Илья Алексеевич Видманов
На последний шанс меньше
Пролог
Жар, выпавший на это лето, уже давным давно миновал. Человек в солнечных очках или в кепке сейчас такая же редкость, как абсолютный трезвенник. Иногда даже можно заметить, что люди на всякий случай ходят по улице с зонтиками. Кстати заметив одного такого сидящий на лавочке мужчина задумался и поднял глаза к небу – затянутое тучами оно как раз будто бы обещает скорый дождь. Да и ветер какой-то сырой, холодный. Гоняя листья он ещё и шею щекочет, заставляет ёжиться… Бррр…
Неожиданно громко каркнула ворона. Точно чем-то напуганная, птица взмахнула чёрными крыльями и улетела, оставив покачивающуюся веточку. Проводив её беспокойный взглядом, мужчина сглотнул и решил проверить часы. Половина седьмого. Пора…
Одетый в пачканную, много раз штопаную спецовку давно уже не синего цвета, с такой-же старой, замызганной кепкой, мужчина взял пластиковый чемоданчик и пошёл к дому, напротив которого сидел. Изюминкой в его невзрачном наряде выделились новенькие белые перчатки, подходящие к остальной одежде, как пирожное подошло бы в прикуску к селёдке. Мужчина не торопился. Кидая взгляды по сторонам, он шёл, как на прогулке в парке. Подбираясь к нужному подъезду, он не спешил. Подойдя к домофону, он достал универсальный ключ… но тут же зажал его в кулаке и наклонил голову, закрыл лицо козырьком кепки. Из подъезда донеслись бодрые шумные шаги. Пропищал электронный гудочек. Подъездная дверь распахнулась и наружу, не глядя по сторонам, выбежала запыхавшаяся девушка. Даже не взглянув на прохожего, она поторопилась прочь. Её заканчивающиеся крашенными ноготками пальчики прямо на ходу набрасывали по телефону какое-то сообщение.
Отмерев и глубоко, но сдержанно вздохнув, мужчина вошёл в подъезд и, прошагав мимо лестницы, вызвал лифт. Разъехавшиеся створки пропустили внутрь железной, уже давно не новой коробки. С жужжанием и скрипом она поднялась на шестой этаж. Выйдя в коридор, мужчина прокашлялся и огляделся. Взгляд его поймал электрораспределительный щиток.
– Кхм-кхм…Та-а-ак…
Подойдя к щитку, он достал кусачки. Связывающая ушки проволока чикнулась, распалась на две кривые половинки. Дверки щитка раскрылись, обнажились счётчики квартир. Выкрутив пробки у двадцать второй, мужчина спрятал их в карман и, приняв как можно более занятой вид, стал ждать.
Не прошло и трёх минут, как замок двадцать второй хрустнул и дверь квартиры раскрылась. На пороге, одетая только в домашний халат, возникла очаровательная блондинка. Волосы падают ниже плеч, белая персиковая кожа сияет жизнью. Большие красивые глаза смотрят очень внимательно, а розовые пухлые губы заставляют думать о поцелуе.
Глядя на ковыряющегося в щитке мужчину, с некой растерянностью она произнесла:
– Простите… У нас что, отключили электричество?
– Ой, извините!.. – мужчина улыбнулся и помотал головой. – Нет, только у вас. Кажется, проводка, проходящая через вашу кухню, где-то не прозванивает… Понимаете, у ваших соседей сверху постоянно отключается свет, вот я и пришёл проверить. Вот только хотел к вам стучаться, но по глупости сначала вырубил электрику. Простите, пожалуйста…
Долгое мгновение блондинка смотрела на спеца, потом пригладила волосы и спросила:
– Так в чём же дело? И что с моей кухней? Вам надо будет зайти?..
Мужчина с облегчением кивнул, виновато улыбнулся.
– Если вы не против! У вас на кухне с проводкой всё в порядке? Мне кажется, повреждения должны быть именно там…
– Не знаю… – женщина пожал плечами. – Ну зайдите. Посмотрите, если уж без этого никак…
Мужчина снова кивнул. Смотрелся в этот момент он настолько виновато, что хозяйке квартиры стало неловко. Не закрывая дверь, она прошла в коридор и остановилась, прислонилась плечом к стене.
