Илья Сергеевич Ермаков
Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра
– Что за бред?!
Тук-тук, тук-тук…
И появилась она, девочка невысокого роста. Совсем ребенок, лет девяти-десяти. Одетая в пышное алое платье с белыми бантиками и манжетами. Серебряные звенящие туфельки и розовый зонтик, который издавал этот «тук», соприкасаясь со стеклянным полом. Белая гладкая кожа, маленькое лицо, алые пухлые губки и большие черные глаза. Белые волосы девочки заплетались в причудливые хвостики и косички, напоминая королевские прически прошлых столетий.
Белые перчатки и черный платочек на мизинце в свободной руке. Она расправила зонтик и покрутилась. Девочка, подпрыгивая, приблизилась к инвалидному креслу Гринштейна и осталась рядом с ним по правую руку от Вилиамонта.
– Эвр, – обратился к ней Гринштейн, – я думал, что ты не придешь.
– Хотели справиться без меня? Нет-нет! Не выйдет. Мне очень интересно узнать, чем это закончится. Может, у меня даже будет возможность поиграть с доктором Скальдом.
Она поднялась на носочки и, опираясь на зонтик, с интересом рассмотрела Скальда с ног до головы, жадно облизнув губки маленьким язычком.
– Эвристика, ты же знаешь, что у нас с тобой есть дела поважнее. Пускай им займутся Алойш и Присцилла.
– Дайте его мне, госпожа Эвр! – вырвалось у Алойша. – Я славно с ним поиграю! Верховная Матерь будет довольна. Я не разочарую вас. Прошу! Прошу!
«Верховная Матерь… где я это уже слышал? Ах, да… история Айседоры. Та безумная семейка ей поклонялась… вспомнил».
– Не слушайте его, госпожа! – вышла вперед Присцилла Пирс. – Алойш живого места не оставит от него. А вот я могу очень хорошо поработать с ним. Доктор Скальд будет, как следует подготовлен, к приходу Верховной Матери. Уверена, что и вы, и она останетесь довольны моей работой.
Присцилла повернула голову к Скальду, и на ее лице возникла улыбка желания. Скальд не видел ее глаз, но готов поклясться, что эта женщина испытывает к нему голодный интерес.
– К тому же, господи Гринштейн, вы наслышаны о моих способностях. Вы знаете, как я умею это делать. Будьте уверены, я не подведу вас и на этот раз. К своей работе я отношусь со всей серьезностью. В отличии от Алойша!
– Что? – встряхнулся Алойш. – О чем ты говоришь, женщина?!
– О том, что ты так и не смог ловко подобраться к нашей новой гостье, а затащил ее в свое измерение и чуть не выдал все наши тайны. Тебе еще учиться и учиться всему, Алойш. В следующий раз будь любезен действовать хитрее. Мы не можем потерпеть фиаско из-за твоих забав.
– Будто мы про твои игры не наслышаны, Присцилла! Скольких кошек твои совы уже покусали? Так ты наведешь на нас подозрения!
– Им нужна еда, только и всего! Как и всем живым существам. Разве тебе это не знакомо?
Скальд наблюдал за противостоянием Алойша и Присциллы за его шкуру. Двое компаньонов скрипели зубами и грызлись за шанс остаться с ним наедине.
Скальд же предпочел бы не связываться ни с кем из присутствующих.
– Может, оставим его себе? – обратилась Эвристика к Гринштейну. – Им не стоит доверять…
– Нет, Эвр, мы не можем так поступить, – покачал головой Вилиамонт, – подготовка Скальда ко встрече с Верховной Матерью – серьезная задача, к которой нужно подойти со всей ответственностью. Грядет буря… Мы не можем разорваться на несколько важных дел одновременно. На глубинах от нас ждут обратной связи. И Алойш нам необходим. У него есть своя миссия. А вот Присцилла…
Гринштейн взглянул на рослую даму в пальто.
– Ты и впрямь искусно владеешь своими дарами. Я имел возможность убедиться в этом лично и не один раз. Ты работаешь превосходно.
– Премного благодарна за такую высокую оценку, господин Гринштейн, – Присцилла одарила Вилиамонта галантным поклоном.
Вилиамонт наконец взглянул на Скальда. Прямо в глаза. И как-то устало вздохнул.
– Ладно, Скальд. Я решил твою судьбу…
Алойш и Присцилла пыхтели от ожидания.
Эвр ехидно хихикнула.
