Евгения Мишина
Времена года. В преддверии конца
Невероятно! И как только им удалось это провернуть? Ведь не так уж давно десятки тысяч людей бунтовали против «Новоса».
Через пару часов после заявления по телевизору в деревню приехали три фургона. В них были люди в костюмах, люди в белых халатах и люди в военной форме и с оружием.
Вначале люди в костюмах с улыбками на лицах начали агитировать жителей деревни добровольно и абсолютно бесплатно вживить себе «Новос».
Они расспрашивали жителей обо мне, девушке, что очень хотела бы стать обладательницей новейшего чуда техники.
Отец ушёл узнать, что происходит. А нам было велено не покидать дом.
А потом раздались первые выстрелы.
Мать велела нам бежать в лес. Мы бежали втроём. Отец догнал нас через час.
Родители быстро разработали план, куда бежать, где укрыться. Объяснили нам ситуацию. Рассказали нам, как нас любят. Мы ещё три раза меняли укрытие. Спали обнявшись, вчетвером. А на утро отец поцеловал нас всех и ушёл.
Мама держалась до последнего. Слёзы полились из её глаз, лишь когда её догнала автоматная очередь. Я уверена, она плакала не от боли, а потому что не сможет больше нас защищать.
И вот теперь мы бежим. Уже шесть дней одни. Нам нужно туда, где нет людей. Нам нужно туда, куда не дотянутся их чёртовы технологии – в леса, в горы. Мы будем прятаться, мы будем выживать, мы будем одни против всего грёбаного человечества, вооружённые лишь знаниями из книжек и родительской любовью в сердце.
Новогодняя история
Шли последние дни ноября. Сестрица была ещё на уроках, а моя учёба на сегодня уже закончилась, и мы с мамой шли по улице вдвоём. Меня не смущало то, что она до сих пор встречает меня со школы. Я задержался, чтобы рассмотреть камень на дороге, а мама прошла немного вперёд и остановилась под диким абрикосом. Дерево уже почти сбросило все листья, осталось лишь немного. День стоял солнечный и тёплый, такое бывает в наших краях. Небо было голубым и высоким. Тёплые лучики просвечивали сквозь истончённые бледно-жёлтые листья. Подул еле заметный ветерок, и листва сорвалась с места и медленно-медленно полетела вниз. Мама улыбалась мне. Какая же она красивая.
Всё это было год назад. Теперь всё иначе. Ноябрь кончился. Наступила зима. Когда наша семья сбежала из деревни, было начало осени, и на нас были лишь легкие курточки. В горах зимы суровее. И мне холодно. Постоянно холодно.
Мы поселились в пещере, в которую отправили нас мама с папой. Мы умеем ставить силки, разводить огонь, находить беличьи тайники, так что с голоду мы не умрём. Но вот холод. Мы с сестрой выходим ненадолго, двигаемся быстро, а потом долго растираем друг другу ноги и руки у костра. А по ночам греем друг друга своим теплом.
Мне снится дом. Каждую ночь я вижу во сне маму, которая сидит у наших постелей, пока мы не заснём. Она делала так всегда, сколько себя помню. И хотя мне уже тринадцать, а сестрице моей четырнадцать, я никогда этому не противился.
Был канун Нового года, я обнимал сестрёнку, а она грела свой замёрзший нос о мою шею. Мне лезли в голову мысли о Деде Морозе. Это всё детские выдумки, я знаю, но никак не могу перестать надеяться на чудо. Когда я поделился мыслями с сестрой, она сказала, что я дурачок.
Пора взрослеть.
Снаружи раздался шорох. Совсем слабый, но мы тут же насторожились. Дикие звери тут не редкость. Конечно, они не лезут в пещеру, где горит костёр, и всё же мы всегда были начеку.
Мы очень медленно и тихо прокрались вдоль стены к выходу. Я шёл впереди, прикрывая сестру. За последний год я наконец-то подрос и стал выше неё и сильнее. Раньше она всегда обходила меня во всех наших секциях, но год назад Боженька и про меня вспомнил. Я выиграл золото на двух соревнованиях подряд в борьбе. И теперь я чувствую в себе силы и необходимость защищать свою старшую сестрёнку.
На улице было довольно светло, светила полная луна. На первый взгляд всё было тихо, но мы знали, это совсем не так. У леса особый голос. Он никогда не умолкает. К шёпоту леса привыкаешь, он становится своеобразной тишиной. А в тишине слышно даже тихое дыхание или даже биение сердца.
Он вышел из-за деревьев медленно и аккуратно. С седой лохматой бородой, навьюченный сумками, со снеготопами на ногах и еловыми лапами, примотанными за пояс, чтобы заметать неглубокие овальные следы.
Сестра сжала моё плечо и начала было шептать мне в ухо, но наш гость заговорил. Он говорил тихо и осторожно. И чем больше он говорил, тем сильнее сжималось сердце. Сестра первая выбежала на ледяной ночной зимний воздух, чтобы обнять отца.
