Даниил Филатов
Осколки
– Да я так.
– Это типа головной боли, – объяснила Тиль, – она наступает при определенных условиях.
– Ясно, – получив ответ, ребенок потерял всякий интерес, – вот насчет сосульки…
– Я же сказала, что никакой сосульки не было, – спокойно ответила Тиль. Тут важно проявлять настойчивость.
– Поклянешься на мизиничках? – вдруг спросил Майло.
Стоит признать, что он ее переиграл. Разрушать детскую веру в правду и нерушимость клятвы на мизинчиках она никак не могла. В конце концов, кто поверит ребенку?
– Нильсон, дай чайную ложку, – сухим голосом попросила она.
Взяв ложку, она положила ее в кружку Майло, после чего прикоснулась к этой кружке пальцем. Поверхность покрылась тонким слоем инея, а содержимое тут же замерзло. Тиль потянула за ручку ложки и с хрустом вытащила мороженое, протянув его ребенку.
– Уа- а- у, – широко раскрыв глаза, Майло взял из рук девушки мороженое и принялся его облизывать, – холодное очень!
Линда улыбнулась. Нильсон же с легкой усмешкой покачал головой: демонстрация пришлась ему не особенно по вкусу.
Мальчик же был в восторге.
– Это что, магия? – прищурился он, когда восторг чуть утих.
Тиль ответила не сразу. Неожиданно для самой себя она испытала легкий укол зависти: как же, должно быть, хорошо жить в мире, где есть место магии, где самой большой странностью кажется замерзшее шоколадное молоко, а вовсе не…
Пламя. Бешеный, противоестественный огонь, разливающийся по её венам. Организм, плавящийся под аккомпанемент невыразимой боли.
Айсберг. Уровни подсознания, каждый из которых хранил новые и новые секреты, старался прятать их как можно дальше от осознанных мыслей.
Тени. Хоровод черных фигур, приходящий в кошмарах – каждую ночь, а теперь еще и каждый день.
От одних лишь воспоминаний тело словно сковала судорога, все морщины пролегли глубже обычного, а мышцы застыли, будто сделанные из жесткой сухой резины.
– Да, Майло, – произнесла девушка в итоге, и голос предательски дрогнул, – это что- то вроде магии. Но чем больше людей о ней знает, тем хуже она работает. Понимаешь?
Тиль сделала большие глаза, и мальчик быстро закивал:
– Секрет есть секрет! Я все понимаю, – заговорщически прищурился он.
– Обед остывает, – пророкотал Брайер, уже заканчивая накрывать на стол, – предлагаю насладиться.
Аромат горячей пищи сперва привлек девушку, но стоило ей попробовать, как организм тут же отозвался худшими позывами.
– Я сейчас, – стиснув челюсти, произнесла Линда и выскочила из кухни. Напоследок заметила провожающий её взгляд мужчины, наполненный пониманием.
Тиль согнулась в уборной. Её выворачивало наизнанку: ощущение было омерзительным, но в довершение каждый спазм отдавался вспышками головной боли. Будто тело расползалось по швам.
Но мыслями девушка была далеко. Думала она о том, что прошедшей ночью, которая пролетела, как один миг, кошмары словно сделали шаг назад. Уступили место крепкому алкоголю?
Можно ли его считать выходом?
Пришлось почистить зубы снова: во рту стоял отвратительный вкус, и больше всего хотелось упасть обратно в кровать.
Она направилась обратно на кухню. Выдохнула с облегчением, услышав краем уха, как Майло уходит в свою комнату: к счастью, хотя бы не придется отвечать на новые неудобные вопросы.
– Прости, – пробормотала Линда Нильсону, перешагнув порог, – понимаю, что перебрала. Но это было…
– Перебрала? – мальчик, как ни в чем не бывало, сидел за обеденным столом, уплетая вторую сосиску.
Тиль обернулась к коридору, и по её спине пробежала дрожь.
– Что- то не так? – спросил Брайер, перехватил её взгляд. Видимо, движение вышло куда более резким, чем хотела девушка. Но ведь не могло же ей показаться!
– А… Агата еще не вернулась с работы? – спросила Тиль, постаравшись сделать голос беззаботным.
