Денис Юрьевич Петриков
Время для стали
Не принесли положительных изменений и первые сумерки. С наступлением темноты из подвала здания послышалось приглушённое тарахтение генератора, после чего по периметру крыши зажглось множество ярких, освещающих прилегающую территорию фонарей. Хотя нет, всё же имелось и хорошее: стало прохладно, а после и откровенно холодно.
Темнело. Ненавистное солнце окрасилось в медно-красный цвет и начало тонуть в песке на… Да хрен знает где оно начало тонуть, компас то здесь не работает, пусть будет на западе. Наконец темнота захватила мир окончательно, не сумев сожрать лишь освещённое здание торгового центра, и здесь Виктор понял, что у него появились новые проблемы.
Пусть лампы на крыше светили ярко, да и три местных луны добавляли света, но всё же чуток дальше его позиции видимость была очень так себе. И вот, там, куда днём бригада мусорщиков вывалила тухлятину, началось непонятное шевеление, шуршание и хруст раздавливаемых жвалами пластиковых контейнеров. И Виктор и рад бы был обернуться и посмотреть на любителей несвежих продуктов, да вот только боялся пошевелиться, так как охраняющие крышу подростки подошли к её краю и начали внимательно изучать происходящее. Рядом с Виктором происходящее, чтоб его!
Ночной воздух стал очень проницаемым для звуков и сейчас даже негромкие голоса хорошо слышались на солидном удалении.
– Слышь, Питон, а чё там мураши зашевелились? – наводя ствол на источник звуков, произнёс один из дозорных на крыше.
– Дык третий день с отката, завонялось, вот пацаны и повыбрасывали всякое.
– А, да, Крот же сегодня Лысого с мелкотой заряжал. Ну, блин, дебилы ленивые, не могли подальше отвезти.
– Да забей, к утру сожрут всё. И в этом районе только «крабы» по ночам беспредельничают, да и то они только на трупнину ползут.
– Трупнину?.. Слушай, а вояку то, которого Резкий зарезал, куда отволокли?
– Да не парься, он через, – здесь второй дозорный посмотрел на часы на своей руке, – через час на респ улетит.
– На хрена ты часы то таскаешь? – поинтересовался его товарищ. – Здесь же в сутках даже не двадцать четыре часа. Совсем мозги от жары пересохли?
– У кого-то может и пересохли, а кто-то Эйнштейн местного разлива. Я их на закате на нули выставляю и знаю после, что до рассвета семь часов куковать.
– Слышь Эйнштейн…
Потеряв интерес к издаваемым местной живностью звукам, дозорные направились к другому краю крыши.
Это был шанс!
«Пора», – подумал Виктор, ведь чавканье жвал за спиной нарастало. Как бы скоро за него не принялись. Да и, знаете ли, нервирует.
Оказалось, что не пора: теперь задницы от стульев оторвали дозорные перед входом и подойдя к краю площадки, принялись настороженно поглядывать на ночную суету. Тревоги на их лицах не наблюдалось, так, коротали время от скуки. Плохо товарищи, очень плохо: ведь наблюдатели могут и мозг включить, отчего догадаются, что бугорок на песке не есть штука естественного происхождения.
У каждой профессии есть свои требования и рекомендации. Так настоящими сталкерами становятся те, кто не мыслит свою жизнь без неизведанного и это есть требование. Рекомендация же звучит как «Не суйся в сталкерское дело без большой личной удачи. Без удачи сталкеры долго не живут». Сложно сказать был ли Виктор удачлив, выходило что был, так как с той стороны крыши бабахнул одиночный выстрел. Крики, следующий выстрел. После начали стрелять методично: скупо и прицельно.
Стоявшие невдалеке от Виктора дозорные скинули с плеч лямки карабинов и помчались на другую сторону площадки. Из приоткрытых дверей торгового центра высыпало ещё несколько человек с оружием, пространство наполнилось криками, в основном состоящими из матюгов разного калибра, среди которых несколько раз прозвучало слово «краб».
