Евгения Мишина
Времена года. В преддверии конца
Удивительно, как стойко держатся дети. Они всегда были сильными. У них твой характер, моя родная. Ты закалила их, научила очень многому. Научила уживаться с природой.
Конечно, ты была права, когда увезла нас из города. Но я не могу в полной мере порадоваться за нас, ведь тебя нет рядом. Возможно, останься мы на месте, вживи себе эти проклятые механизмы, ты была бы жива.
Сомнения разрывают душу на части. А еще боль от разлуки с тобой. Но ведь дети наши живы и свободны. И у меня есть возможность помогать им. Это ведь тоже дорогого стоит. Наверное, даже дороже всего на свете.
Помню, тебе понравилась фраза «исходим из того, что имеем». Как же верно сказано.
Вылазку нужно делать в одиночку. Как уговорить детей остаться в пещере? Ты всегда находила слова, чтобы уговорить их. Помоги же мне, подскажи, как поступить? Как бы ты поступила?
Знаю, ты взяла бы их с собой. Но я немного боюсь потерять наших котят. Думаешь, я должен рискнуть? Должен учить их выживать в таких условиях? Конечно, ты права. Меня не станет, и им придется самим добывать себе пропитание и другие вещи. Хорошо, родная. Ты уж береги их. Нас…
Мы вошли в деревню ночью. Главная улица была освещена. Да еще и луна светила с ясного ночного неба, словно прожектор. Белый мерцающий снег рассеивал свет, и на улице было очень даже светло. Шел второй час ночи, все жители спали. Мы крались вдоль заборов крайних домов. Было чертовски тихо, и мне казалось, что мое дыхание слышно за километр. От волнения я весь взмок.
Дочь шла сразу за мной, а за ней двигался ее братишка. Какие же они храбрые, мои не по годам повзрослевшие детки.
Магазин находился на другом конце деревни, рядом с трассой, далеко от леса. Если нас заметят, убежать будет сложно, а скрыться от погони еще сложнее на таком пышном снегу.
Однако мы уже здесь, и нам нужна еда.
К моему удивлению, нам никто не встретился, ни одна собака не залаяла, и мы незаметно добрались до местного продуктового магазинчика.
Еще в прошлые мои вылазки я разжился гвоздодером. Деревянная дверь магазина поддалась легко. Хорошо, что ее так и не заменили на железную или пластиковую.
Через окно падал лунный свет. Товары на полках всегда лежат примерно одинаково, поэтому больше освещения было не нужно.
Мы набивали рюкзаки консервами, крупами, батарейками, спичками и зажигалками, я взял две бутылки водки и пластыри. Хорошо бы еще в аптеку заглянуть, но не в этот раз. Слишком опасно расхаживать по деревне слишком долго, испытывая наше везение.
Взяли мы очень много, рюкзаки были неподъемные, передвигаться по глубокому снегу стало гораздо труднее. Мы возвращались по собственным следам, чтобы было невозможно определить, сколько нас.
В двух домах от нас загорелся свет, а на улице засуетилась собака. Мы тут же как по команде нырнули в сугроб и зарылись так глубоко, что издали нас невозможно было заметить. Через пару минут свет погас, потом успокоилась и собака. Мы посидели еще немного, а потом быстрым шагом, забывая об осторожности, двинули в лес.
За заснеженными кустами и соснами стало спокойнее. Сынок пожаловался, что за шиворот ему попал снег и он замерз. Нужно было двигаться быстрее, чтобы согреться и добраться до теплой пещеры.
Наша ночная вылазка прошла удачно. В лесу нам удалось замести следы. До пещеры мы дошли к полудню. И неделю оставались в нашем новом природном доме, ожидая, не придет ли кто за нами.
Но никто так и не явился.
Дни шли. Развлечений у нас было мало, но зато было относительное спокойствие. Хотя неизвестность пугала. Мы были совсем одни среди снега, деревьев и гор…
Следующую вылазку я совершил один, потому что дети заболели. У доченьки поднялась температура, а сын сильно закашливался, особенно по вечерам.
Нас всегда лечила ты, моя любимая. Теперь же я судорожно вспоминал, как ты это делала, какие лекарства покупала и как их нужно было применять. В аптеке ночью под вой сигнализации не будет времени читать инструкции.
От температуры нужен парацетамол, а от кашля сыну раньше всегда делали ингаляции. Но сейчас включить небулайзер некуда. Придется вспомнить, как называются лекарства, которые можно просто пить. Еще нужно будет по возможности захватить бинты, пластыри, йод, перекись и анальгин, капли в нос. И не забыть градусник.
Точно, вспомнил, АЦЦ мы пили в последний раз, когда заболели простудой всей семьей.
Ну что же, я был готов выдвигаться. Дети очень переживали за меня и не хотели отпускать, но я не мог взять их с собой в дальнее и опасное путешествие.
Вышел в полдень, чтобы к ночи быть на месте. Сегодня морозно. Белейший снег сочно хрустел под ногами. Ветви, привязанные к моему поясу, были тяжелыми. Сегодня было солнечно, что редко в горах. Все кругом сияло и переливалось голубоватым блеском. Я пытался спланировать, как стану действовать, когда доберусь до места назначения, но тихий морозный, немного колючий воздух и яркий солнечный свет расслабляли мой ум. Тогда я сосредоточился на ходьбе и дыхании, чтобы меньше уставать и не сбивать темп.
