Ираида Владимировна Дудко
Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка
Часть 9
Беда
Однажды произошло следующее. Е. М. была дома. Вдруг, прибежали со двора женщины, и говорят, что Юра упал и лежит в детской песочнице.
Е. М. добежала до него, и обнаружила, что у него ножевое ранение.
Скорая помощь приехала довольно быстро, но Юра всё же потерял много крови. Ему сделали операцию. Нож попал в печень. Пришлось её усекать, зашивать, и т. д. К счастью всё обошлось. Операция была сделана во время. Юра выжил.
После этого случая, Е. М. поняла, что Юре нужно остановиться.
Она в буквальном смысле, валялась у него в ногах, и просила, чтобы он бросил пить. Она поклялась в том, что, если он перестанет выпивать, то и она тоже "завяжет".
Действительно, она резко бросила и пить, и курить. К этому времени она уже заболела диабетом, и ещё всякими другими возрастными болезнями.
Видимо, организм требовал замены ранее получаемого допинга, в виде алкоголя и курева. Е. М. приобщилась к психотропным таблеткам. Не знаю, что она пила, только, после их приёма, она становилась заторможенной. Голос становился глухим. Слова она не произносила, а мямлила что-то непонятное…
В остальное время (вне действия таблеток), она становилась обычной, нормальной женщиной.
Юра понимал, что пора устраиваться на постоянную работу. Но найти работу выгодную и интересную – это не – одно и то же. Тем более, что найти вообще любую работу без специальности было трудно.
Поскольку Юра любил машину, научился хорошо на ней ездить, и получил права, он устроился на работу в таксопарк.
Ну вот мы и рассказали и привели здесь все имеющиеся у нас фотографии из Альбома Екатерины Митрофановны, рассказывающие о её жизни и о Юре.
Пора нам возвращаться в 90-е года…
В предыдущем томе мы остановились на том, что
Глава 2
1992 год
Часть 10
Лихие 90-е
С чего в стране начинались 90-е годы?
В первую очередь произошла либерализация цен. Это было началом рыночной реформы. Производителям было дано право устанавливать цены самостоятельно.
Под либерализацию попала и внешняя торговля.
Государство оставило за собой регулирование цен на электроэнергию, нефть, газ, моторное и котельное топливо, драгоценные металлы, перевозки грузов, услуги связи, некоторые виды хлеба и молочные изделия.
Эти мероприятия были приведены в действие в надежде на то, что это спасёт страну от голода.
Был издан Указ Президента о «Свободной торговле. Но «молодое» правительство не учло, что в стране сохранялись прежние законы – по ограничению торговли дефицитными товарами. К тому же – торговый бизнес был запрещён как профессия.
Тем не менее, Указ о свободной торговле вступил в силу.
И что тут началось!
Казалось, что все люди, вместо основной работы превратились в торгашей. Впрочем, может быть, это впечатление было справедливым, так как в результате многочисленных слияний и закрытий предприятий очень многие оказались безработными.
Торговали с рук – где угодно: на площадях, бульварах, вдоль трасс, у остановок транспорта, перед магазинами, в подземных переходах на стадионах и других местах.
Открывались многочисленные ларьки и павильоны… Цены продаваемого не были упорядочены и возросли в несколько раз. Соответственно уровень жизни резко покатился вниз.
Зато, рынок наполнился товарами. В том числе и дефицитными…
Постепенно стала сокращаться инфляция.
Что ещё можно вспомнить из того, что происходило в 1992 году?
Нам было не до митингов, которые в это время часто организовывала оппозиция.
17 марта, в годовщину референдума о сохранении СССР, по инициативе «Трудовой России» и союзных депутатов состоялось Всенародное вече, в котором участвовали 100 тыс. манифестантов.
