Денис Александрович Маденов
Однако, псих
За 4 недели до катастрофы
Сегодня я встретил ту самую девушку. Я не могу описать, насколько был счастлив. Хотя я заметил её прямо перед тем, как она села в автобус, эта встреча побудила меня сделать пару важных вещей: побриться, причесаться и изучить аспекты геологии и геодезии. Она возвращалась вместе с толпой молодёжи: каждый человек держал в руках синюю папку. Ты спросишь: «И что?» А то, что в этюдариуме выдают синие папки после прохождения нормоконтроля и после успешной защиты межкурсовой работы, чтобы работа не замялась. Я узнал у ректора, что именно сегодня проходила защита геологов и геодезистов. Вроде бы в других городах по-другому, но у нас работы отдают этюдантам, предварительно перепечатав их для учебного заведения. Копия остаётся в этюдариуме, а оригинал – навсегда у тебя.
(дата зачёркнута)
За 3 недели до катастрофы
Сегодня я виделся с друзьями. Они шли куда-то без меня. Я не стал им мешать, я пошёл в другую сторону. Я понимаю, что сильно устаю, но не понимаю, почему. Я представил себе, как будет проходить разговор с той девушкой. Я воссоздал в голове мельчайшие подробности диалога. Я представил её тёплую улыбку, морщинки у уголков глаз, я представил её лицо в профиль и в анфас, я представил, каково это – обнять её, прижать к своей груди и посмотреть на этого человека сверху вниз, на темя, скрытое за ароматными волосами. Мы, уверен, ещё встретимся.
***
Посередине рабочего дня, в то время, когда я не ожидал звонка от родителей, меня подозвали к хостинг-будке. Весь мокрый, я сухой частью майки вытер лицо и ответил на вызов.
– Привет! Как работа? – экран транслировал лицо Вана. Теперь всё встало на свои места. Ну, или почти всё.
– Привет, мистер-сюрприз. Всё круто. Что-то случилось?
– Нет, так просто звоню, – улыбка исчезла с лица Вана, а потом снова появилась.
– А-а, понятно, – мысли в голове не складывались после изнурительных нагрузок, и я не знал, что ещё сказать. Ван, походу, это учуял:
– Тебе нравится твоя работа? – Ван выглядел заинтересованным. Энтузиазм моего друга передался мне и дал сил поразмышлять.
– Ну, труд не сложный, платят нормально. Бонусом – держу себя в форме, – я захотел показать бицепс, но руки почти не поднимались. – У меня здесь некоторые друзья работают.
Аппарат едва передавал детали внешности собеседника, но, несмотря на это, я заметил, как у Вана расползлись зрачки.
– У тебя много друзей? – спросил Ван.
– Я не считал. Здесь много разных людей.
– Ясно, – произошла пауза. – Ну, давай, тогда, не отвлекаю.
– Давай, – я нажал кнопку сброса и вскоре закончил смену.
***
(дата зачёркнута)
За 2 недели до катастрофы
В центре нашего города гуляет много интересных людей. Я познакомился с юным музыкантом и пожилым художником. У них интересные работы. Музыкант хорошо играл и немного пел. Своя песня у него, однако, не получалась. Я рад, что смог помочь ему написать стихи для его композиции. Звучало очень трогательно.
С художником мы вместе порисовали, и он даже меня похвалил. У него здесь, в центре города, оказывается, работает дочка. В музее фотографий. Очень разносторонняя личность. Спустя время я покинул музей и оказался на улице. Я также встретился с Дувше у четырехметрового фонтана…
***
Гуляя по центру нашего огромного города, я наткнулся на Вана. Он смотрел на фонтан, стоя ко мне спиной, когда я схватил его сзади и приподнял:
– О, привет, – Ван с размаху пожал мне руку и улыбнулся.
– Здорово! Что ты тут делаешь?
– Гуляю, знакомлюсь с людьми.
– Успех?
– Успех, – Ван с застывшей улыбкой смотрел на меня.
– Точно? Ты выглядишь как бы n'es pas dans son assiette7.
– Я просто нечасто знакомлюсь.
Я решил использовать против Вана его же оружие – заинтересованность:
– А что тебя побудило знакомиться с людьми здесь?
Ван задумался и отвернулся от меня. Потом он сказал:
– Новые знакомства – это всегда занимательно. Сначала вы просто знакомы, потом – приятели, спустя время – друзья.
– А тебе с новыми знакомыми интересно? – я был поражен тем, что такой необычный вопрос родился в моей голове.
– Не очень, – Ван уже не улыбался.
– С книжками дружить интереснее, – произнёс я и улыбнулся, глядя на Вана. Ван повернулся ко мне и, увидев, что я улыбаюсь, тоже улыбнулся.
Мы немножко помолчали. Мы гуляли, Ван любовался архитектурой города, прохожими, деревьями, иногда пролетающими над нами самолётами и всегда сопровождающими нас облаками.
– Ты счастлив? – Ван неожиданно задал серьёзный вопрос и взглянул на меня.
Я задумался. Я чувствовал, что забираюсь вверх по лестнице жизни: у меня появлялись друзья и средства на полноценное существование, однако однозначно ответить на этот вопрос я всё равно не мог.
