Илья Алексеевич Видманов
На последний шанс меньше
Лицо Никиты стало мрачнее тучи, он скрестил руки на груди.
– Америку вы не открываете…
– Да слушай же, не перебивай! – Кутуз подался вперёд, его настоящий глаз, казалось, сейчас прожжёт в парне дырку. – Ты лучше оставайся. Нет, не на всегда. Знаю, ты хочешь свалить… Но побудь здесь какое-то время! А с Алексом мы решим. Я кое-что уже придумал… От ментов я тебя отмажу. Денег опять же хороших дам… Только мне в свою очередь от тебя тоже помощь потребуется. Ну, что скажешь?..
Кутуз замер, опасаясь проронить ещё хоть слово. Отстранившись, он стал терпеливо ждать. Никита упёр лотки в колени, положил подбородок на большие пальцы и молчал. Взгляд его скользил по асфальту, ветер трепал давно не стриженные пшеничные волосы.
– И какого же рода помощь вам требуется? – Никита поднял глаза. – Как в прошлый раз?..
– Именно. – Кутуз кивнул. – Не стану скрывать – у нас тут скоро разгорится самая настоящая война. С кровью, с трупами и с прочей грязью. Каждый боец будет на счету.
– Так вы имеете ввиду…
– Да. Чтобы ты повоевал на моей стороне. Ты же ведь умеешь воевать, правда?.. Не смотри на меня так, будто удивлён. Витя, мой главный по безопасности, про тебя кое-что раскопал. Мы, скажем так, знаем о некоторых твоих подвигах. Соглашайся! Если останешься… хотя бы на месяц, ну может на два – дам тебе… пятьсот тысяч.
На Никиту словно ведро холодной воды вылили. Он открыл и закрыл рот, прищурился, потом снова открыл – и снова закрыл. Кутуз терпеливо ждал.
– Щедрое предложение… – проронил Никита наконец. Слова дались ему с трудом. – Однако я вам уже говорил, что меня ваши разборки не интересуют. Я только проездом. Помните?..
– Помню. – Кутуз не шевелился, шевелились только его губы. – Помню конечно… Однако, прежде, чем отказаться, подумай, Никита, вот о чём…
Он умолк: мимо их лавочки пошла пожилая женщина с веточками в руках. Через толстые лупы очков на Кутуза с Никитой взглянули затянутые белёсой пеленой глаза. Седые волосы спрятаны под старомодным французским беретом, на шее болтаются архаичные бусы. Никита подумал, что так вот выглядела его учительница, Клавдия Ивановна, преподававшая географию в пятьдесят четвёртой школе. Милая была женщина…
– Подумай вот о чём, – продолжил Кутуз приглушённо. – Каким-то образом Алекс сейчас знает, где ты. Наверняка же он и не один ещё – за ним и другие люди стоят. Ты можешь сейчас уйти, я тебя не остановлю, а на сегодняшней стрелке просто скажу, что знать тебя не знаю, и пусть докажут обратное….Однако тебя будут искать, Никит. А ведь тебе ещё надо дождаться, пока твои документы приготовят. Что ты будешь делать всё это время? Прятаться?..
Никита угрюмо молчал. Кутуз продолжил:
– Может быть Алекс не найдёт тебя сам, и даже его люди, если они есть, не смогут, однако лично я в таком случае сразу же подключил бы ментов. Зная точно, в каком ты городе, поймать тебя очень легко! Сегодня ты свободен, а завтра, когда проедешься на такси, или в метро спустишься – раз! И уже в наручниках! Ты сам должен знать, как это работает…
– Знаю… – Голос Никиты прозвучал недовольно. Взгляд его стал мрачнее тучи. – Я прекрасно знаю, как это работает…
– Тем более! – Кутуз словно бы ткнул пальцем в несуществующую карту, у которой они сидят. – Попадёшь к ментам – попадёшь к Алексу! А если прямо сейчас убежишь – не видать тебе ни документов, ни денег… И всё равно кто-нибудь опять на хвост тебе упадёт!
