Ирина Михайловна Степанькова
Жизнь продолжается
Мальчишки схватили вещи, и ушли в другую комнату. Им почти всё подошло. Только джинсы были широковаты в поясе. Но они быстро прокололи шилом в ремнях новые дырочки и застегнули.
– Ну, покажитесь, – позвала бабушка.
Ребята, стесняясь, зашли в комнату.
– Вот и хорошо. Почти впору. С другой получки ещё что-нибудь куплю, а то ходите как нищие. Хотя, так и есть, – смахнула она слезу.
– Спасибо, бабушка. Ты самая лучшая, – в один голос сказали мальчики, обнимая и целуя её.
Клавдия Петровна позвонила в приёмную центральной больницы, своей знакомой медсестре.
– Два дня назад привезли мужчину без документов с травмой головы. Скорая забрала его у автовокзала. Лежит в реанимации. Без сознания? – сказала та.
Бабушка передала разговор детям.
– Может это твой отец? – спросила она девочку.
– Он, он, конечно, он. А мы можем к нему пойти, – запрыгала от радости Маша.
– Сейчас уже не пустят, пойдём после пяти вечера. Но если он в реанимации, то мы к нему не попадём, – засомневалась бабушка.
– Проверить надо. А вдруг не он, – возразил Вовка, – Мы пока пойдём. У нас дела. Пусть Маша побудет у тебя. Вернёмся к пяти.
– Бегите, бегите. А ты, внученька, посиди со мной. Зачем с мальчишками гонять. И мне веселей.
Ребята вернулись раньше. Бабушка накормила детей. Собрались и пошли в больницу.
***
Максим, Светлана и старший лейтенант Кротов возвращались в город. Зазвонил телефон Светланы. Это был врач из больницы. Сказал, что Николай пришёл в себя. Ещё слаб, но с ним можно поговорить. Если всё будет хорошо, то завтра переведут в палату. Светлана очень обрадовалась, хотя они уже знали больше, чем Николай.
– Ну что? В больницу? – спросил Максим.
– Вас не пустят. Тихий час. Подбросьте меня до участка. Пообедайте и встретимся около пяти у входа, – предложил Кротов.
Светлана ковыряла вилкой котлету. Есть не хотелось. Она не могла просто сидеть. Нужно искать Машу.
– Давай поездим по городу. Вдруг нам повезёт. Бывают же чудеса, – стала она уговаривать Максима.
– Не спеши. Поговорим с Николаем и продолжим поиск. Развесим фотографии. Дадим объявление по местному телевидению. Город небольшой. Найдём. А сейчас ешь. Нужны силы. Отдохнём в гостинице и к пяти часам поедем, – разложил всё по полочкам Максим.
Время тянулось медленно. Светлана не находила места. Без пятнадцати пять они уже стояли у ворот больницы. Ждали Кротова.
***
Бабушка с ребятами прошли через парк и остановились у пешеходного перехода. На той стороне улицы стояли мужчина и женщина. Они о чём-то говорили. Маша глянула и не поверила своим глазам.
– Мама! Там моя мама. Мамочка! – закричала она.
Женщина повернулась на крик и замерла. Маша бросилась через дорогу. Светлана видела, как большой грузовик выскочил из-за угла. Всё было как в замедленном кино. Девочка бежит. Грузовик несётся. Максим кричит и хватает её за руку. Что-то тёмное взлетает в воздух. Машина, не останавливаясь, скрывается из виду.
– Ма-а-а-ша!!! – кричит, не помня себя, Светлана и теряет сознание.
Время остановилось. Максим подхватывает её и оттягивает к забору. На той стороне мужчина держит за шиворот Машу. А на краю дороги лежит большая чёрная сумка.
Светлана куда-то неслась, словно в водовороте. Всё вокруг вертелось с бешеной скоростью. И только голос дочки тихо-тихо звал её:
– Мама, мамочка, не умирай. Я тебя люблю, мамочка. Проснись.