– Извините ещё раз за беспокойство!.. – мужчина с очередным поклоном переступил порог. – Работа такая…
Закрыв дверь, он разулся. С большим удивлением женщина заметила на его ступнях совершенно чистые новые носки. Белейшие.
– Только, пожалуйста, побыстрее. У меня работа… – предостерегла она, всё ещё глядя на эти удивительно девственное по сравнению с остальной замызганной одежонкой носки. – Кухня вот здесь. Проходите.
Мужчина снова поклонился, после чего пошёл, куда указали. С лёгким волнением хозяйка квартиры заметила, что пока мужчина шёл, он стрельнул взглядом в каждую комнату. За каждый угол глазом зацепился, хоть и старался это скрыть. Зайдя на кухню, он произнёс:
– Ой, как красиво тут у вас… Позвольте, я вот так стол отодвину, а то боюсь попортить. Ага, чтобы розетка была видна… У вас, кстати, изоленты не найдётся? А то у меня кончилась…
От возмущения женщина потеряла тревожную мысль и разразилась на неудачливого спеца, как Зевсова гроза:
– У вас ещё и изоленты нет! А чего ещё у вас нет?! Знаете что?! Если свет не появиться через пятнадцать минут – вы об этом сильно пожалеете! Вам ясно?!
– Что вы! Что вы! – мужчина примирительно поднял одетые в белые перчатки ладони. – Вас задерживать и в мыслях не было! Но, вот кстати, ведёрко бы мне пригодилось. У вас найдётся в ванной тазик какой, или, может быть, лейка?..
Женщина впала в ступор.
– Чего?.. Лейка?..
С честнейшими, как у младенца, глазами мужчина закивал.
– Ну да! Чтобы в неё мусор складывать! Жалко пол ваш марать. Моете-то ведь его вы, как-никак…
Не скрывая раздражения, женщина развернулась и зашагала в ванную. Когда она принялась искать там хоть что-то, способное служить ведром для мусора, её осенило: почему не сгодиться кухонное ведро для мусора? Почему искать надо в ванной? И почему электрик собрался проверять электричество в квартире, которую сам же от тока и отключил?.. Намереваясь разоблачить гнусного пройдоху, женщина резко повернулась… и как заколдованная замерла, поймав на себе прямой, жестокий взгляд.
– Это тебе за всё… – притворщик, оказывается, уже стоял за её спиной! Оскалившись, он резко выбросил руку вперёд. – За всё!
Широкое лезвие ножа – её собственного, кухонного! – прокололо халат и впилось в кожу. Вгрызлось в живот по самую ручку! Женщина натужилась крикнуть, но чужая ладонь уже зажала ей рот. С грубостью мужчина выдернул нож. Резко взмахнув он ударил жертву снова, уже в бок.
Животный, безумный страх вонзился в сознание несчастной. Бежать! Спасаться! Выжить!.. Вопреки таким электризующим мыслям силы бороться почему-то оставили её. Уплыла, как вода сквозь пальцы, её воля к сопротивлению. Сваленная в ванну, скованная мучителем, женщина потянулась к лицу убийцы, попыталась хоть чем-то навредить, хоть как-то защититься. Легко справившись, притворщик выдернул окровавленный нож и направил клинок туда, где должно биться сердце. Удар! От салюта боли глаза жертвы распахнулись, как сверхновые звезды. Руки и ноги её будто обрели силу; в адреналиновом раже они задёргались, как у помешенной! Опьянённая естественным наркотиком, женщина даже на секунду решила, что она справиться!..
Дух покинул её. Пышная грудь перестала вздыматься, глаза остановились в одной точке. В неуловимое мгновение тревога покинула её и сделало её лицо каким-то даже умиротворяющим. Тихим. Вымокшая в красном, испачканная в собственной крови, хозяйка квартиры превратилась в жутковатую иллюстрацию алого купания.