Молодого человека не требовалось приглашать дважды, вскочив на ноги, он, пригибаясь, помчался к боковой стене здания, благо недалеко, метров тридцать, не более. Заскочив в слепую зону у стены: прямой свет фонарей сюда не попадал, Виктор попал в относительную темноту и принялся гуськом двигаться вдоль стены к торцу торгового центра. Текущий план был следующим: лезть в набитое отморозками здание ему расхотелось и решено было дождаться утра снаружи. У торца здания, у стены, до самой крыши шла батарея толстых вентиляционных труб. В создаваемой ими тени, он и решил прикопать себя до утра. В рассветных же сумерках следовало вернуться к навесу и оставленному под ним снаряжению, хлебнуть живительной влаги, перекусить, после чего отправиться в обратный путь.
Дойдя да труб, Виктор принялся копать в песке яму и очень быстро понял, что закопаться в песок в конкретно в этом месте не выйдет, так как песка у стены с гулькин нос и под ним лежит бетон и непонятные металлические листы. В голове родилась догадка, порождённая предыдущим опытом: всё же Противостояние, в которое он играл при жизни, имело в своей основе оцифрованную реальность, отчего большинство деталей совпадало с действительностью.
Следуя своей догадке, молодой человек принялся на ощупь обшаривать пространство рядом с трубами, разгребая песок и ощупывая бетон и железо. Спустя минут пять он, наконец, нашёл то, что искал – закрытый железной крышкой люк технического входа. Не сильно надеясь на то, что люк будет открыт, он потянул крышку вверх. Сопротивляясь под весом песка, она начала подниматься.
«Хм…» – растерялся Виктор, не зная даже радоваться находке или нет. Радоваться не стал, рановато будет, однако же быстро спрыгнул в открывшуюся узкую шахту, осторожно опустив за собой люк и оказавшись после в кромешной темноте.
Теперь следовало либо тихо сидеть здесь, либо развивать удачу. Жажда и виднеющийся внизу слабый свет подтолкнули к действиям, да и не воспользоваться подобным подарком судьбы было глупо. Сделанные из стальных скоб ступени вели вниз, ну что же, спустимся, разведаем.
Шахта оказалась внезапно короткой, спустившись вниз буквально на метр, Виктор вылез из дыры в стене небольшого помещения, в которое из разных частей здания приходили идущие наверх трубы. Свет попадал в эту, захваченную темнотой комнатушку, через небольшую приоткрытую дверь.
Спрыгнув на пол, молодой человек вынул из петли на поясе топор и какое-то время прислушивался. Не сказать, что было тихо: где-то, через несколько стен, тарахтел генератор, а с улицы едва слышными хлопками доносились редкие уже выстрелы, но всё же конкретно здесь обещающих неприятности звуков слышно не было.
Успокоившись, Виктор пришёл к нехитрому выводу:
«Этого не должно быть…»
Люк, через который он попал в данное техническое помещение, запирался навесным замком, скобы с внутренней стороны люка имелись, вот только сам замок на них отсутствовал. Шанс, что здание прилетело таким после отката безусловно имелся, но даже при местном бардаке он выглядел натянутым: закрыли бы местные подобный «подарок», обязательно закрыли, отчего напрашивался нехитрый вывод – это неспроста…
Придя к данному заключению, молодой человек принялся обшаривать помещение.
Ответ нашёлся в одной из шахт под потолком, в которую уходили сразу две трубы. В ней, на расстоянии вытянутой руки, был спрятан рюкзак и длинный матерчатый чехол. Что в чехле Виктор догадывался, однако первым делом полез он именно в рюкзак.
«Ну не идиоты…» – страдальчески скривился он, вытащив из рюкзака литровую бутылку колы.
«Кто в пустыне колу пьёт? От неё же только сильнее пить хочется!» – возмутился чужой недальновидности Виктор.
Но всё же клиника оказалась не полной и второй найденной в рюкзаке бутылкой оказалась полторашка минералки.
«Ну слава тебе Боже», – обрадовался молодой человек и тихонечко бутылку открыв, хлебнул из горлышка.