Собирались подписи за проведение референдума об отставке Ельцина и принятие новой Конституции. Но идеи коммунистов не приобрели большой популярности. Митинги как-то сами собой пошли на убыль, но руководители оппозиции не успокаивались и продолжали нагнетать ситуацию…
"Указом Президента РФ «О введении в действие системы приватизационных чеков в РФ» безналичные приватизационные вклады были заменены на бумажные приватизационные чеки, что позволяло ускорить и облегчить приватизацию. Каждый гражданин России получал приватизационный чек, дающий право на участие в приватизации государственных предприятий. Бесплатной раздаче подлежала только часть госсобственности, остальное предполагалось в будущем приватизировать за деньги. Квартиры и земля приватизировались по иным схемам. Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1992 год была утверждена 11 июня 1992 года. В соответствии с ней госпредприятия преобразовывались в открытые акционерные общества. Инициативу в приватизации предприятий мог проявить любой гражданин, подав соответствующее заявление, отказать в приватизации было нельзя. Этот политический ход позволял правительству в проведении приватизации опираться на рядовых граждан – сторонников рынка и частной собственности. Приватизация стала реально возможной. Были сняты ограничения на оборот акций приватизируемых предприятий, что упростило процедуру приватизации и ускорило консолидацию крупных пакетов акций, препятствовало чрезмерному их распылению. Большинство граждан не ощущало потребности быть собственниками акций предприятий. Текущие потребности для них были важнее обещанных в будущем дивидендов. Люди предпочитали продать чеки (а позже – купленные на них акции) по цене, предлагаемой скупщиками. Массовое предложение обесценило чеки, они продавались и покупались по ценам ниже номинала. Номинал составлял 10 тыс. неденоминированных рублей – цифра условная, принятая для облегчения расчетов при проведении аукционов. Если к осени 1992 года, продав приватизационный чек, можно было купить мужской костюм среднего качества, то к концу 1993 года его рыночная цена была эквивалентна 3–4 бутылкам водки.
Но те, кто в силу своих наклонностей готов был рискнуть, скупая и перепродавая пакеты чеков, сколотили на этом свои первые капиталы.
Конечно, нельзя не вспомнить про день – 11 октября, который прозвали ЧЁРНЫМ ВТОРНИКОМ.
Сколько с тех пор в стране повторялось таких вторников!
У нас должен был бы давно выработаться по отношению к ним – иммунитет. А мы каждый раз – «вздрагиваем»…
«Черный вторник» – резкое падение курса рубля по отношению к доллару. Слабая денежная политика с активным кредитованием бюджета Центральным банком (ЦБ) привела страну на грань катастрофы. В России всегда был силен фактор сезонности: спрос на иностранную валюту повышался в январе и августе–сентябре, а ее предложение росло в апреле–мае и декабре. Поэтому ничего удивительного в появившемся в конце августа 1994 года спросе на валюту не было, и ЦБ начал продавать доллары, сдерживая движение курса. Валютные резервы таяли с каждым днем и снизились с 6,5 млрд долларов на 1 июля до 3,8 млрд к 10 октября. Но давление на рубль не прекращалось, несмотря на его быструю девальвацию. После эмиссионной накачки экономики во второй половине лета и под воздействием сезонного спроса на валюту снижение курса рубля набирало скорость: в августе рубль упал на 6,6 %, за первые две декады сентября – еще на 6,3 %, за третью декаду – на 12,8 %, за первую неделю октября – на 16,8 %. В отдельные дни курс рубля снижался на 5–6 %. Но это не успокаивало участников рынка, в азарте продолжавших «давить» на рубль. И он рухнул. 11 октября ЦБ предоставил свободу рынку в поиске равновесного курса и прекратил долларовые интервенции. Курс доллара подскочил настолько, что стало понятно: его обратное движение неизбежно. Для того чтобы остановить падение курса рубля, ЦБ возобновил валютную интервенцию, на следующий день курс рубля пошел вверх. В то время единственным видом финансовых рынков был валютный, причем, он был чрезвычайно изменчивым. Спекулянты, играя на колебаниях валютных курсов, выгребали у государства последние деньги.
Часть 11
Стэлла
Но начнём мы свой рассказ не о Стэлле Викторовне, а с истории одного дома, который расположен на Проспекте Мира – 20.