Никита молчал. Никакой мимики, никаких чувств не выражал. Сидел, как камень.
– Забудь. – Кутуз закинул ногу на ногу, локоть положил на спинку лавочки. – Переждать, спрятаться, убежать – всё это варианты гиблые. А я тебе дело предлагаю. И с ментами, если вдруг что, вопрос решу, и с Алексом твоим разберёмся… А через время уедешь ты с новым паспортом и при деньгах. Плюсом к пятистам могу накинуть ещё тысяч пятьдесят, но это моё последнее предложение. Если мои узнают, сколько я тебе даю – меня просто не поймут.
Никита тяжко вздохнул. Левая его ладонь прижалась ко лбу, устало опустилась до подбородка, потом скакнула вверх и пригладила волосы. Холодный взгляд чуть потеплел, а губы скривились в невесёлой улыбке.
– Ладно. – Он опустил руку и сцепил пальцы на колене. – Ладно, Юрий Алексеевич… или Кутуз. Как вас больше устраивает?.. Согласный я. Но! – Никита поднял указательный палец. – Как только всё закончиться – я уйду, и у вас не будет ко мне никаких претензий.
– Это смотря, как уйдёшь… – Взгляд «профессора» стал глубоким, многозначительным.
– Не волнуйтесь, не по-английски. – Никита иронично ухмыльнулся. – Взялся за гуж… Ну а что с Алексом? Что вы придумали? Просто убить его?..
– Не глупи. – Голос Кутуза стал предельно деловым, а взгляд строгим. – Чтобы потом мне что-то предъявляли?.. Нет, Никит, тут требуется самое простое решение. Даже можно сказать – дворово-пацанское. Ты как, нормально себя чувствуешь? Двигаешься хорошо?..
…Когда всё обсудили, Никита сказал, что ему нужно подготовиться и попрощался. Кутуз не стал глядеть ему вслед, решил просто ещё немного посидеть и подышать свежим воздухом.
Интересно складываются дела в последнее время… Весело. Сердце бьётся чаше, кровь бежит по венам резче. Вот она, настоящая жизнь! Вот оно, развитие!.. Одно настораживает: отсутствие Агаяновского ответа. От стукача известно, что люди его собираются, готовят оружие, подтягивают шпану. Вроде как идёт толк про крупный наскок, но почему-то всё до сих пор тормозится… Стараниями Никиты Левон на больничной койке, так что особо не покомандует. Арсен мужик хоть и крутой, но вовсе не хитрый, а потому большой угрозы не представляет… Но где же сам Агаян? Куда он делся? Очень, очень странно… Или может всё это для усыпления бдительности?..
– А! Хрен с ним! Попутно разберусь… – Кутуз недовольно отмахнулся от тягостной мысли, как от назойливой мухи. Встал с лавочки и поправил одежду. – Сегодня о другом думать надо. Так, где там мои ребятки?..
Часы показали половину девятого. Багровый слепящий шар солнца уже подползает к краю неба. Никита погляделся в зеркало: одет в спортивку – красное вперемешку с чёрным, на груди какие-то полоски, напоминающие порезы от кошачьих когтей. Вообще этот костюм ему не слишком понравился, но приходилось спешить, а остальные, висящие в магазине, показались совсем уж дурацкими. Купив ещё и кроссовки, он быстро приехал домой и наскоро поел, после чего сразу лёг спать… и вот полчаса назад будильник разбудил, заставил поднятья и начать нехитрые приготовления – всего-то умыться и перекусить перед выходом.
Телефон завибрировал, на экране высветилось: «Я подъехал». Никита выглянул из окна съёмной квартиры – у подъезда, сверкая полиролью, красуется «Нива Шевроле». Наскоро доев, Никита вымыл руки и обулся. Уже через две минуты он стоял на крыльце и глядел на машину сверху вниз.