Скальд весь сжался. Сердце внутри него бешено колотилось. Он никак не ожидал, что его судьбу будет решать кучка сумасшедших мистических призраков.
– Присцилла. Скальд твой. Ты заберешь его к себе и подготовишь к появлению Верховной Матери.
И тогда сразу случилось три вещи. Первая – Присцилла издала победный выдох. Вторая – Алойш вспылил и рявкнул «нет». Третья – белые нити расплавились, обратившись в лужу, и Скальд упал вниз.
Удар был сильным. Из носа потекла кровь. Ноги и руки почти онемели и не слушались его.
Он слышал дикий хохот Эвристики и недовольные стоны Алойша.
Скальд медленно повернул голову к неприятелям. Гринштейн смотрел прямо на него и довольно ухмылялся, опустив подбородок на трость.
А Присцилла Пирс… эта высокая женщина с завязанными глазами уже возвышалась над ним. Она рядом… так близко. Он видит ее черные кожаные сапоги перед своим носом.
Присцилла Пирс упирается одной рукой в бок, а вторую тянет к Скальду. Он заметил на запястье браслет – цепь с вороним черепом. Скальд ощутил соленый запах ее духов.
– Идем ко мне в гости, красавчик.
Глава 22. История доктора
Когда я вернулась к частной клинике доктора Серпентеса, то обнаружила у дверей большую очередь. Там стояли женщины, дети и старики. Они ныли, плакали. Страдали. Они держались за животы. Кожа их рук покрывалась рыбьей чешуей. Кто-то падал на асфальт, и его начинало трясти. Изо рта вытекала пена. Морская пена. Сюда съехались машины «скорой помощи» и принялись забирать как можно больше людей в государственные больницы. Тех, кого не забрали, продолжали стоять и молить о помощи. Молить о том, чтобы их пустили внутрь и избавили от страданий.
Такой страшной картины я никогда не видела. Мучения сотни людей. Сотни. Это было немыслимо. Бледные, холодные, потные, они держались из последних сил. У кого-то шла носом кровь. Кого-то тошнило черной гущей. Кто-то кричал так громко, словно сгорал заживо на костре. Кто-то рвал на себе волосы, а кто-то царапал кожу, оставляя кровавые подтеки.
Это было невыносимо. Невыносимо смотреть на это. И я поспешила прорваться сквозь изнывающую толпу к закрытым дверям. Кто там внутри? Только бы Скальд… лишь бы Скальд…
Только бы он был внутри, в своем кабинете, только бы…
Я так и не съездила к матери Шона. Я сделала ужасную вещь – позвонила ей и сообщила обо всем по телефону. Это был тяжелый разговор, который будет еще долго аукаться в моей памяти. Но сейчас я не могла поступить иначе.
Город… изменился. Как и обещал тот голос из радио. На Перламутр-Бич обрушились масштабные перемены. Жители страдают. Они умирают.
Закрытие моря и запрет на рыбу не помогли. Все эти меры оказались бессильны перед лицом нашего страшного врага, сумевшего наводнить город болью, болезнями, страданиями и смертью.
Я расталкивала людей от себя. Я сбивала их с ног и постоянно извинялась. Мне нужно одно – попасть в кабинет. Увидеть Скальда.
Знать, что он здесь. В безопасности. Просто увидеть… просто…
– Куда вы идете?!
– Встань в очередь!
– Пошла прочь отсюда, уличная крыса!
– Я здесь первая стояла!
– Ты не похожа на умирающую! Ты здорова!
Но я не слушала голоса толпы. Я бесконечно извинялась, продолжая расталкивать людей в разные стороны. Локтями, ногами, плечами. Я прорывалась вперед, к двери.
Слабые падали. Сильные же пытались оказать сопротивление. Но и их усердий не хватало, чтобы замедлить меня. Их постоянно мучила боль. Рвота. И жажда.
На меня смотрели сотни бледных рыбьих глаз…
Только бы они не стали такими, как семья Грейтс. Только не это… только не такими, как они. Не такими, как Большой Дик. Не монстрами… прошу!
Одна слабая худощавая женщина схватила меня за плечи. Она вцепилась в кожу длинными острыми ногтями. Из ее глаз сыпались искры. По губам стекала пена. Она шипела и рычала:
– Уйди… уйди прочь…
Она стиснула свои зубы так сильно, что прикусила нижнюю губу – потекла кровь.
– О, господи!..
