Елена Макарова
Алмаз. Книга первая
– Сочувствую, – поспешила развеять все его иллюзии. – Жертвоприношение сорвалось. Может, и к лучшему, а то агнцем сегодня, судя по всему, должен был стать ты сам.
– Значит, твое мнение не поменялось?
– А зачем тебе, чтобы оно поменялось? – настораживал его вопрос. – Не все ли равно, что я думаю? – следующая догадка уже принижала Костю в моих глазах: – Или ты хочешь, чтобы я, так же как все те дурехи в зале, восхищалась и преклонялась перед тобой?
– Нет, я хочу, чтобы ты меня понимала, – в его голосе было столько надежды, что мне было неприятно и неловко не оправдать его ожиданий.
– Прости, но я не понимаю.
Как бы ни старалась, у меня ничего не выходило. В чем удовольствие быть облапанным сотнями человек, которые в порыве любви ненароком могут и затоптать насмерть? Это для Кости счастье? Наши с ним представления о радостях жизни совершенно разные.
Костя даже не стал скрывать, что его задели мои слова. Он чего-то от меня добивался, что-то хотел мне сказать или показать, но я, как слепой котенок, брела в этом его мире популярности и славы, полагаясь лишь на свое чутье и интуицию. Может, я слишком тупая? И моему скудному умишку далеко до Костиного?
– Тогда я хочу, чтобы ты без игр сказала, что чувствуешь ко мне.
Вот так в лоб? Возможно, он и прав, и наша игра затянулась, нельзя до бесконечности открещиваться от правды и собственных чувств.
– Ты и сам знаешь, – признание давалось мне нелегко.
– Я-то знаю, но хотелось бы услышать от тебя, – аккуратно, но все же напирал Костя.
– Ты мне нравишься, – произнесла, проглатывая слоги и едва слышно, словно говорила себе под нос.
– Прости, что? – он желал еще раз услышать от меня эти слова. Тешил свое самолюбие после стольких недель ухаживаний и неизменного отказа.
Я подняла голову и заглянула ему в глаза:
– Ты мне нравишься, Костя, очень нравишься, но я…
– Этого достаточно, – перебил, – больше ничего знать не хочу, – придвинулся ко мне и поцеловал.
Так что я там говорила о списке причин против отношений с Костей? Мысленно я его скомкала и выкинула. Стало понятно, что доводы логики мне здесь не помогут. По всем фронтам она проигрывала сердцу.
***
Рано утром я кралась по квартире на цыпочках, чтобы не разбудить соседку. Нет ничего хуже, чем потревожить Анин сон – целый день нытья о том, что наша принцесса не выспалась, и обвинений в «элементарном неуважении» тебе обеспечен. Хотя какая разница, если я уезжаю? Но я все же пожалела подругу, вчера она поздно вернулась. Видимо, после концерта еще где-то кутила остаток ночи.
Почти не дыша, я выкатила чемодан в коридор и, как рак, пятилась спиной к выходу, пока не наткнулась на еще одного «отшельника». Обернувшись, увидела сонное лицо Олега. Опустила взгляд и обнаружила, что из одежды на нем только нижнее белье.
– О нет! – отчаянно замотала головой. – Только не говори, что вы с Аней… – но нахал, улыбаясь, кивнул, и я обрушилась на него с упреками, шипя, чтобы не разбудить еще спящую соседку. – Ты свинья! – нещадно лупила его ладонями по плечу. – Как ты мог так поступить? Где были твои мозги? В штанах?
– Нет, в трусиках твоей подруги, – заявил парень, перестав уворачиваться от моих оплеух и гордо выпрямившись.
– Тупой мужлан! – и со всей дури зарядила другу кулаком в грудь.
– Это я здесь жертва! – его движения были похожи на конвульсии или безумный танец, когда он старался избежать очередного тычка от меня. – Ты бы видела ее вчера! Это она меня соблазнила!
– Вы оба хороши! Эгоисты проклятые! – уже отбила себе все руки, но кипящее внутри негодование требовало поколотить эту, как говорит Аня, свиноту. – Как же наша дружба?