– Ну, чего ждёшь? – Валя выглянул через припущенное стекло. – Забыл чего?..
Никита запрыгнул на переднее сиденье и они стартовали, взорвав позади себя облако пыли.
– Я так посмотрю, вкусы у тебя устойчивые… – Внутри Никита огляделся. – Эта тачка случаем не твоя ли собственная?
Валентин понимающе улыбнулся.
– Не, не моя. Но у меня тоже внедорожник, тут ты угадал. Ну а что? Везде удобно!
Пока ехали, трепались о машинах. Валя рассказал, как в армии управлял БТР, как переводили его в несколько частей подряд и везде поручали какой-нибудь «самокат». Последним оказался «УАЗик», и так глубоко полюбился тот Валентину, что с тех пор он только похожие машины и берёт, остальными брезгует.
– Ну и чинить её легко! – доказывал он, лавируя между тянущимися рядами попуток. – Вот как-то раз за городом у меня полетел шланг бензиновый. А зима тогда стояла кре-е-епкая. Да ещё и первый час ночи! Был бы я на какой иномарке – конец бы мне пришёл! Ну а так легко справился…
Никита молчал, больше слушал. Думать ему не думалось, он лишь наблюдал из окна и временами чесал зудящую щёку. После паузы Валентин спросил:
– Чё? Нервничаешь?..
– Нет, вовсе нет. – Никита повернул голову и встретился с Валей взглядом. – Просто… Знаешь, я немного по другому всё планировал, а тут получается, что от меня на самом деле мало что зависит. А я так не люблю…
– Понимаю… – Валя сжал губы. – Ты главное, Никит, Кутуза слушайся, тогда будет у тебя всё хорошо. Он у нас мужик головастый. Честное пионерское!
– Слушайся… Делай, как сказано… – Никита с шумом выдохнул. – Бесит меня это всё…
Валентин пожал плечами, а Никита отрешённо уставился в окно… но потом добавил:
– Конечно это не значит, что я какое-то брехло. На что согласился – то всегда в силе, ты не подумай…
– А я и не думаю… – Валентин помотал головой. – Я, Никит, давно уже только за себя одного думаю, а за остальных, считаю, думать глупо. Улавливаешь такую мысль?.. Хорошо… Ты к стрелке готов?
С наигранным подъёмом Никита воскликнул:
– Всегда готов!.. Да там и готовится-то к нечему, всю тему, как ты говоришь, Юрий…э-э-э… Кутуз контролирует. А почему у него, кстати, такая погремуха? Из-за глаза?
– Кхм-кхм… – Валентин громко прочистил горло. – Ты про это лучше не спрашивай, меньше голова болеть будет. А про стрелку ты прав – всё схвачено. Если кто на нас там гнать начнёт, ты увидишь, как быстро обломается…
Никита хмыкнул и дальше помалкивал. Его взгляд вновь устремился за окно, на город. Так они и ехали, пока не оказались на пересечении Заводского шоссе и проспекта Кирова.
– Скоро будем на месте. – Валя сбавил газ и вдруг словно бы стал осторожнее, внимательнее. – Тут пустырь один есть, недалеко от лодочной станции. Очень для наших дел удобное местечко…
Никита натянул зловещую улыбку.
– Чё?.. Трупы там закапываете?..
– Разговоры всякие проводим, – ответил Валя серьёзно, чем собеседника малость смутил. – Сейчас времена, конечно, уже не те… однако чувствую, что скоро наступят старые недобрые деньки, и будем мы разъезжать по стрелкам, как вот сейчас по булочным…
– Это почему?..
– Потому что Кутуз затевает большую тему. – Валя завернул на Ветлянскую. – Очень острый супчик заваривает… Давай-ка, браток, пока о том не будем. Сперва этот день пережить надобно.
