Елена Амеличева
Древняя душа. Королева ада

– Мы как раз в Стамбуле познакомились, – рискнула заявить Ангел. Что ж, это же правда! – Но наши дела других не касаются. Ну так как? Поможешь?

– До завтра останешься? Как раз домой поедем. А вы с нами, на вертолете. Как в кино будет.

– Верно. – Мои губы тронула улыбка.

– Освободим тот же вагончик тебе… вам. – Он бросил неприязненный взгляд на Горана. – А теперь пора работать. Ведь вылез-то вагонетку подправить, а тут ты. Как чувствовал.

– Иди, конечно.

Я улыбнулась ему и вернулась к мужу. Облегченно выдохнув, тот притянул меня к себе и, конечно же, последовал допрос:

– Теперь давай-ка, любимая, рассказывай, что это за воздыхатель колумбийский!

– Мы с ним дядюшку дьявола кормили. – Пробормотала я.

– Это что еще значит? – супруг нахмурился.

– Ничего хорошего. – Самой было не смешно после вчерашнего озарения по поводу дьявольских алтарей вдоль дороги. – Идем уже в вагончик.

Мы зашли внутрь. Все так же, как и было – по бокам лежанки, в центре самодельный стол, только клеенка другая теперь, в углу жаровня, со стен зазывно улыбаются модели.

– Так что тебя с ним связывает? – Горан не отставал.

– Вовсе не то, что ты себе нафантазировал.

– Уверена?

– Ну, если честно, то кое-что было…

– Таааак! – питон вновь стиснул талию. – Как знал ведь!

– А я как раз не знала тогда, что у меня есть муж!

– Ты думала, что замужем за Алексом, – с ехидцей напомнил Горан.

– Тоже верно, – пробормотала я, отведя взгляд.

– Так что у тебя было с этим юным красавчиком?

– Поцелуй.

– За одно это убил бы гада! – прошипел Драган. – И все?

– Ну… почти все.

– Женщина! – прорычал он. – Говори уже!

– Давай лучше покажу? – нашлась я и потянулась к мужу, сходящему с ума от ревности.

Поцелуй был таким страстным, что заставил забыть, что это лишь демонстрация. Одна моя рука скользнула в шевелюру Горана, вызвав, как всегда, стон и шепот «Что же ты со мной делаешь!» Другая сначала гладила спину, потом чуть ниже, и в итоге, расправившись с ремнем и молнией на джинсах супруга, скользнула туда, где все было обжигающим и твердым.

– Так вы не только целовались, но еще и лапали друг друга! – но Драган не забыл.

– Если хочешь, чтобы жена продолжала, то заткнись! – прошипела я.

– Гнусный шантаж!

– Но действенный!

– Бессовестная моя! – прорычал мужчина. – Только моя! Только! – рычание перешло в стон, когда мои зубки вошли в его шею. Санклит перестал спорить, сел на лежанку и усадил меня сверху.

– Только твоя! – прошептала я, заглянув в сияющие глаза. – Только! – твердое и горячее было немедленно извлечено наружу из брюк и тут же оказалось внутри меня. Наш общий стон взвинтил напряжение до максимума.

Положив руку на крестец, Горан властно заставил меня принять его полностью. Прикусывая мою шею, он начал движения бедрами – яростные, быстрые, глубокие и безжалостные. Мой санклит не собирался нежничать. Я отдалась этому «наказанию», причиняющему сладкую боль и бездну наслаждения. Он заглушил мои постанывания, положив ладонь на затылок и смяв жестким ртом губы. Его движения становились все быстрее, но когда удовольствие раскалило мое тело до предела, Драган остановился.

– Вредный, – хрипло выдохнула я, обиженно глядя на него.

– Дааа, – протянул муж. Сверкнув шальной усмешкой, санклит медленно задвигался во мне, заставляя обжигающие волны растекаться под кожей.

– Что же ты со мной делаешь, – сорвалось с губ. Я откинулась на его руки, запрокинув голову, и он добавил новую муку, дразня кончиком языка соски.

Когда мое тело задрожало в его руках от смеси неутоленного желания и изумительного удовольствия, Горан уложил меня на лежанку, широко раздвинул мои бедра и вошел до упора одним мощным толчком, заполнив собой до предела. Вжал спиной в тонкое покрывало и глубокими резкими движениями довел до пика, заставив изогнуться до хруста в позвоночнике и закричать.