– И при чем здесь наша дружба? Я же переспал не с тобой.
– Нет, ну правда, кровь отлила от головы к причинному месту, и у тебя кислородное голодание, поэтому ты так туго соображаешь! – не могла поверить, что Олег такой легкомысленный и не подумал о последствиях прошлой ночи с Аней. – Следующие пару недель вы будете исполнять брачный ритуал двух похотливых мартышек, а потом неизбежно расстанетесь, потому что отношения, построенные на сексе, ни к чему хорошему не приводят. Вы будете ссориться, а я буду между двух огней. В итоге вы не сможете находиться в одном пространстве без склок, и всей нашей дружбе конец. Теперь я понимаю, почему с мужчинами дружить нельзя.
– Почему? – Олегу стало любопытно.
– Они всегда все портят! – взялась за чемодан и, уже не шифруясь, с грохотом выкатила его на лестничную клетку. – Разбирайтесь сами!
Вот так два моих лучших друга с самого утра испортили мне настроение. Начало моих «каникул» было осквернено – иначе не скажешь – мыслями о том, какую же глупость они все-таки сделали и как мне это потом расхлебывать. Не сомневалась, что решение этой проблемы они не раздумывая спихнут на меня. Но сейчас я решила об этом не думать и на протяжении всего полета слушала музыку в наушниках.
Когда с нудными процедурами в аэропорту было покончено, я устало поплелась к стоянке такси. Неожиданно неизвестно откуда взявшийся белый хэтчбек перегородил мне дорогу, так некстати отрезав путь к выбранной мной машине. Нерадивый водитель был обречен услышать от меня пару нелестных отзывов по поводу своих навыков вождения, но, приглядевшись к нему, я произнесла только одно:
– Что ты здесь делаешь? – засомневалась, тем ли рейсом летела, увидев сидящего за рулем Костю. – Что за шутки?
По-пижонски он снял солнцезащитные очки и оглядел меня с головы до ног.
– Никак не могу с тобой расстаться, детка.
– Еще один дурак, – не сдержалась я, чем вызвала непонимание парня.
Но тот гнул свою линию:
– Любовь делает дураками даже гениев.
У Кости было романтическое настроение, мое же после утреннего столкновения с Олегом имело налет цинизма.
– Страшно представить, что же она творит с дураками, – сделала едкое замечание, совсем не обрадованная Костиной выходкой.
8 глава. Шутники и доверие
Сегодня какой-то день ненужных встреч!
– Ты сейчас же садишься в самолет и возвращаешься обратно! – категорично заявила Косте.
– Так скоро? – он словно не замечал, что я сержусь, и более того, подливал масла в огонь. – Я даже не успел познакомиться с твоей семьей.
– Что-о-о? – нечеловеческим голосом пропищала я. Его поведение, нет, наглость переходила все дозволенные рамки. – Зачем тебе с ней знакомиться? Будешь просить моей руки? – скептически глянула на парня.
– Смотря какое приданое за тебя дают, – нахально ухмыльнулся. – Корову?
– Нет, стадо баранов, – перешла я в оборону, – таких же, как ты!
– Тут одним стадом не обойдешься, – ехидно резюмировал Костя.
Он может развлекаться сколько угодно, но я не собираюсь потакать его взбалмошным идеям.
– Не дури, зачем приехал? – требовала честного ответа.
– Ладно, Марго, забирайся в машину, – наконец в его тоне появилась хоть какая-то серьезность. Парень вышел из авто, чтобы помочь мне с багажом. – А то за нами уже пробка образовалась.
Я оказалась в безвыходном положении: с одной стороны, мне надо было добраться до дома, с другой – недовольные водители уже сигналили нам и требовали убраться с дороги.
– Твоя взяла! – сдалась я. – Только подвезешь меня, и на этом все!
– Конечно, – Костя не стал спорить, и я на мгновение расслабилась, поверив, но тут он продолжил: – Познакомлюсь с твоими родителями и все.
– О господи! – застонала, готовая молиться всем богам мира, только чтобы избавиться от этого наказания.
– Я здесь, сладенькая, – ухмылялся музыкант.
