Ираида Владимировна Дудко
Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка
Часть 23
Княжна
Я искала какие-либо дополнительные сведения о жизни Аркадия Ангелевича в настоящее время.
Нашли рассказ об Ангилевиче, автор – Княгиня Рина Наумова-Дэвис (rinadavis).
Возможно, эта информация достоверна.
Из неё мы узнаём, что Аркадий Ангелевич до сих пор, после суда его оправдавшего, живёт во Франции.
В этой статье всё написанное кажется достоверным…
Из информации в интернете мы узнали, что после того, как в суде Ангелевича оправдали, он уехал из страны.
АРКАДИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ АНГЕЛЕВИЧ – АВАНТЮРИСТ ИЗ 90-х.
Хочу вам рассказать историю из 90-тых, о ныне проживающем на Лазурном берегу выдающемся бизнесмене и авантюристе эпохи: Аркадии Ангелевиче, история его взлетов и падений наполнена всякими разными людьми – и Вавиловым, и министром Ковалевым и Гаевым, но, самое главное, что известные в 90-тые вежливые солнечные люди из Солнечного городка – его бедолагу крышивали.
К этому был не бес причастен и мой отец и славный ЧОП Сталкер, но попал Аркаша в немилость к солнечным людям и создали они ему беспросветный глушняк в связи с неправильными коммерческими отношениями с людьми.
Он был посажен, а тем временем бизнес Аркаши потихоньку начал отходить в сторону солнца, и даже одна заправка на улице Миклухо-Маклая отошла моему первому мужу и его партнеру…
Но волею небес в жизни Аркаши появился Вадим Борисович Наумов, мой нынешний муж (ну, просто Монтекки и Капулетти какое-то). К нему за помощью обратилась жена Аркаши – светская львица Сона Салимова.
Вадим Борисович, в те времена известный как Влад Московский, тему эту разрулил и очень и очень красиво, солнечные люди ушли в тучи свалившихся на них неожиданно проблем. Все, кто хотел получить долю от бизнеса Аркаши, остались не с чем и, почти, через год Аркадий Владимирович выходит из под следствия на свободу и благополучно поселяется во Франции, хотя и была задействована вся государственная машина с целью – его посадить.
Некоторые солнечные люди уходят под крыло Вадима и мы теперь дружим с ними семьями, да, и, вообще, все дружим, забыв прежние разногласия из 90-стых.
Сестра Аркаши – Грета имеет милейший магазин цветов в Жуковке, можно сказать напротив дома моего деда Бори.
Так, что летом едим навещать Аркашу!:)…
Метки: Аркадий Ангелевич, Вадим Борисович Наумов, Грета Ангелевич, Кунцевские, Можайские, Солнцевские, Сталкер.
Для нас было неожиданным – прочитать то, что написала – Княгиня Рина Наумова-Дэвис (rinadavis).
Правда – есть непонятные названия…
Например, мы споткнулись в её тексте на выражение – «ЧОП СТАЛКЕР»
Кого Княгиня называет ЧОП СТАЛКЕРОМ?
И что означает это выражение – СТОП СТАЛКЕР?
Попробовали прогуляться по меткам, указанным Княгиней.
ЧОП – это ЧАСТНОЕ ОХРАННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ.
Значит, отец Княгини работал в ЧОП. А почему она называет его – ЧОП СТАРКЕР? Или не его, а кого-то другого?
По метке – «СТАЛКЕР» читаем следующее…
Devil Devilov SandA написало 6 ноября 2009 в 20:39
Сталкеры – кто они?
К сожалению, мы дожили до такого времени, когда приходится писать разъяснительную статью по такому образу жизни как СТАЛГИНК. В принципе такой поворот событий был вполне ожидаем – как только идея становится достоянием общественности, она сразу обрастает слухами, фантазиями, домыслами и её основа теряется.
И так. СТАЛКЕР (от английского слова «stalk» – один из переводов этого слова – идти крадучись) – изначально это человек исследующий ЗОНУ.
Логично сказать, что никто из называющих себя сталкерами, полноценно таковыми не являются (Зоны, ведь, нет);
СТАЛКЕР – это не просто человек с автоматом шарахающийся по ЗОНЕ и заглядывающий под каждый куст.