Вместо широкополосной под колёса прыгнула узенькая, поганенькая дорожка. Справа потянулась река Самара, слева промышленные бараки. Как и обещал Валя, уже через минуту показалась лодочная станция, опустевшая и безлюдная, а дальше за ней пышный кустарник, разросшийся на развалинах белокирпичного здания.
Валя свернул в сторону этого самого кустарника.
– Окно закрой и приготовься выходить.
Машина обогнула развалины. Перед взором приехавших из-за кустарника и старых руин выплыл чёрный блестящий «Мерседес» с двумя мужчинами около. Мужчины отступили и Валя проехал дальше, оставляя заезд свободным.
– Всё, приехали. – Он выключил мотор и открыл дверь, на ходу стрельнув в Никиту серьёзными глазами. – Выходи! Осматривайся.
Никита выпрыгнул и сразу в нос ему ударил речной запах, смесь тины и плесени. Тут-же, как в засаде ждала, налетела туча мошки! Не успел Никита толком оглядеться, а уже вовсю хлопал себя по шее.
– Проблем по дороге не было? – Юрий Алексеевич сделал к ним шаг. Спрятанные за очками, его глаза выразили полное спокойствие.
– Да какие могут быть проблемы? – Валентин широко развёл ладони. – Это не про нас. А когда прбудет вторая сторона?..
Никита кивнул Кутузу и только тогда перевёл взгляд на его крупного, прямо таки бочкообразного спутника. Лысый, широкоплечий. Пузо, как у бегемота. Под выцветшими бровями солнечные очки, а под носом-картошкой «генеральские» усы. Одет в охотничью форму, причём выцветшую и потёртую: на рукаве масляное пятно, на штанах прострочка, скрывающая пошарпанный раструб.
– Уже скоро должны объявиться… – Кутуз указал соседу на Никиту. – Вот, Витя, познакомься. Это тот самый парень, который Левона в больницу уложил. Можешь теперь посмотреть на него лично.
– Да знаю я! – «Витя» небрежно отмахнулся и кивнул Никите, мол: «Здрасте!»
– Мой начальник безопасности… – Кутуз улыбнулся и кивнул Никите на Виктора, уже засунувшего руки в карманы. – Будьте знакомы. Он про всех всё знает, так что ты не удивляйся, если что…
Никита немного подождал, ожидая, не подаст ли Виктор руку, но тот оказался явно не настроен, а потому Никита сделал вид, что и тоже не хотел.
– Наш будущий новый знакомый должен подъехать с минуту на минуту. – Кутуз огляделся и поправил очки. – Вить, у тебя всё схвачено?
– Глупый вопрос, шеф! – прорычал Виктор подобно медведю, которому наступили на лапу. – Ты же меня знаешь!
– Да знаю, знаю… – Кутуз нехотя кивнул. – Так просто спрашиваю. На всякий случай.
– Слушайте! А может быть, они за нами сейчас следит, а? – Валя заинтригованно взглянул на круглобокого усача. – Вон на том берегу замечательное место есть! Там и машину поставить можно так, что никто не увидит. Я сам когда-то ставил…
– Да ты о том не беспокойся! – Виктор не говорил, а прямо рыкал, как всамомделешний медведь или кабан. Никиту это даже начало забавлять. – У меня трое молодцов на хороших точках с «дегтерями», плюс ещё двое здесь, метрах в ста с «калашами»… Если хотите, прикажу им во время вашей… э-э-э… приватной беседы заставить пацанов потанцевать малёха… Ха-ха-ха!
Слова «колобка» Никите не понравилось – слишком самоуверенно прозвучали. Что, если у противника тоже не простаки водятся? Что, если они сами уже на прицеле?..
Словно прочитав мысли Никиты, Виктор повернул к нему голову-башню и заверил:
– Ты тоже, братец, не трухай! Если вдруг закипит – не боись, тебя прикроем! Ручаюсь!