– Никакой ты не бог, что бы ни кричали тебе на концертах! – конечно, касаться святого для него – его музыки – было низко, но парень сам затеял войну, и я хотела, не сомневаюсь, как и он, выйти из нее победителем. – Ты – маньяк! Преследуешь меня, куда бы я ни отправилась!
– Это всего лишь потребность быть рядом с любимым человеком, – пояснил он приторно-сладким голосом.
Ах так? Ну я устрою тебе сладкую жизнь, любимый человек!
Под злобные возгласы автолюбителей я села в Костину машину, и мы благополучно покинули территорию аэропорта и взяли курс к месту, где я провела все детство, и миру, куда я не собиралась пускать музыканта, по крайней мере, на данный момент. Но настойчивый парень прижал меня к стенке, и мне только оставалось минимизировать его ураганное воздействие на мою семью. А опыт общения с ним подсказывал, что это будет непросто. Костя порой бывал просто непредсказуем, например, как сегодня. Как он до такого додумался? На что рассчитывал? Что я запрыгаю от восторга? Хотя… Нормальные девушки так и реагируют на романтические эскапады. Нет, я все-таки чокнутая!
Я немного отвлеклась от всех этих мыслей, от которых бежала, приехав в родной город, и разглядывала давно знакомые улицы. Мимо проносились наполированные до блеска витрины магазинчиков, зеленые скверы и извилистые аллеи. Каждый уголок хранил воспоминания о моей жизни. Приятные и те, что я мечтала забыть.
– Милое местечко, – завил Костя, оглядываясь по сторонам.
– Любуйся, пока есть время, – беззлобно посоветовала, сохраняя показное равнодушие, – твое пребывание здесь будет недолгим.
Но парень не отставал от меня в попытке сыграть на моих нервах.
– Я планировал задержаться на недельку.
– Нет! – я растеряла все свое хладнокровие. – А как же съемки в шоу, концерты, студия? – засомневалась, что он так просто оставит эти атрибуты своей звездной жизни.
– Всем время от времени нужен отдых, – и тут нашелся, что ответить.
– И Андрей тебя спокойно отпустил? – вспомнила о цепном псе, что рьяно следил за соблюдением всех условий контракта, которые Костя, несомненно, нарушил, исчезнув из всеобщего поля зрения.
– Марго, ты задаешь слишком много вопросов, – уходил он от ответа.
Вопросов было в меру, просто Костя не хотел отвечать на них. Думаю, для него вырваться из распланированной жизни, где каждый шаг – пункт в графике неотложных дел, было сродни подвигу. Или самоубийству. Андрей, скорей всего, обнаружив исчезновение своей звезды, обрывает телефоны и сыплет ругательствами и проклятиями в адрес непутевого брата. Теперь поступок Кости трогал меня. Как после этого захлопнуть перед ним дверь?
– Делай что хочешь, – дала добро, но тут же предупредила, – но это может быть опасно.
– Что? – Костя недоверчиво поглядывал то на дорогу, то на меня. – Почему?
– Сам узнаешь, – я поджимала губы, чтобы не рассмеяться.
– Ты просто издеваешься, – решил он. – Это такая месть.
– Считай так, если тебе от этого спокойней.
Всю дорогу музыкант терзался сомнениями и выпытывал у меня правду. Я была неприступна, отчего чрезвычайно гордилась собой. Не все же Косте слыть шутником.
Мы проехали последний перекресток, отделявший нас от дома моих родителей, когда вдалеке на обочине заметила сине-белую машину и переминавшегося рядом сотрудника ДПС. В моей голове созрел коварный и совершенно не красящий меня план.
– Кость, – робко я положила руку ему на бедро, – на самом деле я рада, что ты здесь.
Парень кинул удивленный взгляд на свою ногу, где мои пальцы неловко вырисовывают невидимые узоры, потом посмотрел на меня:
– И почему ты передумала?
Мне понадобилось немало храбрости, чтобы скользнуть рукой еще выше, давая недвусмысленный намек.
– У нас появится возможность побыть наедине.
