Кира Купер
Сказка для взрослой девочки
Глава 14. Пропажа его собственности или…кого-то дороже
В гнезде ее не оказалось. Соловей не знал, радоваться ли. С одной стороны, за то время, пока его не было, женщина без еды и воды могла погибнуть, кто знает, чем живут гости из другого мира. Вот только где же ее теперь искать? И как умудрилась выбраться отсюда, когда до земли – аршинов двадцать, не менее.
Не теряя ни мгновенья, он полетел на болота. Если кто-то и мог помочь Лизе, так это – Яга. Бабка не делит с ним небо, никто, кроме Горыныча, не смеет это делать, но ступа однажды да могла залететь на такую высоту. Больше попросту некому!
Он спикировал на крышу избушки. Та, не ожидая нападения, вскочила и стала трястись, совсем как курица, бегая туда-сюда по зеленому мху. Изнутри послышалось оханье и кряхтенье. А если ОНА там? Не ушиблась бы…
Соловей сложил крылья и упал под ноги живому домику. Из дверцы вылетел кот с выпущенными когтями. Он метил в глаза, но промахнулся, вцепившись в перья на груди.
– Мяв!
– Отвянь, скотина!
Клубок черной шерсти отбросило в ствол дерева, тот жалобно мяукнул и обмяк. Не тебе, падаль, с Соловьем тягаться!
– Ишь ты, чаво творишь?! Соловушка, белены объелся? – вслед за своей животинкой выбежала бабка. – А ну прочь отседова, пока я не разозлилась!
Заляпанный чем-то красным передник швырнуло ей в лицо. Разбойник свистел негромко, боялся за ту, что может быть пленена старой каргой, но достаточно, чтобы ведьма кое-как устояла на кривых ногах, и избушка брякнулась на задницу.
– Где она?!
Его голос был страшен, получеловек-полуптица, он высился среди деревьев, сам чем-то похожий на молодой крепкий дуб.
– Хто она-то? Ты зачем Бяшу обижаешь, злыдень?
– Где Лиза?
– Ааа, гостья твоя… А мне почем знать? Ты, как привел ее, так и увел. Аль потерять успел?
Он подлетел в лгунье в два прыжка, рука с когтями как у беркута сомкнулась на тонкой старушечьей шее. Та, видать, не ожидавшая прыти спокойного обычно молодца, закряхтела. Руки с черными пальцами заскользили по перьям, пытаясь ослабить хватку.
– Ты врешь! Никогда мне не ври!
– Отпусти, придурок! – прошипела Яга.
– Где она?
Он чуть разжал пальцы, давая ей воздух, но ровно настолько, чтобы та не скопытилась раньше времени. Начнет ворожить – и тогда уже ему не поздоровится.
Разбойник всегда держал нейтралитет с колдуньей, которая была способна на все, что угодно. Им делить нечего, они друг друга не уважали, но побаивались. А еще так проще объединиться супротив врага общего – князя, который хотел искоренить все проявления магии на корню.
– Если ты не скажешь мне, где она, клянусь, пожалеешь!
– Ладно-ладно! Отпусти, сказала!
Получив свободу, бабка отошла на два шага. Вокруг гнилых пальцев начал виться черный дым, но мужчина был начеку. Раз – и острый коготь почти втыкается в дряблую кожу старухи, прямо там, где пульсирует толстая вена.
– Я не привык шутить, ведьма!
– Ох, – та подняла руки перед собой. – Все поняла, прости, старую, уж не ведаю, что творю. Зачем нам с тобой ссориться? Чего ты хочешь вызнать, Соловушка? Нет ее у меня, сам глянь, ни там, ни там, хоть на печь залезь.
– Но ты ее из гнезда моего вызволила?
– А кто ж еще-то? Сам виноват, негоже девку одну оставлять, да так надолго! Она ж и помереть может.
– Ведьма…
– Молчу-молчу!
– Где она сейчас?
– Хороший вопрос. Решила к князю отправиться. На кой – не спрашивай! Я ее уж отговаривала как могла, токмо эти девицы с той стороны – просто бесы в платьях! Так что я здеся не при чем! Но помочь помогла, как жешь ее одну-то отправлять? Клубок дала, что до Киева доведет. Может, и не добралась еще, времени немного прошло.
Проклятье! Зачем ей к князю?! Что она задумала?!