Я приложила усилие и оттолкнула ее от себя. Женщина чуть не упала на асфальт. Она могла разбить себе череп, но – хвала милостивым духам – ее подхватили на руки.
– Простите! Я не хотела! Я должна… пройти!..
Только вперед. Нельзя останавливаться, иначе утону в этой толпе. Задохнуться среди людей куда легче, чем на дне океана.
Теперь я знаю об этом не понаслышке.
– Простите! Простите меня! Я ужасная! Знаю! Знаю! Простите! Только дайте… пройти…
Они рычали на меня. Плевались. Бросались.
Но я была сильнее… больных и беспомощных. Слабых и опустошенных. Смерть уже стояла за плечами каждого.
Что происходит в этом кошмарном городе? Почему все вдруг стало таким? Чем мы это заслужили?
В чем они провинились, чтобы так страдать?
Двери… уже близко. Я почти пришла! Сейчас! Еще чуть-чуть!
– Ты не пройдешь, чертовка! Ты позволяешь себе слишком многое! А ну стоять!
Громилу пришлось пихнуть в живот. Он согнулся, раскрыл рот, и из него вытекала серая вода. Прямо мне в ноги.
Ох, ужас!
Рывок. Вперед. Прыжок. Дверь.
И вот я внутри.
– Скальд!
Я миновала прихожую и забежала в медицинский кабинет.
– Доктор Скальд!
На кушетке лежала тучная женщина. По ее рукам струилась чешуя. К ее вене подключена капельная система. Лита стояла рядом и меняла флаконы с растворами. Вокруг разбросаны пустые флаконы, разорванные пачки из-под ампул, вскрытые пустые ампулы, шприцы, иголки, ватные шарики…
– Лита…
Запыхавшись, я смотрела на нее.
Вся бледная с потрепанными волосами и с безумным взглядом, словно она не спала три года, Лита смотрела на меня. Она застыла с флаконом в руке, словно обрадовалась моменту промедления, когда могла перевести дух, встретив меня.
– Что происходит?
– Их много? – ее голос дрогнул.
– Сотни.
– Черт! Я не успеваю!
Лита мигом поменяла флакон и принялась заряжать шприцы лекарствами.
– Почему ты не закрыла клинику? – спросила я у нее.
– А как же иначе? Им нужна помощь!
– Их там сотни, Лита! Ты им всем не поможешь. «Скорая» уже приехала. Ты работаешь тут одна! Где Скальд? Лита. Где Скальд?
– Он… уехал в психиатрическую лечебницу Акко…
– Он звонил?
Я направилась к телефону.
– Нет, я не видела его со вчерашнего дня.
– Проклятье! Лита. У тебя есть телефон этой клиники?
– Телефонная книга в столе. Третья страница. Первый номер сверху.
Я полезла за телефонной книгой в стол. Лита продолжала заряжать шприцы.
– Что там творится на улице, Айс? – встревоженно спросила у меня Лита.
Вытащив книгу и плюхнув ее на рабочий стол Скальда, я подняла взгляд на Литу и ответила:
– Смерть.
– Какой кошмар! И что же мне делать?
– Закрывай клинику. Лита. Будь благоразумной. Ты уже вся вымоталась. Ты не сможешь вылечить…
– Я буду продолжать! Я не сдамся! Я буду принимать всех, кто пришел!
– Лита…
– Это принцип работы доктора Серпентеса – не пропустить ни одного пациента. Если кто-то просит помощи у нас, то он ее получит. Айс, я должна работать.
Я не стала спорить с ней. Сейчас были дела еще важнее.
Скальд.
Кто такой Алойш? Почему он говорил о похищении? Что они хотят сделать с ним?
Верховная Матерь…
Проклятье! Как много всего! Я уже начинаю путаться!
Кто-нибудь… объясните мне, что здесь творится?!
Я быстро набираю номер психиатрической лечебницы. Подпись рядом с номером гласила: «Иасо Лойс. Личный номер».
Что ж, Иасо, поговорим.
Трубку взяли.
– Алло! Мистер Лойс?
– Да, эм-м… а кто у телефона?
– Айседора Блейс. Друг Скальда. Где он? Он с вами?
– Скальд? Очень интересно, что вы позвонили насчет доктора Серпентеса…
– Почему?
Все во мне сжалось.
Что-то случилось… определенно. Теперь сомнений в этом нет. Алойш не лгал мне…
– Он был тут у меня. В клинике. Оставил его на третьем этаже. Пришлось спуститься и встретить мистера Ксавьера. Когда мы поднялись, Скальда и след простыл. Ушел, не попрощавшись. А он не с вами?