Зарычал мотор, зашуршала перемалываемая колёсами галька. Кутуз махнул рукой и Валентин с Виктором, словно завзятые парные фигуристы, одновременно встали позади него, слева и справа за плечами. Валя мотнул головой Никите.
– Так! Всё делаем, как обычно! – скомандовал Кутуз и тут-же обернулся к Никите, кольнул его строгим глазом. – А ты молчи пока, не говори ничего. Понял? Ни слова!
Никита встал справа от Вали, и вся четвёрка пронаблюдала, как на пустырь выехала разрисованная «двенашка». С шорохом гальки она затормозила и наружу подчёркнуто медленно вылезли двое: мужчина лет тридцати в кожаной куртке, бледный и высохший, и парень лет двадцати пяти, в джинсах и спортивной ветровке, долговязый и лопоухий. Они встали в шаге от дверей и приняли такой вид, словно высокородные и богатые приехали смотреть на низких и нищих. Открылась задняя дверь, оттуда показалась голова, покрытая белыми длинными волосами. Блеснули холодные глаза… Узнав Алекса, Никита невольно сжал кулаки. Алекс тоже, видимо, узнал Никиту, так как щёки его быстро налились дурной кровью, а вены на висках вздулись, как змеи. Вид такой, словно он сейчас кинется!.. Но гигант лишь смерил его презрительным взглядом, и только потом не торопливо заметил остальных. С насмешливой ухмылкой он произнёс:
– Здравствуйте, люди…
– И ты не хворай, добрый человек, – ответил Кутуз добродушно. – Я так понимаю, вы и есть тот, кто назначил мне встречу. Чем могу быть полезен?..
Алекс опять глянул на Никиту, потом спросил:
– Вы Юрий Алексеевич Кожемякин?
– Да, это я… А вы Алексей Кружилин?
– Точно. – Алекс склонил голову влево-вправо, с хрустом размял позвонки. – Но можете звать меня просто Алекс, как и все.
– Благодарю… – Юрий Алексеевич чуть поклонился, в его голосе легко угадалась насмешливость. – И вы тоже обращайтесь ко мне просто – Кутуз. Так меня иногда зовут.
– Спасибо… – Теперь поклонился Алекс, и в этом его жесте тоже блеснула ирония. Никита приметил, с каким восхищением следят за беловолосым ребята, приехавшие с ним: глаза вылупили, уши навострили, каждый жест и каждое слово его ловят, точно Христа увидели. – Ну что ж, думаю, лучше перейти сразу к делу… – Алекс снова кольнул глазами Никиту. – Да, это я вам звонил, это я назначил встречу. Хочу решить важный вопрос… А вопрос такой: вон среди вас стоит чучело, нанёсшее мне оскорбление и ущерб. Мало того – оно убило моих друзей и сбежало, не ответив. Я бы хотел поговорить с тобой о нём, Кутуз.
Алекс скрестил руки на груди и глубоко вздохнул – это было похоже на то, как вздымается парус на корабле. Кутуз оглянулся на Никиту – лицо его выразило искреннее изумление. Хмыкнув, он произнёс:
– Интересные дела… Расскажи-ка, Алекс, обо всём поподробнее. Я хочу знать…
У Никиты сердце ёкнуло, но он заставил себя хранить маску спокойствия. В такие моменты нельзя давать и ничтожную слабину.
– Да историю-то эту уже, наверное, вся страна знает… – Алекс развёл руками. – Вот этот вот, Никита его зовут… он убил моего друга. Убил моих людей. Он тварь, которая должна ответить за свои поступки! Которой не место среди нормальных людей! Думаю, ты согласишься, Кутуз, что держать среди своих пацанов всякую шваль вовсе не правильно…
– Думать – это, конечно, признак ума. – Кутуз слегка наклонил голову вперёд. – Как и спрашивать, если чего-то не знаешь… Но что же ты хочешь от меня? К чему эта встреча?..