– Да она два часа как ушла, – прозвучал беспокойный ответ мужчины, – столько бы ты не проспала.
Проспать бы сейчас целую вечность, в тон голосу Нильсона прозвучали мысли. Спать и спать, пока всё это не останется далеко позади.
– А зачем тебе мама? – Майло вернулся к привычным своим расспросам, – она утром удивилась, что ты еще спишь!
Зачем ей Агата, в самом деле. Чтобы в чем- то убедиться?
Не было там никого. Спокойно.
Линда сжала кулак. Сильно, до боли, пока ногти не врезались глубоко в кожу. Лишь тогда стало немного полегче.
– Я сама удивилась больше всех, – усмехнулась девушка, – я что- то не хочу есть. Можно просто воды?
– Конечно! – Майло среагировал раньше Нильсона, – а ты сможешь её заморозить?
Мальчик с энтузиазмом набрал стакан из кулера, протянул его Линде и уже не сводил заинтересованного взгляда.
– А как тогда пить? – она покачала головой, – давай просто охлажу.
Одного усилия мысли было достаточно, чтобы поверхность жидкости покрылась тонкой коркой льда. Ребенок наблюдал за зрелищем, как завороженный.
Магия? Тиль покачала головой: ничего по- настоящему эффектного она не совершила. Особенно в сравнении с чем- то действительно…
Пламя. Жжет изнутри, заставляет кожу лопаться от невыносимого жара.
…ярким. Подумаешь, всего лишь стакан прохладной воды.
Жидкость приятно смочила горло. Вода оказалась настолько холодной, что даже уколола рецепторы. И, что куда важнее, очистила разум.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Линда, – а теперь, извините, я вас оставлю.
Нильсон, до того молчавший, преодолел разделяющее их расстояние в три шага и неожиданно строго спросил:
– И куда это ты планируешь идти?
– В спальню, – девушка пожала плечами, – что- то меня мутит, нужно еще немного отдохнуть.
– Нет, – твердо обрубил мужчина, – так ты добьешься только одного: будет выброшен остаток дня. На самом деле мы поступим по- другому.
– То есть? Может, я лучше знаю, что мне нужно?
– Нет, не знаешь, – все тот же тон полководца Армии Освобождения, не терпящий возражений, – к счастью для всех, в вопросах вот таких последствий ты мало что понимаешь. Сейчас прогуляемся, надышимся свежим воздухом. Там, глядишь, и аппетит нагуляем. Может, еще и присмотрим какое пирожное.
На последних словах Брайер с усмешкой подмигнул Майло, который уже с готовностью потирал руки.
Тиль не стала спорить. Как бы ни протестовал организм против любого выхода в свет, как бы уставшее сознание ни требовало тишины и покоя, разум был сейчас на стороне Нильсона: развеяться им было просто необходимо.
– Пойдем, – выдохнула девушка в итоге. Она помогла мужчине закинуть посуду в мойку и добралась до спальни. По дороге поймала себя на том, что в каждый промежуток между шагами вслушивается в царящее в квартире спокойствие.
Но больше ничего ее не тревожило, и подкрадывалась неприятная правда, которую Линда сперва старалась гнать еже в зародыше: не было никаких шагов и в помине. Все придумало её воображение, измученное страхами последних дней.
Девушка не стала одеваться слишком тепло: к низким температурам не неё был иммунитет. Да и очень уж хотелось почувствовать на коже дуновение прохладного ветерка. А потому простое летнее платье стало лучшим вариантом.
Нильсону и Майло собраться было еще быстрее. К тому времени, как Тиль закончила, представители сильного пола уже ждали её внизу.
Почему- то перед самим выходом девушку стали одолевать сомнения. Резко расхотелось покидать уют этого дома. Скорее, наоборот: забежать на второй этаж, нырнуть под одеяло и не выбираться оттуда.
И вновь её нерешительность была замечена Брайером, который перехватил инициативу.
– Ну что, пацан, давай нам экскурсию! – потребовал мужчина, – машину заводить не будем, прогуляемся так. Под твоим командованием.