Это был самая вкусная минералка, которую он пил в жизни. Оказывается, чтобы минералка приобрела божественный вкус, всего-то и надо, что денёк прожариться на солнцепёке.
Организм, получив порцию H2O слегка пришёл в себя и потребовал приступить к дальнейшему изучению содержимого рюкзака. Вообще, находка была мировой, однако за день Виктор намучился так, что сил радоваться банально не осталось. А может просто его лимит радости под завязку заполнила царящая в подвале приятная прохлада. Ладно, это всё лирика, так что у нас там у нас в рюкзаке?
В рюкзаке нашлась зажигалка, небольшой налобный фонарик, водительская аптечка, шокер, куча шоколадок и пяток мясных консервов. Также имелась пара пачек забугорных патронов для карабина. Увы, не разбирался Виктор в зарубежных патронах: в Противостоянии для стрелкового оружия они были свои – местные, всего шесть видов. Пистолетный, автоматный, карабин, дробовик, винтовочный и 12.5 для тяжёлого пулемёта и снайперки. Вот такое вот упрощение, зато голова не болит, что найденный на карте магазин будет заполнен чем-то непонятным. Родные же патроны он знал только потому, что на них часто ссылались на форуме при обсуждении преимуществ того или иного оружия. Ну ничего, патроны сейчас не главное. Еда – вот наше всё! Кто там сказал, что основной инстинкт сексуальный? Не поешьте вот такой вот «трудовой» денёк наивные, а после уже машите томиком Фрейда…
В принципе шоколад неплохой выбор для путешествия по пустыне, но не молочный же блин! Тёмный, лучше 70% какао, иначе придётся высасывать как из тюбиков для космонавтов. Хотя, всё одно на такой жаре растает. Ну ладно, выбирать сейчас не приходится. Сточив пару батончиков, молодой человек запил съеденное минералкой и взялся за изучение чехла с оружием.
Охотничий карабин с внушительным оптическим прицелом, ну точно кто-то компенсировал отсутствие размера в известном месте… Особенно хорош прицел оказался тем, что его снять легко. Полежи-ка родной пока здесь, сейчас от тебя вреда больше, чем пользы. Что в магазине? Патроны, что же ещё. Десять штук. И что обидно, запасных магазинов нет, отчего будь добр отстегни имеющуюся и заполни ручками, печально.
Повесив карабин на плечо, молодой человек перешёл к очень полезной находке – шокеру. Убивать людей, особенно несовершеннолетних подростков, ему ну очень сильно не хотелось, по крайней мере пока те не начнут убивать его. А они начнут, к гадалке не ходи, тут походу весь народ не познал отцовского ремня, который обстоятельно втолковывает что такое хорошо, а что такое плохо. Ладно, постараемся не дать супостатам шанса.
Включив приборчик, Виктор услышал короткий писк набравшего ток конденсатора, после чего на шокере загорелась красная лампочка. Трещать, пожалуй, не будем, поверим «на слово».
Сняв свой «пустынный плащ», Виктор убрал его и тюрбан в рюкзак, который вернул в тайник, оставив при себе лишь карабин, шокер, фонарик и прихваченные с собой указатели, после чего обшарил оставшиеся технические проходы. Замок… Тот, который закрывал люк наверху, дужка перекушена предназначенным для подобных дел инструментом. Видать не всем нравится в этом «замечательном» месте, кто-то не прочь и свалить. Интересно куда? В полис? Ладно, после всё это.
Карабин? На плече. Шокер? В руке. Шорты? Пока не обгажены. Комплект дающий моральный доступ к минимальному риску экипирован, приступим.
Приоткрыв дверь, молодой человек выглянул в следующее, освещённое помещение и убедившись, что в нём никого нет, шагнул внутрь. Здесь также хватало труб и призванного обеспечить циркуляцию воздуха оборудования. В углу стояла махина здоровенного промышленного кондиционера, а может и не кондиционера, чёрт его знает. Приоткрыв ведущую уже из этого, второго помещения дверь, Виктор выглянул в коридор.
