеюсь. А то Игорь Игоревич расстроится, если вы не оправдаете его ожиданий. Он на вас рассчитывает. Ждет от вас шедевра.

– Могу и шедевр.

– Игорь Игоревич сказал, что вы придумали историю про дирижабль.

– Дирижабль? – повторил Фёдор.

– Именно. Его это, кажется, сильно заинтриговало. Он любит интриговаться. Вы его, можно сказать, купили этим.

Фёдор почесал влажный затылок.

– Что-то я такого не помню.

– Ну не знаю. Я же не слышала ваш разговор. Черт! – Она стукнула кулачком по ограде. – Где же медведь?

– Хотите, покажу?

– Вы уже показывали.

– То был бурый. А это будет белый.

– Ну покажите, – пожала она плечами.

Фёдор встал на четвереньки, удержал равновесие, вытянул голову вперед и зарычал. Зофия хмыкнула. Мимо них прошел невысокий плотный мужчина лет шестидесяти с рыжеватой бородой. Он насмешливо глянул на Фёдора и чуть заметно кивнул. Продолжая стоять на четвереньках, Фёдор смотрел ему вслед.

– У вас что, спину защемило? – спросила Зофия.

– А? – дернулся он.

– Спину, говорю…

Фёдор подскочил. Этот бородач был писатель Каргополов.

– Знаете, кто это сейчас прошел? – спросил он.

– Без понятия. Кстати, белый медведь у вас неплохо получился. Только колени вы испачкали.

– Это Каргополов, – сказал Фёдор, не обращая внимания на колени.

– Первый раз слышу.

– Иван Каргополов.

– Если уж фамилия мне ни о чем не говорит, имя тем более.

– Он писатель.

– Коллега ваш?

– Мудила он, а не коллега.

– Ну вам виднее. Фёдор, давайте уйдем отсюда. Можем сесть где-нибудь, если хотите. Вы внимательнее прочитаете договор.

– Ага, – сказал Фёдор и бросился за Каргополовым.

– Эй! – удивленно крикнула Зофия.

Фёдор догнал Каргополова у выхода. Удар был подготовлен заранее. Еще в обеденном зале «Астории», где Фёдор заливал водкой свое поражение. С разбегу, будто футболист, бьющий решающий пенальти, он впечатал грязный ботинок в зад Каргополова. Хрюкнув, тот взмахнул руками, пробежал несколько шагов вперед и грохнулся ничком. Фёдор навис над ним, дыша и не зная, что делать дальше.

Не торопясь подошла Зофия. Откуда-то прибежал охранник, сделал вокруг них несколько суетливых кругов и остановился рядом с Фёдором. Невнятно бормоча, Каргополов встал на карачки и потряс головой.

– Группа задержания выехала, – сказал охранник и погладил грудь.

– Что это было, Фёдор Андреевич? – сказала Зофия.

Фёдор дернул плечом. И спросил:

– Сколько вам лет?

– Двадцать два, – ответила она мрачно.

«В дочери мне годится», – подумал Фёдор.

Каргополов выпрямился. Борода растрепалась, ко лбу прилип маленький желтый листик.

– Дуэль, – сказал он.

– Чего? – спросил Фёдор.

– Свинья!

Он вдруг плюнул Фёдору в лицо, но не доплюнул. Следом швырнул заскорузлый носовой платок, зажигалку и горсть карамелек. И ни разу не попал. Погрозив кулаком, невнятно проматерившись, Каргополов убежал к выходу.

– Идемте, – сказала Зофия.

– Все стоят на месте! – нервно объявил охранник.

Фёдор прошел мимо, задев его плечом.

15

– Так что это было? – повторила Зофия.

Они устроились в кафе неподалеку от зоопарка. Крепкого спиртного там не продавалось. Фёдор взял бокал пива. Зофия заказала капучино.

– Глупость, наверно, – сказал Фёдор. – В голову стукнуло.

– Он у вас жену, что ли, увел?

– Долго рассказывать.

– Очень уж любопытно, – сказала Зофия.

– Он плохой писатель, – пожал плечами Фёдор. – И плохой танцор.

– И все?

– И все.

– Умеете интриговать. – Она поправила волосы. – Договор еще раз почитаете?

Фёдор вяло отмахнулся:

– Мне уже не терпится аванс получить и начать писать.

– А я где-то читала, что нельзя писать только ради денег.

– Можно. Это называется ремесло.

В кафе зашли двое полицейских.

– Да вон он, – сказал один и показал на Фёдора рукой.