– Хорошо! – быстро сориентировался мальчик, – тогда давайте начнем с нашего парка. Мы с мамой туда ходили, еще когда я маленьким был. За мной!
Видимо, «под командованием» было воспринято очень уж буквально. Линда почти заставила себя улыбнуться.
Дом оставался позади. Тиль, испытывая желание вернуться, обернулась и бросила прощальный взгляд на окно их с Нильсоном комнаты.
И почувствовала, как тело колотит крупная дрожь. Как трясутся пальцы, мозг отказывается верить глазам, а сознание уже бьет алую тревогу.
Там, на втором этаже, за шторой, кто- то стоял. Лишь намек на силуэт, неясная тень, выделяющаяся в контуре окна.
Глава 3. Сомнамбула
Оказалось, что парком, о котором говорил Майло, оказалась щедро озелененная площадь перед главным зданием колледжа Колби, тем самым престижным университетом в Мэне. Несмотря на конец лета, деревья еще не спешили сбрасывать листву и покрываться золотом, раскачивающиеся на прохладном ветру они тихо шелестели. Сама площадь не была безлюдной; кажется, здесь проводился какой- то небольшой фестиваль: стояли палатки с различными товарами, в том числе и рукодельными, кроме того, на прилавках можно было найти конфеты, игрушки и книги. Линда не знала, имел ли мальчик представление о фестивале и повел их сюда нарочно, чтобы как бы невзначай получить в подарок угощение (особенно после слов Нильсона о пирожном), ведь Майло уже показал себя довольно смышленым, а может, это просто совпадение, и Агата и правда водила его сюда на прогулку, а мероприятием он не интересовался. Что ж, во второе верилось с трудом.
Линда улыбнулась своим мыслям, однако же не могла выбросить из головы то, что видела. Силуэт.
Впрочем, она уже легко списала послышавшиеся ей шаги на усталость и сильное давление кошмаров, что мешает так же сделать и сейчас? Наверное, то, что в этот раз Тиль четко понимала – там кто- то был. Силуэт не олицетворял никого из ее кошмаров, вот деталь, которая и заставила так отчаянно зацепиться за этот факт.
В своих размышлениях Линда не заметила, как осталась на несколько десятков шагов позади от Нильсона и Майло, которые уже с интересом изучали торговые палатки. Между тем, ее собственный взгляд задержался на готовящейся к представлению сцене: рабочие вешали свет, раскручивали провода для колонок, пересчитывали необходимое оборудование. Однако она с тревогой думала о возможном предложении остаться на концерт, ей хотелось как можно скорее оказаться дома.
Почему?
С недавних пор и дома, возможно, стало небезопасно, однако бороться с инстинктами было нелегко – забиться поглубже в родную пещеру, закрыть вход камнем и просто переждать непогоду. Проблема была только в том, что непогода была внутри, а не снаружи и бежать можно сколько угодно – себя ты всегда берешь с собой.
Она не могла поддаться общему веселью и расслабленности, тревога только росла. Линда знала, что единственный шанс побороть ее – вернуться в дом, с шумом распахнуть дверь комнаты и рассеять все сомнения по поводу пребывания незваного гостя. Но можно ли поступать так легкомысленно? Не лучше ли тогда обыскать весь дом, ведь кто знает, что скрывается в темноте подвала? Для этого придется рассказать обо всем Нильсону. Но можно ли надеяться, что он поймет? Он желает лучшего, за это она благодарна, но в то же время не терпит компромиссов. И это задевало, поскольку такое твердое отношение явно показывало, что Линда больна. А она сама не хотела этого признавать, хоть и понимала проблему.
Между тем Майло уже обзавелся длинной лакричной конфетой, а Нильсон, улыбаясь и качая головой, отсчитывал деньги из бумажника. Мальчик повернулся в ее сторону, заулыбался и помахал рукой, откусывая сладость. Брайер же жестом позвал ее к себе. Немного поколебавшись Тиль подошла, а он тут же приобнял ее за плечи.
– Тут полно всего интересного, – произнес Нильсон, – ребенка, конечно, заинтересовали только сладости, – он подмигнул Майло, тот улыбнулся еще шире, пережевывая конфету, – но тебя мне тоже есть чем порадовать, – мужчина протянул ей пакет, полный красных яблок. Стоило только раскрыть его, как в нос ударил сладковатый аромат.