Появился свет, темнота стала отступать. Вращение замедлилось. Светлана с трудом открыла глаза. Вокруг люди. Что-то солёное попало на губы. «Это её кровь», – подумала девушка. Тёплые руки гладили по лицу.
– Мамочка, ты меня нашла. Не умирай, пожалуйста, – плакала Маша, тряся Светлану.
Наконец сознание вернулось полностью.
– Ты живая. Доченька, моя. Я так долго тебя искала. Господи, спасибо, – зарыдала Светлана, прижимая к себе девочку.
Они так и сидели у забора, обнявшись. Девушка не могла поверить своему счастью. Неужели всё плохое закончилось. Пыталась взять себя в руки, но слёзы ручьем текли из глаз. Максим помог ей встать.
– Всё хорошо. Маша в порядке. Спасибо парню, успел её схватить. Машина зацепила только его сумку. Он даёт показания Кротову, – пояснил он.
– А это кто? – спросила Светлана, кивая на женщину и мальчишек.
– Это мои друзья, Сашка и Вовка и их бабушка. Они мне помогли найти папу. Он в больнице. Мы шли к нему. А тут ты, – тараторила Маша.
– Спасибо вам за дочку. Я всегда верила, что хороших людей больше чем плохих, – стала благодарить всех Светлана.
Подошёл Кротов.
– Ну что, успокоились? Идём в больницу? Ты нам расскажешь, где была? – спросил он Машу.
– Расскажу. А мальчики? Идём с нами, – позвала она ребят.
– Н-е-т. Вы идите. А мы вас подождём в парке, – отказались те.
– Мне тоже домой пора. Слава Богу, что всё обошлось. Чуть инфаркт не хватил от ужаса. Я пошла. Расскажите мне потом, что и как,– сказала Клавдия Петровна, качая головой.
В палату к Николаю пустили только Кротова и то на пять минут. Светлана, Максим и Маша видели его через стекло. Голова забинтована, весь в трубочках.
– Он поправится? – забеспокоилась девочка.
– Поправиться. Обязательно. Мы придём к нему завтра, когда его переведут в палату. Дядя полицейский ему скажет, что ты нашлась, – успокоил её Максим.
Вышел Кротов. Сказал, что Николай не видел, кто его ударил. Помнил только мальчика, который позвал к больной маме. А потом провал. Они вышли из больницы. Лейтенант пошёл в участок, а Маша с мамой и Максимом в парк к мальчикам. Те сидели на лавочке.
– Ну что, замёрзли? Я предлагаю пойти в кафе. Закажем мороженое, пирожные, соки и поговорим, – обратился Максим к детям.
– Ура! – обрадовалась Маша.
Ребята смущенно переминались с ноги на ногу.
– Чего задумались? Пошли. Машина за углом, – прервал их сомнения Максим.
Они долго сидели в кафе. Ели сладости, пили сок, смеялись и разговаривали. Мальчишки оттаяли. Потом пошли в игровую комнату. Прыгали на батуте, спускались с горок и лазили по лабиринту. Все были счастливы. Светлана не сводила с дочки глаз. Она боялась поверить своему счастью. В голове, словно молоточек выстукивал: «Нашлась, нашлась, нашлась». Стемнело. Максим купил торт, и они отвезли ребят к бабушке. А сами вернулись в гостиницу. Маша спала рядом с мамой, обняв её рукой за шею, словно боялась опять потерять. Утром отправились в больницу. Максим остался в машине. А Светлана с Машей пошли к Николаю. Его уже перевели в обычную палату. Он увидел их и очень обрадовался.
– Как ты мог? Я чуть с ума не сошла. А если бы с ней что-то случилось? – напала на него Светлана.
Маша присела на кровать и стала гладить его по руке.
– Мамочка, не сердись. Видишь, папе плохо. Он хороший и любит нас, – стала просить Маша.
– Прости меня, если можешь. Я сам себя наказал. Дочка для меня всё. Прости. Я чуть её не потерял. Больше я вас беспокоить не буду. Поправлюсь и уеду к другу в Сибирь. Можно мне вам звонить, хоть иногда? – с трудом говорил Николай.