Задыхаясь от волнения убийца оставил нож в теле и отступил. С барабанящим, как сумасшедший барабанщик, сердцем он воззрился на творение своих рук. Не выдержав он скривился и с омерзением отвернулся. Оказалось, слева от ванны висит зеркало. Мужчина посмотрел в него: на одежде никакой крови. Ни на рукавах, ни на штанах, даже на перчатках нет – нож он выбрал специально подлиннее… Только вот лицо бледное, словно не она мертва, а он…
В течение минуты собрав всё, что принёс, мужчина обулся и уже хотел выйти, когда заметил ключик, висящий в коридоре на крючке. Одетые в ткань пальцы сняли железочку. Указательный нырнул в кольцо и несколько раз скакнул вверх-вниз, заставляя ключик крутиться. Глубоко и успокаиваясь вздохнув, мужчина открыл входную дверь и как ни в чём не бывало вышел и закрыл её, после чего совершенной по-хозяйски спрятал ключик в карман.
Как на зло лифтом уже кто-то пользовался и скрежет двигающейся кабины подсказал, что двери могут разъехаться прямо перед носом. Решив не рисковать и приняв вид самый мирный, мужчина начал спускаться по лестнице. Когда он миновал четвёртый этаж, снизу раздался стук: кто-то забарабанил в дверь, да с такой силой, будто прибежал сообщить о пожаре! Замерев от внезапного страха, с подскакивающим до горла сердцем убийца глянул через перила – высокий, метра под два ростом незнакомец в кожаной куртке и джинсах позвонил в квартирный звонок, потом снова громко и требовательно постучал. Выругавшись, он пошёл прочь, глядя себе под ноги.
Подождав, пока за незнакомцем захлопнется подъездная дверь, притворщик с прежним напускным спокойствием спустился и вышел на улицу. К удаче никого поблизости не оказалось. Случайно только может сейчас кто-то из окна выглянуть, да и то – вряд ли хорошо разглядит его лицо…
Стараясь не ускоряться, мужчина спокойным шагом прошёл несколько дворов. После свернул в подворотню, где в подвале в укромном местечке ждёт спрятанным особый, набитый вещами рюкзак. Словно выпуская накопившийся, требующий выхода нервоз, мужчина распотрошил его беспощадно, чуть ли не разбросав вещи по сторонам!
Наскоро переодевшись в свежее и сгрудив спецовку, инструмент и обувь в кучу, мужчина вылил на неё запасённый бензин и поджёг. Успевшие было привыкнуть к подвальному сумраку глаза заслезились. К сырой вони подземелья тут-же примешалась вонь костра. Кинув в огонь последнее мужчина ушёл не оборачиваясь. Сейчас он уже только надеялся, что не успел нахвататься слишком много блох. В подвалах это всегда настоящее бедствие.
Глава 1
Час Казни
Солнце накалило воздух и выжгло из земли всю влагу. На дороге пыль, как пепел, поднимается от лёгкого шага, даже нечаянного движения стопой. Июль выдался особенно жгучим и для людей в Новосибирске стало привычным болтать, что, мол, такого не было уже давным-давно. И в самом деле не было: даже люди с высокой температурой, которым каким-то чудом не повезло заболеть, не чувствовали озноба, пока другие рядом обливались потом.
По трассе мчит роскошный, блестящий новизной «Мерседес». Лаково-чёрный. Диски в лучах солнца сверкают серебром, тонированные стёкла бросают блики. Машина чуть сбавила ход и повернула на просёлочную дорогу, где под колеса легла уже заботливо уложенная для коттеджного посёлка щебёнка. Несколько соседей выглянули проводить машину взглядом, но быстро потеряли интерес, так как хозяина знают, он местный. По дороге пристала местная собачонка. Погавкала сбоку и убежала, спеша спрятаться обратно в тень.
«Мерседес» пропустил десяток домов, наконец сбавил газ и остановился возле зелёных кованых ворот в стене из красного кирпича. Сделанные на заказ, массивные и с завитыми узорами, ворота дрогнули и начали расходиться. Они открыли бетонированную дорожку. Автомобиль проехал через портал и остановился во дворе, напротив гаража. Хозяин машины не стал загонять её, так как в любой момент могла статься срочность снова куда-нибудь ехать.
Блестящая дверь приоткрылась и наружу показалась нога в чёрном, начищенном до зеркальности служебном ботинке. Спустя полминуты кряхтений и вздохов человек вылез полностью – в полицейской форме, с погонами полковника, но с животом, как у настоящего генерала. Раскрасневшееся пухлое лицо в капельках пота, черные глаза прячутся за надутыми щеками и стреляют по сторонам, как стрелки из бойниц. Захлопнув машину и даже не включив сигналку, человек направился в дом. А что это за дом…
Трёхэтажный, из декоративного бордового кирпича. С живописными, покрытыми черепицей куполами и коваными решётками на окнах. Этот дворец возвышается над посёлком, как башня феодала над хижинами крестьян. Нет, в посёлке живут и зажиточные, даже очень. У некоторых семей по два, по три дома… Но этот красный замок, как прозвали его дети, считается настоящей здешней достопримечательностью.