Линда взяла яблоко: оно было спелым, плотным с маленьким черенком. Тут же откусила, на подбородок брызнул сок, но это было неважно. Свежесобранные настоящие яблоки, выращенные на фермах, а не в тепличных условиях комбинатов, ни с чем нельзя было спутать. Она совсем позабыла их вкус, ведь в Хьюстоне, несмотря на изобилие, по- настоящему вкусных плодов не было, все создавалось в крытых теплицах, а здесь – яблоко вобрало в себя еще и природу. С большим наслаждением девушка сделала второй укус и, прожевав, поблагодарила Нильсона.
– Свежий воздух и кислые фрукты наводят порядок в голове после…, – он бросил взгляд на Майло, но тот уже рассматривал другие прилавки, – изрядного количества алкоголя.
– Спасибо, – сдержанно ответила Тиль, – а надолго затянется наша прогулка?
– Мы только начали, – недоумевал Нильсон, – что- то произошло?
– Нет, – оправдывалась Тиль, а потом, немного поразмыслив, решила, – да. Когда мы выходили, мне показалось, что в нашем доме кто- то был.
– Ну- ка поподробнее.
– Когда мы вышли я обернулась назад и увидела в окнах нашей спальни человеческий силуэт, я сначала не придала этому значения, но потом сопоставила с шагами, которые услышала в кухне и…
– Ты не говорила, что слышала шаги. Когда? – похоже, что Нильсон серьезно отнесся к ее словам.
– Днем перед выходом. Мне показалось, что Майло ушел в комнату, но когда я вернулась на кухню, он был там. Значит…
– Скверно, – произнес Нильсон.
– Считаешь, что я сошла с ума?
– Нет. Ни в коем случае. Если тебе показалось, это симптом. Но если нет – лучше не оставлять без внимания. Пойдем- ка проверим.
– А как же Майло? – можно ли в такой ситуации думать о том, что обидишь ребенка? Возможно все дело было в том, что сам Брайер верил в реальность ее опасений даже больше.
– Ничего, поймет, – ответил Нильсон, он присел перед мальчиком на корточки, – пацан, нужно идти домой.
– Как? Мы ж только пришли! А концерт?
– Линда совсем забыла вернуться к своей батарее, – не моргнув глазом, соврал Нильсон.
– Какой такой батарее? – мальчик уже потерял интерес к празднику.
– Магия Линды, – Брайер понизил голос и огляделся по сторонам, – должна заряжаться от специальной батареи. Если этого не делать, она, как и сама Линда, ослабнет.
– Ого, я этого не знал. Тогда нужно поторопиться?
– Все правильно, парень, – кивнул Брайер.
– А вот все же есть время посмотреть вон ту книжку?
Линда и Нильсон переглянулись, но не смогли отказать.
Они быстрым шагом пересекли все улицы, что отделяли университетскую площадь от их дома. Брайер даже взял ребенка на руки, только чтобы добраться быстрее. Оставив их у крыльца, Нильсон сам первым вошел в дом. Осторожно он осмотрел каждый угол, всмотрелся в ковры, прошел на второй этаж. Линда видела, как он маячит за окном их спальни. Она сама тревожно глядела по сторонам, взяв Майло за плечи.
Нильсон вернулся и сообщил, что дверь была закрыта на щеколду, как и окно, на входной нет никаких следов взлома, все в доме на своих местах, как и с момента их ухода. Если тут кто и был, то он бестелесен.
Линда покачала головой. Похоже, опять навязчивые образы, не связанные с реальностью. Однако ей стало приятно от того, что Нильсон всерьез воспринял ее опасения.
И действительно, нельзя отвергать вероятность того, что агенты врага могут охотиться за ними обоими, ведь две ключевые фигуры Армии Освобождения сейчас наиболее уязвимы в маленьком городке. Однако возможного нападения Линда боялась меньше всего. Если чему- то и научил кошмар, произошедший с ней, так это – постоять за себя. А с Нильсоном ей вообще ничего не грозит.