С плеча соскользнул автомат и грохнулся об пол. Полицейский спокойно подобрал его и вернул на место. Но Фёдор успел представить, как тот, упав, выдал длинную очередь и снес ему и Зофии черепа. Почему-то это показалось смешным. Фёдор хмыкнул и допил пиво.

– Кажется, это за мной, – сказал он.

– Да уж я поняла, – ответила Зофия.

Полицейские подошли.

– Документы предъявите, пожалуйста, – сказал автоматчик.

Его напарник пялился на Зофию.

Фёдор протянул паспорт.

– В зоопарке были сейчас? – спросил автоматчик.

– Был, конечно. Будто вы сами не знаете.

– Ну тогда идем.

Он сунул паспорт в карман. Фёдор встал.

– В тюрьме сможете писать? – спросила Зофия.

– Буду как маркиз де Сад.

Автоматчик слегка подтолкнул его в спину:

– Иди-иди, маркиз.

– Провожать не буду, – сказала Зофия. – Договор пришлю вечером.

На улице их встретил охранник из зоопарка. Каргополова не было.

– Этот? – спросил напарник автоматчика.

– Ну конечно, этот. Я же показал в окно.

Фёдор достал сигареты. Полицейские тоже закурили. Охранник топтался в стороне.

– Так что, я пойду?

– Ага, вызовем, – сказал автоматчик и посмотрел на Фёдора. – Я не тебя в прошлый четверг из блядюжника на Карповке забирал?

– Не меня, – сказал Фёдор. – Адрес дадите?

– Ишь ты, – хмыкнул напарник. – Там же одни сифилитики собираются.

Вышла Зофия.

– Ой, вы тут еще?

– Давайте поцелуемся, – предложил Фёдор. – На прощание. Когда теперь увидимся?

– Не, не будем. К тому же вечером вас выпустят.

– Значит, вечером поцелуемся?

– Вечером я занята.

Фёдор кинул окурок в урну и сам залез в бело-синий УАЗ. Следом сели полицейские, и в салоне завоняло табачищем.

– Вот, огорчил девушку, – вздохнул автоматчик.

В отделе Фёдору вывернули карманы, оформили и заперли в небольшой камере. Там сидели двое. Интеллигентного вида мужчина с утомленным и мятым лицом, явно страдающий похмельем. И бомжеватый тип со светлыми глазами.

– Милости просим, – сказал бомжеватый тип, протягивая морщинистую ладонь. – Коля, поэт-верлибрист.

«Только этого не хватало», – подумал Фёдор.

– Антон, – выдохнул интеллигентного вида мужчина и схватился трясущимися руками за лицо. – Как же херово!

Между растопыренных пальцев блеснул его безумный глаз.

– Ничего нет?

Фёдор пожал плечами:

– Откуда?!

И подумал, что скоро и сам будет в таком же состоянии. Стало тоскливо. Он сел на лавочку.

– Звать-то тебя как? – спросил Коля.

– Фёдор.

– А занимаешься чем?

– Ничем, – ответил Фёдор.

– Вижу, ты добрый человек. Не злодей. Я тоже не злодей. Будь я злодей, здесь бы не сидел.

– Заткнись, – простонал Антон. – Заткнись уже, ради бога!

– И ты не злодей, – добродушно ответил Коля. – Мы тут собрались добрые, честные люди…

– Сука, ты без штанов перед роддомом бегал, – сказал Антон.

– Бес попутал, с кем не бывает, – пожал плечами Коля. – А вообще, я очень нежный.

Фёдор отодвинулся.

– Федя, давай я тебе стихотворение прочитаю. Чем еще в тюрьме заниматься нам, благородным людям?!

– Нет, спасибо, – ответил Фёдор. – Я не люблю стихи. Ничего в них не смыслю.

– Называется «Уроды тоже хотят любви».

Антон схватился за голову:

– Если хоть слово скажешь, я тебя убью.

– Это же про всех нас, – сказал Коля. – Ну что ты? Вот послушай: «Я стою у зеркала и смотрю на свои бородавки, которыми покрыто все мое несчастное, бренное тело…»

Лязгнул засов. В камеру заглянул полицейский:

– Выходи, онанист сушеный.

– Я, да? – уточнил Коля и вышел.

Антон лег на лавку и обхватил себя руками. Его колотило.

– Убил бы за стакан, – простучал он зубами.

Фёдор тоже лег и уставился в потолок. Спустя час вернулся полицейский и увел Антона. Тот с трудом переступил порог. Еще через полчаса Фёдор почувствовал, что птичка проснулась и заметалась под ребрами. Он ворочался, стиснув зубы. В камеру зашел благообразный и немного испуганный старик.