Какой идиот! Если я звоню и спрашиваю это…
– Он не связывался с вами, мисс Блейс?.. вы же… мисс?.. верно?..
Но я не могла больше говорить.
Алойш… Скальд… он у него. У них. Кем они ни были, они его забрали…
– Алло! Алло! Вас не слышно! Алло!
Я положила трубку.
И словно выпала из реальности, утонув в своих мыслях.
Скальд… пропал. Где он сейчас? Как его найти? Зачем он им понадобился? Что мне делать дальше? Что происходит? Как быть?
– Айс…
Я не реагировала, но слышала ее.
– Айс…
Что же будет?
– Айс, где Скальд? Ты узнала?
Я медленно повернула голову, возвращая себя к жизни. Лита закончила набирать лекарства в шприцы. Она встревоженно смотрела на меня в ожидании ответа.
– Где доктор?
Мой голос сказал:
– Забрали.
– Забрали? – поморщилась Лита. – Куда? Кто?
И вдруг пациентка на кушетке вскочила. Она резко села и наклонила тело вперед. Из широко открытого рта начал вытекать мощный поток воды.
– Ох, черт!
Лита мигом выбежала в прихожую и вернулась с жестяным ведром. Я бросилась на помощь пациентке. Взяв ее за руку и придерживая ее за спину, я следила за тем, чтобы она не упала. Игла выскочила из вены и повисла на системе. Из вены шла кровь.
– Лита! Лита, скорее!
Лита подставила под бурный водный поток ведро, а сама схватила приготовленный отрезанный кусочек пластыря, висевший на стойке для капельной системы. И как я сама его не заметила?
Дура!
Лита мигом наложила пластырь на ранку, прижала это место большим пальцем и согнула руку в локте.
– Что это с ней?
– Не знаю, – Лита помотала головой, – так у каждого второго. Я только и успеваю бороться с обезвоживанием! Вливаю физрастворы. Не помогает. Я не знаю, что еще делать… я просто не понимаю! Не понимаю!
– Успокойся, Лита. Я с тобой. Сейчас… мы что-нибудь придумаем.
Я смотрела на непрекращающуюся жуткую рвоту. Запах. Соленая вода. Морская. Проклятье! Из этой женщины выходят литры морской воды с пеной! Словно она океан проглотила!
– Что с доктором? – Лита тревожно смотрела на меня. – Что ты узнала?
– Это долгая история, Лита. Если коротко говорить, то в поезде я встретила кого-то… не знаю, кто это был. Мальчик. В белом. Сказал, что его зовут Алойш. Он не человек. Я почти уверена в этом. Он… что-то мистическое… сущность… я не знаю! Он сказал, что Скальд у них. Им что-то нужно от него. Они его забрали. Я попала… в другой мир. Это было как… иное измерение. Уверена, что то же самое они сделали со Скальдом. Они затащили его к себе в логово.
– Я ничего не понимаю, но… я тебе верю, Айс! Правда, верю!
– Спасибо, Лита. Знаю, что это звучит, как бред сумасшедшей…
– Если бы я семь лет назад услышала про такую рвоту… то сама бы посчитала это бредом! Но теперь ты сама видишь… происходит какая-то чертовщина!
– Да, ты права, Лита. Чертовщина.
Мы обе держали женщину за руки, не в силах помочь иначе. И вот… вместе с потоками воды с ее рта начали соскальзывать серебряные рыбки.
– Это что… рыбы?! – ужаснулась Лита.
– Да… это рыбы! Черт!
Вода почти закончилась. Изо рта женщины вытекал рыбный дождь.
Да что же это такое? Милостивые духи! Какого черта здесь творится?!
Рыбы оказались живыми. Они выплескивались из ведра, падали на пол и бились в судорогах. Они подпрыгивали и плюхались на пол. Десятки скольких рыбешек.
– Что нам делать? – я в надежде взглянула на Литу, будто надеялась, что она может что-то придумать и как-то остановить происходящий кошмар.
– Не знаю…
А что она могла?
Мы ничего не могли. Ничего!
И вот рыбы перестали выскакивать из ее рта. Она тяжело задышала. Только бы не померла!
– Дышите, дышите глубже. Вот так.
Женщина в ужасе смотрела на тот кошмар, который учинила вокруг. Весь пол залит морской водой, а повсюду плескается рыба.
