Елена Амеличева
Древняя душа. Королева ада

– Взять их всех!

И тут понеслось! Моя Ри уложила одного ударом в морду, дернула меня за руку, переместив за свою спину, и снова начала отступать к Эльви, которая мотнула хвостом и пороняла еще десяток. Ни фига себе девчонки жгут! И не знал, что они так могут!

Но обрадовался я рано – охрана перекинулась в драконов и взяла нас в круг. Рычание, что клокотало в их горлах, намекало, что шансов у нас нет. Упс!

– Спокойно! Достаточно. – Знакомый голос.

Я оглянулся – Люцифер. Как ни странно, мне радостно было его видеть!

– Простите за визит без предупреждения, – улыбаясь, как ни в чем ни бывало, он подошел к беременной дуре.

– Вас прощаю, – протянула она и кивнула в нашу сторону, – а вот их – нет!

– Алатара, вы все прекраснее с каждым днем! – Падший поцеловал ее руку. – Простите, что они потревожили вас. Это больше не повторится.

– Они должны понести наказание! – драконица гневно сверкнула глазами.

– Несомненно. – Люцифер взял ее за руку. – Давайте прогуляемся и все обговорим.

Они отошли от нас. Пару раз прошли по дорожкам, обогнули фонтан. И вернулись.

– Риэра, мы уходим. – Люцифер подошел к нам.

– С удовольствием! – она облегченно выдохнула.

И тут раздался мужской крик:

– Риэра!!! – к нам подбежал мужик с белыми волосами и сграбастал мою Ри в объятия. Чего за нафиг? – Жива! Ты жива! Слава Богине! – хохоча и одновременно плача, этот умалишенный начал ее целовать. У них у всех тут, что ли, чердачок-то покоцан нахорошо?

– Не смей! – так грохнул Люцифер, что в саду, наверняк, подохли все птицы. Оторвав беловолосого от Ри, он так вдарил ему, что тот отлетел и снес фонтан.

– Не надо! – Риэра бросилась между ним и Падшим, что явно хотел продолжить мордобой. – Не трогай Алатара!

Так это правящему принцу прилетело? Я вгляделся в него. Постойте-ка! Это же Тар, тот мужик, что к Ри клинья подбивал, когда мы при храме жили! Бородой зарос, не узнать. У этих взрослых ничего не поймешь!

– Теперь тебе его жалко стало? – прошипел Люцифер, подойдя к Риэре. – А знаешь ли ты, что твой разлюбезный Алатар тебя изнасиловал?

– Что? – не один я, похоже, ничего понять не мог.

– Драконье внушение. Слыхала о таком?

– Нет.

– Он приказал тебе хотеть его. Внушил. Видела, как его зрачок стал иглой? Так это работает. Этот мерзавец подчинил тебя себе, а потом делал с твоим телом все, что хотел! – Люцифер ощерился в усмешке. – Теперь тоже будешь его защищать?!

– Нет, – прошептала Ри, качая головой и отступая в сторону. – Не буду.

– То-то же! – Падший развернулся, но ударить эту мразь не успел, потому что я оказался проворнее.

Не помню, как меня оттащили от этого гада Алатара. В себя пришел, только когда мы вышли за ворота и забрались на драконов, на которых, видимо, прилетел Люцифер и его слуги. А ведь правящий принц, получается, мой дядя? Нет уж, не нужны мне такие родственнички! На всю головушку больные! Хватит мне и Ри, она лучше всех!

Дорогу домой мы молчали. Риэра всхлипывала, прижав меня к себе. А когда приземлились в Пандемониуме, они с Люцифером ушли в его дом. Я получил приказ идти домой с Эльви и даже носу не высовывать на улицу. Чувствую, теперь из-под домашнего ареста до седых яиц не выйду, эх!

Риэра

– Идем. – Не терпящим возражений тоном сказал Люцифер, когда мы слезли с дракона.

Я молча прошла за ним в гостиную и села на диванчик. Стоя ко мне спиной, он налил себе вина и начал пить.

– Прости, пожалуйста. – Что еще скажешь? – И спасибо тебе.

– Ты понимаешь, что все твои проблемы из-за этого отродья, полукровки?

– Не все. Он всего лишь ребенок, Люцифер.

– Не твой ребенок!

– Как раз мой.