Когда я пришла в себя, он покрывал нежными поцелуями шею. Дрожащая рука легла на его шевелюру. Глаза мужа ослепили своим сиянием.

– Моя, – проворковал он так ласково, что внутри все перевернулось от нежности.

– Твоя, – вновь подтвердила я. – Только твоя, любимый!

Атапи

Ванна наполнилась. Я завернула кран. Он облегченно загудел, фыркнул-чихнул в последний раз и затих. Пузатая капля упала в холодную желтоватую воду, круги от нее превратили черные трещины на дне в извивающихся змей. Атапи, вот подобные сравнения сейчас вообще ни к чему!

Я прислушалась. В доме царила тишина. Пора. А то если мать вернется и застанет меня за этим, проблем не оберешься. Так и слышу ее дрожащий от раздражения голос: «Тебе велено беречь силу и отдыхать! А ты что творишь?!» Собственно, ничего особенного. Просто хочу узнать, что от меня скрывают. Если это касается моей жизни, имею ведь право, верно?

Глубокий вдох. Строчки всплывают в памяти сами собой. Слова начинают срываться с губ и падать в воду вместе со светлыми капельками, что соскальзывают с кончиков пальцев. Покажи мне, что желаю. Ну же, покажи. Желтая поверхность покрывается рябью, словно дует ветер. Сложно разглядеть. Давай же!

Лицо Рафаэля. Я сначала покраснела, потом рассмеялась. Ох уж эта магия! Как же буквально она порой понимает каару! Так, нужно снова сосредоточиться и уточнить – покажи то, что касается Матери сестер. В этот раз дело продвигается со скрипом. Напрягаюсь изо всех сил. Родимое пятно на спине начинает припекать, да так, словно проклятый люмьер раскаленное железо! Кажется, даже воздух вокруг сопротивляется!

Ах так, да? Зло усмехаюсь, хватаю бритву и одним взмахом рассекаю кожу между запястьем и сгибом локтя. Порез пустяковый, заживет быстро, но крови много. Она расплывается в желтой воде розовыми пятнышками, исчезает и…

Все вокруг дрожало, вибрировало, словно десятки отбойных молотков впились в пол рядом со мной. Влага в ванне вскипела, забурлила, напомнив о джакузи в Стамбуле. Но несмотря на хаотичное движение, я увидела внутри женщину – черный балахон, подпоясанный голубым шнуром, лицо скрыто капюшоном.

Она лежала на дне, не шевелясь. Но стоило мне протянуть к ней руку, как женщина запрокинула голову и в упор посмотрела на меня налитыми кровью глазами, от которых по лицу разбегались черные ниточки. Ее рот широко распахнулся, визг наполнил ванную, зеркало сорвалось со стены и разлетелось на мелкие осколки. Костлявые руки распахнули балахон, и я увидела нож, торчащий из ее впалой груди с высохшими мешочками грудей.

Со дна ванны начали расползаться алые змеи. Опутывая женщину, они сжимали ее тщедушное тело, заставляя кости ломаться с отвратительными хлопками. Одна оплела шею, сдавив до ужасного хруста. Женщина протянула ко мне руки, хрипя из последних сил. В глазах пылало пламя адской боли. Пальцы уцепились за мой рукав и рванули меня на себя с такой силой, что я рыбкой нырнула в ванну.

Вода закрутила меня, оплетя ледяными плетями. Где верх, где низ, не понять. Паника лопнула внутри, разъедая кислотой. Грудную клетку сжало. Рот распахнулся, остатки воздуха гроздью пузырей вырвались из него с глухим, как бывает только под водой, криком.

– Ты моя, девочка. – Раздался в ушах спокойный мужской голос. Я замерла, словно каждая мышца была парализована. – Ты приведешь ее ко мне. – Продолжал он. – Приведи Ангела, или потеряешь всех, кого любишь. Поняла?

Вода исчезла. Я сидела в пустой ванне. В голове все еще звучал тот голос. Разрывая меня в клочья.

Саяна

Не сводя глаз с Рафаэля, что сидел в вертолете напротив нас, супруг сжимал стальным кольцом мою талию. Напряжение росло, и я начала ловить себя на малодушном желании закинуть на спину рюкзак с парашютом и сигануть за борт. Да ну нафиг, как сказал бы Сар. Вот бы посмотреть на их лица в этот момент! С губ слетел смешок. Тяжелый взгляд Горана тут же почувствовался макушкой.