Полное название организации -
КОММЕРЧЕСКИЙ БАНК РАЗВИТИЯ ЧАСТНОГО И КОЛЛЕКТИВНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА "ПРАГМАБАНК"
Адрес главного офиса
129110, г. Москва, Проспект Мира, д. 20
Юридический адрес
129010, г. Москва, Проспект Мира, 39(факт), 111024, ш. Энтузиастов, 18/22(юр.)
Я давно уже убедилась в том, что все сооружения, в том числе и – дома не только имеют свою историю… Они обладают – памятью, хранящей свою биографию и имеют свою – ауру, отличную от аур других домов…
С середины XVIII века обширное владение на четной стороне 1-й Мещанской улицы города Москвы (ныне – Проспект Мира) принадлежало купцу 1-й гильдии, именитому гражданину Луке Ивановичу Долгову.
В старину здесь располагалось загородное поместье князей Пожарских, позже перешедшее к князьям Долгоруким. Вскоре после заключения Андрусовского перемирия с Польшей в 1667 году и устройства за Сретенскими воротами Земляного города Мещанской слободы, владение это было выкуплено казной и поделено на слободские дворы.
Часть бывших слободских дворов (современные дома №№ 16–20) и была приобретена Л. И. Долговым, зятьями которого были: знаменитый зодчий Василий Иванович Баженов и – известный московский архитектор Елизвой Семенович Назаров.
Лука Иванович очень удачно выдал замуж своих дочерей.
Одним его зятем стал знаменитый зодчий Василий Иванович Баженов, другим – известный московский архитектор Елизвой Семенович Назаров.
1770 году Долгов построил на своей земле трехэтажный каменный особняк по проекту, вероятнее всего, Баженова. Этот дом зафиксирован в знаменитых альбомах М. Ф. Казакова. Сохранился он и поныне, но после пожара 1812 года был перестроен и лишился верхнего этажа (современный дом № 16 по проспекту Мира).
А спустя пять лет, в 1775 году, Е. С. Назаров строит для своего тестя еще одно здание по соседству с первым (ныне это дом № 20). Прекрасный усадебный особняк в классическом стиле.
После смерти Луки Ивановича владение перешло к его вдове Сусанне Филипповне (урожденной Аршелевской). Позже часть его была продана. Но дом № 20 оставался в семье Долговых до 1863 года, когда его купил известный московский врач, профессор, почетный член Императорской Санкт-Петербургской академии наук Г. А. Захарьин (1829–1898). В этом особняке на 1-й Мещанской улице прошли последние годы Григория Антоновича. В конце XIX – начале ХХ в. усадьба принадлежала его сыну Сергею Григорьевичу, который продал дом симбирскому купцу Василию Афанасьевичу Арацкову.
При Арацкове особняк был перестроен по проекту молодых и малоизвестных тогда архитекторов братьев Весниных. Фасады здания получили новые декорации в ампирном духе. В центральной части фасада был выполнен эркер в виде полуротонды с колонным портиком, на оконных камнях первого этажа появились маскароны в виде «замараевских» львов, а сами окна были растесаны. Также была осуществлена перепланировка интерьеров, получивших новые лепные украшения.
В настоящее время здесь располагаются различные учреждения и коммерческие организации.
Здание находится на государственной охране, как объект культурного наследия федерального значения.
АВТОР СТАТЬИ – Алексей Дедушкин
Какие знаменитые люди проживали в этом доме в XVIII и XIX веках. И дом наверняка был пропитан духом того времени.
И вот – ХХ век… Не только страна поменяла свой облик.
Изменились люди, появившиеся в этом доме, соответственно поменялась и аура дома.
Теперь она отражала настроение и характер Лихих 90-х…
В этом доме в 90-х разместился основной офис руководителей ПРАГМА БАНКА…
Руководители ПРАГМАБАНКА, о которых дальше пойдёт речь, скорее всего – не арендовали, а выкупили этот дом для себя. Точно не знаю.