Сейчас он находился на техническом – подвальном этаже, точнее в хозяйственной его части. Подземной стоянки в здании, по-видимому, не было, отчего следовало, что остальной подвал занят складами и помещениями для персонала. Вон он, кстати, «персонал», сидит через три двери.
Длинный коридор с неприветливыми бетонными стенами шёл вдоль внешней стены здания и что порадовало молодого человека, комната, в которой он сейчас находился, была последней, далее тупик. Более того, лампочки были через одну выкручены, отчего его дверь очень кстати тонула в полумраке. Как итог, тыл был закрыт, разве что кто-то спустится через люк сверху, во что верилось слабо. Метров за двадцать от его позиции, у стены, вероятно карауля дверь, на стуле сидел парень лет семнадцати – восемнадцати. Охранник покачивал головой в такт музыки и пожмакивал на кнопки портативной игровой консоли. Дисциплинка что надо. Хотя… Вероятно в подобном коллективе, сколь не большим авторитетом обладает начальство, закручивать гайки сверх меры себе дороже, отчего местные порядки представляли собой некий компромисс между железной дисциплиной и подростковой анархией.
И здесь Виктор решил более госпожу фортуну не напрягать. Хватит! Сегодня он и так получил хорошего сверх меры. Ну может не сверх, но всё же риски делятся на разумные и для идиотов, заодно проверять особенности местного «бессмертия» ему не хотелось. Пересидит до рассвета в данном подвальчике, а к утру прихватит ништяки и убудет в направлении «Станции 12». А может на «девятку» отправится, позже решит, утро вечера мудренее. Хотя нет, не отправится: поспать этой ночью не выйдет, отчего назавтра лучше ничего наполеоновского не планировать.
В углу его текущего убежища стоял повидавший жизнь металлический стул. Прикрыв дверь, молодой человек осторожно поднёс его к двери, прикинув можно ли заблокировать спинкой стула дверную ручку. Выходило, что можно.
Отставив пока стул, Виктор опять приоткрыл дверь и высунув в коридор «одно ухо», принялся ждать, изредка осторожно поглядывая на охранника. Охранник – довольно взрослый для местного контингента парень лет восемнадцати, сосредоточенно жмакал по клавишам консоли, иногда зевал и поправлял явно неудобную подмышечную кобуру с пистолетом. Виктор же терпеливо ждал, подумывая, а не вылезти ли на поверхность, где и дождаться утра подрёмывая в песочке. Пожалуй, как начнёт клонить в сон, он так и сделает, а пока лучше подождать здесь, мало ли, узнает что-то новое и хорошо бы полезное.
– Привет служба… – вывел молодого человека из полудрёмы гнусавый подростковый голос, благо обращался он не к Виктору. Звучал голос знакомо, ага, один из дневных мусорщиков зачем-то пожаловал.
– Чё тебе? – вытащив из ушей наушники, буркнул охранник.
– Слышь, Глаз, чё ты сразу как неродной, а? – обиделся гость.
– Мямля, ты либо идиот, либо одно из двух. На посту я, на смене! С утра сменюсь и буду тебе первым корешем на деревне. Ты о порядках наших забыл?
– Да всё я помню, но что уже и поболтать нельзя?
– Поболтать то можно, но ты же сюда не за этим за полчаса до посвящения пришёл? – недовольно уставился на не прошенного гостя охранник.
– Ну да, не за этим, тут дело такое… Пусти телочку потискать, а?..
Услышав сказанное, охранник истерически заржал, аж консоль выронил. А выронив, матюгнулся и принялся проверять девайс на целостность.
– Мля, Мямля, иди уже отсюда от греха подальше, юморист хренов. На хрена тебе её тискать, если член в этом мире только для ссать годен, а тёлки от слова совсем не возбуждают?
– Глаз, ну ты понимаешь, я ведь девственником помер, сиськи только на картинках видел. Мечта у меня типа. Ну, как галочку поставить. Ну пусти, а? Она же в браслетах вся, я помацаю слегка, ну пару минуток и свалю. Сюда же в ближайшие часа полтора хрен кто сунется, все на посвящении зависают.