Человек спеша повернул ключ в замке. Механизм щёлкнул. Дверь распахнулась, пропустила хозяина в роскошные апартаменты. Разувшись, он прошёл по расписанной под дорожку в итальянском лесу настоящей венецианской плитке. Прошагал мимо широченного телевизора, смотрящего на домашний кинозал из нескольких кожаных диванов. Человек не обратил внимания на уже привычный ему блеск полированных резных перил, ведущих на второй этаж. Шаркая штанами, он поднялся и прибежал в спальню, где стоит резная кровать с балдахином, взглянул в окно.
Дорога, по которой он ехал, пустует, лишь оседает поднятая им самим пыль. Полдень давно миновал, но ни любящие вечно где-нибудь бегать соседские дети, ни тот мужик, майор ВВС на пенсии и большой любитель пошататься по окрестностям, до сих пор на улицу не вышли. А всё невыносимая жара…
Пухлыми потными ладошками человек погладил живот – белая рубашка, и так изрядно промокшая у подмышек, теперь совершенно потеряла вид. Постояв у окна ещё минуту, он громко покряхтел и пошёл раздеваться.
Бутылочка прохладной минеральной воды из холодильника, холодная вода из-под крана… Ополоснув лицо, человек, порыскал и нашёл пульт от кондиционера – на экранчике высветились установка на девятнадцать градусов. Грязные вещи полетели в стиралку, микроволновка ожила и зажужжала, грея недоеденную вчера пиццу.
Сделав всё, что хотел, человек уселся на диван и, уставившись в одну точку, стал настукивать пальцами по коленкам. Лоб его снова покрылся испариной, а домашняя майка спустя всего минуту носки уже стала липнуть к телу. Человек сидел, смотрел на стену и мысленно прокручивал события последних дней. Он настолько погрузился в раздумья, что даже забывал моргать, от чего глаза его заболели. Так прошло сколько-то времени.
Сквозь открытые окна долетел шорох щебёнки и моторное тарахтение. Человек оглянулся так резко, что капли пота сорвались с его лба и полетели в разные стороны. Тяжело вздыхая и краснея, как помидор, он подскочил к домофону и замер, точно собака, учуявшая мясо в руке хозяина. Повисла тишина. С улицы уже ничего не доносилось, а сам человек боялся даже шаркнуть ножкой, весь превратился в слух.
Наконец кнопочка на домофоне загорелась зелёным. Звонок пропел российский гимн. Человек затаил дыхание и, как загипнотизированный, уставился на панель… но опомнился, всё-таки нажал нужную клавишу и постарался спросить как можно спокойней:
– Да?..
Из динамика прозвучал знакомый голос:
– Это я. Открывай.
В волнительной спешке хозяин дома по-глупому поклонился домофону, как самому гостю.
– Сейчас открою! Одну минуточку!
Пухлые пальцы нажали специальную кнопку и выездные ворота стали расходиться. Через несколько мгновений во двор въехала «Нива-Шевроле». Обыкновенная, даже где-то потёртая. Боковые окна закрыты занавесочками, лишь на окне водителя зановесочка отодвинута. Закинув руки на руль там сидит серый, совершенно не запоминающийся мужчина с залысиной на макушке. Хозяин дома уже несколько раз видел его, но как ни пытался, запомнить не мог. При случае не узнал бы даже если бы ехал с ним в одном лифте.