– Ты могла погибнуть! – мужчина резко развернулся. Глаза полыхали гневом. – Алатара убила бы тебя, не задумываясь, если бы я не подоспел вовремя!

– Спасибо, – вновь устало повторила я.

– Не говоря уже о том, что теперь ей известно, что ты жива! Эту проблему мне тоже удалось решить, – он усмехнулся, – но даже не представляешь, чего это стоило!

– Так скажи.

– Я вовсе не обязан все тебе докладывать!

– Тебя когда-то об этом просили?

– Риэра, послушай меня внимательно, – Падший поставил стакан на стол и пристально вгляделся в мое лицо. – Если ты хочешь остаться в Пандемониуме, тебе придется выбирать: или я, или этот бастард!

– Ультиматум?

– Скорее приказ! – мужчина язвительно усмехнулся.

– Ультиматум в приказном тоне, – я с горечью усмехнулась. – Знаешь, Люцифер, они меня всю жизнь преследуют. В детстве мать травила за то, что брат умер по моей вине – или это она так решила, возложив на мои плечи ответственность за то, в чем, вероятно, была повинна сама. Или живи, утопая в ненависти, или умри.

Пришлось задержать дыхание, чтобы унять слезы, горячей влагой подступившие к глазам, и лишь потом продолжить:

– Примерно так же поступил Деметрий, уже рассказывала, если ты помнишь. Гаян тоже не особо предоставил мне свободу выбора, просто сделал так, как считал нужным и все. – Я встала. – Так что ультиматумами, да еще в приказном тоне, сыта по горло. Принцесса я, конечно, бывшая, но уважать себя не разучилась.

– Со мной ты можешь стать королевой!

– А кто тебе сказал, что я жажду ею стать? Это только в сказках красиво. В жизни, Люцифер, власть только и делает, что уничтожает – в первую очередь того, кто ею владеет.

– Предпочитаешь нянчиться с этим ублюдком и остаться никому не нужной? Никто ведь не позарится на такое счастье, разве только так, как поступил Алатар! – Падший бил по больному и явно с удовольствием. – Выбирай, Риэра, или я, или этот полукровка!

– Выбор прост, – я пожала плечами. – Сар – мой ребенок.

– Тогда тебе более не рады в Пандемониуме!

– Уже поняла.

Мне оставалось только выйти из комнаты, смахнуть слезы со щек и пойти домой. Хотя это не мой дом отныне. Там живут Мулцибер, Эльви и крошка Эва. Но у нас с Саром тоже есть место, где любят и ждут.

– Риэра! – ахнула Цета, когда мы с Саром, виновато прижимающим ушки у голове, подошли к ней, как всегда, в свободное время копающейся в любимом цветнике. – А я уж думала, никогда тебя не увижу! – она крепко обняла сначала меня, потом Сара. – Столько всего передумала, когда вы исчезли вдруг! Что случилось?

– Ничего особенного, – я через силу улыбнулась. – Мне пришлось, как цветку, срочно переселиться на другую клумбу, но там прижиться не получилось. Примешь обратно?

– Конечно! – настоятельница вновь прижала меня к себе. – Это твой дом. Здесь ты в безопасности, Риэра!

Вот это вряд ли. Но выбора нет.

Глава 6. Выбор

Горан

Мы вернулись на виллу в Колумбии, где нас уже, как оказалось, ждали – Хранители и Охотники, которых прислали Давид и Данила. Элитные силы на помощь Саяне. Конечно же, в большинстве своем, мужчины. Теперь у нас полон дом красавчиков – их как специально подбирали! Супруга хихикает, а вот мне не до смеха. Только избавился от одной причины для ревности, шахтера этого проклятого, как появились десятки других! И каждый из них глазеет на нее! Вот только попадитесь мне, Давид и Данила!

Заварив Саяне чай, я взял кружку и прошел в спальню. Она стояла у окна, в темноте, глядя на мир за окном. Это мое любимое время. Все дневные заботы оставлены позади. Сытые малыши спят в колыбели. Сейчас любимая принадлежит только мне!

Она берет чашку, вдыхает аромат трав и улыбается. Я встаю сзади, обхватываю тонкую талию и прижимаю Саяну к себе. Желание накрывает огненной волной. Всегда хочу ее! С каждым днем все сильнее. Член наливается возбуждением, причиняя боль. Не хочу торопиться. Смаковать каждое мгновение, наслаждаться супругой, окунуть ее в непереносимое блаженство – такое же, что она так щедро дарит мне!