– Здравствуйте, – сказал он чуть визгливо.

Фёдор не смог ответить. Старик сел напротив. Он оказался невысокого роста. Ноги не доставали до пола.

– А я вот жену убил, – сказал он. – Отравил крысиным ядом.

– Мне все равно, дед, – пролаял Фёдор.

– Вам плохо?

– Очень.

– Ну ничего, пройдет. Все пройдет. Жена мне с Витькой-сапожником изменяла. Витька умер в девяносто третьем. Выпил подряд восемь «красных шапочек».

Фёдор отвернулся к стенке.

– Но человек я беззлобный. Мухи не обижу. Давеча встретил в ванной таракана. А рука не поднялась раздавить. Я жену называл «моя леди». А вас за что сюда?

Фёдор заткнул уши. Наконец пришел полицейский и сказал:

– Выходи.

– Кто? Я? – спросил старик.

– Нет, он.

Фёдор слез с лавки.

– Жену я не хотел убивать. Так уж вышло, – сказал старик вдогонку.

16

Фёдора завели в небольшой кабинет. За столом сидел светловолосый мужчина лет тридцати. Нахмурив бесцветные брови, он читал какие-то бумаги. Бросил на Фёдора быстрый взгляд:

– Присаживайтесь.

Фёдор сел напротив и стиснул руками дрожащие колени.

– Морковников Олег Валерьевич, – сказал мужчина, продолжая читать. – Капитан полиции.

Он положил бумаги перед Фёдором:

– Это ваше?

То был договор на сценарий. Фёдор кивнул:

– Мое.

– Так вы что, литератор?

– Писатель, – сказал Фёдор чуть смущенно.

Слово «литератор» ему никогда не нравилось. Но и писателем представляться он стеснялся.

– Не думал, что увижу здесь живого писателя, – сказал Морковников. – Удивительно.

– Чего удивительного? – отозвался Фёдор и обхватил себя руками.

– Ну как же! Люди искусства и все такое. Богема. Литературу я люблю. Я был на похоронах Гранина. Стоял в оцеплении.

– И как? – спросил Фёдор. – Интересно было?

Морковников пожал плечами:

– Должен сказать, чувство причастности к великому моменту у меня возникло.

Фёдор посмотрел на него. И подумал: «Еще один психованный». Потом спросил:

– У вас водки нет?

– Есть. Похмелиться надо?

– Очень!

Капитан открыл сейф и достал початую бутылку. Налил половину чайной чашки и поставил рядом с договором.

– Я и сам сочиняю, – сказал он немного застенчиво.

– Бывает, – отозвался Фёдор.

Он ухватил чашку двумя руками и быстро влил водку в рот. Проглотил и замер.

– А что, все писатели алкоголики? – спросил Морковников.

– Не знаю. Я с ними не общаюсь.

– А тот человек, которого вы побили, он кто?

– Сейчас, минуточку, – ответил Фёдор.

Дождавшись, когда птичка успокоится, а водочное тепло разольется по телу, расслабит и утешит, Фёдор осторожно вздохнул и сказал:

– Не бил я никого. Встретил старого знакомого, дал дружеского пенделя, а он вой поднял.

– Ничего он не поднял. Сбежал. Заявления нет. Так что и предъявить вам нечего.

– Значит, могу идти?

– Погодите.

Морковников заглянул в смартфон:

– Фёдор Собакин? Автор романов «Зверье», «Последствия», «Колесо обозрения», «Смерть в вагине»?

– Последний не мой.

– В Википедии написано, что ваш.

– Это завистники гадят, наверно, – сказал Фёдор. – Или путаница какая-то.

– Над чем сейчас работаете? – спросил Морковников.

– Вы же читали мой договор. Пишу сценарий.

– А новый роман?

– И новый роман. Одно другому не мешает.

– Про что?

– Роман?

– И роман, и сценарий.

– Роман о жизни. И сценарий тоже.

– Оно понятно, – вздохнул Морковников. – Реализм, да?

– Именно. Можно еще?

Фёдор подвинул чашку. Лейтенант плеснул.

– Какие вы можете дать советы начинающему литератору?

– Особо не думал над этим, – ответил Фёдор и выпил.

– Если подумать? – прищурился Морковников.

– Слушайте, я таким не занимаюсь. Есть курсы писательского мастерства, полно их.

– Ходил я туда в прошлом году. Ничего не понятно.

– Может, на другие сходить?