– Мы возвращаемся домой. Мама в больнице. А ты не дури, поправляйся и приезжай. Тебя тоже мама ждёт, – сказала Светлана, вставая.
Они попрощались и вышли. Забрали вещи из гостиницы. Заехали к Клавдии Петровне. Ребята были там. Привезли фрукты и сладости. Они очень обрадовались, увидев Машу.
– Приезжай к нам в гости. И больше не теряйся, – сказал Сашка.
– И вы к нам. Я буду вам звонить, – всхлипнула Маша, обнимая мальчишек.
– Нам пора. Звоните. Свой телефон я вам записала. Спасибо большое за Машу. Берегите себя, помогайте бабушке. Вы замечательные, – вздохнула Светлана, прижав их к себе.
***
Через два дня были дома. Добрались без приключений. Сразу отправились в больницу к Полине Ивановне. Та долго обнимала внучку и плакала от радости. Скоро её выписали из больницы. Жизнь пошла своим чередом. Маша ходила в садик и готовилась к школе. Светлана работала. Максим стал частым гостем в их доме. Через месяц появился Николай и не один. В больнице познакомился с симпатичной медсестрой. Завязались отношения. Вернулся домой уже с ней. Жить с его мамой не стали, а сняли небольшую квартиру. Николай бросил пить, устроился на работу и хорошо зарабатывал. Светлана больше не боялась отпускать с ним дочку. Маша часто звонила своим новым друзья, как и обещала. Максим сделал Светлане предложение. Она сразу согласилась. А через девять месяцев у них родился мальчик. Его назвали Мишей.
БЛИНЧИК
Капитан Юрий Иванович Блинчик сидел в своём кабинете, умирая от скуки. Одно развлечение мух считать. А какие были планы. Ещё в школе милиции он представлял себя генералом. Вот уже тридцать пять, а он только капитан. Это всё из-за фамилии. Даже Блинов лучше, чем Блинчик. Имя звучное – Юрий. А вот фамилия подкачала. Родная жена отказалась брать его фамилию и детям не дала. Он – Блинчик, а они Соколовы. Обидно. Как же продолжение рода? Смешно. Рода Блинчиков. С этим положением он уже смирился, а вот славы хотелось по-прежнему. Раскроет сложное дело и все скажут: «Браво, Блинчик. Ты гений, Блинчик. Ты настоящий сыщик, Блинчик». Красиво всё, кроме Блинчика». Юрий был участковым. В его хозяйство входило несколько деревень. Каждый день после обеда он объезжал их на своём стареньком мотоцикле. Была и машина. Но на ней он ездил только в город. Для деревенских дорог она мало подходила. Молодёжи в деревнях осталось мало. Школу закончат и быстрее в город. Думают, что там им всё принесут на блюдечке. Вот и остаётся в деревнях только средневозрастное население и старики. Одни потихоньку гонят самогонку. А другие пьют. Какие уж тут великие дела? Раздумья прервал грохот в коридоре.
Дверь резко открылась. Влетела жена Марина. Слегка располневшая, но ещё не потерявшая былой красоты женщина. В летнем лёгком платье и с полотенцем в руках.
– Я его на обед жду, а он сидит и мух считает, – с порога начала кричать она.
«Мысли мои угадала, что ли? Дожился!» – подумал Блинчик, усмехнувшись.
– Ты ещё и хихикаешь? – совсем взбеленилась она, замахиваясь на него полотенцем.
– Не шуми, родная! Чего разошлась? Так весь аппетит отобьёшь, – возмутился он, пытаясь увернуться от ударов по мягкому месту.
– Где аппетит, а где жо***, – рассмеялась жена, опускаясь на стул, – убирай свои бумаги и пошли.
– Иду, иду. Кормилица моя, – согласился он, поймав её в охапку.
Смеясь и подтрунивая, друг над другом, пришли домой.
– Ну вот, борщ уже остыл, – огорчилась Марина.