– Мы на месте, – Рафаэль весьма кстати замахал рукой и ткнул пальцем в небольшой городок, что выплывал из-за горизонта.

– Слава Господу, – усмехаясь, отметил Ковач, когда мы вылезли из вертолета. – А то уж подумал, что Драган проверит, умеет ли твой шахтер летать!

– Очень смешно! – только и оставалось прошипеть мне. – И он не мой, – я указала на выбежавшую из дома Атапи. Даже не заметив нас, девушка взвизгнула от радости и повисла на шее Рафаэля.

– Веселье продолжается, – пробормотал Нико, глядя как вытянулось лицо ведьмочки, увидевшей гостей – поняла, наконец-то.

– И не говори! – удержаться от усмешки не получилось.

– Что она здесь делает? – голос каары пошел на взлет. – И вертолет… Почему ты с ней прилетел?! Раф, какого дьявола?!!

– Она тебе никого не напоминает? – изогнув бровь, я глянула на мужа. Тот отрицательно мотнул головой. – Зря. Сходство, по-моему, очевидно.

– Да? Она – ведьма, а я – твой муж, у которого жена целовалась с какими-то шахтерами, да еще и лапала их за… – он многозначительно замолчал.

– Звучит так, будто я оргию в шахте устроила.

– Ты можешь. – Не упустил случая Ковач.

– Уволю ведь!

– И где найдешь дурака на мое место?

– Я не против карьерного роста! – подал голос Спиро.

– Вооот, видишь!

– Размечтался, – Горан жестко пресек попытки Спиридона воспользоваться случаем. – И близко к Саяне не подойдешь!

– Он и так всегда близко, логичный ты мой, – я вздохнула. – Ладно, размялись, отдохнули? Продолжим.

Мы подошли к парочке, скандалящей у входа в дом.

– Может, напоите нас чаем? – Ангел продемонстрировала свою самую добрую улыбку.

– Конечно, – покрасневший Рафаэль указал на дверь, – проходите. Простите за эту безобразную сцену. – Он бросил на сестренку злой взгляд. – Как с цепи сорвалась на пустом месте.

– И теперь никого не напоминает? – прошептала я Горану, кивнув на Атапи, о взгляд которой можно было порезаться.

– Сейчас уложу тебя на плечо попой кверху, закину в вертолет, – пообещал супруг, сжав мою задницу, пока мы шли по коридору, – и увезу на необитаемый остров! Ни демонов, ни каар, ни мужиков!

– Размечтался! – я сверкнула улыбкой и промурлыкала, прижавшись к нему на секунду, – лучше накажи меня, как недавно, еще разочек. Или пару разочков!

– Бессовестная! – хрипло выдохнул он, но жена уже прошла в небольшую гостиную, оставив его справляться с реакциями организма на любимую жену в одиночестве. Все-таки нам, женщинам, куда проще в такой ситуации – даже когда все внутри ноет от сладкой боли желания, можно сделать вид, что ты спокойна, а вовсе не умираешь от вожделения.

– Да прекрати уже! – донеслось с кухни шипение Рафаэля. В ответ Атапи красноречиво загремела посудой.

– Она взвинчена до предела, – только сейчас понял Драган и внимательно посмотрел на меня.

– Именно. – Ответила я на его незаданный вопрос. – Безумно любопытно в этот момент в ней копаться. Но кое-кто гораздо интереснее.

– Кто?

– Сейчас увидишь. – Мой взгляд коснулся темноты коридора. Скрипнула входная дверь. Шаги. – А вот и она.

Головы мужчин синхронно повернулись к женщине, вошедшей в комнату. Точная копия Атапи – невысокая, хрупкая, длинные темные волосы, только глаза другие – большие, миндалевидные, темно-серые, а не как у дочери – маленькие карие. И выражение совсем иное – не наивное, как свойственно юным девушкам, а сквозящее мудростью из-за того, что пришлось многое пережить и понять, что жизнь вовсе не вкусная конфетка.

– Как ты осмелилась заявиться в мой дом? – прошипела женщина.

– После того, как твои подружки изводили меня, без спросу залезая в мою голову, я решила, что невежливо будет не нанести ответный визит. – Мои губы изогнулись в усмешке. – Или теперь, в полной силе, без амнезии, Ангел вам неинтересна? можно ведь и сдачи получить?

– Убирайся! – выплюнула женщина.