Лицо Алекса покраснело. Глаза выпучились, верхняя губа поднялась, обнажила зубы. Чуть ли не плюясь он выпалил:
– Чего хочу?! Я хочу взять его и раздавить, как червяка! Он виновен передо мной и перед другими людьми! Ты должен отдать его!..
– Стоп-стоп. – Юрий Алексеевич поднял ладонь. – Я, Алекс, никому и ничего не должен. Никому и ничего…
Глаза великана пылают, как факелы. Руки будто бы ищут что-то, а пальцы сжимаются в потуге задушить и сломать. С прямо-таки кричащим усилием сдерживая себя, Алекс кивнул.
– Хорошо, я не так выразился… Я хочу, чтобы ты отдал его мне. Это будет честно…
– Честно по отношению к кому?.. – Ко всем переменам в беловолосом громиле Кутуз остался пренебрежительно спокоен. – И вообще… Если мы слушаем тебя, то должны и выслушать человека, которого ты обвиняешь. Правильно я рассуждаю?..
Вопрос был риторическим, Кутуз не ждал ответа. Повернувшись к Никите, он попросил:
– Приятель! Выйди-ка! – Никита тихо вздохнул, сжал челюсти и шагнул вперёд, силясь держать во власти испытывающие неприятную слабость колени. – Видишь, какая история складывается? Человек вот говорит, что ты убийца, людей каких-то погубил… Что на это скажешь?..
Либо Никита переволновался и плохо соображает, либо Кутуз отличный лицемер – он спрашивал не по задуманному, а по наитию. Может быть Юрий Алексеевич всё-таки решили жертвенного козла зарезать?..
Взглянув на людей Алекса, чьи глаза жадно следят за всем, потом на своих, пусть и временных союзников, потом и на самого Алекса, похожего сейчас скорее на бомбу, готовую взорваться, Никита собрался с духом и ответил:
– Да мне рассказывать почти и нечего. Они убили моего отца! На их руках была его кровь. Я не стал терпеть – пришёл и поквитался! Вот и вся история.
Посчитав, что сказал достаточно, он умолк.
– Та-а-к, ага… – Кутуз скрестил руки на груди, взгляд его стал острым и липким. – За отца, говоришь, поквитался… Все ли слышали?..
Алекс вдруг яростно всплеснул руками.
– Почему я должен его слушать?! Что за чёртов фарс? Вы заодно?! Ты, Кутуз, защищаешь это ублюдка?!
– Что за вспышки?.. – Голос «профессора» в секунду поледенел. – Что за грубости?.. Ты нам, дружок, рога-то не показывай, а то мы тебе их быстро обломаем…
– Обломаете?! – Алекс переменился в лице. – Мне?! Рога?!
– Да. – Кутуз снова стал эталоном спокойствия. – А ты как хотел?.. Разговаривать с нами на высоких тонах мы никому не позволяем.
– С НАМИ?.. – Алекс насмешливо изумился. – С НАМИ – это с тобой? С королём что ли?..
– С нами… – Кутуз кивнул на Виктора и Валентина. – С такими людьми, как мы…
– Понятно… – Теперь уже похолодел Алекс, глаза его превратились в кусочки льда. – Всё ясно… Тогда мы поговорим на другом языке.
Ребята за спиной беловолосого напряглись. Никита видел, как они побледнели, как проступила на их лбах блестящая под закатным солнцем испарина. Никите болезненно захотелось взглянуть на лица Вали и Виктора, но они остались позади, а поворачиваться к врагу затылком в такой момент никак нельзя.
На щеках Алекса вздулись желваки. Гигант с шипением пропустил воздух через раздувшиеся ноздри, медленно закрыл-открыл глаза-льдинки.