Я больше никогда не усомнюсь в существовании Бога и его чудес!
Отец промёрз и устал. Мы плакали, все втроём. Обнимались и плакали. Потом мы быстро надели вещи, что папа принёс нам в сумке: теплые куртки, шапки, ботинки, штаны, варежки. Мы усадили папу поближе к огню и принялись растирать его ноги и руки, а он что-то пробормотал и быстро уснул.
Первую ночь мы спали в тепле, обнимая родного и тёплого, всегда заботливого и доброго папу.
Наутро мы ели гречку с тушёнкой. Объеденье! Сходив за хворостом, мы расположились у костра. Отец сел между нами, приобнял и рассказал свою историю. Это была самая длинная речь от него, которую я когда-либо слышал. Обычно говорила мама.
Оказывается, отец покинул нас, когда мы бежали от преследователей, чтобы сбить их со следа, увести в сторону моря. Через неделю он вернулся к месту, где мы расстались. Немного позже он нашёл маму. Папа похоронил её под диким абрикосом. На этом месте отец прервался. Он прослезился, а когда перевёл дух, продолжил рассказывать, как волновался за нас. Он ведь не знал, поймали нас или нет. Идти в пещеру сразу он не решился. Долго петляя по лесу, пробираясь тайком в окрестные деревни, папа узнавал новости, а заодно потихоньку наполнял сумки.
В декабре он решился прийти сюда. Шёл он не прямо, отсиживаясь в канавах, проверяя, нет ли слежки. И вот он нас нашёл.
Пока папа говорил, у меня перед глазами медленно падали жёлтые листья и мама улыбалась мне…
Отец принёс с собой ещё много подарков. Среди них были женские штуки для сестры, тюбик вазелина и церковная свечка. Сестра прыгала от счастья, увидев прокладки и тампоны. Хоть их было и мало, но её глаза просто светились радостью. Ей тяжело пришлось последние пару месяцев. Вазелин мы растёрли по обветренным щекам и рукам и намазали растрескавшиеся губы.
После мы зажгли свечу за маму. Сестра дрожащим голосом читала молитву, которой нас научила мама. Папа молчал. Он был крещёный, они с мамой были повенчаны, и нас они крестили, но в церковь он с нами никогда не ходил. О Боге с нами всегда говорила только мама.
В тот день мы больше не говорили. Приятно было молчать втроём. А перед сном сестра пододвинулась ко мне поближе и тихо сообщила, что я не дурачок и что она теперь тоже верит в чудеса.
Что же теперь? Мы всю жизнь проживём здесь?
Потом отец рассказывал нам, что происходило во внешнем мире, что он узнал за месяцы скитаний по окрестным деревушкам. Оказывается, фургоны с группами вживления «Новоса» приехали не только в нашу деревню. Такое происходило повсеместно. И спустя месяц проведения этой «супер акции», по данным СМИ, было охвачено девяносто процентов населения планеты. «Новос» вживили миллиардам людей, и я никак не мог понять зачем.
Папа сказал, что разработчики этого устройства совершили настоящий прорыв. Они нашли способ подключаться к нервным окончаниям в руке и по ним добираться до мозга. Люди становились марионетками высшего руководства «Новоса», которое стало правительством нового мира. Вживлённый прибор дал возможность людям всего мира говорить на одном языке. Все поголовно следовали загруженным в их мозг правилам и законам. Люди пили, ели, спали, работали, занимались спортом и домашними делами строго по расписанию. Все высыпались и были сытыми. Никто никуда не опаздывал, и в школах все учились на отлично. Люди меньше болели, стало гораздо меньше аварий и преступлений. Мир стал безопасным, жизнь размеренной, а жители всей планеты слились в серую обезличенную массу.
Мы обсуждали возможность слиться с этой массой и жить в тёплом доме, покупать еду в магазине, а не ловить её в силки. Но потом решили, что жить так долго у нас не получится. Зато пополнять запасы, заходя в населённые пункты ненадолго, возможно, выйдет.
Папа не хотел, чтобы мы с сестрой выходили из леса. Он очень боялся нас потерять. Мы решили оставаться на месте, пока не кончится зима. По снегу трудно уходить от погони, если придётся бежать, слишком заметны следы на снегу, и холодно.
За входом в пещеру медленно падал снег. Зима будет долгой, но уже не такой холодной, какой она виделась нам пару дней назад. Что будет с нами и миром, мы не знали, но сдаваться точно не собирались.
Зимняя история
Длинная, временами, кажется, бесконечная снежная зима. В этом году она великодушно мягкая, без особых морозов. Зато снег валит почти каждый день. Ходить, находить еду, хворост и охотиться становится все труднее. Думаю, придется совершить пару вылазок в деревни, чтобы разжиться припасами и теплыми вещами.