– Не знаю. Как бы ты сам ответил на свой вопрос?
– «Счастлив ли я»? Или «счастлив ли ты»? – Ван переспросил меня.
– Мужчина, купи мне обед и ещё покушать, – нас остановила бабушка в тряпье и сунула под нос Вану пустую миску.
– Простите, у меня с собой – ничего, – сострадательным голосом ответил Ван.
Бабуся опустила миску на землю, медленно разогнулась и резко толкнула Вана в грудь. Ван сместился на метр назад, а я с испугом посмотрел на него. Мои худшие опасения подтвердились: Ван сжал кулаки, стиснул челюсти, на его шее выскочила знакомая вена. «Сейчас Ван одним ударом ноги оторвёт ей голову», – с печалью подумал я. Ван подошёл ближе ударной дистанции, и я выдохнул. «Он всего лишь утопит её в фонтане».
Мои догадки, однако, не подтвердились. Ван тронул меня за спину, и мы пошли дальше.
– Ты серьёзно без денег? Или… – я спросил.
– Да, я не брал с собой.
– Какая грубая бабка!
– Женщина, можно у Вас монеточку? На проезд не хватает, – Ван обратился к прохожей. Мы остановились.
Я не обратил внимания на поведение друга. Я до сих пор был зол на бабушку-хулиганку. Мы пошли дальше, но снова остановились:
– Мужчина, немного не хватает на проезд, дайте, пожалуйста, монетку, – Ван попросил денег у встречного мужика.
– Я могу дать тебе на проезд, – сказал я Вану, когда мы отошли от этого прохожего.
– Я иду домой пешком.
Ван обращался к прохожим за пожертвованиями, пока солнце не начало садиться. Многие не подавали монету просто так. Они просили исполнить какой-то трюк или какое-нибудь желание. И Ван делал сальто, ходил на руках, гавкал, как собака, и мяукал, как кот. Вставал на колени, танцевал с девушками, целовал девушек (и время от времени юношей). И делал он всё это с улыбкой на лице. И только когда Ван получал заветный грош, он клал его в карман и сменял улыбку на серьёзное и сосредоточенное выражение лица.
Измученный Ван подошёл к толкнувшей его бабушке.
– Молодой человек, подайте денег, ради бога! – она вскочила и вытянула руку с миской.
– На, купи себе обед, – Ван выгреб из карманов кучи монет и переложил их в миску. А когда миска стала переполнена, Ван вынимал звенящее кредо и передавал бабушке прямо в руки.
Ван проводил меня до дома. Шли мы молча.
***
(дата зачёркнута)
За 1 неделю до катастрофы
Становится всё холоднее. Скоро третий курс учёбы.
Астрономический факультет. Я выяснил, что мои занятия и занятия моих приятелей не пересекаются. Теперь я один. Можно сконцентрироваться на учёбе. Мир освещается солнцем, а человек знанием, как известно. Мой друг-итальянец так и говорил.
Из моей головы никак не выйдет вопрос Дувше. Он животрепещущий, этот вопрос.
***
Химия, опять химия. В этюдариуме – химия, дома – химия, во сне – химия. Лучше я мешки переносить буду за бесценок, но зато счастливо жить. С Ваном я не вижусь. Странно. Да у меня и времени нет особо.
***
(дата зачёркнута)
2 недели после катастрофы
В перерыве между лекциями делать нечего. Дневник заполнять и только. До моих друзей пешком не дойти – времени не хватит. С лектором болтать? Я рад, наверное, тому, что могу подольше поучиться без всяких раздражителей. Когда понимаешь, что тебя никто не побеспокоит, учиться легче.
(дата зачёркнута)
2,5 недели после катастрофы
Я часто думаю о том, что мне изучать после астрономии. Углубиться в право? Заняться авиастроением? Может дизайн? Мне сказал кто-то: «Что ты такой грустный?». Я улыбнулся и ответил, что мол «учёба» у меня. Астрономия нормально идёт. Интересно вроде.
(дата зачёркнута)
3 недели после катастрофы
Сегодня я узнал, что та самая девушка уехала в другой город и больше здесь не учится. Конечно, мы лишь пару раз виделись, но всё равно немного жалко.
(дата зачёркнута)
3,5 недели после катастрофы
После занятий у меня работа на кафедре de la télépathie. Я забыл, что хотел учить Дувше. Позвоню ему.
Порой мне кажется, что лица у моих учеников неосмысленные. Они не понимают, зачем изучают эту науку, позволяющую видеть все гнилые и возвышенные намерения людей.
***
Я впервые пришел на занятия la télépathie. По-французски я уже неплохо понимал, но специально для меня Ван произносил предложения по-французски, а затем – на моём родном языке. Ван выглядел уставшим. Сегодня он как-то со злостью посмотрел на одного француза, который громко общался с соседом. Когда француз подошёл к Вану, они о чём-то поговорили, я услышал «конечно» от Вана, оба улыбнулись, и француз вышел из аудитории.
Это было странно. Ван мгновение назад был в неописуемой ярости, а миг спустя смягчился. Подумав об этом, я опустил глаза, а когда я снова поднял их на Вана, он сидел с поникшим лицом.
***
(дата зачёркнута)