– У меня есть предложение… – произнёс он так, словно является клапаном, сдерживающим колоссальное давление. – Не от меня, а от всей нашей братвы… Если вы отдадите нам этого говнюка, то мы вам заплатим. Это чтобы одни люди не сорились из-за всякого говна с другими людьми. Речь идёт о тридцати зелёных кусках – намного больше, чем стоит его поганая шкура…
Кутуз слушал молча, Валя и Виктор не двигались. Никита же, хоть и сохранял показательное спокойствие, внутренне готовился к самому худшему. Вовремя предать – значит предвидеть, а оказанная услуга всё-таки не стоит ничего. Кутуз это понимает, не может не понимать…
Проследив за тем, какой эффект произвели его слова, Алекс добавил:
– А вот предложение уже лично от меня: если вы его отдать не захотите, то сильно пожалеете! Вы, – он ткнул пальцем в Кутуза, – и все, кто с вами связан! Я слов на ветер не бросаю…
– И это правильно! – Ответ Кутуза бахнул, как неожиданный выстрел. – Люди вообще и не должны словами бросаться! За свои слова нужно отвечать, иначе кто тогда будет с таким человеком дело иметь?.. А есть у меня вопрос один, дозволь поинтересоваться…
– Так задавай, если есть…
– Почему ты думаешь, что Никита работает на меня? И откуда тебе стало известно, что он в Самаре?..
– Ха! – Алекс плотоядно оскалился. – Если не работает, тогда я прямо сейчас его живьём сожру!..
– А я не говорил, что не работает. – Кутуз помахал указательным пальцем. – Я спросил, откуда это известно.
Алекс застыл, будто решает – злиться ему или нет. Постояв в задумчивости, он осторожно произнёс:
– Ну, думаю, никому хуже я не сделаю… Видюха нам пришла с этим вот героем, а к ней и указания, где его искать и на кого он работает. – Алекс снова недобро ухмыльнулся. – Доброжелателей вам по всей видимости хватает…
Губы Кутуза сжались, взгляд упал под ноги, а правый кулак подпёр подбородок. Поразмыслив, он сказал:
– Ладно, с этим как-нибудь разберёмся… Ну а на счёт нас… Как, Алекс? Порешаем?..
Никита задержал дыхание, нервы его натянулись. Начинается…
– Порешаем конечно! – Алекс белозубо оскалился. – Конечно порешаем! Чё, Кутуз, согласен со мной? Не стоит хорошим людям из-за всякого мусора сориться!..
Алек сияет безграничной уверенностью: подбородок выпячен, взгляд волевой, спина прямая. Невольно Никита скользнул взором туда, где должен быть свежий, его рукой оставленный шрам. Он не мог так скоро зажить…
– Вот что я решаю, – произнёс Кутуз, не отрывая руки от подбородка. – Наверное, и то, что говоришь ты, и то, что говорит Никита – правда. А потому вы как бы равны…
– Не понял… – От неожиданности Алекс пошатнулся. – Чего?..
– Спокойно, – тон Кутуза остался деловым, – сейчас поясню. Вот что я думаю: если у тебя, а через тебя и у других есть претензия к Никите, то ты можешь с него спросить. Здесь и сейчас. Сам.
На лицо Алекса пала тень.
– Давай-ка конкретнее…
– Хорошо, конкретнее. – Кутуз кивнул. – Здесь и сейчас ты можешь решить этот вопрос кулаками. Вот тут, на этом самом месте. Никто вам не помешает, обещаю.
Алекс с Никитой обменялись колючими взглядами.
– Денег мне не надо. – Кутуз убрал кулак от подбородка, переменил ногу и развёл руки в стороны. – Думаю, это решение для всех достаточно честное. Правильно я рассуждаю?..
Алекс открыл было рот ответить, но закусил губу. Лоб его наморщился, брови взлетают и падают, пальцы сжимаются и разжимаются, а дыхание стало частым, как у коня во время скачки.
– Ты… Я… – Слова с трудом пробивались сквозь его стиснутые зубы. – Я бы конечно очень хотел шлёпнуть эту мразь прямо сейчас! Задушить своими руками!.. Но… Но есть одно но…
– Какое же?.. – Кутуз склонил голову, его брови удивлённо подскочили.