– Ты, конечно, сам гляди, что да как, – тихо проговорила Яга. – Да только девица в свой мир вернуться мечтает. Вот и отправилась к тому, кто подмогнет вдруг.
– Как он ей поможет?!
– Мне неведомо. Но все ж туды к нему прутся.
Отпустив бабку, Соловей тут же взмыл вверх. Он не страшился ее ответного гнева, хотя и должен был. Сейчас его задача – найти женщину, чей образ стоит перед глазами как в ту ночь. Горячая, страстная, шепчущая его имя. А, коль Яге захочется с ним потягаться – что ж, он никогда не избегал кровавой бойни. И впредь не будет.
Что сейчас в голове у Лизы? Наверняка, придумала себе кучу ужасов, как в первые дни после попадания сюда. Кричала про то, что они людей едят, еще в чем-то обвиняла. Он половины не понимал, видел, что злится, боится и вместе с тем сама наступает. Какие дурости пришли ей на ум, когда он исчез на несколько дней? Что оставил там умирать? Что воспользовался телом и убег? Мужчина успел немного узнать иномирянку, чтобы понимать, что она могла сделать какие угодно выводы. А расхлебывать, само собой, предстоит ему.
Теперь он летел низко, размышляя, в какую сторону повел бы ее клубок. Через лес али в обход, по дороге? Далеко ли уйти успела? Сердце сжалось, когда подумал, что ведь и обидеть могут. Лихой народ близ города нередко встречается. Глупая ведьма, как она могла пустить ее одну, в незнакомой местности, не знающей ничего о мире, в который попала?! Чем дольше он думал, тем больше крепился в мыслях: старуха должна заплатить! О том, что она, в общем-то, спасла женщину от мучений в гнезде, он тоже не забыл. Но злое предчувствие, что что-то здесь нечисто, покоя не давало. Или это страх?
Последнее слово он мысленно произнес несколько раз. Так редко он о нем вспоминал, что забыл, что это такое. А сейчас вдруг испытывал нечто похожее. С чего бы? Впору думать, что сама Лиза – колдунья, отравившая его сердце своими чарами. Но в ней ни капли магии! Или та, что в их мире положена, иначе чувствуется?
Как всегда, не на все вопросы могли тут найтись ответы. Это ничего, всему свое время. Пусть только она найдется! Живая и невредимая.
Глава 15. Пьянство на болотах
Я практически бежала за клубком, развившим приличную скорость, ждать он меня отказывался, как ни просила. Когда окончательно выдохлась, плюнула на него и прислонилась к дереву. Мерзкий кругляш начал прыгать вокруг, будто подгоняя.
– Отстань, дай отдышаться!
То ли понял, то ли смирился с не слишком быстрой спутницей, но замер. Я же огляделась по сторонам. Не уверена, но болотистая местность, в которую меня завел славянский навигатор, мало похожа на стольный град. Или мы по прямой тащимся?
– Ну, и где мы?
– А куда мы направляемся? – полюбопытствовали сзади.
Я вскрикнула и обернулась. Передо мной стояло чудище лесное…то есть, болотное. Зеленая кожа, вместо волос – тина, свисающая до самой земли, крючковатый нос, низко посаженные глаза. В фигуре, обмотанной водорослями, неясно просматривались женские изгибы.
– Погибели ищешь? – спросило нечто, не дождавшись ответа.
Я замотала головой, осторожно отступая от чуда-юда.
– Чаво молчишь-то? Немая, что ли?
– Да нет. Я как бы… это…
– Чаво?
– В Киев иду.
– Ааа, заблудшая, да? – непонятно чему обрадовалась зеленая субстанция.
– Вообще-то у меня клубок есть, – вяло похвасталась я.
– Эт который?
– Да…– я огляделась по сторонам, но шарик исчез. – Блин, где-то был.
– Утоп, – констатировало чудище.
– Наверно, – не стала спорить. – А ты что тут делаешь?
Тупейший вопрос из разряда «нечего терять» мою собеседницу озадачил. Клянусь, она зависла, глядя на меня водянистыми глазками, а после выдала неуверенно:
– Живу…
– О, значит, я у тебя в гостях?
Снова пауза.
– Значит.
– Здорово! А то я тут ни кого почти не знаю. Лиза, – я протянула руку.
Она проследила за движением, подумала и аккуратно сунула влажную ладошку в мою.