«Нива» припарковалась рядом с «Мерседесом». Водитель опустил стекло и высунул расслабленно локоть. Одна из задних дверей открылась, оттуда выпрыгнул настоящий гигант – бугай ростом метра в два, в джинсах и белой майке-безрукавке. Длинные белые волосы падают по бокам на толстую, усеянную вздувшимися венами шею. Светлая бородка подчёркивает выступающий подбородок. Глаза горят голубым льдом и сильно выделяются на загорелом лице. Ну и фигура, как у олимпийца. Хозяин дома, наблюдающий из окна, сразу узнал этого громилу. Алекс Кружилин, после известных событий заработавший себе особую татуировку и кликуху Топор…
Без подобострастия но очень резво гигант обошёл «Ниву» и открыл вторую заднюю дверь. Без особой спешки следующим наружу выбрался мужчина в обыкновеннейшей одежде: недорогая рубашка, недорогие брюки. Ботинки только и ремень выделяются, по ним видно, что стоят немало. А ещё заметно, что обувь начищена прежде, чем надета. С коротенькими, покрытыми ранней сединой волосами, с морщинками у глаз, мужчина этот выпрямился во весь рост и вдруг поймал взгляд толстяка, застывшего у окна.
Хозяин дома встрепенулся, с его губ сорвалась брань на самого себя за глупую медлительность. Чуть ли не подпрыгивая на бегу, он пулей оказался у двери, распахнул её и торопливым, но красивым жестом пригласил гостей. Первым вошёл Алекс. Руки толстяку не протянул, сразу вышел на середину дома и огляделся, как заправский сторож. За ним, не торопясь, вошёл старший.
– Михаил Сергеевич… – хозяин дома протянул для рукопожатия сразу обе ладони, спина его подобострастно согнулась. – Проходите, прошу…
Михаил Сергеевич – а для некоторых Каштан – вошёл спокойно, не глядя по сторонам, но уперев в толстяка прямой, как шпага, взор.
– Здравствуй, Коля… – произнёс он, пока его ладонь, вместо пожатия, хлопала толстяка по плечу. – Как твоё здоровье?.. Ну что – пойдём, поговорим…
Тем временем из «Нивы» вылез ещё один атлетического сложения. Лысый, среднего возраста, в спортивном костюме. Подойдя к уличным воротам, он встал там с сигаретой в зубах. Хозяин дома не узнал его. Наверное, из новеньких…
Гости вошли в дом. Михаил Сергеевич скользнул взглядом по мебели и остановился на стульях у кухонного столика. С той смесью строгости и спокойствия, которая часто пугает трусливых, он обронил:
– Пойдём, посидим…
Алекс бойко шастал из комнаты в комнату, при этом умудрялся быть тихим, как тень. Проверил туалеты, кинозал, чулан. Заглянул на цокольный этаж.
– Михаил Сергеевич, – обратился он к патрону, ставя ногу на лестницу вверх. – Я пойду, верхние этажи проверю.
– Иди, Лёша, иди. – Каштан уже устраивался на стуле поудобнее и махнул ему ладонью. – Ты своё дело знаешь.
Алекс унёсся стрелой, а Николай Прошин, полковник МВД и хозяин дома, подошёл к кухонному столу и в нерешительности остановился. Михаил Сергеевич взглянул на него с вопросом и мотнул головой.
– Садись, чего встал? Или тебе что мешает?..
– Да я… – Николай небрежно отмахнулся, вроде как «нет, ничего»… Только при этом глаза его искали пятый угол.
Положа руки на лакированную столешницу, Михаил Сергеевич смерил взглядом тихонько, как мышка, присаживающегося возле него толстяка.
– Коль… а есть у тебя водичка попить?
Николай замер в полуприсяде, глаза его широко раскрылись.
– Попить? Может, вам из под крана водички налить? – он мотнул головой на кухонную раковину. – Она у меня фильтрованная, из местного ключа!
Михали Сергеевич держал голос подчёркнуто спокойным.
– А есть минеральная?..
– Конечно! – Николай уже спешил к холодильнику. – Конечно есть!
Бутылочка минералки прыгнула из морозилки и бережно встала перед гостем. Михаил Сергеевич неторопливо отвернул крышку и поднёс горлышко к губам, искоса стрельнул в Николая хитрым глазом. Тот уселся рядом и терпеливо ждал, когда гость напьётся.
– Хорошо, что вы сейчас приехали, – произнёс Николай, дождавшись момента. – Как раз лишних глаз поменьше. Да и вообще…
– Лишних глаз… – задумчиво повторил Михаил Сергеевич, глядя на толстяка. Брови его медленно и грозно сошлись над переносицей. – Лишних глаз мне, Коля, боятся нечего. А тебе уже поздно… Ну и наворотил же ты дел, поганец. Ты чего так лопухнулся, а?..