Лита отпустила руку пациентки – кровь больше не шла. Она быстренько взяла шприц и ввела лекарство в плечо.
– Должно полегчать. Вы как?
Сглотнув, пациентка ответила:
– Лучше… мне стало намного… легче…
– Вы ели рыбу?
На меня странно посмотрели.
– Да… это Перламутр-Бич! Здесь все едят рыбу.
– Ее же запретили, – встряла Лита.
– Но дома остались запасы.
Ох…
– Не ешьте больше рыбу. Вам нужно в городскую больницу. Я вызову «скорую».
– Спасибо, да… спасибо… так будет лучше.
Я посмотрела на хаос, окружавший нас. Это просто невероятно. Ужасно. Но невероятно.
– Мы не можем продолжать принимать новых пациентов в таком беспорядке. Ты же это понимаешь?
Я с укором смотрела на Литу.
Должен был потом случиться, чтобы она меня послушала! Упрямая девчонка.
– Да, Айс… кажется, ты права. Нам нужно закрыть клинику и все здесь убрать. Сейчас… нужно подумать, как вернуть доктора Серпентеса.
Мы дождались приезда «скорой» и передали бригаде чудом уцелевшую пациентку. Я сама перекрыла двери больницы, чтобы к нам никто не вошел. Не званные гости и уж тем более – новые пациенты – нам ни к чему. И без них хлопот хватает.
Вооружившись ведрами, швабрами, тряпками и мусорными мешками, мы с Литой принялись убирать кабинет. Воды слишком много… словно настоящий потоп! Про рыб я уже молчу…
Я решила, что как только помогу Лите с уборкой, сразу отправлюсь в «Глубоководье». Я должна все рассказать Энтони. Возможно, ему тоже удалось что-то выяснить. Вместе мы придумаем…
– Лита, ты давно знаешь доктора Скальда?
– Семь лет. Как пришла работать к нему после…
– Что случилось?
– Об этом нехорошо говорить. Это… его личная история.
– И все же я прошу тебя рассказать мне. Может, это как-то поможет.
Лита не стала возражать. Нам надо уйти от неприятных мыслей во время уборки. Но переключиться на подобный разговор оказалась не самой лучшей из идей.
– Семь лет назад в Перламутр-Бич происходило нечто похожее. Те события сильно напоминали эти, нынешние. Один в один. Но тогда, как мне казалось, катастрофа не имела такого масштаба, как сейчас. Но никакой кошмар не сравнится с…
Ей было трудно говорить о прошлом. Я это чувствовала по ее голосу. Она с трудом выговаривала слова.
– Алый Вопль.
– Что-что?
– Алый Вопль. Это… такая болезнь. Она поражает женщин. Только женщин. Беременных. И только на поздних сроках. Семь лет назад умерло много женщин. Они умирают почти в родах. И спасти их нельзя. У доктора Скальда… была жена. Силиста. Так ее звали. Я видела ее лишь на фотографиях. Он как-то… показывал их мне. По его взгляду, как он смотрел на фото, как говорил о ней… я видела, что он души в ней не чает. Он ее очень сильно любил. Она была для него всем. Порой я заставала доктора за просмотром записи их свадьбы. Ее платье… такого красивого свадебного платья я никогда не видела. И сама Силиста. Тогда я поняла доктора. Как она себя вела на съемке. Как говорила. Как смеялась. Уверена, она была потрясающей женщиной. Скальду с ней очень сильно повезло. И я не лукавлю. Это так. Силиста прекрасна. Я это чувствовала в каждом ее движении, в каждом взгляде. И то… как она смотрела на него, когда они танцевали. Восхитительно. Пускай я не знала ее живой, но уверена точно: Силиста чудесна. И Скальд это сам понимал. Он знал, как ему повезло: такая девушка ответила его чувствам взаимностью. Но влюбиться в нее… в нее нельзя не влюбиться. Думаю, ему пришлось сильно попотеть, чтобы завоевать ее сердце.
Отчего так больно… так тяжело…
У нас с Шоном тоже могла быть свадьба. Я могла быть его невестой. У нас могла быть семья. Я так хотела… ребенка. Мы бы и не стали жениться, если бы не малыш. Нам просто было хорошо вместе. И никакая свадьба не изменила бы ничего. Я просто любила его и все. Мы хотели семью. Детей.
И у Скальда… случилось также.
– Силиста была на девятом месяце. У них должен был родиться мальчик. Они уже дали ему имя. Натаниэль. Сокращенно Нат.