– Всё, вали, – безапелляционно отрезал охранник. – С ней с час как Резкий закончил, после чего наказал под страхом кастрации никого к ней не пускать. После посвящения продолжит. Ты помнишь, надеюсь, что Резкий слов на ветер не бросает? Серьёзно всё. Свободница это, понимаешь Мямля, свободница. Девка эта ни к чему не привязана, шарится по пустыни, многое знает, много где была, штучки у неё с собой интересные и непонятные были. Резкий с ней по-хорошему хочет, к сотрудничеству склонить типа. Информация ему от неё нужна. Информация, Мямля, в этом мире власть…
– Ладно, понял чувак, бывай. До завтра, короче, – показательно расстроился подросток. – Буду наших плоскодонок домогаться… – развернувшись в сторону лестницы, уже на ходу вздохнул он.
Внезапно Мямля резко развернулся, в один прыжок приблизился к сидящему на стуле охраннику и выхватив из кармана нож, всадил его в шею уткнувшегося в консоль Глаза, одновременно схватив того свободной рукой за подбородок и потянув челюсть жертвы вверх, заставив тем самым проглотить так и не вырвавшийся наружу крик. Наблюдающий из полумрака Виктор невольно охнул, благо убийца был слишком занят вознёй и посторонний звук не услышал.
Спустя полминуты довольно односторонней борьбы, названный Глазом затих. Мямля, трясущимися от возбуждения руками, повозился с застёжкой кобуры и забрал у убитого пистолет. Сунув оружие за пояс джинс, он невнятно, но всё же слышно, пробормотал:
– Словил «десяточку», урод штабной…
Пошарив по карманам охранника, убийца достал ключ и отперев им дверь, исчез внутри охраняемого помещения.
Виктор, руководствуясь не разумом, а скорее неким вдохновением, сунул шокер в карман, снял с плеча карабин и тенью выскользнув в коридор, быстро бросился к двери, в которую вошёл убийца. Думать было некогда и всё же множество мыслей возникло. С залитым кровью телом убитого охранника начало происходило нечто ненормальное: труп «обуглился», посерел и словно сгорая «холодным огнём» начал быстро осыпаться в пепел.
Вырвав Виктора из оцепенения, вызванного мистической сценой, в замке двери тихо щелкнул ключ, сообщая, что Мямля ценил интим без посторонних глаз.
Не думая о последствиях, молодой человек с короткого разбега ударил в дверь ногой. Точнее не ударил, а постаравшись не нашуметь на всю Ивановскую, вдавил в препятствие свои семьдесят килограмм веса. Замок выдержал, а вот хлипковатое дсп двери нет, дверь с приглушённым хрустом распахнулась, оттолкнув стоявшего за ней подростка.
Преимущество внезапности определило расклад сил. Виктор, перехватив оружие за ствол, врезал в челюсть Мямли прикладом. И хорошо врезал, аж рукам больно стало, не убил, но несколько часов отключки гарантировано. Далее действовать предстояло быстро.
Подскочив к выходу, он выглянул в коридор и где-то с полминуты прислушивался. Может от того, что подвал, а может просто удача, но пронесло: никто на звук удара не бежал, да и не так уж громко дверь хрустнула. Обернувшись, Виктор попытался понять ради чего он пошёл на риск.
Вероятно, в данном помещении обитал местный завхоз, так как имелся здесь большой рабочий стол с тисками и верстаком, а одна из стен была завешена различным инструментом. Баловался завхоз и спортом: у боковой стены бала смонтирована шведская стенка, на которую, так чтобы пола касались лишь пальцы ног, за руки была подвешена женщина.
Да товарищи мужчины, либидо в этом странном мире действительно ампутировано под корень, но вот память осталась. Ностальгия, так сказать. Фигурой пленница действительно обладала с картинки и даже не с порнографической, а с той, которая дорогая реклама спортивного инвентаря. Та реклама, в которой камера сначала наезжает на упругую грудь, после, делая полукруг, показывает аппетитную попу и лишь в завершение провожает длинные ножки в брендовых кроссовках, оставляя в подсознании коварную закладчику. Знают подлые маркетологи, что путь к кошельку мужчины лежит через его ширинку, знают, да и плевать, ведь здесь это не работает.