Быть СТАЛКЕРОМ, это быть:
– в основе – объективно и логически мыслящим человеком;
– вторично – обладать внутренним чутьём, развитой интуицией;
– остальное – быть спецом в каком либо деле, необходимом для выживания в ЗОНЕ (например, владеть карате, знать взрывное дело и т. д.).
Именно, люди с таким набором качеств могут называть себя СТАЛКЕРАМИ (заметьте – могут. Не все находят себя в идее СТАЛГИГА. Мы же спецназ СТАЛКЕРАМИ не называем).
Человек, который является СТАЛКЕРОМ, находится в непрерывном развитии, самосовершенствовании.
Можно смело сказать, перефразируя высказывание Warrax’а:
СТАЛКЕРАМИ не рождаются и не становятся, а рождаются, чтобы стать.
Те, кто начитался книг по миру S. T. A. L. K.E.R или переиграл в одноимённую игру – они не СТАЛКЕРЫ, они просто фанаты идеи, которая на данном этапе их жизни им близка (СТАЛКЕРЫ были задолго до появления игры). Могу уверенно заявить – с возрастом это у них пройдёт.
Дальше пойдёт речь о городских СТАЛКЕРАХ, но всё сказанное равносильно относится и к «просто» СТАЛКЕРАМ, т. к. городские СТАЛКЕРЫ – разновидность СТАЛКЕРОВ, которые, будучи не в силах обрести себя полноценно (ЗОНЫ ведь нет. Не путать с неполноценными людьми), тем не менее, не смиряются и находят себе занятие в условиях города.
Главное отличие всех СТАЛКЕРОВ (от того же спецназа) – это тяга к остаткам урбанизации. Исследование их, с целью обнаружения чего-то такого, что доставит эстетическое удовольствие. У кого-то – это плакаты советских времён, у другого – тех же времён радиостанция. СТАЛКЕР – человек, который способен выжить на обломках цивилизации в одиночестве. У него атрофировано чувство стадности. Это одиночки.
Их жизнь в вечном поиске нечто такого всеми забытого, заброшенного, возможно даже выкинутого за ненадобностью (не путать с теми людьми, которые шарятся по свалкам и помойкам – у них это способ выживания).
Те вещи, которые представляют ценность для СТАЛКЕРА (опять же – у каждого это своё), он берёт с собой. И это называется хабар (кстати, старое русское слово, раньше – означало удачу). И не важно – увидит его (хабар) потом кто-нибудь или нет, главная ценность предмета, именно, в процессе его добывания.
Иногда, СТАЛКЕРЫ объединяются, если цель не под силу одному и совпадает с целью других СТАЛКЕРОВ.
Есть негласный кодекс СТАЛКЕРА.
– СТАЛКЕР не вор, он никогда не возьмёт чужого (хабар берётся из числа именно не нужных уже человеку, обществу вещей)
– СТАЛКЕР всегда придёт на помощь товарищу
– Среди СТАЛКЕРОВ нет предателей
– СТАЛКЕР честен перед собой и другими. Он осознаёт свои действия и отвечает за них
– Каждый поступок СТАЛКЕР продумывает на несколько шагов вперёд
Ответственно заявляю – именно, такие люди имеют право называть себя СТАЛКЕРАМИ. Всё остальное подделка либо заблуждение.
Алексей S&A(Dark), 11.05.2009
Вот так, по ходу знакомства с биографией Аркаши Ангилевича, мы попутно продолжаем самообразовываться…
По крайней мере, я теперь понимаю – что скрывается под понятием слова – СТАЛКЕР, не по фильму Тарковского, а – по жизненным понятиям…
Мне кажется – все мы в душе немножко СТАЛКЕРЫ.
Но, правда – в том, что СТАЛКЕРАМИ – НЕ РОЖДАЮТСЯ, ИМИ СТАНОВЯТСЯ!
Каждый живёт после тех Лихих 90-х – как может, выбирая самостоятельно свою стезю…
Глава 6
1996 год
Часть 24
Мой отец
Мои воспоминания сейчас будут грустными. Не всем бы советовала её читать.