Вдыхаю аромат волос, целую шею и замираю, ожидая ответа Саяны. Если она, ушедшая в свои мысли, не отреагирует, сойду с ума. Всю ночь буду изводить себя, думать, что охладела ко мне, не пылает, как раньше, стоит прикоснуться. Может, желает другого? Что, если никогда больше не захочет меня?

Знаю, что идиот. Понимаю, что утром она проснется, подарит первую сонную улыбку, притянет к себе и сделает с мужем все, что захочет. Однако от этого не легче – потому что ночью я буду один на один со своим самым большим страхом – потерять ее.

Но любимая легонько поворачивает голову набок, подставляя шею для поцелуев. Перехватывает дыхание от переплетения эротизма этого движения с предельной доверчивостью Саяны. Ласкаю нежную кожу, вдыхаю ее аромат и дурею от того, что дыхание супруги учащается. Она ставит чашку с недопитым чаем на столик и откидывается назад, поглаживая мои руки.

Слегка поддразниваю ее, в ответ поглаживая бедро. Медленно, очень медленно подхватываю пальцем край платья и веду горячую дорожку по нежной коже вверх, до полоски трусиков. Накрываю ладонью плоский живот – прохладный, как горный ручей. Она уже подрагивает, изо рта вырываются тихие постанывания. Глажу ее, поддевая белье, искушаю, на секунду скользнув под ткань одним пальцем.

Осторожно, невесомыми движениями прикасаюсь к нежной плоти через трусики, уже насквозь мокрые, распаляя ее желание, заставляя изогнуться в моих объятиях и громко застонать, когда пальцы, наконец-то, ныряют в обжигающее влажное царство удовольствия и, лаская средоточие страсти, заставляют любимую дрожать всем телом.

Она хочет меня! Осознание заставляет и меня содрогаться, взрываясь в солнечном сплетении непереносимым удовольствием. Второй рукой приоткрываю вырез платья и не спеша обвожу кончиком пальца полукружия ее грудей. Одновременно лаская клитор, серединой ладони касаюсь твердых горошинок сосков – по очереди, сначала один почти царапает мою кожу, потом другой.

Она стонет, неосознанно вжимаясь попкой мне в пах, где уже полыхает вовсю. Член пульсирует так, что темнеет в глазах. Искушение ты мое! Не могу больше сдерживаться! Разворачиваю Саяну лицом к себе. Глаза как потемневший в шторм океан – от этого перехватывает дух! У ее губ вкус трав. Она податливо льнет ко мне, руки взлетают вверх и обвивают шею. Я пью ее стоны, дышу ими, ласкаю изгибы прекрасного тела, крепко прижимая к себе.

Платье падает на пол, как и мои рубашка с брюками. Избавляю ее от остатков ненужных тряпок, опустившись перед любимой на колени. Целую грудь, живот, жажду ощутить вкус того, что еще ниже, но она тянет меня наверх и, едва встаю, толкает на постель. Ложится рядом, прижимается, целует, тоже не спеша поглаживая мою грудь, спускаясь все ниже и ниже, до тех пор, пока ладонь не сжимает член.

Медленные дразнящие движения сносят остатки самоконтроля. Я опрокидываю Саяну на спину, впиваюсь поцелуем в губы и, накрыв ее своим телом, врываюсь в любимую. Она стонет, прижимает к себе и обхватывает своими упругими влажными кольцами так, что не могу дышать. Но супруга не намерена ждать, бедра требовательно движутся мне навстречу, начиная путь к блаженству. Подчиняюсь ей, моей прекрасной госпоже, не в силах сдержать крик.

Зубки и коготки впиваются в кожу, заставляя стонать от такой гаммы ощущений, что не передать никакими словами. Весь мир перестает существовать, есть только мы, пылающие, кричащие от удовольствия, сливаясь воедино.

Саяна прогибается в моих руках, запрокидывает голову и под ускоренные толчки взрывается блаженством. Из моей груди рвется наружу торжествующее рычание, перетекая в крик и стон одновременно. Растворяюсь в ней, отдаюсь общему наслаждению, из последних сил прижимая ее к себе. Никому не отдам, никогда, ни за что! Воздух мой!