Натаниэль. Красивое имя.
– А потом случился… Алый Вопль.
Я слышала про это заболевание от самого Скальда прошлой ночью, но ничего о нем не знала.
– Женщину в момент родов начинают мучить жуткие судороги. Все ее тело сводит от невыносимой боли. И с этой болью ничто не может сравниться. Ее кожа покрывается чешуей.
Чешуей…
– Подожди… эта чешуя была похожа на…
– Да. Такую мы видели и сейчас. Рыбья чешуя. Это… странно…
И у Изабеллы была чешуя… и у монстра, каким стал Большой Дик…
Алый Вопль. Эти болезни. Здесь все… связано.
Но как?
Семь лет назад… что тогда случилось? И почему это повторяется вновь?
– И в какой-то момент женщина выгибается дугой. И из нее извергается крик такой сильный, какой никому не пожелаешь услышать. Стон, полный боли, страха и отчаяния. В научных пособиях по Алому Воплю пишут, что, вероятно, женщина в этот момент стоит на пороге смерти с полным осознанием этого. Она знает, что умрет и что ее ребенок погибнет. И именно эти мысли порождают крик. Исследований очень мало. Это… редкое заболевание. И все же, оно встречается поразительно часто… семь лет назад. И сейчас. И никто не выживает. А потому исследования в этой области проводить очень проблематично. Но кому-то удается что-то выяснить. И я это читала. Немного. Но читала. И вот… вместе с этим криком вырывается всплеск крови. Такой мощный и сильный… кровь фонтаном бьет в потолок. Наступает тотальная потеря крови, которой еще никому не удавалось избежать. Смерть наступает не сразу. Женщина, теряя кровь, продолжает жить. Чувствовать. И мыслить. А потом… угасание. Жизнь уходит. Тело умирает. Мозг умирает. И дети… никто не выжил. Все умирают после Алого Вопля: мать и дитя. Никого не удается спасти. Если такая ситуация наступает, то стараются спасти хотя бы дитя. Но ничего не удается… все тщетно. Смерть неминуема. И мы ничего не можем с этим сделать.
Это ужасно.
Что может быть страшнее?
Потерять все… на пике счастья…
– Это и случилось с ним, да?
Лита кивнула.
– Доктор Серпентес потерял Силисту и Натаниэля. И потом в его жизни… появилась я. И мы стали работать вместе. Доктор впал в тяжелую депрессию. Прошло лет пять. И он стал бодрее. Я думала, что он остыл. Но сейчас все повторяется. И воспоминания нахлынули на него новой волной. Особенно сильно я это заметила в день, когда мы столкнулись с новым случаем Алого Вопля. Первый за семь лет.
Лита тяжело вздохнула и взяла ведро с водой, чтобы слить в унитаз.
– Вот и вся история, Айс. Больше мне не известно.
– Можно еще один вопрос? Неудобный.
Лита остановилась в паре шагах от прихожей. Подумав, она согласилась:
– Давай.
– Что у него с руками?
Лита напряженно сжала губы, но ответила, раз дала обещание:
– Они у него трескаются. От самых подушечек пальцев и до локтей. На утро появляются кровавые раны. Очень болезненные. И кровоточивые.
– Он себя… сам?
– Нет! Нет! Ты что! Это… я сама не знаю, что это, но думаю – все дело в депрессии. Это последствия. Так его организм… реагирует на это.
– Словно… ранит сам себя? Или разрушает?
Лита пожала плечами:
– Не знаю. Мы пробовали уже все лекарства. Остается только мазать и бинтовать.
– Понятно. Спасибо, что объяснила.
И Лита, не ответив, пошла выливать воду из ведра.
Я собрала последний мусор и сложила в мешок. Завязала его и наконец потянулась. Уборка забрала много сил. А мне еще нужно встретиться с Энтони.
– Я должна уйти.
– Куда?
Лита обеспокоенно уставилась на меня, как только вернулась.
– Мне нужно в «Глубоководье» к Энтони Эрнандесу.
Я уже направилась к дверям, как вдруг Айс преградила мне путь и уперлась руками в плечи:
– Стой! Нельзя идти сейчас!
– Это еще почему?
– Буря.
– Буря?
И раздался гром.
Я оглянулась назад и увидела за окном… черные тучи. Сильные порывы ветра. Пальмы чуть ли не с корнем вырывало из земли. Небо рассекла ослепительная белая молния.
И полился ливень.
– О, нет…
Буря захватила власть над городом.