– Погрей, а я пока умоюсь. Душно сегодня. Наверное, будет дождь, – обратился он к жене, – надо сено сложить, чтоб не намокло.
– Вот и сложи. Всё равно сидишь без дела, – упрекнула она.
– Разве плохо, что у нас всё спокойно. Никто не дерётся, не куролесит. Пьют немного. Так кто сейчас не пьёт. А раз порядок, значит хороший участковый, – похвалил он сам себя.
– Что ж такому хорошему зарплату не добавят и звание повыше не дадут, – подколола Марина.
– Начальству видней. Тебе, что мало? И дом, и в доме всё есть, и хозяйство и машина. Дети сыты и одеты. Живи и радуйся, – возмутился он.
– Радуюсь. Только скучно живём. Ни разу даже на море не съездили, – не унималась женщина.
– Какие наши годы. Ещё успеем. У нас тут своё море. Дети вон целый день на озере пропадают. Загорели до черноты. И пляж, и рыбалка и воздух свежий. А на твоём море тысяча людей в одном месте. Не протолкнуться.
Разве это отдых, – стал рассуждать Юрий.
– Может ты и прав, но хочется чего-то нового. Ладно. Садись, ешь. А то опять остынет, – вздохнула Марина.
Только он взялся за второе, как в дом зашла тёща, Галина Матвеевна. Высокая статная женщина.
– Ну, привет, доча. За что ты его только кормишь? Вон уже, какой курдюк наел. Скоро в дверь не пролезет, – напала она на зятя.
– И вам здрасте, мама! Что уже случилось? Неужели по любимому зятю соскучились? – съехидничал он.
– Ты что должен делать? Народ защищать! А ты брюхо набиваешь. У нас тут чупакабра завелась, а полиция не чешется. У Нюрки за ночь трёх кур задавила. Ещё и до наших доберётся, – не успокаивалась тёша.
– Какая чупакабра? Небось, лиса походила или хорёк. Придумают тоже. Лишь бы языки почесать, – возмутился Юрий.
– Тебе пистолет зачем дали? Ночью пойдём в засаду. Чупакабру ловить. И не думай увиливать, – подвела итог Галина Матвеевна.
– Больше ничего не придумали? Пусть Нюрка идёт к Фёдору. Он охотник, силок поставит на вашу чупакабру. А я ночью спать привык, – отказался Блинчик.
– Только мух и можешь ловить, – сплюнула тёща.
– Дались вам мои мухи. Всё. Поел, называется. Весь аппетит отбили, – сказал он, вставая, – пошёл я работать.
– Иди, иди. Послал бог зятя, – не успокаивалась Галина Матвеевна.
– Мама, что ты на него напала. Юра прав. Придумали ерунду. Подняли шум на всю деревню, – заступилась за мужа Марина.
– Вечно ты его выгораживаешь. Вышла бы замуж за Николая, жила бы как царица. Нет ума так, и не купишь. Борща что ли налёй матери, – вздохнула Галина Матвеевна.
Блинчик проехал по деревням, проверил, всё ли нормально. Вечером, за ужином, выпил пару рюмочек и лёг спать. Проснулся среди ночи от жуткого крика во дворе. Вскочил. Жены рядом нет. Ничего не понимая, выскочил на улицу в одних трусах, но с пистолетом. Крик шёл из сарая. Юрий распахнул дверь и включил свет. По сараю летали куры, разбрасывая сено и перья. На полу что-то качалось и визжало, а в углу сидела жена с глазами полными ужаса. Блинчик выстрелил в воздух. Визги затихли. Зато раздался кошачий вой. Куча попыталась встать. Юрий глянул и ахнул. На полу в маскировочной сетке стояла на четвереньках тёща. А на плечах у неё, запутавшись, висел взъерошенный кот Васька. Перепуганный, он пытался освободиться и драл когтями сетку и тёщу. Та от боли опять начала кричать.
– Чё стоишь, ирод. Сними с меня эту зверюгу. Он меня загрызёт.