– Что происходит? – Рафаэль, войдя в гостиную с подносом в руках, замер, переводя глаза с мачехи на меня. – Саяна?

– Ты должен кое-что знать. – Ответила я.

– Не смей! – истерично вскрикнула Атапи, стоявшая за спиной парня.

– Прости, придется. – По моему телу побежало сияние. Секунда и тесная комната наполнилась отсветом от Крыльев, что трепетали за спиной.

– Ты и вправду ангел! – потрясенно выдохнул Рафаэль.

– Лицемерка! – прошипела мать Атапи. – Из-за тебя все произошло, ты во всем виновата! А теперь святой прикидываешься?!

– В чем ты меня обвиняешь? – я вздохнула – и так все время последние несколько лет. В чем только Ангела не подозревали! И Губителем нарекали, и вестником Апокалипсиса, и разрушителем Веера миров! А пророчеств о конце света столько навешали, что на елку в канун Нового года стала похожа! Не привыкать.

– Сама будто не знаешь?! Из-за тебя ушла Богиня из нашей ветки миров! Ты не справилась со своей миссией! Твоя вина и в гибели сестринства каар! Ты во всем виновата! И будто этого мало! – женщина нервно рассмеялась. – Теперь ты еще и нам мешаешь! Тем, кто пытается все исправить, восстановить баланс, спасти этот мир!

– Каким образом спасти? Портал напитав черной энергией так, что он уже трещит по швам? С демонами договор заключив? – во мне тоже заворочалась злость. Как же надоело вечно быть козлом отпущения! – Не знаю, почему я виновата во всех мыслимых грехах по твоей логике, честно. Но тебе на себя не мешало бы пристально взглянуть – пресловутое бревно в глазу поискать!

– Не чуешь вины за собой? – она зло расхохоталась. – Счастливая! Меня еще учить будешь? Пошла вон!

– Уже ухожу. – Я улыбнулась. – Потому узнала все, что хотела.

– Что ты имеешь в виду? – лицо матери Атапи вытянулось. – Что ты узнала? – она обхватила себя руками. – Отвечай!

– Не указывай мне, что делать! – пришла моя очередь прошипеть ей в лицо. – Это дочь беспрекословно выполняет все твои приказы, как марионетка, потому что ты муштровала ее с самого рождения – вместо того, чтобы заботиться и любить! А я не Атапи!

– Тебе не помешать нам!

– А это мы еще увидим. – Я вновь усмехнулась. – То, что ты – Мать сестер, не равняет тебя в силе со мной!

– Мать сестер? – ахнула Атапи. – Но это же была та женщина, которая забрала тебя в сестринство после смерти твоей мамы?

– Молчи!

– Нет, Атапи, – я с сочувствием посмотрела на девушку. – Ту женщину твоя мать убила. Ты недавно даже видела, как – всадила нож ей в грудь. Мать сестер – это она сама!

Глава 5. Замес

Сар

– Еще замес нужен на сегодня? – я закончил размешивать строительный раствор и глянул на Дагона – дракона, что в нашей бригаде был за главного.

– Это третья лоханка уж? – он придирчиво оглядел месиво и кивнул. – Тогда иди, хватит, и так лишнее останется. Хорошо поработал, скажи там, пусть четыре монеты выдадут, заслужил.

– Ага, – я старался оставаться серьезным, как положено взрослым, но все же расплылся в улыбке. Ладно, получив похвалу от Дагона, можно – такое далеко не каждый слыхал!

– Слышь, – окликнул нашего прораба один из людских, – а в столицу-то полетишь сегодня?

– Опять ко мне на горб взгромоздиться хотите? – тот усмехнулся, привык уже, видать, что его как средство передвижения используют. А чо, и быстро – на телеге-то тащиться ой сколько, да и зашибись – на драконе прокатишься!

– Угадал, – человек улыбнулся. – Да мы заплатим, Дагон, но уж подсоби, будь другом. Жен не видали столько, что аж болит все супружническое! Сам мужик, понимаешь, поди.

– Ладно, отвезу, уважу, – дракон усмехнулся. – Тоска по женской ласке дело серьезное!

Я засмеялся и побежал за зарплатой. Как только монеты начали позвякивать в кармане, сразу столько всего захотелось! Но вспомнил слова Риэры – деньги карман жгут. Не маленький уже, надо все ей отдать. Может, поймет, что я скоро вообще содержать ее смогу, и не будет тогда с Люцифером мутить.