После выходки Олега я поняла одну простую истину: мужчина не способен рассуждать рационально, когда дело касается секса. Поэтому Костя даже не заметил, как я ненавязчиво давила на его колено и как стрелка спидометра медленно, но верно уходила вправо. Реакция сотрудника полиции не заставила себя ждать, и он взмахнул жезлом, призывая Костю остановиться.
– Первый визит в мой родной город – и уже привод в участок, – ерничала я, пока машина прижималась к обочине. – Моим родственникам это не понравится. Нет, не отдадут они в руки преступника свою корову и стадо овец.
– Ну, Маргарита! – громко выдохнул парень.
– Да, сладенький? – смотрела на него невинными глазами, строя из себя божий одуванчик.
Я приготовилась выслушать гневные угрозы отомстить, но Костя лишь спокойно заявил:
– Ты станешь моей женой.
Вот что на такое ответить? Я молчала, потому что ни иронии, ни веселья не было в его тоне, только твердая уверенность осуществить задуманное.
– Жди здесь, – бесцеремонно поцеловал меня в губы, пока я растерянно пялилась на него. – Я сам во всем разберусь.
Полагая, что это дело займет не больше пяти минут, и он отделается самым простым штрафом, Костя вышел из машины и поприветствовал подоспевшего сотрудника ДПС.
– Нарушаем? – спросил тот после того, как представился по всей форме.
– Нет, только он, – высунулась из окна, взяв себя в руки после Костиных слов.
Полицейский ненадолго задержал на мне взгляд и снова сконцентрировал все свое внимание на гонщике.
– Соболев Константин Львович, – изучал предоставленные парнем права, – вы знаете, что превысили допустимую скорость на данном участке дороги?
– Каюсь, увлекся, – повинился парень и глянул на меня.
Признаю, что виновна по всем статьям, но вслух этого, конечно же, не сказала.
– Глаза у вас какие-то странные, – мужчина прищурился, всматриваясь в лицо музыканта. – Вы ничего не употребляли?
– Нет, – растерянно замотал тот головой, не ожидая от рядового постового такой дотошности.
– Вы явно выпивали, – не унимался он. – От вас, извините за выражение, разит как от пивной бочки.
– Он из музыкальной среды, – с энтузиазмом поддакивала я, – а там, знаете ли, этим грешат.
– Помолчи, – шикнул на меня Костя, обернувшись.
– А почему вы затыкаете рот девушке? – мужчина снова взглянул на меня, оценивая мое внешнее состояние. – Она вообще с вами по доброй воле?
– Это какой-то бред! Я всего лишь превысил скорость, а вы обвиняете меня в похищении людей! – да, так со звездой еще никто не обращался.
– Вдобавок ко всему неадекватно реагируете на стандартные вопросы, – инспектор был невозмутим. – Я вправе провести тщательный досмотр машины и вас в частности.
– Пожалуйста, все равно ничего не найдете.
Костя оказался совсем неконфликтным, что выбивалось из моего остроумного плана, и роль задиры мне пришлось взять на себя.
– Эй, если тебе нужны деньги, так и скажи! – хамовато обратилась к полицейскому. – Нечего ходить вокруг да около и тратить наше и свое время.
От моего комментария лица обоих вытянулись.
– Прошу вас выйти из машины, – незамедлительно потребовал посуровевший мужчина.
– Девушка тут ни при чем, – недолго думая Костя встал на мою защиту. Мой герой! Но некогда было млеть от любви, я спешила раскалить ситуацию до предела.
Выбралась из салона и нагло так бросила:
– Ну вышла. И что, мент?
Нервы музыканта были напряжены до предела, потому что выглядел он так, словно у него вот-вот начнется нервный тик.
– Знаете, что грозит за оскорбление сотрудника органов при исполнении? – ревел, как медведь, разбуженный в разгар зимней спячки, служитель закона.
– Мамочке на меня пожалуешься? – не унималась я, чувствуя себя малолетней шпаной, не иначе.
– Я вынужден вас арестовать, – уже достал полицейский наручники, чтобы выполнить свои служебные обязанности.
В данных обстоятельствах музыкант уже никак не мог мне помочь, но, несмотря на это, он не сдавался. Нет, если так и дальше пойдет, мне придется выйти за него замуж!