Они оставили Майло в зале, включив тому телевизор и вручив пульт. На часах было около четырех, сами Одаренные решили все же подняться в свою комнату.
– В этот раз обошлось, – сказал Нильсон, закрывая дверь.
– Теперь все смешалось, как мне отделить свои видения от реальности?
– Очень просто, – пожал плечами Брайер говоря так, как будто это для него обыденность, – вражеский агент не стал бы пугать тебя взглядом из спальни, это следовало учесть. Однако я решил действовать.
– Как всегда.
– Как всегда, – твердо проговорил Брайер, уверенный в себе, – как ты? Голова получше?
– Да, немного, – тошнота и правда отступила, однако свежий воздух добавил головокружения, и все же сейчас, лежа в постели на мягкой подушке, Линда чувствовала себя расслабленно и хорошо.
– Отдохни тогда, я пойду поболтаю с Майло.
– Понравился?
– Да, славный парень, – Нильсон улыбнулся, затем вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
Линда осталась одна в тишине и поначалу ей было спокойно, но это длилось недолго, сразу же подступила тревожность. Явится ли снова этот силуэт и кем он был? Неужели ее кошмары принимают новый оборот? А может быть, все было только пьяным бредом и не стоит обращать внимания? Несмотря на все негативные последствия, выпивка оказалась эффективным решением. Не полезным. И ни разу не правильным, но эффективным. За последнее время Линда готова была даже заплатить здоровьем за возможность спокойно проспать несколько часов. Все хорошо, но в меру, а она слишком переусердствовала. Может быть, меньшая доза окажет нужный эффект, но не будет так сказываться на состоянии? Нужно только пополнить запасы.
Тиль усмехнулась сама себе, а затем ей стало самой от себя противно. Только недавно отчитывала Нильсона за решение проблем через бутылку, а теперь что? Лицемерит.
Какая мерзость.
Однако в голове укоренилась отвратительная мысль о том, что сейчас нужно пойти на небольшую сделку с собой, чтобы потом, когда все станет нормально, когда отдых поможет, сон нормализуется, она сможет не прибегать к помощи алкоголя. Не слишком ли малая цена за выздоровление?
От этой мысли Линда вскочила с кровати. Ей было противно и в то же время тревожно, она не знала, куда себя деть. Она прошла в ванную, открыла дверцу шкафчика и всмотрелась в содержимое. Среди бритв, бутыльков с лосьонами и кремами на самой нижней полке обнаружились вата, бинты, йод, какие- то мази и…то, что она, сама того не зная, что она искала. Линда осторожно вытащила все пузырьки с таблетками, поставила их перед собой вертикальную стиральную машину и стала вчитываться в названия. А вот и оно: флунитразепам. Снотворное. Лекарство. В этом ничего такого нет, нужно только следовать инструкции. Линда повернула пузырек, посмотрела дозировку: «…при бессоннице – 1 таблетка перед сном».
«Побочное действие, – скользнул взгляд дальше по надписи, – при взаимодействии с алкоголем вызывает провалы в памяти». Это ей не пригодится. Девушка вытряхнула из пузырька две таблетки, вернула все на место, а затем вернулась в спальню и положила их в прикроватную тумбочку. На ночь пригодится. А сейчас ей правда не помешает расслабиться. Взяв в кровать ноутбук она принялась искать себе развлечений в Интернете: пролистывала новости, смотрела видео, а потом решила послушать подкаст о политической ситуации в стране.
И уснула, сама того не осознав.
– Линда, – мягко проговорил до боли знакомый голос.
Девушка тяжело открыла глаза и увидела Нильсона, стоящего перед ней. Мужчина был одет для выхода на улицу. Не переодевался? Или куда- то ходил?
– Я что, опять заснула? – с легким испугом спросила она больше самой у себя.
– Да. Собирайся, пойдем, – Нильсон протянул ей руку, она взялась за нее, и мужчина легко вытянул ее из кровати.
Линда быстро оделась и, казалось, уже через мгновение они вышли с ним на улицу, прогуливаясь по тротуару вдоль шоссе. Она чувствовала себя спокойно и умиротворенно, хотя, если успевала задуматься на мгновение, а зачем она вообще вышла? Вроде бы хотела расслабиться.