Заползая сквозь приоткрытые ставни, прохлада ночи обдувала наши разгоряченные тела. Несмотря на жару, Саяна прижалась ко мне, положив руку на мою грудь – над сердцем, что безраздельно принадлежало ей, как и я весь. Так хорошо, что даже страшно – это не может продолжаться бесконечно. Что-то обязательно произойдет. Что-то всегда происходит.

– Даже в такой момент ты находишь силы позагоняться? – усмехнувшись, жена заглянула в мое лицо.

– Прости. – Я покаянно улыбнулся и поправил прядку, что подрагивала на ее ресницах, когда любимая моргала. – Забыл, что от тебя ни спрятаться, ни скрыться!

– Именно, – с удовольствием подтвердила супруга, – везде найду и совращу!

– Весь в твоем распоряжении! – снова полыхая, хрипло прошептал я. – Совратительница моя! – только что казалось, что Саяна выжала из меня все соки, но вот уже снова хочу ее, жажду до зубовного скрежета! Сгораю от страсти, как зеленый пацан рядом с первой любовью!

– Кстати, об этом, – охладила она мой пыл. – Я об Агоре вспомнила.

– С-серьезно?! В такой момент?

– У тебя все моменты такие! – жена отмахнулась и потянулась за стаканом воды, что стоял на тумбочке. Аппетитная попка не оставила меня равнодушным – шлепнув по ней, я ее слегка укусил. – Эй! – Саяна поперхнулась. – За что?

– А кто вспоминает Агора на супружеском ложе?

– Вот сейчас к Ковачу спать отправлю, будешь знать!

– Почему всегда к Ковачу, кстати? – осведомился я, притянув ее к себе.

– Потому что… – она насупилась. – Прекрати меня лапать, думать мешаешь!

– Сама недавно говорила – зачем думать, надо делать!

– Вот сейчас и сделаю – позову Хранителей и Охотников, что внизу сидят! Пусть защищают!

– Ах так, значит? – я усмехнулся, скользнув ладонью между ее ножек, где уже опять было влажно и очень, очень горячо. – Уверена?

– Драган, – выдохнула Саяна, – ты…

– Что, дорогая? – промурлыкал я, тая от восторга, глядя на то, как она вцепилась в простыню и закусила губку. – Твой любимый и обожаемый муж? Ты это хотела сказать?

– Да-а-а!

– Иди ко мне! – больше не выдержал, прижался к ней, раскрывшейся навстречу, наполнил собой и содрогнулся всем телом, услышав сладкий стон в ответ. – Люблю тебя!

– Люблю! – эхом выдохнула Саяна. – Горан!

– Лежи на той стороне кровати, искуситель! – прорычала она, придя в себя. – И не приближайся! Мне мир спасать надо, а из-за тебя все мысли только о сексе!

– Прости, – жена права, я совсем совесть потерял. – Так о чем ты хотела поговорить?

– Об Агоре, – не без удовольствия напомнило мое вредное любимое существо. – И только попробуй зарычать!

– Не буду, – сжать зубы, терпеть, а то ведь точно прогонит спать к Ковачу, она может!

– Умничка! – распухшие от поцелуев губы изгибаются в довольную усмешку. А ведь попросту издевается! И ей это нравится! Как и мне. – Итак, Агор. – Она перекатилась на живот. – Его, конечно, не прощупаешь так легко, как Атапи, он сразу из своей лохматой башки выкидывает. Увы. Но кое-что я все же увидела.

– Что, родная?

– Нечто странное. Похоже на огромный черный кристалл, который пульсирует, будто сердце бьется. И он связан с порталом.

– Как?

– Не знаю. – Она помрачнела. – Но вот думаю кое о чем. Если люмьер – это аккумулятор, который перенаправляет энергию в озеро, не может ли этот кристалл оказаться его вещественным носителем как бы?

– Почему нет?

– Вот и мне так кажется. И, кстати, интересная мысль, – она хмыкнула, глаза загорелись. – Если люмьер – это перевернутая менора, то у нее семь ответвлений, верно? А мы, когда летали по направлению каналов, через которые в портал энергия течет, насчитали шесть.

– Именно.

– Значит, должен быть седьмой. И он, по идее, располагается неподалеку от озера. Погоди-ка, – Саяна перевернулась на бок, вновь проверяя мою силу воли – искушая видом своей попки, извлекла что-то из тумбочки и положила на кровать карту с уже нарисованным на ней люмьером. – Вот шесть отростков, тут портал.