Печаль и чужая боль не всякому понятна…
В этом году умер мой отец, дедушка Олега и Стэллы, прадедушка Димы и Люды.
ещё раз вспоминая, через чего прошел он и вся наше семья за семилетний период его мучений…
У него 7 лет назад случился инсульт, и все эти 7 лет он лежал прикованным к постели. В первое время ещё, может быть, можно было бы как-нибудь восстановить здоровье, хотя бы частично. Но О для этого нужна была сила воли, а у него его не было. Договорились с массажисткой, делали ему массу уколов. Вроде бы появились рефлексы в парализованной руке и ноге. Нужно было пробовать ставить его в вертикальное положение. Его поднимали, он повисал на чужих руках, но ничего не получалось. Ему делали массаж, он начинал стонать от боли и просил прекратить. А, ведь, Кончилось тем, что его оставили в покое. Он успокоился, и лежание в постели его, видимо, устраивало. Легко судить. Ещё не известно, как каждый из нас поведёт себя в подобном положении.
Мама полностью взяла все заботы о папе на себя. Самым трудным
было не кормление больного, а туалет, и смена постели, которую нужно было менять почти каждый день.
Никаких подгузников и прокладок тогда не выпускали. Специализированных – кресла-коляски, стула-туалета и кровати у нас не было. Лежал он на раздвинутом диване, отодвинутым немного от стены, чтобы можно было подойти к нему со всех сторон.
Раз в неделю к маме на помощь приезжала Мила, и один раз – я. Мы сажали его в подушках. Сам спину он не держал. Помогали маме покупать продукты, часть которых привозили из Москвы. Помогали менять постельное бельё. Он был грузным и нам приходилось трудновато во время этих процедур. Мы перекатывали его на один бок, закатывали простыню – одну, чтобы потом вытащить её и подкладывали также свёрнутую наполовину – чистую.
Затем перекатывали на другой бок, так чтобы он попал на расправленную часть чистой простыни, и тщательно расправив постель, укладывали его на спину.
Он почему-то всегда сползал с подушек вниз, до упора ногами в спинку дивана. И тогда самым трудным было его затащить обратно в верх на подушки.
Итак – 7 лет. Когда мы приезжали, пусть сначала – не каждый день, а потом – через день и ещё позже ежедневно – по очереди с Милочкой, мы же через несколько часов уезжали… И каково было маме. Она же для него готовила, мелко нарезая все кушанья и кормила почти лежачего, подсунув ещё одну подушку под голову. Все санитарные мероприятия выпали в основном только на её долю. Нас с Милочкой он стеснялся.
Всё-таки, он был полным. Маме было уже тяжело ворочать его с боку на бок одной. Мы с Милочкой стали приезжать к ней уже каждый день. Но мне было труднее, чем Милочке. У неё дорога по сравнению с моей была намного короче. Я ездила летом к маме с дачи. Это от Александровки – час езды на автобусе, потом – два часа на электричке от Загорска до Москвы. Затем на метро до Кузьминок, и уже под конец – на маршрутке до Дзержинки.
У мамы – три-четыре часа, и потом та же дорога обратно на дачу. Причём, нужно было по дороге к маме купить кое-какие продукты, а по дороге обратно на дачу – набить большую сумку продуктами тоже.
Я уже также писала о том, что ещё где-то в 1993 г., может быть – в 1994-ом, Олег с Денисом и Т. В. навещали дедушку.
Потом они предложили сделать ему «операцию». Я сначала не поняла, что они имели в виду. Они объяснили, что «операция» будет заключаться в биоэнергетической чистке и подпитке, сначала всего организма, а потом – сосудов головного мозга. Договорились с мамой и папой, поехали к ним – я, Олег, Дениска, Андрюша и Т.В
«Операция» шла долго, больше часа. Сначала все встали вокруг кровати, и стали делать пассы руками. Папа сказал, что чувствует прилив сил. У него даже порозовело лицо. Потом работал только Олег. Ребята только поддерживали энергетикой состояние отца во время «операции».