– У тебя все хорошо? – спросил Брайер.
– Да, – неожиданно для себя ответила девушка. Быть может, все проходит? В голове ощущалась необычная легкость, как будто все проблемы, навеянные кошмарами, остались где- то далеко позади.
Она не могла вспомнить хоть один.
– А где Майло? Мы не взяли Майло, – девушка оглянулась назад, но дом Агаты уже скрылся за горизонтом.
– Он не нужен, – сухо ответил Брайер.
В конце улицы виднелось маленькое заведение с мерцающей вывеской, спустя всего пару шагов пара оказалась перед входом, Нильсон замер на крыльце, повернулся к Тиль и легко поцеловал ее. Девушка ответила, однако что- то было странное в этом поцелуе, после его губ она чувствовала какой- то горьковатый привкус.
Они стояли в упор к двери, но Линда почему- то не могла разглядеть ни вывеску, ни окружение, но как только они вошли, интерьер показался ей смутно знакомым, наименование вертелось на языке, но ускользало, дразня ее сознание.
Линда и Нильсон сели за маленький столик в удобные кресла друг на против друга. Местечко пустовало, хотя снаружи казалось оживленным. Брайер листал меню. А где ее? Но в то же время девушка понимала, что сразу знает, что хочет заказать.
Мир на мгновение потерял краски и фокус, девушка мотнула головой, моргнула несколько раз, а потом увидела как приветливый официант ставит перед ними две тарелки.
– Он хочет вам кое- что сказать, – произнес парень, поворачиваясь спиной и уходя.
Тиль непонимающе посмотрела на Нильсона, тот уже держал ее за руку.
– Это было ошибкой, – проговорил он внезапно.
– Что? – Тиль не понимала, о чем он.
– Ну, это. Ты понимаешь.
– Нет. Я не понимаю. Что ошибка?
– Это все. Не надо было уезжать. Не нужно было пытаться убежать.
– Но…ты же сам настоял, – сердце девушки забилось сильнее, ей стало душно.
– Я? Никогда такого не говорил. Мне все нравилось, – пожал плечами Нильсон и наколол на вилку лист салата из ее тарелки.
– Ты же сам сказал, что мне нужно отвлечься, – комната стала расплываться. Сердце билось сильнее. Неужели она близка к обмороку? Такого никогда не происходило, но все давило в сто раз сильнее, из приветливого уютного кафе место превратилось в душную клоаку.
– Пошли домой, – Брайер поднялся, утерев лицо салфеткой и взял ее за руку, но теперь она не чувствовала любящего прикосновение, теперь оно ощущалось, как болезненный зажим.
Они тут же покинули кафе, но после того как открылась дверь, их встретила не улица, а длинный коридор, конца и края которому не было, он постепенно обретал очертания, стены серели, возникали двери, на которых блестели таблички: «Отдел экономического информирования», «Отдел военного информирования», «Отдел социально- демографического информирования». Но последняя вызвала у нее неподдельный шок: «Заместитель генерального директора».
В этот же момент Линда поняла, что руку ее держит не Нильсон, а он.
– Идем домой, – проговорил Константин, открывая перед ней дверь своего кабинета.
– Нет! – закричала Тиль вырываясь. Она освободилась на удивление легко и встретилась с искренне удивленным взглядом генерального директора.
– И почему же? – спросил он, но не получил ответа.
Девушка побежала прочь. Почему- то обуви на ней не было, ноги впервые за долгое время холодила поверхность, которая становилась все более и более неровной, ухабистой, грязной. В ступню больно впивались камни.
На очередном шаге Тиль испытала резкую режущую боль в лодыжке, и тут же обе ноги подкосились…
Она лежала на полу, истекая кровью. Девушка пришла в себя, глаза её распахнулись, но крик никак не слетал с губ. Тишь помнила каждое мгновение сна, вплоть до самого пробуждения. Она чувствовала все: и кровь, толчками вытекающую из тела, и резкую боль, которой отзывалась конечность.
Но только сейчас распахнутые глаза начали воспринимать происходящее вокруг.