– Кикимора, – подумала и добавила: – Болотная.
– Очень приятно!
– Странная ты девица, Лиза.
– И не говори. Я ж того…
– Чаво?
– Не местная.
– Заморская?
– Скорее, иномирская.
Та покивала, будто встречается с подобными мне еженедельно и полюбопытствовала:
– А здеся что позабыла?
– Говорю же, в Киев иду. К князю. Хочу узнать, как обратно домой попасть.
Кикимора покачала головой.
– Князь тебе не поможет.
С чего это она взяла? Серафима Сигизмундовна, например, которой я склонна доверять из-за некоего землячества, наоборот, заверила, что сто процентов идея выгорит. Бабушка припомнила, что подобные мне всегда к нему приходят, а он их как-то домой отправляет. И не казнят их, как некоторые тут вещали на днях…
– Вот что, пришлая, – болотная дама подошла чуть ближе, пахнуло илом. – Раз назвалася моей гостей, пускай будет так. Добро пожаловать. Давненько у меня гостей не бывало.
– Почему?
– Сюды иль топиться приходят, или со мной воевать.
– Что, все? – ахнула я.
– Угу…
– А где они сейчас?
– Кости на дне болота гниют, – равнодушно проговорила Кикимора и направилась куда-то за редкие деревья.
М-да уж, лучше бы не спрашивала. Я вздохнула и осторожно пошлепала следом.
Ее домом оказалась землянка в самом центре болота. Пока добирались, пару раз наступила не туда и булькнулась в вонючую жижу почти по колено. Оглядев подол даренного Ягой сарафана, взгрустнула, вряд ли у новой знакомой найдется соответствующая сменка.
Внутри домика оказался только низенький стол и две колченогих табуретки. Его стены на вид были сделаны из глины, причем, какой-то полужидкой, щупать не решилась. Казалось, вот-вот рухнут с хлюпаньем на наши головы. Ну, нас таким не напугаешь, я невозмутимо уселась на предложенное место и посмотрела на Кикимору. Та улыбнулась и внезапно предложила:
– Выпьем?
Признаться, такого гостеприимства я не ожидала, но смело кивнула. И правда, события последних дней сильно расшатали мою бедную психику, пригубить немного будет не лишним. Только спросила осторожно:
– А не отравлюсь?
– Обижаешь! Настойка на мухоморах – во! – перед носом оказался светло-зеленый палец. – Сама делаю.
– Значит, наливай!
Бутыль с мутной жидкостью материализовалась из ниоткуда. Большая, литра два…
Мы сидели, наверно, несколько часов, а пойло все не кончалось. Вообще Кикимора оказалась классной теткой! Рассказала много интересного про житье-бытье, анекдотов много знает. Попеняла киевскому князю, который вообще-то не такой приличный мужик, как мне представлялось, погоревала над собственной судьбой. С ее слов выходило, что волшебный народ оказался в опале и теперь его со свету сживает обозлившийся на что-то Рюрикович. Почему – лишь Богам известно. Но, главное, что всеми силами пытается его извести. Например, тот же Соловей…
– Не говори мне про него! – стукнув глиняной чашкой по столу, заменявшей нам рюмки, заявила я. – Козел он, вот кто! Скотина!
– Дык да, мужик же, – икнула Кикимора. – А почто?
– Почто… Потому что кинул меня сразу после… Короче, улетел непонятно куда, а меня в своем гнезде бросил. Я там чуть не сдохла!
– Он такой. Жесткий.
– Не жесткий, а ненормальный! Свинья! – припечатала того, кто смог обмануть мои чувства, не глядя и внезапно даже для себя спросила: – Вот ты когда-нибудь влюблялась?
Зеленая женщина пожала плечами.
– Я не помню. Топила молодцев, бывало… Да. А чтоб любить. Зачем оно мне?
– Вооот, потому что ты – умная!
– Это дааа…
– А я – дура без ума!
– Что, вовсе? – она ахнула, уставившись на мой лоб.
– Да, по ходу, совсем.
Мы молча чокнулись и замахнули еще по маленькой. Настойка была до ужаса ядреной, но для лечения больного сердца – самое оно!