– Единственное место, где может быть седьмой зубец – это здесь, – я ткнул пальцем в пустое место в центре этих дьявольских «граблей», потом взял в руки планшет, набил координаты и ахнул, – ты не поверишь, любимая! Знаешь, что там расположено?

– Не томи уже, Горан! Что там?

– Отель самоубийц!

Люцифер

Дворец готов. Осталось лишь установить трон, на котором я буду восседать. Вскоре этот мир покорится мне. Но вместо ожидаемой радости внутри пустота и боль. Виновата Риэра. Не знал, что уход этой смертной способен принести такие страдания. А я, как выяснилось, не люблю страдать.

– Не нравится? – Баал, следующий за мной по дворцу, пытливо заглянул в мое лицо. Все понимает, но не осмеливается спрашивать напрямую.

– Нравится. – Мой взгляд скользнул по богатой отделке пола и стен. – Мулцибер превзошел себя.

– Может, желаешь отметить с кем-то? Могу привести девочку. Любую – хоть из наших, хоть, – он помялся, решая, не велика ли будет наглость, – из местных. Любую найду.

– Нет.

– Мальчика тогда, может?

– Угомонись.

– Что такого в этой смертной, Риэре?! – вырвалось у демона прежде, чем он понял, что сказал.

– Убавь наглость, – мой взгляд заставил его съежиться, – или под троном твою шкуру постелю, понял?

– Прости, господин.

– Всему виной этот бастард. Я недооценил материнский инстинкт девушки.

– Его просто нужно перенаправить, – осторожно предложил Баал. – Как своего родит, про этого забудет.

А ведь верно говорит. Ребенок. Эта мысль странна для меня. Дитя от Риэры. Наследник. Разум бунтует. Но у Него есть Сын, почему не может быть у меня? Пожалуй, оставлю это для размышлений в одиночестве.

Я подошел к огромному проему в стене и вгляделся в Пандемониум. Город почти отстроен. Четыре моих Экзарха обзавелись прекрасными крепостями. Баал, Барбелло, Мархозий и Абигор. Их вотчины, как ближайших доверенных лиц, тянутся кругами вокруг центра, где отныне возвышается мой дворец. И это только начало.

– Мать демонов все еще недовольна? – спросил я, глянув на Баала.

– Да, бунтует. Злится, что ее держат под землей, а ты пируешь в роскошном новом доме – не мои слова, господин. Порожденные ею поддерживают родительницу.

– Ничего, скоро я выбью из нее эту дурь! Она пожалеет о своих угрозах!

Кстати, об этом. Надо наведаться в одно место.

– Достаточно? – с усмешкой осведомился я, глядя на Эриннию, что жадно рылась в кошеле.

– Вполне. – Ведьма кивнула. – Уж начала. Желаешь глянуть?

– Да.

– Идем тогда, – она быстро вышла из своей избушки, я последовал за ней, отмахиваясь от трав, что пучками свисали с потолка. Это напоминало дом Мулцибера, когда там еще жила Риэра. Ни к чему вспоминать.

На заднем дворе Эринния подвела меня к небольшому снопу сена и, раскидав его, указала на квадрат из досок.

– Подсоби-ка.

Я поддел его рукой и отодвинул в сторону, обнажив черное нутро ямы.

– Теперь смотри, там он.

Пришлось сделать шаг в сторону, чтобы свет наполнил пространство и опуститься на корточки. Внизу лежал на животе обнаженный мужчина. Он был чем-то покрыт сверху, и когда свет коснулся его спины, стало ясно, чем – пауки сыпанули в разные стороны, стремясь спрятаться в темных углах ямы. Пленник застонал и перевернулся, показав грудь и живот, покрытые кровоточащими ранами, от которых по телу расползались черные пятна.

– Скоро уж, – Эринния довольно улыбнулась. – Видишь, яд паучий тьмой под кожей разливается? Сопротивляется еще он, конечно, сильный айка оказался! Но недолго уж осталось. Скоро заказик твой готовенький будет!

– По…мо…ги…те… – донесся едва слышимый шелест голоса парня. Отравленные болью глаза впились в мое лицо.

– Помнишь меня? – спросил я. – Помнишь, Малько?

– Поща…ди…

– Говорил, же, запомню. Дерзость следует наказывать. А ты еще и Риэре на меня наговорил лишнего. Получай, что заслужил, Малько. – Я поднялся на ноги и закрыл яму досками. Эринния споро набросала на них сено. – Сообщи, как готово будет. Пришлю демонов забрать его.