– Давайте без крайностей, – запаниковал Костя. – Может, на первый раз обойдемся предупреждением или штрафом?
– Вы предлагаете мне взятку?! – возмутился мужчина, будто это было личным оскорблением. – Это уже отдельная статья. Вы оба арестованы! – вместо меня он надел наручники на Костю, звонко щелкнув замками.
– Твою же мать! – выругался парень, поняв, что вляпался по самые уши, причем на глазах у любимой девушки.
– Костечка, уверена, все обязательно будет хорошо! – начала слезливо давать напутственные слова. Чуть не ляпнула, что дождусь его, но это было бы уже перебором.
– Я бы не был так уверен, – отметил полицейский. – Вы тоже задержаны, – и направился в мою сторону.
– Революционеры не сдаются! – с пафосом и показной гордостью выкрикнула, но вскоре раскололась и, не выдержав вида всей этой картины, рассмеялась в голос. Потом ко мне присоединился служитель закона, и музыкант начал догадываться, что попал в капкан моих хитросплетений, только какой именно, пока не понимал.
– Что здесь происходит?
– Давно я так не веселился, – вытирал слезы полицейский.
– Освободи его, – толкнула плечом мужчину. – С него хватит, – и многозначительно добавила, чтобы держать Костю в страхе, – на сегодня.
– Вы знакомы? – взгляд музыканта метался между мной и полицейским. Костя старательно пытался понять, что же нас связывает.
– Это мой брат – Максим, – поспешила я расставить все на свои места, пока в голове парня не возникли невесть какие версии.
– Ну и шутки у вас, – выдохнул музыкант, когда Макс снял с него жесткие наручники.
– Это стандартная проверка на вшивость горе-ухажеров сестры, – пояснил брат.
– Ты так говоришь, будто их была толпа, – сложила я руки на груди, недовольная тем, в каком свете он выставляет меня перед Костей.
– Не толпа, но отряд точно, – перефразировал Макс, посчитав, что так исправил положение.
К моему облегчению музыкант не стал акцентировать на этом свое внимание, его интересовало совершенно другое.
– И какие у меня показатели? – потирал Костя покрасневшие запястья. – Я прошел проверку? – он на самом деле хотел понравиться моей семье. Надеялся, что они смогут изменить мое мнение о нем?
– Только первую ступень, – Макс гордо рассказывал о своей системе изводить всех моих поклонников, – тестирование у меня поэтапное.
– Какой основательный подход, – Костя был уверен, что тот продолжает шутить.
– Я как старший брат должен охранять честь сестренки.
Эти сомнительные «проверки» оставляли в памяти парней, осмелившихся ухаживать за мной, неизгладимые впечатления на всю жизнь и навсегда отбивали охоту даже постоять со мной рядом, не то что претендовать на какие-либо отношениях. Брат распугивал всех претендентов на мое сердце, но я не я, если бы не крутила тайный роман за его спиной, и мне кажется, он до сих пор об этом не подозревает.
– А почему ты, как салага, ловишь нарушителей на дороге, а не просиживаешь штаны в кабинете? – сменила тему, чтобы спасти Костю от подобной участи.
– Во-первых, это называется не просиживать штаны, Маргарита Александровна, – отчитывал меня официальный представитель министерства внутренних дел, – а нести службу. Во-вторых, и не спрашивай, вечером расскажу, – вернулся мой братишка-охламон. – Захвачу своих после работы, и устроим семейный пикник. Сорванцы будут счастливы повидаться с любимой тетей. А теперь проваливайте, – громко скомандовал, – мне еще план надо выполнить!
– Так точно! – по-военному отдала честь.
– Рит, к пустой голове… – скривился брат, будто своим поступком я причиняла ему физическую боль.
– Бородатые у тебя шутки, – хотела уколоть его по старой привычке.
– А я и не шутил, – уел меня брат. – До вечера, Константин, – вернул права музыканту, – у меня еще остался к вам ряд вопросов.