Сказано было с прохладой, но Николай почувствовал, будто ему ударили по лицу мокрой вонючей тряпкой.
– Взял с того, взял с сего… – продолжал Михаил Сергеевич, пронзая жертву острым, как жало, взглядом. – Со вторых взял, с третьих… Тебе было сказано, что с администрации брать нельзя? Было или не было?..
– Было… – Николай виновато кивнул, но вдруг выпалил, оправдываясь: – Но так это же кто говорил? Митя Барнаул! А Митя в Новосибирске турист – и всё!
– И всё… – Михали Сергеевич многозначительно кивнул, – и всё остальное, когда надобность имеется… Тебя, дурака, в дела наши кто посвятил? Кто?!.. Никто? Может, сам ты чего смыслишь?!
Последнее уже было криком! Каштан скалился и таращил теперь глаза, как волк. Лицо его покраснело, на висках вздулись вены. Николай уронил взгляд, как побитая собака. Глядя в пол он пробубнил:
– Всегда так делали… Откуда мне было знать, что этих трогать нельзя?..
Каштан рявкнул, брызжа слюной:
– Всем было сказано! Да тебе вот, дураку, особые разъяснения требуются! Надо было по-хорошему тебя, а не помощника твоего в санаторий отправить!..
Словно опомнившись, Михаил Сергеевич выдохнул и будто бы даже стал меньше размером, как жаба, которая надувается при опасности. Продолжил он сухо.
– Скажи спасибо, что Толя твой валенком оказался. Если бы он хоть немного сотрудничал – ты бы уже червей кормил…
Глаза толстяка стали широкими, как блюдца. Он чуть ли не задохнулся от возбуждения, даже сделал попытку встать – но быстро одумался и сказал уже с тем самообладанием, на которое осмелился:
– Толя, может быть, и сотрудничал бы, да только вы, Михаил Сергеевич, после такого сотрудничества сами бы в тюрьму и сели!
– Ты чего несёшь?.. – брови Каштана взлетели на лоб. – Сдурел?!
– То есть, я хотел сказать… – Николай замялся, как двоечник у доски, – он-то уж точно в наших делах участвовать ни за что бы не стал! Не такой был человек…
Михаил Сергеевич подозрительно прищурился, помолчал.
– Да… – не опуская взгляда он кивнул. – Не такой был… А ты откуда знаешь? Что, уже сообщили?..
– Сообщили, – Николай охотно кивнул. – В телевизор это, конечно, не попадёт, но все, кто должен знать, уже знают.
– Все, кому н а д о знать… – Михаил Сергеевич поднял указательный палец. – Кому н а д о знать, Коля…
Чтобы немного отвлечься, Каштан снова взял минералку и пробежался взглядом по кухне, мебели, домашнему кинозалу. Через окошко во дворе хорошо виден караулящий у ворот новенький. Алекс привёл его из своих знакомых, лично поручился. Надо этого спортивно-костюмного, кстати, как-нибудь в деле проверить…
Сделав пару глотков, Каштан задержал взгляд на новичке дольше, чем тот заслуживал… как вдруг его коснулась тревога. Какая-то волнующая, но неоформленная мысль… Какая? Понять он не смог, но зацикливаться на ней не стал. Звучно шлёпнув ладонью по лакированной столешнице, он по-хозяйски произнёс:
– В общем, так, Коля! За тобой должок! И крупный! Я и так тебя высоко поставил. Ты сам бы так вряд ли взлетел… – Михаил Сергеевич обвиняюще ткнул пальцем в замершего собеседника. – Теперь вот приходится и говно за тобой убирать! Ты понимаешь меня, остолоп ты этакий?!
Плечи толстячка опустились, голова поникла. Взгляд его искал что-то в ногах, ему было невыносимо тяжело посмотреть в глаза своего Хозяина. Именно так. После всего, что случилось, Каштан уже не будет «партнёром», даже в шутку. Будет только повелевать и указывать, а Коле останется только смотреть ему в рот и делать, как скажут. Иначе – смерть.
Михаил Сергеевич продолжил уже спокойнее:
– Всё, дальше живи, как жил. Мути свою водичку потихоньку… но впредь, – он приподнялся, навис над столом и ткнул Николая в грудь, – хоть за каким малым, каким угодно, даже жалким решением только ко мне. Понял?..