В углу зашевелилась жена. Блинчик хотел спрятать пистолет, но понял, что в трусы он его не засунет. Положил на полку над дверью. На выстрел прибежала соседка. Увидела эту картину и покатилась со смеху. Вдвоём с ней Юрию удалось освободить кота. Тот с диким криком выскочил из сарая. Наконец и жена пришла в себя. Помогла снять сетку. На тёщу страшно было смотреть. Лицо, голова и руки в кровяных потёках, спина изодрана. От одежды остались лохмотья. Она со стоном присела на кучу сена.
– Мне кто-нибудь может объяснить, что случилось? – обратился Юрий к жене.
– Мы ловили чупакабру. Спрятались в сарае. Мама накрылась сеткой. А тут Васька спрыгнул из-под крыши прямо на спину, – с трудом произнося слова, пояснила жена.
До самого утра лечили и успокаивали тёщу.
– Какая чупакабра? Это ж надо такое придумать. Всю деревню насмешили. А я власть. Меня должны уважать. Родная жена и тёща меня компрометируют. Как теперь людям в глаза смотреть? – выговаривал Юрий.
Марина только хлопала глазами, а тёща махнула рукой.
– Разбирайтесь сами, – буркнула она и ушла к себе.
Кот появился дома только дня через три.
Жизнь вошла в обычное русло: то самогонщиков гонял, то заблудившуюся козу искали, то молодёжь на танцах подралась. И опять скука. Блинчик уже собрался домой на обед, но тут зазвонил телефон. В соседней деревне умерла старушка, Иванова Глафира Модестовна. Маленькая, худенькая женщина, жила одна в доме на краю деревни. Нужно зафиксировать причину смерти. Блинчик вздохнул, завёл свой мотоцикл и поехал. Возле дома стояла скорая помощь и толпа местных зевак. Его ждал местный фельдшер и две соседки. Старушка сидела в кресле, запрокинув голову.
– Ну, что тут у вас? Причина смерти известна? – обратился Блинчик к фельдшеру Паршину, переступая через кучу белья и коробки.
– На первый взгляд вроде инфаркт. Побоев и синяков нет. На голове только небольшая рана. Может, доставала что-то с полки и уронила себе на голову коробку, – пояснил он.
– А по шкафам кто лазил? – удивился Юрий.
– Да она могла сама что-то искать. С памятью у неё было плохо. Что было давно, могла часами рассказывать, а вот что ела вчера, не помнила, – сказала соседка Наталья.
– Могла таблетки искать. Вот и вывернула всё, – добавила вторая соседка Клавдия.
– Так и решим. У неё родня есть? Надо сообщить, – распорядился Блинчик.
– Дочка в городе живёт. Мы уже позвонили. Скоро приедет. Вы помогите её положить на лавку. А мы всё сделаем. Помоем и оденем, – попросила Наталья.
Юрий вместе с фельдшером перенести старушку в сени.
– Что это за цифры у неё на руке? – поинтересовался Блинчик.
– Говорят, во время войны в лагере была, – сказал Паршин.
Домой Блинчик вернулся с тяжёлым сердцем. Выпил рюмку за упокой души. А уснуть никак не мог. Не давала покоя эта рана на голове старушки. «А, может, и правда что-то уронила на голову. Только зря мучаюсь», – подумал он, засыпая.
На следующий день состоялись похороны. Сам не зная почему, Блинчик тоже поехал. Людей было мало. Дочка Анна, лет шестидесяти, внучка Соня, два правнука и несколько соседок. Уже возвращаясь с кладбища, увидели белую машину. Подошёл мужчина лет пятидесяти, хорошо одетый и с большим венком. Извинился за опоздание. Представился работником Совета ветеранов. Отдал конверт и отнёс на могилку венок. Его пригласили на поминки. Но он вежливо отказался. О чём-то поговорил с дочкой и уехал.
– Что он хотел? – спросил Юрий у Анны.
– Интересовался, что думаем с домом делать. Хотел купить. Сказал, что места тут красивые. Только маму похоронили, а он такое предлагает. Совсем совести у людей нет, – тяжело вздохнула она.