Я подошел к селению к одиннадцати часам вечера. Во многих домах уже не горел свет. Но кое-где еще была активность. Я даже рассмотрел на плохо освещенной улице пару прохожих. Нужно было ждать. Просто сидеть или стоять – холодно. Поэтому я медленно и осторожно двинулся влево, стараясь подобраться ближе к началу нужной мне улицы. Как назло, аптека находилась почти в центре поселка. Ждать придется больше часа, пока все жители не улягутся отдыхать. Я нашел кусты погуще, подошел к ним так, чтобы не потревожить снег на ветвях, и под их прикрытием вырыл себе небольшое убежище. Со стороны поселка совсем ничего не было заметно. Я решил пройти по соседней, менее освещенной и людной улице, от той, на которой располагалась моя цель. Зайду в нее с заднего хода.
Сидеть было холодно. Я думал о том, как люблю комфорт. О том, что у нас в доме всегда было уютно, тепло, безопасно, удобно, и всего было в достатке. Моя любимая всегда заботилась о нас и нашем доме.
Нет, не буду о ней думать. Не сейчас. А иначе от волнения понаделаю глупостей и подведу наших деток. Сейчас нельзя раскисать. И злиться тоже нельзя. Горе и злость замутняют разум, заставляют совершать ошибки.
Когда пробило полночь, свет в домах погас. В ближайшем к моему убежищу дворе вошкалась собака. Я подождал еще минут пятнадцать и двинулся в путь. Ближе к дороге я снял снеготопы и еловые ветви с пояса.
Я не бежал, но шел быстро. По укатанной дороге это было совсем не сложно. Мои ноги уже успели позабыть, каково это – ходить по дороге.
Страх подгонял меня. Вдруг мне навстречу вывернул человек. Он шел уверенно и быстро. Приметив меня, он тоже удивился, но заговаривать со мной не стал. Мы прошли мимо друг друга, лишь на мгновение встретившись взглядами, но тут же отвели глаза. Мужчина нырнул в калитку двора слева от дороги, и вновь я остался на полночной улице один. Сердце колотилось с бешеной скоростью, кровь стучала в висках. У меня разболелась голова, в ушах шумело, но я не позволил себе замедлить шаг.
Еще пять минут пути, и вот он – поворот на нужную мне главную улицу. Через пару дворов находилась совсем небольшая площадь. Здесь был продуктовый магазин, хозяйственный магазин, ларек со всякой всячиной и нужная мне аптека.
На площади никого не было. Я вернулся на соседнюю улицу и прошел три двора, прежде чем достиг места, откуда было видно здание аптеки. К моему большому сожалению, от него меня отделял огороженный участок чужого двора. В моем «идеальном» плане такого не было предусмотрено. Теперь нужно выбирать: лезть через двор и с большой вероятностью наткнуться на большую брехучую собаку или же вернуться на площадь и зайти в аптеку оттуда. Но на площади горели фонари, а в аптеке была сигнализация.
С другой стороны, даже если во дворе нет собаки, то сигнализация все равно сработает, и мне придется убегать, преодолевая два забора.
Я замер в нерешительности. А время тикало. Где-то в горах мучилась от горячки моя любимая доченька, а сынишка заходился проклятым кашлем. Нужно было что-то решать. В любом случае, бежать нужно будет быстро. И возвращаться в лес надо через эту улицу, ведь именно в конце нее я оставил снеготопы. Без них по глубокому снегу мне точно далеко не уйти.
Я сделал глубокий вдох и пошел на площадь. В пуховике и толстых штанах я долго буду преодолевать высокий забор, выше моего роста. К тому же был риск наткнуться на пса или зацепиться одеждой за какой-нибудь гвоздь. По прямой и ровной дороге шансов уйти будет больше.
Дверь была железной, а вот окно, на мое счастье, оказалось без решетки. Я пододвинул мусорку под окно, забрался на нее и быстрым мощным ударом локтя разбил стекло. Не дожидаясь реакции окружения на звуки битого стекла, я быстро начал расчищать раму от острых осколков. Сработала сигнализация. Я был уже внутри. Мой пуховик оказался просто спасительным чудом: он был дорогим, сделанным из очень плотной ткани, которую не повредили стекла, и я невредимым проник внутрь аптеки. Я потратим секунд пять, чтобы оглядеться. Смел в рюкзак все с прилавка с надписью «Средства от кашля». Тут же нашел и градусник. Теперь нужны жаропонижающие. Их не было видно. Зато в холодильнике, замок на котором был просто смешным, я нашел разные антибиотики. Без разбора я набрал и их в рюкзак. Анальгин, средство от изжоги, витамины. Я брал все, но нигде не было жаропонижающих. Нужно было уходить. Я дернулся к окну, и тут прямо перед моими глазами появилась витрина, которую я раньше не замечал. На ней стояли капли и спреи для носа, а также Нурофен.