Николай подавленно кивнул. Он весь сжался, как сдутый шарик, а смотрелся и того ничтожнее. Михаил Сергеевич пару мгновений сверлил его тяжёлым взором, наконец, упёрся кулаками в стол и поднялся, неприятно морщась от боли в коленях. В последний год они что-то разнылись, спасают только мазь и приседания. Может, уже возраст?.. Уже повернувшись к выходу, он обронил:
– По делам всё обсудили. Если с руководством какие вопросы возникнут – опять же звони мне. Я решу.
Михаил Сергеевич бросил последний взгляд на Николая и уже сделал шаг к двери, как вдруг понял, какая мысль его обеспокоила! Подняв лицо к потолку он крикнул:
– Алекс?! Эй, Лёша! Где ты там?!
Николай тоже с удивлением оглянулся на лестницу, по которой гигант совсем недавно поднялся. Ему бы уже давно всё там наверху проверить и вернуться…
– Алекс! Ну где ты там возишься?! Алекс?!
Михаил Сергеевич переглянулся с хозяином дома, скулы его вздулись, послышался скрежет зубов. Не выдержав обжигающего взгляда Каштана, Николай отвёл глаза.
– Что за чертовщина?! – возмутился Михаил Сергеевич, глядя вверх. Обернувшись к окну, он крикнул: – Эй, там! А ну все в дом! Живо!
Через пару мгновений дверь распахнулась от удара ногой. С громким треском она ударилась ручкой о стену, оставив в ней вмятину. В дом забежал новенький в спортивке.
– Михаил Сергеевич?! – он уставился на шефа, как гончая на охотника. – Что случилось?!
– Вот сейчас это и выясним… – Каштан перевёл недружелюбный взгляд на Николая. – Ну-ка… – он сделал тому жест приблизиться. – Поди-ка сюда…
Хозяин дома испуганно сглотнул, но ослушаться не посмел. Безропотно, как ребёнок по приказу взрослого, он подошёл. Каштан схватил его за руку и рывком прислонил спиной к себе – возле потной шеи толстяка сверкнуло бритвенно острое холодное лезвие.
– Да что это вы, Михаил Сергеевич! – лицо полковника стало белым, как бумага. – Да что вы такое обо мне думаете?!
– Заткнись! – Каштан прижал нож к его горлу плотнее. – Валера! Доставай игрушку и дуй наверх! Проверь, как там обстановка…
Сверкая потной лысиной, без лишних слов новенький кивнул и полез за пазуху – в его руках появился «Макаров». В этот же время в дверном проёме возник водитель, тоже уже с «Макаровым» в руках.
– Стой там! – скомандовал ему Каштан и перевёл взгляд обратно на Валеру. – Ну, чего встал? Вперёд!
К удовольствию Михаила Сергеевича, «спортивщик» не раздумывая бросился к лестнице. Подняв пистолет, он быстро глянул наверх и отступил, облизал в миг пересохшие губы. Каштан, водитель и покрывшийся холодным потом толстяк следили за ним с напряжением футбольных фанатов на последней минуте матча.
Валера поглядел на главного, на застывшего в дверях напарника. Сделав глубокий вдох и напружинившись, он ринулся по лестнице, перескакивая сразу через две ступени. Наверху оказался коридор с открытыми дверьми, видна ванная комната, спалья. Сердце Валеры заколотилось, как пойманная в кулак птица. Всего один раз до этого ему приходилось учувствовать в подобном, и в тот раз впереди идущий первым же и схватил пулю.
Лестница уходит на третий этаж. Оттуда не слышно ни звука. Валера снова огляделся, стараясь не упустить ничего, что может стоить жизни. Глянул на открытые двери, на лестницу, снова на двери. Подбросил в уме монетку – и пошёл вверх по ступенькам.
– Не его ли ищешь? – спросил голос за спиной.
Валера испуганно обернулся, но только для того, чтобы увидеть человека в чёрных форме и маске, одной рукой зажимающего Алексу рот, второй же держащего «ТТ» у его виска. Оружие в руке незнакомца дёрнулось – по ушам саданул зловещий грохот! Валеру шибануло в грудь, да так, что ноги его подкосились. Пистолет выпал из его ослабших пальцев и слетел по ступеням вниз.