Когда «операция» окончилась, ребята восторженно смотрели на Олега. А мне сказали – «Вы поняли, свидетелем чего вы сейчас были? Это была операция на человеческом мозгу, без скальпеля. Мы видели, как это происходило. Сейчас сосуды головного мозга у дедушки, как у нормального здорового человека»…
Позже мы не раз, вспоминая этот момент, предполагали, что отец не прожил бы так долго, если бы Олег и ребята не восстановили достаточно мощно его энергетику и потом не подпитывали его биополе ещё несколько раз.
Но болезнь со временем брала своё. Пролежни уже настолько поразили его тело, что спина представляла собой сплошную рану. Мама обрабатывала тело, смазывала, залепляла наклеечками. Но уже ничего не помогало. Он гнил заживо.
Последнее время мы с Милочкой уже не только приезжали на день, но почти каждый день по очереди оставались ночевать.
Была зима. Мы жили уже не на даче, а в Москве. Поэтому дорога занимала меньше времени, в этой части, было уже легче, чем приезжать летом.
И вот наступили дни, когда силы стали заметно покидать отца. Он почти уже ничего не ел. Мало разговаривал, а, если и произносил пару слов, то шёпотом. Было всем ясно, что он доживает последние дни или часы. Сердце билось слабее. Интересно, что почти все парализованные больные живут столько, сколько бьётся их сердце…
В ночь под 16 февраля я осталась ночевать у мамы. Как всегда, я легла спать на раскладушке, которую расставляли вдоль пианино, головой к дверям. А мама ложилась на расставленное кресло рядом с папой. Она не спала, держала его руку в своей, или гладила её, что-то ласково приговаривая.
Ночью я лежала и тоже не спала, понимая, что любой момент может стать для отца в этой жизни последним. В какой-то момент я почувствовала, что моя голова тяжелеет. Было ощущение, что воздух стал густым, вязким. Явно чувствовалось присутствие чего-то непонятного, неприятного. Если бы я точно могла утверждать, я бы сказала, что смерть стояла в ногах отца, и её веяние коснулось и меня. Я попала в её тень. Мне стало жутко, я переложила подушку на другой конец раскладушки, и перелегла головой к окошку.
Утром отец вроде бы забылся. Но на самом деле он умирал в полном сознании, потому что слабыми пальцами руки иногда старался пожать мамину руку.
Где-то в 11 часов он испустил последний вздох.
Хоронили его 18-го февраля, на день рождения Виктора Анатольевича, которому в этом году исполнилось 62 года.
Интересно, что в этом же году у Милочки тоже был подобный случай.
С Володей и Милой, жила Володина мама. Семья готовилась к Милиному 45-летию. И вот неожиданно Володина мама умирает…
Милочка родилась 27 марта.
Похороны были 27-го марта, вместо юбилея.
После этих двух совпадений, я каждый раз, когда приближается чей-нибудь день рождения, где-то на уровне подсознания, у меня возникает беспокойство – не повторятся ли такие совпадения…?
Позже, в 2000 году, 25 декабря, накануне дня рождения Олега (он родился 26 декабря), умерла Вера Николаевна (Олегина бабушка по отцу).
Когда отец умер, в морг его не забирали. Раздвинули стол и положили на него отца. Почти сразу же, после того, как врачи удостоверили его смерть, приехала бригада и сделала ему «заморозку».
Оставили нам в банке какую-то жидкость, которой нужно было периодически смачивать марлевую повязку и класть её ему на лоб, поддерживая таким образом «заморозку». На улице – зима, и в квартире было жарко.