У ворот ведьма нагнала меня.

– Чего тебе еще? – мой взгляд заставил ее вздрогнуть, но она не отступила.

– Болит у тебя сердце, чую ведь.

– Твоя какая печаль?

– Так ведь помочь могу. Или не желаешь вернуть девицу? Ведь проросла она под кожей у тебя, завладела, не отвяжешься. Дальше лишь больнее будет. Белый свет клином на ней сошелся, беда она твоя, против не попрешь!

– Приворот продать пытаешься?

– Да что ты, батюшка, – она отмахнулась брезгливо, – это знахарки доморощенные таким балуются! – Я тебе магию древнюю, на крови проведу, навеки свяжу тебя с зазнобой, времени даже не подвластно будет! Полюбит тебя, отдастся, женой станет, коли решишь. Желаешь?

Лицо Риэры встало перед глазами. Вспомнился вкус губ. Как льнуло ее тело к моему. Все нити вероятностей ведут к ней. Но к чему обманывать себя, нужна она мне не только из-за этого.

– Желаешь! – Эринния довольно захихикала. – Тогда приноси прядку волос и вещь ее, любую. И капля крови потребуется, не девушки, а твоя.

– Взамен что потребуешь?

– Ох, слова-то какие! – она махнула рукой. – Попрошу всего лишь, мне ли требовать у такого, как ты, Владыка!

– Говори уже.

– Можешь ли, – ведьма помедлила, а потом жадно выпалила, – жизнь мне даровать длинную, как у тебя?

– Легко.

– По рукам тогда? – ее глаза засияли.

– По рукам. – Я сжал потную ладонь и посмотрел в небо.

Таковы создания твои, Отец! Глупые, алчные, злые. И вот на таких ты променял нас, лучших твоих Архангелов и ангелов? Придет время, пожалеешь об этом! Но будет уже поздно!

Риэра

Выйдя из воды и увидев Алатара, я метнулась к горке одежды на берегу. Но мной двигало не стремление прикрыть наготу, плевать на нее, а желание успеть схватить кинжал. Когда мигом вспотевшая рука сжала рукоять, я почувствовала себя увереннее. Конечно, у меня не было иллюзий относительно того, что это поможет противостоять дракону, но бороться буду до последнего! Уж лучше пусть убьет, но послушную рукам насильника куклу Алатар больше не получит!

– Риэра! – его голос был полон боли. – Я не трону тебя, даю слово! В тот раз обезумел, потерял власть над собой, не понимал, что творю! Умоляю, прости!

– Не подходи! – я быстро надела платье и осторожно подняла на него взгляд, опасаясь вновь попасть под внушение. Но в этот раз его глаза были обычными. И полными слез. – Такое не прощают! Ты всерьез считаешь, что уважающая себя женщина может простить того, кто ее изнасиловал и строить с ним отношения?! Я уж не говорю о той лжи, что ты нагородил! Уходи, немедленно! Возвращайся к жене!

– Да ей плевать на меня! Она ждет ребенка от моего брата! Я люблю тебя, Риэра!

– Это страсть, а не любовь! Похоть и ничего больше! Когда любят, то берегут, заботятся, защищают. А ты, вот скажи, когда решил сюда прийти, подумал о том, что Алатара узнает и снова подошлет ко мне убийцу?

– Риэра, моя мать уже улетела с отцом.

– Не о ней речь. Айки-то никуда не улетели!

– Причем тут айки?

– Ты даже не в курсе, что твоя супруга ко мне одну из них присылала? – я усмехнулась и протянула вперед руку с кинжалом. – Наемнице той не повезло, убить меня не удалось, а на память вот вещичка осталась.

– Алатара и айки? Да она и говорить с ними считает ниже своего достоинства! – дракон нахмурился. – Это на нее не похоже. Неужели она в тот момент так отчаялась?.. Не вяжется что-то.

– Иди вяжи в другом месте, – мной овладела усталость. – Ваши дела меня не касаются больше.

– У тебя кто-то есть? – мужчина пытливо заглянул в лицо. – Ты же ушла от того Падшего, верно?

– Еще и прийти-то к нему не успела. – Сорвалось с губ, прежде чем я спохватилась и отрезала, – тебя это вообще никаким местом не касается!