Когда я проснулась там, в гнезде, первое, что пришло в голову – вот это эротические фантазии! Надо же, будто в самом деле все это было, а не привиделось! Его шепот, мои стоны, ритмичные движения, от которых перед глазами огоньки пляшут. Но тело ныло по-настоящему, губы даже наощупь опухли от поцелуев, кожа еще помнила обжигающие прикосновения. Черт! Все было на самом деле!
Я не знаю, когда он свалил и зачем. Никогда не просыпалась после бурной ночи в одиночестве, а рассказы подруг о том, что такие негодяи существуют – сделал дело и сбежал – воспринимала с большими круглыми глазами и недоверием. Разве сложно опознать в мужике подонка? Но, оказывается, я ни чем не лучше. Сначала Андрей, показавший себя во всей красе там, у костра, потом – Соловей… Правда, последний не особо и соблазнял, врать и обещать жениться тоже вроде как не собирался. И вообще персонаж он полностью отрицательный. А то, что сама себе придумала – мои личные заморочки, как говорится.
Яга прилетела, когда день уже заканчивался. Заметив в небе темную точку, я так обрадовалась, что чуть не запрыгала от счастья! Завернувшись в одеяло, платье-то стало похоже на лохмотья, которые и провинциальный бомж не наденет, вышла на середину гнезда, чтобы лично встретить с невозмутимым лицом и сделать вид, что ничего не было. Он меня не обидел, не растоптал. А я, как дура малолетняя, не влюбилась после первой ночи. Безумной, невероятной, лучшей в моей жизни…
Лиза, заткнись!
– Хошь, мы его терем затопим? – вытащила меня из раздумий Кикимора.
– У него есть терем?
– А как жешь!
– Хм… А можешь?
– Пффф…
– Ясно, – я покачала головой. – Нет, не надо. Пусть делает, что хочет.
– Он всегда так и делает. Поверь мне, пришлая. Я с ним давно знакома.
Стало интересно.
– А как давно?
– Дай вспомнить… Лет пятьдесят.
Я ахнула.
– Он такой старый?
– Ты что, сама ты старая! Он – мужик в расцвете лет! Его народ дольше вас живет. Как мы, почти.
Она меня не убедила. Класс, я переспала с молодящимся пенсионером!
– Пей.
Опрокинули еще по глотку. Ладно, паре глотков.
– Ты что теперича делать-то будешь?
Я вздохнула.
– Все равно пойду к князю. Может, и правда чем поможет.
– Ага, на кол посадит или сожгет!
– Да ну…
– Ну да!
– А Яга сказала…
– Нашла, кому верить!
– А кому мне верить?
– Честно? Никому!
– А тебе?
– И мне!
Печально, однако. Хотя… Да пропади оно все пропадом! Я кое-как поднялась на ставших почему-то непослушными ногах.
– Эй, ты куда собралася? – Кикимора вскочила за мной.
– Морду бить.
– Князю?
– Не-а. Соловью.
– За что?
– Потому что он того…мужик!
– За это можно. Пойдем!
– Пойдем!
И мы, обнявшись и распевая «Катюшу», направились неизвестно куда, шатаясь и падая каждые несколько шагов. Я даже на студенческих вечеринках так не напивалась. Ну, и жизнь тогда у меня получше была.
«Катюшу» Кикимора знала плохо, вернее, не знала совсем, но активно помогала, завывая в правое ухо.
– Когда протрезвею, буду жалеть, – закончив исполнять третий куплет – или седьмой? – подытожила я.
– О чем?
– Обо всем.
– Обо всем – это много, – в Кикиморе проснулся философ. – Придумай что-нибудь одно.
– Ты права, подруга. Буду жалеть о… Ааа, нафиг все!
Впереди показалась полоска света. Мы выбрались на край болота, которое соседствовало с полем. Где-то вдалеке виднелись маленькие домики, видать, какая-то деревня.
– Дальше не пойду, – повернула ко мне зеленое лицо собутыльница.
– Почему?
– Не могу дальше своих болот.
– Без проблем, сама дойду! Спасибо, что проводила!
– Обращайся! Давай, пришлая, удачи тебе!
– И тебе, Кикимора! Ты среди всех, кого я тут знаю, самая нормальная.
Нечисть зарделась, попробовала исполнить поклон, упала лицом в траву, глухо выругалась и растворилась в воздухе.
Я же нетвердой походкой двинулась в сторону поселения. Мокрый подол прилипал к ногам, идти было неудобно, но я не сдавалась. Вот дойду, спрошу у местных, где противный свистун обитает, и сама заявлюсь к этому трусу! А как еще назвать мужика, свалившего сразу после секса?