Я уже вбежал на крыльцо, когда она меня окликнула. Барбелло. Не люблю эту бабу, вот хоть режьте! На глыбу льда в погребе похожа – кажется, что близко подойдешь, холод почуешь всей кожей! И коса эта ее на плече, сколько ни смотрю, все одно, змеей она мне кажется!

Чего демонице здесь надо вообще? Да еще от меня? Обычно ведь в упор не видит, будто и нету Сара вовсе. Привык уж, конечно, многие полукровок не жалуют. Да мне и пофиг, всем мил не будешь, пошли они.

– Чего? – я встал напротив.

– Ничего, просто поздороваться хотела. – Барбелло улыбалась. Надо же, она умеет улыбаться! Да иди ты! – С работы бежишь?

– С нее. Закончил на сегодня.

– Молодец, самостоятельным стал, не сидишь на шее у своей воспитательницы.

Воспитательницы, надо же, словечко какое приспособила! За что она так Риэру не любит, вот бы узнать! Есть одна мысля, только за нее мне Ри по сраке надает. И пусть, мне все равно кажется, что эта демоница к Люциферу неровно дышит.

– Странно, что она тебя к отцу жить не отправила, когда в Пандемониум переехала жить. – Непонятная баба склонила голову набок. – Ведь если замуж выйдет, куда тебя? Супруг не потерпит пасынка-полукровку, ведь все в него пальцем тыкать будут – что у него жена нагуляла неизвестно от кого такого, как ты. Никто не поверит, что неродной.

Вот змеюка!

– Так-то, может, уж давно и своих бы нарожала. Ей же хочется, наверно. Да и отец у тебя ведь такой, что… – Барбелло замолчала. – Что-то лишнего наговорила. Пойду, пожалуй. – Демоница пошла по улице прочь.

Так она в курсах, кто мой папка?!!

Я в два счета догнал эту бабу.

– Ты ничего о нем не знаешь, правда? – она сочувственно мне улыбнулась.

Может, и не такая уж эта Барбелло и жопа?

– Мне кажется, ты имеешь полное право знать! – Демоница пожала плечами. – Давай я тебе по секрету расскажу, только не выдавай меня никому, договорились?

– Конечно! Так кто он?

– Принц! Представляешь?

А не рехнулась ли ты, тетя?

– Не веришь? – она снова улыбнулась. – А ведь это правда! Ты сын принца Асатара! Знаешь, что это значит?

– Не, не знаю.

– Что ты и сам принц!

Да иди ты!

– Впрочем, может, поэтому тебе Риэра и не говорила. – Барбелло задумалась. – Я слышала, он стыдился, что у него такой бастард родился.

Во мне все съежилось, прям будто кислятину какую проглотил. Там, где живот, заболело, да так сильно, что страшно стало. Чем я так плох для этого Асатара?

– Ты не расстраивайся, – демоница взлохматила мои лохмы. – Мне кажется, отец просто не знает, какой ты чудесный! Увидел бы, какой сын у него вырос, сразу бы полюбил! Уверена. Ладно, мне пора.

Я смотрел ей вслед и думал. На самом деле, он же ни разу меня и не видал, откуда ему знать? В голове созрел план. Да такой, что аж от восхищения за самого себя гордость до жути пробрала! Жаль, Риэре рассказать нельзя, она меня за такой план подсрачниками до столицы погонит!

– Тонкие ножки, на башке рожки! – пропел из-за угла противный голосок. Я резко затормозил. Опять этот, засранец мелкий, из горного народа. Ри говорит не обращать внимания на придурков, которые дразнятся. Но она все же баба, откуда ей знать? У нас, мужиков, иначе все. Обиду спускать нельзя, тряпкой сочтут.

– А чего прячешься-то, трус сопливый? – крикнул я, стараясь, чтобы голос пониже звучал. – Выйди да в лицо скажи!

– Сам сопля! – донеслось из подворотни.

– Я-то уж работаю! – приятно было похвалиться. – Деньги домой приношу. А ты все по улицам носишься, на шее у родаков сидишь, стыдобища!

Подворотня молчала.

– Пойду, у меня дел много, некогда лясы точить с малышней. Еще к папке наведаться надо в столицу. Он дракон, занятой, принц все ж, не хухры-мухры, но для сына время найдет. – Я зашагал дальше по улице и тут же услышал сзади топот.