– Пусть. – На его лице расцвела довольная улыбка. – Значит, у меня есть шанс!

Ничего у тебя нет! Мне так хотелось прокричать это ему в лицо! На которое смотреть и то противно! Но злить его побоялась – нам с Саром еще здесь жить. А он все же правящий принц.

– Я вымолю твое прощение, Риэра! – продолжил сам себя уговаривать мужчина. – Ты никуда от меня не денешься! Потому что не могу без тебя, ты нужна мне!

Сколь прекрасна великодушием истинная любовь, столь отвратительна эгоизмом страсть. Он хочет брать, владеть, удовлетворять свою похоть. И точка приложения этого – я.

Мой взгляд утонул в глазах дракона, и увиденное заставило вздрогнуть – в них плавал зеленый дым.

Что мне делать?!

– Ты такая тихая сегодня, – сказала Цета, когда мы копались в ее цветнике. – Что-то случилось?

– Алатар приходил. – Призналась я и рассказала ей о встрече на берегу.

– Зеленый дым, говоришь? – глаза настоятельницы наполнились тревогой. – Это плохо.

– Драконье бешенство? – вспомнился рассказ Шаины.

– Это страшно, Риэра. Однажды издалека видела и теперь молю Богиню, чтобы больше никогда! Не отходи лучше от храма далеко, хорошо? Здесь ты в относительной безопасности. – Женщина посмотрела на что-то за моей спиной и пробормотала, – но Алатар не единственная твоя проблема.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить Люцифера, что шел по садовым дорожкам. Наши взгляды встретились. Не отрывая от моего лица прозрачно-голубых глаз, лед которых словно жег изнутри, проникая в душу, мужчина направился ко мне, шагая прямо по цветам. Зеленые сочные стебли хрустели под его ногами, но ни я, ни Цета ничего ему не сказали.

– Здравствуй, Риэра. Мы можем поговорить?

– Здравствуй. О чем?

– О том, что я был неправ.

Мне это не снится? Люцифер был последним существом, от которого ожидала бы услышать такие слова. Это как увидеть Деметрия, с умильной улыбкой гладящего крольчат! Я покосилась на Цету. Не сводя пристального взгляда с мужчины, она молчала.

– Хорошо, идем. – Я поднялась, отряхнула подол и пошла к стене из крупных серых булыжников, что отделяла сад от дома настоятельницы. Во мне бродили странные ощущения. Нельзя было сказать, что я рада видеть Падшего, но и желания выгнать его не ощущалось. Почему с ним всегда все так странно и непонятно?

– Риэра, я не имел права ставить тебе ультиматум, – сказал он, когда мы вошли под тень деревьев. В их ветвях гулял ветер, и на нас сыпались белые мелкие лепестки, напоминая мне о храме в моем мире. – Я был зол и расстроен. Ты могла погибнуть в тот день. Поэтому были сказаны те слова.

– Понимаю.

– П…прости меня, – с запинкой попросил мужчина. – Никому никогда не говорил этих слов. Ты первая. И единственная. – Казалось, Падший сам удивлен. – Прошу тебя вернуться в Пандемониум. На твоих условиях. Вместе с Саром, разумеется. Поверь, больше никогда не попытаюсь встать между вами. Он для тебя как твой ребенок, теперь понимаю.

– Скорее, как брат. – Я улыбнулась. – И еще он напоминает мне мою младшую сестренку Лаату – такая же шкодливая… была.

– Деметрий и ее сжег на площади?

– Да. – Губы задрожали, в глазах разлились горячие слезы. Давно не вспоминала о близких. А ведь когда-то думала, что не смогу забыть. Как быстро ко всему привыкаешь.

– Риэра! – Люцифер прижал меня спиной к стволу дерева и поцеловал – осторожно, нежно, трепетно.

Это было так сладко, что заманило в его сети – и вот я уже прижимаюсь к мужчине, наши языки встречаются кончиками, будоража и заставляя желать продолжения. Затвердевшие соски сквозь тонкую ткань платья царапает жесткая вышивка на его камзоле, и эта боль отдается ноющим потягиванием гораздо ниже. Тело помнит его ласки и, оказывается, оно даже скучало по ним.

– Возвращайся, Риэра! – прошептал он, остановившись и заглянув в мои глаза. Я утонула в этом взгляде, все еще крепко прижимаясь к нему. – Завтра, когда темная луна выйдет на небосвод, начнется праздник в честь открытия моего дворца. Приходи, пожалуйста.