Глава 16. Страшная мстя обиженной женщины
Мой пыл прошел метров через сто. Грохнувшись в очередную колдобину и чуть не вывихнув лодыжку, я села прямо на землю и заревела в голос. Слезы текли сами собой, как говорил кто-то из великих: «Я не плачу, я – бухая!». В общем, жалеть себя оказалось делом занятным. Шмыгая носом, растирала опухающую ножку в кроссовках, которые, кстати, тоже сунула с барского плеча Яга, и мечтала устроить всем большую и страшную мстю.
Во-первых, Соловью, конечно, который сейчас казался виноватым во всех бедах. Во-вторых, неведомой пакости, что вытащила меня в этот дурацкий сказочный мир, который на деле ни фига не сказочный, а кошмарный. В-третьих, Андрюше, красавцу-блондину, чье нелепое поведение и положило начало моим злоключениям. Ничего-ничего, Лиза, ты – девочка сильная, смелая и вообще крутая, а вороги…тьфу ты, враги, в смысле, будут еще прощения на коленях вымаливать и пожалеют, что когда-то с тобой связались! Да!
Спустя время утерлась подолом, высморкалась в оказавшийся так кстати под рукой лопух и поднялась. Горевать надоело, а деревня, которая виднелась вроде бы уже близко, сама не прибежит. Икнув от переизбытка эмоций, я собралась идти дальше, когда поднявшийся резко ветер чуть не снес обратно на землю, тем более ноги и так держат не особо.
– Лиза…
Вот, теперь еще и голоса мерещатся. Что было в пойле Кикиморы? Хотя выпила я много, от такого количества и кефир можно посчитать крепким.
Но на зов обернулась. Мало ли, вдруг здесь какой-нибудь Леший водится. Попрошу у него аспирин. Что-то голова начинает побаливать.
Но все планы мгновенно улетучились. В нескольких шагах от меня стоял Соловей. Естественно, абсолютно голый. И, разумеется, как обычно чем-то недовольный.
– Ты…
– Ах ты попугай плешивый! – пошла я в наступление, не дав ему договорить. – Сам явился? Отлично! Иди сюда, я тебе сейчас все перья поотрываю к чертовой матери! Трус несчастный!
Даже рукава рубахи закатала для удобства и подол подняла, чтобы не помешал в ответственный момент. Пока шла, кричала что-то о безответственности, эгоизме и коварстве конкретно взятого индивида, с которым больше даже на одно поле не сяду! Вот, на это самое, где мы сейчас! И на другие тоже! Короче, развод до брака, блин!
Мужчина стоял спокойно, не шевелясь, снова нацепив на лицо маску, которую имела несчастье лицезреть в первые дни. Непонятно, что у него в башке творится, ни единой эмоции не прочитать. Добравшись до тела и чудом не убившись – ноги совсем не ходят почему-то – посмотрела в чернющие глазюки и влепила пощечину.
– Это тебе за то, что свалил!
Еще удар.
– Это за то, что не вернулся!
Еще удар.
– А это за то, что… – блин, забыла… ааа! – За то, что воспользовался мной, скотина ты пернатая!
Снова выступили слезы. Может, отчасти из-за его реакции. Вернее, ее отсутствия. Ни один мускул не дрогнул, не то, что отшатнуться или увернуться хотя бы. Чувствуя, что вот-вот начнется истерика, мысленно махнула рукой и дала ей волю. Начала бить кулаками в могучую грудь. По-моему, только себе хуже сделала, пальцы заболели. А ему хоть бы что!
Устав, отступила на пару шагов, снова подвернула ногу, выстояла и, тяжело дыша, уставилась на него.
– Успокоилась? – осведомился как ни в чем не бывало.
Будто не его только что колотили!
– Отстань!
– Лиза, послушай…
– Ты вообще что тут делаешь? Вали отсюда!
– Лиза…
– Достал!
– Пойдем, нам нужно поговорить.
– Никуда я с тобой не пойду!
– Лиза…
– Не лизкай!
– Боги, женщина! Ты можешь заткнуться и выслушать?!
– Ой, что-то меня мутит, – я отвернулась и несколько раз глубоко вздохнула.