– А чо, правда, папка твой – дракон и принц? – заглядывая в мое лицо, с завистью спросил горный. – Врешь ведь, поди?

– А на фига врать-то? – я ткнул пальцем в свои лохмы. – Видал? Белые, а это означает драконью кровь. И еще гляди, на лице вязь видишь?

– Ну, вижу, – нехотя согласился он. – И чего, ты вот прям ща к нему, да?

– А то! Дагон в столицу как раз летит, обещал подкинуть.

– Круть! – Горный завистливо вздохнул. – На драконе прокатишься! А расскажешь потом?

– Ты обзываться да дразниться горазд, а теперь в дружбаны набиваешься?

– Да ладно, чо ты! – он вытер нос рукавом. – Я же не это, не со зла. Давай дружить будем?

– Подумаю. – Степенно ответил я. – Иди уже, под ногами не мешайся.

– Лады! – мальчишка вприпрыжку поскакал прочь.

– Только ты это, никому, понял? – крикнул я вслед ему. – А то никакого дружбанства!

– Чо я, баба? – оскорбился он. – Или молчок, или в рот мне сверчок!

– Растреплешь, я те жабью жопу в рот засуну!

– Чего разорался, Сар? – наш прораб, снимающий одежду, поморщился. Я подошел поближе.

– Дагон, у меня к тебе просьба. К отцу вот сгонять надо, в столицу, подбросишь? Он у меня тоже дракон, как и ты.

– А мамка-то твоя знает, куда ты намылился?

– Конечно, знает.

– Ладно, остальных дождемся, и запрыгивай на загривок. Ты тощий, много веса не прибавишь. Только держись крепко и на ухо мне не ори!

– Не маленький уже, чего орать-то!

– Все так говорят. – Дагон хохотнул. – Пока не взлечу!

Риэра

Да где же этот негодник, куда запропастился? На обед забегал, это видно – все погрыз, вкусненькое выел на скорую руку и умчался. Вот только нет его нигде! И зачем разрешила ему на стройке работать! Ведь хотела, чтобы Сар в госпитале мне помогал – и при деле, и под моим присмотром, так ведь нет, нос кривил, запах ужасный, больные кругом, фу, ужас.

А с другой стороны, чего ему, балбесу, что уж мне по плечо вытянулся, по улицам со шпаной местной гонять? Хотя Сар только внешне подросток, это же все из-за того, что полукровки растут быстро, скачками, не успеешь зевнуть – нате, уже взрослый! А на деле он еще маленький, доверчивый. Тут кругом столько незнакомцев, вдруг обидел кто его или еще хуже?

Ему бы учиться еще, а не работать. Но негде. Сама с ним занимаюсь, конечно, перед сном. Но если честно, оба носом в тетрадки клюем больше, сонные. Так что учеба впрок точно не идет. А теперь он и вовсе пропал!

Я обежала стройку, спрашивая у всех. И как назло – все Сара видели, будто его тут штук десять носится, но никто толком объяснить не смог, где он сейчас. Что на уме у этого хулигана? Что в его башку сегодня взбрело, какая очередная гениальная идея?

– Ты Сара ищешь? – подошел ко мне ребятенок. Темненький, коренастый, кареглазый. Из горного народа, наверное.

– Да. Ты знаешь, где он?

– Ясное дело! – Паренек раздулся от важности. – Мы же с ним дружбаны!

– Даааа? – протянула я и прищурилась. – А не ты ли его дразнил, прохода не давал?

– Чегооо? – тот вытаращил глаза. – Напраслину возводишь, тетя! Это другой горный был!

– Хорошо, коли так! – я едва сдержала улыбку. – Так ты знаешь, где Сар или просто выделываешься?

– Все я знаю! – оскорбился парень и выпалил, – к папке он собрался, к дракону, в столицу! Только велел не говорить никому. – Горный сник. – Ну все, теперь мне точно жабью жопу в рот!

– Никому не скажу, клянусь! – прошептала я, с трудом не впав в панику. – Это будет наш с тобой секрет. Вот только никак в толк не возьму, это как же Сар к папке своему отправился, неужто пешком?

– Вот дура баба, – горный скорчил мину, явно копируя своего отца, – пешком до столицы, вот умора! Все ноги ведь сотрешь до самых копчиков! На Дагоне он полетел!

Помоги, Богиня! Я прикрыла глаза, заскрежетав зубами. Попадется мне этот Дагон, не сдобровать ему, идиоту!