Макс отправился обратно на свой пост, а мы с Костей продолжили путь к дому моих родителей. Все это время парень напряженно молчал. Мне было интересно: он переваривал случившееся или банально сердился на меня?
– Это жестоко! – вдруг заявил Костя. Теперь он точно выговорится и скажет все, что обо мне думает за злой розыгрыш. – Просто нечеловечески!
– Думала, это будет забавно, – неуверенно начала извиняться, – и ты тоже посмеешься.
– С такими вещами не шутят, Марго!
Возможно, он и прав. Дело касалось уголовной ответственности, а при его статусе такая реклама ему точно не нужна, он ведь воспринял все всерьез.
– И правда глупо, – сожалела я. – Прости.
– Такое нельзя простить! – был он непреклонен. – Я уже настроился, что у нас сегодня будет секс, а тут такой облом, – расплываясь в улыбке, выдал парень.
Боже, что за засранец?! Разыграл меня в отместку! Еще и заставил расстилаться в извинениях!
– Костя! – взвизгнула я, отчего парень чуть не подпрыгнул на месте. – Немедленно останови!
Он дал по тормозам и испуганно посмотрел на меня. Хорошо в нашем небольшом городке не было оживленного движения, иначе какая-нибудь машина непременно въехала бы нам в зад.
– Что с тобой? – заволновался он. – Что случилось? – я одарила его не менее сахарной улыбкой, чем он меня минуту назад. Костя сообразил, что теперь я над ним издеваюсь. – Эта игра может продолжаться бесконечно.
– Угу, – с улыбкой Чеширского Кота кивала я, подбираясь ближе к парню.
– Очередная шутка? – спросил, когда я приблизилась к его губам с явным намерением поцеловать.
– Угадай, – предложила поломать голову.
– Коварная, – все еще сохранял дистанцию между нами, – но я знаю отличный способ выяснить правду, – и недолго думая, поцеловал первым.
Я с легкостью поддалась на провокацию. Надо же было возместить Косте причиненный моральный ущерб. Его травмы были не столь велики, чтобы компенсировать их сексом, а вот парочкой жарких поцелуев – вполне. Мне и самой этого ужасно хотелось. Не сомневалась, Костя подозревал, что со мной что-то происходит, и бросил все дела только для того, чтобы просто быть рядом. Как в такого не влюбиться?
Но мое мнение радикально изменилось, когда мы добрались до дома, где мама встретила нас у самого порога.
– Мамулечка, – не стесняясь присутствия парня, сжимала ее в крепких объятиях, – я так по тебе соскучилась!
– И я по тебе, мое сокровище, – она глянула мне за спину, – вижу, ты приехала с гостями.
Совсем не подумала, как представлю Костю семье и объясню его присутствие. Но он взял все в свои руки и сделал это за меня.
– Здравствуйте, – радушно улыбался. – Я Костя, друг Риты.
– Приятно познакомиться. Всегда рада гостям. Зовите меня Марта.
Надо сказать, я была несколько удивлена, а может, и разочарована. Думала, что Костя устроит настоящее шоу, представившись моим парнем или даже женихом.
– У вас на редкость красивое имя.
– Я знаю, – не без кокетства улыбнулась мама. Она обладала какой-то изюминкой или некой женской утонченностью, и ее фраза не выглядела пошлой или жеманной.
– Наверное, вам не раз уже говорили, – начал Костя непринужденный разговор, – но Рита очень похожа на вас, – парень галантно открыл перед ней дверь, приглашая войти в ее же собственный дом.
– Раз вы влюблены в мою дочь, сочту это за комплимент.
– Любовь, может, и дурманит мой разум, но взгляд остается ясным.
– Как сказано, – восхитилась мама. – Насколько мне известно, вы пишите стихи и сочиняете музыку.
– Немного, – поскромничал парень.
Мама звонко рассмеялась, зная, кто такой Костя и насколько он популярен.
В подобном духе они вели разговор, пока не скрылись за дверью, а я так и осталась стоять на пороге. Между этими двумя воцарилась настоящая идиллия: Костя стремился расположить мою маму к себе, а та с легкостью поддалась его обаянию.