«Макаров» прогрохотал аж до первого этажа. Николай почувствовал, как при выстреле и виде кувыркающегося по лестнице пистолета чужая рука надавила, лезвие упёрлось ему в шею и рассекло кожу, пустило кровь. Михаил Сергеевич напрягся, его руки стали деревянными и неподвижными, как коряги. Он задышал чаще, сердце его взволнованно забилось.
Валера нашёл себя на полу. Грудь жгёт страшной болью, невозможно сосредоточиться ни на чём, кроме неё! Забыв обо всем, кроме раны, он принялся тереть ушибленное место. Пальцы нащупали тёплую влагу, ветровка промокла и покраснела. Рядом прошаркали шаги. Валера вдруг сообразил, что он сейчас как раз в центре событий, поднял взгляд…Человек в чёрной маске взглянул в глаза бандиту, краткий миг смотрел, как в них отражается страх от упёршегося в его лоб ствола… и выстрелил.
Снова бахнуло! Михаил Сергеевич вздрогнул. Мёртвой хваткой сжимая заложника, он попятился к двери.
– Чего ты встал?! – заорал он на оцепеневшего водителя. – Вперёд! Прикрывай давай!
От крика тот дёрнулся, словно был глухой, но вдруг обрёл слух. Проявляя молодецкую прыть он метнулся к лестнице, правда, всего лишь чтобы замереть у её подножья с поднятым оружием. Придерживая вздрагивающего толстяка Каштан пятился. На мгновение он обернулся, чтобы не споткнуться… и тут же грохнул новый выстрел! Это водитель палил в массивное тело, несущееся на него с верха!
Алекс сосчитал головой все ступени, поймал плечом пулю и рухнул на водителя, заставив того распластаться на полу. Видя, на какую дурацкую уловку попался его человек, Каштан заорал, как ошпаренный:
– Идиот! Вставай! Соберись!
В страхе, что не успеет среагировать, водитель отпихнул безвольное, но тяжёлое тело, вскинул пистолет… Грохнул новый выстрел и во лбу нерасторопного возникло ровненькое круглое отверстие.
Николай впал в дикий ужас! С неведомой дотоле силой он разорвал захват и побежал! У дома есть чёрный ход, надо только проскользнуть, добраться, и тогда можно спастись, спрятаться у соседей! Николай бежал, не замечая, как из раны на горле струиться кровь. Он не видел и не слышал ничего по бокам – только перед собой, только умозрительный тоннель к ходу, который надо преодолеть.
Человек в чёрной форме скакнул на середину лестницы. Михаил Сергеевич заворожённо смотрел, как он сиганул с высоты не менее двух метров на мебель, где легко можно сломать шею, как перекатился и встал, ничуть не замедлясь. Незнакомец наставил ствол на улепётывающего толстяка и выстрелил – вспышка с грохотом и жертва свалилась, будто ей дали подножку. Опомнившись от шума, Каштан сосредоточился на спине напавшего и бросился, готовый возить в неё нож… Колено стегнуло болью и это замедлило, заставило стараться не упасть не бегу. Вторженец резко обернулся и прицелился от бедра – грохнуло! В штанине Михаила Сергеевича образовалась лишняя дырка.
– Ай! – крикнул он как-то по детски, как не кричал уже много лет.
Схватившись за рану, Каштан проковылял в сторону, не удержался и рухнул, опрокинув табуретку.
– Чтоб тебя волки грызли! – выплюнул он с зажмуренными от боли глазами, потом резко открыл их и выпучил на незнакомца с яростью, заставивший белки вздуться красными жилками. – Ты покойник!
С холодной, но всё же угадываемой злобой незнакомец ответил:
– Это ты покойник… Выбросил нож! Живо!
Михаил Сергеевич сообразил, что всё ещё держит рукоять выкидного. Глянув на пистолет, направленный ему в лоб, он нехотя откинул железку. Губы его при этом недовольно скривились.
Незнакомец попятился. Храня взгляд между стариком и пытающимся ползти на локтях толстяком напавший держал оружие наготове.
– Лежать! – он подскочил к перепуганному хозяину дома и с размаху впечатал тому берцем по раненной ноге. – Ни с места!