– Подумаю.

– Я оставил тебе сюрприз. – Люцифер улыбнулся, поцеловал и резко отстранился. – Надеюсь, понравится. – Он ушел, не оглядываясь, оставив меня ошеломленно смотреть ему вслед и не понимать саму себя.

Помотав головой, я ушла в наш с Саром домик, обнаружив у него Красавца, что бил копытом и тряс гривой, словно приветствовал хозяйку, оставившую его в Пандемониуме в день отъезда. А вот и обещанный сюрприз – золотистое платье, в точности такого же оттенка, как и мои глаза, приоткрывающее плечи, с потрясающей белой вышивкой по корсажу и подолу, что длиной, наверное, мне по щиколотку. Впервые Люциферу удалось угадать, подобрать наряд не на свой, а на мой вкус – элегантное в своей простоте, но такое красивое, что глаз не отвести!

Под кроватью, на которой лежало платье, стояли туфельки в тон на довольно высоком каблуке. Я примерила. Конечно же, подошли идеально. А какие мягкие – кожу словно гладят нежными пальчиками! На моих губах заиграла улыбка. Мужчина все сделал, чтобы мне захотелось прийти на его праздник, ведь первое, что делает женщина, получив такой подарок – ищет случай его выгулять!

Люцифер

Я вошел в избушку ведьмы и молча протянул ей щетку для волос.

– Ага, подойдет, – придирчиво оглядев ее и вытащив несколько волосинок, она одобрительно кивнула и, помедлив, сказала, – нужна твоя кровь, всего капелька.

– Бери. – Эринния взяла меня за протянутую руку, уколола булавкой в мизинец и, дождавшись, когда на подушечке пальца нальется шариком красная капля, испачкала в ней волосинки Риэры.

Усевшись перед очагом с пляшущим в нем огнем, она положила их к себе в подол и долго бормотала, раскачиваясь, изредка подвывая и клацая зубами. Тьма, что сгущалась вокруг, ощущалась кожей. Стоны, крики, злой хохот умерших, но не нашедших упокоения, витали вокруг, тревожа покой ныне живущих, желая отомстить им за то, что смеют чувствовать, радоваться, желать. Ведь проклятым душам дарован иной удел – боль.

Когда ведьма встала, ее качало. Она добрела до стола, взяла бутылку из мутного стекла и, вытащив пробку зубами, выплюнула ее. Оперевшись на спинку стула одной рукой, другой девушка плеснула себе в кружку какую-то жидкость с отвратительным запахом, в несколько глотков выдула ее и рыгнула.

– Готово. Когда свою часть уговора выполнишь?

– Когда получу результат.

– Значит, вскорости. – Эринния расплылась в довольной усмешке. – Не желаешь пока развлечься, отдохнуть, а?

– Нет.

– А что так? Жахнул бы меня разочек. – Она пьяно захихикала. – Потренировался.

– Ищи других кандидатов. – Я направился к двери.

– Беги, беги к ней, своей зазнобе! – понеслось мне вслед. – А она хоть знает, что ты еще девственник?

Риэра

– Ты уверена? – Цета внимательно посмотрела на меня, собирающую вещи. И куда запропастилась моя щетка для волос? Все перекопала, нету ее! – Риэра, ты уверена, что должна это сделать?

– Нет. – Честно призналась я. Как ей объяснить, что после вчерашнего визита Люцифера думаю только о нем, хочу снова его поцеловать, обнять, быть рядом? Сама не понимаю, что это за шквал ощущений вдруг обрушился! Подобное чувствовала только к Гаяну. Но сейчас даже его лицо ушло на задний план, вижу лишь голубые льдинки глаз Люцифера. Чудеса какие-то!

– Что ж, тебе жить.

– Знаешь, мне кажется, Богиня хотела, чтобы я вышла за Деметрия и как-то смягчила его, что ли. Не знаю, получилось бы у меня или нет. Возможно, сгинула бы, пытаясь. Но может, в этом было мое предназначение? Спасти тех, кого смогла бы?

– Кто знает.

– Но вмешался Гаян, и все получилось по-другому. Боюсь даже думать, какую цену мой мир заплатил за это. Может, Деметрий уже всю планету в отместку в порошок стер.

– К чему ты ведешь, Риэра? – Цета присела на кровать и нахмурилась.