Когда эта бригада уехала, наступила тишина. Почему-то если что-то и говорили, то только шепотом…
Может быть, потому что, я была свидетелем папиной смерти, я была немножко в заторможенном состоянии. До моего сознания – до конца ещё не дошло, что всё уже произошло – отца больше нет… Длительный семилетний период для меня ещё не окончился…
Но вот закрылась дверь за врачами. И наступившая тишина как-то сразу обрушилась на меня нервным стрессом. Я заглянула в комнату. Увидела всё сразу, как на проявившемся экране – стол, под белой простынёй головой к окну – отец…
Дыханье перехватило. Комок – в горле. Два шага назад… Вошла в ванную комнату, поняв, что нужно выплакаться. Слёзы уже душили меня…
Я помню – не присела на край ванны, а опёрлась спиной на раковину, стоя лицом к открытой двери, я разрыдалась. Сначала просто всхлипывала, потом я разрыдалась. Плакала в голос. Потом – громче. Началась истерика. И, наконец я завыла, завыла по – звериному, наверное так волки воют на луну ночами…
Я выла и мне казалось, что этот вой вытягивается из моего нутра бесконечно долгой – одной протяжной нотой, заполняя всё пространство…
Прибежала Милочка и стала пытаться меня успокоить. Я не понимала – чего она от меня хочет… Наконец, она не выдержала и закричала на меня, требуя, чтобы я замолчала – люди же услышат!!!
На меня навалилась усталость и слабость…
У нас в кухне стояла раскладушка, на которой мы спали, когда оставались ночевать у мамы. Меня уложили на неё.
И я провалилась – в сон.
Я не скажу, что Милочка переживала меньше меня. Но она все эти годы где-то в глубине души не могла простить отца…
Простить то, что когда-то он оставил маму и её – Милочку в Вельяминово одних, беспомощных, на долгое голодное выживание в те трудные послевоенные годы…
Я, Борис и бабуся тогда уехали с отцом в Шатуру, в его и нашу – «новую жизнь».
И, как бы то ни было, а моя вся дальнейшая жизнь протекала, если не вместе с ним, то параллельно, вблизи от него.
Но что теперь об этом вспоминать, когда душа его переселилась уже в мир иной…
Всё две ночи около отца, который уже был положен в гроб, какие-то старушки по очереди читали молитвы. Помню – горели свечи.
Перед похоронами отпевали его в церкви, которая уже действовала на территории Угрешского монастыря – на втором этаже, в здании бывшей поликлиники.
Помню, когда по – не широкой лестницы выносили гроб из церкви, забил колокол…
Колокол отбивал удары монотонно – бум! Бум!!!
Вот и всё…
В нашей оградке на кладбище появилась третья могила: – Боричка ушел первым, потом – бабуся и вот теперь – отец.
Через год поставили памятник. Гравёр ошибочно написал на нём вместо 1996-го – 1997 год. Исправлять надпись не стали…
Так что его душа, возможно ещё год витала над нашей землёй, находясь где-то рядом с нами…
Часть 25
Обеды
Осенью, когда окончился дачный сезон, нам с Милочкой опять Стэлла предложила работу.
Я начала снова работать поваром. Теперь уже я готовила для сотрудников, которые работали на базе фирмы "Стэллер".
Технология готовки мной была отработана в период работы в Прагме. Здесь всё отличалось лишь тем, что за готовыми обедами приезжали ребята со склада. Они забирали бидон с первым блюдом (супы, борщ, солянка и т. д.), и кастрюли со вторым блюдом, гарниром и салатами. На базе работала уборщица, которая заодно обслуживала обедающих сотрудников, и мыла тарелки. А к вечеру мне привозили грязные кастрюли обратно домой.
Как и прежде, экономить на продуктах не было необходимости, так как я всегда оставляла обед для себя и Виктора. Это было удобно очень. Не нужно готовить специально для себя и зарплата оставалась полностью целой. Можно было за счет пенсии, и денег, получаемых мной и Виктором, делать кое-какие покупки, но, в основном, конечно, мы почти всё продолжали вкладывать в нашу дачу.
Готовя обеды, я очень старалась, чтобы они были вкусными и качественными. Не хотелось подвести Стэллу. Да, и вместе со всеми, на базе ежедневно обедал Юра. Но, кажется, моя стряпня нравилась всем. По крайней мере, я ни разу не получила ни одного замечания. На выделяемые для обедов деньги, я покупала ежедневно свежие продукты, все расходы аккуратно записывала в контрольную тетрадь и отчитывалась перед бухгалтером базы. Она проверяла мои записи и расписывалась, подтверждая их правильность.
Шло время. Кончалась зима. Мы готовились к новому дачному сезону. Конечно, от этой работы я стала уставать. Необходимость рано вставать, потом – готовить обед, а, когда его заберут – бегать на рынок и по магазинам, покупая продукты на завтра.