Вбежав в дом, я прижала руку к животу и согнулась, пытаясь унять боль в боку из-за бега и отдышаться. Нежные звуки арфы плыли по дому, но были ломаными, чувствовалось, что выходят они из-под неуверенных пальцев. Это заставило меня броситься в гостиную.

Арфа переехала в дом Мулцибера вместе с Эльви, его возлюбленной, она играла с детства. А Сару нравились звуки, он иногда терзал инструмент, когда драконица не видела. Я очень надеялась, что так было и сейчас. Но оказалось, что струны перебирал Мулцибер. Его любимая стояла рядом и стоически морщилась. Малышка Эва ползала у их ног.

– Ри? – демон посмотрел на меня. – Что случилось?

– Сар отправился в столицу к Асатару! – выпалила я и без сил рухнула на диван, закашлявшись.

– Держи, – драконица сунула в мою руку стакан воды. – Ты уверена?

– Да! – вода скользнула в желудок. – Эльви, там Алатара, она же убьет его! – по лицу потекли слезы. – Я его даже на Красавце не догоню!

– Не реви! – строго приказала женщина. – Идем. Может, еще успеем перехватить твоего полукровку.

– В смысле?

– Я тоже дракон, забыла? – она взяла меня за руку, вытащила на задний двор и начала раздеваться. Мгновение – и передо мной стояла драконица нежно-голубого цвета, треугольной головой с колышками рогов, подталкивающая меня себе на спину.

Стоило мне усесться, она сжала лапой одежду и стрелой вонзилась в небо. Ветер ударил в лицо, мы понеслись вперед, обгоняя его потоки и проваливаясь иногда в воздушные ямы. Богиня, помоги нам успеть!

Сар

Когда Дагон, ставший темно-зеленым драконом, ввинтился в облака, а потом помчался вперед, обгоняя ветер, я забыл о данном ему обещании и заорал – что было мочи, до хрипа, до слез. Он глянул на меня драконьим глазом и, клянусь Богиней, из пасти вырвался смех! А вот мне было не смешно. Как бы с обдристанными штанами к папке не заявиться!

Ноги еще долго дрожали, когда слез с драконьего загривка. А ведь еще обратно надо будет добираться. Эта мысль так озадачила, что в думах об этом не заметил, как дошагал до дворца. Издалека две белые башни казались высокими, но не широкими. А вблизи это такая махина оказалась, что я восхищенно присвистнул. Да там заблудиться можно, как пить дать!

Внутрь удалось пробраться без проблем, стража дремала, пуская слюни на бороду, я прокрался мимо них и не удержался, завязал им узлом ленты на пряжках сапог. Вот умора-то будет, когда они проснутся! Жаль, нельзя поглядеть, надо папку сыскать.

Я шел и шел, эти дорожки просто бесконечные оказались! Не сад, а лес какой-то! Умаялся, пока до дворца дошкандыбал. Как они сами тут не теряются, не пойму. И экая же он махина, в таком доме, наверняк, всех из столицы поселить можно! Круче если только дворец Люцифера будет. А внутри – ваще отпад! Такая красотища! Расскажешь кому, не поверят! И дорожки пушистые под ногами, кругом зеркала огроменные, лестницы – поскользнешься на такой, навернешься, задница черная от синяков будет!

Одни шторы такие, что хоть платья из них прям щаз шей. Клянусь Богиней, я одну такую занавеску пощупал – плотная, вышивка золотом. Моей Риэре бы из нее наряд вышел – закачаешься! Ей этот Падший всякие дарил уже, да чего-то не особо она их носит, таскает те, что сама шьет. Надо место запомнить, пойду обратно, стырю у них одну штору, тут их столько понавешано, они и не заметят пропажи!

Ух ты! Я аж остолбенел, как увидел. Целая стена вдаль, а на ней картины – только в книжках раньше видал подобные. Такие рожи, будто специально корчили, кто серьезнее мину состроит. А внизу мечи. Я один снять попытался, но он тяжелый, зараза, оказался, из рук выскользнул и прямиком мне на ногу! Зашиб знатно, придется Риэре лечить. Да еще отскочил я неудачно, там мужик стоял из камня, я в него спиной, тот упал и столики задел. Короче, нет больше у драконов этих большущих красивых ваз.

Я побыстрее ухромал оттуда. Шел долго, пока не услышал голоса. Наконец-то хоть кто-то живой в этой домине!