Внезапно поле потеряло полюс и начало кружиться из стороны в сторону. Как тут равновесие удержать? Трава устремилась к лицу, или наоборот, но в последний момент сильные руки подхватили поперек талии.
– За что мне это? – послышалось возле макушки, пока я пыталась ухватиться за плечи Соловья, несущего меня в неизвестном направлении.
– Потому что ты – козел! – заявила уверенно и вырубилась.
Глава 17. Добро пожаловать в Троедубье
Как болит голова! Пожалуйста, выключите кто-нибудь солнце! Мамочка, я никогда больше не буду пить, обещаю!
Первые мысли, ворвавшиеся в больной мозг, отзывались оглушительным набатом. Я перевернулась на другой бок, спрятавшись от лучей, скользящих по векам.
– Выпей.
К губам поднесли что-то дурно пахнущее. Желудок, и без того измученный вчерашними возлияниями, взбунтовался. Не глядя, отмахнулась, и только тогда проснулась окончательно.
– Пей, говорю.
Сделала несколько глотков, закашлялась, чуть не выплюнула содержимое. Что вчера было? Где я?
Видимо, последние вопросы был задан вслух.
– Ничего не помнишь?
Я резко села и тут же схватилась за виски. Открывать глаза было попросту страшно, но я же девушка смелая. Приоткрыла один. Сижу на кровати, застеленной серым бельем, деревянная комната метра три в длину, широкое окно, в которое и тычется небесное светило. У изголовья – Соловей собственной персоной со своей вечно хмурой физиономией.
– Ты что здесь делаешь? – спросила хрипло, все еще приходя в себя.
– А ты?
Я огляделась. И правда, хоть убей, не помню, как здесь оказалась. Как у Кикиморы пили – помню. Как шли куда-то – тоже, но уже крайне смутно. А вот что было потом?
– В твоем мире все женщины любят хмель?
– У нас настойка была, – непонятно, зачем уточнила.
– Ясно. Выпей, легче станет.
В руках оказалась чашка с мутной жидкостью. Что на запах, что на вкус – гадость! Ну, надеюсь, поможет.
Проследив, чтобы ни капли на дне не осталось, мужчина забрал посудину и присел на кровать.
– Что смотришь? – осведомилась я, натягивая покрывало почти до подбородка.
– А что, нельзя?
– Нет.
– Жаль.
Взгляд, однако, не отвел. В голове мелькнули образы, как некая особа лупасит его по лицу от всей души и что-то кричит. Злобная такая, наверняка лохматая и сильно нетрезвая. Захотелось спрятаться под ткань с головой. Стыдно!
– Мне нужно отлучиться, – произнес между тем мужчина, которого я, кажется, знатно побила накануне. – Если ты не против, могу взять с собой.
Я даже болеть перестала. О чем он? Говорит по-человечески, даже выбор дает. Не иначе, вчера не туда стукнула и что-то в голове повредила.
– А куда? – спросила не ради интереса – ради реакции. Насколько далеко он позволит зайти.
– Какая разница, – понятно, не слишком далеко. – Если нет, оставайся здесь. На улицу не суйся! Поняла меня?
– А чего это ты раскомандовался опять? – упирать руки в боки и придерживать покрывало оказалось не так просто, но я справилась. – У меня, между прочим, тоже дела имеются.
– Интересно, какие.
– Какая разница, – получай той же монетой!
– Хорошо. Вернусь, и поговорим, – он поднялся, все еще не сводя с меня глаз.
– Эээ, нет! Стой! Я передумала, – вскочила, запуталась в подоле и почти упала прямо ему в руки. – Я с тобой.
В голове еще шумело, но, по-моему, уже по другому поводу. Почувствовав, как вокруг талии сжимается кольцо рук, подняла голову, встретившись с настоящим омутом ночи. Снова пляшущие огоньки. Смотрела бы на них вечно…
– Лиза…– шепот почти в губы, которые все ближе, его дыхание смешивается с моим, еще немного, и назад пути не будет.
А нужен ли этот путь?
– Соловей Одихмантьевич, – со стороны двери раздалось деликатное покашливание. – Пора.
– Сейчас, – бросил, не глядя.
Дверь с громким стуком захлопнулась.
– Так ты со мной? – он чуть отстранился, всматриваясь в мое лицо.