Про меня все забыли, и мне пришлось самой пыжиться и затаскивать чемодан по ступенькам. У музыканта все-таки осталась толика совести, и вскоре он вернулся и забрал у меня тяжелую ношу. По моему испепеляющему взгляду понял, что я готова его убить, поэтому бросил что-то вроде того, чтобы я не злилась, и что он любит только меня, а потом снова оставил меня одну, убежав на кухню пить чай с печеньками в компании моей мамы. Скользкий подхалим!
Вечером приехал Максим со своей женой Дашей, которая два года назад подарила ему двух очаровательных близнецов – Илью и Данилу. Не зря брат назвал их сорванцами. Мальчуганы ни минуты не могли усидеть на месте, и, стоило только отвернуться, как разбегались в разные стороны, несмотря на то, что едва стояли на ногах.
Для семейного пикника мы не стали устраивать ничего шикарного и просто пили чай с маминой выпечкой в летней беседке. Пока Даша занималась детьми, ее ни в меру заботливый муж под шумок увел Костю в сторонку, и они о чем-то долго разговаривали. Наверняка музыкант проходил следующий этап проверки, потому как слушал Макса с серьезным лицом, пока тот долго и эмоционально о чем-то распинался. В какой-то момент, погнавшись за Даней, я на несколько секунд задержалась у их компании и уловила обрывок разговора, от которого чуть не рассмеялась в голос.
– Ты же понимаешь, если обидишь мою сестренку… – грозил Макс.
– Знаю, ты достанешь меня из-под земли и переломаешь ноги.
– Нет, я же не зверь какой, – отмахнулся брат от такого нелепого предположения, а потом зловеще произнес: – Убью и закопаю, и никто и никогда тебя не найдет. Я-то полицейский и знаю, как это провернуть, – на что Костя молча сглотнул, не зная, как воспринимать услышанное: как очередную шутку или реальную угрозу.
Я боялась даже представить, какими еще изощренными способами Макс запугивал музыканта, но не стала спасать того в отместку за утренний инцидент с чемоданом и со злорадством наблюдала за сладкой парочкой.
– Пора приструнить твоего брата, – мама догадалась, о чем именно беседуют эти двое.
– Не стоит, – не хотелось прекращать экзекуцию Кости, – пусть мужчины ведут свои «мужские» разговоры, – изобразила в воздухе пальцами кавычки.
– Рита, – осуждающе глянула на меня мама.
– Пусть помучается, – напрасно она пыталась пристыдить меня. – А ты давно стала Костиным адвокатом? – вот никогда бы не подумала, что он станет яблоком раздора между нами. – Даже не буду спрашивать твое мнение по поводу него. Вижу, он очаровал тебя.
– Что в этом плохого? – пожала она плечами. – Очаровываться очень даже приятно.
– Рада за тебя, мамуль, но теперь бессмысленно от тебя ждать объективного мнения – ты влюблена по уши.
– Я бы еще поспорила, кто в кого влюблен, – она не сводила с меня глаз, будто влюбленная здесь не кто иной, как я.
– Что ты хочешь сказать? Я не люблю Костю, – нервно улыбнулась от столь нелепого предположения. – Ну взгляни на него, – указала на парня и чуть не выронила блюдце с маминым домашним пирогом, слишком активно размахивая руками. – Он несерьезный.
– А я бы сказала «веселый», – подобрала мама другое слово.
– Надоедливый, – продолжала перечислять все недостатки музыканта.
– «Заботливый», – взглянула на Костю, а потом снова на меня. – Помнишь, как на твой пятый день рождения отец привез тебе огромный торт, украшенный кремовыми розочками? Тебе не нужны были уже подарки, ты хотела только скорей попробовать десерт.
Я не без удовольствия вспомнила тот день и то, как была по-детски, но счастлива.
– Ты сравнила Костю с праздничным тортом? – весело осведомилась, задумываясь над странным ходом ее мыслей.
Но мама и не думала смеяться.