– А он уже приезжал к бабе Глаше. Недели две назад, – вдруг вспомнила соседка Клавдия, – Его самого я не видела, а вот машина, похожая, стояла у двора.
– Столько лет никто не вспоминал, а тут повадились, – возмутилась Наталья.
– Маму немцы в Германию угнали вместе с бабушкой. Ей было лет восемь. Отправили сразу в лагерь. Бабушка умерла от тифа, а маму один немецкий офицер к себе забрал. По дому помогала. Не любила она про это вспоминать. Идёмте, маму помянем, – позвала Анна.
За столом долго не сидели. Выпили по три рюмочки и разошлись. У людей горе. Чего зря языками молоть. Блинчик приехал домой и долго сидел на крыльце: курил и думал.
– Чего сидишь? Весь двор обкурил уже. Спать давно пора. Пошли, – позвала жена.
– Ложись. Скоро приду. Посижу ещё немного, – ответил Юрий.
– Не нравишься ты мне в последнее время. Ты не заболел? Всё думаешь о чём-то, вздыхаешь. А может, влюбился? – тряхнула за плечо Марина.
– Тьфу. Придумала тоже, дурья твоя башка, – сплюнул Блинчик.
– А что мне думать? Ходишь сам не свой, – обиделась жена.
– Да про бабку думаю. Не могла она сама так всё разбросать. Кто-то обыскивал дом. Понимаешь? – объяснил он.
– Ты что, думаешь её убили? – удивилась Марина.
– Померла, может, и сама. А вот в доме кто-то был. Это точно. Ладно, пошли спать, – сказал Блинчик, вставая.
Прошла неделя. Дочка Глафиры Модестовны приехала на девять дней. Оказалось, что дверь взломана. В доме всё перевёрнуто, даже пол вскрыт. Вызвали участкового. Блинчик сразу приехал.
– Мне и прошлый раз показалось, что в доме кто-то лазил. А теперь уже очевидно. Интересно, что ищут? Ценности были? – спросил он родственников.
– Какие ценности? Да, у мамы была хорошая пенсия. Но она помогала нам. Что-то тратила, а остальное отправляла внучке на ипотеку за квартиру. Большие взносы. Я маме сама каждую неделю привозила продукты. Одежду покупала. А золота у неё сроду не было, – заплакала дочка.
– Нужно вызвать экспертов и снять отпечатки. В дом не заходите, и ничего не трогайте, – предупредил Юрий.
Он позвонил в районный отдел милиции и доложил о происшествии. Через час приехал следователь и эксперты. Обследовали, сняли отпечатки, составили протокол. Анна с дочкой и соседками сходили на кладбище и накрыли во дворе поминальный стол. Пригласили всех помянуть умершую. Посидели и разъехались. Дом закрыли и опечатали.
Через три дня Блинчика вызвали в районный отдел полиции. Он всю дорогу думал и переживал, чего вдруг. Оказалось, что со смертью старушки и погромом дома это дело не закончилось. Вчера кто-то залез в квартиру к дочке Анне. Та вышла в магазин, но не дошла. Стала сомневаться, перекрыла газ или нет. Вернулась домой, а дверь открыта. Зашла в квартиру и получила удар по голове. Нашла её соседка. В квартире всё перевёрнуто, но ничего не пропало. Никаких посторонних следов не нашли. Видно работали в перчатках. Господи, что же они ищут? Блинчик вспомнил, что мужчина из Совета ветеранов предлагал купить у дочки дом. «Зачем он ему в такой глуши? Хорошо, что номер машины записал» – подумал Юрий. Поехал в военкомат. Там дали адрес офиса Совета ветеранов. Сразу отправился туда. Стал расспрашивать о сотрудниках. Описал неизвестного мужчину. Оказалось, что там такой не работает и никогда не работал. Но приходил журналист. Интересовался угнанными в Германию. Говорил, что пишет статью. Ему разрешили поработать в архиве. Два дня сидел над документами.