В этом офисе вершились дела не только – непосредственно касающиеся проблем самого банка, но и всех других предприятий, входивших в сеть организаций, имевших короткое название – "ПРАГМА"…
Стэлла наконец устроилась на работу, где прослужила всего один год.
Дело в том, что в лаборатории института, где она работала раньше сократили штатное расписание. Люди оказались без работы, в том числе и Стэлла.
Мы уже рассказали, как она и Юра стали челноками.
В 1992-м году они съездили три раза в Шри-Ланка.
Однажды Стэлла встретила знакомого по прежней работе в геологоразведочном институте. После увольнения из лаборатории, он устроился на работу в фирму, которое носила название – «ПРАГМА».
Это не «БАНК ПРАГМА», но организация – входила в сеть разных других предприятий, принадлежавшим руководителям ПРАГМАБАНКА (почему-то в этом сочетании слово писалось слитно).
Знакомый Стэллы предложил ей должность менеджера в своей группе и по его протекции она была принята в фирму ПРАГМА на работу.
Фирма занималась закупками за рубежом товаров, в основном – одежды, и продажей их со склада в Москве.
Работа была не пыльная.
Коллектив маленький и, как оказалось – дружный.
Уже через некоторое время Стэлла завоевала в группе авторитет благодаря своему характеру и – успешной работе на закреплённом за ней участке…
Вот, собственно, и всё, что вспоминается о работе Стэллы в этот год.
Часть 12
Домашние обеды
Итак, Стэлла работала в фирме – «ПРАГМА».
Однажды, раздался звонок телефона. Я взяла трубку и услышала голос Стэллы.
Она мне в приказном тоне сказала:
– Завтра ты выходишь на работу.
Спрашиваю – куда это ты меня пристраиваешь?
– В нашу фирму.
– Да ты что, я же не смогу работать менеджером. Я в торговле ничего не понимаю.
– А причём здесь – менеджер? Ты будешь работать – поваром…
У меня от неожиданности, как говорится – «челюсть отвисла»…
– Как – поваром? Я – не смогу!
– Я знаю, что говорю. Ты отлично готовишь. А здесь нужны именно домашние обеды. Ты сможешь. Или тебе деньги и работа не нужны?
Стэлла объяснила мне суть этого предложения. У них в офисе работает – 16 человек. Возможно, на обед будут приезжать ещё какие-нибудь люди. На 16 человек нужно готовить ежедневно – домашние обеды.
На продукты будут деньги выделяться особо под отчёт. Зарплата приличная – 1300 р. в месяц.
Я растерялась. Мозги буквально встали в раскоряку…
Призвала на помощь Виктора…
Сели мы и устроили, как у нас бывало не редко раньше – «ДОМАШНИЙ СОВЕТ».
Предложение, казалось, да и не только казалось, оно и было – заманчивым.
Плюсы: к пенсии – зарплата, за счёт приготовленных обедов мы с Виктором всегда будем сыты. Стэлла будет всё время рядом, значит, поможет советом.
В тот момент я не представляла – какими трудностями будет сопровождаться эта работа.
Главное. Что меня пугала – ответственность…
Вопрос касался не только моих непосредственно обязанностей. Обеды и меня ежедневно должен будет привозить Виктор Анатольевич на нашей дорогой помощнице – любимой «Волге»…
Стэлла провела нас по всем комнатам офиса и познакомила с сотрудниками. Правильнее будет сказать – представила нас коллективу…
Располагался офис «Прагмы» в съёмной квартире, на Калининском проспекте, кажется на 4-ом этаже. Квартирка была маленькая: коридорчик вместо прихожей, ведущий влево – мимо ванной и туалета – на кухню, а направо – в единственную комнату. Там, в большой комнате тесно стояли столы с компьютерами, за которыми сидели менеджеры, в том числе и Стэлла. Девочки были молодые, симпатичные. Было и несколько ребят.
Помню – старшего по званию звали – Костя. По крайней мере, он платил мне зарплату. Почему-то я его немного стеснялась и старалась всегда подсунуть ему лучший кусочек. А это его тоже смущало и он, иногда, даже меня спрашивал – почему я его выделяю?