Виктор работал в офисе у Стэллы. Поэтому тяжелые сумки мне приходилось таскать всегда самой. Вечером нужно было отмыть кастрюли и бидон и сделать заготовки для следующего дня. Кроме этого, были и другие причины.
От ежедневной эксплуатации заметно поизносились и электрическая плита и все мои кастрюли и сковородки. Да и электричество тратилось на много больше, чем раньше. Я пробовала намекнуть на то, чтобы мне возместили эти мои убытки. Но это как-то прошло не замеченным.
В общем, дождавшись хорошей весенней погоды, я написала заявление и уволилась…
Глава 7
1977 год
Часть 26
Стэлла
Это дом в Москве на улице Краснопрудной дом 26/1,
Напротив метро Красносельская, в котором на 2 этаже
находился офис фирмы ООО «СТЭЛЛЕР»
metrprice.ru
В 1997 году Стэлла с Юрой выкупили квартиру, которую снимали под офис.
Офис находился напротив метро «Красносельская», в большой квартире.
Мы выходили из метро, переходили улицу, входили через арку во двор дома и, свернув направо, входили в дальний подъезд.
После ремонта квартира перестала напоминать жилую площадь, и превратилась в роскошный офис, говорящий об успешной фирме. Большой холл, в нем по кругу – несколько дверей, которые вели: в комнату переговоров, в большой конференц-зал, затем – в кабинет генерального директора (Стэллы) и заместителя по финансам (Женечки), далее, в примыкающем к холлу коридоре: дверь налево – в комнату менеджеров, прямо – в общественный туалет с душевой кабиной и направо – в туалет для руководителей. После поворота в коридор, ближе к выходу был вход в кухню и, затем – в комнату охранников.
Вдоль левой стены в холле расположилась стойка секретаря, обустроенная всей необходимой оргтехникой, телефонами и другой подобной всячиной.
Надо сказать, поскольку коллектив, в основном, был женский, обстановка везде носила отпечаток уюта и какого-то полуофициального настроения.
Прибыли, получаемые фирмой «Стэллер» по-прежнему были значительными. Умный и расчетливый человек откладывал бы копеечку на «чёрный» день. Но наша молодежь, находясь в какой-то эйфории от неожиданно свалившихся на них возможностей, тратила деньги направо и налево, не задумываясь о будущем. Но иногда тратили деньги и на крупные вложения.
Дела в фирме шли более, чем успешно, можно сказать – отлично. Прибыли позволяли Стэлле с Юрой делать дорогие приобретения. Кроме офисной квартиры, они приобрели в собственность для своей семьи квартиру на Рижском проезде, – это несколько остановок от метро «Алексеевская». В квартире произвели капитальный ремонт, купили комфортабельную мебель. В основном, это были дорогие гарнитуры: кухонный, в комнату, где разместились Екатерина Митрофановна и Людочка, в гостиную и в спальню Стэллы и Юры. Шторы, люстры – всё в тон, всё с претензией на роскошь и современный стиль, уже никак не напоминавший бывшую обстановку совковых хрущёвок. После приобретённого опыта в строительных делах, полученного в процессе создания развлекательного комплекса "КАРУСЕЛЬ",Стэлла сама руководила ремонтами и в офисе и в квартире на Алексеевской.
Всё было по последней моде: и натяжные потолки со встроенными светодиодными светильниками, и комфортабельные туалеты с душевыми кабинами и многое другое.
После случая с убийством охранника в предыдущем офисе, в этот раз была предусмотрена комната для охранников и установлена аппаратура с камерами, по которым просматривался и двор и входная дверь со стороны лестницы и помещения внутри офиса.
В те годы, конца девяностых, мебель уже не продавалась по предварительной записи. В магазинах и салонах демонстрировались импортные гарнитуры, от которых нам, простым смертным, не хотелось отрывать глаз.
Я помню, как одно время, по выходным дням, мы с Виктором иногда любили погулять по мебельному салону, находившемуся в Медведково. Мы бродили там, как по выставке, и наслаждались увиденным, примеряя иногда некоторые предметы «на свои возможности».