Не портил фигуру пленницы даже бывший когда-то белым хлопковый комбинезон, который и не сказать, что обтягивающий. Да и лицо ничего так, разве что причёска не очень: волосы были грубовато обстрижены почти под корень.
– М-м-м-м, – мотая головой и пытаясь выплюнуть кляп, возмущённо запыхтела женщина.
Виктор, понимая, что для налаживания контакта необходимо дать пленнице минимум информации, выпалил:
– Я не с ними, я со станции, сейчас выну кляп, не вздумай кричать.
Произнеся это, он, однако, не бросился выполнять озвученное, а вытащил из-за пояса валяющегося в отключке Мямли автоматический пистолет. Оружие оказалось импортным, незнакомым.
Вернув взгляд на пленницу, молодой человек невольно замер, сейчас та смотрела на него ошарашенными, если не сказать наполненными ужасом глазами.
Подойдя к подвешенной, Виктор вынул из её рта служивший кляпом комок тряпок.
– Ты идиот?.. – лишь только получив возможность говорить, выпалила женщина и возмущённо впилась в спасителя блестящими карими глазами.
– Возможно… – не стал спорить молодой человек, который, что душой кривить, подозревал, что у него не все дома, взять хотя бы события последних минут.
Подняв с пола выроненный Мямлей нож, он забрался на пристроенную к стене лестницу и принялся перерезать удерживающий руки женщины толстый пластиковый хомут.
– Да отвали ты от меня! – запротестовала пленница. – Ты мне всё испортил, я бы договорилась…
– Вот этот мелкий хрен, – прервав процесс освобождения, указал Виктор ножом на лежащего на полу Мямлю, – ради возможности пообщаться с тобой в интимной обстановке, только что убил человека. Общаться он собирался при помощи ножа, которым, если ты не перестанешь дергаться, я порежу тебе запястья. Ещё, из того, что я видел чуть ранее, договориться с Резким, конечно, можно, но вот по мне, не очень-то и стоит.
– Как убил? Всё же вскроется с утра… – не очень поняла пленница.
– Да так, только кучка пепла осталась… – наконец совладав со стяжкой, сообщил Виктор.
– Вт же срань господня… – завернула женщина не хуже бывалого строителя.
Получив свободу, пленница осела на пол и постанывая, принялась потирать передавленные запястья, на которых от пластикового хомута остались красно-синие полосы.
Быстро придя в себя, она подняла на спасителя глаза и секунд десять пристально разглядывала слегка растерявшегося Виктора, после чего яростно зашипела:
– Я сначала подумала, это подстава такая, вроде подсадной утки, но сейчас «вижу», что ты реально со станции. За тобой боты придут, придурок ты контуженный!
Здесь молодой человек отчего-то вспомнил отца. Его отец никогда не спорил и не ругался с матерью, он молча кивал и делал так, как считал нужным, а после, если мать была недовольна, шёл в магазин за цветами и конфетами. Магазин над головой присутствовал, жаль продавцы не очень, да и цветы завяли. А ещё, он ничего кареглазой амазонке не должен.
– Всё, я понял, нет так нет. До свидания, – решив не спорить кто здесь идиот, а у кого справка есть, Виктор развернулся, подскочил к двери и выглянул в коридор. Убедившись, что в коридоре пусто, он торопливо направился в своё временное логово.
«И что мне, блин, теперь делать? Вот вляпался же», – закрыв дверь и принявшись подпирать ручку стулом, простонал про себя Виктор.
– Впусти меня, – в процессе установки стула, раздался с той стороны двери требовательный голос.
Ну, если по-хорошему просят надо впустить, особенно когда выбора, по сути, и нет.
– Ты на хрена сюда приперся? Решил сам помереть как камикадзе и «шакалов» с собой прихватить? – лишь только войдя внутрь, набросилась на него кареглазая «штучка».