– Просто хочу сказать, что тогда этот торт был пределом твоих мечтаний, теперь им стал Костя. Красивый, умный, немало добившийся в жизни парень кажется тебе прекрасным принцем, который во что бы то ни стало должен таким и остаться. Ты боишься разочароваться в нем и вашей волшебной сказке. – Я слушала и, подавленная, ковыряла вилкой пирог на тарелке, обдумывала, сколько ею сказанного соответствовала действительности. Со многим я могла бы согласиться. – Но ты забываешь, – она опустила ладонь мне на руку, заставив оставить растерзание ни в чем не повинного десерта и поднять на нее глаза, – что реальная жизнь намного интересней.
А еще она забыла сказать, что страшней, опасней и больней.
– Только в сказках всегда гарантирован счастливый конец, а в жизни – нет.
Но мама продолжала наставить, будто задалась целью переубедить меня.
– Милая, в жизни бывает всякое.
И наша семья, как никто, знала об этом
– И я не хочу, чтобы это «всякое» повторялось, – я понизила голос, почти шептала, чтобы никто не слышал и никогда не смог добрать до моего секрета.
Знаю, мама не преследовала цели обидеть меня, но следующие ее слова задели меня, почти пристыжая:
– Рита, а это уже трусость.
Я не отгораживалась от людей и не замыкалась в себе, а лишь защищала себя от возможных болезненный ударов, тщательно выбирая друзей и знакомых. Что в этом плохого?
– А как ты борешься со страхом, мам?
– Я просто продолжаю жить, милая. – Она откинулась в плетенное кресло и с умиротворенной улыбкой наблюдала за возней внуков. – Каждый день встаю с кровати и встречаю новый день.
Мама нашла утешение в своей всё растущей семье, и для меня они были большой опорой и поддержкой, но иногда я чувствовала себя одинокой. Боялась, что нет такого человека, который по-настоящему поймет и примет меня.
Нашла глазами Костю, что стоически переносил прессинг Макса, и подумала, насколько хорошо знаю его, чтобы доверять. В последнее время я так много размышляю и анализирую, и так мало позволяю себе просто чувствовать. Неожиданно в этот самый момент Костя поднял взгляд, и наши глаза встретились. Он чуть улыбнулся и подмигнул мне, давно перестав слушать моего безумного братца и совсем не страшась его реакции. Да, порой Костя казался мне бесстрашным рыцарем, которому все по плечу. Он не видел преград, не принимал отказа, упорно шел к своим целям. А может, это просто эгоизм, избалованность и вседозволенность, и в Косте нет ничего рыцарского?
***.
Утром я встала раньше всех, чтобы по-тихому сбежать из дома, пока Костя не проснулся и не увязался за мной следом – свое небольшое путешествие я хотела проделать в одиночестве.
Путь предстоял неблизкий, поэтому я отправилась в гараж и достала из нагромождения коробок со старыми вещами, которыми давно никто не пользовался, но и выбросить не решался, храня весь этот хлам как память, свой старенький велосипед. Можно было бы прогуляться пешком, но это заняло бы слишком много времени, и я бы не смогла вернуться до того, как меня хватятся.
Действительно, велосипед – вещь, на которой никогда не разучишься ездить. Были времена, когда я не слазила с него, передвигаясь по району только на своем двухколесном друге, и сейчас он меня не подвел. Я без проблем отправилась в свое маленькое путешествие.
Буквально пролетала под сенью раскидистых деревьев пустынной аллеи, наслаждаясь свежим воздухом и солнечным теплом, потом свернула на узкую тропку к парку и вскоре оказалась за пределами нашего небольшого городка. Место было тихое и практически лишенное простых зевак и любителей природы. Здесь редко прогуливались ради удовольствия, сюда большинство людей приводило горе. Оставила велосипед у входа и прошла под металлической аркой внутрь кладбища.
Несмотря на место и его подавляющую атмосферу смерти, у меня было приподнятое настроение – я стремилась повидаться и поговорить, насколько это возможно в данных обстоятельствах, с близким человеком.
Его могила была ухоженной и засаженной цветами – мама всегда следила за порядком. В этом проявлялась любовь, которую другим способом подарить уже было невозможно.
Провела рукой по сияющей на солнце фотографии и улыбнулась жизнерадостному изображению на ней. Он любил смеяться и делал это часто.