– Я что, так и буду по этим курсам бегать? Там башлять надо всю дорогу. Я же не Греф. Откуда у меня лишние бабки?

Фёдор развел руками:

– Да я и не знаю, что посоветовать. Я ведь не теоретик.

Морковников заметно поскучнел, постучал пальцами по столу.

– А ваш якобы знакомый, которому вы подсрачник выписали, его ведь можно найти, если постараться.

– Зачем?

– Как «зачем»? Он заявление напишет. Возбудим дело. Наверно, мелкое хулиганство. Или нанесение легких телесных повреждений? А может, и тяжких. Медицинское заключение покажет.

Фёдор устало провел рукой по лицу, но стереть тоскливое выражение вряд ли удалось.

– Сколько? – спросил он и сам не понял зачем. Денег почти не осталось.

– Да нисколько! – проворчал Морковников. – Мне совет хороший нужен! А лучше несколько.

– О чем?

– А о чем я толкую?! Как писать?! Про что? Понятно, что про жизнь. А конкретно?

В кабинет заглянул молодой полицейский:

– Олег Валерьевич, там какая-то Рогожина мочу принесла.

– Какую еще мочу?

– Говорит, вы просили.

– Я просил? Пусть подождет. У меня допрос.

– Понял.

– Напишите детектив, – сказал Фёдор. – Вы полицейский. У вас должно быть много материала.

– Не хочу, – сказал Морковников. – Мне этого дерьма и так хватает.

– Любовный роман?

– А кто там кого любить должен?

«Полицейский влюбляется в труп молодой женщины», – подумал Фёдор и ухмыльнулся.

– Желательно, конечно, чтобы мужчина женщину.

Морковников достал из ящика стола тонкую стопку листов, щелкнул авторучкой.

– Я буду записывать.

И действительно что-то быстро записал.

– Еще какие варианты?

– Не знаю. Фантастику можно писать.

– Про роботов?

– Почему нет?

Морковников записал.

– Еще?

– Исторический роман.

– Не, я историю плохо знаю. Скучно.

– Пишите о современности.

– А с чего начать?

– Сначала хорошо бы придумать фабулу, сюжет, персонажей.

– Ага, ага. Фабула, сюжет, персонажи. Дальше.

– Дальше садитесь да пишите.

– Извините, у нас не принято говорить «садитесь», только «присаживайтесь».

– Хорошо, присаживайтесь и пишите.

– А постельные сцены можно писать?

– Писать можно все что угодно.

– Не скажите. Вот напишу я про начальника, что он бензин украл, знаете, что мне будет?

– Искусство требует жертв, – сказал Фёдор и зевнул.

– Скажите, с чего можно начинать? Если с описания дома?

– Можно и так.

– А слова как подобрать?

– Вы книжки читаете?

– Редко, – вздохнул Морковников. – Работы невпроворот, сами понимаете.

– Надо много читать, – сказал Фёдор и сам себе налил. – Без этого писателем не станешь.

– Так что, мне работу бросить?

– Если она мешает писать, то да.

– А какие книги посоветуете?

Фёдор выпил и занюхал тыльной стороной ладони.

– Да любые. Идете в книжный, а там смотрите сами.

– Авторов назовите!

– Да хотя бы мои книжки.

Морковников записал.

– Еще?

– Начните с этого.

– А классика?

– Обязательно!

– Достоевский?

– И Толстой.

– А Чехов?

– Безусловно!

– Шекспир?

– Вам пока рано.

– Слишком умный для меня?

– Просто он вам вряд ли будет полезен.

И Морковников, прошептав: «Шекспир мне не поможет», записал это на листок.

– Хорошо. Значит, читаю вас, Толстого, Достоевского и Чехова для начала. Правильно?

– Отличная компания, – сказал Фёдор. – И пишите. Много пишите. Не бойтесь ничего. Сначала как получится, как попало. Пусть коряво. Постепенно отточите стиль.

Морковников отложил авторучку.

– Что ж, спасибо.

– Давайте выпьем за это, – предложил Фёдор. – За ваш будущий успех.

– Я ведь на службе.

– А я нет, что ли?

– Ну слегонца можно.

Он достал вторую чашку, разлил. Фёдор выпил, встал и покачнулся.

– Может, тут переночуете?

– Такси вызову.

Морковников проводил его до дежурной части, подождал, пока Фёдору вернут изъятое барахло. Похлопал по плечу. Напутствовал:

– Больше не деритесь.

– Честью клянусь, – ответил Фёдор.

И вышел вон.