Виктор на это вздохнул и постарался успокоиться, после чего произнёс:
Давай поспокойнее, если верить вырубленному мной дебилу, у нас есть примерно полтора часа времени, пока не закончится некое посвящение. А сюда я пришёл, следуя именному указателю…
– Покажи немедленно! – прервала его женщина.
– Тебя как зовут? – доставая из кармана шорт нужный указатель, спросил Виктор.
Лишь завидев требуемое, женщина выхватила «компас» из рук молодого человека.
– Это твой? – прочитав надпись на корпусе указателя, требовательно спросила она.
– Мой… – прикинув правильно ли называть «компас» своим, ответил Виктор.
– Ты точно привязан к станции? – взглянув на собеседника как-то по-новому, спросила женщина.
– Я появился на станции, а про привязан или нет, я не очень понимаю.
– Странно… М-да, – подняв на Виктора цепкие карие глаза, собеседница принялась его внимательно рассматривать. Виктор же подумал, что в его прошлой жизни, эта женщина могла получить всё и получить не только методом раздвигания ног. Кроме идеальной фигуры, в её глазах сверкали воля, ум и какая-то непонятная сумасшедшинка. Решив не торопить собеседницу, он принялся устало глядеть на неё в ответ.
– Ты либо тормоз, либо реально крут… – спустя секунд двадцать гляделок, вздохнула женщина и опустила глаза. – Меня Оксана зовут, – дополнила она.
– Виктор… – кивнул в ответ молодой человек.
– Ты давно здесь? В смысле, в этом мире? – спросила Оксана.
– Третий день получается, – ответил Виктор.
– Много про это место знаешь? – удивлённо заморгав, уточнила собеседница.
– Нет… Считай ничего, – виновато пожал плечами молодой человек.
– Охренеть! Ты реально крутой тормоз! – расширила глаза женщина. – Так, Виктор, – продолжила она, – во-первых извини меня за наезды, но Система зафутболила меня в это чёртово место ради встречи с одним человеком и пока не стало ясно, что этот человек ты, мне от твоей помощи вреда было больше, чем пользы. Да, да, я понимаю, что ты, похоже, спас меня от малолетнего извращенца. Тут, к слову, у многих крыша едет, хотя есть такие, у кого она, наоборот, в пазы становится. Во-вторых, я знаю, что у тебя куча вопросов, но придётся отложить большую их часть на потом, по причине того, что мы, к сожалению, в полной заднице и нам необходимо отсюда валить и валить срочно. Да вот беда, не ты, не я сделать этого прямо сейчас не можем, точнее можем, но лишь для того, чтобы через полчаса подохнуть. И дабы ты отнёсся к моим словам серьёзно, посмотри куда указывает стрелка.
Вернув молодому человеку указатель, Оксана начала обходить собеседника по кругу, Виктор же быстро сообразил, что диск с обозначенной на нём стрелкой поворачивается следом за женщиной.
– У тебя десять минут… – остановившись, непонятно произнесла спасённая.
– Десять минут на что? – не понял молодой человек.
Отличайся в этом мире секс от процесса чистки кастрюли ершиком на сухую, можно бы было и потрахаться. Я, кстати, тебе вначале не врезала только потому, что ты мне приглянулся. Да, да, считай это порцией лапши на уши, – скривилась Оксана на скептический взгляд собеседника. – Короче, десять минут на вопросы, самые наболевшие так сказать. Хорошо бы после, но с вами – мужиками, пока языком не почешешь, вы ни на что не годны.
– Смысле всего это? Происходящего в смысле, – задал Виктор главный на его взгляд вопрос.
– А хрен его знает, – зло процедила женщина. – Кто-то появляется в полисах и на станциях, кто-то вот в таких «зверинцах» как данный торговый центр. Таких, кстати, называют «шакалы», они не обязательно молодняк, бывает всякая отмороженная уголовщина прилетает, не дай бог к таким попасть. Задача Шакалов портить жизнь полисам, если они этим не занимаются, или занимаются недостаточно добросовестно, к ним в гости начинают приходить боты. Есть ещё «перелётные птицы» или свободники, кто как называет. Это такие как я, кто появился в разных развалинах посреди этой чёртовой пустыни. Мы ни к чему не привязаны, иди куда хочешь, точнее куда отправят. Свободникам периодически прилетают задания в виде вот таких вот милых указателей. Не хочешь задание выполнять, жди неприятностей, да тех же ботов… Долбаный мир!