Технологический процесс заключался в следующем. Я готовила дома. Для этого я накупила сковородки, кастрюли и другую необходимую утварь. Вставала я до 5 часов утра. И сразу же включала плиту – варить первое блюдо – какие-нибудь супы, щи или борщ. Редко баловала их солянкой или рассольничком.
Затем готовила – второе. Нужно было меню составить так, чтобы оно в течении недели не повторялось. К счастью, мне это удавалось.
Обязательно делала какой-нибудь салат или соленья на закуску. И на сладкое – кисели или компоты.
Особенно трудоёмким было приготовление блинчиков. Готовила я где-то на 16 человек, работавших в Прагме. Кроме того, мне приходилось кормить «гостей», приходивших на переговоры. Это ещё от 5 до 10 человек.
В общем, я готовила ежедневно на 25 человек (плюс дома оставляла обед для нашей маленькой семьи)… Таким образом, я должна была испечь больше сотни блинков. А они у них пролетали не жуясь так быстро, что я каждый раз боялась, что их не хватит. Я не делала блинчики фаршированными, а подавала к ним приготовленную творожную массу, варенье и припущенные в сахарном сиропе яблоки.
Где-то к 12 часам дня я кончала готовку. Мы с Витей обедали сами и потом начинали упаковывать обед. Первое горячее заливали в 10-и литровый бидон, остальное раскладывалось в кастрюли разных размеров. Виктор работал в это время доцентом кафедры ВТ и АС в Институте повышения квалификации Минрадиопрома СССР. Он старался так распределить лекции и другие работы в институте, чтобы вернуться домой ко второй половине дня.
Он приезжал, брал машину и уже до вечера «обслуживал» меня и Прагму. Таким образом, зарплата, получаемая мной в ПРАГМЕ, на самом деле заслуженно принадлежала – нам двоим. Но мы уже привыкли, в течение всей нашей совместно прожитой жизни, все заботы о семье – и моральные и материальные – делить пополам.
Упакованный обед загружали в нашу старенькую Волгу. Ей шел уже 18-ый год. Но служила она нам верой и правдой. Правда, за время поездок на дачу она порядком сдала. Ведь, чего только мы на ней не возили – начиная от картошки, мебели и кончая строительными материалами. Вот, и теперь она нас выручала, работая вместе с нами: я – поваром, Витя – шофёром, а машина – транспортом.
Итак, мы привозили обед в офис, – на Калининский проспект. Поднимали всё привезённое на лифте, относили на кухню. Витя не уезжал домой. Он ожидал меня в машине.
А я начинала разогревать обед и накрывать стол. За столом было всего 4 места. Поэтому обедали по-очереди. Пока обедали очередные, я мыла освободившуюся грязную посуду.
К концу обеда Виктор поднимался ко мне в офис. Мы загружали в машину грязные кастрюли и уезжали домой. Отмыв всё это дома, я бежала с сумками в магазины. Иногда, приходилось бегать два-три раза, потому что продуктов требовалось много и самых разных…
Уставшая, поздно вечером, я буквально сваливалась в постель. Тем более, что вставать нужно было опять очень рано.
В 1992-ом году мне было всего 57 лет. И такие нагрузки мне были ещё под силу.
С работой в «Прагме» у меня связано три воспоминания.
Однажды, со склада привезли ворох одежды – какая-то не кондиция. Бесплатно. Девочки примеряли наряды в ванной комнате. Там были и платья и только что вошедшие в моду короткие, как резиновые, юбочки. Предложили что-нибудь выбрать и мне. Но, как всегда, больших размеров было мало.
Тем не менее, я выбрала какое-то синее шёлковое платье и блузку – ярко жёлтого цвета в чёрный горошек.