Черт, наверняка, выгляжу как пропитый дворник баба Зина! И амбре после вчерашнего сто процентов не мятное…
– Ты со мной? – произнес снова, не собираясь ждать ответ слишком долго.
Показалось, что спрашивал о чем-то другом, а не о планах на ближайшее время. Так смотрят, когда задают жизненно важные вопросы, принимают непростые решения, требуют определиться с чем-то… Хотя, возможно, у меня просто разыгралась фантазия. А думать в принципе не хочется. Больно сегодня.
В любом случае, выдержав взгляд, ответила совершенно искренне:
– С тобой.
Он чуть улыбнулся и, медленно, словно нехотя, убрав руки с моей талии, направился к выходу. Уже приоткрыв створку, обернулся.
– Я думал, у тебя будет время для омовения. Сходишь в баню дома.
Он сказал: дома?
– В баню? – уточнила совсем не то, что собиралась.
– Ну да. В твоем мире есть бани?
– Конечно! Я представляю, как сейчас выгляжу, – не сдержавшись, расплылась в ответ, уж больно его улыбка была похожа на простую, искреннюю, человеческую. – Чучело огородное?
Не знаю, ожидала ли я комплимент или, на худой конец, согласия, но мужчина просто вышел, плотно затворив двери.
В углу комнатки я нашла кувшин с водой, что-то наподобие полотенца и с удовольствием умылась. Хотя бы так. А раз обещали баньку, как поняла, в ближайшем будущем, можно и потерпеть.
На сарафан, точнее, то, что от него осталось, старалась не смотреть. Надеюсь, Яга вручила мне его не с оглядкой на возврат, иначе буду должна комплект одежды. Кроссовки стояли в углу. Вымытые! Вот это чудеса! Не знаю, кто этот добрый человек, вряд ли сам разбойник оттирал болотную жижу с моей обуви, но пусть вселенная пошлет ему всех благ!
Я вышла, как сама думала, быстро, но все уже были готовы. Все – это несколько мужиков, стоящих полукругом и смотрящих на меня как на привидение. Отыскав взглядом Соловья, бочком двинулась к нему.
– Почему они так смотрят? – спросила шепотом, но редкие смешки сигнализировали о том, что секрета не получилось.
Мужчина пожал плечами, скомандовал: «Вперед!» и обернулся птицей. Одежда полетела клочьями. Интересно, какого размера гардероб у него должен быть, чтобы так вещи не беречь? Другие, кстати, были аккуратнее: сначала начали раздеваться, не стесняясь того, что, на минуточку, находятся посреди широкого двора. Вон, ребятня в углу в лапту играет, бабы с коромыслами снуют. Да мы в деревне! Но глазеть по сторонам возможности не было, я стыдливо спряталась под крыло черной птицы, взирающей на меня со склоненной головой.
– Ни стыда, ни совести, – пожаловалась ему, почти привычно хватаясь за шею.
Тот дождался, пока приму удобное положение и взмыл в небо.
Весь полет я провела, уткнувшись в перья, поэтому, не видела, что там внизу, А, когда приземлились, не сразу поняла, что пора отцепляться. Соловей даже попрыгал, чтобы обратить внимание на то, что можно отпускать.
Мы оказались посреди небольшой площадки с деревянным настилом. Вокруг – низенькие домики, стоящие прямо на земле, с резными наличниками и столбами. Чуть поодаль – строение побольше, уже в несколько этажей. На крышах и стенах – лучники. Внизу – куры и гуси, детвора и прочий люд. На нас никто внимания не обращает.
– Где мы? – спросила у обернувшегося человеком мужчины.
К нему тут же подбежал какой-то ребятенок, принес штаны.
– Мой град.
– В каком смысле?
– Это моя земля, Лиза. Кажется, я тебе уже говорил. А это, – он обвел взглядом площадь. – Мой град. Троедубье.
– Трои…что?
Соловей посмотрел на меня долгим взглядом, который явно должен означать, насколько глупой является женщина, что стоит перед ним.
– Позже поговорим. Пойдем, покажу твой дом.
– Мой?
– Палаты будут позже.
На мгновенье закрался страх, что меня готовятся сдать в дурку, но, вспомнив русские сказки, расслабилась. Ты и правда не слишком далекая, Лиза! Палаты – что-то вроде апартаментов у князей. Верно?
Переспрашивать не стала.