– А может это игра?
– Именно Виктор, это игра, даже не сомневайся. Вот только мир этот ни хрена не виртуальный. Это реальная планета с какой-то существующей только здесь хренью, от которой сдохнуть сразу не выйдет, а придется слегка помучиться, – зло жала кулаки женщина, отчего стало видно, что мучаться ей приходилось. – Я здесь почти два года от квадрата к квадрату болтаюсь, – продолжила она. – Есть ещё здесь некие Администраторы, самый известный из них непонятный гопарь. Да блин, на вид он реальный гопник, – на непонимающий взгляд молодого человека пояснила Оксана. – Он обычно приходит к «мясу» на зачищенных станциях и вкратце объясняет в какую жопу они попали.
– В смысле зачищенных?
– В смысле, что, когда ты в этом мире девять раз подохнешь, десятый будет последним. Даже хоронить не надо, кремируют за счёт заведения, только кучка пепла останется, как на том стуле в коридоре, – нервно дернула женщина подбородком, указав в направлении убитого Мямлей охранника, после чего продолжила: – На станциях есть период наполнения, когда народ прилетает потихоньку, после он заканчивается и начинается так называемый «расход», пока все не выберут лимит воскрешений. Хотя так раньше было, сейчас слегка по-другому, сейчас один выживший остаётся, видать для упрощения преемственности.
Дабы лучше переварить услышанное, которое тяжёлым грузом навалилось на плечи, Виктор снял с плеча карабин и присел на металлический кожух стоящего у стены насоса.
«Выходит Хмурому один раз остался», – мрачно подумал он.
Не сказать, что Хмурого было жалко, но, когда ты на очереди, невольно засочувствуешь. Вопросов имелась масса, вероятно понимая это, Оксана попыталась расспросы пресечь:
– Нам действовать надо, а не болтать, ведь неизвестно сколько они там со своим посвящением провозятся. Ты хорошо стреляешь? – спросила она.
– Два вопроса, после я само внимание, – поднял на собеседницу глаза молодой человек.
– Хорошо, – не стала спорить Оксана.
– Есть шанс, что я не привязан к станции? Ну, коли мне выдали этот указатель…
– Сомневаюсь. Здесь вроде как строгое правило: «Где родился, там и привязался». Конечно, постоянно происходят разные изменения, стопроцентно я не уверенна. Эта ночь всё покажет… – неопределённо закончила ответ женщина.
– Ботов можно убить? – задал второй волнующий его вопрос Виктор, так как перспектива через месяц помереть его не радовала, а помереть окончательно через десяток раз не радовала тем более.
– Я никогда не слышала, чтобы кто-то убивал бота. Они, вероятно, заточенные под войну высокотехнологичные роботы, которые не глупее людей будут, это точно. И не земного уровня эти железяки, уж поверь. Я понимаю, что именно тебя волнует, всё не так плохо, как кажется: от ботов можно отбиться. Когда они встречают серьёзное сопротивление, обычно отступают. Во многих секторах, где станции наладили обмен ресурсами с полисом и друг с другом, народ успешно отбивается. Не всегда, но часто. Боты тоже рандомно приходят, иногда десяток – полтора пеших, а иногда полсотни и тяжеляк подкатывают, по-разному, в общем.
– Ответ на твой вопрос, прекрасно… – задумчиво произнёс Виктор.
– Что прекрасно? – не поняла Оксана.
– Стреляю прекрасно. Всё что скромнее пулемёта, я без пяти минут «бог».
– Не похож ты на спеца. Дай догадаюсь, полное погружение? Противостояние?
– Молодой человек на это кивнул.
– А ты случаем такой спокойный не от того, что считаешь, мол, игра не закончилась? – прищурилась на собеседника Оксана.