Когда я померила дома платье, оно, к сожалению, было всё-таки мне маловато. А блузку я одевала несколько раз. Она была симпатичная, но вся в оборках – и по бокам, и с буфами на рукавах. В общем, я в ней была, как матрёшка на самоваре…
И ещё мне запомнилось, как Костя предложил купить кухонный комбайн советского производства. Я решилась на покупку, тем более, что приходилось много готовить. Костя мне продал его в рассрочку. Но, к сожалению, покупка у меня долго не проработала. Быстро перегорел мотор. По-моему, в него попала вода или сок из-под овощей. Да, и качество его было не то, что у – импортных. Тогда такая техника только что появлялась в продаже, а у нас и денег-то свободных на такие покупки не было.
И последнее воспоминание – это знакомство с руководителями «Прагмы». Фирмой владели двое, впоследствии известные всей стране – Аркаша Ангелевич и Илья Медков. Илью вскоре убили киллеры. А Аркашу позже, когда он находился под следствием, узнала вся страна – знаменитое дело Ангелевича.
У Ильи и Аркаши было много разных «точек», приносивших им немалый доход.
В это время Ангелевич имел два основных направления:
– Компанию «ДАН» (8–9 АЗС) и
– Торговый ДОМ «МЕТРО» (организация, которая владела торговыми площадями в метро).
И вот, в определённые дни, в офис приезжал кто-либо из руководителей в сопровождении свиты. Кроме телохранителей, с ними приезжали крепкого вида ребята, которые вносили в кухню тяжеленные баулы, типа спортивных сумок на молниях, набитые деньгами. Это привозили выручку, полученную – с работающих, им принадлежащих, АЗС.
Меня просили выйти на некоторое время из кухни. Я или ожидала в коридоре или сидела на краю ванной в ванной комнате. То ли считали они «бабки», как теперь говорят, то ли делили – не знаю. Но вся эта процедура была немного напряжённой. Ребята были с оружием. А это было волнительно вдвойне.
Потом те же сумки уносили те же крепкие ребята с оружием, а я
возвращалась к своей работе.
Аркаша частенько приезжал к концу обеда, когда основной коллектив уже пообедал.
Как правило, он приезжал не один, а с кем-нибудь из своих компаньонов или знакомых. За обедом они вели какие-то служебные или деловые переговоры. Несколько раз он приезжал и с Ильёй Медковым, когда он был ещё жив.
С Аркадием Ангилевичем я позже ещё не раз встречалась, когда я и Стэлла работали в «Карусели».
В «Прагме» я получала на какое-то количество дней под отчёт по 2000 руб. на продукты. Потом отчитывалась за них. Когда стало не хватать, (цены росли регулярно), мне стали выдавать больше. За работу мне платили 1300 руб. Итого:
1300 руб. + 380 пенсия + Витин аванс – 200 руб. + В. зарплата чистыми – 450 руб.
Это было уже что-то. Раньше было – 1030 руб. А теперь – 2330 руб.
Ну, и, конечно – главное. Мы, почти, ничего не тратили на питание и были сыты.
Конечно, работа была трудной. Наверное, здоровья она поубавила. А главное – жаль было машину, которую на стоянке у офиса несколько раз поцарапали. Мы её порастрясли изрядно, не говоря уже о Витиных нервах. Ездить каждый день по переполненным транспортом улицам, было, конечно, трудно.
Около дома, в котором находился офис, стояло небольшое здание, в котором располагался магазин с грампластинками. (Кстати, рядом располагался магазин " КНИГИ"). На здании была большая вывеска. На толстых многослойносклеенных фанерных листах была изображена грампластинка и по ней была выведена надпись – «ГРАМПЛАСТИНКИ». Магазин закрыли, надпись сняли. А поскольку мы с Витей не упускали возможность собирать со всех помоек любой строительный материал, мы и здесь не упустили возможность увести от магазина снятую вывеску. Она была тяжёлая, большая и состояла из двух половинок. Нам пришлось вывозить её за два раза в наш гараж. Потом, мы отвезли её на дачу и хотели обшить ею заднюю часть нашего ржавого фургона. Временно, мы засунули её между фургоном и домом. Но она там так и осталась стоять, так как, в дальнейшем, мы её нигде не использовали.