Между тем к нам спешил высокий крепкий мужичок с хитрыми маленькими глазками и большим шрамом на всю щеку. Он внимательно оглядел мою персону, усмехнулся чему-то и повернулся к разбойнику.
– Здрав буди, Соловей.
Тот кивнул.
– Рад, что вы возвращаетесь! Только вот нужда заставила аль на отдых?
– И то, и другое, Архип. Баньку истопи пожарче, веников нанеси. И ворота отворяй, наши уже должны подходить.
– Все сделаем. А что прикажешь…с ведьмой делать?
Я дернулась, интуитивно понимая, что речь обо мне. Соловей покосился, будто опасался, что снова начну ругаться за такое нелестное отношение, но, видимо, не углядев опасности, ответил:
– Дом Свирида еще свободен?
– А то ж.
– Там пока поселится. Дальше поглядим.
– Понял. Хлопцы, отворяй ворота!
Деревянные массивные створки начали медленно, скрипя, открываться. Четверо мужчин с мечами встали с обеих сторон, вероятно, ожидая чего-то, но заулыбались, глядя, как к ним несется толпа разномастных зверей. Оборотни бежали что было мочи, с высунутыми языками, прыгая, наверное, каждый раз метра на три. Ну, то же не люди, вернее, не совсем.
К вновь прибывшим хлынули сельчане. Женщины бежали с рубахами и штанами, мужики – с водой и, подозреваю, чем-то хмельным. Почувствовав аромат алкоголя, я скривилась. Бросаю пить однозначно! Снадобье Соловья, хоть и помогло, но мерзкий вкус до сих пор во рту остался!
Мужчина подошел ко мне.
– Идем.
– Ага.
Домик, который мне выделили, по всей видимости, давно не был жилым, и пыль стояла такая, хоть важные номера на столе записывай. Но дареному коню, как говорится. Главное, все есть: в углу под пологом из ткани кроватка, стол с двумя лавками, печка и даже зеркало! Вот чему была искренне рада! Тут же бросилась к нему, попытавшись в мутном отражении разглядеть лицо.
– Мне в терем надо, – послышалось за спиной. – Будь здесь.
– Ты скоро? – вышло как-то непринужденно, без обычной подковырки и испуга. Будто мужик по делам собрался, но вечером-то придет на ужин, почти семейный, как обычно.
Лизка, хватит ерунду выдумывать всякую!
Тем не менее, ответ я получила. Причем тоже вполне цивильный. А не стандартное «Буду, когда вернусь».
– Скоро. Ты покамест располагайся.
Оставшись одна, оглядела беспорядок. Да уж, прибраться здесь точно не помешает. А то вернусь из обещанной бани, и бухнусь в грязь. Так не пойдет.
Я вышла на улицу, разглядывая снующий туда-сюда народ. Блин, и как к ним обращаться?
– Эй, простите, – мимо прошла дородная женщина в замызганном переднике. – Да-да, вы. Можно вас на минуточку?
Она осторожно подошла, оглядев с ног до головы.
– Чаво?
– Знаете, я не местная.
– Ну.
– Мне бы прибраться в доме.
– Ну.
– Не подскажете, где взять тряпки и воду?
У нее просветлело лицо, будто до этого ждала от меня какого-то подвоха.
– Дык сразу бы и сказала. Прошка! – к нам подбежал мальчик лет десяти. – Натаскай сюды водицы. А ветошь найдем. Тебя как звать-то?
– Лиза.
– Очень приятно, я – Глафира.
– Взаимно.
От нее исходило такое благодушие, что не улыбаться не получалось.
– Ты иди-иди, щас все будет.
В итоге, Глаша не только принесла все необходимое, но и помогла убраться. Как бы я не отнекивалась, она с настойчивостью повторяла: «Раз ты здесь, значит, своя». Что имелось в виду, спросить не успела. В тот момент, когда осталось только пол протереть, вернулся Соловей.
– Соловей Одихмантьевич, ты! – женщина вскинулась и низко поклонилась, так, что из широкого разреза вывалились полные груди.
Она мне больше не нравится.
– Здравствуй, Глафира. Спасибо, что подсобила моей…гостье.
– Да ты что! – она зарделась. – Я завсегда, ты же знаешь!
– Можешь идти.
Она испарилась, оставив нас вдвоем.
– Ну что, Лиза? – он посмотрел на меня. – Поговорим теперь?