И первое, что поняла Линда, полоснуло сильнее любого ножа.
Она была не в своей комнате. И даже, судя по всему, не рядом с ней. Да, это все еще дом Агаты, но…
Во сне она прошла целых два коридора, и открыла одну за другой две двери. По телу пробежали мурашки.
А кроме того, была на улице. Об этом говорила распахнутая входная дверь.
Порез на ноге продолжал кровоточить. Рядом лежали блестящие осколки: кажется, она ногой задела зеркало, уронила и именно о него глубоко рассекла кожу и плоть.
Линда поднялась с пола. Раненая конечность вновь откликнулась на это движение острой болью, но девушка быстро перенесла вес тела на другую ногу.
Значит, теперь еще и хождение во сне. Тиль пыталась задушить растущую глубоко внутри, медленно набирающую силы панику.
Что с этим всем делать?
Она шаг за шагом добралась до ванной, припадая на раненую ногу. Та отвратительно ныла, но девушка шагала, не сдаваясь. Линда заперлась, включила воду, нашла бинты и антисептик, с трудом остановила кровь, наложила повязку.
В ночном полумраке уютный дом казался прибежищем какой- то темной силы. Больше всего ее пугало то, что детали сна с каждой секундой стирались из памяти, но она отчетливо помнила мысль о возвращении домой. Но почему это именно Куб? Неужели все?
Она гнала эти мысли, думая, что во сне происходит всякий бред, не нужно воспринимать это серьезно. А вот походы во сне…
Кто знает, сколько крови вылилось бы, не проснись Тиль от кошмара.
Шагов она не услышала. Лишь в пустом коридоре, стоило пройти его полностью, Линду отвлек легкий скрип. Инстинктивно девушка повернула голову на звук: скрип донесся из большого платяного шкафа со стеклянными створками. Показалось? Ну уж нет, не на этот раз!
Она сделала шаг к источнику скрипа, приготовилась открыть дверцу и развеять все опасения. Но не смогла победить страх. Страх, который сковал тело при одних лишь догадках, что Тиль может там обнаружить.
Спешным шагом одаренная покинула коридор, не раз вздрогнув. Этот поединок с собственным страхом она проиграла.
Наконец, Линда добралась до нужного помещения. Еще с порога она услышала мерный шум дыхания Нильсона: мужчина спал, как ни в чем не бывало. Сразу же захотелось залезть к нему под одеяло, укутаться поглубже и не вспоминать обо всем, что останется тогда снаружи. И поспать, конечно же. Последнее казалось, наверно, самым важным.
И самым сложным: девушка не могла рассчитывать на здоровый и спокойный сон, как бы ни хотела. Потому что стоит сомкнуть веки, как все начнется заново.
И тогда она вспомнила.
Судорожно Линда выдвинула верхний ящик прикроватной тумбочки. Украдкой взглянула на Брайера – тот крепко спал, не реагируя на её поиски.
Рука судорожно шарила по дереву, пытаясь нащупать белые таблетки.
Есть! Вот они, наконец- то. «При бессоннице – 1 таблетка». Не долго думая, Тиль отправила белый кружок в рот.
Меньше секунды она колебалась, а потом, повинуясь внутреннему чувству, проглотила и вторую таблетку вслед за первой.
Вот, так. Теперь точно поможет.
Двойная доза снотворного, словно в нокаут, надежно отправит её в глубокое забытье.
Девушка забралась под одеяло. Прижалась к спине Нильсона. Все тело колотил озноб – то ли от страха, то ли от постоянного напряжения, то ли от очередной бессонной ночи…
Нужно было все же заставить себя заглянуть в тот шкаф, думала она. Может быть, это стало бы хотя бы промежуточной победой. «Взгляни страху в глаза» – так, кажется?
Но мысли о том, чтобы вернуться и проверить, Тиль, конечно же, не допускала.
Сколько все это может продолжаться, мелькали отчаянные мысли у Линды. Что бы ни происходило, оно сейчас медленно, удар за ударом, уничтожает её изнутри.
Ее снова окутал сон, подкрался тихо и незаметно. Но на этот раз она спала, словно убитая.