Я помню, как однажды мы увидели там дачный гарнитур, который назывался – «Ладья». Он был выставлен, но в продажу поступало всегда с фабрики всего по несколько экземпляров, которые сразу же расхватывали. В комплект входил деревянный стол на 4 персоны, скамья и две табуретки.
Однажды, когда я забрела в магазин одна, как раз, в продажу поступило два таких гарнитура. Я успела выписать один. Меня предупредили, что выписанный товар хранится не больше часа. Денег, конечно, у меня с собой не было. Позвонила Виктору. Поскольку мы жили недалеко от магазина, Виктор приехал на машине, и мы успели купить выписанную «Ладью».
Сначала она нашла место в нашей Московской кухонке, а потом нашла достойное место на нашей даче. Она состарилась вместе с нами и сохранилась там до сих пор.
Дела на фирме у Стэллы шли с нарастающим успехом. Появились деньги, которые экономить или копить Стэлла с Юрой не привыкли и не умели. Поэтому их захлестнула эйфория вседозволенности.
Коллектив подобрался в фирме «Стэллер» дружный. Все корпоративные вечеринки проводились или в офисе или в ресторанах и всегда проходили весело…
Прибыль позволяла держать высокую планку зарплат всем работникам фирмы. Кроме того, Стэлла часть прибыли, как показало время, просто «разбазаривала». В чем это выражалось?
За счёт фирмы устраивались не только праздничные банкеты, но и другие индивидуальные события сотрудников, такие, как – свадьбы, юбилеи. Стэлла давала «в долг» деньги на покупку машин, квартир и т. п. приобретений. Почти, никто и не собирался отдавать эти «долги». И, когда, несколько лет спустя, фирма рухнула, все долги повисли в воздухе. А суммы были немалые…
Надо сказать, что, конечно, в эти 2–3 года с «барского стола» перепало и нам. Мы с Виктором ничего не просили. Продолжали работать и рассчитывать, в основном, на свои силы и возможности.
Надо отметить, что в этом вопросе проявлялась, конечно, в первую очередь – наша щепетильность. Но и большое влияние на этот «процесс» оказывала Екатерина Митрофановна, Юрина мама. В этом всегда было её основное отношение к нам – ненависть, которую она испытывала с первого же знакомства с нами, неоправданная зависть к тому, что дети получили высшее образование и мы считались интеллигентной семьёй, и постоянное желание – не допустить нашего превосходства хоть в чём-то, пусть в моральном или, тем более – материальном качестве.
Её раздражало то, что, как и раньше, Стэлла шла всегда на шаг впереди Юрия. Вот, и теперь, она – Генеральный директор, а он – просто директор базы, работающий в её подчинении и под её руководством.
Но нужно знать Стэллину доброту и любовь к нам. Она сама проявляла инициативу. Как правило, все её поступки всегда были для нас неожиданными, и поэтому, особенно – трогательными. Мы ей благодарны не только за те годы, когда у неё была возможность в чем-то нам помочь. Позже, даже в самые тяжелые для неё времена, она по-прежнему проявляла к нам заботу и внимание. Но о дальнейшей жизни разговор пойдет позже. А пока, вернёмся к событиям 1997 года и нашим радостям. Ещё в 1993 году, папа – Виктор Анатольевич перешёл на работу в среднюю школу № 958 на должность учителя информатики. Затем, он стал заведовать кабинетом информатики. Проработал в школе до 30. 08. 97 года.
Неожиданно Ёлка предложила папе перейти к ней на работу. Во-первых, зарплата предлагалась выше той, которую он получал в школе. Работа была связана с ведением учета на компьютере, так что, особых новых трудностей не предвиделось. Ну, и, конечно, были те же приятные «льготы», которыми пользовались все сотрудники. Ко дню рождения полагался дорогой подарок типа холодильника или чего-то подобного, и сам праздник отмечался в офисе опять же – за счёт фирмы. Ну, и последним фактором было то, что папа оформил пенсию, а пенсионер не имел права на полноценную заработную плату и пенсию одновременно. Если я не ошибаюсь, папа получал «чёрную» зарплату, впрочем, как и все другие работники фирмы.