– Да нечего тут думать! – голос был женский, и дамочка явно злилась. – Надо продать им эту долину, пропади она пропадом!

– Это территория страны, Алатара, так нельзя! – мужской был тише.

Я осторожно выглянул. Ух ты, да баба-то на сносях! Такое пузо, ща лопнет ведь! Да она и сама раздулась от злости, как жаба, если ей в жопу травинку воткнуть и надуть – вот умора потом смотреть, как животина нырнуть пытается, а никак! Эта бабень тоже вряд ли бы утопла, такие плавучие, как какашки! Я однажды «личинку» отложил, когда купался, на дно пойдет, думал, а она глянь, и по течению вниз поплыла! Там бабы белье стирали, ору было, еле успел сбежать, пока не наподдавали!

– Нам за ними в три глаза смотреть надо теперь! – продолжал увещевать темноволосый мужик. – Шпионы оттуда чуть живые вернулись! А от того, что они говорят, кровь стынет! У этого твоего союзника уже армия имеется! И они вооружение наращивают – договоры с тремя вождями горных племен заключили на поставку мечей!

– А ты бы на его месте такого не делал бы?

– Делал бы, любимая, но если бы имел далеко идущие планы на территорию! Кто гарантирует, что Люцифер…

– Не смеши! – перебила беременная, фыркнув. – Мы их в эту долину вкопаем, если только подумать посмеют о войне!

– Это сейчас.

– Им никогда такую армию не собрать, чтобы с нашей тягаться! Ты параноиком таким стал, Асатар, просто ужас!

Асатар? Опа! Моя челюсть разом и отвисла, как услышал. Значит, этот темноволосый и есть мой папка? И его теперь, обниматься к нему лезть? Как-то не продумал я этот момент.

Шум на улице отвлек и меня, и их.

– Что там стряслось? – баба подошла к окну. – Нет, ну ты посмотри! Драконица какая-то посреди лужайки приземлилась! Вот нахалка! И еще на ней кто-то. Женщина, вроде. – Она ахнула. – Да не может быть!

– Что, любимая? – папка подошел к ней.

– Это же шлюха та самая, с которой Алатар загулял! Риэра!

Моя Риэра тут?!

– Успокойся, милая!

– Какое успокойся?! Шаина убить ее должна была! Она обещала! – беременная топнула ногой. – Ничего, Шаина не убила, так я убью! – баба понеслась к лестнице. Да так шустро наяривала, что Асатар ее только в саду догнал. А я и вовсе прибежал, когда она на Ри набросилась с кулаками.

В одну секунду их чинный, вылизанный – нигде и листочка не валяется, сад превратился в городской рынок, где сцепились торговки. Крики, вопли, да такие выражения, что рыночные девчата постыдились бы употреблять! Орала, правда, больше эта беременная, вцепившись в волосы моей Ри. А той и обороняться-то было никак – у этой бешеной драконицы все же положение.

– Отстань от нее! – я бросился и тяпнул эту Алатару за задницу. Ну, а куда еще?

– Ай! – она резко развернулась, выпустив волосы соперницы. Асатар тут же оттащил ее подальше. – Он меня укусил! – баба потерла жопу. – Это кто еще такой?!

– Сар, иди сюда! – Риэра рывком прижала меня к себе. – Ох, и задам же тебе дома!

– Кто это?! – продолжала верещать драконица. – Что это за чудовище?!

– Сама ты чудовище! – я обиделся. – Меня зовут Сар. И я его сын! – мой палец ткнул в папку.

Секунду было тихо. Потом беременная взорвалась криком:

– Асатар?! Что это значит?!

– Нам пора, уходим. – Риэра попятилась к Эльви, что стояла рядом в обличии силы.

– Дорогая, это было давно. – Начал оправдываться папка. – Такие мелочи, забудь.

– Мелочи?! – ну и глотка у этой бабы, луженая прямо. – Бастард, да еще такой, это мелочи?!

– А чего ты на него взъелась? – я вырвался из рук Ри и подошел к орущей драконице. – Помнится, твой муж – Алатар! Вот на него иди и ори, дурная баба! А на моего папку не смей пасть разевать!

Ловя ртом воздух, она замерла. А потом как рявкнет:

– Охрана!!!

Со всех сторон набежали мужики, вооруженные до зубов. Чего-то это мне совсем не нравится!