– А такое! – Беловолосый скорчил морду настолько жуткую, словно рычит на тебя бешеный питбуль. – Ты прав! Не я один имею претензии к этому ублюдку! Многие люди ждут показательной расправы! Очень многие! Я могу убить его сейчас. Раздавлю, как клопа!.. Но это не будет наказанием. После того, что он сделал, простая смерть в драке… Этого мало!
Кутуз покосился на Никиту с намёком, и парень тут же выпалил слова, давно жгущие язык:
– Послушай-ка ты, хамло! Раскудахтался, как петух! Закрой лучше рот и иди сюда! Или ты боишься? Ну?!
От удивления у Алекса глаза на лоб полезли. Задыхаясь от гнева, он отодвинул ворот на шее, сделал шаг и протянул руку к Никите. Тот уже принял боевую стойку… Но гигант остановился, несколько долгих мгновений жёг противника ненавидящим взором, потом выдохнул и тихо, ядовито-ласково произнёс:
– Что ж, я рад, что это произошло… – Он указал пальцем на Никиту. – Ты покойник! А вы, – тут он ткнул уже в старшую троицу, – следующие! Не будет по-вашему! Будет по-моему! Сегодня вы выкопали себе могилы…
Кутуз молчал, Валентин с Виктором не двигались. Гордо задрав подбородок, Алекс развернулся и кивнул своим. «Двенашка» приняла людей обратно, взревела и унеслась, яростно выбрасывая землю из под колёс.
– Интересный какой… – Кутуз всё ещё не двигался. – Витя, что думаешь?..
– Просто ещё один придурок. – «Колобок» брезгливо отмахнулся. – Ни ума, ни хитрости…
От этих слов Никита вздрогнул и словно бы выпал из оцепенения. Не смотря на уход врага тело не желает расслабляться, всё ещё ждёт драки. В висках стучит, дыхание суетится, как при беге. Повернувшись к остальным, он провёл ладонью по вспотевшему лбу и стряхнул капли на землю.
– Молодца, Никита! – Валя подошёл и дружески хлопнул парня по взмокшей спине. – Нормально держался! Хотя в один момент я подумал, что ты сейчас на него кинешься…
– Спасибо… – Никита взглянул на него, пытаясь понять, шутит он или всерьёз. – Спасибо, ага…
С реки подул ветер, вместе с ним прилетел тухлый запах. Заколыхались кусты, забеспокоилась мошкара. Никита вдруг понял, что всё это время его нещадно кусали. Шея, руки и спина в секунду зазудели отчаянно, до слёз.
– Юра, ну что? – Виктор упёр кулаки в бока, его тыквообразная голова сверкнула лысиной. – Что делать будем? Может шлёпнем этого блондинчика да и всех делов?..
Кутуз помедлил с ответом, на лбу его проявились морщины.
– Нет, Вить, не надо его трогать. – Он с сожалением помотал головой. – По крайней мере пока… Слишком будет заметно. Проблемы с его корешами начнутся.
– Это ещё не известно, что у него за кореша! – прорычал Виктор с сомнением. – Может такие-же дураки, как и он! Ну да ладно. Ты главный, тебе и соображать…
– Уж соображу как-нибудь! – Кутуз улыбнулся «колобку», как старому другу. – Ну и ты не плошай, ежели что!
– А то!
Валя выждал, когда они насмеются. Искоса поглядывая на Никиту, он спросил:
– Юрий Алексеевич, с этим заезжим мы решили… А дальше что делать будем?..
Кутуз его взгляд заметил и сам посмотрел на парня. Тот молчит и просто, как сказал бы романист, плывёт по течению. Чего-то ждёт.
– Что будем делать?.. – повторил Кутуз задумчиво. Взгляд его стал глубоким, а лицо строгим. – Будем, Валя, серьёзными делами заниматься. Кстати, Никит… Ты не против запачкать руки ещё немножко?..