Больше во сне она не ходила, и ее ночное приключение осталось тайной для остальных, разве что тетя Агата утром пожаловалась на разбитое зеркало. Это ей передал Нильсон, ведь когда Тиль проснулась, на часах снова было за полдень.
– Сегодня ты спала спокойно, – сказал он, наливая ей ароматный травяной чай из запасов тети, – даже не ворочалась, – он прищурился, – дыхни.
– Я не пила, – тяжело ответила Линда. Она не чувствовала себя отдохнувшей, сон послужил больше для перемотки времени, чем для отдыха, однако нельзя не отметить тот факт, что кошмары не пришли. Девушка ничего не помнила, а кроме того, чувствовала себя не в своей тарелке, как будто тело налилось свинцом. Должно быть побочный эффект увеличенной дозы. Но если выбирать между этим и сомнамбулией – выбор очевиден.
– Пока ты спала, съездил в город, купил фотоловушки, – Нильсон достал смартфон, открыл приложение и показал Линде, – если что- то попадется в объектив, то камера это зафиксирует и отправит мне. Одна в нашей спальне.
Линда скривилась.
– Включу только перед сном, – он поднял руки, – ничего такого. Остальные по двору распределены. Твоей тетке я немного наврал, что увлекаюсь орнитологией.
– Ты думаешь, что за нами могут следить? – прямо спросила Тиль.
Нильсон нахмурился.
– Послушай, я не говорю, что опасность реальна, но осторожность не помешает, мы все же не последние люди, и у нас есть враги. Но это уже мои заботы, тебе нужно отдыхать, – он убрал смартфон в карман джинсов и переместился в гостиную к телевизору.
– После таких слов это нелегко, – Тиль взяла широкую керамическую чашку и проследовала за ним.
– Опасность всегда существовала, – спокойно ответил Нильсон, – но мы же как- то жили.
– Именно для этого я и переселила родственников в Уотервилл, чтобы они были вне опасности.
– Они вне опасности, я просто перестраховываюсь, чтобы развеять твои опасения. Это ты видела силуэт.
Тиль снова кольнуло. До этого момента она говорила так, будто живет обычной жизнью, а теперь снова вернулась в настоящее. И точно. Силуэт. Невидимое присутствие. Платяной шкаф…
Она замолчала, уходя в себя. Нильсон это заметил.
– Эй, – он встал с дивана, приобнял девушку и посадил рядом, – может быть, выйдем из дома?
Тиль посмотрела на входную дверь и вспомнила ночную прогулку.
– Едва ли это хорошая идея.
– Сидеть дома и вариться в собственных страхах – идея еще хуже. Давай хотя бы сходим в кино?
Линда не хотела отрываться от жизни, хотя и чувствовала, что это происходит. А еще ее одолевала тяжесть и, кажется, нарастающая мигрень. Быть может действительно стоит немного пройтись, а затем насладиться фильмом? Сразу после обезболивающего.
Голова начинала болеть, Линда вернулась в ванную, которая была уже для нее перевалочным пунктом между тем миром и этим. Место, где девушка могла подготовиться к борьбе с обеими реальностями. Она почувствовала слабый холод кафельной плитки, и снова пришли воспоминания, поэтому девушка поспешила переступить на небольшой синий пушистый коврик у ванной чаши. Снова открыла шкаф, снова нашла таблетки, на этот раз другие, запила водой из- под крана и пошла к двери, готовая к борьбе.
Своих сборов девушка толком не запомнила. Когда она вышла в прихожую, показавшись на глаза Нильсону (тот устроился на тумбочке и выглядел задремавшим), Линда будто проснулась.
– Готова! – девушка бросила взгляд в зеркало на саму себя. Негодующе качнула головой, увидев трещину внизу: Агата еще не успела вынести зеркало из дома.
Обычно Линда старалась выглядеть аккуратной и собранной. Особенности работы – нельзя было даже подумать о том, чтобы позволить себе выйти на очередное заседание или важную встречу, будучи заспанной или неопрятной. Да и девушка без лишней скромности могла сказать самой себе, что в общем- то в своей внешности ей было не на что жаловаться.
